Стихи о войне: различия между версиями

Материал из Русского эксперта
Перейти к навигации Перейти к поиску
 
(не показано 20 промежуточных версий 11 участников)
Строка 12: Строка 12:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


Шаблон для добавления нового стихотворения (в раздел уже добавленного поэта):
Шаблон для добавления нового стихотворения (в раздел уже добавленного поэта):
Строка 78: Строка 78:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Асеев''' Николай Николаевич ([[rwp:Асеев, Николай Николаевич|1889—1963]]) ==
[[Файл:Николай Асеев.jpg|thumb|200px|Николай Асеев]]
'''«Надежда» (1943)'''
<spoiler>
<poem>
Насилье родит насилье,
и ложь умножает ложь;
когда нас берут за горло,
естественно взяться за нож.
 
Но нож объявлять святыней
и, вглядываясь в лезвие,
начать находить отныне
лишь в нём отраженье своё, —
 
нет, этого я не сумею,
и этого я не смогу:
от ярости онемею,
но в ярости не солгу!
 
Убийство зовёт убийство,
но нечего утверждать,
что резаться и рубиться —
великая благодать.
 
У всех, увлечённых боем,
надежда горит в любом:
мы руки от крови отмоем,
и грязь с лица отскребём,
 
и станем людьми, как прежде,
не в ярости до кости!
И этой одной надежде
на смертный рубеж вести.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>


== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
[[Файл:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
[[Файл:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
'''День Победы. И в огнях салюта…'''
'''«День Победы. И в огнях салюта…»'''
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 107: Строка 145:


И вот так четыре горьких года,
И вот так четыре горьких года,
День за днём… невероятный счет!
День за днём… невероятный счёт!
Ради нашей чести и свободы
Ради нашей чести и свободы
Всё сумел и одолел народ.
Всё сумел и одолел народ.
Строка 191: Строка 229:
За жизнь, за тебя, за родные края
За жизнь, за тебя, за родные края
Иду я навстречу свинцовому ветру.
Иду я навстречу свинцовому ветру.
И пусть между нами сейчас километры …
И пусть между нами сейчас километры…
Ты здесь, ты со мною, родная моя!
Ты здесь, ты со мною, родная моя!


В холодной ночи, под неласковым небом,
В холодной ночи, под неласковым небом,
Склонившись, мне тихую песню поёшь
Склонившись, мне тихую песню поёшь
И вместе со мною к далеким победам
И вместе со мною к далёким победам
Солдатской дорогой незримо идёшь.
Солдатской дорогой незримо идёшь.


Строка 206: Строка 244:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова,_Анна_Андреевна|1889—1966]]) ==
== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова,_Анна_Андреевна|1889—1966]]) ==
[[Файл:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской, 1914]]
[[Файл:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской, 1914]]
'''Не бывать тебе в живых…''' (1921)
'''«Не бывать тебе в живых…»''' (1921)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 229: Строка 267:
Впереди была только смерть…
Впереди была только смерть…
Так советская шла пехота
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла «Берт».
Прямо в жёлтые жерла «Берт».
Вот о вас и напишут книжки:
Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
«Жизнь свою за други своя»,
Строка 238: Строка 276:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин,_Константин_Яковлевич|1925—2012]]) ==
== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин,_Константин_Яковлевич|1925—2012]]) ==
[[Файл:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
[[Файл:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
'''Земли потрескавшейся корка…''' (1952)
'''«Земли потрескавшейся корка…»''' (1952)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Земли потрескавшейся корка.
Земли потрескавшейся корка.
Война. Далекие года…
Война. Далёкие года…
Мой друг мне крикнул:
Мой друг мне крикнул:
— Есть махорка?.
— Есть махорка?.
Строка 284: Строка 322:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Винокуров''' Евгений Михайлович ([[rwp:Винокуров,_Евгений_Михайлович|1925—1993]]) ==
== '''Винокуров''' Евгений Михайлович ([[rwp:Винокуров,_Евгений_Михайлович|1925—1993]]) ==
Строка 313: Строка 351:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Высоцкий''' Владимир Семёнович ([[rwp:Высоцкий,_Владимир_Семёнович|1938—1980]]) ==
== '''Высоцкий''' Владимир Семёнович ([[rwp:Высоцкий,_Владимир_Семёнович|1938—1980]]) ==
Строка 361: Строка 399:
То, что пусто теперь, — не про то разговор,
То, что пусто теперь, — не про то разговор,
Вдруг заметил я — нас было двое.
Вдруг заметил я — нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Для меня будто ветром задуло костёр,
Когда он не вернулся из боя.
Когда он не вернулся из боя.


Строка 381: Строка 419:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Гамзатов''' Расул Гамзатович ([[rwp:Гамзатов,_Расул_Гамзатович|1923—2003]]) ==
== '''Гамзатов''' Расул Гамзатович ([[rwp:Гамзатов,_Расул_Гамзатович|1923—2003]]) ==
Строка 420: Строка 458:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Гончаров''' Виктор Михайлович ([[rwp:Гончаров,_Виктор_Михайлович|1920—2001]]) ==
== '''Гончаров''' Виктор Михайлович ([[rwp:Гончаров,_Виктор_Михайлович|1920—2001]]) ==
[[Файл:Goncharov_Viktor.jpg|thumb|200px|Виктор Гончаров]]
[[Файл:Goncharov_Viktor.jpg|thumb|200px|Виктор Гончаров]]
'''Мне ворон чёрный смерти не пророчил…''' (1944)
'''«Мне ворон чёрный смерти не пророчил…»''' (1944)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 448: Строка 486:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Гумилёв''' Николай Степанович ([[rwp:Гумилёв,_Николай_Степанович|1886—1921]]) ==
== '''Гумилёв''' Николай Степанович ([[rwp:Гумилёв,_Николай_Степанович|1886—1921]]) ==
Строка 474: Строка 512:
Зрачками тускнеющих глаз
Зрачками тускнеющих глаз
Блеснёт немеркнущий свет!
Блеснёт немеркнущий свет!
</poem>
</spoiler>
'''Наступление''' (1914)
<spoiler>
<poem>
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого, что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
И залитые кровью недели
Ослепительны и легки.
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий.
Это медь ударяет в медь.
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или волны гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьётся в груди моей.
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Дементьев''' Андрей Дмитриевич ([[rwp:Дементьев,_Андрей_Дмитриевич_(поэт)|род. 1928]]) ==
== '''Дементьев''' Андрей Дмитриевич ([[rwp:Дементьев,_Андрей_Дмитриевич_(поэт)|1928—2018]]) ==
[[Файл:Andrey_Dementyev_(poet)_3.jpg|thumb|200px|Андрей Дементьев]]
[[Файл:Andrey_Dementyev_(poet)_3.jpg|thumb|200px|Андрей Дементьев]]
'''Баллада о матери'''  
'''Баллада о матери'''  
Строка 534: Строка 606:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина,_Юлия_Владимировна|1924—1991]]) ==
== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина,_Юлия_Владимировна|1924—1991]]) ==
[[Файл:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
[[Файл:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
'''Я столько раз видала рукопашный…'''  
'''«Я столько раз видала рукопашный…»''' (1943)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 547: Строка 619:
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
'''Я принесла домой с фронтов России…'''  
'''«Я принесла домой с фронтов России…»'''  
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 588: Строка 660:
Беспокойную дочку ждёт…
Беспокойную дочку ждёт…
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Но сегодня она не в счёт.


Отогрелись мы еле-еле.
Отогрелись мы еле-еле.
Строка 620: Строка 692:


— Знаешь, Зинка, я против грусти,
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Но сегодня она не в счёт.
Где-то, в яблочном захолустье,
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
Мама, мамка твоя живёт.


У меня есть друзья, любимый,
У меня есть друзья, любимый,
Строка 634: Строка 706:
Чтоб тебя она не ждала?!
Чтоб тебя она не ждала?!
</poem>
</poem>
*
</spoiler>
'''Запас прочности''' <poem>
'''Запас прочности'''
<spoiler>
<poem>
До сих пор не совсем понимаю,
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Как же я, и худа, и мала,
Строка 647: Строка 721:
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
'''Бинты'''  
'''Бинты''' (1943)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 697: Строка 771:
Перед собой,
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
Как почти безнадёжно
«Сестрица!»
«Сестрица!»
Кто-то там,
Кто-то там,
Строка 758: Строка 832:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко, Евгений Александрович|1932—2017]]) ==
== '''Дудин''' Михаил Александрович ([[rwp:Дудин, Михаил Александрович|1916—1993]]) ==
[[Файл:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
[[Файл:RIAN archive 681908 Poet Mikhail Dudin.jpg|thumb|200px|Михаил Дудин]]
'''Хотят ли русские войны?''' (1961)
'''Соловьи''' (1942)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Хотят ли русские войны?
О мёртвых мы поговорим потом.
Спросите вы у тишины
Смерть на войне обычна и сурова.  
над ширью пашен и полей
И всё-таки мы воздух ловим ртом
и у берёз и тополей.
При гибели товарищей. Ни слова
Спросите вы у тех солдат,
что под берёзами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.


Не только за свою страну
Не говорим. Не поднимая глаз,
солдаты гибли в ту войну,
В сырой земле выкапываем яму.
а чтобы люди всей земли
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
спокойно видеть сны могли.
Остался только пепел, да упрямо
Под шелест листьев и афиш
 
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Обветренные скулы сведены.
Пусть вам ответят ваши сны,
Триста пятидесятый день войны.
хотят ли русские войны.
 
Ещё рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулемёты…
Вот это место. Здесь он умирал —
Товарищ мой из пулемётной роты.
 
Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей.
Он умирал. И, понимая это,
 
Смотрел на нас и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.  
Загар сначала отошёл с лица,
Потом оно, темнея, каменело.
 
Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней
Запри все чувства сразу на защёлку.
Вот тут и появился соловей,
Несмело и томительно защёлкал.
 
Потом сильней, входя в горячий пыл,
Как будто сразу вырвавшись из плена,
Как будто сразу обо всём забыл,
Высвистывая тонкие колена.
 
Мир раскрывался. Набухал росой.
Как будто бы ещё едва означась,
Здесь рядом с нами возникал другой
В каком-то новом сочетанье качеств.
 
Как время, по траншеям тёк песок.
К воде тянулись корни у обрыва,
И ландыш, приподнявшись на носок,  
Заглядывал в воронку от разрыва.
 
Ещё минута — задымит сирень
Клубами фиолетового дыма.
Она пришла обескуражить день.
Она везде. Она непроходима.


Да, мы умеем воевать,
Ещё мгновенье — перекосит рот
но не хотим, чтобы опять
От сердце раздирающего крика.  
солдаты падали в бою
Но успокойся, посмотри: цветёт,  
на землю грустную свою.
Цветёт на минном поле земляника!
Спросите вы у матерей,
спросите у жены моей,
и вы тогда понять должны,
хотят ли русские войны.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]


== '''Занадворов''' Владислав Леонидович ([[rwp:Занадворов, Владислав Леонидович|1914—1942]]) ==
Лесная яблонь осыпает цвет,
[[Файл:Zanadvorov.jpg|thumb|200px|Владислав Занадворов]]
Пропитан воздух ландышем и мятой…
'''Война''' (1942)
А соловей свистит. Ему в ответ
<spoiler>
Ещё — второй, ещё — четвёртый, пятый.
<poem>
 
Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
Звенят стрижи. Малиновки поют.  
Это вовсе не дымное поле сраженья,
И где-то возле, где-то рядом, рядом
Это даже не смерть и отвага. Она
Раскидан настороженный уют
В каждой капле находит своё выраженье.
Тяжёлым громыхающим снарядом.
Это — изо дня в день лишь блиндажный песок
 
Да слепящие вспышки ночного обстрела;
А мир гремит на сотни верст окрест,
Это — боль головная, что ломит висок;
Как будто смерти не бывало места,  
Это — юность моя, что в окопах истлела;
Шумит неумолкающий оркестр,
Это — грязных, разбитых дорог колеи;
И нет преград для этого оркестра.
Бесприютные звёзды окопных ночёвок;
 
Это — кровью омытые письма мои,
Весь этот лес листом и корнем каждым,  
Что написаны криво на ложе винтовок;
Ни капли не сочувствуя беде,
Это — в жизни короткой последний рассвет
С невероятной, яростною жаждой
Над изрытой землёй. И лишь как завершенье
Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.
Под разрывы снарядов, при вспышках гранат
 
Беззаветная гибель на поле сраженья.
Да, это жизнь. Её живые звенья,
Её крутой, бурлящий водоём.
Мы, кажется, забыли на мгновенье
О друге умирающем своём.
 
Горячий луч последнего рассвета
Едва коснулся острого лица.
Он умирал. И, понимая это,  
Смотрел на нас и молча ждал конца.
 
Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле
Когда он, руки разбросав свои,
Сказал: «Ребята, напишите Поле —
У нас сегодня пели соловьи».
 
И сразу канул в омут тишины
Триста пятидесятый день войны.
 
Он не дожил, не долюбил, не допил,  
Не доучился, книг не дочитал.
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.
 
И, может быть, в песке, в размытой глине,  
Захлёбываясь в собственной крови,
Скажу: «Ребята, дайте знать Ирине —
У нас сегодня пели соловьи».
 
И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.
 
Пусть даже так. Потом просохнут слёзы,
И не со мной, так с кем-нибудь вдвоём
У той поджигородовской берёзы
Ты всмотришься в зелёный водоём.
 
Пусть даже так. Потом родятся дети
Для подвигов, для песен, для любви.
Пусть их разбудят рано на рассвете
Томительные наши соловьи.
 
Пусть им навстречу солнце зноем брызнет
И облака потянутся гуртом.
Я славлю смерть во имя нашей жизни.
О мёртвых мы поговорим потом.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
'''Солдатская песня''' (1954)
[[#вернуться к содержанию]]
 
== '''Казакова''' Римма Фёдоровна ([[rwp:Казакова,_Римма_Фёдоровна|1932—2008]]) ==
[[Файл:Kazakova_Rimma.jpg|thumb|200px|Римма Казакова]]
'''На фотографии в газете…'''
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
На фотографии в газете
Путь далёк у нас с тобою,
нечётко изображены
Веселей, солдат, гляди!
бойцы, ещё почти что дети,
Вьётся знамя полковое,
герои мировой войны.
Командиры впереди.
Они снимались перед боем
 
в обнимку, четверо у рва.
    Солдаты, в путь, в путь, в путь!
И было небо голубое,
    А для тебя, родная,
была зелёная трава.
    Есть почта полевая.
    Прощай! Труба зовёт,
    Солдаты — в поход!
 
Каждый воин, парень бравый,  
Смотрит соколом в строю.  
Породнились мы со славой,
Славу добыли в бою.
 
Пусть враги запомнят это:
Не грозим, а говорим.
Мы прошли с тобой полсвета.
Если надо повторим.
 
    Солдаты, в путь, в путь, в путь!
    А для тебя, родная,
    Есть почта полевая.
    Прощай! Труба зовёт,  
    Солдаты — в поход!
</poem>
</spoiler>
'''И нет безымянных солдат''' (1969)
<spoiler>
<poem>
Гремят над землею раскаты.
Идёт за раскатом раскат.
Лежат под землею солдаты.
И нет безымянных солдат.
 
Солдаты в окопах шалели
И падали в смертном бою,
Но жизни своей не жалели
За горькую землю свою.
 
В родимую землю зарыты,
Там самые храбрые спят.
Глаза их Победой закрыты,
Их подвиг прекрасен и свят.
 
Зарница вечерняя меркнет.
В казарме стоит тишина.
Солдат по вечерней поверке
В лицо узнаёт старшина.
 
У каждого личное имя,
Какое с рожденья дают.
Равняясь незримо с живыми,
Погибшие рядом встают.
 
Одна у нас в жизни Присяга,
И Родина тоже одна.
Солдатского сердца отвага
И верность любви отдана.


Никто не знает их фамилий,
Летят из далёкого края,
о них ни песен нет, ни книг.
Как ласточки, письма любви.
Здесь чей-то сын и чей-то милый
Ты вспомни меня, дорогая,
и чей-то первый ученик.
Ты имя мое назови.
Они легли на поле боя,
жить начинавшие едва.
И было небо голубое,
была зелёная трава.


Забыть тот горький год неблизкий
Играют горнисты тревогу.
мы никогда бы не смогли.
Тревогу горнисты трубят.
По всей России обелиски,
Уходят солдаты в дорогу.
как души, рвутся из земли.
И нет безымянных солдат.
…Они прикрыли жизнь собою, —
жить начинавшие едва,
чтоб было небо голубое,
была зелёная трава.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко, Евгений Александрович|1932—2017]]) ==
== '''Лебедев-Кумач''' Василий Иванович ([[rwp:Лебедев-Кумач,_Василий_Иванович|1898—1949]]) ==
[[Файл:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
[[Файл:Lebedev_Kumach.jpg|thumb|200px|Василий Лебедев-Кумач]]
'''Хотят ли русские войны?''' (1961)
'''Священная война''' ([http://elib.shpl.ru/ru/nodes/36853-146-24-iyunya#mode/inspect/page/3/zoom/4 24 июня 1941])
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Вставай, страна огромная,
Хотят ли русские войны?
Вставай на смертный бой
Спросите вы у тишины
С фашистской силой тёмною,
над ширью пашен и полей
С проклятою ордой!
и у берёз и тополей.
Спросите вы у тех солдат,
что под берёзами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.


Пусть ярость благородная
Не только за свою страну
Вскипает, как волна,
солдаты гибли в ту войну,
Идёт война народная,
а чтобы люди всей земли
Священная война!
спокойно видеть сны могли.
Под шелест листьев и афиш
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.


Как два различных полюса
Да, мы умеем воевать,
Во всём враждебны мы,
но не хотим, чтобы опять
За свет и мир мы боремся,
солдаты падали в бою
Они — за царство тьмы.
на землю грустную свою.
 
Спросите вы у матерей,
Пусть ярость благородная
спросите у жены моей,
Вскипает, как волна, —
и вы тогда понять должны,
Идёт война народная,
хотят ли русские войны.
Священная война!
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


Дадим отпор душителям
== '''Занадворов''' Владислав Леонидович ([[rwp:Занадворов, Владислав Леонидович|1914—1942]]) ==
Всех пламенных идей,
[[Файл:Zanadvorov.jpg|thumb|200px|Владислав Занадворов]]
Насильникам, грабителям,
'''Война''' (1942)
Мучителям людей!
<spoiler>
<poem>
Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
Это вовсе не дымное поле сраженья,
Это даже не смерть и отвага. Она
В каждой капле находит своё выраженье.
Это — изо дня в день лишь блиндажный песок
Да слепящие вспышки ночного обстрела;
Это — боль головная, что ломит висок;
Это — юность моя, что в окопах истлела;
Это — грязных, разбитых дорог колеи;
Бесприютные звёзды окопных ночёвок;
Это — кровью омытые письма мои,
Что написаны криво на ложе винтовок;
Это — в жизни короткой последний рассвет
Над изрытой землёй. И лишь как завершенье
Под разрывы снарядов, при вспышках гранат
Беззаветная гибель на поле сраженья.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


Пусть ярость благородная
== '''Казакова''' Римма Фёдоровна ([[rwp:Казакова,_Римма_Фёдоровна|1932—2008]]) ==
Вскипает, как волна, —  
[[Файл:Kazakova_Rimma.jpg|thumb|200px|Римма Казакова]]
Идёт война народная,
'''«На фотографии в газете…»''' (1974)
Священная война!
<spoiler>
<poem>
На фотографии в газете
нечётко изображены
бойцы, ещё почти что дети,
герои мировой войны.
Они снимались перед боем
в обнимку, четверо у рва.
И было небо голубое,
была зелёная трава.


Не смеют крылья чёрные
Никто не знает их фамилий,
Над родиной летать.
о них ни песен нет, ни книг.
Поля её просторные
Здесь чей-то сын и чей-то милый
Не смеет враг топтать!
и чей-то первый ученик.
Они легли на поле боя, —
жить начинавшие едва.
И было небо голубое,
была зелёная трава.


Пусть ярость благородная
Забыть тот горький год неблизкий
Вскипает, как волна, —  
мы никогда бы не смогли.
Идёт война народная,
По всей России обелиски,
Священная война!
как души, рвутся из земли.
 
…Они прикрыли жизнь собою, —
Гнилой фашистской нечисти
жить начинавшие едва,
Загоним пулю в лоб,
чтоб было небо голубое,
Отребью человечества
была зелёная трава.
Сколотим крепкий гроб!
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Лебедев-Кумач''' Василий Иванович ([[rwp:Лебедев-Кумач,_Василий_Иванович|1898—1949]]) ==
[[Файл:Lebedev_Kumach.jpg|thumb|200px|Василий Лебедев-Кумач]]
'''Священная война''' ([http://elib.shpl.ru/ru/nodes/36853-146-24-iyunya#mode/inspect/page/3/zoom/4 24 июня 1941])
<spoiler>
<poem>
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!


Пусть ярость благородная
Пусть ярость благородная
Строка 913: Строка 1154:
Священная война!
Священная война!


Пойдём ломить всей силою,
Как два различных полюса
Всем сердцем, всей душой
Во всём враждебны мы,
За землю нашу милую,
За свет и мир мы боремся,
За наш Союз большой.
Они — за царство тьмы.


Пусть ярость благородная
Пусть ярость благородная
Строка 923: Строка 1164:
Священная война!
Священная война!


Встаёт страна огромная,
Дадим отпор душителям
Встаёт на смертный бой
Всех пламенных идей,
С фашистской силой тёмною
Насильникам, грабителям,
С проклятою ордой.
Мучителям людей!


Пусть ярость благородная
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —  
Вскипает, как волна, —  
Идёт война народная,
Идёт война народная,
Священная война.
Священная война!
</poem>
</spoiler>
'''Два друга''' (1943)
<spoiler>
<poem>
Дрались по-геройски, по-русски
Два друга в пехоте морской:
Один паренёк был калужский,
Другой паренёк — костромской.


Они точно братья сроднились,
Не смеют крылья чёрные
Делили и хлеб и табак,
Над родиной летать.
И рядом их ленточки вились
Поля её просторные
В огне непрерывных атак.
Не смеет враг топтать!


В штыки ударяли два друга, —
Пусть ярость благородная
И смерть отступала сама!
Вскипает, как волна, —  
— А ну-ка, дай жизни, Калуга?
Идёт война народная,
— Ходи веселей, Кострома!
Священная война!


Но вот под осколком снаряда
Гнилой фашистской нечисти
Упал паренёк костромской…
Загоним пулю в лоб,
— Со мною возиться не надо, —
Отребью человечества
Он другу промолвил с тоской. —
Сколотим крепкий гроб!


Я знаю, что больше не встану, —
Пусть ярость благородная
В глазах беспросветная тьма…
Вскипает, как волна, —  
— О смерти задумал ты рано!
Идёт война народная,
Ходи веселей, Кострома!
Священная война!
 
Пойдём ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой.


И бережно поднял он друга,
Пусть ярость благородная
Но сам застонал и упал.
Вскипает, как волна,
— А ну-ка… дай жизни, Калуга!
Идёт война народная,
Товарищ чуть слышно сказал.
Священная война!


Теряя сознанье от боли,
Встаёт страна огромная,
Себя подбодряли дружки,
Встаёт на смертный бой
И тихо по снежному полю
С фашистской силой тёмною
К своим доползли моряки.
С проклятою ордой.


Умолкла свинцовая вьюга,
Пусть ярость благородная
Пропала смертельная тьма…
Вскипает, как волна,
— А ну-ка, дай жизни, Калуга!
Идёт война народная,
— Ходи веселей, Кострома!
Священная война.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
'''Два друга''' (1943)
[[#вернуться к содержанию]]
 
== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов,_Михаил_Юрьевич|1814—1841]]) ==
[[Файл:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
'''Бородино''' (1837)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Дрались по-геройски, по-русски
Москва, спалённая пожаром,
Два друга в пехоте морской:
      Французу отдана?
Один паренёк был калужский,
Ведь были ж схватки боевые,
Другой паренёк — костромской.
Да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
      Про день Бородина!


— Да, были люди в наше время,
Они точно братья сроднились,
Не то, что нынешнее племя:
Делили и хлеб и табак,
      Богатыри — не вы!
И рядом их ленточки вились
Плохая им досталась доля:
В огне непрерывных атак.
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
      Не отдали б Москвы!


Мы долго молча отступали,
В штыки ударяли два друга,
Досадно было, боя ждали,
И смерть отступала сама!
      Ворчали старики:
— А ну-ка, дай жизни, Калуга?
«Что ж мы? на зимние квартиры?
— Ходи веселей, Кострома!
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
      О русские штыки?»


И вот нашли большое поле:
Но вот под осколком снаряда
Есть разгуляться где на воле!
Упал паренёк костромской…
      Построили редут.
— Со мною возиться не надо,
У наших ушки на макушке!
Он другу промолвил с тоской.
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки
      Французы тут как тут.


Забил заряд я в пушку туго
Я знаю, что больше не встану, —
И думал: угощу я друга!
В глазах беспросветная тьма…
      Постой-ка, брат мусью!
— О смерти задумал ты рано!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Ходи веселей, Кострома!
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
      За родину свою!


Два дня мы были в перестрелке.
И бережно поднял он друга,
Что толку в этакой безделке?
Но сам застонал и упал.
      Мы ждали третий день.
— А ну-ка… дай жизни, Калуга!
Повсюду стали слышны речи:
Товарищ чуть слышно сказал.
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
      Ночная пала тень.


Прилёг вздремнуть я у лафета,
Теряя сознанье от боли,
И слышно было до рассвета,
Себя подбодряли дружки,
      Как ликовал француз.
И тихо по снежному полю
Но тих был наш бивак открытый:
К своим доползли моряки.
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
      Кусая длинный ус.


И только небо засветилось,
Умолкла свинцовая вьюга,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Пропала смертельная тьма…
      Сверкнул за строем строй.
— А ну-ка, дай жизни, Калуга!
Полковник наш рожден был хватом:
— Ходи веселей, Кострома!
Слуга царю, отец солдатам…
</poem>
Да, жаль его: сражён булатом,
</spoiler>
      Он спит в земле сырой.
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


И молвил он, сверкнув очами:
== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов,_Михаил_Юрьевич|1814—1841]]) ==
«Ребята! не Москва ль за нами?
[[Файл:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
      Умрёмте же под Москвой,
'''Бородино''' (1837)
Как наши братья умирали!»
<spoiler>
И умереть мы обещали,
<poem>
И клятву верности сдержали
— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
       Мы в Бородинский бой.
Москва, спалённая пожаром,
      Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
       Про день Бородина!


Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
— Да, были люди в наше время,
Французы двинулись, как тучи,
Не то, что нынешнее племя:
       И всё на наш редут.
       Богатыри — не вы!
Уланы с пёстрыми значками,
Плохая им досталась доля:
Драгуны с конскими хвостами,
Немногие вернулись с поля…
Все промелькнули перед нам,
Не будь на то господня воля,
       Все побывали тут.
       Не отдали б Москвы!


Вам не видать таких сражений!..
Мы долго молча отступали,
Носились знамёна, как тени,
Досадно было, боя ждали,
       В дыму огонь блестел,
       Ворчали старики:
Звучал булат, картечь визжала,
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Рука бойцов колоть устала,
Не смеют, что ли, командиры
И ядрам пролетать мешала
Чужие изорвать мундиры
       Гора кровавых тел.
       О русские штыки?»


Изведал враг в тот день немало,
И вот нашли большое поле:
Что значит русский бой удалый,
Есть разгуляться где на воле!
       Наш рукопашный бой!..
       Построили редут.
Земля тряслась — как наши груди,
У наших ушки на макушке!
Смешались в кучу кони, люди,
Чуть утро осветило пушки
И залпы тысячи орудий
И леса синие верхушки —
       Слились в протяжный вой…
       Французы тут как тут.


Вот смерклось. Были все готовы
Забил заряд я в пушку туго
Заутра бой затеять новый
И думал: угощу я друга!
       И до конца стоять…
       Постой-ка, брат мусью!
Вот затрещали барабаны —
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
И отступили бусурманы.
Уж мы пойдём ломить стеною,
Тогда считать мы стали раны,
Уж постоим мы головою
       Товарищей считать.
       За родину свою!


Да, были люди в наше время,
Два дня мы были в перестрелке.
Могучее, лихое племя:
Что толку в этакой безделке?
       Богатыри — не вы.
       Мы ждали третий день.
Плохая им досталась доля:
Повсюду стали слышны речи:
Немногие вернулись с поля.
«Пора добраться до картечи!»
Когда б на то не божья воля,
И вот на поле грозной сечи
       Не отдали б Москвы!
      Ночная пала тень.
</poem>
 
</spoiler>
Прилёг вздремнуть я у лафета,
'''Поле Бородина''' (1830—1831)
И слышно было до рассвета,
<spoiler>
       Как ликовал француз.
<poem>
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
      Кусая длинный ус.


                      1
И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
      Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражён булатом,
      Он спит в земле сырой.


Всю ночь у пушек пролежали
И молвил он, сверкнув очами:
Мы без палаток, без огней,
«Ребята! не Москва ль за нами?
Штыки вострили да шептали
      Умрёмте же под Москвой,
Молитву родины своей.
Как наши братья умирали!»
Шумела буря до рассвета;
И умереть мы обещали,
Я, голову подняв с лафета,
        Товарищу сказал:
«Брат, слушай песню непогоды:
Она дика как песнь свободы».
Но, вспоминая прежни годы,
        Товарищ не слыхал.
 
                      2
 
Пробили зорю барабаны,
Восток туманный побелел,
И от врагов удар нежданый
На батарею прилетел.
И вождь сказал перед полками:
«Ребята, не Москва ль за нами?
        Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали»
И мы погибнуть обещали,
И клятву верности сдержали
И клятву верности сдержали
        Мы в бородинский бой.
      Мы в Бородинский бой.


                      3
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
      И всё на наш редут.
Уланы с пёстрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
      Все побывали тут.


Что Чесма, Рымник и Полтава?
Вам не видать таких сражений!..
Я вспомня леденею весь,
Носились знамёна, как тени,
Там души волновала слава,
      В дыму огонь блестел,
Отчаяние было здесь.
Звучал булат, картечь визжала,
Безмолвно мы ряды сомкнули,
Рука бойцов колоть устала,
Гром грянул, завизжали пули,
        Перекрестился я.
Мой пал товарищ, кровь лилася,
Душа от мщения тряслася,
И пуля смерти понеслася
        Из моего ружья.
 
                      4
 
Марш, марш! пошли вперёд, и боле
Уж я не помню ничего.
Шесть раз мы уступали поле
Врагу и брали у него.
Носились знамёна как тени,
Я спорил о могильной сени,
        В дыму огонь блестел.
На пушки конница летала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
И ядрам пролетать мешала
        Гора кровавых тел.
      Гора кровавых тел.


                      5
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
      Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
      Слились в протяжный вой…


Живые с мёртвыми сравнялись.
Вот смерклось. Были все готовы
И ночь холодная пришла,
Заутра бой затеять новый
И тех, которые остались,
      И до конца стоять…
Густою тьмою развела.
Вот затрещали барабаны —
И батареи замолчали,
И отступили бусурманы.
И барабаны застучали,
Тогда считать мы стали раны,
        Противник отступил:
      Товарищей считать.
Но день достался нам дороже!
В душе сказав: помилуй боже!
На труп застывший, как на ложе,
        Я голову склонил.


                      6
Да, были люди в наше время,
 
Могучее, лихое племя:
И крепко, крепко наши спали
      Богатыри — не вы.
Отчизны в роковую ночь.
Плохая им досталась доля:
Мои товарищи, вы пали!
Немногие вернулись с поля.
Но этим не могли помочь.
Когда б на то не божья воля,
Однако же в преданьях славы
      Не отдали б Москвы!
Всё громче Рымника, Полтавы
        Гремит Бородино.
Скорей обманет глас пророчий,
Скорей небес погаснут очи,
Чем в памяти сынов полночи
        Изгладится оно.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
'''Поле Бородина''' (1830—1831)
[[#вернуться к содержанию]]
<spoiler>
<poem>
 
                      1
 
Всю ночь у пушек пролежали
Мы без палаток, без огней,
Штыки вострили да шептали
Молитву родины своей.
Шумела буря до рассвета;
Я, голову подняв с лафета,
        Товарищу сказал:
«Брат, слушай песню непогоды:
Она дика как песнь свободы».
Но, вспоминая прежни годы,
        Товарищ не слыхал.
 
                      2


== '''Лобода''' Всеволод Николаевич [http://krkprf.narod.ru/rubriki/poems/18.htm (1915—1944)]==
Пробили зорю барабаны,
[[Файл:Loboda_Vsevolod.jpg|thumb|200px|Всеволод Лобода]]
Восток туманный побелел,
'''Погиб товарищ''' (1944 г. За четыре дня до своей смерти)
И от врагов удар нежданый
<spoiler>
На батарею прилетел.
<poem>
И вождь сказал перед полками:
Во вражьем стане цели он разведал,
«Ребята, не Москва ль за нами?
Мечтал о встрече с милой над письмом,
        Умрёмте ж под Москвой,
Читал статью про скорую победу,
Как наши братья умирали»
И вдруг — разрыв, и он упал ничком.
И мы погибнуть обещали,
Мы с друга окровавленного сняли
И клятву верности сдержали
Осколком просверлённый партбилет,
        Мы в бородинский бой.
Бумажник, серебристые медали.
 
А лейтенанту было двадцать лет…
                      3
Берёт перо, согбен и озабочен,
Бумажный демон, писарь полковой.
О самом страшном пишет покороче
Привычною, недрогнувшей рукой.
Беду в письмо, выплескивая разом,
Он говорит: «Ведь надо понимать,
Что никакой прочувствованной фразой
Нельзя утешить плачущую мать».
Она в слезах утопит своё горе,
Покуда мы, крещённые огнём,
Врага утопим в пенящемся море,
На виселицу Гитлера сведём.
И женщина инстинктом материнским
Отыщет сына дальние следы
В Курляндии, под елью исполинской,
На скате безымянной высоты
Седая мать увидит изумлённо
На зелени могилы дорогой
Венок лугов, как яркая корона.
Возложенный неведомой рукой.
Блеснут в глазах цветы, ещё живые,
От латышей — сынку? сибиряку?
И гордость вспыхнет в сердце и впервые
Перехлестнёт горячую тоску.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]


== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов,_Николай_Алексеевич|1821—1878]]) ==
Что Чесма, Рымник и Полтава?
[[Файл:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
Я вспомня леденею весь,
'''Внимая ужасам войны…''' (1855 или 1856)
Там души волновала слава,
<spoiler>
Отчаяние было здесь.
<poem>
Безмолвно мы ряды сомкнули,
Внимая ужасам войны,
Гром грянул, завизжали пули,
При каждой новой жертве боя
        Перекрестился я.
Мне жаль не друга, не жены,
Мой пал товарищ, кровь лилася,
Мне жаль не самого героя…
Душа от мщения тряслася,
Увы! утешится жена,
И пуля смерти понеслася
И друга лучший друг забудет;
        Из моего ружья.
Но где-то есть душа одна —
 
Она до гроба помнить будет!
                      4
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слёзы —
То слёзы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]


== '''Окуджава''' Булат Шалвович ([[rwp:Окуджава,_Булат_Шалвович|1924—1997]]) ==
Марш, марш! пошли вперёд, и боле
[[Файл:Булат Окуджава обрезан.jpg|thumb|200px|Булат Окуджава]]
Уж я не помню ничего.
'''До свиданья, мальчики''' (1958)
Шесть раз мы уступали поле
<spoiler>
Врагу и брали у него.
<poem>
Носились знамёна как тени,
Ах война, что ж ты сделала, подлая:
Я спорил о могильной сени,
Стали тихими наши дворы,
        В дыму огонь блестел.
Наши мальчики головы подняли,
На пушки конница летала,
Повзрослели они до поры,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
        Гора кровавых тел.


На пороге едва помаячили
                      5
И ушли за солдатом — солдат…
До свидания мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад


Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими
Живые с мёртвыми сравнялись.
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И ночь холодная пришла,
И себя не щадите вы, и всё-таки
И тех, которые остались,
Постарайтесь вернуться назад.
Густою тьмою развела.
 
И батареи замолчали,
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
И барабаны застучали,
Вместо свадеб — разлуки и дым.
        Противник отступил:
Наши девочки платьица белые
Но день достался нам дороже! —
Раздарили сестрёнкам своим.
В душе сказав: помилуй боже!
На труп застывший, как на ложе,
        Я голову склонил.


Сапоги — ну куда от них денешься?
                      6
Да зелёные крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведём с ними счёты потом.


Пусть болтают, что верить вам не во что,
И крепко, крепко наши спали
Что идёте войной наугад…
Отчизны в роковую ночь.
До свидания, девочки! Девочки,
Мои товарищи, вы пали!
Постарайтесь вернуться назад.
Но этим не могли помочь. —
Однако же в преданьях славы
Всё громче Рымника, Полтавы
        Гремит Бородино.
Скорей обманет глас пророчий,
Скорей небес погаснут очи,
Чем в памяти сынов полночи
        Изгладится оно.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Ошанин''' Лев Иванович ([[rwp:Ошанин, Лев Иванович|1912—1996]]) ==
== '''Лобода''' Всеволод Николаевич [http://krkprf.narod.ru/rubriki/poems/18.htm (1915—1944)]==
[[Файл:Ошанин_Лев.jpg|thumb|200px|Лев Ошанин]]
[[Файл:Loboda_Vsevolod.jpg|thumb|200px|Всеволод Лобода]]
'''Волжская баллада''' (1945)
'''Погиб товарищ''' (1944 г. За четыре дня до своей смерти)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Третий год у Натальи тяжёлые сны,
Во вражьем стане цели он разведал,
Третий год ей земля горяча —  
Мечтал о встрече с милой над письмом,
С той поры как солдатской дорогой войны
Читал статью про скорую победу,
Муж ушёл, сапогами стуча.
И вдруг — разрыв, и он упал ничком.
На четвёртом году прибывает пакет.
Мы с друга окровавленного сняли
Почерк в нём незнаком и суров:
Осколком просверлённый партбилет,
<Он отправлен в саратовский лазарет,
Бумажник, серебристые медали.
Ваш супруг, Алексей Ковалёв>.
А лейтенанту было двадцать лет…
Председатель даёт подорожную ей.
Берёт перо, согбен и озабочен,
То надеждой, то горем полна,
Бумажный демон, писарь полковой.
На другую солдатку оставив детей,
О самом страшном пишет покороче
Едет в город Саратов она.
Привычною, недрогнувшей рукой.
А Саратов велик. От дверей до дверей
Беду в письмо, выплёскивая разом,
Как найти в нём родные следы?
Он говорит: «Ведь надо понимать,
Много раненых братьев, отцов и мужей
Что никакой прочувствованной фразой
На покое у волжской воды.
Нельзя утешить плачущую мать».
Наконец её доктор ведёт в тишине
Она в слезах утопит своё горе,
По тропинкам больничных ковров.
Покуда мы, крещённые огнём,
И, притихшая, слышит она, как во сне:
Врага утопим в пенящемся море,
— Здесь лежит Алексей Ковалёв. —  
На виселицу Гитлера сведём.
Нерастраченной нежности женской полна,
И женщина инстинктом материнским
И калеку Наталья ждала,
Отыщет сына дальние следы
Но того, что увидела, даже она
В Курляндии, под елью исполинской,
Ни понять, ни узнать не могла.
На скате безымянной высоты
Он хозяином был её дум и тревог,
Седая мать увидит изумлённо
Запевалой, лихим кузнецом.
На зелени могилы дорогой
Он ли — этот бедняга без рук и без ног,
Венок лугов, как яркая корона.
С перекошенным, серым лицом?
Возложенный неведомой рукой.
И, не в силах сдержаться, от горя пьяна,
Блеснут в глазах цветы, ещё живые,
Повалившись в кровать головой,
От латышей — сынку? сибиряку?
В голос вдруг закричала, завыла она:
И гордость вспыхнет в сердце и впервые
— Где ты, Лёша, соколик ты мой?! —  
Перехлестнёт горячую тоску.
Лишь в глазах у него два горячих луча.
</poem>
Что он скажет — безрукий, немой!
</spoiler>
И сурово Наталья глядит на врача:
<br clear=all>
— Собирайте, он едет домой.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Не узнать тебе друга былого, жена, —  
 
Пусть как память живёт он в дому.
== '''Маршак''' Самуил Яковлевич ([[rwp:Маршак, Самуил Яковлевич|1887—1964]]) ==
— Вот спаситель ваш, — детям сказала она, —  
[[Файл:Самуил Маршак.jpg|thumb|200px|Самуил Маршак]]
Все втроём поклонитесь ему!
'''«Плакат 1941 года»''' (1941)
Причитали соседки над женской судьбой,
<spoiler>
Горевал её горем колхоз.
<poem>
Но, как прежде, вставала Наталья с зарёй,
Ты каждый раз, ложась в постель,
И никто не видал её слез…
Смотри во тьму окна
Чисто в горнице. Дышат в печи пироги.
И помни, что метёт метель
Только вдруг, словно годы назад,
И что идёт война.
Под окном раздаются мужские шаги,
</poem>
Сапоги по ступенькам стучат.
</spoiler>
И Наталья глядит со скамейки без слов,
 
Как, склонившись в дверях головой,
'''«Победа»''' (9 мая 1945 года)
Входит в горницу муж — Алексей Ковалёв —  
<spoiler>
С перевязанной правой рукой.
<poem>
— Не ждала? — говорит, улыбаясь, жене.
И вот Победа. Столько дней —
И, взглянув по-хозяйски кругом,
В промозглой сырости похода,
Замечает чужие глаза в тишине
В горячих мастерских завода,
И другого на месте своём.
В боях — мы думали о ней!
А жена перед ним ни мертва ни жива…
 
Но, как был он, в дорожной пыли,
В ней всё, что дорого и свято, —
Все поня{{Ударение}}в и не в силах придумать слова,
Судьба народа, честь страны,
Поклонился жене до земли.
В ней участь сына, память брата,
За великую душу подруге не мстят
Любовь невесты и жены.
И не мучают верной жены.
 
А с войны воротился не просто солдат,
Под орудийные раскаты
Не с простой воротился войны.
Москва ликует в этот час, —
Если будешь на Волге — припомни рассказ,
Как будто затемненье снято
Невзначай загляни в этот дом,
С открытых лиц, счастливых глаз.
Где напротив хозяйки в обеденный час
</poem>
Два солдата сидят за столом.
</spoiler>
<br clear=all>
 
== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов,_Николай_Алексеевич|1821—1878]]) ==
[[Файл:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
'''«Внимая ужасам войны…»''' (1855 или 1856)
<spoiler>
<poem>
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя…
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна —
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слёзы —
То слёзы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Окуджава''' Булат Шалвович ([[rwp:Окуджава,_Булат_Шалвович|1924—1997]]) ==
[[Файл:Булат Окуджава обрезан.jpg|thumb|200px|Булат Окуджава]]
'''До свиданья, мальчики''' (1958)
<spoiler>
<poem>
Ах война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
 
На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом — солдат…
До свидания мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад
 
Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и всё-таки
Постарайтесь вернуться назад.
 
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестрёнкам своим.
 
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зелёные крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведём с ними счёты потом.
 
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идёте войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ошанин''' Лев Иванович ([[rwp:Ошанин, Лев Иванович|1912—1996]]) ==
[[Файл:Ошанин_Лев.jpg|thumb|200px|Лев Ошанин]]
'''Волжская баллада''' (1945)
<spoiler>
<poem>
Третий год у Натальи тяжёлые сны,
Третий год ей земля горяча —  
С той поры как солдатской дорогой войны
Муж ушёл, сапогами стуча.
На четвёртом году прибывает пакет.
Почерк в нём незнаком и суров:
<Он отправлен в саратовский лазарет,
Ваш супруг, Алексей Ковалёв>.
Председатель даёт подорожную ей.
То надеждой, то горем полна,
На другую солдатку оставив детей,
Едет в город Саратов она.
А Саратов велик. От дверей до дверей
Как найти в нём родные следы?
Много раненых братьев, отцов и мужей
На покое у волжской воды.
Наконец её доктор ведёт в тишине
По тропинкам больничных ковров.
И, притихшая, слышит она, как во сне:
— Здесь лежит Алексей Ковалёв. —  
Нерастраченной нежности женской полна,
И калеку Наталья ждала,
Но того, что увидела, даже она
Ни понять, ни узнать не могла.
Он хозяином был её дум и тревог,
Запевалой, лихим кузнецом.
Он ли — этот бедняга без рук и без ног,
С перекошенным, серым лицом?
И, не в силах сдержаться, от горя пьяна,
Повалившись в кровать головой,
В голос вдруг закричала, завыла она:
— Где ты, Лёша, соколик ты мой?! —  
Лишь в глазах у него два горячих луча.
Что он скажет — безрукий, немой!
И сурово Наталья глядит на врача:
— Собирайте, он едет домой.
Не узнать тебе друга былого, жена, —  
Пусть как память живёт он в дому.
— Вот спаситель ваш, — детям сказала она, —  
Все втроём поклонитесь ему!
Причитали соседки над женской судьбой,
Горевал её горем колхоз.
Но, как прежде, вставала Наталья с зарёй,
И никто не видал её слёз…
Чисто в горнице. Дышат в печи пироги.
Только вдруг, словно годы назад,
Под окном раздаются мужские шаги,
Сапоги по ступенькам стучат.
И Наталья глядит со скамейки без слов,
Как, склонившись в дверях головой,
Входит в горницу муж — Алексей Ковалёв —  
С перевязанной правой рукой.
— Не ждала? — говорит, улыбаясь, жене.
И, взглянув по-хозяйски кругом,
Замечает чужие глаза в тишине
И другого на месте своём.
А жена перед ним ни мертва ни жива…
Но, как был он, в дорожной пыли,
Все поня{{Ударение}}в и не в силах придумать слова,
Поклонился жене до земли.
За великую душу подруге не мстят
И не мучают верной жены.
А с войны воротился не просто солдат,
Не с простой воротился войны.
Если будешь на Волге — припомни рассказ,
Невзначай загляни в этот дом,
Где напротив хозяйки в обеденный час
Два солдата сидят за столом.
</poem>
</spoiler>
'''Баллада о Сергее Кускове''' (1945)
<spoiler>
<poem>
Когда командир, чтоб сдержать врага,
На смерть позвал смельчаков,
Первым из строя на два шага
Вышел Сергей Кусков.
Последний танк в дыму вороном
От его руки запылал,
И, выполнив долг,
Под вражьим огнём
На землю Кусков упал.
Посмертно «Героем» его нарекли.
Но когда спустилась мгла,
Женщина
                в пепле родной земли
Живым его нашла.
От вражьего взгляда укрыла его
Густою лесною тьмой.
Прохладой летом лечила его,
Теплом лечила зимой.
— Где я? — очнувшись, спросил Кусков.
Она зашептала:
                          — Молчи! —
Тяжкие звуки чужих шагов
Он услыхал в ночи.
На дорогах чужого металла звон,
Голоса чужие в селе.
— Не мне их бояться!—воскликнул он, —
Я на родной земле! —
Он сойкой свистнул, запел щеглом,
И вдруг на все голоса
До границы на сотни вёрст кругом
Зазвенели в ответ леса.
И в сёлах, прижавшись к русским печам,
Задрожали враги.
Теперь им мерещились по ночам
Повсюду его шаги.
Предатель болтается на столбе,
Мост — на сотни кусков,
Записка в пустой штабной избе:
«Был Сергей Кусков».
 
Его ловили в густом бору
Два отборных полка.
Его повесили на миру
На площади городка.
Палач, довольный, спешит на ночлег.
Но граната летит из кустов.
Смеётся поднявшийся человек:
«Я — Сергей Кусков».
Полк за полком
                          за часом час
Сровняли полземли.
Его повесили десять раз
И десять раз сожгли.
Но когда наши части пришли сюда,
Навстречу шёл из лесов
Живой, как огонь, как земля и вода,
Дважды Герой Кусков.
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
'''Баллада о Сергее Кускове''' (1945)
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Пастернак''' Борис Леонидович ([[rwp:Пастернак,_Борис_Леонидович|1890—1960]]) ==
[[Файл:Boris Pasternak in youth.jpg|thumb|200px|Борис Пастернак]]
'''Смерть сапёра''' (1943)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Когда командир, чтоб сдержать врага,
Мы время по часам заметили
На смерть позвал смельчаков,
И кверху поползли по склону.
Первым из строя на два шага
Bот и обрыв. Мы без свидетелей
Вышел Сергей Кусков.
У края вражьей обороны.
Последний танк в дыму вороном
 
От его руки запылал,
Вот там она, и там, и тут она
И, выполнив долг,
Везде, везде, до самой кручи.
Под вражьим огнём
Как паутиною опутана
На землю Кусков упал.
Вся проволкою колючей.
Посмертно «Героем» его нарекли.
Но когда спустилась мгла,
Женщина
                в пепле родной земли
Живым его нашла.
От вражьего взгляда укрыла его
Густою лесною тьмой.
Прохладой летом лечила его,
Теплом лечила зимой.
— Где я? — очнувшись, спросил Кусков.
Она зашептала:
                          — Молчи! —
Тяжкие звуки чужих шагов
Он услыхал в ночи.
На дорогах чужого металла звон,
Голоса чужие в селе.
— Не мне их бояться!—воскликнул он, —
Я на родной земле! —
Он сойкой свистнул, запел щеглом,
И вдруг на все голоса
До границы на сотни вёрст кругом
Зазвенели в ответ леса.
И в сёлах, прижавшись к русским печам,
Задрожали враги.
Теперь им мерещились по ночам
Повсюду его шаги.
Предатель болтается на столбе,
Мост — на сотни кусков,
Записка в пустой штабной избе:
«Был Сергей Кусков».


Его ловили в густом бору
Он наших мыслей не подслушивал
Два отборных полка.
И не заглядывал нам в душу.
Его повесили на миру
На площади городка.
Палач, довольный, спешит на ночлег.
Но граната летит из кустов.
Смеётся поднявшийся человек:
«Я — Сергей Кусков».
Полк за полком
                          за часом час
Сровняли полземли.
Его повесили десять раз
И десять раз сожгли.
Но когда наши части пришли сюда,
Навстречу шёл из лесов
Живой, как огонь, как земля и вода,
Дважды Герой Кусков.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
 
== '''Пастернак''' Борис Леонидович ([[rwp:Пастернак,_Борис_Леонидович|1890—1960]]) ==
[[Файл:Boris Pasternak in youth.jpg|thumb|200px|Борис Пастернак]]
'''Смерть сапёра''' (1943)
<spoiler>
<poem>
Мы время по часам заметили
И кверху поползли по склону.
Bот и обрыв. Мы без свидетелей
У края вражьей обороны.
 
Вот там она, и там, и тут она
Везде, везде, до самой кручи.
Как паутиною опутана
Вся проволкою колючей.
 
Он наших мыслей не подслушивал
И не заглядывал нам в душу.
Он из конюшни вниз обрушивал
Он из конюшни вниз обрушивал
Свой бешеный огонь по Зуше.
Свой бешеный огонь по Зуше.
Строка 1629: Строка 1943:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Поженян''' Григорий Михайлович ([[rwp:Поженян, Григорий Михайлович|1922—2005]]) ==
== '''Поженян''' Григорий Михайлович ([[rwp:Поженян, Григорий Михайлович|1922—2005]]) ==
Строка 2000: Строка 2314:
и спросил у сигнальщика:
и спросил у сигнальщика:
— Сколько нас?
— Сколько нас?
— На суток на четверо…хватит…
— На суток на четверо… хватит…
Рядом шлёпнулась пуля,
Рядом шлёпнулась пуля,
с шипеньем уткнувшись в мешок.
с шипеньем уткнувшись в мешок.
Строка 2039: Строка 2353:
и встретили на Графской,
и встретили на Графской,
как живого,
как живого,
взяв вёсла на валек.
взяв вёсла на валёк.
Потом, неспешно,
Потом, неспешно,
двинулись домой.
двинулись домой.
Строка 2081: Строка 2395:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин,_Александр_Сергеевич|1799—1837]]) ==
== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин,_Александр_Сергеевич|1799—1837]]) ==
Строка 2122: Строка 2436:
</poem>
</poem>
</spoiler>
</spoiler>
'''Мне бой знаком — люблю я звук мечей…''' (1820)
'''«Мне бой знаком — люблю я звук мечей…»''' (1820)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 2185: Строка 2499:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Рождественский''' Роберт Иванович ([[rwp:Рождественский,_Роберт_Иванович|1932—1994]]) ==
== '''Рождественский''' Роберт Иванович ([[rwp:Рождественский,_Роберт_Иванович|1932—1994]]) ==
[[Файл:Rozhdestvenskij_Robert.jpg|thumb|200px|Роберт Рождественский]]
[[Файл:Rozhdestvenskij_Robert.jpg|thumb|200px|Роберт Рождественский]]
'''На Земле безжалостно маленькой…''' (1969)
'''Помните!.. (10-я глава поэмы «Реквием»)''' (1960)
<spoiler>
<poem>
Помните!
Через века,
      через года, —
помните!
О тех,
кто уже не придёт
              никогда, —
помните!
 
Не плачьте!
В горле
    сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
    павших
          будьте
              достойны!
Вечно
достойны!
 
Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
    просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!
 
Люди!
Покуда сердца
          стучатся, —
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье, —
пожалуйста,
    помните!
 
Песню свою
        отправляя в полёт, —
помните!
О тех,
кто уже никогда
          не споёт, —
помните!
 
Детям своим
          расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
    детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
      бессмертной
              Земли
помните!
К мерцающим звёздам
          ведя корабли, —
о погибших
помните!
 
Встречайте
          трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
    войну,
прокляните
войну,
люди Земли!
 
Мечту пронесите
          через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придёт
              никогда, —
заклинаю, —
помните!
</poem>
</spoiler>
'''«На Земле безжалостно маленькой…»''' (1969)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 2232: Строка 2634:
А другой был чёрным-чёрным у неё.
А другой был чёрным-чёрным у неё.
Чёрным,
Чёрным,
будто обгоревшее смолье.
будто обгоревшее смольё.
Хохотала над расспросами она,
Хохотала над расспросами она,
говорила:
говорила:
Строка 2278: Строка 2680:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Сельвинский''' Илья Львович ([[rwp:Сельвинский,_Илья_Львович|1899—1968]]) ==
== '''Сельвинский''' Илья Львович ([[rwp:Сельвинский,_Илья_Львович|1899—1968]]) ==
Строка 2309: Строка 2711:
Тут вся родня его. Хутор «Весёлый».
Тут вся родня его. Хутор «Весёлый».
Весь «Самострой» — сто двадцать дворов
Весь «Самострой» — сто двадцать дворов
Ближние станции, ближние села
Ближние станции, ближние сёла
Все заложников выслали в ров.
Все заложников выслали в ров.


Строка 2347: Строка 2749:
Но правое око глубоко в небе
Но правое око глубоко в небе
Между разрывами туч.
Между разрывами туч.
И в этом упреке Деве Пречистой
И в этом упрёке Деве Пречистой
Рушенье веры десятков лет:
Рушенье веры десятков лет:
«Коли на свете живут фашисты,
«Коли на свете живут фашисты,
Строка 2353: Строка 2755:


Рядом истерзанная еврейка.
Рядом истерзанная еврейка.
При ней ребенок. Совсем как во сне.
При ней ребёнок. Совсем как во сне.
С какой заботой детская шейка
С какой заботой детская шейка
Повязана маминым серым кашне…
Повязана маминым серым кашне…
Строка 2446: Строка 2848:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов, Константин Михайлович|1915—1979]]) ==
== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов, Константин Михайлович|1915—1979]]) ==
[[Файл:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
[[Файл:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
'''Если дорог тебе твой дом…''' (1942)
'''«Если дорог тебе твой дом…»''' (1942)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 2481: Строка 2883:
Чтобы те же руки её,
Чтобы те же руки её,
Что несли тебя в колыбель,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли гаду его белье
Мыли гаду его бельё
И стелили ему постель…
И стелили ему постель…


Строка 2504: Строка 2906:
Взяли силой, зажав в углу,
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли её втроём,
И распяли её втроём,
Обнаженную, на полу;
Обнажённую, на полу;
Чтоб досталось трём этим псам
Чтоб досталось трём этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
В стонах, в ненависти, в крови
Строка 2514: Строка 2916:
Дом, где жил ты, жену и мать,
Дом, где жил ты, жену и мать,
Всё, что родиной мы зовем,—
Всё, что родиной мы зовем,—
Знай: никто её не спасет,
Знай: никто её не спасёт,
Если ты её не спасешь;
Если ты её не спасёшь;
Знай: никто его не убьет,
Знай: никто его не убьёт,
Если ты его не убьешь.
Если ты его не убьёшь.
И пока его не убил,
И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Ты молчи о своей любви,
Строка 2534: Строка 2936:
А не ты на земле лежал,
А не ты на земле лежал,
Не в твоём дому чтобы стон,
Не в твоём дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
А в его по мёртвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
Пусть горит его дом, а не твой,
Строка 2642: Строка 3044:
</poem>
</poem>
</spoiler>  
</spoiler>  
'''Майор привёз мальчишку на лафете…''' (1941)
'''«Майор привёз мальчишку на лафете…»''' (1941)
<spoiler>
<spoiler>
<poem>
<poem>
Строка 2653: Строка 3055:
Был исцарапан пулями лафет.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надёжней места
Отцу казалось, что надёжней места
Отныне в мире для ребенка нет.
Отныне в мире для ребёнка нет.


Отец был ранен, и разбита пушка.
Отец был ранен, и разбита пушка.
Строка 2682: Строка 3084:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Сурков''' Алексей Александрович ([[rwp:Сурков,_Алексей_Александрович|1899—1983]]) ==
== '''Сурков''' Алексей Александрович ([[rwp:Сурков,_Алексей_Александрович|1899—1983]]) ==
Строка 2711: Строка 3113:
</spoiler>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию]]
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Твардовский''' Александр Трифонович ([[rwp:Твардовский,_Александр_Трифонович|1910—1971]]) ==
== '''Твардовский''' Александр Трифонович ([[rwp:Твардовский,_Александр_Трифонович|1910—1971]]) ==
[[Файл:Tvardovskij_Aleksandr.jpg|thumb|200px|Александр Твардовский]]
[[Файл:Tvardovskij_Aleksandr.jpg|thumb|200px|Александр Твардовский]]
*
'''«Я знаю, никакой моей вины…»'''  
'''Я знаю, никакой моей вины…'''  
<spoiler>
{{#ev:youtubeimg|yw4Qk7yfljM|200|right|Видео (кликабельно) «Я знаю, никакой моей вины», читает Сергей Безруков}}
<poem>
<poem>
Я знаю, никакой моей вины
Я знаю, никакой моей вины
Строка 2726: Строка 3127:
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…
</poem>
</poem>
*
</spoiler>
'''В тот день, когда окончилась война…''' (1948)<poem>
'''«В тот день, когда окончилась война…»''' (1948)
<spoiler>
<poem>
В тот день, когда окончилась война
В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
И все стволы палили в счёт салюта,
В тот час на торжестве была одна
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.
Особая для наших душ минута.
Строка 2816: Строка 3219:


Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Прожить без них в своем отдельном счастье,
Прожить без них в своём отдельном счастье,
Глазами их не видеть их земли
Глазами их не видеть их земли
И слухом их не слышать мир отчасти?
И слухом их не слышать мир отчасти?
Строка 2823: Строка 3226:
В конце концов у смертного порога,
В конце концов у смертного порога,
В себе самих не угадать себе
В себе самих не угадать себе
Их одобренья или их упрека!
Их одобренья или их упрёка!


Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Строка 2860: Строка 3263:
Победы и великого прощанья.
Победы и великого прощанья.
</poem>
</poem>
*
</spoiler>
'''Дом бойца''' (1942)<poem>
'''Дом бойца''' (1942)
<spoiler>
<poem>
Столько было за спиною
Столько было за спиною
Городов, местечек, сёл,
Городов, местечек, сёл,
Строка 2867: Строка 3272:
Не заметил, как вошёл.
Не заметил, как вошёл.


Не один вошел — со взводом,
Не один вошёл — со взводом,
Не по улице прямой —
Не по улице прямой —
Под огнём, по огородам
Под огнём, по огородам
Строка 2892: Строка 3297:
Выбегаешь босиком?..»
Выбегаешь босиком?..»


И слова, и смех, и слезы
И слова, и смех, и слёзы
Всё в одно сольётся тут.
Всё в одно сольётся тут.
И к губам, сухим с мороза,
И к губам, сухим с мороза,
Строка 2920: Строка 3325:
Говорит боец друзьям, —
Говорит боец друзьям, —
Поворачиваться боком
Поворачиваться боком
Да лежать, да мерзнуть нам?
Да лежать, да мёрзнуть нам?


Это я здесь виноватый,
Это я здесь виноватый,
Хата все-таки моя.
Хата всё-таки моя.
А поэтому, ребята, —
А поэтому, ребята, —
Говорит он, — дайте я…
Говорит он, — дайте я…
Строка 2954: Строка 3359:
Лейтенант, его ровесник,
Лейтенант, его ровесник,
Воду пьёт из котелка.
Воду пьёт из котелка.
— Что ж, поскольку житель местный… -
— Что ж, поскольку житель местный…
И мигнул ему слегка. —
И мигнул ему слегка. —


Строка 2962: Строка 3367:
Отвечал ему боец…
Отвечал ему боец…
</poem>
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Шефнер''' Вадим Сергеевич ([[rwp:Шефнер,_Вадим_Сергеевич|1915-2002]]) ==
== '''Шефнер''' Вадим Сергеевич ([[rwp:Шефнер,_Вадим_Сергеевич|1915—2002]]) ==
[[Файл:Shefner_Vadim.jpg|thumb|200px|Вадим Шефнер]]
[[Файл:Shefner_Vadim.jpg|thumb|200px|Вадим Шефнер]]
*
'''22 июня''' (1961)  
'''22 июня''' (1961)  
{{#ev:youtubeimg|KFlgfWSc4h8|200|right|Видео (кликабельно) «22 июня», читает Смирнов Владимир}}
<spoiler>
<poem>
<poem>
Не танцуйте сегодня, не пойте.
Не танцуйте сегодня, не пойте.
Строка 2990: Строка 3396:
Поглядите им пристально вслед.
Поглядите им пристально вслед.
</poem>
</poem>
</spoiler>
'''Венчанье''' (1974)
<spoiler>
<poem>
Ни строчки о войне
Нет в книжке у поэта:
Убит он на войне
Под Кингисеппом где-то.
…Лишь строки мирных лет
О девушке, о лете —
А девушки той нет:
Погибла в сорок третьем.
…Могильная трава
Колышется над вами,
Но тихие слова
Прошли сквозь гром и пламя.
От этих мирных слов,
От скромных упований
Протяжней чей-то вздох,
Кому-то жизнь желанней.
Не ждёт вас общий дом,
Не ждут от вас известий,
Но вы вдвоём, вдвоём
В стихах — навеки вместе.
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Эренбург''' Илья Григорьевич ([[rwp:Эренбург, Илья Григорьевич|1891—1967]]) ==
== '''Эренбург''' Илья Григорьевич ([[rwp:Эренбург, Илья Григорьевич|1891—1967]]) ==
[[Файл:Ilya_Ehrenburg_Russian_writer.jpg|thumb|200px|Илья Эренбург]]
[[Файл:Ilya_Ehrenburg_Russian_writer.jpg|thumb|200px|Илья Эренбург]]
*
'''1941''' (1941)
'''1941''' (1941)
<spoiler>
<poem>
<poem>
Мяли танки тёплые хлеба,
Мяли танки тёплые хлеба,
Строка 3006: Строка 3443:
Разъярился даже горицвет,
Разъярился даже горицвет,
Дерево и то стреляло вслед,
Дерево и то стреляло вслед,
Ночью партизанили кусты
Подымались камни и стога,
И взлетали, как щепа, мосты,
И с востока двинулась пурга,
Ночью партизанили кусты,
И взлетали под ногой мосты,
Била немцев каждая клюка,
Их топила каждая река,
Их закапывал, кряхтя, мороз,
И луна их жгла, как купорос.
Шли с погоста деды и отцы,
Шли с погоста деды и отцы,
Пули подавали мертвецы,
Пули подавали мертвецы,
И, косматые, как облака,
И косматые, как облака,
Врукопашную пошли века.
В рукопашную пошли века.
Шли солдаты бить и перебить,
Шли солдаты немца колотить,
Как ходили прежде молотить.
Как ходили прежде молотить.
Смерть предстала им не в высоте,
Смерть предстала им не в высоте,
А в крестьянской древней простоте,
Но в крестьянской кровной простоте,
Та, что пригорюнилась, как мать,
Та, что пригорюнилась, как мать,
Та, которой нам не миновать.
Та, которой раз не миновать.
Затвердело сердце у земли,
Затвердело сердце у земли.
А солдаты шли, и шли, и шли,
А солдаты шли и снова шли.
Шла Урала тёмная руда,
Шла Урала тёмная руда,
Шли, гремя, железные стада,
Шли, гремя, железные стада.
Шёл Смоленщины дремучий бор,
Шёл Смоленщины дремучий бор,
Шёл глухой, зазубренный топор,
Шёл худой, зазубренный топор,
Шли пустые, тусклые поля,
Шла винтовка, верная сестра.
Шло глухое, смутное ура,
Шли пустые тусклые поля,
Шла большая русская земля.
Шла большая русская земля.
</poem>
</poem>
*
</spoiler>
'''Они накинулись, неистовы…''' (1942)
'''«Они накинулись, неистовы…»''' (1942)
<spoiler>
<poem>
<poem>
Они накинулись, неистовы,
Они накинулись, неистовы,
Строка 3038: Строка 3484:
Большая, добрая, сердитая,
Большая, добрая, сердитая,
Как кровь, тепла и солона.
Как кровь, тепла и солона.
*
</poem>
</poem>
'''Белеют мазанки, хотели сжечь их…''' (1943)
</spoiler>
'''«Белеют мазанки, хотели сжечь их…»''' (1943)
<spoiler>
<poem>
<poem>
Белеют мазанки. Хотели сжечь их,
Белеют мазанки. Хотели сжечь их,
Строка 3051: Строка 3498:
Он, умирая, смерть опередил.  
Он, умирая, смерть опередил.  
</poem>
</poem>
</spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== См. также ==
== См. также ==

Текущая версия от 23:20, 14 мая 2023

В этой статье собраны стихи русских поэтов о войне.

Апухтин Алексей Николаевич (1840—1893)

Алексей Апухтин

Солдатская песня о Севастополе (1869)


|^|

Асеев Николай Николаевич (1889—1963)

Николай Асеев

«Надежда» (1943)


Асадов Эдуард Аркадьевич (1923—2004)

Эдуард Асадов

«День Победы. И в огнях салюта…»

Письмо с фронта


|^|

Ахматова Анна Андреевна (1889—1966)

Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской, 1914

«Не бывать тебе в живых…» (1921)

Победителям (1944)


|^|

Ваншенкин Константин Яковлевич (1925—2012)

Константин Ваншенкин

«Земли потрескавшейся корка…» (1952)


|^|

Винокуров Евгений Михайлович (1925—1993)

Евгений Винокуров

Глаза (1944—1957)


|^|

Высоцкий Владимир Семёнович (1938—1980)

Владимир Высоцкий

Братские могилы (1964)

Он не вернулся из боя (1969)


|^|

Гамзатов Расул Гамзатович (1923—2003)

Расул Гамзатов

Журавли


|^|

Гончаров Виктор Михайлович (1920—2001)

Виктор Гончаров

«Мне ворон чёрный смерти не пророчил…» (1944)


|^|

Гумилёв Николай Степанович (1886—1921)

Николай Гумилёв

Георгий Победоносец

Наступление (1914)


|^|

Дементьев Андрей Дмитриевич (1928—2018)

Андрей Дементьев

Баллада о матери


|^|

Друнина Юлия Владимировна (1924—1991)

Юлия Друнина

«Я столько раз видала рукопашный…» (1943)

«Я принесла домой с фронтов России…»

Зинка (1944)

Запас прочности

Бинты (1943)

Ты должна!

В бухте (1947)


|^|

Дудин Михаил Александрович (1916—1993)

Михаил Дудин

Соловьи (1942)

Солдатская песня (1954)

И нет безымянных солдат (1969)


|^|

Евтушенко Евгений Александрович (1932—2017)

Евгений Евтушенко

Хотят ли русские войны? (1961)


|^|

Занадворов Владислав Леонидович (1914—1942)

Владислав Занадворов

Война (1942)


|^|

Казакова Римма Фёдоровна (1932—2008)

Римма Казакова

«На фотографии в газете…» (1974)


|^|

Лебедев-Кумач Василий Иванович (1898—1949)

Василий Лебедев-Кумач

Священная война (24 июня 1941)

Два друга (1943)


|^|

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814—1841)

Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)

Бородино (1837)

Поле Бородина (1830—1831)


|^|

Лобода Всеволод Николаевич (1915—1944)

Всеволод Лобода

Погиб товарищ (1944 г. За четыре дня до своей смерти)


|^|

Маршак Самуил Яковлевич (1887—1964)

Самуил Маршак

«Плакат 1941 года» (1941)

«Победа» (9 мая 1945 года)


Некрасов Николай Алексеевич (1821—1878)

Николай Некрасов

«Внимая ужасам войны…» (1855 или 1856)


|^|

Окуджава Булат Шалвович (1924—1997)

Булат Окуджава

До свиданья, мальчики (1958)


|^|

Ошанин Лев Иванович (1912—1996)

Лев Ошанин

Волжская баллада (1945)

Баллада о Сергее Кускове (1945)


|^|

Пастернак Борис Леонидович (1890—1960)

Борис Пастернак

Смерть сапёра (1943)

Смелость (1941)

Победитель (1944)


|^|

Поженян Григорий Михайлович (1922—2005)

Григорий Поженян

Ветер с моря (1947)

Июньские дни Нахимова


|^|

Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837)

Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.

Война (1821)

«Мне бой знаком — люблю я звук мечей…» (1820)

Анчар (1828)


|^|

Рождественский Роберт Иванович (1932—1994)

Роберт Рождественский

Помните!.. (10-я глава поэмы «Реквием») (1960)

«На Земле безжалостно маленькой…» (1969)

Баллада о красках (1972)


|^|

Сельвинский Илья Львович (1899—1968)

Илья Сельвинский

Я это видел (1942, Керчь)


|^|

Симонов Константин Михайлович (1915—1979)

Константин Симонов

«Если дорог тебе твой дом…» (1942)

Жди меня (1941)

Танк (1939)

«Майор привёз мальчишку на лафете…» (1941)


|^|

Сурков Алексей Александрович (1899—1983)

Алексей Сурков

В землянке (1941)


|^|

Твардовский Александр Трифонович (1910—1971)

Александр Твардовский

«Я знаю, никакой моей вины…»

«В тот день, когда окончилась война…» (1948)

Дом бойца (1942)


|^|

Шефнер Вадим Сергеевич (1915—2002)

Вадим Шефнер

22 июня (1961)

Венчанье (1974)


|^|

Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967)

Илья Эренбург

1941 (1941)

«Они накинулись, неистовы…» (1942)

«Белеют мазанки, хотели сжечь их…» (1943)


|^|

См. также