Закон о профилактике домашнего насилия

О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации (в СМИ чаще упоминается как Закон о профилактике домашнего насилия) — законопроект, предполагающий комплекс превентивных мер по борьбе с домашним насилием. По мнению сторонников, эти меры позволят бороться с домашним насилием в его зачаточных формах, до того как оно в той или иной семье дойдёт до членовредительства, истязаний и убийств.

Законопроект породил широкую дискуссию во всех слоях общества. Основными сторонниками законопроекта выступили феминистические организации и люди лево-либеральных взглядов. Основными противниками – право-консервативные и религиозные организации, а также активисты за права мужчин.

Сторонники законопроекта указывают на отсутствие достоверной статистики по домашнему насилию в России, недостаточно эффективную работу судебных органов и органов правопорядка, из-за которой многие правонарушения остаются безнаказанными. Противники считают, что закон провозглашает презумпцию безусловного доверия жертве (точнее, лицу, объявившему себя таковой), нарушает право частной собственности, обязывает представителей органов правопорядка принимать решения, выходящие за рамки их компетенции, а также наделяет НКО особыми полномочиями. Законопроект не предполагает возможного примирения сторон конфликта, что может поспособствовать распаду семей. Суд может обязать агрессора пройти психологические курсы, в т.ч. организуемые некоммерческими организациями. Никакой системы проверки качества этих курсов не предусмотрено. Также, предлагаемые реформы перегрузят и без того напряжённую работу участковых и судей, создадут благоприятную почву для всевозможных махинаций.

Предыстория

Распространённость домашнего насилия в современной России

Доклад «Репродуктивное здоровье населения России» 2011 года[1]

Согласно исследованию Росстата «Репродуктивное здоровье населения России», проведённому в 2011 году, 38% опрошенных женщин в возрасте 15-44 лет когда-либо подвергались вербальному насилию, 20% – физическому, а 4% – сексуальному. Текущие уровни насилия (то есть совершённые не ранее, чем за год до опроса) составили 18%, 6% и 1% для вербального, физического и сексуального, соответственно. Из женщин, когда-либо подвергавшихся физическому или сексуальному насилию, лишь 10% обратились в органы правопорядка, 2% – за юридической помощью. Среди 87% тех, кто не обратился за помощью, 27% считали, что травма была не слишком серьёзной, 24% сочли, что это не привело бы ни к чему хорошему. Лишь 5% решили не обращаться за помощью по причине страха перед своим партнёром или публичного порицания.

Следующие факторы сильно связаны с вероятностью подвергнуться насилию:

• Уровень образования женщины: более образованные женщины значительно реже подвергаются насилию всех 3 типов;
• Частота употребления алкоголя половым партнёром положительно коррелирует с вероятностью женщины стать жертвой насилия;
• Подверженность насилию в детстве увеличивает шансы на то, что женщина вступит в нездоровые отношения.

У исследования есть ряд существенных недостатков:

• Не изучен вопрос о насилии в отношении мужчин;
• Нет разбиения по формам проявления физического (как-то: удары, толчки, шипки, бросания предметов) и вербального насилия;
• Нет информации о частоте и выраженности тех или иных форм насилия. Ударил ли муж жену один раз, или же бьёт её регулярно. Ограничилось ли дело одним ударом или серией ударов;
• Неясно, в каких случаях агрессия была односторонней, а в каких – произошла в результате ссоры.

Никаких подобных исследований не проводилось с 2011 года.

Опрос Левада-центра, 2016[2]

Согласно опросу, проведённому Левада-центром в 2016 года, лишь 2% женщин сказали, что их регулярно избивали их мужья, 4% утверждали, что такие эпизоды имели место всего несколько раз за время брака, 5%, что не более 1-2 раз. 77% опрошенных женщин сообщили, что никогда не подвергались избиениям со стороны мужей. 1% мужчин сообщили, что регулярно подвергаются побоям со стороны жён, ещё 1% мужчин подвергался побоям несколько раз за время брака, 5% подвергались побоям со стороны жён не более 1-2 раз. 82% опрошенных мужчин никогда не подвергались избиениям со стороны жён.

Авторы исследования сопоставили результаты опроса, с результатами прошлых лет. В приводимой ими таблице видно, что частота физического насилия в замужних парах неуклонно снижается. Это может быть связано с улучшением уровня жизни в стране и уменьшением злоупотребления алкоголем.

Исследование касалось лишь замужних пар.

Официальная статистика МВД

В 2012 году МВД зарегистрировало 32 845 насильственных преступлений, совершённых в отношении членов семьи. К 2016 году эта цифра возросла почти вдвое до 64 421[3]. Многие начали бить тревогу, трактуя эти данные как якобы рост преступности. Однако, более вероятна другая интерпретация: что больше жертв домашнего насилия стали обращаться в правоохранительные органы, а те стали более эффективно рассматривать такие заявления. Также на данную статистику влияло изменение законодательства в отношении побоев в 2016-2017 году, из-за которого число преступлений резко выросло в 2016 году, а затем столь же резко уменьшилось в 2017 (на фоне декриминализации побоев, совершённых в отношении близких лиц).

В 2017-2019 годах число зарегистрированных преступлений стабилизировалось на отметке 33-35 тыс. Из них 20-25% приходится на насилие в отношении детей, притом, в равной степени, мальчиков и девочек. Из числа насильственных преступлений, совершённых в отношении супруга, в 85-90% случаях жертвой является женщина, в остальных случаях – мужчина. Это можно объяснить тем, женщины-жертвы насилия гораздо чаще мужчин обращаются в полицию[4].

Многие правозащитники высказывают опасения, что статистика МВД фиксирует лишь малую часть реально совершаемых правонарушений, поскольку далеко не всегда жертвы насильственных преступлений обращаются в правоохранительные органы. Проверить это предположение можно лишь с помощью масштабных социологических исследований.

Частичная декриминализация побоев в 2016-2017 годах

В 2016-2017 было существенно пересмотрено законодательство в отношении побоев. В июле 2016 года Госдума приняла поправки, отменившие уголовную ответственность за побои без отягчающих обстоятельств, т.е. совершённые не из мотивов ненависти и не из хулиганских побуждений. Новое законодательство разделило побои без отягчающих обстоятельств на 2 категории:

• совершённые в отношении посторонних (переведено в разряд административных правонарушений, статья 6.1.1 КоАП РФ);
• побои, совершённые в отношении близких лиц (оставалось уголовным преступлением, статья 116 УК РФ).

Также было ужесточено максимальное наказание за побои по статье 116 УК РФ: до 2 лет лишения свободы[5]. Однако такая версия закона была крайне неудачной: любые побои в отношении родных, притом необязательно сожителей, рассматривались как уголовные преступления, тогда как совершенно аналогичные действия в отношении не-родных были лишь административкой. Поэтому редакцию закона от 15.07.2016 шутливо назвали «Законом о шлепках», подразумевая, что за простой шлепок родитель рисковал сесть на 2 года. Именно это и послужило причиной того, что в такой неудачной форме закон просуществовал лишь полгода.

В феврале 2017 года из статьи 116 УК РФ была исключена формулировка «в отношении близких лиц». Вместо этого, в статье появился дополнительный пункт 116.1, который устанавливал уголовную ответственность для тех, кто уже привлекался к административной ответственности за побои в течение того же года.

По мнению некоторых юристов, эта мера обеспечила неотвратимость наказания и снизила латентность этого нарушения[6]. Еще одно преимущество перехода статьи в административную плоскость заключается в том, что жертва не сможет забрать заявление из отделения полиции, если обидчик попытается силой заставить жертву это сделать. КоАП РФ не содержит норм, согласно которым производство по делу об административном правонарушении может быть прекращено на основании примирения с потерпевшим.[7]

Утверждения о якобы «Декриминализации побоев» или «Декриминализации домашнего насилия», которая «развязала руки домашним тиранам» не соответствуют действительности. Были декриминализованы лишь побои совершаемые впервые. Повторное нанесение побоев по-прежнему считалось уголовным преступлением. Реформа лишь отделила тех, кто однажды оступился, от тех, кто злостно нарушает закон. Аналогичные образом были декриминализованы участие в несанкционированных митингах, вождение транспорта в нетрезвом виде, публикация экстремистских сообщений в интернете, при условии, что они были совершены впервые.

Это вполне разумная и справедливая мера. Если человек нарушил закон лишь однажды, и его проступок не привёл к каким-то ужасным последствиям, то нет особого смысла вешать на него клеймо уголовника.

Законопроект 2016 года

Подобные законопроекты рассматривались уже много раз и каждый раз отвергался (в том числе как противоречащий Конституции).[8]

В последний раз подобный закон выносился на рассмотрение ГД РФ в 2016 году, однако был возвращён на доработку по процедурным основаниям[9]. По мнению разработчиков законопроекта, главной причиной отказа послужила «резкая оппозиция со стороны религиозных деятелей и других сторонников «традиционных ценностей»».

Хронология

В 2015 году на портале change.org была открыта петиция «Требуем принять закон против домашнего насилия». За несколько лет она собрала несколько сотен тысяч подписей [10]

В сентябре 2019 года в Совете Федерации была создана специальная рабочая группа по разработке проекта закона о профилактике насилия в семье[11].

29 ноября исправленный текст закона был выложен Советом Федерации для общественного обсуждения. К 15 декабря там появилось 11186 комментариев, большинство из которых содержат слова «категорически против»[12].

6 декабря иностранная организация Human Rights Watch, спонсируемая Фондом Сороса, написала открытое письмо Валентине Матвиенко с рекомендацией вновь криминализовать побои в отношении близких лиц и вынести его из разряда дел частного рассмотрения. Авторы письма утверждали, что подавляющее большинство жертв домашнего насилия – это женщины, и что «собственный дом является самым опасным местом для женщин»[13].

23 декабря Общественная палата РФ запустила онлайн-опрос по проекту закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации» [14].

В апреле 2020 года Валентина Матвиенко заявила, что работа над законопроектом будет продолжена после окончания пандемии COVID-19[15]. Несмотря на это, 24 мая Оксана Пушкина заявила, что очередная версия законопроекта уже готова для рассмотрения в первом чтении[16]. На момент публикации новости текст этой версии законопроекта опубликован не был.

Неадекватные представления о домашнем насилии

Сторонники законопроекта зачастую приводят неправильную и сильно преувеличенную статистику по домашнему насилию. Это подрывает доверие общественности к правозащитным организациям и затрудняет диалог по общественно важному вопросу.

Миф: 14 тыс. россиянок ежегодно гибнут от домашнего насилия

Источником является доклад международной правозащитной организации Amnesty International 2003 года. Данная цифра является устаревшей. По статистике МВД, общее число жертв убийств, ежегодно совершаемых в России, (обоих полов) меньше 10 тыс., и это значение ежегодно уменьшается[17]. По данным МВД, в семейно-бытовой сфере совершается не более нескольких тысяч тяжких и особо тяжких преступлений.

Миф: по данным Росстата, 15 миллионов россиянок являются жертвами насилия

Полуправда. Росстат никогда не делал таких заявлений. И это не данные статистики. Это оценка (притом, завышенная), сделанная на основе одного-единственного опроса 2011 года[18]. Тот опрос рассматривал все формы насилия, далеко не только те, что связаны с рукоприкладством.

Откуда взялась цифра? За основу были взяты цифры исследования 2011 года: 18% жертв вербальной агрессии, 6% жертв физической агрессии, 1% жертв сексуального насилия. Затем эти значения были сложены и умножены на общее число женщин в России старше 15 лет. При этом было допущено 2 грубых ошибки:

1. Исследование Росстата касалось не всех женщин старше 15, а лишь тех, чей возраст составляет от 15 до 44 лет. Тем самым число предполагаемых жертв насилия завышено примерно вдвое
2. Складывать число жертв вербальной и физической агрессии можно лишь в том случае, если бы одно исключало другое. На деле же, 6% жертв физической агрессии, скорее всего, входят в состав тех 18%, которые подверглись агрессии вербальной. Сложно представить себе ситуацию, когда муж просто молча бьёт свою жену, при этом не ругаясь на неё.

С учётом этих замечаний, число жертв домашнего насилия снижается до примерно 7 миллионов в случае вербальной и до 1.5 миллиона в случае физической агрессии. При этом физическая агрессия – это не только побои, но и толчки, бросания предметов и т.д., а вербальной агрессией может являться единичное оскорбление. Далеко не каждый из этих случаев предполагает вмешательство органов правопорядка.

Миф: домашнее насилие является проблемой преимущественно женщин

Полуправда. Источником данного утверждения является статистика по убежищам и задержаниям в различных странах, где, действительно, 90% обратившихся являются женщинами. Однако многочисленные масштабные опросы людей, взятых из общей популяции, показывают, что женщины так же часто как и мужчины проявляют психологическое и физическое в отношении своих партнёров. Просто мужчины значительно реже женщин обращаются в правоохранительные органы. Домашнее насилие – это не гендерная проблема, не следствие того, что люди разделяют те или иные патриархальные ценности (если речь, конечно, не идёт о семьях, в которых сильны патриархальные традиции).

Также этот миф игнорирует насилие в отношении наиболее уязвимой группы граждан – детей. Избиения и сексуальные преступления против детей, как правило, наносят гораздо больший урон их психике. К тому же, далеко не каждый ребёнок готов заявить о насилии в свой адрес.

Несмотря на это, сторонники законопроекта продолжают говорить о семейном насилии как о проблеме исключительно или преимущественно женщин, совершенно забывая о том, что мужчины и дети также могут нуждаться в защите.

Миф о декриминализации побоев

Разобран выше

Миф: в России 40 % тяжких преступлений совершается в семьях

Утверждение основано на данных криминологических исследований, проведенных в Ленинграде в 1970-е годы. Вот что пишет о подобных ссылках на свои данные автор указанных исследований — доктор юридических наук, криминолог профессор Д. А. Шестаков: «Внутрисемейные убийства, по данным наших эмпирических исследований, относящихся к середине 70-х годов, в Санкт-Петербурге составляли около 40 % всех убийств. Впоследствии, лет двадцать спустя, эти данные стали широко использоваться в средствах массовой информации, правда, не только без ссылки на источник, но и без привязки ко времени и месту, что, разумеется, во многих отношениях некорректно»[19][20].

Миф: от семейно-бытового насилия страдают в основном женщины

По данным Совета Федерации, за 2015 год от домашнего насилия в России погибло 1060 человек, из них 756 мужчин и лишь 304 женщины[21]. В 2018 году число погибших женщин упало еще больше (253 убитых в семье)[22].

Миф: обращаться в полицию бесполезно

Утверждается, что полиция крайне неохотно рассматривает заявления жертв о совершённом насилии: дескать, когда убьют, тогда и приходите.

Но это не проблема отсутствия нужных законов, а проблема некомпетентных полицейских. Ужесточение законодательства её не решит. Необходимы, в первую очередь, меры дисциплинарного характера.

В случае вялой реакции со стороны полицейских, можно написать заявление, пройти экспертизу, получить талон КУСП, в случае бездействия написать уже в отдел собственной безопасности, прокуратуру или даже через Госуслуги (сразу звонят и умоляют перестать писать). В конце концов будет наказан не только обидчик, но и обленившийся сотрудник МВД.

Миф: все противники законопроекта – консерваторы и сексисты

Согласно опросу Левада-центра, проведённого в 2020 году, лишь 4% противников новых законодательных мер по защите женщин выступают с сугубо патриархальных позиций (мужчина – глава семьи), и только 11% с позиций «обвинения жертвы» (женщины сами виноваты в выборе агрессивного партнёра). Около 18% считают, что проблема преувеличена, либо её нет, 15% противников считают, что принятие новых законов не решит проблему, 14% боятся перегибов в отношении мужчин, ещё 14% выступают против вмешательства государства в семейные конфликты.

Краткий обзор законопроекта

Версии законопроекта

1. Редакция 2016 года
2. Черновой вариант законопроекта 2019 года
3. Версия 2019 года, опубликованная на официальном сайте его авторов
4. Версия законопроекта от 29 ноября 2019 года после правок, опубликованная на официальном сайте Совета федерации

Основные положения законопроекта

Полностью первый вариант текста лоббируемого феминистками законопроекта можно прочитать на одном из многочисленных сайтов Алёны Поповой[23].

Закон, к сожалению, защищает только права совершеннолетних лиц. Четко и ясно прописано, что те же действия в отношении детей насилием якобы не являются.

Даны определения 4 видов насилия: физического, экономического, психологического и сексуального.

Законом предусмотрены следующие меры по борьбе с насилием:

• Правовое информирование
• Профилактическая беседа
• Профилактический контроль
• Профилактический учет
• Специализированные психологические программы
• Защитный ордер — выдается предполагаемой жертве участковым. Запрещает преследовать «пострадавшее лицо», приближаться ближе чем на 50 м. Срок действия — от 1 до 2 месяцев. Может быть обжаловано, но даже в случае отмены ответственность для лже-жертвы за оговор не предусмотрена.
• Судебный защитный ордер — выдается предполагаемой жертве судом. Включает те же запреты что и обычный защитный ордер, плюс хранение любого оружия, и требует пройти «специализированную психологическую программу». Позволяет выселить нанимателя и даже собственника жилья. Срок действия — от 1 до 12 месяцев. Может быть обжаловано в суде. Ответственность для лже-жертвы в случае оговора также не предусмотрена. Также нарушитель обязан оплатить все расходы жертвы на юристов, гостиницы и судебные расходы (даже если имел место факт ложного доноса).

Жертве бесплатно предоставляется муниципальное жилье на срок до 2 месяцев, который может быть неоднократно продлен.

Согласно законопроекту, основанием для осуществления вышеуказанных мер является не только заявление жертвы или судебный приговор, но и сведения от органов власти, юридических, должностных и физических лиц не только о совершении СБН, но и об угрозе совершением СБН.

Некоммерческие организации могут получить крайне широкие полномочия:

• надзор над органами внутренних дел и другими госучреждениями
• вмешательство в частную жизнь с целью выявления СБН
• вправе проводить информационные компании
• вправе обращаться в органы власти от лица пострадавшего, получить защитный ордер или судебный защитный ордер для него
• органы власти имеют право перекладывать часть полномочий на НКО

Согласно проекту закона, государство обязано поддерживать НКО (финансовая поддержка за счет регионального и других бюджетов), контроль для фактическим использованием средств не предусмотрен.

29 ноября 2019 года Совет Федерации выложил вторую версию законопроекта, предназначенную для общественного обсуждения[24]. Основные отличия:

• исключены упоминания об экономическом насилии, а также определения других видов насилия;
• сохранена лишь формулировка определения семейно-бытового насилия крайне размыто, позволяя подогнать под формулировку все что угодно
• добавлены статьи о полномочиях Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, а также медицинских учреждений и «организаций специализированного социального обслуживания»
• максимальный срок действия судебного защитного предписания сокращен в 2 раза
• несколько сокращено поле деятельности НКО
• отсутствует положение об общественном контроле за исполнением закона
• исключены положения о бесплатном предоставлении муниципального жилья
• из раздела о защитном предписания исключён пункт, запрещающий приближаться к жертве ближе, чем на 50 метров, а также позволяющий выселить предполагаемого агрессора из его собственной квартиры

Основные лоббисты

Главная пропагандистка законопроекта и соавтор первоначальной версии законопроекта — Алёна Попова.

Лица, активно лоббирующие законопроект:

• Мари Давтян
• Анна Ривина
• Алексей Паршин
• Алёна Попова
• Оксана Пушкина
• Инна Святенко
• Екатерина Шульман[25]
• Светлана Айвазова[26]

Среди организаций, лоббирующих законопроект[27]:

• «Российская ЛГБТ-сеть»
• Ресурсный центр для ЛГБТ
• Правозащитный ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о Бок»
• Просветительский проект «Школа феминизма»
• Инициативная группа «Феминистки поясняют»
• Инициативная группа «Феминитив»
• Феминистская инициативная группа «Костер»
• Инициативная группа «Либеральный феминизм в Уфе»
• Общероссийское общественное движение «За права человека»
• Кризисный центр для женщин «Анна»
• Российское феминистское объединение «Она»
• Движение «Серебряная Роза»
• «СоцФем Альтернатива»
• Human Rights Watch
• Equal Rights Trust

Аргументы против принятия закона

Основные аргументы против принятия закона можно суммировать следующим образом:

• Крайняя размытость понятий психологического и экономического насилия;
• Законопроект не предусматривает какой-либо ответственности за лжесвидетельство;
• Законопроект даёт сотрудникам правопорядка право на месте оформить защитное предписание, запрещающее человеку приближаться к предполагаемой жертве. Принимать такое решение сотрудник правопорядка сможет на месте, без суда и следствия, исключительно на основе субъективной оценки ситуации. В случае ошибки или оговора человеку самостоятельно придётся через суд доказывать свою невиновность;
• Обжаловать защитное предписание можно только в течение 3 дней, при этом рассматриваться заявление может в течение 5 дней;
• Судебное защитное предписание может быть выдано ребёнку возрастом 16 лет;
• Суд имеет право выселить агрессора из его квартиры, даже если тот является её собственником;
• Законопроект в первоначальной редакции рассматривал любую половую связь с лицами, не достигшими 18 лет, как сексуальное насилие, хотя возраст согласия в России (и большинстве стран Европы) наступает на 2 года раньше – с 16 лет;
• Комплекс мер по борьбе конкретно с физическим насилием избыточен, поскольку в КоаП и УК уже имеется несколько десятков статей, предусматривающих ответственность за домашнее насилие;
• Проект закона вводит систему превентивных мер в отношении действий, часть которых в российском праве никогда не рассматривались как правонарушения;
• Хотя законопроект является гендерно нейтральным, значительная роль ложится на правозащитные НКО, подавляющее большинство которых специализируется на защите прав женщин, а не мужчин. Это может стать причиной предвзятости при рассмотрении дел, связанных с домашним насилием (существует огромный массив исследований, доказывающий, что мужчины подвержены психологическому насилию в отношениях стороны женщин, столь же часто, сколь и женщины со стороны мужчин).

Слабые основания для его принятия

Показатель семейного насилия крайне низок, по официальным данным главного информационно-аналитического центра МВД РФ в 2015 г. погибло 304 женщины (а не сотни тысяч, как говорят сторонники закона)[28].

Совершенно непонятно, зачем домашнее насилие надо выделять в специальную отдельную законодательную норму — в нашей стране есть несколько десятков статей Уголовного и Административного кодексов, серьезно наказывающих за насилие, вне зависимости от того, где и кем оно было совершено[29]. Это настолько же абсурдно, как создание законов «О профилактике насилия между спортсменами» или «О борьбе с травлей в трудовом коллективе».

Более того, в России уже есть Федеральный закон от 23 июня 2016 г. N 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». В результате работы этого и других законов уровень насилия в стране снижается год от года.

Феминистки изредка заявляют, будто бы существующее законодательство не предусматривает реабилитацию, психологическую и моральную поддержку жертвы. На самом деле эти меры введены законом 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан Российской Федерации», принятым аж в 2013 году.

Законопроект разрабатывался в атмосфере секретности

Первая версия законопроекта представленная в СФ РФ, была опубликована лишь 9 декабря 2019[30]. Вторая версия с редакционными правками, представленная для общественного обсуждения, была опубликована немногим раньше — 29 ноября 2019. До этого текст законопроекта нигде не публиковался. Критики законопроекта говорят, что подобная атмосфера тайны противоречит самой идее законотворчества в правовом государстве.

Более того, были разработаны и сопутствующие законодательные акты, текст которых до сих пор не опубликован[31].

Отсутствие четких формулировок

В законе не прописаны четкие формулировки для психологического и других видов насилия, под которые можно подвести все что угодно. Согласитесь, довольно странно объявлять «страдания» видом семейно-бытового насилия. Страдания — это субъективная вещь.

Слово «нарушитель» используется по отношению к лицам, факт противоправного поведения которых не доказан. Для сравнения: в УПК используется слово «подозраеваемый», а не «преступник».

Отсутствие четких определений ведет к полному произволу со стороны властей и причинению огромного вреда семьям. Об опасности размытых формулировок заявила и сенатор Людмила Бокова[32].

Законопроект противоречит Конституции РФ

Законопроект нарушает целый ряд закрепленных в Конституции РФ прав и свобод человека:

• право на неприкосновенность жизни, личную и семейную тайну (ст. 23 ч. 1 Конституции РФ);
• право на защиту информации о частной жизни граждан (и семей) (ст. 24 ч. 1 Конституции РФ);
• право на частную собственность и свободу пользования ею (ст. 35 Конституции РФ);
• право на жилище (ст. 40 ч. 1 Конституции РФ);
• право на конституционную презумпцию невиновности (ст. 49 ч. 1 Конституции РФ).

Более того, нарушается закрепленное в той же Конституции право на труд. Ведь неожиданный запрет на доступ к своему жилью приведет к лишению граждан возможности нормально продолжать реализацию своих трудовых прав и обязанностей: в доме, доступ в которой будет заблокирован, останутся личные вещи, документы, средства для работы, денежные средства и т. д.[33] Более того, есть люди, которые работают на дому. В этом случае человек остается без средств к существованию, не имея доступа к средствам для работы. Запрет на использование оружия оставляет без средств к существованию работников, чья профессия неразрывно связана с оружием: охранников, полицейских и др.

Широкие полномочия НКО

В законе прописаны широкие полномочия для НКО (некоммерческих организаций) без какого-либо лицензирования. Критики законопроекта говорят, что выполнение функции органов внутренних дел НКО ведёт к целому ряду проблем: нарушению конфиденциальности частной жизни, распилам бюджета.

Услуги частных организаций, фактически занимающихся бизнесом и заинтересованным в расширении рынка сбыта своих услуг, будут навязываться с помощью МВД. А само МВД будет «мальчиком на побегушках» у этих организаций. В силу своей специфики такие НКО будут заинтересованы в росте домашнего насилия, а не в борьбе с ним.

Ко всему прочему, в тексте законопроекта имеется пункт о том, что НКО имеют право «проводить информационные кампании, направленные на профилактику семейно-бытового насилия и просвещение населения в сфере семейно-бытовых отношений». То есть на деньги государства (наши с вами) НКО будут заниматься антироссийской пропагандой, в первую очередь, феминизма, ведь главный лоббист закона, напоминаем, — феминистки.[34]

Подрыв института семьи в России и снижение рождаемости

Алёна Попова публично признала, что её версия законопроекта — против сохранения семей предполагаемых жертв: «Мне кажется, если закон не будет идеальным, точнее, мне не кажется, я в этом уверена. Если даже закон не будет идеальным — там останутся такие размытые определения. Не дай Бог, там останется цель — сохранение семьи — жертвы будут подвергаться вторичному давлению: придёт полицейский или придут НКО, которым вменено в этом законопроекте примирять стороны <…> В нашем законопроекте мы пишем „помощь семье“. В законопроекте Совета Федерации — „сохранение семьи“»[35].

Количество одиноких людей в России год от года растет. Если в 1989 году порядка 1,7 % мужчин заявляли, что никогда не женились, то к 2015 году доля одиноких составила почти 2,9 %[36]. За 2009 год около 700 тысяч пар расторгли свой союз официально. Даже в бурные «девяностые» количество разводов было на 20 процентов меньше.[37]

А выделение семейно-бытового насилия в отдельную категорию приравнивает семью к особо опасной территории, тем самым заставляя граждан отказаться от любых матримониальных планов. Это приведёт к катастрофическому снижению рождаемости, а также росту преступности[38].

Так, на Украине, где закон о профилактике домашнего насилия был принят в 2017 году, 2017 году было зарегистрировано 33 169 разводов, в 2018-м эти цифры выросли почти вдвое — 53 861 расторгнутый брак[39].

Возможности для коррупции и злоупотреблений

Закон содержит массу возможностей для шантажа в семейных разборках, ведь о факте нарушения прав сотрудники полиции будут судить лишь со слов жертвы, а также и иных лиц.[40]. При этом возможности для защиты у обвиняемого в насилии будут ограничены, ведь доказать отсутствие чего-либо, в том числе и факта насилия, невозможно (поэтому общепринято, что доказывать следует наличие, а не отсутствие). Поэтому есть опасность, что закон, в случае принятия, будет использоваться не для борьбы с насилием, а для других целей (месть, преследование другой стороны в семейном конфликте, устранение конкурента по бизнесу, дискредитация политических и общественных деятелей и т.д.).

Более того, (лже)свидетельствовать против одного из членов семьи может и НКО, это также закреплено в законопроекте.

Законопроектом не предусмотрена ответственность за лжесвидетельство, а также порядок реабилитации несправедливо оговоренных. Авторы законопроекта признают, что это сделано намеренно[41].

Если защитное предписание уже получено лже-жертвой, сфабриковать его нарушение крайне просто: достаточно самой приблизиться к оговоренному (например, в магазине, где он ежедневно покупает продукты) или отправить себе пару-тройку угроз с левых аккаунтов в соцсетях. Ответственность за подобные деяния также не предусмотрена.

Первой версией законопроекта предложена финансовая поддержка НКО из госбюджета, причем без какого-либо контроля за фактическим использованием средств.

Миф: защитное предписание — это не наказание

Что такое «наказание»? Это — мера воздействия против совершившего преступление, проступок[42].

Согласно законопроекту лицу, обвиняемому в насилии, будет выписываться защитное предписание (полицией или судом). Этим предписанием будет запрещено «преследование пострадавшего», любые попытки выяснить его место пребывания. Кроме того, суд может выселить обидчика из собственного жилья, обязать обидчика оплачивать расходы пострадавшего на консультирование, пребывание в убежище либо аренду жилья, проходить программы психологического перевоспитания. На время действия предписания обидчик будет стоять на учете в полиции. За нарушение предписания наступает ответственность.[43]

На исполнение закона требуются неадекватно большие расходы из бюджета

В первой версии законопроекта предлагалось выделять пострадавшим муниципальное жилое помещение на срок до 2 месяцев за счет регионального бюджета. Очевидно, что эта мера избыточна. К тому же лже-жертва может заявить о «насилии» в расчёте за счёт казны улучшить свои жилищные условия, пусть и на короткий срок.

Аналогичные законы в других странах малоэффективны

В США (где подобный закон приняли в 1994 году) насилие из года в год только растёт, причём «охранный ордер», на который столько упований, не уберегает от повторных актов со стороны «абьюзера» (когда речь о реальном насилии, а не клевете) и в 11 % этих повторных случаев привёл в США к убийству жертвы разъярённым насильником в браслете[44][45].

В Германии закон, направленный на борьбу с домашним насилием путем выдачи охранных ордеров, принят в 2001 году. Согласно статистике, уровень насилия над женщинами лишь возрос[46].

Через 3 года, в 2004 году, подобный законопроект был принят в Испании. По статистике, за 15 лет уровень убийств на почве СБН остался примерно на том же уровне[47][48]. Подробный разбор закона[49].

В Молдавии закон «О предупреждении и пресечении насилия в семье» был принят еще в 2007 году[50].

В Казахстане подобный закон вступил в силу в 2009 году, но толку от него мало[51].

В Киргизии был принят один из самых жестких законов против домашнего насилия на территории постсоветского пространства, однако за три года он так и не позволил решить проблему[52].

В Италии Стамбульская конвенция была ратифицирована в 2013 году. За 6 лет количество убийств женщин мужьями или партнерами не только не сократилось, но даже несколько возрасло[53].

На Украине похожий закон был принят в 2019 году. Жертвы сообщают, что привлечь домашнего боксера к ответственности практически невозможно.[54]

Миф: противники закона — это домашние насильники

Этот миф является характерным примером фальшивой развилки: либо вы за принятие законопроекта, либо за право домашних тиранов на насилие (а то и сами являетесь таковым).

Миф очень легко опровергается. Допустим, вы против взяточничества. Но если вам предложат законопроект, по которому заподозренным в коррупции будут рубить руки, причём без приговора суда, а по решению участкового полицейского (которому для такого решения будет достаточно простого заявления, что такой-то гражданин — взяточник), вы точно так же будете против этого законопроекта. И это совершенно не помешает вам одновременно быть против мздоимства.

В случае с законопроектом о домашнем насилии ситуация аналогичная: большинство людей против законопроекта не потому, что они совершают либо одобряют насилие в отношении женщин и детей, а по другим причинам: страх быть ложно оговоренным, участие иностранных организаций и размытые нормы, развязывающие руки нечистым на руку чиновникам и другим лицам.

Реакция гражданского общества и мнения экспертов

Митинг против законопроекта о домашнем насилии в Воронеже

Мнение консерваторов было как никогда единогласно. 15 октября под открытым письмом В. В. Путину против разрушения российского института семьи подписались почти 200 российских общественных организаций[55].

27 декабря 2019 года в адрес Оксаны Пушкиной было опубликовано открытое письмо с вопросами: «Чьи интересы Вы представляете в России? Ваша цель — отстаивать интересы Российской Федерации в Страсбурге? Или в том, чтобы лоббировать интересы условного Страсбурга в России?»[56].

Валентина Матвиенко, спикер Совета Федерации, считает закон ненужным: «В первую очередь мы проанализировали действующее законодательство, и действительно — и в уголовном, и в административном кодексе достаточно мер наказания для тех, кто совершает те или иные преступления. Поэтому никаких изменений в настоящее время в эти законодательства вносить не нужно»[57].

Известный юрист Матвей Цзен назвал антисемейным проект закона[58]. По его мнению, семья полностью лишается какой-либо частной жизни и автономности. Кроме того, он обратил внимание и на тот факт, что по судебному защитному предписанию человека можно будет выселить из жилья. Юрист уверен, что из-за этого могут активизироваться квартирные рейдеры.

Профессор Сибирского юридического института МВД РФ Николай Николаевич Цуканов считает, что проект закона содержит не реализуемые на практике положения, поэтому его принятие не будет соответствовать декларируемым разработчиками целям[59].

На портале «Российская общественная инициатива» была создана петиция «Принять закон о профилактике домашнего насилия»[60]. На момент написания статьи голоса за и против разделились примерно поровну.

23 ноября 2019 года митинги против принятия законопроекта о домашнем насилии прошли в Москве[61], Великом Новгороде[62] и в Воронеже[63], а на следующий день — в Санкт-Петербурге[64]. В декабре подобные митинги прошли в Барнауле[65], Сургуте[66], Чебоксарах[67], Новосибирске[68], Архангельске[69] и Брянске[70], а в январе 2020 года — Таганроге[71], Ростове-на-Дону[72], Калуге[73], Перми[74], Мурманске[75], Екатеринбурге[76] и снова в Новосибирске[77].

Ссылки

• Юридическое заключение на законопроект к. ю. н. Анны Швабауэр
• Юридическое заключение АЦ «Семейная политика»
• Обсуждение на форуме КМП