Миф о долларе по 64 копейки

Среди коммунистов и других сторонников СССР существует представление о процветающей экономике СССР. В качестве аргумента приводится утверждение, что «Доллар-то стоил тогда 64 копейки, а сколько сейчас?».

С точки зрения экономической теории, номинальная стоимость национальной валюты, выраженная в другой валюте, сама по себе ничего не говорит о качестве экономики. Обменный курс может быть абсолютно любым: хоть 64 копейки, хоть 64 рубля, это просто технический вопрос конвертации бумажных денежных знаков или цифровых денег. Значение имеет волатильность курса. Если одна валюта постоянно дешевеет относительно другой, это говорит о высокой инфляции, об обесценивании валюты. Если стоимость валюты резко колеблется, это также может быть нехорошо: что-то не так с торговлей, резко меняется спрос на товары, выпускаемые страной, проблемы с эмиссией денежных знаков.

Однако всё это верно лишь для свободно конвертируемой валюты, каковой является современный российский рубль. Советский рубль свободно не конвертировался, то есть не торговался на свободном валютном рынке (не менялся напрямую на другие валюты). Поэтому в СССР было всё устроено куда интереснее, сложнее и, в конечном счёте, неприятнее для фанатов советской экономики.

Курс 64 копейки

Действительно, в период «развитого социализма» (который позже назвали застоем) Госбанк СССР публиковал в том числе и такие цифры «официального курса». В разные годы этот показатель мог составлять примерно от 60 до 90 копеек, но порядок действительно такой.

Только вот на практике это мало на что влияло. С равным успехом Госбанк мог установить курс и 0,000 000 64 копейки за доллар, и 64 000 000 рублей за доллар и менять его в этих пределах хоть каждый день.

Конвертируемость валют

О настоящем курсе национальной валюты можно говорить только в случае хотя бы какой-то её конвертируемости. Под конвертируемостью понимают возможность прямого обмена одной валюты на другую. Если для обмена необходимо сначала купить на одну валюту, например, золото, а потом продать его за другую валюту, то такая валюта не будет конвертируемой.

Современный российский рубль — свободно конвертируемая валюта, также как доллар США, евро, китайский юань, японская йена и даже казахский тенге. То есть можно в любой момент обменять любое количество одной из этих валют на другую, даже не уведомляя об этом ее эмитента (центробанк страны-владельца валюты). Свободно конвертируемая валюта может обращаться по всему миру как в наличной форме, так и в виде банковских счетов и транзакций. Обменный курс свободно конвертируемых валют формируется рынком. Даже официальный курс на внутренней валютной бирже страны-эмитента — тоже рыночный, просто здесь важным участником рынка выступает центробанк стабилизируя курс продажей или покупкой валюты. Это в какой-то мере, позволяет сравнивать между собой финансовые системы, живущие в рамках пары валют. Правда, здесь опять таки, абсолютная величина курса не имеет значение. Важна динамика: что укрепляется, а что — ослабляется.

Свободно конвертируемая валюта имеет в условиях международного разделения труда много преимуществ. Фактически само международное разделение труда возможно только благодаря ей. Но имеет такая валюта и слабости. В частности, такое явление как импорт инфляции. Если сильные экономики, например США, проводя эмиссию («печатая деньги») инфляцию экспортируют, то более слабые, например Саудовская Аравия, вынуждена импортировать эту инфляцию вместе с долларами. Но если той же Саудовской Аравии или России это не особо опасно, так как эта инфляция тут же реэкспортируется дальше вместе с углеводородами (нефтью и газом), то вот в странах с большим объемом внутреннего рынка, но еще не очень сильной в плане производительности труда экономикой (Индия, Пакистан) импортированную инфляцию сбросить некуда.

Поэтому существуют и другие виды валют. Например, индийская рупия. Она конвертируемая, но уже не свободно. Индийский центробанк тщательно контролирует обменные операции с ней, не особо выпуская ее во внешний контур. Цель такой денежной политики — как раз препятствовать импорту инфляции. Индия страна с большим, динамично развивающимся, но всё еще бедным внутренним рынком и невысоким качеством товара на нем. Свободная конвертация рупии в таких условиях тормозила бы развитие внутреннего производства и рынка путем вытеснения местных товаров недорогими, но более совершенными импортными (прежде всего — китайскими). Тем не менее, обменять рупии на доллары, юани и рубли тоже можно, но уже не на свободном рынке, а только через уполномоченные банки. Курс рупии поддерживается искусственно на комфортном для внутреннего рынка и внутреннего производства уровне. Внешняя торговля Индии осуществляется, в основном, в иностранных валютах. Физические и юридические лица могут свободно иметь валютные счета.

Есть валюты жестко привязанные к другой валюте. Это удел, как правило, небольших стран, не способных проводить суверенную политику. Например киргизский сом, привязанный к российскому рублю, или, до 2000-х годов — корейская вона, привязанная к доллару США. В период с 1994 по 1998 годов (когда действовал валютный коридор) — к доллару был привязан российский рубль. По сути, такие валюты — просто некий аналог банковских чеков для внутреннего использования. Центробанки таких государств не проводят своей собственной денежной политики и объем внутренней валюты однозначно связан с объемом международных резервов. Если последние сокращаются — валюта рушится. Дефолт 1998 года в России люди старших поколений хорошо помнят.

Неконвертируемый советский рубль

Советский рубль был абсолютно неконвертируемой валютой, как и китайский юань эпохи Мао Цзедуна. Всё дело в том, что и в СССР до 1989 года и КНР до начала 1980 годов была абсолютная государственная монополия на средства производства, внешнюю торговлю и валютные операции. Были запрещены: обмен рубля на какие либо деньги, хранение и обращение каких либо иностранных валют на территории страны и хождение рубля за пределами территории СССР. Для внешнеэкономических операций СССР использовал, как правило, иностранные валюты, находящиеся на счетах Внешэкономбанка (ВЭБ) и Внешторгбанка (ВТБ) или золото. В поздние годы существования СССР появился инвалютный рубль, о котором будет далее.

Монополия внешней торговли СССР

Придя к власти в 1917 году большевики практически сразу декретом от 22 апреля 1918 года «О национализации внешней торговли» установили государственную монополию на внешнюю торговлю. С этого момента и до конца 1989 года, когда вышло постановление от 2 декабря 1989 года № 1405 «О дальнейшем развитии внешнеэкономической деятельности государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, объединений и организаций» все внешнеторговые операции осуществлялись исключительно государством. Ни граждане, ни предприятия СССР таким правом не обладали.

С точки зрения иностранных участников сделок внутренняя экономика СССР была не видна, равно как граждане и организации СССР «не видели» внешней экономики. Для всего мира СССР выглядел некой сверхкорпорацией и все сделки по продаже и покупке чего либо от имени СССР вели различные государственные внешнеторговые объединения, а расчеты — ВЭБ и ВТБ. Казалось бы — ничего необычного нет: большинство граждан и предприятий и сейчас внешней торговлей не занимаются, покупая импортные товары у ритейлеров уже внутри страны. Чего сегодняшние ритейлеры отличаются от советских внешнеторговых объединений?

Как внешняя торговля происходит сейчас

На самом же деле — разница принципиальная. Как это происходит сегодня и практически весь XX век происходило за пределами СССР, Китая и Северной Кореи (в других странах социалистического блока, даже в Монголии, абсолютной монополии на внешнюю торговлю не было, а в Венгрии, Чехословакии и Югославии она и вовсе была практически свободной?

А схема такая. Допустим, условная торговая сеть «Кум Тыква» занимается поставкой и розничной продажей в России овощей и фруктов. Вырученные в рознице рубли они конвертируют через банки или межбанковские биржи в нужные для закупки товара за рубежом валюты: доллары, евро, турецкие лиры, аргентинские песо и др. При этом конвертацию можно производить, как в России, так и в другой стране, в зависимости от того, где в данный момент это выгоднее. Допустим, что Турецким компаниям именно сегодня нужны рубли для очередного платежа за российский газ, но в турецком центробанке именно сегодня — шаром покати. Поэтому турки готовы отдать больше лир за весьма нужный им именно сегодня рубль. Они идут на биржу и покупают за лиры нужные им рубли, например у той же сети «Кум Тыква». В паре рубль-лира на турецкой бирже именно в момент этой сделки рубль укрепляется, а лира падает. В итоге «Кум Тыква» выгодно предложив туркам нужные им рубли хорошо затаривается помидорами и выкладывает их в магазинах с желтыми ценниками. А другая сеть «Сеньор Помидор» неудачно выбрала день конвертации рубля на лиры, за газ платежи уже проведены, зато наступил туристический сезон, в Турцию полетели наши турситы, им нужны лиры. Теперь лира укрепляется, а рубль — падает. «Сеньор Помидор» уже не может выставить помидоры по желтым ценникам, зато выгодно покупает аргентинский песо, на которые закупает тыкву и выставляет ее в своей сети с желтым ценником. То есть в современной ситуации внешняя торговля, как и валютный обмен идет одновременно по множественным каналам. Но тут появляется третий участник, условный холдинг «Z10 груп» который хорошо нагулял финансовый жирок, имеет собственные счета в различных валютах в различных странах и может одновременно скупить все турецкие помидоры и всю аргентинскую тыкву с дисконтом, а потом продать их и «Куму Тыкве» и «Сеньору Помидору» как за рубли, так и за лиры или песо. При этом важно то, что ни в одной из этих схем государство не задействовано. Да, есть таможня, фитосанитарный контроль, но в самой сделке государство не участвует и даже не снабжает участников валютой. В нашем примере конечный потребитель овощей и фруктов имеет возможность выбирать, у кого купить, а производители овощей и фруктов — кому продать: «Сеньору Помидору» и «Куму Тыкве» по контейнеру или Z10 — сразу весь урожай. Это и есть рынок. Цена как на товар, так и на валюту определяется статистически, множественностью этих сделок. Но для того, чтобы условной Марии Ивановне получить 300 рублей для покупки помидор, ей надо продать свой труд. Работает Мария Ивановна, допустим, швеей спецодежды в фирме «Зималето». Спецодежду эту покупает «Газпром» для работников месторождения. И рассчитывается со швейной фабрикой «Газпром» рублями, которые он получил, обменяв вырученную от продажи газа за рубеж валюту. Но «Зималето» шьет одежду не только «Газпрому», но и компаниям работающим исключительно на внутреннем рынке, «Газпром» тоже продает газ внутри страны, а много чего и сам закупает за рубежом. Да и сети по продаже овощей и фруктов много чего закупают у российских производителей. Так вот, сделки множественные, разнородные, внешние и внутренние, купля и продажа. Идут они по совершенно разным каналам и общего в них только одно — национальная валюта! И у нее нет какого либо ограниченного контура обращения. Сегодня наличный рубль лежит в кармане у Марии Ивановны, а завтра — в безналичном виде на счету, принадлежащим аргентинской корпорации в турецком банке. Каждый гражданин, каждая организация могут потратить имеющуюся у них национальную валюту по своему усмотрению. Могут купить и иностранную валюту и самостоятельно совершить внешнеторговую сделку. Вот для такой ситуации, которую мы имеем сегодня, курс национальной валюты действительно важен (опять таки — на абсолютный, а его динамика), так как с ним связана покупательная способность.

Как это было в СССР

А вот в СССР было все совершенно не так. Все экспортеры, по сути, сдавали свою продукцию в «общий котел». Все импортируемые товары также поступали в «общий котел». При этом, что экспортировать, куда и в каком количестве определяло только государство, равно как и что импортировать, откуда и в каком количестве и кому импортный товар достанется. И вот здесь начинает проявляется еще одна особенность советской экономики, а именно разделенность советского рубля по контурам обращения. Кстати, это явление свойственно не только внешней торговле СССР, но и внутренней экономике.

О контурах обращения рубля

Рубль в экономике СССР. Вроде бы есть, а может быть нет?

Сторонники СССР любят не только рассказывать про доллар по 64 копейки, но и приводить каталожные цены, например на грузовые автомобили, трактора и автобусы, которые стоили, внимание, дешевле «Москвича». Вот так якобы в СССР было все хорошо. Нет 6000 рублей на «Москвич» — купи автобус ЛАЗ-695 за 4500 рублей.

Вот только купить автобус, грузовик, станок и еще много чего в СССР было нельзя. Ни за какие деньги. Не продавалось это. Ни гражданам ни предприятиям. Ну хорошо, спросит современный россиянин, пусть в СССР действительно гражданин не имел права купить средства производства. Но где тогда брали их заводы, фабрики, колхозы, автобазы? Ответ: получали по распределению. От каждого по способностям, каждому по потребностям, так сказать.

Решение о том, сколько станков на какой завод (или сколько автобусов на какую автобазу) направить принимались не на уровне договоров между директорами предприятий, а на уровне министерств под контролем Госплана. Есть, например, условный завод «Большевик», хорошо работающий, выпускающий востребованную продукцию. Ему бы для развития еще бы станков получить. Но программа переоснащения «Большевика» завершилась пять лет назад, а сегодня по планам переоснащение завода «Меньшевик». Но «Меньшевик» работает из рук вон плохо, полученные 10 лет назад станки даже толком в работу-то не ввел, продукцию «Меньшевика» по возможности стараются не брать. В условиях рыночной экономики директор «Большевика», у которого естественно были бы деньги (работают хорошо, продукция востребована) просто купил бы нужные станки. Может быть и кредит бы для этого привлек. «Меньшевик» просто бы разорился, а скорее всего был бы поглощен «Большевиком», менеджеры которого навели бы порядок на захудалом заводе и встроили бы его в свои технологические цепочки. Но в СССР преуспевающий «Большевик» мог бы годами не получать новых станков, так как директору бы на запрос отвечали, а зачем, вы и на имеющихся хорошо работаете, а в захудалый «Меньшевик» годами бы вкладывались средства, так как директор перед партийным руководством неоднократно заявлял, что вот-вот начнем работать, дайте еще станков.

А все потому, что реальных денег, в современном понимании этого термина, в экономике СССР по сути и не было. Всю свою продукцию заводы опять таки сдавали в «общий котел» и из «общего котла» же получали средства. Причем в советской системе корреляции между тем сколько сдали и сколько получили была условной. Поэтому хорошо оплачивался труд снабженцев-«толкачей» которые взятками, подарками и даже сексуальными услугами тем, кто стоял на распределении «общего котла» добивались, чтобы конкретному заводу перепало хотя бы чуть больше.

Каталожные же цены были нужны, по сути, только для статистики. Фактически товарооборот между предприятиями СССР организован по принципу когда что-то из одного кармана переложили в другой. Примерно как сейчас в крупных организациях происходит передача материальных ценностей из подразделение в подразделение: в бухгалтерском учете просто меняется ответственно за каждую ценность лицо, но никакого фактического движения денег не происходит. То есть в основном контуре движения товарно-материальных ценностей в экономике СССР рубль, как денежная единица по факту не использовался вообще. Все цены были совершенно условными, не привязанными к реальной себестоимости товара. Собственно говоря - это как раз и была попытка реализовать на практике то самое марксистское отмирание денег.

Кстати, аналогичный (в советском понимании этого слова) товар, выпускавшийся на разных заводах, по совершенно разным технологиям в СССР имел одну каталожную цену. Речь идет о различных стандартных изделиях: болтах, подшипниках, электронных компонентах, небольших приборах, кабелях и т. п., хотя, очевидно, что реальные цены на товар существенно отличались. Например, один завод делал болты по прогрессивной технологии холодной объемной штамповки на станках-автоматах, а другой — нарезал резьбы вручную на токарных станках. В рыночной экономике цены на эти болты были бы различными, потому что эти товары, на самом деле, не аналогичные. Причем, болты ручного точения могут быть как дешевле, если они делаются из простой стали и быстро (то есть болт низкого класса), так и дороже, если используется качественная сталь и аккуратная обработка (болты высокого класса).

Самое интересное, то, что в этот контур наличные деньги, уплачиваемые населением за товары не заходили. Например, когда счастливый автолюбитель покупал хоть «Москвич» за 6000 рублей (почти 10000 долларов по «официальному курсу»), хоть банальную булку хлеба за 16 копеек (25 центов, кстати, если по «официальному курсу», недешевый, однако хлеб был), Автомобильный завод имени Ленинского комсомола или рядовой городской хлебозавод эти деньги от магазина не получал. Да, да, сегодня это кажется какой-то фантасмагорией, но в СССР Брежневского образца это так и было. Куда же девались деньги покупателей? Ответ: опять таки, в «общий котел». От каждого по способностям, каждому по потребностям. А из этого «общего котла» по заводам деньги распределялись на зарплаты. И вот тут возникает второй контур обращения рубля — тот самый наличный «деревянный».

Между прочим такая «безденежная» модель внутренней экономике ведет к низкой производительности труда не только в условиях СССР, но и в капиталистическим мире внутри крупных корпораций. Именно поэтому все современные крупные корпорации не монолитны, а состоят из хозяйственно независимых предприятий, между которыми нет никакого натурального обмена. Только денежный. Цены на товары и услуги даже внутри корпорации все равно близкие к рыночным, а не каталожные. «Общий котел» у любой корпорации тоже есть, как правило, на инвестирование крупных проектов, но схема его наполнения не от каждого по способностям каждому по потребностям, а похожая на налоговую систему.

«Деревянный» рубль у населения

Вот это уже было немного похоже на настоящие деньги. Почему только «похоже»? Да потому что, во-первых, зарплаты в СССР был примерно равными и слабо зависящими от результативности труда, а во-вторых, наличный рубль, находившийся в руках у населения можно было обменять только на очень узкую группу товаров народного потребления. То есть на советский рубль можно было купить только то, что нужно было человеку в обиходе. Его нельзя было легально инвестировать в производство (запрещено, так как в СССР была монополия на средства производства), на него невозможно было купить ценные бумаги, его невозможно было обменять на иностранную валюту. Вернее можно — но только на черном рынке под страхом уголовной ответственности. Фактически советский наличный рубль был не полноценной валютой, а некой специальной ценной бумагой, больше напоминающей по своей сути подарочные сертификаты, продаваемые в современных торговых сетях или (что является более близким аналогом) - транспортные карты по типу «Тройки», используемой в Москве. Ведь сегодня по той же «Тройке» тоже можно тоже на выбор проехать в метро, наземном транспорте, электричке, посетить некоторые выставки и музеи, сходить в общественный туалет, покататься на велосипеде или самокате. По ней можно даже купить в некоторых магазинах товары. Но все это доступно только в Москве (и еще некоторых городах) и только в отношении узкого ассортимента товаров и услуг. То есть кошелек «Тройки» это тоже какое-то платежное средство, но это не полноценная валюта. Как и советский рубль.

Такой многоликий инвалютный рубль

И наконец был и третий контур — внешняя торговля. Но и она была разделена на три своих контура. Первый — страны Совета экономической взаимопомощи (страны Восточной Европы, перешедшие под управление СССР по итогам Великой Отечественной войны). Здесь схема не сильно отличалась от той, что действовала внутри СССР. По сути, денег в этой системе не было. Но в отличии от «общего котла» внутри СССР здесь был бартер и взаимозачет. Например, ЧССР поставляла в СССР электровозы «ЧС», а СССР поставлял туда бензин, металл и трактора. Так как эти вещи все таки разнородные, необходима была некоторая единица оценки. Вот тут на сцену и выходит инвалютный рубль, а вернее один из четырех его вариантов — «переводный рубль». Полноценной валютой он не был, в виде монет и банкнот не существовал и конвертировался только внутри СЭВ. Второй контур — страны третьего мира, входящие в сферу влияния СССР, а также некоторые развитые страны, с которыми у СССР были межправительственные соглашения о внешней торговле. Здесь использовался второй вид инвалютного рубля — «клиринговый рубль». Если переводный рубль имел общее хождение хотя бы внутри группы стран, то клиринговый использовался только во взаимных расчетах. То есть, например, Индия, получив от СССР миллион клиринговых рублей не могла обменять их ни как какую другую валюту (даже на переводный рубль для того, чтобы купит что-то в Чехословакии). Третий контур — расчеты с капиталистическими странами. Вот здесь-то изначально и возник «доллар по 64 копейки», которым потом и воспользовались советские пропагандисты! Только вот что это были за копейки? А это были копейки третьего вида инвалютного рубля. Которого не существовало. Да, да, именно так. Третий вид инвалютного рубля был такой странный предмет, который вроде бы есть, но его нет. Просто с капиталистическими странами СССР торговал исключительно в их свободно-конвертируемых валютах, которые хранились именно как иностранные валюты (или их золотой эквивалент) на счетах банков и никаких рублей в этих расчетах и в помине не было. Но здесь руководство СССР сделало хитрый финт ушами и оценило свои международные золотовалютные резервы в неком рублевом эквиваленте, просто назначив некоторый совершенно условный курс рубля, например, 64 копейки за доллар и а дальше провернуло многоходовку.

Как СССР якобы второй экономикой мира стал

Запутались? Да, тут не сложно запутаться не только простому читателю, но и маститым экономистам. Уж что, что а вводить в заблуждение всех и вся в СССР умели профессионально! Путин недавно назвал запад империей лжи, но западным лжецам до советских пропагандистов еще очень и очень далеко. Для справки, все знают, что СССР был якобы второй экономикой мира. И ведь это признавали наши оппоненты — «акулы капитализма». Но лишь позже, при внимательном анализе рассекреченных в 2010-х годах документов, стало ясно, что это было совсем не так. Как СССР объявил себя второй экономикой мира. Да тут целая хитрая многоходовка была сделана. Сначала делаем курс некого, реально несуществующего инвалютного рубля по 64 копейки за доллар. Ждем, когда все это будут принимать как данность. Даже финансистам сложно разобраться в хитросплетении этих инвалютных рублей. А потом берем и весь внутренний товарооборот СССР пересчитываем по курсу 64 копейки за доллар. Как будто рубль у нас един, нет никаких «контуров» и он свободно конвертируем. Опять таки, кто там из западных экономистов все эти советские премудрости разберет. Они давно привыкли к свободно конвертируемой валюте и были уверены, что у Советов все также. В итоге ведь все поверили в это.

В реальности же все годы своего существования СССР находился в перманентном экономическом кризисе, глубина которого устойчиво нарастала и валовый внутренний продукт страны в пересчете на душу населения, особенно к началу 1980-х годов был более чем скромным. Все то, что в СССР было более или менее массовым начиная от простейших предметов обихода или болтов и подшипников и заканчивая средствами производства (станки, бульдозеры, автомобили и т. п.) по меркам, принятым на западе, относилось к самому низшему супер-эконом классу, где были реализованы лишь простейший минимальный набор функций. Поэтому даже при сравнении по валовому выпуску продукции (который на душу населения был существенно ниже чем в «капстранах») нужно делать поправку на низкие потребительские свойства товаров.

Фактор дефицита

Товарный дефицит в СССР был всегда, все годы его существования. Что такое товарный дефицит? А это сложность невозможность купить товары даже при наличии денег. В условиях рыночной экономики дефицитный товар просто дорожает, что сокращает спрос на него и балансирует рынок. В условиях тотального дефицита в рыночной экономике у покупателей просто не остается свободных денег. В СССР же цены на товары и услуги были фиксированными поэтому в конце 1960-х годов возникла интересная ситуация: у населения просто оставались лишние деньги, на которые ничего невозможно было купить. Они были просто не обеспечены товарами, а инвестировать их куда либо, кроме как положить на сберкнижку было некуда. Как и не было возможности самостоятельно купить необходимые товары из за рубежа. На самом деле все это было просто скрытой формой инфляции. Реальная покупательская способность рубля редко превышала 30 копеек, а к распаду СССР и вовсе снизилась до жалких 8-12 копеек. «Лишние» рубли хорошо изымала у населения алкогольная промышленность - водка до начала горбачевской антиалкогольной кампании не была дефицитной. Вот так и спились советские граждане благодаря недообеспеченному рублю.

Занимаемся внешней торговлей с помощью «деревянного» рубля

«Фарцовка»

Смоделируем ситуацию, что мы решили в СССР заняться подпольной внешней торговлей. Кстати, мафиозные группировки, которые в СССР этим занимались — были. Отбросим пока такие товары, как например, автомобили или станки. Хотим покупать за границей, допустим колготки и магнитофонные кассеты (опять таки вполне реальный пример, была в Ленинграде такая преступная группировка), которые в СССР очень дефицитны. Цена этих товаров в капиталистических странах около 1-2 долларов за единицу (кстати, в СССР кассета советского производства и худшего качества почему-то стоила 5 рублей, а не 1 рубль 28 копеек, где же доллар по 64 копейки?). Значит, нам нужны доллары. Где их взять? У нас нет доступа в Министерство внешней торговли, есть только «деревянные» рубли для внутреннего пользования. Вот их-то и придется конвертировать. Официально это сделать невозможно. Придется искать обходные пути и тут есть два варианта. Первый обменять деньги приезжающим в страну иностранцам по курсу больше официального. Второй вариант — продать за доллары иностранцам что-то, что можно купить в советском магазине. Но проблема в том, что магазинах шаром покати, а те «дорогие дефицитные товары", что есть на прилавках по меркам иностранцев - это всего лишь низкосортный ширпотреб. На западе подобные товары свободно продаются по 50 центов в магазинах типа Fix Price. Спросом у иностранцев пользовались лишь хорошего качества сувениры, хорошая водка, черная икра и меховые изделия. Значит именно эти товары у нас и должны быть. А чтобы они были гарантированно — покупать их придется не по официальной цене, а по блату, то есть давая взятки нужным людям. При этом размер взятки составлял не какие-то проценты от стоимости товара, а мог превосходить ее в разы. Ну, хорошо, достали мы за взятки дефицитный товар, продали иностранцам за доллары, эти доллары передали знакомым дипломатическим работникам, которые имеют свободный выезд за границу и которые там покупают нужные нам кассеты и колготки и везут их в чемоданах в СССР. На черном рынке в Ленинграде кассеты продавались примерно по 30-50 рублей. Считаем «курс рубля» при таких операциях. А он примерно 25-30 рублей за доллар. Да, значительная часть там приходится взятки на риски, но как показывают современные исследования «конвертация» рубля в доллар происходила примерно по 4-8 рублей.

Легальный импорт

В поздние годы существования СССР импортные товары из капиталистических стран поступали и в легальную розничную продажу (официально закупались Советским Союзом). Конечно же, цены на товары в СССР всегда брались «с потолка» и с импортными товарами было также. Тем не менее, например официально продаваемый телевизор Akai в Японии стоил тогда порядка 500 долларов США. В московских магазинах официальная цена на него было порядка 2500 рублей. То есть «курс» примерно 5 «деревянных» рублей за доллар. Конечно же, купить японский телевизор и за такие деньги было невозможно. Их тут же скупали спекулянты и продавали в втридорога.

Валютные чеки

Единственное место, где «деревянный» рубль конвертировался по 64 копейки за доллар это были чеки Внешторгбанка и Внешпосылторга, выдаваемые вместо валюты загранработникам. Но, во-первых, это была капля в море рублевой массы, а во-вторых, конвертировать их на валюту страны пребывания было не возможно. В чеках выдавалась зарплата и обменять их на товары можно было только в магазинах сети «Березка» по возвращению в СССР или в магазинах при посольствах. Да, в «Березках» были импортные товары и хорошего качества. Но были несколько но. Во-первых, цены на товары в «Березках» были раза в три выше, чем цены на эти же товары за рубежом. Во-вторых, ассортимент товаров тоже был ограниченный. В-третьих, тут тоже действовали пресловутые «контуры». На чеки за командировку в соцстраны нельзя было купить товар из капстран. Таким образом, государство опять таки обманывало своих загранработников выдавая им чеки по низкому курсу, а отоваривая по совершенно другому. Впрочем, даже этим загранработники были довольны. Легально купленный в «Березке» импортный товар тут же можно было перепродать в втридорога, а то и больше.

А сколько же реально стоил советский рубль в долларах (марках, франках)?

Увы, точного ответа на этот вопрос нет и, скорее всего, никогда не будет. Пересчитать какие-то цены из сложной многоконтурной нерыночной системы в рыночную чрезвычайно сложно, а может быть и невозможно. Это примерно как сравнивать анатомию птицы и устройство самолета. Вроде бы и то и то тяжелее воздуха, с крыльями и летает, но на этом что-то общее и заканчивается.

Так как советский рубль, который был у населения, никогда ни во что рыночно не конвертировался какое-то иные валюты сравнение можно делать только косвенно. Неплохой мерой сравнения могло быть золотое содержание рубля, которое после реформы 1961 года (а именно об этом периоде советской валюты и идет речь) составляло около 1 г (точнее 0,987 г). Но и здесь есть советская система делала эти цифры фиктивными, так как процедуры обмена рублей, имеющихся у населения, на монетарное золото просто не существовало. Ювелирные же изделия из золота стоили значительно дороже — от примерно 10 (вскоре после денежной реформы) до 25 (в последние годы застоя) рублей за 1 грамм.

Сложно сравнивать и по ценам на товары, так как в СССР они были не рыночными, а устанавливались государством централизовано и фиксировано практически без привязки к себестоимости товара. На хлеб, молоко, сахар и другие основные продукты, детскую одежду, канцтовары, простые радиоприемники и фотоаппараты, черно-белую фотопленку, а также проезд в общественном транспорте, железнодорожные билеты, электроэнергию и услуги ЖКХ цены держались искусственно низким. На предметы роскоши (по советским меркам): хрусталь, ковры, изделия из кожи и меха, зеркальные фотоаппараты и киноаппараты, цветную фотопленку (особенно — слайдовую), Hi-Fi аудиоаппаратуру (а она в СССР выпускалась)- наоборот искусственно завышались. Невозможно сравнивать и себестоимость товаров (для которых она известна) с аналогичными товарами зарубежного производства (клонами которых были многие советские товары), поскольку, как было описано выше, цены на сырье, оборудование и прочее в СССР были «каталожными», то есть далекими от реальности.

Можно посмотреть на экспортные позиции СССР, а именно на сложные товары, поступающие на рынки капиталистических стран (да, такое тоже было). К таковым, например, относятся легковые автомобили (прежде всего — «Москвич»), некоторые радиоприемники и фотоаппаратура «Зенит». Но и здесь экспортная цена далека от реальной. Она назначалась просто чтобы «вписаться в рынок» и, например, в случае с «Москвичом» была явно демпинговой и ниже себестоимости машины, потому что в условиях экономики СССР важна была не внутренняя рентабельность, а валютные поступления. Кстати, советские заводы страшно не любили работать на экспорт. Валюта от экспорта к ним не поступала, а оседала в «общем котле» и оборудование, закупленное на эту валюту, легко могло уйти заводам-бракоделам. Зато требования к экспертному товару были высокими. То есть, в советской экономике было все наоборот по сравнению с рыночной.

Нельзя взять за точку и курс в 4-8 рубля на черном рынке. Как это не покажется странным, но он был явно ниже реального. Просто потому, что спрос на доллары в СССР был крайне ограниченным по трем причинам. Первая — это риск на долго «присесть». Вторая — у большинства людей просто не было возможности иностранной валютой хоть как-то распорядиться из за практически закрытых границ. И третья — при курсе даже 5 рублей за доллар большинство импортных товаров для большинства граждан все равно оказывались бы недоступными. Все таки типовые цены на тот же телевизор тогда были 300—500 долларов, а даже самый простой автомобиль типа «Опель Кадет» порядка 5000 долларов. Поэтому как только начала открываться внешняя торговля курс «деревянного» тут же стал проседать и с началом гиперинфляции дошел до тысяч рублей. Например в 1990-ом году, когда еще рубль не стал свободно конвертируемой валютой Госбанк СССР установил так называемый «специальный курс» в 5 руб. 54 коп. за 1 доллар США. По этому «специальному курсу» уже можно было официально купить доллары, правда в «гомеопатических» количествах. Когда в 1992 году уже в России началась биржевая торговля валютой курс рубля (тогда еще советского, российский появится только в 1993 году) курс установился на уровне 125 рублей за 1 доллар в первые дни года и достиг значений около 1000 рублей к концу первого года постсоветской России.

Тем не менее, некоторые оценки реального курса советского рубля все-таки существуют. Сделаны они на основе стоимости так называемой типовой потребительской корзины и сравнения некоторых типовых промышленных процессов (например, доменная выплавка чугуна, производство бензина, которые во всем мире производятся примерно одинаково). «Застойный» рубль при этом оценивают примерно по 8-12 рублей за один доллар, «перестроечный» — от 30 и выше. Естественно, ни о каком втором месте СССР в мире по ВВП говорить не приходится. Впрочем, потребительская корзина в СССР была сравнительно дешевой по мировым меркам (хоть и дефицитной), и по паритету покупательной способности страна Советов все таки, наверное, входила в первую десятку.

Где были в СССР дешёвые импортные товары?

Фанатам советской экономики можно задать простой вопрос: попросить показать качественные импортные товары, купленные отцом/дедом/прадедом, дешевле советского ширпотреба (который по меркам западного покупателя был просто браком).

Например, зачем было покупать совсем уж никудышный автомобиль «Запорожец» за 3500 рублей, если «Опель Кадет» в минимальной комплектации должен был бы при долларе по 64 копейки стоить всего 3200 рублей?

Зачем был нужен ненадежный, пожароопасный тяжелый ламповый цветной телевизор «Рубин-714» в 1986 году за 640 рублей (да, да до 1989 года в СССР цветные телевизоры были еще, в основном, ламповыми), если при долларе по 64 копейки какой нибудь 500 долларовый «Фунай», выполненный полностью на микросхемах да еще и с пультом ДУ должен был стоить вдвое дешевле дремучего «Рубина»?

Что уж говорить про трехдолларовые джинсы, двухдолларовые магнитофонные кассеты и часы «Монтана», однодолларовые колготки, которые при долларе по 64 копейки должны были быть доступны любому школьнику на карманные деньги?

Где эти товары в массовом количестве у населения? Ответ простой. А этих товаров у советского народа не было. И не могло быть. Просто потому, что реальная стоимость национальной валюты (советского рубля) была раз в пятнадцать-двадцать хуже «официального курса».

Выводы

Условный же «курс» в 64 копейки за доллар был придуман для регулирования внешних расчётов и для того, чтобы на международной арене показать якобы второе место СССР в мире по ВВП. Внутренней экономике и обычным гражданам СССР от этого было ни холодно, ни жарко.

Реальная стоимость советского рубля была раз в пятнадцать-двадцать ниже «официального курса». Большинство населения иностранную валюту в руках не держало, выезд из страны был ограничен, доступ к импортным товарам затруднён.