Причины кризиса и развала СССР

Незавершённая статья Эта статья находится в процессе написания. Сюда следует добавить недостающий материал и устранить проблемы в оформлении и содержании. Вы можете помочь в доработке статьи. Добавьте сюда больше информации.

Больше красок! В этой статье не хватает изображений, графиков, рисунков или видеофайлов.

Развал СССР — одна из наиболее обсуждаемых тем последних 30 лет. Звучали разные оценки этого процесса и его результатов. Существует множество версий о причинах этого события. Однако многие авторы и комментаторы ошибочно ищут причины лишь в самые поздние годы существования страны. Советская система «заболела» гораздо раньше. Видимые даже «простому советскому человеку» [2], живущему в достаточно замкнутой и контролируемой информационной среде, негативные явления в идеологической работе, науке, культуре, социальной сфере, экономике и политической системе появились уже в начале «благополучных» 1970-х годов. Этот факт находит подтверждение не только в ставших достоянием гласности партийных и хозяйственных документах, но и в карикатурах журнала «Крокодил» тех лет и в многочисленных анекдотах из эпохи «застоя», а также песнях Владимира Высоцкого, которые позже назовут «Энциклопедией советской жизни». Кроме того, сам проект социалистического государства был смелым экспериментом начала XX века, а советская страна рождалась «в огне войн и революции», поэтому стратегические ошибки уже на ранних этапах построения новой социально-экономической и политической системы были неизбежны. В ранние годы строительства СССР, когда страна жила в условиях жесточайшего дефицита ресурсов, у всех — начиная от простых рабочих и заканчивая членами Политбюро — был жизненно необходимый стимул ресурсы расходовать бережно, а допущенные в прошлом просчёты исправлять. Но, когда в 1950-х годах страна стала индустриальной, преодолела последствия Великой Отечественной войны, создала атомную бомбу и атомную энергетику, начала космическую программу, прежнее рациональное отношение к социалистическим ценностям стало заменяться профанацией, а наличие больших ресурсов позволило решать проблемы не путём устранения их причин, а «заливанием деньгами» последствий (эту же ошибку, кстати, в настоящее время совершает руководство США). В условиях головокружительных успехов СССР в строительстве мега-проектов, космосе и вооружениях появилась ошибочная уверенность в правильности выбранного курса в результате чего идеология, экономическая и правовая модели были на долгие годы зафиксированы. Когда в начале 1980-х годов прежние методы ведения хозяйства и воспитания молодого поколения дали сбой была предпринята попытка реформ под названием «Перестройка». Но было уже поздно. Руководству СССР не хватило политической воли и компетенций для решения столь масштабной задачи в условиях сокращающейся ресурсной базы. Власть взяли безответственные и амбициозные лица, действия которых и завершили крах некогда великой страны. То есть процесс распада был не одномоментным, и причиной его стала не перестройка. Перестройка была лишь неудачной попыткой решения накопившихся к середине 1980-х годов критических проблем, разрешить которые на временно́м интервале 5-15 лет вряд ли было возможно. Можно только удивляться демагогическим обещаниям тогдашних «демократов» решить все проблемы за 500 дней.[3]

Состояние позднего СССР

Советский Союз в 1989 году. Автор карты: Андрей Сафронов.

К 1991 году экономика, культура, идеология СССР были отнюдь не в лучшем состоянии. Масштаб и серьёзность проблем были видны каждому, причём видны невооружённым глазом. Вот далеко не полный перечень негативных последствий, превратившихся к концу 1980-х годов в массовые явления в СССР:

• Разочарование в официальной идеологии даже со стороны основной части руководства Коммунистической партии Советского Союза, не говоря уже о широких слоях населения. Цитаты «великих вождей» употреблялись в обиходе в ироничном смысле. «Священные» ранее понятия, как субботник, план, ночная смена, конец месяца, ускорение также приобрели негативный оттенок. Причем это разочарование началось вовсе не в период Перестройки, а гораздо раньше: фактически уже столетний юбилей Ленина в 1970 году проходил на фоне сильных сомнений у «широких масс», не говоря уж про 60-летний юбилей Октябрьской революции в 1977-ом.
• Фактический запрет нормальной деятельности религиозных организаций. Следствием этого пережитка троцкизма, на фоне предыдущего пункта, стала стремительная моральная деградация, ставшая основой для всех остальных проблем, а также уязвимость страны к обоснованной критике на эту тему.
• Воровство на рабочих местах из-за дефицита стало повсеместным. Украсть со своего завода, например, дрель или какие-нибудь стройматериалы считалось в обществе нормальным. «Несунов» даже не воспринимали как воров, никому и в голову не приходило ограничить общение с человеком, который воровал с завода (или предприятия) нужные ему вещи. На многих заводах руководство закрывало глаза на такую деятельность, а местами даже активно ее поддерживало да и само участвовало в воровстве, заказывая в избыточном количестве не нужные производству материалы, радиодетали, инструменты, приборы именно с целью последующего растаскивания всего этого. Не лучше обстояли дела и в сельском хозяйстве: колхозники (да и руководство колхозов) в огромном количестве тащили в личные подсобные хозяйства комбикорм, запчасти, топливо. Даже в сфере школьного образования, где казалось бы особо и нечего тащить, тем не менее расхищались мебель, канцтовары, книги, лабораторное оборудование. В вузах и академических институтах растаскивались дефицитные комплектующие научного оборудования (зачастую из них прямо в лабораториях строили аудио и видео технику, фотоаппаратуру и т. п.), реактивы, фотоматериалы.
• Калымы, шабашки, леваки в обстановке общего морального упадка и снижения трудовой дисциплины значительная часть рабочих, служащих и инженеров перестали быть заинтересованными в результатах своей основной работы и переориентировались и стали в рабочее время, на рабочем оборудовании из материалов предприятия выполнять посторонние заказы, кладя заработок к себе в карман. Так рабочие металлообрабатывающих цехов изготавливали для «частников» запчасти, сельские трактористы за бутылку самогона пахали частные огороды, водители заводских грузовиков возили частные грузы. С ростом воровства стройматериалов и началом массового строительства дач возник спрос на услуги частных строителей, за которые хорошо платили. Был спрос и на сезонных строителей объектов, строящихся хозспособом, куда невозможно было официально привлечь строительные управления. В результате многие квалифицированные специалисты: ученые, инженеры, врачи брали отпуск на основном месте работы и устраивались на лето шабашниками на частные или хозяйственные стройки, где за дефицитные рабочие руки платили просто баснословные деньги, часто получаемые «в черную».
• Глубокий кризис необоронной промышленности и Кризис производства товаров народного потребления, возникший из-за перераспределения средств после Хрущёвского переворота в пользу опережающего «производства средств производства». Если до самого распада СССР государство не жалело денег для оборонки, то остальные предприятия находились далеко не в лучшем состоянии. Хозяйственная свобода предприятий с 1970 по 1987 годы была ограничена, получить материалы, инструменты, оборудование было возможно только по линии министерства. Министерства и Госплан были загружены большими задачами и на обращение директора какой-нибудь чулочно-носочной фабрики реагировали как на назойливую муху, мол мы тут задачи космоса решаем, а вы тут со своими прялками отвлекаете нас. В итоге к середине 1980-х годов легкая и пищевая промышленность пришли в упадок. Государство пыталось решить проблему в авральном порядке, принудив предприятия оборонной промышленности выпускать товары народного потребления, а также вести подсобные хозяйства. Естественно, такие меры были не просто бессмысленны в экономическом плане, но и вредны: оборонщики не привыкли считать расходы и поставленную задачу решали любой ценой. В результате реальная себестоимость гражданской продукции оборонных предприятий была очень высока, расходы приходилось покрывать государству, что не способствовало массовости производства. Эти факторы усилили и без того сильный дефицит товаров народного потребления.
• Исчерпание провозной способности транспорта 
  • Несмотря на то, что СССР не жалел средств на развитие транспортной инфраструктуры (взять хотя бы строительство БАМа), тем не менее к 1980-м годам транспорт уже не справлялся с возросшим грузооборотом и пассажиропотоком. Предприятия испытывали регулярные трудности с отгрузкой продукции, так как железная дорога не могла предоставить вагоны, сортировочные станции не успевали перерабатывать сборные поезда, а недостаток мощности локомотивов старых типов ограничивала составность поездов. Большую нагрузку на железную дорогу создавали бесконечные перемещения воинских эшелонов. Объем военных перевозок в конце 1970-х годов был сравним с периодом Великой Отечественной войны. Причем в большинстве случаев эти перемещения не решали каких либо тактических и стратегических задач и были вызваны лишь ротацией вооруженных сил, смысл которой в таких масштабах в мирное время был весьма сомнительным. Пассажиры толпились в очереди в вокзальные кассы — несмотря на большое количество пассажирских поездов мест в них тоже не хватало. Вокзалы в большинстве городов были достаточно тесные и неудобные, а в поселках и селах станции часто даже не имели пассажирских помещений. Проблемы железных дорог позднего СССР хорошо показаны в фильме «Магистраль».
  • Автомобильный транспорт в СССР был развит слабо и фактически выполнял лишь задачи местных перевозок. Магистральных тягачей в СССР практически не было: отечественная промышленность начала их выпуск только к самому развалу СССР («СуперМАЗ», КамАЗ-54111), а имевшийся парк маломощных карбюраторных ЗиЛов и КАЗов задач перевозки генеральных грузов решить не мог. Состояние дорог СССР тоже оставляло желать лучшего. Даже основные магистрали были узкими и извилистыми. Областные дороги были в большинстве своем грунтово-гравийные, районные и местные — вообще труднопроходимые грунтовки. Объемы строительства дорог были явно недостаточными. Прямого автомобильного сообщения между центром страны и Дальним Востоком не было в принципе.
  • Практически полное отсутствие личного автотранспорта и необходимость ежедневных перемещений большого количества сотрудников на оборонные предприятия-гиганты создавало непомерную нагрузку на общественный транспорт. Переполненные автобусы, троллейбусы и трамваи — характерная черта предперестроечного СССР. Строительство метрополитена шло очень медленно. Фактически к концу 1980-х годов в тогдашних городах-миллионниках: Горьком, Новосибирске, Свердловске и Куйбышеве, – были построены лишь пусковые очереди метро, совершенно не решавшие транспортных задач.
  • Аэрофлот хоть и располагал парком в почти 40 тысяч самолетов, но большая часть из них были маленькие и устаревшие Ан-2, Ан-24, Як-40. Самолетов большой вместимости у крупнейшего в мире авиаперевозчика практически не было. Ил-86 начали поступать в эксплуатацию только уже под самый закат СССР. Поэтому наблюдался дефицит авиабилетов, особенно на курортные направления. Аэровокзалы даже Москвы и Ленинграда были мало приспособлены для работы с большим пассажиропотоком, а в областных центрах и вовсе представляли собой небольшие здания.
  • Гораздо лучше в СССР была ситуация на водном транспорте: речных судов, как пассажирских, так и грузовых было более чем достаточно, судоходство велось даже по малым рекам, а для некоторых населенных пунктов теплоход был вообще единственным видом сообщения с внешним миром. Но речной транспорт сезонный и в зимний период перевозить грузы и пассажиров в климате СССР не мог.
• Практически полное отсутствие сферы услуг. Если в 1930-х — 1960-х годах сфера услуг в СССР была достаточно хорошо развита, как за счет государственных предприятий бытового обслуживания, так и за счет кустарей и артелей, то с их ликвидацией качество и доступность услуг в СССР сошло на нет. Немногочисленные комбинаты бытового обслуживания, дома мод, ателье, филиалы завода «Экран» (ремонт телевизоров), сеть предприятий «Рембыттехника» и станций технического обслуживания автомобилей явно не справлялись с обслуживанием населения. Если парикмахеров или часовщиков еще хватало, то вот портных, радио- и телемастеров, автомехаников было совершенно недостаточно, что вынуждало граждан самостоятельно шить одежду, чинить телевизоры и автомобили. Спасало ситуацию доступность литературы и журналов по кройке и шитью, а также замечательные серии книг «В помощь радиолюбителю» и «Массовая радиобиблиотека».
• Слабо развитая сфера организованного отдыха и туризма. Парадоксальная ситуация. Домов отдыха и курортов в СССР было все таки достаточно много. Еще больше было пионерских лагерей. Однако в целом работа этой отрасли была организовано плохо. Наиболее привлекательные морские курорты имели недостаточное количество мест и не работали в зимний период (все таки морские побережья СССР находились не в тропический зоне). Выездной туризм даже в дружественные СССР социалистические страны с тропическим климатом (Вьетнам, Куба, Сирия) был не доступен по причине ограничений свободного выезда за границу. Континентальные же курорты и дома отдыха, построенные еще в 1950-е годы, к 1980-м годам были, мягко говоря, отсталыми и не очень-то привлекательными. Зачастую их корпуса представляли собой деревянные строения даже без водоснабжения и канализации с удобствами на улице. Про пионерлагеря и говорить нечего — обычно это были небольшие летние строения барачного типа, с клопами, вшами и прочими атрибутами низкого санитарного уровня. Хотя в СССР был очень развит самодеятельный пеший туризм, но и он был сопряжен с огромными сложностями. Хороший туристический инвентарь был в перманентном дефиците, как и продукты длительного хранения. Сеть турбаз была развита слабо, а в наиболее интересных туристам горных районах часто отсутствовала вовсе. Малое количество легковых автомобилей сдерживало автотуризм. Но даже те счастливчики, которые имели личный автомобиль, редко отправлялись на нем путешествовать, опять-таки по причине плохого состояния дорожной инфраструктуры, проблем с приобретением топлива, ночлегом, питанием. Поэтому большинство жителей СССР были вынуждены проводить отпуск и выходные дни в практически в месте проживания, бродя по окрестным лесам в поисках ягод и грибов или сидя с удочкой и бутылочкой у местной речки, а с началом выделения участков для дачного строительства — на дачах. Все это также способствовало моральному упадку строителей коммунизма.
• Низкое качество жилья и его недостаточное количество. Если в первые годы типового жилищного строительства (в 1950-х годах) качество домов получалось достаточно высоким, то к концу 1970-х годов в результате курса на сокращения стоимости строительства качество снизилось. Для строительства применялись более тонкие железобетонные панели с плохой тепло- и звукоизоляцией. Шатровые кровли были заменены плоскими, которые в условиях климата СССР быстро приходили в негодность. Падало качество бетона и заделки межпанельных швов. Медные провода во внутридомовых сетях заменялись алюминиевыми. Несмотря на все эти меры темпы строительства жилья все равно были недостаточными. Очереди на квартиру длились годами. В позднем СССР проблему пытались решить жилищными кооперативами, МЖК и строительством домов хозспособом, но это лишь усугубило проблемы воровства с предприятий, калымов и шабашек. Не отличались высоким качеством или удобной планировкой даже дома для советской элиты (так называемые ЦэКовки), построенные в эпоху Брежнева.
• Низкое качество городской среды — политика Хрущева по борьбе с архитектурными излишествами к 1980-м годам сформировала новый облик городов СССР. Это были типовые кварталы, застроенные типовыми домами-коробками. Дворы и дома были настолько типовыми, что не мудрено было перепутать не только квартал, но и город (что обыграно в комедии «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»). Плотность застройки росла. Зеленых зон во дворах и на улицах становилось все меньше. Парки и скверы во многих новых районах даже не закладывались в проект. Был дефицит детских площадок, мест выгула собак, а позже — с началом массовой автомобилизации — парковочных мест. Даже в Москве, где борьба с «излишествами» не была такой бескомпромиссной, как в других городах сформировались целые типовые районы, совершенно неудобные для проживания: Бутово, Бирюлево, Новокосино. Получилась парадоксальная ситуация — «старый» север Москвы был гораздо комфортнее «нового» юга. А уж остальные города СССР и вовсе были неудобными и типовыми. Светлое будущее, обещанное Хрущевым, обернулось серым настоящим в последние годы правления Брежнева.
• Коррупция в распределительной системе была практически открытой и зашкаливала за все разумные пределы. Можно было приходить наугад в любой магазин и сажать персонал практически в полном составе. В разного рода воровстве и взяточничестве были замешаны почти все. Характерный штрих: в девяностые годы предприниматели старались не нанимать людей с опытом работы в советской торговле. Встречались, конечно, среди советских продавцов и порядочные люди, однако их средний моральный уровень был слишком низок даже для весьма либеральных требований дикого капитализма.
• Рост бытового национализма и его официальное поощрение в республиках СССР. Де-факто в национальных республиках СССР национализм поощрялся как национальной политикой советского государства (на ранних этапах), деятельностью элит союзных республик, так и усилиями внешних врагов, что, конечно, не могло не привести к его росту. Особенно высокий уровень бытового национализма наблюдался в Средней Азии, на Украине (в западных областях) и в Прибалтике.
• Тотальная алкоголизация населения — к концу периода правления Л. И. Брежнева потребление алкоголя в СССР достигло невиданного размаха. В 1980 году этот показатель превысил 10 литров чистого алкоголя в год на душу населения. И это только легальный алкоголь. Плюс как минимум столько же приходилось на самогон и разные суррогаты. Причем если в предшествующие годы массово пьянствовали лишь работники низкоквалифицированного труда, а также всякие уголовные и прочие асоциальные элементы, то в 1970-х годах пьянство захлестнуло все слои населения: пьянствовали и инженеры, и научные работники, и учителя, и врачи, и военные, и работники культуры, и даже партийные деятели. Причем доля пьющих среди интеллигенции стремительно росла. Опять-таки, если в прошлые годы пили в основном мужчины, то в 1980-х годах резко возросло потребление алкоголя женщинами. В условиях дефицита алкогольных напитков или невозможности их проноса на режимные предприятия повсеместным стало употребление суррогатов, приготавливаемых из технических жидкостей: клей БФ-2, различные технические спирты, нитхинол, гидравлические жидкости и т. п. Также популярным стало употребление спиртосодержащей парфюмерно-косметической продукции, прежде всего одеколона «Тройной» по причине его недефицитности, невысокой цены и сравнительно качественного спирта. Популярна стала и знаменитая настойка боярышника, которая в массовых количествах была в любой аптеке.
• Отчуждение между партийной бюрократией и народом. Построенная Хрущёвым система фактически неснимаемых «номенклатурных» партийных бюрократов, находившихся, к тому же на особом снабжении в неизбалованном изобилием государстве постепенно стала де-факто наследственной, что вело, с одной стороны, к росту недовольства населения таким положением вещей, а с другой — к быстрому моральному разложению этой «элиты», в таких условиях пополнявшейся в основном за счет «золотой» молодёжи и самых отъявленных карьеристов.
• Нарушение работы системы государственных наград и поощрений — в позднем СССР с одной стороны действовали «потолки» зарплат, напрочь отбивавшие у многих желание повышать производительность труда (что и стимулировало появление шабашников), а с другой даже нематериальные поощрения типа орденов и медалей стали выдаваться за текущие достижения фактически только в виде большого исключения. Государственными наградами вне боевых действий награждалось, как правило, только высокое начальство, зачастую за заслуги времён Великой Отечественной войны, которые де-факто признавались чуть ли не единственно значимыми. Всё это не могло не влиять отрицательно на общий моральный климат в стране.
• Принудительное подробное изучение скучнейших речей и партийных документов широкими слоями населения. Очевидная иррациональность поголовного конспектирования школьниками и студентами речей генеральных секретарей, а также поголовное же подробное изучение студентами всех специальностей работ Владимира Ленина, от которых он сам же впоследствии отрёкся, и другие тому подобные перегибы идеологической работы вызывали закономерное отторжение у значительной части населения.
• Как следствие последних причин — Падение авторитета власти. Ленин, Сталин, Калинин, Молотов, Хрущев в годы их правления да и после не становились героями анекдотов. И не только потому что за это можно было «схлопотать». Этих вождей все-таки любили и уважали. А вот «дорогой и любимый Леонид Ильич» достаточно быстро стал объектом фольклора. Пристрастие к наградам, длинные пустые речи в совокупности с плохой дикцией, несуразный внешний вид уже сами по себе не добавляли генсеку авторитета. А развернутая его окружением бестолковая и явно провальная кампания по повышению авторитета вождя, заключавшаяся в повсеместном развешивании его портретов, бессмысленном цитировании речей и книг, приписывании ему вымышленных военных заслуг, награждение Орденом Победы, издание от имени Брежнева знаменитой мифологизированной трилогии («Целина», «Малая Земля», «Возрождение») и принудительное ее изучение окончательно подорвали доверие общества как к самому Брежневу, так и ко всей партийной верхушке.
• Застой в музыке и кино — к началу 1980-х годов в СССР наметился явный застой в культуре, но особенно сильно он выражался в наиболее популярных ее направлениях: музыке и кино. Наиболее популярные «официальные» песни были написаны поэтами и композиторами в 1950-х — 1970-х годах, взять хотя бы творчество Н. Добронравова и А. Пахмутовой, песни которых поют до сих пор. А вот в 1980-х годах «официальная» музыка стала, в основном, откровенно унылой. Зато расцвела неформальная музыка. На этой волне всплыли тоже великие авторы, такие А. Макаревич, В. Бутусов, В. Цой, Б. Гребенщиков. Но эти авторы не были сторонниками советского строя и несли в массы новую, уже либеральную культуру. Тоже самое относится и к советским фильмам, расцвет которых также пришелся на 1960-е — 1970-е годы. Взять хотя бы таких великих режиссеров, как Э. Рязанов и Л. Гайдай. После невероятного успеха таких до сих пор любимых картин как «Берегись автомобиля», «Новые приключения итальянцев в России», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука» фильмы из 1980-х годов, например «Вокзал для двоих» Рязанова и «Опасно для жизни» Гайдая, которые смотрелись совсем не выразительно и кассового успеха не имели. Не лучше была ситуация и с телевизионными фильмами. После шедевров 1970-х годов, таких как «17 мгновений весны» и «Место встречи изменить нельзя», те же «ТАСС уполномочен заявить..» или «Долгая дорога в дюнах» выглядели откровенно блекло. Не закупались и популярные иностранные фильмы. В конце 1980-х годов, с проникновением в СССР видеомагнитофонов, набрали популярность полулегальные видеосалоны, где зритель мог увидеть недоступные ранее зарубежные фильмы (как шедевры, так и откровенный примитивизм), чаще всего в одноголосом переводе Л. Володарского (известного в те годы как «человек с прищепкой на носу» из за гнусавого голоса), что тоже не способствовало распространению патриотизма и несло в массы не столько западные идеи, сколько откровенную пошлость и жестокость.
• Беззубое патриотическое воспитание («мирумирщина») — несмотря на прославление героизма времён Великой Отечественной, в остальном внутренняя пропаганда позднего СССР была удивительно пораженческой и местами явно излишне пацифистской. Партийные установки, известные как «мирумирщина», очень широко трактовали запрет пропаганды войны, в результате чего в советских кинофильмах не только отсутствовали действительно существующие враги вроде армий НАТО, но и, за редким исключением, вообще современная советская армия. Если она и появлялась в кадре, то занималась исключительно учениями, бытовыми вопросами, а также борьбой с бандитизмом и пиратством. Также чрезмерно засекреченной была и новая военная техника, которую можно было увидеть исключительно на парадах, причём после прекращения воздушных парадов военная авиация стала и вовсе малоизвестна широкой публике. На фоне отставания во многих других отраслях это, конечно, создавало ощущение того, что страна идёт куда-то не туда и сражается с выдуманными угрозами.
• Закрытость границ. Советские граждане не могли посещать другие страны, особенно капиталистические, а приобретение не одобренной партией зарубежной литературы, фильмов и иных предметов культуры было почти невозможно из-за цензуры. То немногое из предметов зарубежной культуры, что могли приобрести советские граждане, создавало в умах людей картину идеальной жизни за рубежом, особенно в капстранах.
• Экологические проблемы. Одним из драйверов быстрого роста промышленности СССР, особенно на ранних этапах индустриализации, была повышенная нагрузка на окружающую среду. До 1960-х годов промышленные стоки, в том числе весьма токсичные отходы целлюлозно-бумажной и химической промышленности, просто сливались в водоемы, включая Байкал, Онежское и Ладожское озёра, совершенно без очистки. Отвалы горной и металлургической промышленности складировались в огромных терриконах. С началом атомного проекта кроме химической нагрузки на окружающую среду появилась еще и радиационная. Причем на ранних этапах освоения атома высокоактивные отходы от производства плутония тоже просто сбрасывались в реки (например, Теча в Челябинской области). Дым от многочисленных ТЭЦ, металлургических комбинатов и котельных загрязнял воздух промышленных городов. Разливы нефтепродуктов как в почву, так и в воду были массовым явлением. Рубка леса в СССР также носила массовый и сплошной характер и привела к значительному сведению лесов. Еще одной проблемой стал неконтролируемый отбор воды на орошение, в результате которого многие реки и озера обмелели, а Арал и питающие его Амударья и Сырдарья, по сути, пересохли. К 1980-ым годам возник кумулятивный эффект: накопившиеся за прошлые годы негативные факторы сложились и привели к практически повсеместной деградации окружающей среды. Приметами последних годов СССР стали смог, «фенольные реки — нефтяные берега», редколесье, золоотвалы, многочисленные промышленные свалки, кислотные дожди, «радиоактивные ягоды» и грибы, нитраты. Недооценка возможных последствий крупных проектов приводила и к очень серьезным экологическим катастрофам, таким как Кыштымская авария, многочисленные аварии на крупных химических комбинатах, Чернобыльская авария.
• Сокращение доли населения метрополии относительно общей численности страны. Хотя в СССР формально все республики были равны, реально же РСФСР была метрополией, так как в ней располагалась столица СССР и ключевые объекты управления транспортом, энергетикой, обороной. Вспомним гимн СССР: «Союз нерушимый Республик свободных сплотила навеки Великая Русь». Остальные республики, хотя и щедро финансировались из союзного бюджета, большой роли в глобальной политике не играли. До конца 1960-х года РСФСР также доминировала над другими республиками также и демографически, как по количеству населения, так и по уровню образованности. Однако с 1970-х годов доля численности населения РСФСР постоянно снижалась в доле общего населения СССР, а уровень образования и культуры населения других республик возрастал, что повышало их влияние в составе СССР. Особенно сильную конкуренцию стала создавать УССР, получившая огромный промышленный, научный и культурный потенциал в ходе послевоенного восстановления СССР. Естественно как лидеры, так и население УССР не были сильно заинтересованы в сохранении СССР, а стремились или, как минимум, к независимости, или, как максимум, к лидерству в новом союзе. Для справки: в 1927-м доля населения РСФСР в общем населении СССР составила 69 %, то есть более двух третей, 1937-м доля снизилась до 63 %, 1940 году доля РСФСР снизилась до 56 % из-за включения в состав СССР западной Украины и Прибалтики, 1960-м году население РСФСР так же составляло 56 % от численности населения СССР, в 1970-м доля снизилась уже до 54 %, в 1980-м до 52 %. Наконец, в 1991-м доля населения РСФСР в общем населении СССР снизилась ровно до 50 %. И как раз в этот момент потери большинства в многонациональной стране и произошел ее развал. [4][5]

Критические проблемы в 1970—1980-х гг. иногда вызывали крупные скандалы — см., например, Рыбное дело и Хлопковое дело.

История кризиса

Предыстория

Как Советский Союз, создавший в послереволюционной разрухе мощную промышленность, победивший нацизм в Великой Отечественной войне, создавший первую в мире атомную электростанцию и атомный ледокол, массово строивший самые мощные в мире электровозы, запустивший первого человека в космос, создавший постоянно действующую антарктическую станцию «Восток» на полюсе холода, построивший орбитальные станции «Салют» и «Мир», докатился до такого — отдельный большой вопрос, на которой даже по прошествии 30 лет историки не могут дать однозначного ответа. Многие эксперты предполагают, что корень проблем следует искать в самой идеологии коммунизма.

У пришедших в 1917 году к власти революционеров была понятная мечта: накормить всех голодных, построить светлое будущее, защитить молодое государство. В 1941 году у людей появилась новая глобальная цель: победить напавших на нас фашистов. В конце сороковых годов люди объединились для восстановления страны после Войны. Наконец, в качестве завершающего мажорного аккорда, Советский Союз запустил в космос ракету с Гагариным.

На этом всё кончилось. В шестидесятые годы страна свернула в явный идеологический тупик. От идеи мировой революции мы отказались. Космос оказался слишком дорогим и холодным, чтобы стать новой стержневой идеей для государства. Население было в целом накормлено и даже начало обрастать некими атрибутами комфорта. Оставшись без сколько-нибудь убедительной идеологии страна скатилась в безудержное мещанство. Единственным смыслом жизни для очень многих стали вещи; однако при этом развязанная с целью экономического удушения СССР холодная война заставила перебрасывать силы на ВПК и тяжёлую промышленность, что оставило производство товаров народного потребления без необходимых для нормального развития ресурсов.

Тем не менее, даже в этих условиях можно было обеспечить устойчивое развитие страны, модернизировав идеологию, создав новые смыслы и ценности. Однако всего этого сделано не было: идеологический застой в СССР начался гораздо раньше экономического и был гораздо более глубоким. Просто дефицит ценностей и смыслов, в отличии от дефицита колбасы, не сразу становится заметен широким народным массам, а лишь тогда, когда старая идеология окончательно разрушается под натиском новой.

Общие проблемы идеологии

Карл Маркс (1818—1883). Основоположник идеологии коммунизма

Коммунистическая идеология — продукт второй половины XIX века. Она появилась в результате сочетания ряда факторов. Во-первых, Карлом Марксом в своих трудах были предложены революционный на тот момент подходы к интерпретации истории человечества через историю развития средств производства (Исторический материализм): «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Суть идеи Маркса очень проста: уровень и характер общественных и экономических отношений, а также доминирующих в обществе людей является прямым следствием уровня развития средств производства материальных благ.

Владимир Ильич Ленин (1870—1924) — основоположник диалектического материализма, научного коммунизма. Лидер октябрьской революции 1917 года и основатель советского государства

Такой подход достаточно быстро позволил связать историю и другие гуманитарные науки (описывающие социальные и экономические отношения) с естественными (на достижения которых опирается прогресс материального производства), переживавшими в тот момент небывалый расцвет. Во-вторых, вторая половина XIX века это эпоха расцвета империализма на западе, запомнившаяся колониальными войнами, возникновением транснациональных компаний, дискриминацией значительной части населения Земли по имущественному, расовому, национальному, религиозному признакам. Причем в «демократичных» Североамериканских Соединенных Штатах (так в те годы назывались США) дискриминация достигла невиданных масштабов и была узаконена. Рабочий класс практически не имел никаких прав, условия труда были чрезвычайно тяжелыми, а уровень оплаты труда — мизерным. Рабочим не разрешалось создавать объединения (профсоюзы), а трудовые договора, практически не ограниченные законодательно, давали работодателю очень широкие возможности в ограничении личных прав трудящихся (например во многих компаниях работающим женщинам запрещалось до окончания контракта рожать детей). Средний класс, оплот социальной стабильности, на западе в тот момент еще не сформировался, что приводило к высочайшему уровню социальной напряженности. В этих условиях начал назревать социальный ответ новому правящему классу. Рабочие стали создавать профсоюзы, устраивали забастовки, стачки, бунты.

Идея коммунизма — справедливого распределения благ «от каждого по способностям каждому по потребностям» существовала и до Маркса, но представлялась утопической. Однако из идеи исторического материализма уже следовала хотя бы теоретическая возможность ее достижения через научно-технический прогресс и совершенствование системы производства до такой степени, что создание новых материальных благ уже не потребует сколько-нибудь заметных затрат труда отдельно взятого человека, а система их распределения не будет зависеть от воли отдельных индивидов. Даже в конце XIX века достижение такого положения вещей уже не выглядело фантастикой, хотя и представлялось все таки весьма отдаленной перспективой. В дальнейшем идеи Маркса были развиты другими философами и учеными, но наибольших успехов добился В. И. Ленин, выведший из исторического материализма новое учение — Диалектический материализм. Диалектический материализм уже в большей степени опирался на научные достижения тех лет и сам по себе уже имел черты научной теории. Если исторический материализм лишь констатирует первичность средств производства над господствующими в обществе идеями, то диалектический материализм обобщает абсолютную первичность материального (объективного) мира над идеальным (воспринимаемым, субъективным) и определяет основные свойства материального мира, такие как полная взаимосвязанность процессов, бесконечность и вечность материи, непрерывное движение от низших форм к высшим через борьбу и противоречия. Естественно, что вторичный, идеальный мир, также будет вынужден подчиняться свойствам первичного материального. Такая концепция была вовсе не предметом фантазий Ленина, а обобщение достижений классической науки, прежде всего галилеевско-ньютоновской механики, базирующейся на постулатах бесконечного, однородного и изотропного пространства и бесконечного и однородного времени, всемирного тяготения (которое в термах классической механики было дальнодействующим м мгновеннодействующие), кельвиновской термодинамики, нового в те годы гауссовско-максвелловского классического электромагнетизма, устанавливающего полную взаимосвязь электричества, магнетизма и механического движения, а также самых новых тогда эволюционных учений Ламарка и Дарвина. А вторая половина XIX и начало XX века ознаменовались просто торжеством классической науки. Из существующих теорий «на кончике пера» выводились новые следствия, описывающие неизвестные ранее явления, которые достаточно быстро находили экспериментальные подтверждения и практическую реализацию. Французский астроном и математик Леверье, на основе аномалий орбиты планеты Уран и уравнений классической механики блестяще описал параметры новой, еще не известной тогда планеты Нептун, которая вскоре и была обнаружена наблюдениями. Из уравнений Максвелла следовало существование электромагнитных волн, которые вскоре было подтверждено Генрихом Герцем и использовано для создания прикладных систем беспроводной связи Поповым, Теслой и Маркони. В первичности материи, ее бесконечности и вечности, взаимосвязи и постоянной борьбе, казалось, не осталось и сомнений. Так вот одним из прямых следствий диалектического материализма была эволюция человеческого общества, неминуемо приводившая его к коммунизму через отмирание капитала. Поэтому на рубеже веков идею коммунизма уже стали воспринимать всерьез. Причем как те, кому грозило отмирание (правящему классу капиталистов), так и тем, кому она сулила улучшение (угнетенный и бесправный рабочий класс). Естественно, что первые стали с ней активно бороться, а вторые — вдохновились ей. Кроме того, идею коммунизма поддерживала интеллигенция, что привело к быстрому развитию этой идеи и формированию целой идеологии и политических партий.

Файл:Константин Юон «Есть такая партия!».jpg

Есть такая партия!

Так как со стороны правящего класса капиталистов идеология встречала сопротивление (коммунистам не давали печатных полос в газетах, закрывали их издательства и типографии, арестовывали активистов) уже к концу XIX века носителям новой идеи стало ясно, что мирным путем установить коммунизм не удастся. Необходимо силовое свержение класса капиталистов. Так к началу XX века практически все идеологи коммунизма уже видели процесс его практической реализации лишь через мировую революцию. Это встретило еще большее сопротивление со стороны правящего класса, но в то же время еще большую поддержку среди пролетариата, так как людям с ограниченным мировоззрением революционные идеи вида «прогнать всех плохих людей, отобрать у них незаконно нажитое и поделить между хорошими людьми» кажутся простыми и понятными по сравнению с какими-то витиеватыми научными выкладками. Таким образом идеи коммунизма и революции настолько сильно переплелись, что стали практически неотделимы друг от друга. Особенно преуспели в объединении идеологии коммунизма и мировой революции российские деятели, прежде всего Ленин и Троцкий.

Лев Давидович Троцкий (1879—1940) — основоположник одного из наиболее радикальных течений марксизма, которое позже назовут его именем

Фактически уже в тот момент под идеологию коммунизма была заложена первая бомба. Изначально гуманная и мирная идея всеобщего равенства выродилась в радикальную идею перманентного ожесточенного противостояния до полной ликвидации всех оппонентов. Такое течение в коммунизме позже было названо троцкизмом. Однако трагедия троцкизма, как это было понято много позднее, заключалась в том коммунизм в такой постановке вопроса был совершенно недостижим, так как идея работала только пока была борьба. Даже и удалось победить последнего «врага пролетариата» коммунизм бы все равно не наступил, так как его основа-перманентная революция просто бы исчезла.

Вторая проблема идеологии коммунизма кроется в том, что он основан на идее диалектического материализма, которая в свою очередь апеллирует к классической науке, прежде всего материализму физическому, построенному с одной стороны на ньютоновском детерминизме, который предполагает, что если буду известны, все возможные силы, действующие на объект, его состояние может быть предсказано в любой, сколь угодно отдаленный промежуток времени, с другой стороны на представлениях о бесконечной делимости или наоборот о бесконечной объединяемости материи, а — с третьей стороны на ламаркизме и раннем дарвинизме, которые допускали передачу приобретенных при жизни организмов признаков потомству. Однако в начале XX века развитие теории относительности и квантовой теории показали, что оба этих классических представления есть лишь частные случаи. Сама концепция физического материализма была радикально пересмотрена. Во-первых, оказалось, что в любой системе существует принципиальная неопределенность ее свойств ((Принцип неопределенности Гейзенберга)) и предсказать ее поведение можно лишь с определенной долей вероятности. Во-вторых, свойства системы существенным образом зависят от ее масштаба. В-третьих, существуют пределы делимости материи (Фундаментальные частицы) и пределы объединимости (Черная дыра). В-четвертых, взаимосвязь материи вовсе не всеобъемлющая и одновременная — любое физическое воздействие распространяется с конечной скорость, раной скорости света, а ряд физических взаимодействий (сильное, слабое) — короткодействующие. Ну и, самое главное, достижения в области генетики поставили под сомнение передачу приобретенных признаков потомству. Эти открытия существенным образом подрывали всю идею диалектического материализма и требовали, в лучшем случае, ее глубокой модернизации, а в худшем — полного отказа от нее, как от несостоятельной (как было, например, в свое время с ранними теориями тепловых процессов или химических превращений). Однако в СССР сделано этого не было. Диалектический материализм был по сути канонизирован и объявлен единственно верным, а все теории противоречащие ему — «идеалистическими», «буржуазными», «лженаучными» и на них начались гонения.

В-третьих, для полной реализации идеи коммунизма требуется некий идеальный человек, лишенный основных пороков связанных с потреблением. В период становления коммунистической теории, когда учение дарвинизма уже сформировалось, но генетика еще только зарождалось, бытовало представление, что поместив человека в некую социальную и бытовую среду можно вывести новый вид людей, лишенных тяги к потреблению сверх физиологических потребностей. Однако успехи генетики показали, что приобретенные в результате воспитания признаки не передаются потомству.

В-четвертых, идеология коммунизма, в том виде, в котором ее развивал Ленин, была по сути ответом на проблемы капиталистического общества образца 1900—1910-х годов и Первой мировой войны. Но после революции в России капиталистические государства озаботились недопущением у себя подобных событий и начали социальные и экономические реформы, а великая депрессия 1930-х годов и вовсе коренным образом изменила всю капиталистическую систему, дав толчок мощному развитию среднего класса. Поэтому уже в 1930-х годах советская идеология стала ответом по сути на проблемы прошлого, а на текущие проблемы ответа на готовила.

Вместо того, чтобы модернизировать идеологию, привести ее в соответствие с новыми реалиями, руководство КПСС законсервировала ее в предреволюционном состоянии и по сути — канонизировало, превратив изначально научные положения в догмы. Все то, что противоречило этим закостенелым догмам (прежде всего такие науки как генетика, квантовая механика и теория относительности) — объявлялось враждебным, буржуазным. В СССР расцвели лженаучные движения (Мичуринская агробиология и лысенковщина), целью которых было доказать несостоятельность «буржуазной» генетики и торжество диалектического материализма. Естественно, ничего полезного это не несло и отбросило советскую биологию и селекцию сельхозкультур на много десятилетий назад. Но если в точных и естественных науках идеологический диктат сошел на нет уже в 1950-х годах, а в физике — еще в 1940-х, то гуманитарные науки, культура и искусство оставались нагруженными древней идеологией до самого распада СССР. Естественно, что в 1970-м годах даже советскому обывателю, который о жизни за границей имел лишь отрывочные представления и импортные товары зачастую видел лишь мельком, стало ясно, что все разговоры про «ужасы капитализма» (которые реально были в далеких 1910—1920-х годах) и «преимущество социалистического образа жизни» мягко говоря не соответствуют действительности. А уж директора заводов, партийные функционеры, научные работники и спортсмены, кто имел возможность выезда за границу и вовсе видели своими глазами, что капиталистическая реальность 1970-х мягко говоря не соответствует тому, что записано в кондовых советских агитброшюрах. Фактически, идеология коммунизма на рубеже 1970-х — 1980-х годов оказалась в таком же положении, как и православие в первые два десятилетия XX века, когда противоречивость официального канона и реальности была очевидна даже обывателю.

«Колебания линии партии» как предтеча общей нестабильности системы

Хотя в СССР фактически была «канонизирована» идеология образца 1910—1920-х годов, реальный политический курс страны ей практически никогда не соответствовал. Причем часто за сравнительно короткое время он мог меняться практически диаметрально. Рассмотрим это подробнее:

• После революции и до середины 1920-х в политике СССР доминировали Ленинско-Троцкистские идеи. Во внешней политике это была идея мировой революции и отрицании всякого вида сотрудничества с буржуазными странами. Во внутренней политике это были идеи коллективной собственности на средства производства, продразверстка, трудовые армии, административное деление по национальному признаку. В отношении социальной политики — полное отторжение традиционных ценностей: отмирание семьи как пережитка аграрного и буржуазного прошлого, воспитание детей в трудовых коммунах, свобода сексуальных отношений.
• Середина-конец 1920-х годов — время НЭПа, которое Троцкий назвал «преданной революцией», начало установления экономических отношений с западными странами, прежде всего с Германией. Возврат к институту семьи.
• Довоенный период правления Сталина — замена коммунистической идеологии культом личности, отход от идеи мировой революции к построению социализма в отдельно взятой стране, частичный возврат к традиционным ценностям, государственная собственность на средства производства. Вместе с тем — дипломатическое признание СССР на западе, установление сначала деловых, а после и дипломатических отношений с буржуазными странами, активное заимствование технологий (чему способствовал мировой экономический кризис 1930-х годов) и достаточно высокая открытость СССР в культурном и научном плане (правда в рамках цензурных ограничений).
• Послевоенный период правления Сталина — резкое усиление международного влияние СССР, но радикальный переход к автаркии в культуре, науке, общественных отношениях. В социальной политике — максимальное ограничение личных свобод: усиление института прописки (даже временное выбытие с территории проживания нужно было согласовывать с работодателем и властями, а переезд на другое место жительства и вовсе без направления был невозможен), что в совокупности с невозможностью увольнения по собственному желанию без согласия администрации, приписка к школам и больницам по территориальному признаку и невозможность получения этих услуг в других местах фактически привело к закрепощению населения.
  Вопреки расхожему мнению, «закрепощение» населения СССР в период с 1947 по начало 1960-х годов было следствием вовсе не отсутствия паспортов у многих категорий граждан (колхозников, жителей малых городов, военнослужащих). Обладание паспортом в СССР было не привилегией, а обязанностью жителей крупных городов. Если гражданин, не имеющий паспорта, приезжал в крупный город на постоянное или временное проживание, он обязан был в десятидневный срок получить в местном отделении милиции паспорт. Паспорт с СССР считался пережитком буржуазного прошлого, но в крупных городах, где люди не знали друг друга, все таки являлся вынужденной мерой для учета населения и установления личности. Однако никаких преимуществ (кроме, разве что моральной самооценки) наличие паспорта не давало. В СССР существовало много видов удостоверений личности, начиная от справки, выдаваемой сельсоветом и заканчивая военным билетом. Кстати, наследие этого многообразия можно до сих пор видеть в некоторых анкетах, где есть графа «вид документа удостоверяющего личность», хотя в Российской Федерации все граждане старше 14 лет обязаны иметь паспорт. К фактическому «закрепощению» привел институт прописки, введенный в СССР после Великой Отечественной войны. Прописку должны были иметь все граждане, независимо от наличия и отсутствия у них паспортов. Гражданин обязан был проживать по месту прописки, все социальные услуги он мог получать только по месту прописки, оформление документов (водительского удостоверения, регистрацию транспорта) тоже можно было осуществлять лишь по месту прописки. Позже, уже в Брежневское время, появились ограничения и на прием на работу лиц, не имеющих прописки по месту нахождения предприятия. А вот сменить прописку гражданину СССР было не просто. Для того, чтобы прописаться на каком-то новом месте необходимо было иметь законные основания на проживание там. Так как в СССР было не так много жилья в частной собственности (в основном это старые деревянные дома на окраинах городов), то для получения прописки на новом месте нужно было как-то получить право на проживание на принадлежащей государству или предприятию жилплощади. Законных вариантов было не так много. Например, поступить на учебу и получить прописку в общежитии (общежития в годы СССР были у всех вузов и техникумов и даже у многих училищ), после чего на последних курсах устроиться подрабатывать на заводе. Хорошо зарекомендовав себя можно было договориться с администрацией, получить койку уже в заводском общежитии и запрос в учебное заведение на распределение после учебы именно на этот завод. После этого уже можно было строить жизнь на новом месте. Второй вариант — вступить в брак, пусть даже фиктивный, с обладателем жилплощади в городе, где хотелось прописаться. После чего можно было найти работу, что фактически закрепляло человека на новом месте жительства. Наконец был и третий вариант, связанный с бурным ростом промышленности СССР. Как правило, на строительство и запуск нового завода, электростанции, железной дороги, шахты и т. п.. набирали большое количество рабочих со всех концов страны. Потерпев несколько лет житья в бараках и иных временных постройках можно было рассчитывать на получения в скором времени жилья в новых районах. Кстати, вопреки убеждениям либералов о сознательном «закрепощении» населения СССР «кровавым диктатором», данное явление было все таки побочным эффектом. Институт прописки создавался вовсе не для сокращения мобильности населения. Наоборот, индустриализация СССР не могла быть реализована без мобильности. Прописка, прежде всего, была введена для контроля миграции населения в целях борьбы с организованной преступностью, разгулявшейся в послевоенные годы. Вскоре, когда стало понятно, что «детские болезни» системы прописки образца конца 1940-х годов мешает процессу развития страны порядок прописки был существенно изменен.
• Хрущевская оттепель — вновь диаметральный разворот к культурной открытости, проведение фестиваля молодежи, огромные достижения в науке и технике, которые демонстрируются всему миру (в том числе — первый спутник и полет Гагарина), восстановление части личных свобод: упрощение процедуры развода, возможность выбора места учебы, возможность увольнения по собственному желанию без согласования администрации, возможность переезда на другое место жительства (правда в виду отсутствия частной собственности на жилье — это было сопряжено с сильными ограничениями). Предприятия получают хозяйственные свободы, снижается степень централизации экономики, что приводит к росту выпуска товаров народного потребления. Вместе с тем — максимальное обострение противостояния с западом с принципиальным отказом от компромиссов, вылившиеся в Карибский кризис, «развенчание культа личности Сталина», фактически превратившееся в переписывание истории СССР, слом идеологии и политической системы.
• Поздний период правления Хрущева после Карибского кризиса и осознания невозможности глобальной ядерной войны между СССР и США — свертывание «оттепели», возврат к культурной автаркии, масштабная кампания по борьбе с религией, масштабная фальсификация истории. Экономика вновь централизуется, на этот раз окончательно. Горизонтальные связи между предприятиями полностью ликвидируются. Страна погружается в пучину бюрократизма.
• Ранний период правления Брежнева (1965 — 1970-й годы) — период Косыгинских реформ. Делается достаточно удачная попытка сочетания плановой экономики и элементов рыночной. Предприятия (кроме особо важных оборонных) вновь получают некоторую свободу. СССР переживает период экономического роста, который усиливается продажей углеводородов на запад. Роль бюрократии несколько ослабевает. Однако начинают развиваться и негативные явления: у советских граждан возникает психология потребительства, когда товар приобретается не потому, что он жизненно необходим, а потому что он подчеркивает социальный статус (хрусталь, ковры, ювелирные украшения, личный автомобиль, дача). В условиях товарного дефицита и высокой стоимости статусных товаров это начинает порождать «нетрудовые доходы»: частную практику (репетиторство, таксование, надомное шитье одежды или оказания иных услуг), использование ресурсов предприятия в личных целях, коррупцию, спекуляцию, бандитизм. Начинает расти уровень преступности, как обычной, так и экономической. Во внешней политике курс резко меняется от непримиримого противостояния до «мирного сосуществования», заключаются международные договоры о безопасности, многие из которых в последствии оказались невыгодны для СССР.
  Строго говоря в самой идее косыгинских реформ ничего нового и не было. Фактически было предложено восстановить дохрущевскую систему экономических отношений в СССР, но усовершенствовать ее путем использование новых технических средств. Последующая история показала, что иделя была волне жизнеспособна. Во-первых, в сталинское время благодаря хозяйственным свободам очень эффективно работали небольшие заводы, фабрики и артели, не отвлекая на себя управленческие ресурсы госаппарата. Во-вторых, по подобному пути в 1980-х годах пошел Китай и получил превосходный результат, который мы сегодня наблюдаем.
• Середина периода правления Брежнева — эпоха развитого социализма или застоя. Вновь происходит смена внутриполитического курса. Косыгинская реформа свертывается, наступает очередной период гиперцентрализации экономики. Но при этом личные свободы граждан и уровень доходов растут. Упрощается процедура расторжения брака — теперь это может происходить по инициативе только одного супруга. С паспортной реформой 1976 года резко упростился институт прописки. У граждан СССР появилась возможность вести переписку с иностранцами (правда опять таки под контролем цензуры), несколько упрощена процедура выезда за рубеж и эмиграции. Правда на фоне острого дефицита товаров, жилья и информации эти свободы дали больше негативных последствий: расцвела спекуляция, коррупция, появились общесоюзные организованные преступные группировки, крышевавшие цеховиков, начался рост социального неравенства, началась деградация института семьи (возросло число раннего расторжения брака, матерей-одиночек, абортов). Появление у граждан свободных денег в условиях дефицита товаров привело к росту потребления спиртных напитков. Начался общий моральный упадок. К этому моменту несостоятельность и полная оторванность от жизни «канонической» идеологии стала очевидна всем, но партия, правительство, институты марксизма-ленинизма ничего не предпринимали для ее модернизации. Вместо этого была развернута достаточно бестолковая и лицемерная кампания по празднованию 100-летия со дня рождения Ленина, а позже еще более бестолковая и откровенно анекдотичная кампания по укреплению авторитета генсека, которые вызвали резкое отторжение у достаточно хорошо образованного и культурного населения страны. Во внешнеполитическом курсе доминировала идея мирного сосуществования и разоружения.
  В начале 1920-х годов, еще при жизни Ленина вокруг него уже началось формирование культа. Делалось это с целью заместить в сознании тогдашнего, еще не очень грамотного населения, православную веру с ее атрибутами новой верой. Тогдашние «политтехнологи» особо не мудрствуя просто взяли имевшиеся православные атрибуты и переложили их на новый лад. Иконы заменили портретами вождей, храмы — ленинскими комнатами, священников — политруками, церковные книги — собраниями сочинений, святые мощи (впоследствии) — телм вождя в мавзолее. И это все сработало. Принять новую веру народу оказалось несложно, особенно в условиях кризиса православия. Но вот к 1970-ому году население страны стало хорошо образованным, культурным, неплохо разбирающимся в естественных науках, воспитанным на достижениях технического прогресса. А культ личности Ленина был очень уж похож на устаревшее православие. Владимир Ильич был по сути обожествлен, в 1920—1950-х годах даже распространялся миф о возможности в будущем даже воскресить великого вождя (силами науки, конечно же). Но к концу 1960-х годов это выглядело смешным даже для обывателя. Поэтому концепцию празднования юбилея вождя попытались принципиально пересмотреть. Теперь идеологи перестали ориентироваться на «священный образ», а стали преподносить Ленина как великого ученого, мыслителя и философа, на идеях которого построена вся советская наука, техника, общественная жизнь. Делалось это нагружением всех научных трудов (даже, например, по теории относительности и ядерной физике) цитатами из Ленина (а, часто, и приписываемыми ему цитатами) и прочими иррациональными вещами. Но если бы дело было только в Ленине, то вполне возможно вся эта кампания прошла бы и гладко. Однако вмешался «любимый и дорогой Леонид Ильич». По сути юбилей Ленина было решено превратить в пиар Брежнева. Леонид Ильич объявлялся приверженцем ленинского курса, выпускались агитки со слоганом «от Ильича до Ильича». Образ Ленина в тот период был по сути не отделим от образа Брежнева. Но кончилось все это плохо, как для памяти Ленина, так и для авторитета Брежнева. Кампания была откровенно говоря плохо идеологически продумана, а факты перегибов или наоборот разгильдяйства и профанации на местах придавали ей не просто ироничный, а комичный смысл.
• Последние годы правления Брежнева (от начала войны в Афганистане до смерти генерального секретаря) — резкое ухудшение отношений с западом на фоне усугубляющегося кризиса идеологии и морали. В тоже время идеология и законодательство СССР уже совершенно не соответствовали реалиям. По этой причине даже нормальное хозяйствование без хищений не могло вестись в рамках законов. Поэтому руководители предприятий, исполкомов, министерств и ведомств вынуждены были повсеместно закон и другие нормативные акты нарушать, отписываясь разными бюрократическими бумагами. Этот фактор еще больше усилил коррупцию и нецелевое использование ресурсов.
• Попытка наведения порядка Андроповым опять таки вызвала радикальные изменения политического курса страны. Было ужесточено законодательство, хозяйственные свободы предприятий ограничены, введено лимитированное использование фондов. Ужесточен контроль за перемещениями граждан в рабочее время. Сделана попытка разгрузить перегруженный транспорт СССР путем введения общесоюзного календаря отгрузок продукции. Достижение наибольшей напряженности в отношениях СССР и США.

Национально-территориальное размежевание и коренизация в СССР как предтеча национализма, этнических конфликтов и сепаратизма

Раздел Ферганской долины между союзными республиками

В 1920-х и 1930-х годах в СССР коренным образом были пересмотрены административные границы в ходе национально-территориального размежевания. Сама иделя такого размежевания заключалась в том, что все многочисленные народы СССР собираются на определенных территориях по национальному признаку. В зависимости от численности народов им выделялись различные административные единицы: совсем малочисленные объединялись в национальные сельсоветы, народы имеющие большую численность — в национальные районы, более крупным общностям полагались автономные области в составе краев РСФСР, автономные округа или автономные республики в составе союзных республик и наконец титульным нациям — союзные республики. При этом административные границы между национальными образованиями проводились совершенно без учета сложившегося уклада жизни и хозяйствования народов и многократно пересматривались в ходе политической борьбы или хозяйственной оптимизации. Кроме того, само отнесение народов к национальностям также часто было политизированным. Таким образом были поделены между союзными республиками Ферганская долина, Абхазия и Южная Осетия отошли к Грузии, Донбасс — к Украине. В возникших национал-территориальных образованиях началась коренизация — то есть перевод делопроизводства на национальные языки, назначение на руководящие посты представителей титульных наций. Наиболее масштабно коренизация проводилась на Украине (украинизация) и республиках Средней Азии. С усилением власти Сталина и уходом в опалу Троцкого размежевание и коренизация были свернуты, многие национальные автономии ликвидированы, делопроизводство стало вестись на русском языке, но осадок остался — на ключевые должности в союзных республиках, АССР и автономных областях продолжали назначаться представители титульных наций. Укоренилась в умах народов и ленинская идея о праве нации на самоопределение. Позже, в результате несменяемости власти, в союзных республиках из советской бюрократии сформировались целые национал-сепаратистские элиты, опиравшиеся на националистические настроения и негласно поддерживающие их.

Фактически без каких либо политических и экономических оснований центральные власти СССР сами создали внутри страны псевдогосударственные образования и сами же способствовали росту сепаратизма. Если в 1920-х годах это еще могло быть хоть как-то объяснено необходимостью поиска какого-то выхода из гражданской войны, то сохранение указанной ситуации в 1930-х и 1940х годах и, фактическая ее эскалация начиная с 1950-х годов совершенно не объяснимы ни «революционной логикой» ни государственными интересами.

Борьба с космополитизмом как предтеча идеологического и культурного застоя

Андрей Александрович Жданов — один из руководителей борьбы с космополитизмом

Развернутая в последние годы правления И. В. Сталина Борьба с космополитизмом, изначально направленная против сравнительно узкой группы интеллигенции (представители культуры и гуманитарных наук), являющейся носителем скептических настроений и прозападных тенденций, на практике достигла небывалых масштабов и затронула практически все сферы науки, философии и культуры.

Почтовая марка СССР позднего периода борьбы с космополитизмом и поиска «русских приоритетов», посвященная якобы имевшему место первому полету некого русского изобретателя Крякутного на созданном им воздушном шаре за 52 года до полета шара братьев Монгольфье. На самом деле вся эта история — мистификация

И если представителям точных и естественных наук, служащих кузницей технических новинок для армии и промышленности удалось достаточно быстро отбиться от идеологического контроля, сохранить доступ к иностранным изданиям и международному общению, то культура, философия и гуманитарные науки оказались в состоянии автаркии.

Кроме того, по сути, началась массовая фальсификация истории, особенно ее новейшего периода, хотя досталось и деятелям далекого прошлого. Роль многих великих правителей России была принижена, некоторые и вовсе объявлены в лучшем случае бездарями (как, например, царь Алексей Михайлович, императоры Петр III и Павел I), а то преступниками, как, например Николай II. Зато были героизированы различного рода разбойники, бунтари, анархисты и террористы вроде Стеньки Разина, Емельяна Пугачева, Саши Ульянова. Более того, в рамках внесения в историческую науку марксизма-ленинизма основным событием всемирной истории была объявлена Октябрьская революция 1917 года, а все предшествующие ей события были лишь ее предтечей. Альтернативное видение истории объявлялось буржуазным, а автора запросто могли обвинить в низкопоклонничестве перед Западом. Все это послужило началом процесса идеологического и культурного застоя, приведшего через 25 лет к полному краху идеологии.

Идеологический контроль в советской науки как предтеча технологического отставания

Как было описано выше, диалектический материализм — основная теоретическая основа идеологии большевиков, изначально представлял собой непротиворечивую философскую теорию, базирующуюся на основных достижениях классической науки. Новые же научные теории (теория относительности, квантовая механика, генетика) были известны Ленину, однако в годы формирования диалектического материализма они еще имели статус спорных экстравагантных гипотез и научное сообщество, прежде всего классические материалисты относились к ним или с огромным скепсисом или в принципе отрицая их, считая идеалистическими. Но примерно к началу 1920-х годов основные положения этих теорий получили первые экспериментальные подтверждения. В Советской России в это время шла гражданская война и теоретикам диалектического материализма было не до корректировки положений своей философской теории в свете новых открытий физики, химии и биологии. К 1930-м годам диалектический материализм в его классической (ленинской) формулировке уже следовало отбросить как устаревшую теорию, так как практически все ее основные положения о свойствах материи были опровергнуты. Но если положения специальной теории относительности были сравнительно легко приняты марксистами-ленинистами и даже отчасти усилили постулаты диалектического материализма (например, эквивалентность массы и энергии считалась прекрасным доказательством общей взаимосвязи предметов и явлений), то квантовая механика, а особенно генетика принципиально противоречили ленинскому представлению о материи. В этой ситуации у ранних советских правителей, легитимность которых, по сути базировалась на марксизме-ленинизме, было только два выхода из сложившейся ситуации. Первый — срочно актуализировать диалектический материализм с учетом новых достижений науки. Однако Ленин к тому моменту уже умер, его ближайшие сподвижники были либо репрессированы либо отстранены от какой либо власти, окружение Сталина состояло вовсе не из философов-теоретиков, а из командиров, администраторов и бюрократов. Поэтому заниматься актуализацией ленинских идей было по сути уже не кому. Кроме того, было совершенно непонятно, какие следствия будут извлечены из новой теории. Быть может коммунизм окажется таким же фантомом, как и эфирный ветер или ультрафиолетовая катастрофа, предсказанные классической физикой? Не исключено, что такую опасность видел сам Сталин, который был неплохим теоретиком. Второй путь — догматизация диалектического материализма и гонения на противоречащие ему теории для сталинского времени был куда более очевидным и логичным. Тем более, что в 1930-х годах эти новые теории были еще очень далеки от каких-то практических реализаций.

Так к середине 1930-х годов в СССР установился достаточно сильный идеологический контроль над наукой. На ранних стадиях до периода большого террора («ежовщины») все это имело достаточно мягкие формы и заключалось, в основном с проталкивании на руководящие посты в Академию наук и институты людей, зачастую далеких от науки, но являющихся носителями нужных властям идей. Такие люди также хорошо материально поощрялись, получали ведомственные квартиры, редкие в те годы личные автомобили. Направления, руководимые такими деятелями, получали государственную поддержку, большой объем печатных полос в газетах и журналах, а «особо отличившиеся» — даже свои профильные журналы (например, та же «Яровизация» Лысенко). Надо сказать, что большинство научно-технических направлений, например энергетика или авиастроение, в те годы действительно базировалось исключительно на классической науке, свободно приняли не противоречащий им диалектический материализм и получили от этого неплохую государственную поддержку. Тем же, кто продолжал развивать противоречащие диамату теории создавались различные административные препоны. Ситуация резко ухудшилась в конце 1930-х начале 1940-х годов, когда по стране прокатилась волна репрессий против ученых: дело УФТИ, пулковское дело. Но особенно сильный удар был нанесен по генетике сторонниками лженаучной «мичуринской агробилогии» (не имеющей отношения к И. В. Мичурину). Причем произошло это уже тогда, когда практический эффект от использования достижений новых наук, противоречащих догмам диалектического материализма был очевиден. Фактически дело УФТИ уничтожило первые советские практические работы по созданию ядерного оружия, Пулковское дело прервало передовые исследования в области физики Вселенной и отбросило советскую астрофизику и космологию на многие годы назад. Разгром же генетики нанёс и вовсе невосполнимый удар советской биологии, медицине и, особенно, сельскому хозяйству.

Позже, уже в позднее хрущевское время, негативные процессы были и в советской математике. Идеологического управления математическими теориями не было, но проявлялся явный антисемитизм, в результате которого талантливые еврейские мальчишки и девчонки под разными надуманными предлогами не допускались на математические факультеты. Многие из таких абитуриентов позже сделали блистательные карьеры смежных отраслях наук: химия, нефтегазовые дисциплины, радиотехника. Некоторые вместе с родителями были вынуждены эмигрировать и делать карьеру или бизнес уже в Израиле или США (как, например, один из основателей Google Сергей Брин). Кто-то позже, в годы перестройки сделал неплохой бизнес и в СССР (например, тот же Борис Березовский). Некоторые же оказывались морально сломленными, навсегда забросили мечты о науке и не смогли самореализоваться. От этих процессов советская математика получила огромный ущерб. Хотя кампания не опиралась на какие-то руководящие документы и фактически проводилась «в темную», но ее масштабы и длительность (все это прекратилось только к началу перестройки) указывают на то, что как минимум она имела молчаливую поддержку на уровне ЦК КПСС, а как максимум - была руководилась негласными установками с самых верхов. Страдали от этой кампании не только евреи. Многие преподаватели, заведующие кафедрами и деканы, которые в угоду политике отказались от своих моральных принципов и стали сначала дискриминировать студентов-евреев, позже стали банальными взяточникам со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как итог, к концу 1980-х годов Мехмат МГУ, где антисемитизм проявлялся особенно сильно, сдал своим позиции даже на фоне других советских математических вузов и факультетов, не говоря уж о мировом уровне. А роль математики в развитии новых компьютерных технологий начиная с 1970-х годов во всем мире росла стремительными темпами и к середине 1980-х эти технологии стали критическими. Но в СССР эти направления оказались сильно ослабленными и технологическое отставание от передовых стран стало также критическим. Справедливости ради нужно отметить, что далеко не все ведущие вузы были вовлечены в это безобразие. Ничего подобного не наблюдалось в Новосибирских и Томских вузах. Как итог именно НГУ и ТГУ в период перестройки и в 1990-х годов стали кузницей кадров для новых информационных технологий.

Наследование радиально-кольцевой топологии Москвы в транспортной системе СССР как предтеча транспортного кризиса

Московский железнодорожный узел. 11 радиальных главных направлений направлений начинались от 9 московских вокзалов и продолжались до границ СССР, разветвляясь в крупных городах

При строительстве путей сообщения в 1930-х — 1950-х годах на значительной части территории СССР была унаследована неудачная с точки зрения логистики радиально-кольцевая топология Москвы. Причем в транспортной сети доминировали именно радиальные направления (как на железных дорогах, так и на автомобильных), которые на удалении примерно 1000—1500 км от столицы вырождались в хребтовые. Перемычки между радиальными направлениями были построены лишь в отдельных местах (в основном в ходе Великой Отечественной войны как фронтовые рокады) и по пропускной способности существенно уступали радиальным направлениям. В итоге груз, например партия тракторов из Челябинска, чтобы попасть, например, на Воркуту, должна была ехать через московский железнодорожный узел, так как ветки с достаточной пропускной способностью между Южно-Уральской и Северной железными дорогами не было (ветка Киров-Котлас, которая сокращала бы путь примерно на 1500 км и выводила бы поезда за пределы перегруженных узлов в 1980-х годах могла пропускать поезда только местного сообщения). Грузы из Сибири и Дальнего востока вообще не имели альтернативных маршрутов на Север и Запад Европейской территории РСФСР, на Украину, Белоруссию и в Прибалтику кроме как через московский узел. По этой причине по мере роста грузопотока транспортные узлы (Москва и ряд крупных городов) оказались неимоверно перегруженными, так как через них проходил почти весь поток генеральных грузов СССР. Перегруженным оказался и Транссиб, поскольку он был единственной хребтовой магистралью к востоку от Урала и по нему шли как генеральные грузы, так и все местные перевозки в Сибири. К концу 1970-х годов даже несмотря на огромные вложения в железнодорожную инфраструктуру пропускной способности узлов, прежде всего Московского, уже не хватало, а увеличивать ее не было возможности просто не было никакой возможности по причине недостатка свободных территорий. Конечно же, соединительные ветки между магистралями строились, но процесс этот шел очень медленно, а в начале 1990-х годов по причине отсутствия средств стройки были или заброшены или недостроенные ветки и вовсе разобраны. В итоге в 1980-х годах в СССР начались хронические сбои в перевозке грузов: сначала местных, позже, в период перестройки уже и генеральных. Транспортный кризис продолжился и в 1990-х, хотя по причине общего экономического упадка объемы перевозок снизились и провозной способности стало хватать. Однако экономический рост 2000-х годов вновь обострил проблему неудачной топологии транспортной сети теперь уже в России, где этот фактор усилился тем, что часть хребтовых магистралей пролегает по территориям Украины и Казахстана. И если в обход Украины железная дорога уже построена, то обход Казахстана все еще находится в стадии предпроектных работ.

Аналогичная ситуация была и с автомобильными дорогами, которые по сути представляли собой продолжения московских шоссе с древовидными разветвлениями в крупных городах. Строительство же межрегиональных дорог в СССР началось лишь в 1980-х годах и продолжилось уже в России. В настоящее время проблема создания децентрализованной сети автомобильных дорог в европейской части России уже частично решена, а в Сибири и на Дальнем Востоке ведется активное строительство.

Отсутствие преемственности власти после смерти Сталина как предтеча политической нестабильности СССР

Иосиф Виссарионович Сталин (1879—1953) — лидер советского государства в 1922—1953 годах, генералиссимус

В годы правления Сталина была построена достаточно эффективная вертикаль власти. Но, очевидно, что Сталин вовсе не собирался помирать в 1953 году и поэтому не подготовил себе преемников, а процедурного механизма передачи власти в СССР в те годы еще не было. Скоропостижная кончина «вождя народов» ввергла стану в состояние не только всеобщей скорби но и кризиса власти. Занимавший «официальную» высшую государственную должность Председателя Верховного Совета СССР Н. М. Шверник, сменивший на этой должности М. И. Калинина не успел набрать политического веса, сильно проигрывал своему предшественнику по популярности и в схватку за высшую власти в стране даже не вступил, ограничившись ролью председателя комиссии по погребению Сталина. Реальной же высшей властью обладали Л. П. Берия, Г. М. Маленков и Н. С. Хрущев. Берия входил в ближний круг Сталина и курировал работу важнейших силовых структур МГБ, МВД и МГК (Министерство государственного контроля), Маленков, также входивший в ближний круг Сталина, опирался в свою очередь на ЦК КПСС и после смерти Сталина стал председателем Совета Министров, а Хрущев не входил в ближний круг Сталина, но опирался на армию, прежде всего маршала Жукова, и украинцев в составе ЦК КПСС (сам Хрущев — выходец с Украины). Никто и обладавших реальной властью трех политиков не мог в первые месяцы после смерти Сталина нанести поодиночке решающий удар двум другим, поэтому они создали триумвират.

• Лаврентий Павлович Берия, нарком внутренних дел.jpg

  Лаврентий Павлович Берия

• 

  Георгий Максимилианович Маленков

• 

  Никита Сергеевич Хрущев

Позже Маленков и Хрущев смогли арестовать и казнить Берию, затем Хрущев сумел отменить коллективное руководство ЦК КПСС заняв единолично пост первого секретаря, но сместить Маленкова с поста председателя Совмина до 1955 года у него не получалось, так как Хрущев опирался фактически лишь на украинских и среднеазиатских членов ЦК КПСС, которых в тот момент было меньшинство, а Маленкова поддерживали представители других республик СССР, прежде всего РСФСР. Лишь в 1955 году вся власть в стране перешла в руки Хрущева, правда для этого ему пришлось совершить ряд действий (например, передать в последующем Крым в состав УССР), направленных прежде всего на усиление украинского лобби и ЦК КПСС (которое поддерживало Хрущева и было в оппозиции Маленкову). В итоге за 2 с небольшим года политической нестабильности внутриполитический курс страны многократно менялся и в годы правления Хрущева такие колебания линии партии сохранялись. Кроме того, несмотря на авторитарный стиль правления Хрущева полностью взять под контроль всех членов ЦК КПСС ему не удалось и внутри партии сформировалась мощная оппозиция, которая предприняла две политических атаки на Хрущева: неудачная, предпринятая Молотовым, Маленковым, Кагановичем «и примкнувшим к ним Шепиловым» в 1957 году (см. rwp:Антипартийная группа) и успешная в 1964 году, устроенная Подгорным, Семичастным, Шелестом и Брежневым, в результате которой Хрущев был отстранен от власти, а его место занял Л. И. Брежнев. Лишь после прихода к власти Брежнева в СССР был сформирован четкий механизм преемственности власти в случае смерти генерального секретаря.

Проблема легитимности руководителей советского государства как еще одна предтеча политической нестабильности

В любой политической системе важна легитимность руководителя государства или территории (республики, земли, штата, области и т. п.). В феодально-монархических системах источником легитимности была династическая наследуемость. В системах представительной демократии — результаты выборов. А вот в политической системе СССР вопрос легитимности был достаточно сложным. Официальный представительный орган — Верховный совет, был по сути номинальной структурой. Вся реальная политическая полнота власти была сосредоточена в руках ЦК КПСС, а важнейшие вопросы решались ещё более узким кругом — членами Политбюро. Однако данный орган испытывал проблемы легитимности по следующим причинам:

• Хотя КПСС и была единственной правящей силой в СССР, такая её роль была закреплена официально лишь в Конституции СССР 1977 года. В конституции СССР 1936 года формулировка была иная: «ВКП(б) является руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных»;
• ЦК КПСС являлась по сути отчужденным бюрократическим органом, и после хрущевского переворота не подконтрольным никому. Если при Сталине даже члены Политбюро ЦК КПСС были подконтрольны МГБ и МГК, то после ареста Берии МГБ (позже — КГБ) запрещалось собирать информацию о членах ЦК КПСС не говоря уж про Политбюро и Генерального секретаря. В этом плане по своему политическому положению ЦК КПСС стал неким подобием монарха или даже бога (в теократических системах). В то же время коренным отличием от монархии и теократии являлось то, что ЦК КПСС был всё-таки коллегиальным органом, и передача власти наследованием в нём была невозможной;
• Изначально ЦК КПСС был представительным органом. Его членов выбирал и отзывал Съезд. В период сталинских репрессий де-юре представительность сохранилась, но де-факто в ЦК оказывались лишь нужные Сталину люди. После брежневского переворота представительность ЦК КПСС была окончательно утрачена. Теперь своих новых членов избирал сам ЦК КПСС.
• Вся политическая борьба в СССР (а она была!) велась исключительно внутри ЦК КПСС и велась исключительно кулуарно. Громкие уголовные дела (вроде хлопкового дела) уже по сути закрепляли новый политический порядок. Такой подход тоже не способствовал легитимности ЦК, усиливал «колебания линии партии» и заставлял многих членов искать себе неофициальную политическую опору на случай проигрыша во внутрипартийной борьбе. По этой причине элиты союзных и автономных республик неофициально поддерживали националистов, первые секретари обкомов РСФСР (тот же Ельцин) — различного рода либералов (директоров крупных заводов, гуманитарную интеллигенцию), а также цеховиков и различного рода организованный криминал. В итоге к моменту развала СССР эти теневые факторы в полной мере заявили о себе.

Хрущёвский переворот как предтеча развала СССР

Ожидаемая продолжительность жизни в социалистических и капиталистических странах, 1960—2014 (до 1992 года данные по республикам СССР, после — по независимым странам)

Хотя ряд опасных для государственной целостности СССР процессов начался еще в ранние годы существования страны, тем не менее при грамотной их оценке и выработке адекватных решений к началу 1950-х годов все это можно было безболезненно преодолеть. И этот процесс в СССР был начат Г. М. Маленковым в виде вполне адекватных, как показала история, реформ, отвечающих запросам именно граждан СССР на повышение уровня жизни, доступности образования, культуры, досуга, преодоления последствий национально-территориального размешивания. Сельская реформа Маленкова резко повысила уровень жизни на селе. Также Маленков попытался искоренить нарождавшуюся узаконенную коррупцию, отменив не облагавшиеся налогами и нигде не учитываемые «конверты» с деньгами, которые получали партийные чиновники.

Именно в этот момент его и подвинул на высшем посту Хрущёв, заручившийся поддержкой партийных аппаратчиков как раз из-за темы с «конвертами». Начало развала СССР следует искать, по-видимому, как раз в событиях 1953—1955 годов, когда реформы Г. М. Маленкова были прерваны переворотом Н. С. Хрущёва, а XX съезд КПСС, осудив культ личности Сталина, фактически разорвал историческую преемственность со Сталинским периодом и подрубил на корню дерево советской идеологии, а кроме того принял и ряд весьма поспешных и неоправданных решений в области архитектурного, технического и инфраструктурного развития СССР, которые дали лишь краткосрочный позитивный эффект, но в долгосрочной перспективе привели к глубокому кризису в градостроительстве, сельском хозяйстве, транспорте и огромным экологическим проблемам.

Не отличавшийся особо глубоким образованием Хрущёв фактически попытался вернуть страну к временам расцвета троцкизма и провёл в жизнь множество решений, впоследствии напрямую способствовавших развалу СССР. В частности, можно отметить следующие факты:

• Было объявлено, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», что впоследствии стало одной из причин массового разочарования в официальной идеологии.
• Были возобновлены прекратившиеся во время Великой Отечественной войны гонения на религиозные организации.
• Партийные руководители и члены их семей, в том числе в национальных республиках, были поставлены фактически выше закона. В качестве примера можно привести сына самого Никиты Хрущёва, получившего в 1963 году звание Героя социалистического труда через 5(!) лет после окончания вуза.
• Курс Маленкова на развитие производства товаров народного потребления был пересмотрен с возвратом к опережающему развитию промышленности средств производства и вооружений, что привело к нарастанию перекосов в экономике.
• Необдуманные волюнтаристские решения в экономической и оборонной политике, например тот же проект освоения целины, которая обладала весьма скромным потенциалом из за сурового резко-континентального климата, оттянувший огромные силы и загнавший в глубокую стагнацию сельское хозяйство европейской территории РСФСР и Украины, где климат более благоприятен для сельского хозяйства, или тотальная ракетизация всех родов войск в ущерб традиционными вооружениям, которая хоть и повысила в будущем качественный уровень ракетных вооружений, но вызвала серьезное качественное отставание от стран НАТО по стратегической авиации, военно-морским силам, боевым машинам пехоты, которые во второй половине 20-го века стали более актуальным в локальных конфликтах нежели ракеты всех калибров с ядерными боеголовками.
• Перенос системы вертикального подчинения в необоронные отрасли промышленности и сельского хозяйства, ликвидация хозяйственных свобод предприятий, ликвидация артелей и кустарей. Действительно, оборонная промышленность, требующая огромных ресурсов и сложной структуры подчинения, неработоспособна без исполнительной вертикали. Это доказала и советская, и американская, и французская оборонка. А вот для остальных видов промышленности, сельского хозяйства, сферы услуг вертикальная организация создает больше проблем. Здесь эффективнее хозяйственная свобода и горизонтальные связи. И в СССР до начала 1960-х годов все это было и работало. Например, швейной фабрике вовсе было не обязательно обращаться в министерство с просьбой поставить новые швейные машины. У фабрики имелись фонды, директор имел возможность самостоятельно закупить это оборудование на машиностроительном заводе. Совхозу тоже не нужно было писать в министерство заявки на трактора и сеялки. Эти вопросы тоже решались на уровне директоров. Закупки более дорогого оборудования решались на уровне совнархозов. И лишь вопросами глобального переоснащения предприятий занимались министерства. При Хрущеве горизонтальные связи были демонтированы. Теперь все вопросы заводы должны были решать только через свое министерство. Теперь, например, покупка швейной фабрикой нового оборудования выглядела так: фабрика обращалась в Министерство легкой промышленности с заявкой, Министерство легкой промышленности направляло запрос в Госплан СССР, Госплан СССР включал поставку оборудования в план Министерству легкого машиностроения, Министерство легкого машиностроения выбирало завод для размещения задания. В итоге простой вопрос тонул в сложнейших бюрократических процедурах. Так как таких заявок от заводов и фабрик шли сотни тысяч, министерства и Госплан захлебнулись в них и просто не могли их нормально удовлетворять даже при наличии технической возможности.

Социализм, который проявил свою колоссальную мощь в годы испытаний, в такой интерпретации не выдержал проверки ожиданием сытости и протух. Как следствие идеологического упадка перестал работать и кадровый отбор: наверх массово полезли махровые интриганы, которых не волновало ничего, кроме собственной карьеры. Дошло до того, что слово «аппаратчик» — весьма нужная и важная в здоровом государстве профессия — стало ругательством.

Были, конечно же и положительные моменты. Прежде всего это открытие космической эры и создание сверхмощного термоядерного оружия. Менее известные, но все таки важные для будущего развития страны достижения представлены ниже:

• Ликвидированы многие национальные автономии в РСФСР, а статус оставшихся — понижен. В последствии, в период «парада суверенитетов» это отчасти спасло Россию от распада. К РСФСР присоединена Карело-Финская ССР;
• Начато массовое строительство жилья («хрущевок»);
• Прекращено производство паровозов и организован массовый выпуск тепловозов, расширен выпуск электровозов и электропоездов, начата массовая электрификация железных дорог;
• Прекращено производство пароходов, начат широкомасштабный переход речного и морского флота на дизельные двигатели, начат серийный выпуск скоростных судов на подводных крыльях («Ракета», «Комета», «Метеор»);
• Начат широкомасштабный выпуск бытовой техники унифицированных типов: холодильников (в 1955 году), радиол (в 1956 году), телевизоров (в 1958 году), пылесосов (в 1960 году);
• Начато цветное телевизионное вещание, радиовещание повышенного качества в диапазоне УКВ, трехпрограммное проводное вещание;
• Начат массовый перевод бытовых электросетей с напряжения 127 вольт на 220 вольт;
• Приняты единые Правила дорожного движения. До этого правила автотранспорта движения регулировались разрозненными республиканскими, областными, городскими в Москве и Ленинграде и ведомственными документами;
• Начата масштабная модернизация транспорта и энергетики СССР, которая впоследствии спасла страну от полного коллапса инфраструктуры;
• Реформа армии хоть и заложила основу будущих проблем с обычными вооружениями, но все таки позволила высвободить людские и материальные ресурсы, не снизив обороноспособность страны;
• В точных и естественных науках окончательно ликвидирован диктат идеологии, возобновлено международное общение ученых;
• Советские спортсмены стали участниками практически всех международных соревнований.

Застой эпохи Брежнева как окончательный выбор направления в тупик

В 1964 году в СССР произошел второй государственный переворот, в результате которого с поста был смещен уже Н. С. Хрущев. Пришедший на его место Л. И. Брежнев не был сторонником волюнтаристских решений, а придерживался идей консерватизма, принципиально несовместимого с идеологией коммунизма. Косыгинские реформы, призванные вывести СССР из бюрократической трясины, созданной Хрущевым, были свернуты. Беспросветный бюрократизм во всех отраслях жизни СССР привел к расцвету формализма, карьеризма, взяточничества. Интерес к развитию отраслей промышленности, науки, культуры и страны в целом стал угасать. Наступил застой, именуемый эпохой развитого социализма.

В этот период страна накопила огромные ресурсы, но инициативы по их эффективному использованию не было ни у высшего руководства, ни у руководителей на местах. Многочисленные рацпредложения тонули в бюрократическом болоте, в итоге исполнители также потеряли интерес к новаторской деятельности. Фактически последним очагом прогресса в СССР оставались лишь отдельные направления оборонной промышленности, которые тоже испытывали проблемы из-за застоя и отставания смежников. Характерный пример — создание самолета Ту-204. Проект стартовал еще в эпоху «развитого социализма» и изначально был нацелен на создание сильной конкуренции тогда еще новым Эйрбас А320 и Боингу 757. КБ Туполева заложило в проект будущей машины самые новаторские решения, которые только только планировались к внедрению зарубежными фирмами: стеклянная кабина (когда вместо приборов часового типа стоят многофункциональные дисплеи), электродистанционная система управления с полной ответственностью, страхующая пилотов от неправильных действий, широкое использование композитных материалов. Впечатляющие для начала 1980-х годов были и летные характеристики. Выйди самолет на рынок году этак в 1982-ом и глядишь, сегодня бы не «Аэрофлот» летал на Боингах и Эйрбасах, а Дельта и Эйр-Франс летали бы на Туполевых. Однако по причине нерасторопности смежников, прежде всего радиоэлектронной промышленности, создание опытного образца все откладывалось. В итоге самолет появился только к началу 1990-х, так и не получив всех прогрессивных инноваций. Итог печален — выпущено всего 70 машин, которые так и не прижились в авиакомпаниях. Аналогичные явления произошли и в ракетно-космической отрасли, и в автопроме, и в судостроении. Дорожно-строительная техника, станки, подъемные краны и вовсе перестали развиваться, фактически представляя собой бесконечные модификации машин образца 1940-х — 1950-х годов. Взять тот же бульдозер на тракторе Т-130, наиболее распространенный в СССР. Фактические это все та же копия американского Катерпиллера 1930-х годов, которая в СССР была известна сначала как Сталинец-60, потом С-80, потом С-100, потом Т-100, а потом уж и Т-130. Отличий Т-130 от С-80 было немного. Фактически на трактор установили закрытую кабину, гидравлику, немного форсировали двигатель. Но в целом почти все детали Т-130 подходили и к С-80. Да и трактористы звали по привычке эту машину «соткой», а то и «восьмидесяткой».

Бурный демографический рост в период правления Хрущева и Брежнева привел к тому, что в стране возник избыток «рабочих рук», которые нужно было чем-то занимать. В результате этого, государство перестало быть заинтересованным в повышении производительности труда. Численность работников даже сравнительно небольших необоронных предприятий (ткацких, кондитерских, мебельных фабрик) стала превышать тысячу человек, завода средней руки — 2-3 тысячи сотрудников, а оборонные предприятия оперировали уже десятками тысяч человек. Внедрять в таких условиях новые прогрессивные технологии не было никакой необходимости. Перемещение огромного количества работающих на удаленные от городских районов заводы создало непомерные нагрузки на городской транспорт. Даже закупка в Венгрии вместительных автобусов «Икарус-280» и строительство в городах трамвайных систем не позволяли решить проблему часов пик.

Демографический рост также создал высокую нагрузку и на советские школы. Хотя в новых районах городов школы активно строились, тем не менее за ростом числа учеников этот процесс не поспевал. Размеры классов стали достигать 35-40 учеников, а число классов в одной параллели стало в городских школах достигать 6-8: если в 1950-х — 1960-х годах в школах редко встречались даже классы с литерой «В», то к началу 1980-х стала нормой литера «Г», а к концу 1980-х не редкими стали литеры «Ж» и «К» . Обучение в две смены стало повсеместным, а в местах, где вместимость школ недостаточной — трехсменное обучение. В таких условиях начало снижаться качество образования и воспитания. Мощные темпы урбанизации и уплотнение городской застройки привело к высокой концентрации молодежи, что является фактором социальной нестабильности, поскольку дети и подростки — благодатная среда для распространения революционных идей, субкультур и криминальной культуры. Поэтому примерно с середины 1970-х годов, особенно в новых районах крупных городов стали возникать молодежные субкультуры: люберы, панки, металлисты. Появились молодежные организованные преступные группировки.

Несменяемость советской партийной элиты привела к тому, что большая часть членов Политбюро ЦК КПСС встретили 1980-й год в возрасте «далеко за 70», а некоторые — «немного за 80». Столь пожилые правители, даже опытные, уже не могли энергично управлять страной, принимать волевые решения, как это было в годы их молодости. Да и воспринимать новые идеи и понимать новую реальность старикам было все труднее. В результате на рубеже 1970—1980-х годов страна уже фактически жила за счет накопленного в прежние годы «жира» в виде золотовалютных и промышленных резервов, научно-технических заделов и кое-где еще не угасшему энтузиазму.

В 1979 году началась война в Афганистане. Несложная с точки зрения военной стратегии и тактики операция по причине нерешительности высшего политического руководства СССР превратилась в затяжной конфликт с большим количеством жертв и инвалидов. Кроме того, пострадавшие в ходе войны солдаты и офицеры оказались не нужны государству, так как показывали нелицеприятную сторону советской действительности. Их проблемы просто тонули в бюрократической системе. В итоге доверие к власти было подорвано и в Советской армии. Если до начала афганской войны «откосить от армии» считалось позором и переводило парня в разряд «неполноценных», что приводило к тому, что в армии служила даже «золотая молодежь» то реальный риск получить сына инвалидом, а то и в цинковом гробу заставил родителей искать все доступные способы сделать так чтобы сын или не пошел в армию совсем или попал куда нибудь в строительные войска, но только не в «афган». Отношение к войнам-афганцам изменилось лишь с приходом к власти М. С. Горбачева.

Кризис и развал

Население РСФСР и прочих республик СССР, 1922—1991. Доля населения России в составе СССР неуклонно уменьшалась, а демографический вес прочих республик рос.

После смерти Брежнева в 1982 году СССР просуществовал 9 лет и в этот период были неудачные попытки найти выход из тупика, в который СССР зашел при Брежневе. Было три руководителя страны и, соответственно, три периода этих поисков:

• Ноябрь 1982-февраль 1984 — правление Юрия Андропова. Несмотря на стремление Андропова к борьбе с кризисом государства, и в частности, путем борьбы с широко развившейся при Брежневе коррупцией, он был сторонником жесткой консервативной позиции в принципиальных вопросах и поэтому не мог думать о какой-то перестройке и его позиция бы не изменилась, даже если бы он был у власти куда дольше.
• Февраль 1984-март 1985 — правление Константина Черненко. Фактически произошла реставрация брежневневских времен — в печати вновь зазвучали хвалебные ноты, партийные теоретики принялись рассуждать о перспективах развитого социализма, но при этом все действия по наведению порядка, которые начал Андропов, только в менее вызывающей, более мягкой и спокойной форме, продолжались при Черненко. Примечательно, что именно при Черненко был обозначен курс Перестройки и введено это понятие, но при этом его реформы — особенно самые известные, вроде реформы школы и усиления роли профсоюзов — не были доведены до конца. В этот период, который позже назвали «Эпоха пышных похорон», «Гонки на лафетах» по причине преклонного возраста скончались и многие члены политбюро ЦК КПСС. В итоге в мирное время страна стала фактически обезглавленной. Старая элита перестала существовать, а новая ещё не сформировалась.
• Март 1985-декабрь 1991 — правление Михаила Горбачёва. Если при Черненко только заявлялась Перестройка, то при Горбачёве эта идея стала фундаментом всего периода пребывания у власти. Вот только реформы, которые задумывались как обновление погрязшего в застое государства, оказались доведением процесса его распада до логического конца. Одной из главных ошибок Горбачёва было совмещение по времени экономической перестройки с перестройкой политической системы, хотя болезненные реформы могут быть успешными только при наличии сильной власти, как в Китае.

На период правления Горбачев пришлись крупные природные и техногенные катастрофы (коллапс Аральского моря, авария на Чернобыльской АЭС, многочисленные ядерные и химические аварии меньших масштабов), вызванные нерациональным хозяйствованием и недостаточным вниманием к безопасности в прошлые годы, а также землетрясение в Армении в 1988 году, потребовавшие от страны огромных затрат на ликвидацию их последствий. Кроме того, неэффективное хозяйствование и недостаточный уровень техники в прошлые годы привели к истощению и занитрачиванию сельскохозяйственных земель, загрязнению водоемов, сведению лесов, остепнению лугов, опустыниванию степных районов, загрязнению воздуха, особенно в индустриальных городах. Если в 1950—1960-х годов не очень почетные первые места в мире по загрязненности воздуха принадлежали Лондону, Чикаго, Филадельфии, то к концу 1970-х их потеснили Мариуполь, Норильск, Новокузнецк.

То есть, последние 9 лет существования СССР можно поделить на два периода — 1982—1985 и 1985—1991 годы. Первый период — это безуспешный поиск оптимального рецепта решения накопившихся при Хрущеве и Брежневе проблем советского государства и еще более безуспешные попытки реализации предложенных вариантов из-за преобладания консервативных настроений. Второй же период — решительная реализация того варианта, который закончился «выплескиванием ребенка вместе с водой», то есть процесс разложения СССР был доведен до логичного конца.

Продолжение развала после 1991 года

Хотя де-юре СССР распался в 1991 году, набравшие силу деструктивные процессы продолжились и продолжаются до сих пор в отдельных странах постсоветского пространства. Элиты союзных республик, в одночасье ставшие руководителями суверенных государств продолжили курс на дистанцирование как от России так и между собой. Начались процессы развала и межэтнических конфликтов и в новых суверенных государствах. На передовицах новостей замелькали малоизвестные ранее названия «горячих точек»: Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия, Ошская область, Приднестровье, Чечня, Ингушетия. Относительно спокойно было только в Казахстане, Туркменистане и Белоруссии. Немало сил пришлось приложить руководству России и других стран для того чтобы эти конфликты хотя бы заморозить. К середине 2000-х годов элитам некоторых бывших союзных республик стало очевидно, что дальнейшее дистанцирование от России ведет к окончательной деградации их государств, которая ставит под сомнения саму возможность дальнейшего сохранения власти и на постсоветском пространстве начались интеграционные процессы. В тех странах, где постсоветские элиты были смещены в результате цветных революций развал продолжается.

Грузия окончательно потеряла Абхазию и Южную осетию, а горные районы республики по сути давно контролируются мафией, а не официальными властями.

На Украине с 2014 года идет гражданский вооруженный конфликт (и не только на юго-востоке, а фактически уже и по всей стране), в результате которого она окончательно потеряла Крым, фактически уже потеряла Донбасс и, возможно, в ближайшее время потеряет свои западные области.

Молдавия фактически лишилась государственного суверенитета и стала полностью зависимой от соседних Румынии и Венгрии.

Таджикистан был атакован афганскими боевиками и лишь вмешательство России не позволило исламистам взять республику под полный контроль.

А еще все постсоветские страны характеризуются низким уровнем жизни, высоким миграционным оттоком населения, высоким уровнем преступности, распространением экстремистских идеологий. Состояние инфраструктуры бывших «витрин социализма» наглядно иллюстрирует состояние их экономики и культуры. Например, в той же «демократической» Грузии на железных дорогах все еще массово работают электровозы ВЛ22М, выпуск которых прекращен в 1958 году. И это при том, что в Тбилиси находился второй по значимости в СССР электровозостроительный завод. В «европейской» Украине для ведения боевых действий против Новороссии пришлось строить различные «шушпанцеры», хотя харьковский завод имени Малышева был в СССР одним из ведущих производителей танков. Состояние железных дорог «незалежной» тоже отвратительное — прибывающие на Киевский вокзал Москвы украинские поезда настолько сильно воняют нечистотами, что пассажиры, ожидающие других рейсов вынуждены уходить с платформы подальше.

Прибалтика пока еще имеет льготные кредиты Евросоюза, но эта идиллия тоже подходит к концу. Внешний долг прибалтийских государств превысил все мыслимые пределы. Экономика стагнирует, население, пользуясь свободой перемещения по территории ЕС уезжает в более благополучные страны. После запуска порта Усть-Луга прибалты потеряли важную статью доходов от транзита российских грузов. Инфраструктура некогда образцовых республик тоже находится в далеко не лучшем состоянии. По железным дорогам бегают доставшиеся в наследство от СССР или купленные в Финляндии б/у локомотивы. В линиях электропередач все еще стоят деревянные опоры. Состояние дорог совсем неважное. Новых, современных производств не создано.

Если у России, Белоруссии, Казахстана и Азербайджана, где процессы распада СССР давно прекратились, есть реальный курс и стратегия развития на ближайшие 20-30 лет, то Грузия, Украина, Молдавия и страны Прибалтики, до сих пор живущие в стадии распада СССР, рискуют в ближайшие 10-15 лет вообще исчезнуть с политической карты мира в результате катастрофического сокращения населения или вхождения (полного или отдельными территориями) в состав сопредельных стран (России, Венгрии, Румынии, Польши). Когда это произойдет можно будет говорить об окончательном завершении процесса распада СССР.

См. также

• Развал СССР
• Причины кризиса и распада Древней Руси
• Причины кризиса и развала Российской Империи