Закон о профилактике домашнего насилия

Ненависть В этой статье разжигается ненависть. Сделайте статью более нейтральной. Уберите оскорбительные эпитеты в адрес оппонентов, смягчите категоричные формулировки.

Теории заговоров От этой статьи исходит стойкий запах паранойи. Задумайтесь о её переносе на более подходящий для этого ресурс.

О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации (в СМИ чаще упоминается как Закон о профилактике домашнего насилия) - законопроект, лоббируемый в России в 2019-2020 годах. Проект закона вводит систему превентивных мер в отношении действий, часть которых в российском праве никогда не были нарушениями закона. Поводом для принятия закона феминистки могут называть отсутствие в России профилактики семейно-бытовых преступлений.

Законопроект породил широкую дискуссию во всех слоях общества. За законопроект выступают многие сторонники либеральной оппозиции. Консерваторы же критикуют законопроект и считают его "троянским конем"[1].

История

В России

Подобные законопроекты рассматривались уже много раз и каждый раз отвергался (в том числе как противоречащий Конституции).[2]

В последний раз подобный закон выносился на рассмотрение ГД РФ и был отвергнут в 2016 году[3].

Хронология

В 2019 году на портале change.org начала продвигаться петиция «Требуем принять закон против домашнего насилия». Текст законопроекта не прилагался, петиция содержала лишь непроверенную статистику и популистские лозунги.[4]

В сентябре в Совете Федерации была создана специальная рабочая группа по разработке проекта закона о профилактике насилия в семье[5].

29 ноября исправленный текст закона был выложен Советом Федерации для общественного обсуждения. К 15 декабря там появилось 11186 комментариев, большинство из которых содержат слова «категорически против»[6].

6 декабря иностранная организация Human Rights Watch, спонсируемая Фондом Сороса, написала открытое письмо Валентине Матвиенко с требованиями признать его гендерной проблемой и скорректировать законопроект в сторону дискриминации мужчин[7]. Организация требует, чтобы иностранные НКО могли возбуждать дела о домашнем насилии без участия мнимой жертвы[8].

23 декабря Общественная палата РФ запустила онлайн-опрос по проекту закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации» [9].

Мифы о насилии в России

Вопрос о статистике — краеугольный камень кампании в продвижении закона о домашнем насилии. Пропаганда законопроекта базируется на нескольких мифах, каждый из которых легко опровергается официальной информацией. Ложь используется при лоббировании законопроекта по очень простой причине: зная правду, его не поддержит ни один здравомыслящий человек и ни один не ангажированный чиновник.

Миф о декриминализации побоев

В январе 2017 года Госдума приняла в законопроект о переводе первого случая домашних побоев из разряда уголовных преступлений в разряд административных правонарушений. Естественно, некоторые СМИ (такие как Deutche Welle, BBC, Cosmopolitan, Эхо Москвы), заявили о практически легализации насилия в семье. Однако на самом деле это не совсем так[10]:

• Административное наказание назначается только при первом правонарушении. За последующие любителя распускать руки ждет уже уголовная ответственность.
• Административная ответственность, предусмотренная за первичное совершение побоев, достаточно строгая: штраф от 5 тыс. до 30 тыс. рублей, арест на срок от 10 до 15 суток либо обязательные работы на срок от 60 до 120 часов.
• Те, кто нанес повреждения родственнику (более серьезные, чем синяки и ссадины), пойдут уже по уголовной статье.

Как видим, тяжесть ответственности для систематического нарушителя с принятием законопроекта практически не поменялась. Более того, Эта мера обеспечила неотвратимость наказания и снизила латентность этого нарушения[11].

Еще одно преимущество перехода статьи в административную плоскость заключается в том, что жертва не сможет забрать заявление из отделения полиции, если обидчик попытается силой заставить жертву это сделать.

Миф: в России 40% тяжких преступлений совершается в семьях

Это утверждение повторяется с 1990-х годов вообще без опоры на какие-либо актуальные статистические данные. В реальности оно основано на данных криминологических исследований, проведенных в Ленинграде в 1970-е годы. Вот что пишет о подобных ссылках на свои данные автор указанных исследований — доктор юридических наук, криминолог профессор Д. А. Шестаков: «Внутрисемейные убийства, по данным наших эмпирических исследований, относящихся к середине 70-х годов, в Санкт-Петербурге составляли около 40% всех убийств. Впоследствии, лет двадцать спустя, эти данные стали широко использоваться в средствах массовой информации, правда, не только без ссылки на источник, но и без привязки ко времени и месту, что, разумеется, во многих отношениях некорректно»[12][13].

Миф о высокой смертности от насилия в семье

Организация Amnesty International, а также оппозиционные СМИ распространяют пропаганду с завышенными в несколько раз цифрами. [14]

Кризисный центр «Анна», распространяет ложную статистику о 14 тысячах убитых женщин в год в России[15].

Миф: от семейно-бытового насилия страдают в основном женщины

По данным Совета Федерации, за 2015 год от домашнего насилия в России погибло 1060 человек, из них 756 мужчин и лишь 304 женщины[16]. В 2018 году число погибших женщин упало еще больше (253 убитых в семье)[17].

Миф: обращаться в полицию бесполезно

Некоторыми феминистками и другими представителями несистемной оппозиции иногда муссируется миф о том, что женщине бесполезно обращаться с заявлением о насилии: якобы полиция сначала посмеется от души, затем разведёт руками и посоветует идти куда подальше (не забыв спросить, что было надето на жертве).

На самом деле такие случаи скорее редкость. А если подобное и случилось, заставить систему работать проще простого: написать заявление, пройти экспертизу, получить талон КУСП, в случае бездействия написать уже в отдел собственной безопасности, прокуратуру или даже через Госуслуги (сразу звонят и умоляют перестать писать). В конце концов будет наказан не только обидчик, но и обленившийся сотрудник МВД.

Основные положения законопроекта

Полностью первый вариант текста лоббируемого феминистками законопроекта можно прочитать на одном из многочисленных сайтов Алёны Поповой[18].

Закон к сожалению защищает только права совершеннолетних лиц. Четко и ясно прописано, что те же действия в отношении детей насилием якобы не являются.

Даны определения 4 видов насилия: физического, экономического, психологического и сексуального.

Законом предусмотрены следующие меры по борьбе с насилием:

• Правовое информирование
• Профилактическая беседа
• Профилактический контроль
• Профилактический учет
• Специализированные психологические программы
• Защитный ордер — выдается предполагаемой жертве участковым. Запрещает преследовать «пострадавшее лицо», приближаться ближе чем на 50 м. Срок действия — от 1 до 2 месяцев. Может быть обжаловано, но даже в случае отмены ответственность для лже-жертвы за оговор не предусмотрена.
• Судебный защитный ордер — выдается предполагаемой жертве судом. Включает те же запреты что и обычный защитный ордер, плюс хранение любого оружия, и требует пройти «специализированную психологическую программу». Позволяет выселить нанимателя и даже собственника жилья. Срок действия — от 1 до 12 месяцев. Может быть обжаловано в суде. Ответственность для лже-жертвы в случае оговора также не предусмотрена. Также нарушитель обязан оплатить все расходы жертвы на юристов, гостиницы и судебные расходы (даже если имел место факт ложного доноса).

Жертве бесплатно предоставляется муниципальное жилье на срок до 2 месяцев, который может быть неоднократно продлен.

Согласно законопроекту, основанием для осуществления вышеуказанных мер является не только заявление жертвы или судебный приговор, но и сведения от органов власти, юридических, должностных и физических лиц не только о совершении СБН, но и об угрозе совершением СБН.

Некоммерческие организации могут получить крайне широкие полномочия:

• надзор над органами внутренних дел и другими госучреждениями
• вмешательство в частную жизнь с целью выявления СБН
• вправе проводить информационные компании
• вправе обращаться в органы власти от лица пострадавшего, получить защитный ордер или судебный защитный ордер для него
• органы власти имеют право перекладывать часть полномочий на НКО

Согласно проекту закона, государство обязано поддерживать НКО (финансовая поддержка за счет регионального и других бюджетов), контроль для фактическим использованием средств не предусмотрен.

29 ноября 2019 года Совет Федерации выложил вторую версию законопроекта, предназначенную для общественного обсуждения[19]. Основные отличия:

• определение семейно-бытового насилия крайне размыто, позволяя подогнать под формулировку все что угодно
• добавлены статьи о полномочиях Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, а также медицинских учреждений и "организаций специализированного социального обслуживания"
• максимальный срок действия судебного защитного предписания сокращен в 2 раза
• несколько сокращено поле деятельности НКО
• отсутствует положение об общественном контроле за исполнением закона
• убраны положения о бесплатном предоставлении муниципального жилья

Основные лоббисты

Главная пропагандистка законопроекта и соавтор первоначальной версии законопроекта — Алёна Попова.

Лица, активно лоббирующие законопроект:

• Мари Давтян
• Анна Ривина
• Алексей Паршин
• Алёна Попова
• Оксана Пушкина
• Инна Святенко
• Екатерина Шульман[20]
• Светлана Айвазова[21]

Среди организаций, лоббирующих законопроект[22]:

• «Российская ЛГБТ-сеть»
• Ресурсный центр для ЛГБТ
• Правозащитный ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о Бок»
• Просветительский проект «Школа феминизма»
• Инициативная группа «Феминистки поясняют»
• Инициативная группа «Феминитив»
• Феминистская инициативная группа «Костер»
• Инициативная группа «Либеральный феминизм в Уфе»
• Общероссийское общественное движение «За права человека»
• Кризисный центр для женщин «Анна»
• Российское феминистское объединение «Она»
• Движение «Серебряная Роза»
• «СоцФем Альтернатива»
• Human Rights Watch
• Equal Rights Trust

Аргументы против принятия закона

Слабые основания для его принятия

Показатель семейного насилия крайне низок, по официальным данным главного информационно-аналитического центра МВД РФ в 2015 г. погибло 304 женщины (а не сотни тысяч, как говорят сторонники закона)[23].

Совершенно непонятно, зачем домашнее насилие надо выделять в специальную отдельную законодательную норму — в нашей стране есть несколько десятков статей Уголовного и Административного кодексов, серьезно наказывающих за насилие, вне зависимости от того, где и кем оно было совершено[24]. Это настолько же абсурдно, как создание законов «О профилактике насилия между спортсменами» или «О борьбе с травлей в трудовом коллективе».

Более того, в России уже есть Федеральный закон от 23 июня 2016 г. N 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». В результате работы этого и других законов уровень насилия в стране снижается год от года.

Законопроект разрабатывался в атмосфере секретности

Первая версия законопроекта представленная в СФ РФ, была опубликована лишь 9 декабря 2019[25]. Вторая версия с редакционными правками, представленная для общественного обсуждения, была опубликована немногим раньше — 29 ноября 2019. До этого текст законопроекта нигде не публиковался. Критики законопроекта говорят, что подобная атмосфера тайны противоречит самой идее законотворчества в правовом государстве.

Более того, были разработаны и сопутствующие законодательные акты, текст которых до сих пор не опубликован[26].

Отсутствие четких формулировок

В законе не прописаны четкие формулировки для психологического и других видов насилия, под которые можно подвести все что угодно. Согласитесь, довольно странно объявлять «страдания» видом семейно-бытового насилия. Страдания — это субъективная вещь.

Слово «нарушитель» используется по отношению к лицам, факт противоправного поведения которых не доказан. Для сравнения: в УПК используется слово «подозраеваемый», а не «преступник».

Отсутствие четких определений ведет к полному произволу со стороны властей и причинению огромного вреда семьям. Об опасности размытых формулировок заявила и сенатор Людмила Бокова[27].

Законопроект противоречит Конституции РФ

Законопроект нарушает целый ряд закрепленных в Конституции РФ прав и свобод человека:

• право на неприкосновенность жизни, личную и семейную тайну (ст. 23 ч. 1 Конституции РФ);
• право на защиту информации о частной жизни граждан (и семей) (ст. 24 ч. 1 Конституции РФ);
• право на частную собственность и свободу пользования ею (ст. 35 Конституции РФ);
• право на жилище (ст. 40 ч. 1 Конституции РФ);
• право на конституционную презумпцию невиновности (ст. 49 ч. 1 Конституции РФ).

Более того, нарушается закрепленное в той же Конституции право на труд. Ведь неожиданный запрет на доступ к своему жилью приведет к лишению граждан возможности нормально продолжать реализацию своих трудовых прав и обязанностей: в доме, доступ в которой будет заблокирован, останутся личные вещи, документы, средства для работы, денежные средства и т. д.[28] Более того, есть люди, которые работают на дому. В этом случае человек остается без средств к существованию, не имея доступа к средствам для работы. Запрет на использование оружия оставляет без средств к существованию работников, чья профессия неразрывно связана с оружием: охранников, полицейских и др.

Широкие полномочия НКО

В законе прописаны широкие полномочия для НКО (некоммерческих организаций) без какого-либо лицензирования. Критики законопроекта говорят, что выполнение функции органов внутренних дел НКО ведёт к целому ряду проблем: нарушению конфиденциальности частной жизни, распилам бюджета.

Услуги частных организаций, фактически занимающихся бизнесом и заинтересованным в расширении рынка сбыта своих услуг, будут навязываться с помощью МВД. А само МВД будет «мальчиком на побегушках» у этих организаций. В силу своей специфики такие НКО будут заинтересованы в росте домашнего насилия, а не в борьбе с ним.

Ко всему прочему, в тексте законопроекта имеется пункт о том, что НКО имеют право «проводить информационные кампании, направленные на профилактику семейно-бытового насилия и просвещение населения в сфере семейно-бытовых отношений». Т. е. на деньги государства (наши с вами) НКО будут заниматься антироссийской пропагандой, в первую очередь, феминизма, ведь главный лоббист закона, напоминаем, — феминистки.[29]

Подрыв института семьи в России и снижение рождаемости

Алёна Попова публично признала, что её версия законопроекта — против сохранения семей предполагаемых жертв: «Мне кажется, если закон не будет идеальным, точнее, мне не кажется, я в этом уверена. Если даже закон не будет идеальным — там останутся такие размытые определения. Не дай Бог, там останется цель — сохранение семьи — жертвы будут подвергаться вторичному давлению: придёт полицейский или придут НКО, которым вменено в этом законопроекте примирять стороны <…> В нашем законопроекте мы пишем „помощь семье“. В законопроекте Совета Федерации — „сохранение семьи“»[30].

Количество одиноких людей в России год от года растет. Если в 1989 году порядка 1,7 % мужчин заявляли, что никогда не женились, то к 2015 году доля одиноких составила почти 2,9 %[31]. За 2009 год около 700 тысяч пар расторгли свой союз официально. Даже в бурные «девяностые» количество разводов было на 20 процентов меньше.[32]

А выделение семейно-бытового насилия в отдельную категорию приравнивает семью к особо опасной территории, тем самым заставляя граждан отказаться от любых матримониальных планов. Это приведёт к катастрофическому снижению рождаемости, а также росту преступности[33].

Так, на Украине, где закон о профилактике домашнего насилия был принят в 2017 году, 2017 году было зарегистрировано 33 169 разводов, в 2018-м эти цифры выросли почти вдвое — 53 861 расторгнутый брак[34].

Возможности для коррупции и злоупотреблений

Закон содержит массу возможностей для шантажа в семейных разборках, ведь о факте нарушения прав сотрудники полиции будут судить лишь со слов жертвы, а также и иных лиц.[35]. При этом возможности для защиты у обвиняемого в насилии будут ограничены, ведь доказать отсутствие чего-либо, в том числе и факта насилия, невозможно (поэтому общепринято, что доказывать следует наличие, а не отсутствие).

Более того, (лже)свидетельствовать против одного из членов семьи может и НКО, это также закреплено в законопроекте.

Законопроектом не предусмотрена ответственность за лжесвидетельство, а также порядок реабилитации несправедливо оговоренных. Авторы законопроекта признают, что это сделано намеренно[36].

Если защитное предписание уже получено лже-жертвой, сфабриковать его нарушение крайне просто: достаточно самой приблизиться к оговоренному (например, в магазине, где он ежедневно покупает продукты) или отправить себе пару-тройку угроз с левых аккаунтов в соцсетях. Ответственность за подобные деяния также не предусмотрена.

Первой версией законопроекта предложена финансовая поддержка НКО из госбюджета, причем без какого-либо контроля за фактическим использованием средств.

Миф: защитное предписание — это не наказание

Что такое «наказание»? Это — мера воздействия против совершившего преступление, проступок[37].

Согласно законопроекту лицу, обвиняемому в насилии, будет выписываться защитное предписание (полицией или судом). Этим предписанием будет запрещено «преследование пострадавшего», любые попытки выяснить его место пребывания. Кроме того, суд может выселить обидчика из собственного жилья, обязать обидчика оплачивать расходы пострадавшего на консультирование, пребывание в убежище либо аренду жилья, проходить программы психологического перевоспитания. На время действия предписания обидчик будет стоять на учете в полиции. За нарушение предписания наступает ответственность.[38]

На исполнение закона требуются неадекватно большие расходы из бюджета

В первой версии законопроекта предлагалось выделять пострадавшим муниципальное жилое помещение на срок до 2 месяцев за счет регионального бюджета. Очевидно, что эта мера избыточна. К тому же лже-жертва может заявить о «насилии» в расчёте за счёт казны улучшить свои жилищные условия, пусть и на короткий срок.

Аналогичные законы в других странах малоэффективны

В США (где подобный закон приняли в 1994 году) насилие из года в год только растёт, причём «охранный ордер», на который столько упований, не уберегает от повторных актов со стороны «абьюзера» (когда речь о реальном насилии, а не клевете) и в 11 % этих повторных случаев привёл в США к убийству жертвы разъярённым насильником в браслете[39][40].

В Германии закон, направленный на борьбу с домашним насилием путем выдачи охранных ордеров, принят в 2001 году. Согласно статистике, уровень насилия над женщинами лишь возрос[41].

Через 3 года, в 2004 году, подобный законопроект был принят в Испании. По статистике, за 15 лет уровень убийств на почве СБН остался примерно на том же уровне[42][43].

В Молдавии закон "О предупреждении и пресечении насилия в семье" был принят еще в 2007 году[44].

В Казахстане подобный закон вступил в силу в 2009 году, но толку от него мало[45].

В Италии Стамбульская конвенция была ратифицирована в 2013 году. За 6 лет количество убийств женщин мужьями или партнерами не только не сократилось, но даже несколько возрасло[46].

Миф: противники закона - это домашние насильники

Миф очень легко опровергается. Допустим, вы против взяточничества. Но если вам предложат законопроект, по которому заподозренным в коррупции будут рубить руки, причём без решения суда, а по решению участкового, вы точно так же будете против этого законопроекта. И это совершенно не помешает вам одновременно быть против мздоимства.

В случае с законопроектом о домашнем насилии ситуация аналогичная: большинство людей против законопроекта не потому, что они планируют совершать правонарушения, а по другим причинам: страх быть ложно оговоренным, участие иностранных организаций и размытые нормы, развязывающие руки нечистым на руку чиновникам.

Реакция гражданского общества и мнения экспертов

Митинг против законопроекта о домашнем насилии в Воронеже

Мнение консерваторов было как никогда единогласно. 15 октября под открытым письмом В. В. Путину против разрушения российского института семьи подписались почти 200 российских общественных организаций[47].

27 декабря 2019 года в адрес Оксаны Пушкиной было опубликовано открытое письмо с вопросами: «Чьи интересы Вы представляете в России? Ваша цель — отстаивать интересы Российской Федерации в Страсбурге? Или в том, чтобы лоббировать интересы условного Страсбурга в России?»[48].

Валентина Матвиенко, спикер Совета Федерации, считает закон ненужным: «В первую очередь мы проанализировали действующее законодательство, и действительно — и в уголовном, и в административном кодексе достаточно мер наказания для тех, кто совершает те или иные преступления. Поэтому никаких изменений в настоящее время в эти законодательства вносить не нужно»[49].

Известный юрист Матвей Цзен назвал антисемейным проект закона[50]. По его мнению, семья полностью лишается какой-либо частной жизни и автономности. Кроме того, он обратил внимание и на тот факт, что по судебному защитному предписанию человека можно будет выселить из жилья. Юрист уверен, что из-за этого могут активизироваться квартирные рейдеры.

Профессор Сибирского юридического института МВД РФ Николай Николаевич Цуканов считает, что проект закона содержит не реализуемые на практике положения, поэтому его принятие не будет соответствовать декларируемым разработчиками целям[51].

23 ноября 2019 года митинги против закона о домашнем насилии прошли в Москве[52], Великом Новгороде[53] и в Воронеже[54], а на следующий день — в Санкт-Петербурге[55]. В декабре подобные митинги прошли в Барнауле[56], Сургуте[57], Чебоксарах[58], Новосибирске[59], Архангельске[60] и Брянске[61], а в январе 2020 года - Таганроге[62], Ростове-на-Дону[63], Калуге[64], Перми[65], Мурманске[66] и снова в Новосибирске[67].

Ссылки

• Юридическое заключение на законопроект к. ю. н. Анны Швабауэр
• Юридическое заключение АЦ «Семейная политика»
• Обсуждение на форуме КМП