Екатерина II Великая

Материал из Русского эксперта
Перейти к навигации Перейти к поиску
Символы власти в России.pngНезавершённая статья о правителе России
Эта статья о главе Российского государства находится в процессе написания. Она требует значительной доработки и/или может иметь крупные недостатки в оформлении и содержании. Вы можете помочь проекту и дописать её.
Екатерина II Великая

Екатерина II Алексеевна, она же Екатерина Великая (урождённая София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, 1729—1796) — Императрица Всероссийская, правила с 28 июня (9 июля) 1762 по 6 (17) ноября 1796.

Биография

София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская родилась 21 апреля (2 мая) 1729 года в немецком городе Штеттине — столице Померании (ныне Щецин, Польша), в доме № 791 на Домштрассе.

Отец, Кристиан Август Ангальт-Цербстский, происходил из цербст-дорнбургской линии Ангальтского дома и состоял на службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, затем губернатором города Штеттина, где будущая императрица и появилась на свет, баллотировался в курляндские герцоги, но неудачно, службу закончил прусским фельдмаршалом. Мать — Иоганна Елизавета, из Готторпского владетельного дома, приходилась двоюродной тёткой будущему Петру III. Родословная Иоганны Елизаветы восходит к Кристиану I, королю Дании, Норвегии и Швеции, первому герцогу Шлезвиг-Голштейнскому и основателю династии Ольденбургов.

Дядя по материнской линии Адольф-Фридрих был в 1743 году избран в наследники шведского престола, на который он вступил в 1751 году под именем Адольфа-Фредрика. Другой дядя, Карл Эйтинский, по замыслу Екатерины I, должен был стать мужем её дочери Елизаветы, однако умер в преддверии свадебных торжеств.

Детство, образование, воспитание

В семье герцога Цербстского Екатерина получила домашнее образование. Обучалась английскому, французскому и итальянскому языкам, танцам, музыке, основам истории, географии, богословия. Она росла резвой, любознательной, шаловливой девчонкой, любила щегольнуть своей отвагой перед мальчишками, с которыми запросто играла на штеттинских улицах. Родители были недовольны «мальчишеским» поведением дочери, но их устраивало, что Фредерика заботилась о младшей сестре Августе. Её мать называла её в детстве Фике или Фикхен (нем. Figchen — происходит от имени Frederica, то есть «маленькая Фредерика»).

В 1743 году российская императрица Елизавета Петровна, подбирая невесту для своего наследника великого князя Петра Фёдоровича (будущего русского императора Петра III), вспомнила о том, что на смертном одре мать завещала ей стать женой голштинского принца, родного брата Иоганны Елизаветы. Возможно, именно это обстоятельство склонило чашу весов в пользу Фредерики; ранее Елизавета энергично поддержала избрание на шведский престол её дяди и обменялась портретами с её матерью. В 1744 году цербстская принцесса вместе с матерью была приглашена в Россию для бракосочетания с Петром Фёдоровичем, который приходился ей троюродным братом. Впервые она увидела своего будущего мужа в Эйтинском замке в 1739 году.

Пятнадцатилетняя принцесса с матерью около 12 февраля 1744 году проследовала в Россию через Ригу, где возле дома, в котором они остановились, нёс почётный караул поручик барон фон Мюнхгаузен. Сразу после приезда в Россию стала изучать русский язык, историю, православие, русские традиции, так как стремилась наиболее полно ознакомиться с Россией, которую воспринимала как новую родину. Среди её учителей выделяют известного проповедника Симона Тодорского (учитель православия), автора первой русской грамматики Василия Ададурова (учитель русского языка) и балетмейстера Ланге (учитель танцев).

Стремясь как можно быстрее выучить русский язык, будущая императрица занималась по ночам, сидя у открытого окна на морозном воздухе. Вскоре она заболела воспалением лёгких, и состояние её было столь тяжёлым, что её мать предложила привести лютеранского пастора. София, однако, отказалась и послала за Симоном Тодорским. Это обстоятельство прибавило ей популярности при русском дворе. 28 июня (9 июля) 1744 София Фредерика Августа перешла из лютеранства в православие и получила имя Екатерины Алексеевны (то же имя и отчество, что и у матери Елизаветы — Екатерины I), а на следующий день была обручена с будущим императором.

Появление Софии с матерью в Санкт-Петербурге сопровождалось политической интригой, в которой была замешана её мать, княгиня Цербстская. Она являлась поклонницей короля Пруссии Фридриха II, и последний решил использовать её пребывание при русском императорском дворе для установления своего влияния на внешнюю политику России. Для этого планировалось, посредством интриг и влияния на императрицу Елизавету Петровну, удалить от дел канцлера Бестужева и заменить его другим вельможей, симпатизировавшим Пруссии. Однако всемогущему канцлеру и Первому министру Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину, руководившему с 1742 по 1758 гг. всей внешней политикой России, архивом, почтой, разведкой и службой перлюстрации, бывшему влиятельнейшим человеком при императрице на протяжении почти 15 лет и боровшемуся с засильем франко-прусской партии при дворе Елизаветы, удалось перехватить письма матери Софии княгини Цербстской Фридриху II, доказывавшие ее шпионаж в пользу Пруссии и содержавшие нелестные оценки текущего состояния российской армии, флота и экономики, неподобающую характеристику государыни и резкую критику в адрес самого российского канцлера, и предъявить их императрице. После того как последняя узнала о «некрасивой роли прусского шпиона», которую играла при её дворе мать Софии, и ее заведомо известную цель по прибытии в Россию, которая заключалась в шпионаже и в интригах против великого канцлера (проводвишего антипрусскую политику в русле разработанной им "системы Петра Великого" и углубления союзнических отношений с Австрией и Англией в ущерб сотрудничеству с Пруссией и Францией), то Елизавета немедленно изменила к ней своё отношение и подвергла опале. В результате, княгиня Цербстская была выслана из России, а канцлер одержал очередную внутриполитическую победу, закрепив за собой Сенат, Коллегию иностранных дел и доверие императрицы. Однако внешне это не повлияло на положение самой Софии, официально не принимавшей участия в этой интриге. А после падения некогда влиятельного лейб-медика Елизаветы Лестока и мощного удара Бестужева по Воронцову в 1748 году франко-прусская партия надолго умолкла при русском дворе. Триумф же канцлера на Ахенском мире, завершившем войну за Австрийское наследство и подготовленном русским вспомогательным корпусом Репнина в ходе похода на Рейн, на целых десять лет установил полную власть Первого министра над страной и ключевыми государственными делами.

Брак с наследником российского престола

21 августа (1 сентября) 1745 года в шестнадцатилетнем возрасте Екатерина была обвенчана с Петром Фёдоровичем, которому исполнилось 17 лет и который приходился ей троюродным братом. Первые годы совместной жизни Пётр совершенно не интересовался женой, и супружеских отношений между ними не существовало. Об этом Екатерина позже напишет:

Я очень хорошо видела, что великий князь меня совсем не любит; через две недели после свадьбы он мне сказал, что влюблён в девицу Карр, фрейлину императрицы. Он сказал графу Дивьеру, своему камергеру, что не было и сравнения между этой девицей и мною. Дивьер утверждал обратное, и он на него рассердился; эта сцена происходила почти в моём присутствии, и я видела эту ссору. Правду сказать, я говорила самой себе, что с этим человеком я непременно буду очень несчастной, если и поддамся чувству любви к нему, за которое так плохо платили, и что будет с чего умереть от ревности безо всякой для кого бы то ни было пользы.

Итак, я старалась из самолюбия заставить себя не ревновать к человеку, который меня не любит, но, чтобы не ревновать его, не было иного выбора, как не любить его. Если бы он хотел быть любимым, это было бы для меня нетрудно: я от природы была склонна и привычна исполнять свои обязанности, но для этого мне нужно было бы иметь мужа со здравым смыслом, а у моего этого не было.

Екатерина продолжает заниматься самообразованием. Она читает книги по истории, философии, юриспруденции, сочинения Вольтера, Монтескьё, Тацита, Бейля, большое количество другой литературы. Основными развлечениями для неё стали охота, верховая езда, танцы и маскарады. Отсутствие супружеских отношений с великим князем способствовало появлению у любвеобильной 16-летней Екатерины многочисленных любовников (от генерал-аншефа Сергея Нарышкина и посланника в Берлине графа Захара Чернышева, позднее возвышенного Екатериной до звания генерал-фельдмаршала и президента Военной коллегии, вплоть до своих пажей и лакеев, с которыми она коротала ночь). Между тем, императрица Елизавета, зная об отсутствии интереса у Петра к своей супруге и о "случаях" Екатерины, высказывала недовольство отсутствием детей у супругов.

Наконец, после двух неудачных беременностей, 20 сентября (1 октября) 1754 года Екатерина родила сына Павла. Роды были тяжёлыми, младенца сразу же отобрали у матери по воле царствовавшей императрицы Елизаветы Петровны, и лишили Екатерину возможности воспитывать, позволяя только изредка видеть Павла. Так великая княгиня впервые увидела своего сына лишь через 40 дней после родов. Ряд источников утверждает, что истинным отцом Павла был очередной любовник Екатерины молодой 28-летний красавец камергер С. В. Салтыков, протеже всесильного российского канцлера Бестужева, выполнявшего поручение своей венценосной повелительницы (прямого утверждения об этом в «Записках» Екатерины II нет, но они нередко так интерпретируются). Другие — что такие слухи лишены оснований, и что Петру была сделана операция, устранившая дефект, делавший невозможным зачатие. Вопрос об отцовстве вызывал интерес и у общества.

После рождения Павла отношения с Петром и Елизаветой Петровной окончательно испортились. Пётр звал свою супругу «запасной мадам» и открыто заводил любовниц, впрочем, не препятствуя делать это и Екатерине, у которой в этот период помимо Салтыкова было еще много случайных связей при дворе, начиная крупными вельможами и заканчивая гвардейцами и прислугой. А после того, как по повелению императрицы Салтыков (первая серьезная привязанность любвеобильной княгини) был отправлен в Швецию в качестве специального посланника с личным дипломатическим поручением, Екатерина бросилась в ноги к канцлеру, как она сама потом писала в своих "Записках", и стала умолять его оставить Салтыкова в Петербурге. Но Бестужев, умудренный многолетним опытом работы дипломата, царедворца и великого канцлера, преподал молодой 25-летней княгине важный урок, который она запомнила на всю жизнь:

«Ваше высочество, государи не должны любить. Вам угодно было, потребно было, чтоб Салтыков вашему высочеству служил. Он выполнил поручение по предназначению, ныне же польза службы всемилостивейшей нашей императрицы требует, чтобы он служил в качестве посла в Швеции.»

Именно с этого момента началось потепление отношений всемогущего канцлера и молодой Великой княгини, которой Бестужев всячески помогал и содействовал и в которой он сам, возможно, увидел потенциального союзника при дворе и верную "ученицу". Также Екатерина уже никогда надолго не привязывалась к своим возлюбленным, точно знала свои задачи и цели, которых надо добиваться, и постепенно начала улучшать свои отношения и с другими вельможами из елизаветинского окружения (малороссийский гетман К.Г.Разумовский, фаворит А.Г.Разумовский, генерал-фельдмаршал русской армии граф С.Ф.Апраксин, друг канцлера, английский посол в России Ч.Уильямс, семейство Чоглоковых, генерал-аншеф С.Нарышкин, фаворит граф З.Чернышев, граф Н.В.Репнин, один из активных участников переворота 1741 г. Н.И.Панин, доверенное лицо Бестужева, посол в Швеции, будущий глава КИД), формируя тем самым свою собственную "партию" при дворе ослабевшей императрицы в противовес поднявшему голову семейному клану Шуваловых, серьезно потеснивших позиции всемогущего канцлера в середине 1750-х гг. после "дипломатической революции" в Европе, разрыва отношений с Англией, заключившей с Пруссией Вестминстерский трактат из-за опасения утраты Ганновера, сближения с противной Бестужеву и его группировке Францией и возведения в фавор к Елизавете члена клана И.И.Шувалова, известного не только меценатством, покровительством искусствам, наукам и культуре, поддержкой М.В.Ломоносова и открытием Московского университета и Академии художеств в 1755 и 1757 г. соответственно, но и целенаправленной антибестужевской линией при русском дворе на субсидии французского короля, распространяя лживую информацию о "продажности" Бестужева, его необыкновенной коррумпированности и профессиональной некомпетентности после частичного демонтажа в 1756 г. "системы Петра Великого", о "разврате и распутстве" Екатерины, связях с английским двором, стараясь максимально дискредитировать в глазах умирающей Елизаветы царедворца и княгиню. В таком случае Екатерине, Бестужеву и их сторонникам нужно было без всяких сомнений действовать решительно и без промедлений, продвигая своих людей на ключевые государственные посты, борясь с шуваловским кланом и возвращая кредит доверия Елизаветы. Позднее канцлеру удалось частично отыграть утерянные позиции и создать Конференцию при Высочайшем дворе в марте 1756 г. для возвращения своего полного контроля над Сенатом, государственными учреждениями, министерствами и профильными ведомствами, чего Бестужеву достичь в целом удалось, став хозяином Конференции, утвердив своего секретаря Волкова в качестве организатора заседаний КВД и передав новому органу власти определенные функции Сената и коллегий, перетекших автоматически в руки канцлера. Конференция стала, по сути, органом центрального управления, где принимались ключевые государственные решения в обход правительства и целого ряда других инстанций в условиях начала Семилетней войны с Пруссией в коалиции с Австрией, Францией, Саксонией и Швецией. Также, учредив орган такого рода, как Конференция при Высочайшем дворе, и закрепив свое положение в канун Семилетней войны, канцлер и княгиня сделали акцент на привлечении в свою "партию" не только влиятельных царедворцев, но и популярных, весьма авторитетных гвардейских офицеров (в т.ч. братьев Орловых, ставших позднее фаворитами жены наследницы российского престола), присоединившихся к бестужевско-екатерининской дворцовой группировке.

Более того, круг фаворитов после рождения сына Павла в 1754 г. у молодой Екатерины постепенно расширялся, ежегодно появлялись новые персоны из гвардейских и правительственных сфер, которых амбициозная Великая княгиня, следуя урокам и советам своего покровителя канцлера Бестужева, была намерена использовать для достижения поставленной цели. Также Екатерина занималась самообразованием, стала много читать книжек, получила новые знания в истории и географии, обзавелась своей личной библиотекой, приохотилась к книгам научной, философской и религиозной направленности, став одной из умнейших и образованнейших женщин современности. Ее любовь к чтению сохранится у нее и в последующие годы, и впоследствии она в свое свободное время часто читала книги, и для нее это стало настоящим наслаждением и удовольствием. Она не цеплялась за фаворитов, она знала им цену и была истинной женщиной своего века. Если фаворит уже был не в состоянии оправдывать ее ожидания и если он уже был не нужен "за ненадобностью", то Екатерина с ним не церемонилась и заводила в спальню другого человека, который мог бы принести гораздо больше пользы и который вписывался в стратегическую линию Великой княгини и ее канцлера. В еще юном возрасте из упорства, целеустремленности, жажды получения всемирной славы у Екатерины сформировалось и альтернативное качество – лицемерие, тщеславие, непомерное честолюбие, которое ее заставляло при любом раскладе идти вперед к намеченной цели, порой перешагивая через головы оппонентов, работая днями и ночами, добиваясь нужного результата, невзирая ни на какие политические, экономические, финансовые преграды, которые могут встать на ее пути.

Вскоре, благодаря стараниям английского посла сэра Чарлза Хенбюри Уильямса и всесильного канцлера Бестужева, в 1756 году у 27-летней Екатерины возникла связь со "стольником польским" молоденьким красавцем Станиславом Понятовским — будущим королём Польши и сотрудником британского посольства в Петербурге (который был младше ее на четыре года). Канцлер и Княгиня знали цену таким отношениям - Понятовский был связным английского двора, одним из потенциальных претендентов на польский престол и очень влиятельной персоной не только в Польше, но и в Саксонии. Его можно было использовать для политических интриг при дворе и в качестве важного союзника в борьбе с Шуваловыми. Именно так Екатерина и Бестужев рассматривали данную связь. Политическая целесообразность по-прежнему была превыше личных привязанностей. 9 (20) декабря 1757 года Екатерина родила дочь Анну, что вызвало сильное недовольство Петра, обвинившего свою супругу в распутстве и разврате и произнёсшего при известии о новой беременности: «Бог знает, почему моя жена опять забеременела! Я совсем не уверен, от меня ли этот ребёнок и должен ли я его принимать на свой счёт».

Английский посол Чарльз Хенбюри Уильямс в этот период являлся близким другом и доверенным лицом Екатерины и другом канцлера, известного англофила, выполнявшего в свое время поручения Сент-джеймского двора и короля в Лондоне и Петербурге. Посол неоднократно предоставлял княгине значительные суммы в виде займов или субсидий (равно как и канцлеру): только в 1750 году ей было передано 50 000 рублей, о чём имеются две её расписки; а в ноябре 1756 года ей было передано 44 000 руб. Взамен он получал от неё различную конфиденциальную информацию — в устной форме и посредством писем, которые она довольно регулярно писала ему как бы от имени мужчины (в целях конспирации). В частности, в конце 1756 года, после начала Семилетней войны с Пруссией (союзницей которой являлась Англия), Уильямс, как следует из его собственных депеш, получил от Екатерины важную информацию о состоянии воюющей русской армии и о плане русского наступления, которая была им передана в Лондон, а также в Берлин прусскому королю Фридриху II. После отъезда Уильямса она получала деньги и от его преемника Кейта. Частое обращение Екатерины за деньгами к англичанам историки объясняют её расточительностью, из-за которой её расходы намного превышали те суммы, которые были отпущены на её содержание из казны. Также Екатерина очень часто шантажировала английского посланника и вместо информационных материалов посылала ему ложные данные, очень нуждаясь в деньгах для расплаты по долгам. В одном из своих писем Уильямсу она обещала, в знак благодарности, «привести Россию к дружественному союзу с Англией, оказывать ей всюду содействие и предпочтение, необходимое для блага всей Европы и особенно России, перед их общим врагом, Францией, величие которой составляет позор для России. Я научусь практиковать эти чувства, на них обосную свою славу и докажу королю, вашему государю, прочность этих моих чувств».

Уже начиная с 1756 года, и особенно в период болезни Елизаветы Петровны, Екатерина с Бестужевым вынашивала план устранения с престола будущего императора (своего супруга) путём заговора. В этих целях Екатерина, по словам историка В. О. Ключевского, «выпросила взаймы на подарки и подкупы 10 тысяч фунтов стерлингов у английского короля, обязавшись честным словом действовать в общих англо-русских интересах, стала помышлять о привлечении гвардии к делу в случае смерти Елизаветы, вступила в тайное соглашение об этом с гетманом К. Разумовским, командиром одного из гвардейских полков». Бестужев же разрабатывал план переворота еще с 1755 года и часто обсуждал его с княгиней. Наиболее точную характеристику Канцлеру дала сама Екатерина, отметив, что "его несравненно больше страшились, чем любили; это был чрезвычайный пройдоха, подозрительный, твердый и неустрашимый, по своим убеждениям довольно-таки властный, враг непримиримый, но друг своих друзей, которых оставлял лишь тогда, когда они повертывались к нему спиной, впрочем, неуживчивый и часто мелочный... Враги графа Бестужева были в большом числе, но он их всех заставлял дрожать. Он имел над ними преимущество своего положения и характера, которое давало ему значительный перевес над политиканами передней».

В начале 1758 года после приступа императрицы и победы под Гросс-Егерсдорфом над прусской армией Великий Канцлер и Княгиня решили действовать, приказав Апраксину возвращаться в Петербург. Но императрица Елизавета Петровна неожиданно выздоровела и была удивлена столь неожиданной "ретирадой", заподозрив в измене главнокомандующего русской армией Апраксина, с которым Екатерина находилась в дружеских отношениях, а также самого всесильного канцлера Бестужева, против которого сразу же объединился весь клан Шуваловых, заместитель Бестужева в Коллегии вице-канцлер М.И.Воронцов, муж Петр Федорович, находившийся в то время в связи с Е.Воронцовой (племянницей заклятого врага Бестужева), камергер Брокдорф, генерал-прокурор Трубецкой, французский посол маркиз де Лопиталь, австрийский и саксонский посланники, вся франко-прусская партия при дворе Елизаветы, некогда побежденная канцлером в 1748 г., но вновь теперь игравшая весомую роль в международных делах России. В результате, Апраксин был арестован, а Бестужев и Екатерина оказались в полной политической изоляции. Потом в феврале 1758 года всемогущий великий канцлер был вызван на внеплановое заседание Конференции при Высочайшем дворе и при входе арестован за государственную измену и превышение должностных полномочий, хотя никаких доказательств его вины так и не было найден, так как Бестужев успел до ареста уничтожить всю свою переписку с Екатериной, что спасло её от преследования и опалы, а самого 65-летнего канцлера от дыбы. Вскоре Бестужев лишился поста президента Коллегии иностранных дел и великого канцлера, был лишен всех орденов и государственных наград (кроме портрета Великого Петра) и отправлен в ссылку в 1759 г. в свое имение в Горетово, где и пробыл вплоть до восшествия на престол своей "ученицы" в 1762 г., полностью реабилитировавшей его и возвратившей ко двору. Как писал французский посол маркиз де Лопиталь,

«Союзники императрицы извлекут из падения Бестужева, по крайней мере, одну пользу, они узнают, что старый политический обманщик, великий маг и волшебник России, державший её на ходулях, выставлявший её великой и грозной, уже более не существует… Я вряд ли обманусь, если скажу, что вы увидите, как с каждым годом эта держава будет слабеть и падать».

Что же касается Апраксина, то он умер прямо во время следствия. В это же время был отозван в Англию Уильямс и Понятовский. Таким образом, прежние фавориты Екатерины были удалены, но начал формироваться круг новых: молодой гвардеец Григорий Орлов и Екатерина Да́шкова. Более того, Екатерина смогла оправдаться перед Елизаветой и частично восстановить утерянное было доверие после заговора 1758 г. Но отношения с мужем в это время становились всё более плохими, в то время как в окружении Екатерины процветал фавор Орловых.

Смерть Елизаветы Петровны (25 декабря 1761 (5 января 1762)) и восшествие на престол Петра Фёдоровича под именем Петра III ещё больше отдалили супругов друг от друга. Пётр III стал открыто жить с любовницей Елизаветой Воронцовой, поселив жену в другом конце Зимнего дворца. Когда Екатерина забеременела от Орлова, это уже нельзя было объяснить случайным зачатием от мужа, так как общение супругов прекратилось к тому времени совершенно. Беременность свою Екатерина скрывала, а когда пришло время рожать, её преданный камердинер Василий Григорьевич Шкурин поджёг свой дом. Любитель подобных зрелищ Пётр с двором ушли из дворца посмотреть на пожар; в это время Екатерина благополучно родила. Так появился на свет Алексей Бобринский, которому его брат Павел I впоследствии присвоил графский титул.

Переворот 28 июня 1762 года

Вступив на трон, Пётр III осуществил ряд действий, вызвавших отрицательное отношение к нему офицерского корпуса. Так, он заключил невыгодный для России договор с Пруссией, в то время как Россия одержала ряд побед над ней в ходе Семилетней войны (Гросс-Егерсдорф, Цорндорф, взятие Тильзита, Мемеля, Кениксберга, Берлина, Кольберга, победа при Пальциге и под Кунерсдорфом, где была уничтожена практически вся армия Фридриха) и вернул ей захваченные русскими земли. Одновременно он намерился в союзе с Пруссией выступить против Дании (союзницы России), с целью вернуть отнятый ею у Гольштейна Шлезвиг, причём сам намеревался выступить в поход во главе гвардии, что резко уронило его народную популярность. Также Пётр объявил о секвестре имущества Русской церкви, отмене монастырского землевладения и делился с окружающими планами о реформе церковных обрядов на протестантский лютеранский лад, что сразу же оттлокнуло от него всю церковную аристократию, Синод и огромное количество верующих людей, увидевших в этом покушение на фундамент государства, на стержень православия, на котором исторически с 988 г. зиждилась российская национальная государственность. Таким образом, к лету 1762 года остались недовольны все - гвардейские и правительственные сферы, Сенат, Синод, армейская верхушка, командование флота, дворянская аристократия (требовавшая больших льгот после принятия "Манифеста о вольности дворянской"), православная церковь, дипломатический корпус (вынужденный подстраиваться под прихоти нового императора и коренным образом менять внешнеполитическую ориентацию страны от союза с Австрией и Францией к союзу с Пруссией и Швецией против Дании, бывшей в союзнических отношениях с Россией с петровских времен), прокуратура (руководителем которой стал коррумпированный Глебов), крупнейшие землевладельцы, предприниматели, литераторы, купцы, ремесленники и, наконец, простой народ - крестьяне. Так, к июню 1762 г. сложился заговор, в который оказалась вовлечена вся екатерининская "партия" (фавориты братья Орловы А.Г. и Г.Г., Е.Р.Дашкова, фаворит граф Н.И.Панин, вахмистр Г.А.Потемкин, целый ряд гвардейских офицеров, дворян и церковных чинов. Подготовка к бессмысленному походу на Данию ради интересов немецких буржуазных правящих кругов, ради интересов знати одного мелкого немецкого княжества, аннулирование итогов войны с Пруссией, потеря завоеванных ранее Кениксберга и Берлина, сдача земель Восточной Пруссии, успевших присягнуть на верность Петербургу, разрыв с Австрией, слепое подражание недавнему врагу королю Фридриху Второму, введение в гвардии прусских мундиров и палочной муштры, возможность освобождения из Шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича и дополнительного политического кризиса в стране, связанного в этим, торжество "прусско-шведской партии" при дворе, засилье иностранцев в государственном аппарате и на ключевых должностях в коллегиях и правительстве, попытки секуляризации монастырских земель в пользу государства, дефицит бюджета, коррупция в генеральной прокуратуре и в окружении императора, реформа церковных обрядов в духе идей Мартина Лютера, слабость центральной и местной власти, деградация элиты, милитаризация казны для нужд войны с Данией, потеря позиций на международной арене и снижение авторитета страны, плохие отношения с дворянской знатью (выступавшей за рост привилегий и проведение реформ), неисполнительность, волокита, часто противоречившие друг другу указы, постановления и распоряжения по самым мелочным поводам (от объявления леса национальным богатством до умопомрачительного требования крестить младенцев в подогретой воде), возможность отправления собственной жены в монастырь и венчания на Воронцовой, - всё это переполнило чашу терпения народа и патриотически настроенной части дворянско-гвардейского истеблишмента. Также сторонники переворота в пользу Екатерины обвиняли Петра III в невежестве, слабоумии, нелюбви к России, полной неспособности к правлению огромной страной, что находило свое подтверждение в ряде фактов его краткосрочного царствования. И, безусловно, на его фоне очень выгодно смотрелась 33-летняя Екатерина — умная, красивая, начитанная, благочестивая и доброжелательная супруга, подвергающаяся преследованиям своего сумасшедшего мужа.

После того, как отношения с мужем окончательно испортились и усилилось недовольство императором со стороны гвардии, Екатерина решилась участвовать в перевороте. Её соратники, основными из которых были братья Орловы, вахмистр Потёмкин и адъютант Фёдор Хитрово, занялись агитацией в гвардейских частях (Преображенский, Семеновский, Измайловский полки) и склонили их на свою сторону. Непосредственной причиной начала переворота стали слухи об аресте Екатерины и раскрытие и арест одного из участников заговора — поручика Пассека.

Судя по всему, и здесь не обошлось без иностранного участия. Как пишут Анри Труайя и Казимир Валишевский, планируя свержение Петра III, Екатерина обратилась за деньгами к французам и англичанам, намекнув им на то, что собиралась осуществить. Французы с недоверием отнеслись к её просьбе одолжить 60 тысяч рублей, не поверив в серьёзность её плана, но от англичан она получила 100 тысяч рублей. Однако, практика получения субсидий от различных дворов в то время была очень распространена в Европе и Екатерина в этом плане не стала первопроходцем.

Ранним утром 28 июня (9 июля) 1762 года, пока Пётр III находился в Ораниенбауме, Екатерина в сопровождении Алексея и Григория Орловых приехала из Петергофа в Санкт-Петербург, где ей присягнули на верность все ключевые гвардейские части. Затем на сторону новой императрицы перешел и весь Сенат, Синод, патриотический имперский генералитет, обвинявший государя в предательстве национальных интересов своей страны в угоду своим родственным связям с Голштинией и пристрастию к прусскому королю, вся церковная элита, флот, находившийся на рейде Кронштадтской бухты, Городской магистрат, Адмиралтейств-коллегия, Военная коллегия, Коллегия иностранных дел, послы, дипломатические работники, губернаторы, лидеры ведущих политических группировок (кроме семейного клана Шуваловых, оставшегося на стороне изолированного императора и поплатившегося потом за это), армия, все ключевые государственные органы власти, воинские подразделения, гарнизоны и оставшиеся гвардейские полки. Как писал позднее историк В.О.Ключевский, "настоящая дамская революция". В конце концов, Пётр III, пробудившись от пьянства и видя безнадёжность дальнейшего сопротивления, попытался бежать в Кронштадт и заручиться поддержкой флота, но тут же был обстрелян со стороны крепости, комендант которой сказал, что "не знает императора, а в России благополучно царствует императрица Екатерина Вторая". Затем отчаявшийся, но не сдавшийся государь попытался поплыть в Петербург, рассчитывая на гвардию, торгово-промышленную буржуазию и столичную бюрократию, но и там разгневанный народ забросал его камнями и палками. В конце концов, Петр согласился начать переговоры и на следующий же день после переворота отрёкся от престола в угоду требованиям патриотически настроенной части дворянской общественности и гвардии, после чего упал в обморок. Вскоре после этого отрекшийся самодержец был взят под стражу и 7 июля в Ропше погиб при невыясненных обстоятельствах (официально "от гемороидальной колики"; возможно, был убит фаворитом императрицы А.Г.Орловым, опасавшимся его освобождения и бегства заграницу).

Вместе с тем, как пишет историк Н. И. Павленко, «Насильственная смерть императора неопровержимо подтверждается абсолютно надёжными источниками» — письмами Орлова Екатерине и рядом других фактов. Есть и факты, указывающие на то, что она знала о готовящемся убийстве Петра III. Так, уже 4 июля, за 2 дня до смерти императора во дворце в Ропше, Екатерина отправила к нему врача Паульсена, и как пишет Павленко, «показателен факт, что Паульсен был отправлен в Ропшу не с лекарствами, а с хирургическими инструментами для вскрытия тела».

После отречения мужа Екатерина Алексеевна вступила на престол как царствующая императрица с именем Екатерины II, издав манифест, в котором основанием для смещения Петра указывались попытка изменить государственную религию и мир с Пруссией. Для обоснования собственных прав на престол (а не наследника 7-летнего Павла) Екатерина ссылалась на «желание всех Наших верноподданных явное и нелицемерное». 22 сентября (3 октября) 1762 года она была коронована в Москве, а 14 июля 1763 года вернулась в Северную столицу, начав свою активную реформаторскую деятельность. По всей стране царил общий морально-патриотический подъем и всплеск пассионарности. Как охарактеризовал воцарение Екатерины В. О. Ключевский, «Екатерина совершила двойной захват: отняла власть у мужа и не передала её сыну, естественному наследнику отца».

Правление Екатерины II: общие сведения

В своих мемуарах Екатерина так характеризовала состояние России в начале своего царствования :

"Финансы были истощены. Армия не получала жалованья за 3 месяца. Торговля находилась в упадке, ибо многие её отрасли были отданы в монополию. Не было правильной системы в государственном хозяйстве. Военное ведомство было погружено в долги; морское едва держалось, находясь в крайнем пренебрежении. Духовенство было недовольно отнятием у него земель. Правосудие продавалось с торгу, и законами руководствовались только в тех случаях, когда они благоприятствовали лицу сильному."

Как утверждают историки, эта характеристика не вполне соответствовала действительности. Финансы российского государства, даже после Семилетней войны, отнюдь не были истощены или расстроены: так, в целом за 1762 год дефицит бюджета составил лишь чуть более 1 млн руб., или 8 % от суммы доходов.

Императрица так сформулировала задачи, стоящие перед российским монархом:

"Нужно просвещать нацию, которой до́лжно управлять.

Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным.

Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям."

Политика Екатерины II характеризовалась в основном сохранением и развитием тенденций, заложенных её предшественниками. В середине царствования была проведена административная (губернская) реформа, определившая территориальное устройство страны вплоть до административной реформы 1929 года, а также судебная реформа.

Экономика России продолжала оставаться аграрной. Доля городского населения практически не увеличилась, составляя около 4 %. Вместе с тем, был основан ряд городов (Тирасполь, Григориополь и др.), более, чем в 2 раза увеличилась выплавка чугуна (по которому Россия вышла на 1-е место в мире), возросло число парусно-полотняных мануфактур. Всего к концу XVIII века в стране насчитывалось 1200 крупных предприятий (в 1767 году их было 663). Значительно увеличился экспорт российских товаров в другие европейские страны, в том числе через созданные черноморские порты.

Внутренняя политика

Приверженность Екатерины идеям Просвещения в значительной мере предопределила то, что для характеристики внутренней политики екатерининского времени часто используется термин «просвещённый абсолютизм». Некоторые идеи Просвещения она действительно воплотила в жизнь. Так, по мнению Екатерины, основанному на трудах французского философа Монтескьё, обширные российские пространства и суровость климата обусловливают закономерность и необходимость самодержавия в России. Исходя из этого, при Екатерине происходило укрепление самодержавия, усиление бюрократического аппарата, централизации страны и унификации системы управления. Однако идеи, высказанные Дидро и Вольтером, приверженцем которых на словах она являлась, не соответствовали её внутренней политике. Они отстаивали мысль о том, что каждый человек рождается свободным, и выступали за равенство всех людей и устранение средневековых форм эксплуатации и деспотических форм государственного управления. Вопреки этим идеям при Екатерине сохранялось крепостное право как факт экономической реальности и росло неравенство вследствие предоставления ещё больших привилегий дворянству. В целом историки характеризуют её политику как «продворянскую». "Золотой век российского дворянства" пришелся именно на годы правления великой императрицы, когда дворяне смогли стать "просвещенным сословием" с целым набором прав и возможностей для образования, самореализации и карьерного роста без телесных наказаний и с либерализованной системой уголовного розыска и наказания в отношении к представителям "высшего сословия". Эта социальная политика екатерининского правительства имела как несомненные преимущества, так и определенные недостатки, но общая направленность и "Жалованной грамоты" 1785 г., и других мер поддержки дворянской элиты, принятых российской императрицей, вопреки негативным памфлетам массона Радищева, носила прогрессивный, положительный характер и способствовала гуманизации имперского сословного законодательства и демократизации нравов в дворянской среде. Потом из этого поколения "непоротых дворян" вскоре вырастут и многие выдающиеся литераторы, общественные деятели, дипломаты, военные, писатели (А.С.Пушкин, А.Горчаков). Одним из ярких представителей новой дворянской элиты станет и всемогущий 22-летний фаворит Екатерины светлейший князь граф Платон Александрович Зубов, выдающийся государственный и военный деятель (вопреки расхожему мнению, обладавший незаурядными талантами и способностями в политике, искусстве, музыке, артиллерии и дипломатии), организатор второго и третьего разделов Польши, инициатор ряда крупных внешнеполитических проектов и реформистских начинаний, командующий Черноморским флотом, орденоносец, генерал-фельдцейхмейстер, президент Коллегии иностранных дел и генерал-губернатор Новороссии, а также его 19-летний брат красавец Валериан, возведенный в фавор к государыне, удостоившийся похвалы даже от Суворова и ставший блестящим полководцем, генерал-аншефом, главнокомандующим русской армией в победоносной войне с Персией 1796 года, где вся армия персидского шаха была разгромлена, взят неприступный Дербент и открыта дорога на Тегеран. Оба брата дворянского клана Зубовых представлены к высшим государственным наградам и стали обладателями огромных имений и бесконечного кредита доверия государыни вплоть до ее смерти в 1796 г., заняв место сошедшего с политической сцены Г.А.Потемкина. Именно братьев властного семейства Зубовых, а точнее наиболее известных из них фаворитов Платона (политика) и Валериана (военного) можно справедливо считать теми самыми представителями нового просвещенного энергичного продвинутого дворянства, пришедшего на смену некогда военизированной строптивой дворянской элите. Так что "золотой век российского дворянства" вполне можно считать прогрессивным явлением отечественной истории, способствовавшим образованию новых поколенческих парадигм, ценностных установок в русле екатерининского "просвещенного абсолютизма", организованных общественно-политических движений и российского гражданского общества, зачатки которого были уже сформированы императрицей в прогрессивной дворянской среде в 1770-1780-е гг. после основания новых журналов, газет, роста книгопечатания, "Жалованных грамот", Уложенной комиссии, создания открытых дискуссионных площадок и упрощения нравов при дворе и в социуме.

Императорский совет и преобразование Сената

Вскоре после переворота 28 июня 1762 г. и восшествия на престол Великой Екатерины глава КИД и бывший фаворит императрицы Н. И. Панин предложил создать Императорский совет: 6 или 8 высших сановников правят совместно с монархом (как кондиции 1730 г.). Екатерина отвергла этот проект, так как знала, что Панин придерживается взглядов о конституционном строе и об ограничении монархии.

Но впоследствии по другому проекту Панина был преобразован Сенат — 15 (26) декабря 1763 г. Он был разделён на 6 департаментов, возглавляемых обер-прокурорами, во главе становился генерал-прокурор. Каждый департамент имел определённые полномочия. Общие полномочия Сената были сокращены, в частности, он лишился законодательной инициативы и стал органом контроля за деятельностью государственного аппарата и высшей судебной инстанцией. Центр законотворческой деятельности переместился непосредственно к Екатерине и её кабинету со статс-секретарями.

Он был разделён на шесть департаментов: первый (возглавляемый самим генерал-прокурором) ведал государственными и политическими делами в Санкт-Петербурге, второй — судебными в Санкт-Петербурге, третий — транспортом, медициной, науками, образованием, искусством, четвёртый — военно-сухопутными и военно-морскими делами, пятый — государственными и политическими в Москве и шестой — московский судебный департамент.

Уложенная комиссия

Также была предпринята попытка созыва Уложенной Комиссии, которая бы систематизировала законы и обновила Соборное уложение 1649 года. Основная цель — выяснение народных нужд для проведения всесторонних реформ. 14 (25) декабря 1766 года Екатерина II опубликовала Манифест о созыве комиссии и указы о порядке выборов в депутаты. Дворянам разрешено избирать одного депутата от уезда, горожанам — одного депутата от города, государственным и экономическим крестьянам, однодворцам, служилым людям ландмилиции - одного от провинции, инородцам - одного от народа. В комиссии приняло участие более 600 депутатов, 33 % из них было избрано от дворянства, 36 % — от горожан, куда также входили и дворяне, 20 % — от сельского населения (государственных и экономических крестьян, казаков и т. д.). Интересы православного духовенства представлял депутат от Синода. В качестве руководящего документа Комиссии 1767 года императрица подготовила «Наказ» — теоретическое обоснование просвещённого абсолютизма. По мнению В. А. Томсинова, Екатерина II уже как автор «Наказа …» может быть причислена к плеяде российских правоведов второй половины XVIII века.[55] Однако В. О. Ключевский называл «Наказ» «компиляцией тогдашней просветительской литературы», а К.Валишевский — «посредственной ученической работой», переписанной с известных произведений. Общеизвестно, что он был почти полностью переписан с сочинений Монтескьё «О духе законов» и Беккариа «О преступлениях и наказаниях», что признавала и сама Екатерина. Как писала она сама в письме Фридриху II, «в этом сочинении мне принадлежит лишь расположение материала, да кое-где одна строчка, одно слово».

Первое заседание прошло в Грановитой палате в Москве, затем заседания были перенесены в Санкт-Петербург. Заседания и дебаты продолжались полтора года, после чего Комиссия была распущена, под предлогом необходимости депутатам отправляться на войну с Османской империей, хотя позднее было доказано историками, что такой необходимости не было. По мнению ряда современников и историков, работа Уложенной комиссии являлась пропагандистской акцией Екатерины II, направленной на прославление императрицы и создание её благоприятного имиджа в России и за рубежом. Как отмечает А.Труайя, несколько первых заседаний Уложенной комиссии было посвящено лишь тому, как назвать императрицу в благодарность за её инициативу по созыву комиссии. Комиссия потановила присвоить ей пышный титул «Великой Екатерины, Премудрой и Матери Отечества». Екатерина в записке А. И. Бибикову ответила: «Я им велела сделать русской империи законы, а они делают апологии моим качествам». В конечном счете, она оставила за собой титул Матери Отечества, отклонив два других, на том основании, что значение ее дел («Великая») определит потомство, а «Премудрая» потому, что премудр один Бог. У Екатерины не было прав на престол, и присвоение титула "Мать Отечества" Уложенной комиссией было легитимизацией её правления.

Достижения правления Екатерины II

Мифы о Екатерине II

Миф: Потёмкинские деревни

Существует распространённый миф о том, что в 1787 г. во время путешествия Екатерины II в Крым князь Григорий Потёмкин, руководивший колонизацией вновь присоединёных к России территорий Новороссии, с целью приукрасить результаты собственной деятельности якобы строил на пути царского поезда декорации новых поселений и устраивал инсценировки, в ходе которых изображавшие счастливых поселенцев актёры встречали Екатерину II. В действительности, никаких фейковых деревень Потёмкин не создавал, но, согласно традиции той эпохи, прилагал все усилия, чтобы максимально пышно и ярко обставить встречу российской императрицы, которую, к тому же, сопровождал австрийский император Иосиф II и множество других иностранцев, так что ударить лицом в грязь было нельзя, и деньги на эту поездку и организацию встреч были выделены очень значительные.

Рассмотрим историю возникновения этого мифа и существующие источники о Таврическом вояже Екатерины II. Архиепископ Гавриил[1] в 1827—1830 годах со слов Н. Л. Коржа[2] записал его воспоминания о путешествии Екатерины II Великой[3] в Крым и официальном основании ею губернского города Екатеринослава на Днепре между Новыми и Старыми Кайдаками 9 (20) мая 1787 года.

В своих рассказах Н. Л. Корж ни разу не упомянул о так называемых фиктивных, или рисованных «Потёмкинских деревнях», но он тщательно перечислил многие селения, которые были вблизи рек Днепр и Самара задолго до приезда императрицы Екатерины II в те края.

Во время путешествия Екатерины II по Новороссии Потёмкин сделал всё, чтобы Императрицу, как об этом говорил Н. Л. Корж, везде встречали достойно жившие там люди. И в этом светлейший князь преуспел, благодаря расторопности и большой помощи окружавших его и преданных ему людей, в том числе И. М. Синельникова[4] и полковника М. Л. Фалеева[5], чему дивились не только иностранные гости, но и русские вельможи, сопровождавшие Императрицу.

Однако помимо тех, кто оставил положительные отзывы о Таврическом вояже Екатерины II и деятельности Потёмкина, были и клеветники. Самым злостным клеветником, по мнению историка Саймона Себаг-Монтефиоре[6], стал саксонский посланник в Санкт-Петербурге Георг фон Гельбиг, а не Гельвиг, «выполнявший „социальный заказ“ недругов как Потёмкина, так и России в целом».

Именно Г. фон Гельбиг придумал выражение «Потёмкинские деревни» («Potemkinishe Dorf») — формулу, которая вошла в повседневный язык. Так возникла версия личности Потёмкина такая же несправедливая и ложная, как и лживое выражение Г. фон Гельбига «Потёмкинские деревни», и удержалась в истории.

О действиях Г. А. Потёмкина Г. фон Гельбиг писал: «Дома и колокольни были всего лишь намалёваны на досках». Но сам он ничего не видел из того, о чём писал, так как не сопровождал Екатерину II при её путешествии в Крым. «Гельбиг в своей книге „Русские избранники“[7] уделил Г. А. Потёмкину три страницы, отзываясь о нём с крайним пренебрежением, не признавая в нём ни ума, ни способностей», — так в 1875 году написали в «Русской старине». С первых же дней путешествия Екатерины II в Крым русские аристократы, ненавидевшие Г. А. Потёмкина, начали распространять всякую клевету и ложь о нём и его действиях.

Клевету Г. фон Гельбига о рисованных «Потёмкинских деревнях» с удовольствием подхватили русские аристократы. Она стала достоянием и зарубежных вельмож. Ложь, порочащая Г. А. Потёмкина, вопреки исторической действительности, стала переходить из книги в книгу.

Крупные проекты эпохи Екатерины II

Память о Екатерине II

В честь Екатерины II было названо множество объектов. В частности, два крупных корабля российского военно-морского флота:

См. также

Ссылки


Источник — http:///index.php?title=Екатерина_II_Великая&oldid=225742