Стихи о России: различия между версиями

Материал из Русского эксперта
Перейти к навигации Перейти к поиску
(→‎Блок Александр Александрович (1880—1921): Абсолютно точно заслуживает отдельного анализа)
 
(не показано 407 промежуточных версий 92 участников)
Строка 1: Строка 1:
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине.
<!-- ВНИМАНИЕ! Можно скопировать и вставить:


== Эдуард Асадов ([[rwp:Асадов, ЭдуардАркадьевич| 1923—2004]]) ==
Шаблон для добавления нового поэта:
'''Россия начиналась не с меча''' (1974)<spoiler><pre> 
 
Россия начиналась не с меча,
== '''Фамилия''' Имя Отчество ([[rwp:ссылка на ВикиПедию|год рождения—год смерти]]) ==
Она с косы и плуга начиналась.
[[Файл:Имя_файла.jpg|thumb|200px|Имя Фамилия]]
Не потому, что кровь не горяча,
'''Название стихотворения''' (год)
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…


И стрелами звеневшие бои
<spoiler><poem>
Лишь прерывали труд её всегдашний.
Текст стихотворения
Недаром конь могучего Ильи
</poem></spoiler>
Оседлан был хозяином на пашне.


В руках, веселых только от труда,
<br clear=all>
По добродушью иногда не сразу
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Возмездие вздымалось. Это да.
Но жажды крови не было ни разу.


А коли верх одерживали орды,
Шаблон для добавления нового стихотворения (в раздел уже добавленного поэта):
Прости, Россия, беды сыновей.
Когда бы не усобицы князей,
То как же ордам дали бы по мордам!


Но только подлость радовалась зря.
'''Название стихотворения''' (год)
С богатырем недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!


Ведь это было так же бы смешно,
<spoiler><poem>
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Текст стихотворения
Тому порукой — озеро Чудское,
</poem></spoiler>
Река Непрядва и Бородино.


И если тьмы тевтонцев иль Батыя
Нашли конец на родине моей,
То нынешняя гордая Россия
Стократ ещё прекрасней и сильней!


И в схватке с самой лютою войною
-->
Она и ад сумела превозмочь.
{{якорь|вернуться к содержанию}}
Тому порукой — города-герои
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, [[Россия|большой]], малой и [[Русский мир|огромной]]. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от [[Патриотизм|любви к Родине]] до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги [[Знаменитые россияне|героев]] будут побуждать к новым свершениям.
В огнях салюта в праздничную ночь!


И вечно тем сильна моя страна,
== Стихотворения по годам ==
Что никого нигде не унижала.
=== 1790-е ===
Ведь доброта сильнее, чем война,
* [[#1793-1|Карамзин Н. М. «К отечеству»]] (1793)
Как бескорыстье действеннее жала.
=== 1830-е ===
* [[#1830-1|Пушкин А. С. «Два чувства дивно близки нам…»]] (1830)
* [[#1831-1|Пушкин А. С. «Клеветникам России»]] (1831)
* [[#1839-1|Хомяков А. С. «России»]] (1839)
=== 1840-е ===
* [[#1841-1|Лермонтов М. Ю. «Родина» («Отчизна») ]] (1841)
* [[#1842-1|Кукольник Н. В. «Империя»]] (1842)
* [[#1842-2|Фет А. А. «Чудная картина…»]] (1842)
* [[#1849-1|Тютчев Ф. И. «Русская география»]] (1849)
=== 1850-е ===
* [[#1851-1|Никитин И. С. «Русь»]] (1851)
* [[#1851-2|Никитин И. С. «Юг и север»]] (1851)
* [[#1854-1|Глинка Ф. Н. «Ура!»]] (1854)
* [[#1855-1|Тютчев Ф. И. «Эти бедные селенья…»]] (1855)
* [[#1856-1|Толстой А. К. «Край ты мой, родимый край!..»]] (1856)
=== 1860-е ===
* [[#1866-1|Тютчев Ф. И. «Умом Россию не понять…»]] (1866)
* [[#1867-1|Тютчев Ф. И. «И дым отечества нам сладок и приятен…»]] (1867)
* [[#1868-1|Тютчев Ф. И. «Ты долго ль будешь за туманом…»]] (1868)
=== 1870-е ===
* [[#1870-1|Тютчев Ф. И. «Два единства»]] (1870)
* [[#1877-1|Некрасов Н. А. «Кому на Руси жить хорошо» (песнь «Русь»)]] (1877)
=== 1900-е ===
* [[#1908-1|Блок А. А. «Россiя»]] (1908)
* [[#1908-2|Хлебников В. «Россия забыла напитки…»]] (1908)
=== 1910-е ===
* [[#1912-1|Хлебников В. «Мне мало надо!..»]] (1912)
* [[#1912-2|Хлебников В. «Будем грозны, как Остраница…»]] (1912)
* [[#1913-1|Савинков Б. В. «Нет родины — и всё кругом неверно…»]] (1913)
* [[#1913-2|Эренбург И. Г. «России»]] (1913)
* [[#1914-1|Блок А. А. «Грешить бесстыдно, непробудно…»]] (1914)
* [[#1914-2|Есенин С. А. «Гой ты, Русь, моя родная…»]] (1914)
* [[#1915-1|Ахматова А. А. «Молитва»]] (1915)
* [[#1915-2|Волошин М. А. «Россия»]] (1915)
* [[#1917-1|Волошин М. А. «Мир»]] (1917)
* [[#1918-1|Блок А. А. «Скифы»]] (1918)
* [[#1918-2|Гиппиус З. Н. «Так есть»]] (1918)
* [[#1918-3|Павлович Н. А. «Русь»]] (1918)
* [[#1918-4|Эренбург И. Г.  «Молитва о России»]] (1918)
* [[#1919-1|Брюсов В. Я. «Только русский»]] (1919)
=== 1920-е ===
* [[#1920-е-1|Тэффи «Перед картой России»]] (1920-е)
* [[#1920-1|Ахматова А. А. «Когда в тоске самоубийства…»]] (1920)
* [[#1920-2|Брюсов В. Я. «России»]] (1920)
* [[#1920-3|Волошин М. А. «Заклинание»]] (1920)
* [[#1920-4|Эренбург И. Г. «России»]] (1920)
* [[#1921-1|Хлебников В. «Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»]] (1921)
* [[#1922-1|Ахматова А. А. «Не с теми я, кто бросил землю…»]] (1922)
* [[#1924-1|Есенин С. А. «Русь советская»]] (1924)
* [[#1925-1|Есенин С. А. «Спит ковыль. Равнина дорогая…»]] (1925)
* [[#1925-2|Есенин С. А. «Неуютная жидкая лунность…»]] (1925)
* [[#1925-3|Северянин И. «Чаемый праздник»]] (1925)
* [[#1925-4|Северянин И. «Слова солнца»]] (1925)
* [[#1925-5|Северянин И. «Что нужно знать»]] (1925)
* [[#1926-1|Орешин П. В. «Земля родная»]] (1926)
* [[#1927-1|Маяковский В. В. «Хорошо»]] (1927)
* [[#1929-1|Северянин И. «Бывают дни»]] (1929)
=== 1930-е ===
* [[#1932-1|Жураковский А. Е. «Россия, моя Россия…»]] (1932)
* [[#1932-2|Цветаева М. И. «Родина»]] (1932)
* [[#1934-1|Аврущенко В. И. «Ещё далече до Батайска…»]] (1934)
* [[#1935-1|Вертинский А. Н. «О нас и о Родине»]] (1935)
* [[#1936-1|Занадворов В. Л. «Родина»]] (1936)
* [[#1936-2|Северянин И. «Без нас»]] (1936)
* [[#1938-1|Эренбург И. Г. «В кастильском нищенском селенье…»]] (1938)


Встает заря, светла и горяча.
=== 1940-е ===
И будет так вовеки нерушимо.
* [[#1940-е-1|Лисянский М. С. «Я себя не мыслю без России…»]] (1940-е)
Россия начиналась не с меча,
* [[#1940-1|Майоров Н. П. «Мы»]] (1940)
И потому она непобедима!</pre></spoiler>
* [[#1941-1|Аврущенко В. И. «Присяга»]] (1941)
* [[#1941-2|Джалиль М. «Письмо из окопа»]] (1941)
* [[#1941-3|Коган П. Д. «Первая треть»]] (1941)
* [[#1941-4|Рыленков Н. И. «Русская земля»]] (1941)
* [[#1941-5|Симонов К. М. «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»]] (1941)
* [[#1941-6|Симонов К. М. «Родина»]] (1941)
* [[#1941-7|Шершер Л. Р. «В День Победы»]] (1941)
* [[#1942-1|Ахматова А. А. «Мужество»]] (1942)
* [[#1942-2|Кедрин Д. Б. «Завет»]] (1942)
* [[#1942-3|Решетников Л. В. «Сколько их? Не считал, дорогая…»]] (1942)
* [[#1943-1|Вертинский А. Н. «Китеж»]] (1943)
* [[#1943-2|Джалиль М. «О героизме»]] (1943)
* [[#1944-1|Ахматова А. А. «С самолёта»]] (1944)
* [[#1944-2|Исаковский М. В. «Слово о России»]] (1944)
* [[#1944-3|Михалков С. В. «Кремлёвские звёзды»]] (1944)
* [[#1945-1|Симонов К. М. «Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»]] (1945)
* [[#1945-2|Сурков А. А. «Песня сердца»]] (1945)
* [[#1946-1|Васильев С. А. «Россия»]] (1946)


== Анна Ахматова ([[rwp:Ахматова,_Анна_Андреевна| 1889—1966]]) ==
=== 1950-е ===
'''Молитва''' (Май 1915. Духов день. Петербург)<spoiler><pre> 
* [[#1950-1|Андреев Д. Л. «Размах»]] (1950)
Дай мне горькие годы недуга,
* [[#1952-1|Бехтеев С. С. «Царская Россия — кротость и смиренье…»]] (1952)
Задыханья, бессонницу, жар,
* [[#1955-1|Друнина Ю. В. «О, Россия!..»]] (1955)
Отыми и ребенка, и друга,
* [[#1957-1|Заболоцкий Н. А. «Вечер на Оке»]] (1957)
И таинственный песенный дар —
* [[#1958-1|Васильев С. А. «Родная земля»]] (1958)
Так молюсь за Твоей литургией
* [[#1959-1|Прокофьев А. А. «Мне о России надо говорить»]] (1959)
После стольких томительных дней,
* [[#1959-2|Прокофьев А. А. «Я, как степняк, пою о том, что вижу…»]] (1959)
Чтобы туча над тёмной Россией
=== 1960-е ===
Стала облаком в славе лучей.
* [[#1960-е-1|Львов М. Д. «Сколько нас, нерусских, у России…»]] (1960-е)
</pre></spoiler>
* [[#1960-е-2|Рубцов Н. М. «Берёзы»]] (1960-е)
'''Родная земля''' (1961. Ленинград)<spoiler><pre>  
* [[#1960-1|Визбор Ю. И. «Любовь моя, Россия…»]] (1960)
В заветных ладанках не носим на груди,
* [[#1960-2|Рубцов Н. М. «Видения на холме»]] (1960)
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
* [[#1961-1|Друнина Ю. В. «И откуда вдруг берутся силы…»]] (1961)
Наш горький сон она не бередит,
* [[#1961-2|Ахматова А. А. «Родная земля»]] (1961)
Не кажется обетованным раем.
* [[#1961-3|Белов В. И. «Россия»]] (1961)
Не делаем её в душе своей
* [[#1962-1|Боков В. Ф. «Откуда начинается Россия?»]] (1962)
Предметом купли и продажи,
* [[#1962-2|Рождественский Р. И. «Реквием»]] (1962)
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
* [[#1963-1|Александрова З. Н. «Родина»]] (1963)
О ней не вспоминаем даже.
* [[#1964-1|Ваншенкин К. Я. «Родина»]] (1964)
Да, для нас это грязь на калошах,
* [[#1964-2|Рубцов Н. М. «Тихая моя родина»]] (1964)
Да, для нас это хруст на зубах.
* [[#1965-1|Рыленков Н. И. «Всё в тающей дымке»]] (1965)
И мы мелем, и месим, и крошим
* [[#1965-2|Рыленков Н. И. «Дай припасть к руке твоей, Россия»]] (1965)
Тот ни в чем не замешанный прах.
* [[#1965-3|Боков В. Ф. «Я видел Русь у берегов Камчатки…»]] (1965)
Но ложимся в неё и становимся ею,
* [[#1965-4|Евтушенко Е. А. «Идут белые снеги»]] (1965)
Оттого и зовем так свободно — своею.
* [[#1965-5|Прокофьев А. А. «Нет жизни мне без России»]] (1965)
</pre></spoiler>
* [[#1967-1|Жигулин А. В. «О, Родина! В неярком блеске…»]] (1967)
'''Когда в тоске самоубийства''' (1917)<spoiler><pre> 
* [[#1967-2|Фирсов В. И. «Чувство родины»]] (1967)
Когда в тоске самоубийства
* [[#1968-1|Матусовский М. Л. «С чего начинается Родина?»]] (1968)
Народ гостей немецких ждал,
 
И дух суровый византийства
=== 1970-е ===
От русской церкви отлетал,
* [[#1970-е-1|Фирсов В. И. «Родине»]] (1970-е)
* [[#1970-1|Примеров Б. Т. «Наедине с родимым небом…»]] (1970)
* [[#1971-1|Фирсов В. И. «Мир полон звуков…»]] (1971)
* [[#1972-1|Евтушенко Е. А. «Я хотел бы…»]] (1972)
* [[#1973-1|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1973)
* [[#1974-1|Асадов Э. А. «Россия начиналась не с меча»]] (1974)
* [[#1977-1|Ратушинская И. Б. «Родина»]] (1977)
* [[#1978-1|Солоухин В. А. «Чета белеющих берёз»]] (1978)
=== 1980-е ===
* [[#1980-е-1|Коротаев В. В. «Русь»]] (1980-е)
* [[#1980-е-2|Орлов В. Н. «Родное»]] (1980-е)
* [[#1981-1|Кушнер А. С. «Снег подлетает к ночному окну…»]] (1981)
*[[#1985-1|Ратушинская И. Б. «Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»]] (1985)
*[[#1987-1|Сырнева С. А. «Прописи»]] (1987)
=== 1990-е ===
* [[#1990-е-1|Аввакумова М. Н. «В Старом Симонове»]] (1990-е)
* [[#1992-1|Асадов Э. А. «Перекройка»]] (1992)
* [[#1993-1|Асадов Э. А. «России»]] (1993)
* [[#1993-2|Белов В. И. «Заросла ты, Москва, бузиной…»]] (1993)
* [[#1993-3|Примеров Б. Т. «Молитва»]] (1993)
* [[#1993-4|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1993)
* [[#1994-1|Примеров Б. Т. «Когда-нибудь, достигнув совершенства…»]] (1994)
* [[#1994-2|Тряпкин Н. И. «Вербная песнь»]] (1994)
* [[#1994-3|Шумилин В. А. «Люби Россию в непогоду»]] (1994)
* [[#1999-1|Бушин В. С. «Моё время»]] (1999)
=== 2000-е ===
* [[#2003-1|Матюшин-Правдин А. «Россия»]] (2003)
* [[#2005-1|Якутин Л. Н. «Не сдавайте Россию»]] (2005)
* [[#2009-1|Бушин В. С. «Русским»]] (2009)
=== 2010-е ===
* [[#2012-1|Фролов-Крымский К. Ю. «Мы русские»]] (2012)


Когда приневская столица,
Забыв величие свое,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берет её,—


Мне голос был. Он звал утешно,
== '''Аввакумова''' Мария Николаевна ([https://rospisatel.ru/avvakumova.htm род. 1943]) ==
Он говорил: «Иди сюда,
[[Файл:Avvakumova.jpg|thumb|200px|Мария Аввакумова]]
Оставь свой край глухой и грешный,
'''В Старом Симонове''' (1990-е){{якорь|1990-е-1}}
Оставь Россию навсегда.


Я кровь от рук твоих отмою,
<spoiler><poem>
Из сердца выну черный стыд,
            ''Далёким предкам долг отдай,''
Я новым именем покрою
            ''Святой их поклонись могиле.''
Боль поражений и обид».
            ''Они страну свою любили''
            ''И защищали отчий край.''<ref>Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[https://www.chitalnya.ru/work/15855/][https://otrageniya.livejournal.com/732057.html]</ref>


Но равнодушно и спокойно
                1
Руками я замкнула слух,
Что лучше этого найдёшь
Чтоб этой речью недостойной
сказать в сей час немилосердный?
Не осквернился скорбный дух.
Люби её. Иди, как сербы,
</pre></spoiler>
через насилие и ложь.
Иди… И брат тебя поймёт.
А недруг… песнь его известна:
он унижает повсеместно
стяжавший святости народ.
Храни её. В уме держи,
на дыбе не давайся сраму.
Жив Пересвет, Ослябя — жив,
пока их помнят наши храмы.
Сим инокам слагая стих,
судьбы их пригубляя чашу…
Отчизну чтить учусь у них,
благословеннейшую нашу.


== Сергей Бехтеев ([[rwp:Бехтеев,_Сергей_Сергеевич|1879—1954]]) ==
                2
'''Царская Россия — кротость и смиренье…''' (30 мая 1952. Ницца)<spoiler><pre>
Помнишь, как, бывало,
Царская Россия: кротость и смиренье,
смели мы парить!..
У икон столетних жаркие молитвы,
Птичкою колибри велено нам быть.
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Там, где клёкот орлий,
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…
жидкий голосок…
Над страной хлопочет рыжий петушок.
Он бряцает шпорой
на осьми морях.
Он курей гоняет на осьми полях.
Мужики, доколе
всё нам всё равно?
Куликово поле… было ли оно?


Царская Россия: — говор колокольный,
                3
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Заскрипели головы — вспять.
Радость и веселье встречи хлебосольной,
Ибо больше негде силы взять.
О любви заветной шепчущие губы…
Вспять — не пятиться.
Вспять — к Пятнице,
Параскеве-мученице и её силе.
Потому что хочется
жить в России,
а не на ферме аглицкой
иль турецкой.
Жить в России — праведной,
а не зверской.
Не тяни дольше — посмотри вспять,
ибо негде больше силы взять.
Там — незарастаемы,
с нами заодно! —
поле Куликово и Бородино.
</poem></spoiler>


Царская Россия: — общий труд и служба,
<br clear=all>
Твёрдая охрана мира и порядка,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Всех её сословий и народов дружба,
Вековой избыток щедрого достатка…


Царская Россия: — это быт былинный,
== '''Аврущенко''' Владимир Израилевич ([[rwp:Аврущенко, Владимир Израилевич|1908—1941]]) ==
Это лад семейный, это строй свободный,
[[Файл:Avruschenko.jpg|thumb|200px|Владимир Аврущенко]]
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
'''«Ещё далече до Батайска…»''' (1934){{якорь|1934-1}}
Удаль и отвага пляски хороводной.


Царская Россия: — вера в подвиг ратный,
<spoiler><poem>
В торжество и славу мудрого правленья,
Ещё далече до Батайска.
Небом данный свыше жребий благодатный
И до Ростова далёко.
Родине великой честного служенья…
И ты безумствуй и скитайся,
Покуда на душе легко.
Покуда в этом мире звёздном,
Годам, гудящим напрямик,
Ты слышишь в крике паровозном
Свою же юность, свой же крик.
И ты увидишь там, поодаль,
В степях, в горах, в движенье рек,
Как изменяется природа
И легче дышит человек.
Тогда без грусти и печали
Тебе запомнятся года,
Когда мы церкви разрушали
И воздвигали города.
И ты узнаешь говор птицы,
И ты увидишь наяву,
Как вечер медленный струится
И солнце падает в траву.
Далёко зашумело море.
Пойми его широкий рёв —
В солёных одиноких зорях,
В советской песне моряков.
Ангары синие раскрыты,
И самолёты, чуть рассвет,
Уже летят на Ледовитый,
Бензиновый оставив след.
Ночь гулевая. Ветер. Темь ли,
Леса, болота. И кусты.
Солдаты Феликса не дремлют,
Тут пограничные посты.
Пустынями идут герои.
Почётным стал их чёрный труд.
Они глухую землю роют,
Торопят время и идут.
Им кажется простой забавой
Седых веков надменный сон,
Всё, всё, что называлось славой
У всех народов и времён.
Но, даже грозно погибая,
Всё тот же принимая бой,
Одна их память боевая
Взрывает горы за собой.
И пусть в последнем поцелуе
С землёй прощаемся навек —
Наш путь по-прежнему бушует
В кипенье звёзд, в движенье рек.
Что вечности глухая сила?..
Есть в мире Родина. Она
Своё бессмертье нам вручила
И помнит наши имена.
</poem></spoiler>


Царская Россия: — помощь нищей братьи,
'''Присяга''' (23 июля 1941) {{якорь|1941-1}}
Смелая защита от чужой угрозы,
Матери счастливой нежное объятье,
Доброю рукою вытертые слёзы…


Царская Россия: — наша песнь родная,
<spoiler><poem>
Без конца, без края большака дорога,
Советского Союза гражданин —
Царская Россия: — это Русь Святая,
Я клятву нерушимую даю:
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!</pre></spoiler>
От волн каспийских до полярных льдин
Беречь большую Родину мою…
На верность присягну СССР,
И голос сердца для врага — грозой,
Передо мной Чапаева пример
И подвиг героический Лазо.
Не сдав ни пяди дорогой земли,
Они дыханье отдали стране,
Их образы сияют нам вдали,
Их клятва раздаётся в тишине.
Германцев гонит легендарный Щорс,
Комбриг Котовский принимает бой,
И к Феликсу чекисты на допрос
Ведут шпионов полночью глухой…
Клянусь твоею памятью, Ильич,
Твоей, Отчизна, клятвой боевой —
Я пронесу родных Советов клич
В стальном строю, в цепи передовой!
</poem></spoiler>


== Александр Блок ([[rwp:Блок,_Александр_Александрович| 1880—1921]]) ==
<br clear=all>
'''Скифы''' (30 января 1918)<spoiler><pre>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!


Для вас — века, для нас — единый час.
== '''Александрова''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Александрова, Зинаида Николаевна|1907—1983]]) ==
Мы, как послушные холопы,
[[Файл:Aleksandrova.jpg|thumb|200px|Зинаида Александрова]]
Держали щит меж двух враждебных рас
'''Родина''' (1963){{якорь|1963-1}}
Монголов и Европы!


Века, века ваш старый горн ковал
<spoiler><poem>
И заглушал грома, лавины,
Если скажут слово «Родина»,
И дикой сказкой был для вас провал
Сразу в памяти встаёт
И Лиссабона, и Мессины!
Старый дом, в саду смородина,
Толстый тополь у ворот.


Вы сотни лет глядели на Восток
У реки берёзка-скромница
Копя и плавя наши перлы,
И ромашковый бугор…
И вы, глумясь, считали только срок,
А другим, наверно, вспомнится
Когда наставить пушек жерла!
Свой родной московский двор…


Вот — срок настал. Крылами бьет беда,
В лужах первые кораблики,
И каждый день обиды множит,
Над скакалкой топот ног
И день придет — не будет и следа
И большой соседней фабрики
От ваших Пестумов, быть может!
Громкий радостный гудок.


О, старый мир! Пока ты не погиб,
Или степь от маков красная,
Пока томишься мукой сладкой,
Золотая целина…
Остановись, премудрый, как Эдип,
Родина бывает разная,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Но у всех она одна!
</poem></spoiler>


Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
<br clear=all>
И обливаясь черной кровью,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!…


Да, так любить, как любит наша кровь,
== '''Андреев''' Даниил Леонидович ([[rwp:Андреев, Даниил Леонидович|1906—1959]]) ==
Никто из вас давно не любит!
[[Файл:Daniil_Andreev_Front.jpg|thumb|200px|Даниил Андреев]]
'''Размах''' (1950) {{якорь|1950-1}}


Забыли вы, что в мире есть любовь,
<spoiler><poem>
Которая и жжет, и губит!
Есть в медлительной душе
                        русских
Жар, растапливающий
                  любой
                        лёд:
Дно всех бездн
              испытать
                      в спусках
И до звёзд
          совершать
                  взлёт.


Мы любим все — и жар холодных числ,
И дерзанью души
И дар божественных видений,
              вторит
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
Шквал триумфов
И сумрачный германский гений…
              и шквал вины,
К мировому Устью истории
Схожий с бурей
              полёт страны.


Мы помним всё — парижских улиц ад,
Пламень жгучий
И венецьянские прохлады,
              и ветр морозный.
Лимонных рощ далекий аромат,
Тягу — вглубь,
И Кельна дымные громады…
              дальше всех
                        черт,
В сердце нёс
            Иоанн Грозный,
И Ермак,
        и простой
                смерд.


Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
За Урал, за пургу Сибири,
И душный, смертный плоти запах…
За Амурский седой
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
                вал,
В тяжелых, нежных наших лапах?
Дальше всех рубежей
                  в мире
Рать казачью тот зов
                    гнал.


Привыкли мы, хватая под уздцы
Он гудел — он гудит, бьётся
Играющих коней ретивых,
В славословьях, в бунтах, в хуле,
Ломать коням тяжелые крестцы,
В огнищанах, в землепроходцах,
И усмирять рабынь строптивых…
В гайдамацкой
            степной
                    мгле.


Придите к нам! От ужасов войны
Дальше! дальше! вперёд! шире!
Придите в мирные обьятья!
Напролом! напрорыв! вброд!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
К злодеяньям, каких
Товарищи! Мы станем — братья!
                  в мире
Не свершал ни один
                  род;


А если нет — нам нечего терять,
И к безбрежным морям Братства,
И нам доступно вероломство!
К пиру братскому
Века, века вас будет проклинать
                всех
Больное позднее потомство!
                    стран,
К солнцу, сыплющему богатства
Всем, кто незван
                и кто
                    зван!..


Мы широко по дебрям и лесам
Зов всемирных преображений,
Перед Европою пригожей
Непонятных ещё вчера,
Расступимся! Мы обернемся к вам
Был и в муках самосожжений,
Своею азиатской рожей!
И в громовых шагах Петра.


Идите все, идите на Урал!
И с легенд о Последнем Риме,
Мы очищаем место бою
От пророчеств
Стальных машин, где дышит интеграл,
            во дни
С монгольской дикою ордою!
                  смут,
Всё безумней, неукротимей
Зовы Устья
          к сердцам
                  льнут.


Но сами мы — отныне вам не щит,
Этот свищущий ветр метельный,
Отныне в бой не вступим сами,
Этот брызжущий хмель веков
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
В нашей горечи беспредельной
Своими узкими глазами.
И в безумствах большевиков.


Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В ком зажжётся
В карманах трупов будет шарить,
              другим
Жечь города, и в церковь гнать табун,
                    духом
И мясо белых братьев жарить!…
Завтра он, как пожар
                    всех?
Только слышу:
            гудит
                  рухом
Даль грядущая —
              без
                  вех.
</poem></spoiler>


В последний раз — опомнись, старый мир!
<br clear=all>
На братский пир труда и мира,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!</pre></spoiler>
'''Россия''' (18 октября 1908)<spoiler><pre>
Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы росписные
В расхлябанные колеи…


Россия, нищая Россия,
== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
Мне избы серые твои,
[[Файл:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
Твои мне песни ветровые, —
'''Россия начиналась не с меча''' (1974){{якорь|1974-1}}
Как слезы первые любви!


Тебя жалеть я не умею
<spoiler><poem>
И крест свой бережно несу…
Россия начиналась не с меча,
Какому хочешь чародею
Она с косы и плуга начиналась.
Отдай разбойную красу!
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…


Пускай заманит и обманет, —
И стрелами звеневшие бои
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
Лишь прерывали труд её всегдашний.
И лишь забота затуманит
Недаром конь могучего Ильи
Твои прекрасные черты…
Оседлан был хозяином на пашне.


Ну что ж? Одной заботой боле —
В руках, весёлых только от труда,
Одной слезой река шумней
По добродушью иногда не сразу
А ты все та же — лес, да поле,
Возмездие вздымалось. Это да.
Да плат узорный до бровей…
Но жажды крови не было ни разу.


И невозможное возможно,
А коли верх одерживали орды,
Дорога долгая легка,
Прости, Россия, беды сыновей.
Когда блеснет в дали дорожной
Когда бы не усобицы князей,
Мгновенный взор из-под платка,
То как же ордам дали бы по мордам!
Когда звенит тоской острожной
 
Глухая песня ямщика!..</pre></spoiler>
Но только подлость радовалась зря.
С богатырём недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!


Ведь это было так же бы смешно,
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Тому порукой — озеро Чудское,
Река Непрядва и Бородино.


== Николай Рыленков ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович| 1909—1969]]) ==
И если тьмы тевтонцев иль Батыя
'''Всё в тающей дымке''' (1965)<spoiler><pre>
Нашли конец на родине моей,
Все в тающей дымке:
То нынешняя гордая Россия
Холмы, перелески.
Стократ ещё прекрасней и сильней!
Здесь краски не ярки
 
И звуки не резки.
И в схватке с самой лютою войною
Здесь медленны реки,
Она и ад сумела превозмочь.
Туманны озеры,
Тому порукой — города-герои
И все ускользает
В огнях салюта в праздничную ночь!
От беглого взора.
 
Здесь мало увидеть,
И вечно тем сильна моя страна,
Здесь нужно всмотреться,
Что никого нигде не унижала.
Чтоб ясной любовью
Ведь доброта сильнее, чем война,
Наполнилось сердце.
Как бескорыстье действеннее жала.
Здесь мало услышать,
 
Здесь вслушаться нужно,
Встаёт заря, светла и горяча.
Чтоб в душу созвучья
И будет так вовеки нерушимо.
Нахлынули дружно.
Россия начиналась не с меча,
Чтоб вдруг отразили
И потому она непобедима!
Прозрачные воды
</poem></spoiler>
Всю прелесть застенчивой
 
Русской природы. </pre></spoiler>
'''России''' (1993){{якорь|1993-1}}
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965)<spoiler><pre>
Скрылся день в туманы росяные,
Отпылали облаков края.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя.
Дай поцеловать твои мозоли,
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Чтоб навек остался привкус соли
На моих запекшихся губах.
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Каждый вздох в краю моём родном.
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Жить, как пахарь твой – грядущим днём.
Видел я не раз иные дали,
Но мечтал лишь об одном, любя, -
Чтоб друзья и недруги сказали,
Что характером я весь в тебя.
Мне таить перед тобой не надо,
Где я плакал, где дарил цветы.
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Материнским сердцем чуешь ты.
Освежит виски мои седые
Лишь твоя певучая струя.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя!</pre></spoiler>


== Валерий Брюсов ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич| 1873—1924]]) ==
<spoiler><poem>
'''России''' (1920)<spoiler><pre>
Ты так всегда доверчива, Россия,
В стозарном зареве пожара,
Что, право, просто оторопь берёт.
Под ярый вопль вражды всемирной,
Ещё с времён Тимура и Батыя
В дыму неукрощенных бурь,
Тебя, хитря, терзали силы злые
Твой облик реет властной чарой:
И грубо унижали твой народ.
Венец рубинный и сапфирный
Превыше туч пронзил лазурь!


Россия! в злые дни Батыя
Великая трагедия твоя
Кто, кто монгольскому потопу
Вторично в мире сыщется едва ли:
Возвёл плотину, как не ты?
Ты помнишь, как удельные князья,
Чья, в напряжённой воле, выя,
В звериной злобе, отчие края
За плату рабств, спасла Европу
Врагам без сожаленья предавали?!
От Чингис-хановой пяты?


Но из глухих глубин позора,
Народ мой добрый! Сколько ты страдал
Из тьмы бессменных унижений,
От хитрых козней со своим доверьем!
Вдруг, ярким выкриком костра,
Ведь Рюрика на Русь никто не звал.
Не ты ль, с палящей сталью взора,
Он сам с дружиной Новгород подмял
Взнеслась к державности велений
Посулами, мечом и лицемерьем!
В дни революции Петра?
 
Тебе ж внушали испокон веков,
Что будто сам ты, небогат умами,
Слал к Рюрику с поклонами послов:
«Идите, княже, володейте нами!»
 
И как случилось так, что триста лет
После Петра в России на престоле, —
Вот именно, ведь целых триста лет! —
Сидели люди, в ком ни капли нет
Ни русской крови, ни души, ни боли!


И вновь, в час мировой расплаты,
И сколько раз среди смертельной мглы
Дыша сквозь пушечные дула,
Навек ложились в Альпах ли, в Карпатах
Огня твоя хлебнула грудь, —
За чью-то спесь и пышные столы
Всех впереди, страна-вожатый,
Суворова могучие орлы,
Над мраком факел ты взметнула,
Брусилова бесстрашные солдаты.
Народам озаряя путь.


Что ж нам пред этой страшной силой?
И в ком, скажите, сердце закипело?
Где ты, кто смеет прекословить?
Когда тебя, лишая всякой воли,
Где ты, кто может ведать страх?
Хлыстами крепостничества пороли,
Нам — лишь вершить, что ты решила,
А ты, сжав зубы, каменно терпела?
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Твоё величие в веках!</pre></spoiler>
'''Только русский''' (1919)<spoiler><pre>
Только русский, знавший с детства
Тяжесть вечной духоты,
С жизнью взявший, как наследство,
Дедов страстные мечты;


Тот, кто выпил полной чашей
Когда ж, устав от захребетной гнили,
Нашей прошлой правды муть,
Ты бунтовала гневно и сурово,
Без притворства может к нашей
Тебе со Стенькой голову рубили
Новой вольности примкнуть!
И устрашали кровью Пугачёва.


Мы пугаем. Да, мы — дики,
В семнадцатом же тяжкие загадки
Тёсан грубо наш народ;
Ты, добрая, распутать не сумела:
Ведь века над ним владыки
С какою целью и за чьи порядки
Простирали тяжкий гнёт,—
Твоих сынов столкнули в смертной схватке,
Разбив народ на «красных» и на «белых»?!


Выполняя труд тяжёлый,
Казалось: цели — лучшие на свете:
Загнан, голоден и наг,
«Свобода, братство, равенство труда!»
Он не знал дороги в школы,
Но все богатыри просты, как дети,
Он был чужд вселенских благ;
И в этом их великая беда.
 
Высокие святые идеалы
Как пыль смело коварством и свинцом,
И все свободы смяло и попрало
«Отца народов» твёрдым сапогом.
 
И всё же, всё же, много лет спустя
Ты вновь зажглась от пламени плакатов,
И вновь ты, героиня и дитя,
Поверила в посулы «демократов».
 
А «демократы», господи прости,
Всего-то и умели от рожденья,
Что в свой карман отчаянно грести
И всех толкать в пучину разоренья.
 
А что в недавнем прошлом, например?
Какие честь, достоинство и слава?
Была у нас страна СССР —
Великая и гордая держава.
 
Но ведь никак же допустить нельзя,
Чтоб жить стране без горя и тревоги!
Нашлись же вновь «удельные князья»,
А впрочем, нет! Какие там «князья»!
Сплошные крикуны и демагоги!


Просвещенья ключ целебный
И как же нужно было развалить
Скрыв, бросали нам цари
И растащить все силы и богатства,
Лишь хоругви, лишь молебны,
Чтоб нынче с ней не то что говорить,
В пёстрых красках алтари!
А даже и не думают считаться!


И когда в толпе шумливой,
И сколько ж нужно было провести
Слышишь брань и буйный крик,
Лихих законов, бьющих злее палки,
Вникни думой терпеливой
Чтоб мощную державу довести
В новый, пламенный язык.
До положенья жалкой приживалки!


Ты расслышишь в нём, что прежде
И, далее уже без остановки,
Не звучало нам вовёк:
Они, цинично попирая труд,
В нём теперь — простор надежде,
К заморским дядям тащат и везут
В нём — свободный человек.
Леса и недра наши по дешёвке!


Чьи-то цепи где-то пали,
Да, Русь всегда доверчива. Всё так.
Что-то взято навсегда,
Но сколько раз в истории случалось,
Люди новые восстали
Как ни ломал, как ни тиранил враг,
Здесь, в республике труда.
Она всегда, рассеивая мрак,
Как птица Феникс, снова возрождалась!


Полюби ж в толпе вседневный
А если так, то, значит, и теперь
Шум её, и гул, и гам,
Всё непременно доброе случится,
Даже грубый, даже гневный,
И от обид, от горя и потерь
Даже с бранью пополам!</pre></spoiler>
Россия на куски не разлетится!


== Сергей Васильев ([[rwp:Васильев,_Сергей_Александрович_(поэт)|1911—1975]]) ==
И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район)<spoiler><pre>
Когда Россия встанет во весь рост.
Поля, да богатства лесные,
Могучая, от недр до самых звёзд
да синих озёр благодать.
И сбросит с плеч деляческие своры!
Россия, Россия, Россия!
 
Границ красоте не видать.
Подымет к солнцу благодарный взор,
Ещё лишь вчера в Адыгее
Сквозь искры слёз, взволнованный и чистый,
я гостем на празднике был,
И вновь обнимет любящих сестёр,
гулял по зелённым аллеям,
Всех, с кем с недавних и недобрых пор
вино виноградное пил.
Так злобно разлучили шовинисты!
А ныне уже, оставляя
 
от шин вездехода следы,
Не знаю, доживём мы или нет
качу по равнине Алтая
До этих дней, мои родные люди,
в пшеничных полях Кулунды.
Но твёрдо верю: загорится свет,
Казалось бы, что тут такого —
Но точно знаю: возрожденье будет!
здесь дышит Сибирь, там Кавказ,
 
но вдумайтесь: честное слово,
Когда наступят эти времена?
на сказку похож мой рассказ.
Судить не мне. Но разлетятся тучи!
Ведь эти различья земные —
И знаю твёрдо: правдой зажжена,
черты одного же лица:
Ещё предстанет всем моя страна
Россия, Россия, Россия!
И гордой, и великой, и могучей!
Ни края ей нет, ни конца.
</poem></spoiler>
Подвластны винтам самолёта,
 
лучась, подо мною прошли
'''Перекройка''' (1992){{якорь|1992-1}}
в осеннем багрянце широты
 
великой российской земли.
<spoiler><poem>
И всюду, на всём расстоянье,
Сдвинув вместе для удобства парты,
на запад, на юг, на восток —
Две «учебно-творческие музы»
огней молодое сиянье,
Разложили красочную карту
бессчётные стрелы дорог.
Бывшего Советского Союза.
Сады, корпуса заводские,
 
гигантские склады зерна.
Молодость к новаторству стремится,
Россия, Россия, Россия!
И, рождая новые привычки,
Ты ленинской мыслью сильна.
Полная идей географичка
Недаром к борьбе пробудила
Режет карту с бойкой ученицей.
ты честных своих сыновей
 
и миру всему возвестила
Всё летит со скоростью предельной,
о солнечной правде своей.
Жить, как встарь, — сегодня не резон!
Живёт, молодеет, мужает,
Каждую республику отдельно
людские сердца веселя,
С шуточками клеят на картон.
большие растит урожаи
 
родная навеки земля.
Гордую, великую державу,
Россия, Россия, Россия!
Что крепчала сотни лет подряд,
Бессмертны на все времена
Беспощадно ножницы кроят,
знамёна твои боевые,
И — прощай величие и слава!
героев твоих имена.</pre></spoiler>
 
'''Россия''' (1946)<spoiler><pre>
От былых дискуссий и мытарств
Люблю тебя, моя Россия,
Не осталось даже и подобья:
за ясный свет твоих очей,
Будет в школе новое пособье —
за ум, за подвиги святые,
«Карты иностранных государств».
за голос звонкий, как ручей.
 
Одною общею судьбою
И, свершая жутковатый «труд»,
навеки связанный с тобой,
Со времён Хмельницкого впервые
горжусь, как матерью, тобою,
Ножницы напористо стригут
благословляющей на бой.
И бегут, безжалостно бегут
В день расставанья, в миг разлуки
Между Украиной и Россией.
целую мысленно всегда
 
твои натруженные руки
Из-за тучи вырвался закат,
в часы бессменного труда.
Стала ярко-розовою стенка.
В глухую ночь грозы военной
А со стенки классики глядят:
и в светлый полдень торжества
Гоголь, Пушкин. Чехов и Шевченко.
несу в себе, как дар бесценный,
 
огонь великого родства…
Луч исчез и появился вновь.
Люблю твои луга и нивы,
Стал багрянцем наливаться свет.
прозрачный зной твоих равнин,
Показалось вдруг, что это кровь
к воде склонившиеся ивы,
Капнула из карты на паркет…
верха пылающих рябин.
 
Люблю тебя с твоей тайгою,
Где-то глухо громыхают грозы,
с воспетым трижды камышом,
Ветер зябко шелестит в ветвях,
с великой Волгою-рекою,
И блестят у классиков в глазах
с могучим, быстрым Иртышем.
Тихо навернувшиеся слёзы…
Люблю, глубоко понимаю,
</poem></spoiler>
твержу всем сердцем наизусть
 
всё то, что гордо называю
<br clear=all>
одним широким словом: Русь.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Но я пою и славлю ныне
 
не твой ромашковый покой,
== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова, Анна Андреевна|1889—1966]]) ==
а славлю Русь, как героиню,
[[Файл:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)]]
как землю, гордости людской.
'''«Не с теми я, кто бросил землю…»''' (1922. Июль. Петроград){{якорь|1922-1}}
Люблю тебя, моя Россия,
 
за твой характер боевой,
<spoiler><poem>
за испытанья грозовые,
Не с теми я, кто бросил землю
за величавый облик твой.
На растерзание врагам.
Люблю за то, что первой в мире
Их грубой лести я не внемлю,
законы рабства истребя,
Им песен я своих не дам.
бесправья тягостные гири
 
ты гневно сбросила с себя.
Но вечно жалок мне изгнанник,
Что на развалинах царизма
Как заключённый, как больной.
своею собственной рукой
Темна твоя дорога, странник,
воздвигла ты, моя Отчизна,
Полынью пахнет хлеб чужой.
мир справедливости большой.
 
И в час, когда пора настала
А здесь, в глухом чаду пожара
оборонить его в бою,
Остаток юности губя,
ты в полный рост отважно встала
Мы ни единого удара
за правду светлую свою.
Не отклонили от себя.
Люблю тебя за то, что снова
 
в борьбе свободу ты спасла,
И знаем, что в оценке поздней
что ты решающее слово
Оправдан будет каждый час;
с мечом в руках произнесла.
Но в мире нет людей бесслёзней,
Что, победив, стряхнув усталость,
Надменнее и проще нас.
неколебима и тверда
</poem></spoiler>
ты вновь примером оказалась,
 
на стройке мирного труда.
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград){{якорь|1915-1}}
Твои штыки на солнце блещут,
 
тебя друзья боготворят.
<spoiler><poem>
Твоя ликующая сила
Дай мне горькие годы недуга,
под сенью стягов огневых
Задыханья, бессонницу, жар,
объединила и сплотила
Отыми и ребёнка, и друга,
семью республик молодых.
И таинственный песенный дар —
Не счесть теперь твои богатства,
Так молюсь за Твоей литургией
не разомкнуть священных уз,
После стольких томительных дней,
не разделить знамёна братства
Чтобы туча над тёмной Россией
и не расторгнуть их союз.
Стала облаком в славе лучей.
Прямым путём деяний славных
</poem></spoiler>
ты с честью вышла на простор
 
по праву первой среди равных
'''Мужество''' (1942. Ташкент) {{якорь|1942-1}}
твоих пятнадцати сестёр.
 
</pre></spoiler>
<spoiler><poem>
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасём
                    Навеки!
</poem></spoiler>
 
'''Родная земля''' (1961. Ленинград){{якорь|1961-2}}
 
<spoiler><poem>
    И в мире нет людей бесслёзней,
    Надменнее и проще нас.
                          ''1922''
 
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем её в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чём не замешанный прах.
Но ложимся в неё и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.
</poem></spoiler>
 
'''«Когда в тоске самоубийства…»''' (1917—1920)<ref>Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/ivanova-o-tekstologii-i-datirovke.htm]</ref>{{якорь|1920-1}}
 
<spoiler><poem>
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
 
Когда приневская столица,
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берёт её,
 
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
 
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
 
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
</poem></spoiler>
 
'''С самолёта''' (май 1944) {{якорь|1944-1}}
 
<spoiler><poem>
            1
 
На сотни верст, на сотни миль,
На сотни километров
Лежала соль, шумел ковыль,
Чернели рощи кедров.
Как в первый раз я на неё,
На Родину, глядела.
Я знала: это всё моё —
Душа моя и тело.
 
            2
 
Белым камнем тот день отмечу,
Когда я о победе пела,
Когда я победе навстречу,
Обгоняя солнце, летела.
 
            3
 
И весеннего аэродрома
Шелестит под ногой трава.
Дома, дома — ужели дома!
Как всё ново и как знакомо,
И такая в сердце истома,
Сладко кружится голова…
В свежем грохоте майского грома —
Победительница Москва!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Белов''' Василий Иванович ([[rwp:Белов, Василий Иванович|1932—2012]]) ==
[[Файл:Vasilii_Belov.jpg|thumb|200px|Василий Белов]]
'''Россия''' (1961){{якорь|1961-3}}
 
<spoiler><poem>
Она меня не приласкала,
а обняла с железной хваткой,
жалеть и нянчиться не стала,
в борьбу втянула без остатка.
 
Борьба! Какое, скажут, слово-то,
давно оскомину набило,
но в мире, надвое расколотом,
меня оно всегда будило.
 
Будило утром, днём и вечером
от сна, от голубого детства.
Борьба! И больше делать нечего
и никуда уже не деться.
 
А мир, велик, суров и радостен,
моей Отчизной огорошен,
всё меньше в жизни дряхлой гадости,
всё больше свежести хорошей!
 
Но если я уйду из боя
для тишины и для бессилья,
ты не бери меня с собою,
ты прокляни меня, Россия!
</poem></spoiler>
 
'''«Заросла ты, Москва, бузиной…»''' (1993){{якорь|1993-2}}
 
<spoiler><poem>
    И врагу никогда не добиться,
    Чтоб склонилась твоя голова,
    Дорогая моя столица,
    Золотая моя Москва.
        ''Из песни военного времени''
 
Заросла ты, Москва, бузиной,
и тебя поделили по-братски
атлантический холод ночной
и безжалостный зной азиатский.
 
Не боялась железных пантер,
у драконов не клянчила милость,
отзовись, почему же теперь
золотому тельцу поклонилась?
 
Все заставы сгорели дотла,
караульщики слепы и глухи,
и святые твои купола
облепили зловещие духи.
 
Притомясь в поднебесной игре,
опускаются с ревом и писком
в тишину на Поклонной горе,
в суету на холме Боровицком.
 
Днём и ночью по жилам антенн
ядовитая влага струится…
Угодила в египетский плен
золотая моя столица!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== Александр Вертинский ([[rwp:Вертинский,_Александр_Николаевич|1889—1957]]) ==
== '''Бехтеев''' Сергей Сергеевич ([[rwp:Бехтеев, Сергей Сергеевич|1879—1954]]) ==
'''О нас и о Родине''' (1935)<spoiler><pre> 
[[Файл:Behteev.jpg|thumb|200px|Сергей Бехтеев]]
Проплываем океаны,
'''«Царская Россия — кротость и смиренье…»''' (30 мая 1952. Ницца) {{якорь|1952-1}}
Бороздим материки
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски.


И никак понять не можем,
<spoiler><poem>
Что в сочувствии чужом
Царская Россия: — кротость и смиренье,
Только раны мы тревожим,
У икон столетних жаркие молитвы,
А покоя не найдём.
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…


И пора уже сознаться,
Царская Россия: — говор колокольный,
Что напрасен дальний путь,
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Что довольно улыбаться,
Радость и веселье встречи хлебосольной,
Извиняться как-нибудь.
О любви заветной шепчущие губы…


Что пора остановиться,
Царская Россия: — общий труд и служба,
Как-то где-то отдохнуть
Твёрдая охрана мира и порядка,
И спокойно согласиться,
Всех её сословий и народов дружба,
Что былого не вернуть.
Вековой избыток щедрого достатка…


И еще понять беззлобно,
Царская Россия: — это быт былинный,
Что свою, пусть злую, мать
Это лад семейный, это строй свободный,
Все же как-то неудобно
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Вечно в обществе ругать.
Удаль и отвага пляски хороводной.


А она цветет и зреет,
Царская Россия: — вера в подвиг ратный,
Возрожденная в Огне,
В торжество и славу мудрого правленья,
И простит и пожалеет
Небом данный свыше жребий благодатный
И о вас и обо мне!..
Родине великой честного служенья…
</pre></spoiler>


Царская Россия: — помощь нищей братьи,
Смелая защита от чужой угрозы,
Матери счастливой нежное объятье,
Доброю рукою вытертые слёзы…


== Максимилиан Волошин ([[rwp:Волошин,_Максимилиан_Александрович|1877—1932]]) ==
Царская Россия: — наша песнь родная,
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель)<spoiler><pre>
Без конца, без края большака дорога,
        (От усобиц)
Царская Россия: — это Русь Святая,
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!
</poem></spoiler>


Из крови, пролитой в боях,
<br clear=all>
Из праха обращённых в прах,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Из мук казнённых поколений,
Из душ, крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений —
Возникнет праведная Русь.


Я за неё за всю молюсь
== '''Блок''' Александр Александрович ([[rwp:Блок, Александр Александрович|1880—1921]]) ==
И верю замыслам предвечным:
[[Файл:Alexander Blok.jpeg|thumb|200px|Александр Блок]]
Её куют ударом мечным,
'''[[Скифы (Блок)|Скифы]]''' (30 января 1918){{якорь|1918-1}}
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.</pre></spoiler>
'''Мир''' (23 ноября 1917)<spoiler><pre> 
С Россией кончено… На последях
Её мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,


Распродали на улицах: не надо ль
<spoiler><poem>
Кому земли, республик, да свобод,
                    Панмонголизм! Хоть имя дико,
Гражданских прав? И родину народ
                    Но мне ласкает слух оно.
Сам выволок на гноище, как падаль.
                                  Владимир Соловьёв


О, Господи, разверзни, расточи,
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Попробуйте, сразитесь с нами!
Германцев с запада, Монгол с востока,
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!


Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Для вас — века, для нас — единый час.
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Мы, как послушные холопы,
Иудин грех до Страшного Суда!
Держали щит меж двух враждебных рас
</pre></spoiler>
Монголов и Европы!
'''Россия''' (1915)<spoiler><pre> 
 
Враждующих скорбный гений
Века, века ваш старый горн ковал
Братским вяжет узлом,
И заглушал грома, лавины,
И зло в тесноте сражений
И дикой сказкой был для вас провал
Побеждается горшим злом.
И Лиссабона, и Мессины!


Взвивается стяг победный…
Вы сотни лет глядели на Восток
Что в том, Россия, тебе?
Копя и плавя наши перлы,
Пребудь смиренной и бедной –
И вы, глумясь, считали только срок,
Верной своей судьбе.
Когда наставить пушек жерла!


Люблю тебя побеждённой,
Вот — срок настал. Крылами бьёт беда,
Поруганной и в пыли,
И каждый день обиды множит,
Таинственно осветлённой
И день придёт — не будет и следа
Всей красотой земли.
От ваших Пестумов, быть может!


Люблю тебя в лике рабьем,
О, старый мир! Пока ты не погиб,
Когда в тишине полей
Пока томишься мукой сладкой,
Причитаешь голосом бабьим
Остановись, премудрый, как Эдип,
Над трупами сыновей.
Пред Сфинксом с древнею загадкой!


Когда сердце никнет и блещет,
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
Когда связав по ногам,
И обливаясь чёрной кровью,
Наотмашь хозяин хлещет
Она глядит, глядит, глядит в тебя
Тебя по кротким глазам.
И с ненавистью, и с любовью!..


Сильна ты нездешней мерой,
Да, так любить, как любит наша кровь,
Нездешней страстью чиста,
Никто из вас давно не любит!
Неутолённой верой
Твои запеклись уста.


Дай слов за тебя помолиться,
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Понять твоё бытиё,
Которая и жжёт, и губит!
Твоей тоске причаститься,
Сгореть во имя твоё.
</pre></spoiler>


== Зинаида Гиппиус ([[rwp:Гиппиус,_Зинаида_Николаевна|1869—1945]]) ==
Мы любим всё — и жар холодных числ,
'''Так есть''' (1918)<spoiler><pre> 
И дар божественных видений,
Если гаснет свет - я ничего не вижу.
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
Если человек зверь - я его ненавижу.
И сумрачный германский гений…
Если человек хуже зверя - я его убиваю.
Если кончена моя Россия - я умираю.
</pre></spoiler>


== Фёдор Глинка ([[rwp:Глинка,_Фёдор_Николаевич|1786—1880]]) ==
Мы помним всё — парижских улиц ад,
'''Ура!''' (1854)<spoiler><pre>
И венецьянские прохлады,
Ура!.. На трёх ударим рАзом,  
Лимонных рощ далёкий аромат,
Не даром же трёхгранный штык
И Кёльна дымные громады…
«Ура»! — отгрянет над Кавказом,  
В Европу грянет тот же клик!..
И двадцать шло на нас народов,
Но Русь управилась с гостьми:
Их кровь замыла след походов;
Поля белелись их костьми.


Тогда спасали мы родную
Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
Страну и честь, и Царский трон;
И душный, смертный плоти запах…
Тогда о нашу грудь стальную
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
Расшибся сам Наполеон!..
В тяжёлых, нежных наших лапах?


Теперь же вздрогни, вся природа!
Привыкли мы, хватая под уздцы
Во сне не снилось никому:
Играющих коней ретивых,
Два христианские народа
Ломать коням тяжёлые крестцы,
На нас грозятся за чалму!!
И усмирять рабынь строптивых…


Но год двенадцатый не сказки,
Придите к нам! От ужасов войны
И Запад видел не во сне,
Придите в мирные обьятья!
Как двадцати народов каски
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Валялись на Бородине.
Товарищи! Мы станем — братья!
И видел, что за все лишенья,
Пришли с царём пощады мы ж,  
И белым знаменем прощенья
Прикрыли трепетный Париж.


И видел, что коня степного
А если нет — нам нечего терять,
На Сену пить водил калмык,  
И нам доступно вероломство!
И в Тюильри у часового
Века, века вас будет проклинать
Сиял, как дома, русский штык!..
Больное позднее потомство!


И сын пределов енисейских,
Мы широко по дебрям и лесам
Или придонский наш казак,
Перед Европою пригожей
В полях роскошных Елисейских,
Расступимся! Мы обернёмся к вам
Походный ставил свой бивак…
Своею азиатской рожей!


Но засорив поля картечью,  
Идите все, идите на Урал!
В Париже русский мирно жил,  
Мы очищаем место бою
И бойкою французской речью
Стальных машин, где дышит интеграл,
Да русским золотом сорил.
С монгольской дикою ордою!


И после, на Москве сожжённой
Но сами мы — отныне вам не щит,
И над нетронутой Невой,  
Отныне в бой не вступим сами,
Никем, нигде не оскорблённый
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Француз с британцем был, как свой.  
Своими узкими глазами.
 
Но что же? За хлеб-соль и дружбу
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
Предав наш символ за Коран,  
В карманах трупов будет шарить,
Вы к туркам поступили в службу
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И отступились христиан!!
И мясо белых братьев жарить!..
Что ж скажет летопись пред светом
Про нечестивый ваш союз?
Британец в сделке с Магометом,  
И — стыд! Отурчился француз!!  


Но тщетны ваши упованья
В последний раз — опомнись, старый мир!
Взять верх на суше и морях:
На братский пир труда и мира,
Спросите древние сказанья
В последний раз на светлый братский пир
О русском мужестве в боях…
Сзывает варварская лира!
</poem></spoiler>


Спроситесь и с полями битвы,
'''Россiя''' (18 октября 1908)<ref>Приводится в дореволюционной орфографии по [https://dlib.rsl.ru/viewer/01004202753#?page=33 изданию 1915 года] в связи с неправильным переводом с русского на русский.[https://vz.ru/opinions/2018/10/11/945597.html]</ref>{{якорь|1908-1}}
Как русским святы честь и долг
И как доходны их молитвы
И как велик российский Бог!!!


Знакома ль вам пучина Понта?
<spoiler><poem>
Спросите у неё самой:
Опять, какъ в годы золотые,
Каков был пламень горизонта,  
Три стёртыхъ треплются шлеи,
Когда горело под Чесмой?..
И вязнутъ спицы росписныя
Въ расхлябанныя колеи…


Что ж вас гордят так ваши силы
Россiя, нищая Россiя,
И ваш высокопарный флот?!
Мнѣ избы сѣрые твои,
Есть и у нас в морях ветрила
Твои мнѣ пѣсни вѣтровыя, —
И колесистый пароход!..
Какъ слёзы первыя любви!
     
И наш моряк с мятежной влагой
Не меньше вашего знаком…
И русской там возьмёт отвагой,  
Где не придется взять числом… 
           
Так знайте, ваши все мытарства,  
Расчёт и вычет всё мечта!
Вам русского не сдвинуть царства:
Оно с Христом и за Христа!..
</pre></spoiler>


== Юлия Друнина ([[rwp:Друнина,_Юлия_Владимировна|1924—1991]]) ==
Тебя жалѣть я не умѣю
'''О, Россия!..''' (1955)<spoiler><pre> 
И крестъ свой бережно несу…
О, Россия!
Какому хочешь чародѣю
С нелегкой судьбою страна…
Отдай разбойную красу!
У меня ты, Россия,
 
Как сердце, одна.
Пускай заманитъ и обманетъ, —
Я и другу скажу,
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
Я скажу и врагу
И лишь забота затуманитъ
Без тебя,
Твои прекрасныя черты…
Как без сердца,
Прожить не смогу…
</pre></spoiler>


== Евгений Евтушенко ([[rwp:Евтушенко,_Евгений_Александрович|род. 1932]]) ==
Ну что жъ? Одной заботой болѣ —
'''Идут белые снеги''' (1965)<spoiler><pre> 
Одной слезой рѣка шумнѣй
Идут белые снеги,
А ты всё та же — лѣс, да поле,
как по нитке скользя...
Да платъ узорный до бровей…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.


Чьи-то души бесследно,
И невозможное возможно,
растворяясь вдали,
Дорога долгая легка,
словно белые снеги,
Когда блеснётъ въ дали дорожной
идут в небо с земли.
Мгновенный взоръ изъ-подъ платка,
Когда звенитъ тоской острожной
Глухая пѣсня ямщика!..
</poem></spoiler>


Идут белые снеги...
'''«Грешить бесстыдно, непробудно…»''' (1914){{якорь|1914-1}}
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.


я не верую в чудо,
<spoiler><poem>
я не снег, не звезда,
Грешить бесстыдно, непробудно,
и я больше не буду
Счёт потерять ночам и дням,
никогда, никогда.
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.


И я думаю, грешный,
Три раза преклониться долу,
ну, а кем же я был,
Семь — осенить себя крестом,
что я в жизни поспешной
Тайком к заплёванному полу
больше жизни любил?
Горячим прикоснуться лбом.


А любил я Россию
Кладя в тарелку грошик медный,
всею кровью, хребтом —
Три, да ещё семь раз подряд
её реки в разливе
Поцеловать столетний, бедный
и когда подо льдом,
И зацелованный оклад.
 
А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от две́ри,
Икнув, ногою отпихнуть.


дух её пятистенок,
И под лампадой у иконы
дух её сосняков,
Пить чай, отщёлкивая счёт,
её Пушкина, Стеньку
Потом переслюнить купоны,
и её стариков.
Пузатый отворив комод,


Если было несладко,
И на перины пуховые
я не шибко тужил.
В тяжёлом завалиться сне…
Пусть я прожил нескладно,
Да, и такой, моя Россия,
для России я жил.
Ты всех краёв дороже мне.
</poem></spoiler>


И надеждою маюсь,
<br clear=all>
(полный тайных тревог)
[[#вернуться к содержанию||^|]]
что хоть малую малость
я России помог.


Пусть она позабудет,
== '''Боков''' Виктор Фёдорович ([[rwp:Боков, Виктор Фёдорович|1914—2009]]) ==
про меня без труда,
[[Файл:Виктор Боков.jpg|thumb|200px|Виктор Боков]]
только пусть она будет,
'''Откуда начинается Россия?''' (1962) {{якорь|1962-1}}
навсегда, навсегда.


Идут белые снеги,
<spoiler><poem>
как во все времена,
Откуда начинается Россия?
как при Пушкине, Стеньке
С Курил? С Камчатки? Или с Командор?
и как после меня,
О чём грустят глаза её степные
Над камышами всех её озёр?
Россия начинается с пристрастья
  к труду,  
    к терпенью,  
      к правде,  
        к доброте.
Вот в чем её звезда. Она прекрасна!
Она горит и светит в темноте.


Идут снеги большие,
Отсюда все дела её большие,
аж до боли светлы,
Её неповторимая судьба.
и мои, и чужие
И если ты причастен к ней —
заметая следы.
Россия
Не с гор берёт начало, а с тебя!
</poem></spoiler>


Быть бессмертным не в силе,
'''«Я видел Русь у берегов Камчатки…»''' (1965) {{якорь|1965-3}}
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
</pre></spoiler>


== Сергей Есенин ([[rwp:Есенин,_Сергей_Александрович|1895—1925]]) ==
<spoiler><poem>
'''Гой ты, Русь, моя родная''' (1914)<spoiler><pre>
Я видел Русь у берегов Камчатки.
Гой ты, Русь, моя родная,
Мне не забыть, наверно, никогда:
Хаты — в ризах образа…
Холодным взмывом скал земля кончалась,
Не видать конца и края —
А дальше шла солёная вода.
Только синь сосет глаза.


Как захожий богомолец,
Я видел Русь в её степном обличье:
Я смотрю твои поля.
Сурки свистели, зной валил волов,
А у низеньких околиц
На ковылях с эпическим величьем
Звонно чахнут тополя.
Распластывались тени от орлов.


Пахнет яблоком и медом
Я видел Русь лесную, боровую,
По церквам твой кроткий Спас.
Где рыси, глухари-бородачи,
И гудит за корогодом
Где с ружьецом идут напропалую
На лугах веселый пляс.
Охотники, темней, чем кедрачи.


Побегу по мятой стежке
Я видел Русь в иконах у Рублёва —
На приволь зеленых лех,
Глаза, как окна, свет их нестерпим,
Мне навстречу, как сережки,
Я узнавал черты лица родного,
Прозвенит девичий смех.
Как матери родной, был предан им.


Если крикнет рать святая:
Ни на каких дорогах и дорожках
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я, сын Руси, забыть её не мог!
Я скажу: «Не надо рая,
Она в меня легла, как гриб в лукошко,
Дайте родину мою».</pre></spoiler>
Как дерево в пазы и мягкий мох.
'''Русь советская''' (1924)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
Тот ураган прошёл.  Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Кого позвать мне?  С кем мне поделиться
<br clear=all>
Той грустной радостью, что я остался жив?
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.


Я никому здесь не знаком,
== '''Брюсов''' Валерий Яковлевич ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
А те, что помнили, давно забыли.
[[Файл:Valery Bryusov c. 1900.jpg|thumb|200px|Валерий Брюсов]]
И там, где был когда-то отчий дом,
'''России''' (1920){{якорь|1920-2}}
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.


А жизнь кипит.
<spoiler><poem>
Вокруг меня снуют
В стозарном зареве пожара,
И старые и молодые лица.
Под ярый вопль вражды всемирной,
Но некому мне шляпой поклониться,
В дыму неукрощённых бурь,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.
Твой облик реет властной чарой:
Венец рубинный и сапфирный
Превыше туч пронзил лазурь!


И в голове моей проходят роем думы:
Россия! в злые дни Батыя
Что родина?
Кто, кто монгольскому потопу
Ужели это сны?
Возвёл плотину, как не ты?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Чья, в напряжённой воле, выя,
Бог весть с какой далекой стороны.
За плату рабств, спасла Европу
От Чингис-хановой пяты?


И это я!
Но из глухих глубин позора,
Я, гражданин села,
Из тьмы бессменных унижений,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Вдруг, ярким выкриком костра,
Что здесь когда-то баба родила
Не ты ль, с палящей сталью взора,
Российского скандального пиита.
Взнеслась к державности велений
В дни революции Петра?


Но голос мысли сердцу говорит:
И вновь, в час мировой расплаты,
«Опомнись!  Чем же ты обижен?
Дыша сквозь пушечные дула,
Ведь это только новый свет горит
Огня твоя хлебнула грудь, —
Другого поколения у хижин.
Всех впереди, страна-вожатый,
Над мраком факел ты взметнула,
Народам озаряя путь.


Уже ты стал немного отцветать,
Что ж нам пред этой страшной силой?
Другие юноши поют другие песни.
Где ты, кто смеет прекословить?
Они, пожалуй, будут интересней —
Где ты, кто может ведать страх?
Уж не село, а вся земля им мать».
Нам — лишь вершить, что ты решила,
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Твоё величие в веках!
</poem></spoiler>


Ах, родина!  Какой я стал смешной.
'''Только русский''' (1919){{якорь|1919-1}}
На щеки впалые летит сухой румянец.
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.


Вот вижу я:
<spoiler><poem>
Воскресные сельчане
Только русский, знавший с детства
У волости, как в церковь, собрались.
Тяжесть вечной духоты,
Корявыми, немытыми речами
С жизнью взявший, как наследство,
Они свою обсуживают «жись».
Дедов страстные мечты;


Уж вечер. Жидкой позолотой
Тот, кто выпил полной чашей
Закат обрызгал серые поля.
Нашей прошлой правды муть,—
И ноги босые, как телки под ворота,
Без притворства может к нашей
Уткнули по канавам тополя.
Новой вольности примкнуть!


Хромой красноармеец с ликом сонным,
Мы пугаем. Да, мы — дики,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Тёсан грубо наш народ;
Рассказывает важно о Будённом,
Ведь века над ним владыки
О том, как красные отбили Перекоп.
Простирали тяжкий гнёт,


«Уж мы его — и этак и раз-этак,
Выполняя труд тяжёлый,
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
Загнан, голоден и наг,
И клены морщатся ушами длинных веток,
Он не знал дороги в школы,
И бабы охают в немую полутьму.
Он был чужд вселенских благ;


С горы идёт крестьянский комсомол,
Просвещенья ключ целебный
И под гармонику, наяривая рьяно,
Скрыв, бросали нам цари
Поют агитки Бедного Демьяна,
Лишь хоругви, лишь молебны,
Весёлым криком оглашая дол.
В пёстрых красках алтари!


Вот так страна!
И когда в толпе шумливой,
Какого ж я рожна
Слышишь брань и буйный крик,—
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Вникни думой терпеливой
Моя поэзия здесь больше не нужна,
В новый, пламенный язык.
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
 
Ты расслышишь в нём, что прежде
Не звучало нам вовек:
В нём теперь — простор надежде,
В нём — свободный человек.


Ну что ж!
Чьи-то цепи где-то пали,
Прости, родной приют.
Что-то взято навсегда,
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
Люди новые восстали
Пускай меня сегодня не поют —
Здесь, в республике труда.
Я пел тогда, когда был край мой болен.


Приемлю всё.
Полюби ж в толпе вседневный
Как есть всё принимаю.
Шум её, и гул, и гам,—
Готов идти по выбитым следам.
Даже грубый, даже гневный,
Отдам всю душу октябрю и маю,
Даже с бранью пополам!
Но только лиры милой не отдам.
</poem></spoiler>


Я не отдам её в чужие руки,
<br clear=all>
Ни матери, ни другу, ни жене.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне.


Цветите, юные!  И здоровейте телом!
== '''Бушин''' Владимир Сергеевич ([[rwp:Бушин, Владимир Сергеевич|1924—2019]]) ==
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
[[Файл:Bushin.jpg|thumb|200px|Владимир Бушин]]
А я пойду один к неведомым пределам,
'''Моё время''' (1999){{якорь|1999-1}}
Душой бунтующей навеки присмирев.


Но и тогда,
<spoiler><poem>
Когда во всей планете
Я жил во времена Советов.
Пройдёт вражда племен,
И видел всё и убеждён:
Исчезнет ложь и грусть,
Для тружеников, для поэтов
Я буду воспевать
Достойней не было времён.
Всем существом в поэте
 
Шестую часть земли
Я жил в Стране Социализма.
С названьем кратким «Русь».
И взвесил все её дела
</pre></spoiler>
И понял: никогда Отчизна
'''Спит ковыль. Равнина дорогая…''' (1925)<spoiler><pre>
Сильней и краше не была.
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.


Знать, у всех у нас такая участь,
Я жил во времена Союза
И, пожалуй, всякого спроси —
В семье несметных языков,
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Где дружбы дух и братства узы
Хорошо живётся на Руси?
Страну хранили от врагов.


Свет луны, таинственный и длинный,
Я жил в эпоху Пятилеток,
Плачут вербы, шепчут тополя.
И был голодным иногда,
Но никто под окрик журавлиный
Но видел я — мой глаз был меток, —
Не разлюбит отчие поля.
Нам светит горняя звезда.


И теперь, когда вот новым светом
Да, ошибались мы во многом,
И моей коснулась жизнь судьбы,
Но первыми прорвали мрак.
Всё равно остался я поэтом
И в Судный день, представ пред Богом,
Золотой бревенчатой избы.
Мы развернём наш Красный Флаг.
</poem></spoiler>


По ночам, прижавшись к изголовью,
'''Русским''' (31 декабря 2009. Красновидово){{якорь|2009-1}}
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новью
На мои поляны и луга.


Но и всё же, новью той теснимый,
<spoiler><poem>
Я могу прочувственно пропеть:
Таких в долгой жизни я много видал.
Дайте мне на родине любимой,
С дней юных законом их стало:
Всё любя, спокойно умереть!
Если России не всё ты отдал,
</pre></spoiler>
Значит, отдал ты мало.
'''Неуютная жидкая лунность…''' (1925)<spoiler><pre>
   
Неуютная жидкая лунность
Пусть ты и честно, и праведно жил
И тоска бесконечных равнин,—
И хлеб зарабатывал по{{Ударение}}том,
Вот что видел я в резвую юность,
Но если не всё для страны совершил,
Что, любя, проклинал не один.
Считаться не смей патриотом.
   
К спасению путь во веки веков
Был жёстким, кровавым и узким.
А ты, коль за Родину в бой не готов,
Не смей называть себя русским!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


По дорогам усохшие вербы
== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин, Константин Яковлевич|1925—2012]]) ==
И тележная песня колес…
[[Файл:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
Ни за что не хотел я теперь бы,
'''Родина''' (1964) {{якорь|1964-1}}
Чтоб мне слушать её привелось.


Равнодушен я стал к лачугам,
<spoiler><poem>
И очажный огонь мне не мил.
Как же ты необъятна!
Даже яблонь весеннюю вьюгу
С первых моих слогов
Я за бедность полей разлюбил.
Белые твои пятна
Блещут белее снегов.


Мне теперь по душе иное…
Катится, нарастая,
И в чахоточном свете луны
Долгий, как сон, гудок.
Через каменное и стальное
Жизнь без конца и края,
Вижу мощь я родной стороны.
Ну, и ещё гудок.


Полевая Россия! Довольно
Ветром раздуты шторы…
Волочиться сохой по полям!
Если б хватило сил,
Нищету твою видеть больно
Все бы твои просторы
И березам и тополям.
Трижды исколесил.


Я не знаю, что будет со мною…
А подойду с годами
Может, в новую жизнь не гожусь,
К скрытому рубежу,
Но и всё же хочу я стальною
Стынущими губами
Видеть бедную, нищую Русь.
Так я тебе скажу:


И, внимая моторному лаю
«Ноги мои устали
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Идти сквозь твои поля,
Ни за что я теперь не желаю
Руки мои устали
Слушать песню тележных колес.
Тебя обнимать, земля.
</pre></spoiler>


== Николай Карамзин ([[rwp:Карамзин,_Николай_Михайлович|1766—1826]]) ==
Устало воображенье
'''К отечеству''' (1793)<spoiler><pre>
Во льдах и в горах бродить.
Цвети, отечество святое,
И лишь, не устало сердце
Сынам любезное, драгое!
Тебя до конца любить».
Мы все боготворим тебя
</poem></spoiler>
И в жертву принести себя
 
Для пользы твоея готовы.
<br clear=all>
Ах! смерть ничто, когда оковы
[[#вернуться к содержанию||^|]]
И стыд грозят твоим сынам!
 
Так древле Кодры умирали,
== '''Васильев''' Сергей Александрович ([[rwp:Васильев, Сергей Александрович (поэт)|1911—1975]]) ==
Так Леониды погибали
[[Файл:Vasil'ev.jpg|thumb|200px|Сергей Васильев]]
В пример героям и друзьям.
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район) {{якорь|1958-1}}
Союз родства и узы крови
Не так священы для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.</pre></spoiler>


== Дмитрий Кедрин ([[rwp:Кедрин,_Дмитрий_Борисович|1907—1945]]) ==
<spoiler><poem>
'''Завет''' (1942)<spoiler><pre>
Поля, да богатства лесные,
В час испытаний
да синих озёр благодать.
Поклонись Отчизне
Россия, Россия, Россия!
По-русски,
Границ красоте не видать.
В ночи,
Ещё лишь вчера в Адыгее
И скажи ей:
я гостем на празднике был,
— Мать!
гулял по зелёным аллеям,
Ты жизнь моя!
вино виноградное пил.
Ты мне дороже жизни!
А ныне уже, оставляя
С тобою жить,
от шин вездехода следы,
С тобою — умирать!
качу по равнине Алтая
И как бы ни был длинен
в пшеничных полях Кулунды.
И тяжек день военной маяты,
Казалось бы, что тут такого
Коль пахарь ты,
здесь дышит Сибирь, там Кавказ,
Отдай ей всё, как Минин,
но вдумайтесь: честное слово,
Будь ей Суворовым,
на сказку похож мой рассказ.
Коль воин ты.
Ведь эти различья земные
Люби её, клянись, как наши деды,
черты одного же лица:
Горой стоять за жизнь её и честь,
Россия, Россия, Россия!
Чтобы сказать в желанный час победы:
Ни края ей нет, ни конца.
И моего тут капля мёда есть.</pre></spoiler>
Подвластны винтам самолёта,
 
лучась, подо мною прошли
== Нестор Кукольник ([[rwp:Кукольник,_Нестор_Васильевич|1809—1868]]) ==
в осеннем багрянце широты
'''Империя''' (1842)<spoiler><pre>
великой российской земли.
У ног могилы Гедымина,
И всюду, на всём расстоянье,
Теснясь, толпится шумный град;
на запад, на юг, на восток —
Пред ней разбитая твердыня
огней молодое сиянье,
Великокняжеских палат.
бессчётные стрелы дорог.
Пред злачным куполом могилы
Сады, корпуса заводские,
Церквей восходят купола,
гигантские склады зерна.
И громы русского орла
Россия, Россия, Россия!
У той могилы опочили…
Ты ленинской мыслью сильна.
О Гедымин! В стране родной
Недаром к борьбе пробудила
Почиет мирно пепел твой!
ты честных своих сыновей
 
и миру всему возвестила
Кругом враги когда-то были,
о солнечной правде своей.
Ливонцы, Новгород и Псков;
Живёт, молодеет, мужает,
Татар, волынцев, поляков
людские сердца веселя,
Сюда наезды заходили;
большие растит урожаи
Кругом сто княжеств и врагов,
родная навеки земля.
Сто исповеданий различных
Россия, Россия, Россия!
На ста языках, и столичных
Бессмертны на все времена
Сто многолюдных городов.
знамёна твои боевые,
Но смолкли бури боевые:
героев твоих имена.
И всё и вся — теперь Россия!
</poem></spoiler>


Не семь холмов, а семь морей —
'''Россия''' (1946) {{якорь|1946-1}}
Подножие святой державы!
Три части света — ложе ей,
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!</pre></spoiler>


== Михаил Лермонтов ([[rwp:Лермонтов,_Михаил_Юрьевич|1814—1841]]) ==
<spoiler><poem>
'''Родина''' (1841)<spoiler><pre>
Люблю тебя, моя Россия,
Люблю отчизну я, но странною любовью!
за ясный свет твоих очей,
Не победит её рассудок мой.
за ум, за подвиги святые,
Ни слава, купленная кровью,
за голос звонкий, как ручей.
Ни полный гордого доверия покой,
Одною общею судьбою
Ни тёмной старины заветные преданья
навеки связанный с тобой,
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
горжусь, как матерью, тобою,
благословляющей на бой.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
В день расставанья, в миг разлуки
Её степей холодное молчанье,
целую мысленно всегда
Её лесов безбрежных колыханье,
твои натруженные руки
Разливы рек её, подобные морям;
в часы бессменного труда.
Просёлочным путем люблю скакать в телеге
В глухую ночь грозы военной
И, взором медленным пронзая ночи тень,
и в светлый полдень торжества
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
несу в себе, как дар бесценный,
Дрожащие огни печальных деревень;
огонь великого родства…
Люблю дымок спалённой жнивы,
Люблю твои луга и нивы,
В степи ночующий обоз
прозрачный зной твоих равнин,
И на холме средь желтой нивы
к воде склонившиеся ивы,
Чету белеющих берез.
верха пылающих рябин.
С отрадой, многим незнакомой,
Люблю тебя с твоей тайгою,
Я вижу полное гумно,
с воспетым трижды камышом,
Избу, покрытую соломой,
с великой Волгою-рекою,
С резными ставнями окно;
с могучим, быстрым Иртышем.
И в праздник, вечером росистым,
Люблю, глубоко понимаю,
Смотреть до полночи готов
твержу всем сердцем наизусть
На пляску с топаньем и свистом
всё то, что гордо называю
Под говор пьяных мужичков.</pre></spoiler>
одним широким словом: Русь.
 
Но я пою и славлю ныне
== Николай Майоров ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
не твой ромашковый покой,
'''Мы''' (1940)<spoiler><pre>
а славлю Русь как героиню,
      Это время
как землю гордости людской.
        трудновато для пера.
Люблю тебя, моя Россия,
      В.Маяковский
за твой характер боевой,
     
за испытанья грозовые,
Есть в голосе моём звучание металла.
за величавый облик твой.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Люблю за то, что первой в мире
Не всё умрет. Не всё войдёт в каталог.
законы рабства истребя,
Но только пусть под именем моим
бесправья тягостные гири
Потомок различит в архивном хламе
ты гневно сбросила с себя.
Кусок горячей, верной нам земли,
Что на развалинах царизма
Где мы прошли с обугленными ртами
своею собственной рукой
И мужество, как знамя, пронесли.
воздвигла ты, моя Отчизна,
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
мир справедливости большой.
Нам не хватало неба и воды.
И в час, когда пора настала
Упрямой жизни в каждом человеке
оборонить его в бою,
Железом обозначены следы —
ты в полный рост отважно встала
Так в нас запали прошлого приметы.
за правду светлую свою.
А как любили мы — спросите жен!
Люблю тебя за то, что снова
     
в борьбе свободу ты спасла,
Пройдут века, и вам солгут портреты,
что ты решающее слово
Где нашей жизни ход изображён.
с мечом в руках произнесла.
Мы были высоки, русоволосы.
Что, победив, стряхнув усталость,
Вы в книгах прочитаете, как миф,  
неколебима и тверда
О людях, что ушли, не долюбив,
ты вновь примером оказалась,
Не докурив последней папиросы.  
на стройке мирного труда.
Когда б не бой, не вечные исканья
Твои штыки на солнце блещут,
Крутых путей к последней высоте,  
тебя друзья боготворят.
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,  
Твоя ликующая сила
В столбцах газет, в набросках на холсте.  
под сенью стягов огневых
Но время шло. Меняли реки русла.
объединила и сплотила
И жили мы, не тратя лишних слов,  
семью республик молодых.
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Не счесть теперь твои богатства,
Да в серой прозе наших дневников.
не разомкнуть священных уз,
Мы брали пламя голыми руками.  
не разделить знамёна братства
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
и не расторгнуть их союз.
Тянули воду полными глотками
Прямым путём деяний славных
И в женщину влюблялись не спеша.
ты с честью вышла на простор
И шли вперёд, и падали, и, еле
по праву первой среди равных
В обмотках грубых ноги волоча,  
твоих пятнадцати сестёр.
Мы видели, как женщины глядели
</poem></spoiler>
На нашего шального трубача.  
 
А тот трубил, мир ни во что не ставя
<br clear=all>
(Ремень сползал с покатого плеча),  
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Он тоже дома женщину оставил,  
Не оглянувшись даже сгоряча.  
Был камень твёрд, уступы каменисты,  
Почти со всех сторон окружены,  
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.  
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.  
И как бы ни давили память годы,  
Нас не забудут потому вовек,  
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»! 
</pre></spoiler>
 
== Юнна Мориц ([[rwp:Мориц,_Юнна_Петровна|род. 1937]]) ==
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records098.htm]<spoiler><pre>         
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам, —
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом,
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!
 
Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.
 
Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Разбитой вдребезги подлой сделкой,
Страной осколков, отдельно взятых
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!</pre></spoiler>
'''Сейчасно''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records114.htm]<spoiler><pre>
Россию любить не модно,
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно –
Россию любить сейчасно.


Когда она будет в моде,
== '''Вертинский''' Александр Николаевич ([[rwp:Вертинский, Александр Николаевич|1889—1957]]) ==
Полюбит её отродье,
[[Файл:Vertinskij.jpg|thumb|200px|Александр Вертинский]]
Которое ей от злости
'''О нас и о Родине''' (1935){{якорь|1935-1}}
Сейчасно ломает кости!..</pre></spoiler>


== Николай Некрасов ([[rwp:Некрасов,_Николай_Алексеевич|1821—1878]]) ==
<spoiler><poem>
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877)<spoiler><pre>
Проплываем океаны,
Ты и убогая,
Бороздим материки
Ты и обильная,
И несём в чужие страны
Ты и могучая,
Чувство русское тоски.
Ты и бессильная,
Матушка Русь!


В рабстве спасенное
И никак понять не можем,
Сердце свободное —
Что в сочувствии чужом
Золото, золото
Только раны мы тревожим,
Сердце народное!
А покоя не найдём.


Сила народная,
И пора уже сознаться,
Сила могучая —
Что напрасен дальний путь,
Совесть спокойная,
Что довольно улыбаться,
Правда живучая!
Извиняться как-нибудь.


Сила с неправдою
Что пора остановиться,
Не уживается,
Как-то где-то отдохнуть
Жертва неправдою
И спокойно согласиться,
Не вызывается,
Что былого не вернуть.


Русь не шелохнется,
И ещё понять беззлобно,
Русь — как убитая!
Что свою, пусть злую, мать
А загорелась в ней
Всё же как-то неудобно
Искра сокрытая, —
Вечно в обществе ругать.
 
А она цветёт и зреет,
Возрождённая в Огне,
И простит и пожалеет
И о вас и обо мне!..
</poem></spoiler>


Встали — небужены,
'''Китеж''' (1943) {{якорь|1943-1}}
Вышли — непрошены,
Жита по зернышку
Горы наношены!


Рать подымается —
<spoiler><poem>
Неисчислимая!
Проклинали. Плакали. Вопили.
Сила в ней скажется
Декламировали: «Наша мать…»
Несокрушимая!
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять наутро проклинать.


Ты и убогая,
А потом вдруг поняли. Прозрели.
Ты и обильная,
За голову взялись. Неужели
Ты и забитая,
«Китеж», оживающий без нас…
Ты и всесильная,
Так-таки Великая? Подите ж…
Матушка Русь!.</pre></spoiler>
А она, действительно, как Китеж,
Проплывает мимо ваших глаз.


== Иван Никитин ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
И уже сердец людских мильоны
'''Русь''' (1851)<spoiler><pre>
Ждут её на дальних берегах.
Под большим шатром
И уже пылают их знамёна
Голубых небес —
Ей навстречу в поднятых руках.
Вижу — даль степей
А она, с улыбкой и приветом
Зеленеется.
Мир несущая народам и векам,
Вся сияет нестерпимым светом,
Всё ещё невидимая вам!
</poem></spoiler>


И на гранях их,
<br clear=all>
Выше тёмных туч,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Цепи гор стоят
Великанами.


По степям в моря
== '''Визбор''' Юрий Иосифович ([[rwp:Визбор, Юрий Иосифович|1934—1984]]) ==
Реки катятся,
[[Файл:Jurij_Vizbor.jpg|thumb|200px|Юрий Визбор]]
И лежат пути
'''«Любовь моя, Россия…»''' (1960) {{якорь|1960-1}}
Во все стороны.


Посмотрю на юг —
<spoiler><poem>
Нивы зрелые.
Любовь моя, Россия,
Что камыш густой,
Люблю, пока живу,
Тихо движутся;
Дожди твои косые,
Полян твоих траву,
Дорог твоих скитанья,
Лихих твоих ребят.
И нету оправданья
Не любящим тебя.


Мурава лугов
Любовь моя, Россия,
Ковром стелется,
Ты с каждым днём сильней.
Виноград в садах
Тебя в груди носили
Наливается.
Солдаты на войне,
Шинелью укрывали
И на руках несли,
От пуль оберегали,
От горя сберегли.


Гляну к северу —
Любовь моя, Россия,
Там, в глуши пустынь,
Немало над тобой
Снег, что белый пух,
Невзгоды моросили
Быстро кружится;
Осеннею порой.
Но ты за далью синей
Звездой надежд живёшь,
Любовь моя, Россия,
Спасение моё!
</poem></spoiler>


Подымает грудь
<br clear=all>
Море синее,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
И горами лёд
Ходит по морю;


И пожар небес
== '''Волошин''' Максимилиан Александрович ([[rwp:Волошин, Максимилиан Александрович|1877—1932]]) ==
Ярким заревом
[[Файл:Maximilian Voloshin.jpg|thumb|200px|Максимилиан Волошин]]
Освещает мглу
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель){{якорь|1920-3}}
Непроглядную…


Это ты, моя
<spoiler><poem>
Русь державная.
        (От усобиц)
Моя родина
Православная!


Широко ты, Русь,
Из крови, пролитой в боях,
По лицу земли
Из праха обращённых в прах,
В красе царственной
Из мук казнённых поколений,
Развернулася!
Из душ, крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений —
Возникнет праведная Русь.


У тебя ли нет
Я за неё за всю молюсь
Поля чистого,
И верю замыслам предвечным:
Где б разгул нашла
Её куют ударом мечным,
Воля смелая?
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.
</poem></spoiler>


У тебя ли нет
'''Мир''' (23 ноября 1917){{якорь|1917-1}}
Про запас казны,
Для друзей стола,
Меча недругу?


У тебя ли нет
<spoiler><poem>
Богатырских сил,
С Россией кончено… На последях
Старины святой,
Её мы прогалдели, проболтали,
Громких подвигов?
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,


Перед кем себя
Распродали на улицах: не надо ль
Ты унизила?
Кому земли, республик, да свобод,
Кому в чёрный день
Гражданских прав? И родину народ
Низко кланялась?
Сам выволок на гноище, как падаль.


На полях своих,
О, Господи, разверзни, расточи,
Под курганами,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Положила ты
Германцев с запада, Монгол с востока,
Татар полчища.


Ты на жизнь и смерть
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Вела спор с Литвой
Чтоб искупить смиренно и глубоко
И дала урок
Иудин грех до Страшного Суда!
Ляху гордому.
</poem></spoiler>


И давно ль было,
'''Россия''' (1915){{якорь|1915-2}}
Когда с Запада
Облегла тебя
Туча тёмная?


Под грозой её
<spoiler><poem>
Леса падали,
Враждующих скорбный гений
Мать сыра-земля
Братским вяжет узлом,
Колебалася,
И зло в тесноте сражений
Побеждается горшим злом.


И зловещий дым
Взвивается стяг победный…
От горевших сёл
Что в том, Россия, тебе?
Высоко вставал
Пребудь смиренной и бедной —
Чёрным облаком!
Верной своей судьбе.


Но лишь кликнул царь
Люблю тебя побеждённой,
Свой народ на брань —
Поруганной и в пыли,
Вдруг со всех концов
Таинственно осветлённой
Поднялася Русь.
Всей красотой земли.


Собрала детей,
Люблю тебя в лике рабьем,
Стариков и жён,
Когда в тишине полей
Приняла гостей
Причитаешь голосом бабьим
На кровавый пир.
Над трупами сыновей.


И в глухих степях,
Когда сердце никнет и блещет,
Под сугробами,
Когда связав по ногам,
Улеглися спать
Наотмашь хозяин хлещет
Гости навеки.
Тебя по кротким глазам.
 
Сильна ты нездешней мерой,
Нездешней страстью чиста,
Неутолённой верой
Твои запеклись уста.
 
Дай слов за тебя помолиться,
Понять твоё бытиё,
Твоей тоске причаститься,
Сгореть во имя твоё.
</poem></spoiler>


Хоронили их
<br clear=all>
Вьюги снежные,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Бури севера
О них плакали!..


И теперь среди
== '''Гиппиус''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Гиппиус, Зинаида Николаевна|1869—1945]]) ==
Городов твоих
[[Файл:Gippius 1910s.jpg|thumb|200px|Зинаида Гиппиус]]
Муравьём кишит
'''Так есть''' (1918){{якорь|1918-2}}
Православный люд.


По седым морям
<spoiler><poem>
Из далёких стран
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
На поклон к тебе
Если человек зверь — я его ненавижу.
Корабли идут.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</poem></spoiler>


И поля цветут,
<br clear=all>
И леса шумят,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
И лежат в земле
Груды золота.


И во всех концах
== '''Глинка''' Фёдор Николаевич ([[rwp:Глинка, Фёдор Николаевич|1786—1880]]) ==
Света белого
[[Файл:F Glinka.jpg|thumb|200px|Фёдор Глинка (1878)]]
Про тебя идёт
'''Ура!''' (1854) {{якорь|1854-1}}
Слава громкая.


Уж и есть за что,
<spoiler><poem>
Русь могучая,
Ура!.. На трёх ударим ра{{ударение}}зом,
Полюбить тебя,
Не даром же трёхгранный штык
Назвать матерью,
«Ура»! — отгрянет над Кавказом,
В Европу грянет тот же клик!..
И двадцать шло на нас народов,
Но Русь управилась с гостьми:
Их кровь замыла след походов;
Поля белелись их костьми.


Стать за честь твою
Тогда спасали мы родную
Против недруга,
Страну и честь, и Царский трон;
За тебя в нужде
Тогда о нашу грудь стальную
Сложить голову!
Расшибся сам Наполеон!..
</pre></spoiler>


== Александр Прокофьев ([[rwp:Прокофьев,_Александр_Андреевич|1900—1971]]) ==
Теперь же вздрогни, вся природа!
'''Мне о России надо говорить'''<spoiler><pre>
Во сне не снилось никому:
Мне о России надо говорить,
Два христианские народа
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
На нас грозятся за чалму!!
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!


Сильнее всех имён произнести,
Но год двенадцатый не сказки,
Сильнее матери, любви сильнее
И Запад видел не во сне,
И на устах отрадно пронести
Как двадцати народов каски
К поющим волнам, что вдали синеют.
Валялись на Бородине.
И видел, что за все лишенья,
Пришли с царём пощады мы ж,
И белым знаменем прощенья
Прикрыли трепетный Париж.


Не раз наедине я был с тобой,
И видел, что коня степного
Просил участья, требовал совета,
На Сену пить водил калмык,
И ты всегда была моей судьбой,
И в Тюильри у часового
Моей звездой, неповторимым светом.
Сиял, как дома, русский штык!..


Он мне сиял из материнских глаз,
И сын пределов енисейских,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
Или придонский наш казак,
И если б он в груди моей погас,
В полях роскошных Елисейских,
То сердце б разорвалось в тот же миг!</pre></spoiler>
Походный ставил свой бивак…
'''Нет жизни мне без России (…А мне Россия навек люба…)''' (1965)<spoiler><pre>
 
…А мне Россия
Но засорив поля картечью,
Навек люба,
В Париже русский мирно жил,
В судьбе России —
И бойкою французской речью
Моя судьба.
Да русским золотом сорил.
Мой век суровый,
 
Мой день крутой
И после, на Москве сожжённой
Гудит громОво:
И над нетронутой Невой,
«Иди, не стой!»
Никем, нигде не оскорблённый
Идёт Россия —
Француз с британцем был, как свой.
Врагов гроза,
Синее синих
Но что же? За хлеб-соль и дружбу
Её глаза,
Предав наш символ за Коран,
Синее синих
Вы к туркам поступили в службу
Озёр и рек,
И отступились христиан!!
Сильнее сильных
Её разбег!
Что ж скажет летопись пред светом
Неповторима,
Про нечестивый ваш союз?
Вольным-вольна,
Британец в сделке с Магометом,
Необорима
И — стыд! Отурчился француз!!
В грозе она!
 
С ней, непоборной,
Но тщетны ваши упованья
Иду, как в бой,
Взять верх на суше и морях:
Дорогой горной,
Спросите древние сказанья
Тропой любой.
О русском мужестве в боях…
Всё в ней, в Отчизне,
 
Кругом моё,
Спроситесь и с полями битвы,
И нету жизни
Как русским святы честь и долг
Мне без неё!</pre></spoiler>
И как доходны их молитвы
'''Я, как степняк, пою о том, что вижу…''' (1959)<spoiler><pre>
И как велик российский Бог!!!
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
 
Что мне в глаза попало в свой черед,
Знакома ль вам пучина Понта?
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Спросите у неё самой:
Оно меня никак не подведет.
Каков был пламень горизонта,
Вон строят дом, уже свели стропила.
Когда горело под Чесмой?..
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
 
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Что ж вас гордят так ваши силы
Бьют молотки… Всем дело есть…
И ваш высокопарный флот?!
                                                          Давай!
Есть и у нас в морях ветрила
Давай! Давай! Россия любит дело.
И колесистый пароход!..
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
     
Давай! Давай! Россия любит смелых.
И наш моряк с мятежной влагой
А коль не смел — учись у храбрецов!
Не меньше вашего знаком…
Горят сады листвою разноцветной —
И русской там возьмёт отвагой,
Зеленой, красной, желтой… в семь
Где не придётся взять числом…
                                                            цветов.
           
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Так знайте, ваши все мытарства,
Он мне как брат, и я пойти готов
Расчёт и вычет — всё мечта!
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Вам русского не сдвинуть царства:
Чтоб знать её деянья наизусть
Оно с Христом и за Христа!..
И увидать, как расправляет плечи
</poem></spoiler>
Моя страна,
 
                    моя Отчизна,
<br clear=all>
                                              Русь!</pre></spoiler>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Джалиль''' Муса ([[rwp:Муса Джалиль|1906—1944]]) ==
[[Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg|thumb|200px|Памятник Мусе Джалилю в Казани]]
'''Письмо из окопа''' (октябрь 1941, перевод Владимира Державина) {{якорь|1941-2}}
 
<spoiler><poem>
  ''Гази Кашшафу''
 
Любимый друг!
От твоего письма
В груди моей живой родник забил.
Прочёл я, взял оружие своё
И воинскую клятву повторил.
 
Я ростом невысок. А в тесноте
Окопной с виду вовсе не батыр.
Но нынче в сердце, в разуме моём,
Мне кажется, вместился целый мир.
 
Окоп мой узкий, он сегодня грань
Враждебных двух миров.
Здесь мрак и свет
Сошлись, здесь человечества судьба
Решается на сотни сотен лет.
 
И чувствую я, друг мой, что глаза
Народов всех теперь на нас глядят,
И, силу в нас вдохнув, сюда, на фронт,
Приветы и надежды их летят.
 
И слышу я, как ночи напролёт
Веретено без умолку поёт.
На варежки сынам-богатырям
Без сна овечью пряжу мать прядёт.
 
Я вижу наших девушек-сестёр —
Вдали, в цехах огромных, у станков.
Они гранаты делают для нас,
Чтоб нам скорее сокрушить врагов.
 
И вижу я — тимуровцы мои
Советуются в тишине дворов,
Как, чем помочь семье фронтовика,
Сарай покрыть да заготовить дров.
 
С завода сутками не выходя,
Седой рабочий трудится для нас.
Что глубже чувства дружбы?
Что сильней,
Чем дружба, окрыляет в грозный час?
 
Моё оружье! Я твоим огнём
Не только защищаюсь, я его
В фашистов направляю, как ответ,
Как приговор народа моего.
 
Я знаю: грозный голос громовой
Народа в каждом выстреле звучит.
Я знаю, что опорою за мной
Страна непобедимая стоит.
 
Нет, не остыть сердечному теплу,
Ведь в нём тепло родной моей страны!
Надежда не погаснет, если в ней
Горячее дыханье всей страны!
 
Пусть над моим окопом всё грозней
Смерть распускает крылья,
    тем сильней
Люблю свободу я, тем ярче жизнь
Кипит в крови пылающей моей!
 
Пусть слёзы на глазах…
Но их могло
Лишь чувство жизни гордое родить.
Что выше, чем в боях за край родной
В окопе узком мужественно жить?!
 
<nowiki>*</nowiki>
Спасибо, друг!
Как чистым родником,
Письмом твоим я душу освежил.
Как будто ощутил всю жизнь страны,
Свободу, мужество, избыток сил.
 
Целую на прощанье горячо.
О, как бы, милый друг, хотелось мне,
Фашистов разгромив,
Опять с тобой
Счастливо встретиться в родной стране!
</poem></spoiler>
 
'''О героизме''' (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта) {{якорь|1943-2}}
 
<spoiler><poem>
Знаю, в песне есть твоей, джигит,
Пламя и любовь к родной стране.
Но боец не песней знаменит:
Что, скажи, ты сделал на войне?
 
Встал ли ты за родину свою
В час, когда пылал великий бой?
Смелых узнают всегда в бою,
В горе проверяется герой.
 
Бой отваги требует, джигит,
В бой с надеждою идёт, кто храбр.
С мужеством свобода, что гранит,
Кто не знает мужества — тот раб.


== Александр Пушкин ([[rwp:Пушкин,_Александр_Сергеевич|1799—1837]]) ==
Не спастись мольбою, если враг
'''Клеветникам России''' (1831)<spoiler><pre>
Нас возьмёт в железный плен оков.
О чем шумите вы, народные витии?
Но не быть оковам на руках,
Зачем анафемой грозите вы России?
Саблей поражающих врагов.
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.


Уже давно между собою
Если жизнь проходит без следа,
Враждуют эти племена;
В низости, в неволе, что за честь?
Не раз клонилась под грозою
Лишь в свободе жизни красота!
То их, то наша сторона.
Лишь в отважном сердце вечность есть!
Кто устоит в неравном споре:
 
Кичливый лях, иль верный росс?
Если кровь твоя за родину лилась,
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Ты в народе не умрёшь, джигит.
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Кровь предателя струится в грязь,
Кровь отважного в сердцах горит,
 
Умирая, не умрёт герой —
Мужество останется в веках.
Имя прославляй своё борьбой,
Чтоб оно не молкло на устах!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


Оставьте нас: вы не читали
== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина, Юлия Владимировна|1924—1991]]) ==
Сии кровавые скрижали;
[[Файл:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
Вам непонятна, вам чужда
'''«О, Россия!..»''' (1955) {{якорь|1955-1}}
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…


За что ж? ответствуйте: за то ли,
<spoiler><poem>
Что на развалинах пылающей Москвы
О, Россия!
Мы не признали наглой воли
С нелёгкой судьбою страна…
Того, под кем дрожали вы?
У меня ты, Россия,
За то ль, что в бездну повалили
Как сердце, одна.
Мы тяготеющий над царствами кумир
Я и другу скажу,
И нашей кровью искупили
Я скажу и врагу —
Европы вольность, честь и мир?..
Без тебя,
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Как без сердца,
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Прожить не смогу…
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
</poem></spoiler>
Иль русского царя уже бессильно слово?
 
Иль нам с Европой спорить ново?
'''«И откуда вдруг берутся силы…»''' (1961){{якорь|1961-1}}
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.</pre></spoiler>


== Николай Рачков ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
<spoiler><poem>
'''А Россия была и будет''' <spoiler><pre>  
И откуда
Свысока её недруг судит,
Вдруг берутся силы
Предъявляя смертельный счет.
В час, когда
А Россия была и будет,
В душе черным-черно?..
А Россия не пропадёт.
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища…
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.
</poem></spoiler>


Заведут в глухое болото
<br clear=all>
И укажут ей ложный брод.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Там погибла целая рота,
А Россия не пропадёт.


Хороша! — и берут завидки.
== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко, Евгений Александрович|1932—2017]]) ==
Через чёрный нагрянут ход,
[[Файл:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
Обберут Россию до нитки.
'''Идут белые снеги''' (1965) {{якорь|1965-4}}
А Россия не пропадёт.


Мир, как бомба, во зле взорвётся,
<spoiler><poem>
Будет всем в аду горячо.
Идут белые снеги,
А Россия сама спасётся
как по нитке скользя…
И врагу подставит плечо.
Жить и жить бы на свете,
</pre></spoiler>
но, наверно, нельзя.


== Николай Рубцов ([[rwp:Рубцов,_Николай_Михайлович|1936—1971]]) ==
Чьи-то души бесследно,
'''Тихая моя родина''' (1964)<spoiler><pre>
растворяясь вдали,
Тихая моя родина!
словно белые снеги,
Ивы, река, соловьи…
идут в небо с земли.
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.


— Где тут погост? Вы не видели?
Идут белые снеги…
Сам я найти не могу.
И я тоже уйду.
Тихо ответили жители:
Не печалюсь о смерти
— Это на том берегу.
и бессмертья не жду.


Тихо ответили жители,
Я не верую в чудо,
Тихо проехал обоз.
я не снег, не звезда,
Купол церковной обители
и я больше не буду
Яркой травою зарос.
никогда, никогда.


Там, где я плавал за рыбами,
И я думаю, грешный,
Сено гребут в сеновал:
ну, а кем же я был,
Между речными изгибами
что я в жизни поспешной
Вырыли люди канал.
больше жизни любил?


Тина теперь и болотина
А любил я Россию
Там, где купаться любил…
всею кровью, хребтом —
Тихая моя родина,
её реки в разливе
Я ничего не забыл.
и когда подо льдом,


Новый забор перед школою,
дух её пятистенок,
Тот же зелёный простор.
дух её сосняков,
Словно ворона весёлая,
её Пушкина, Стеньку
Сяду опять на забор!
и её стариков.


Школа моя деревянная!..
Если было несладко,
Время придёт уезжать —
я не шибко тужил.
Речка за мною туманная
Пусть я прожил нескладно,
Будет бежать и бежать.
для России я жил.


С каждой избою и тучею,
И надеждою маюсь,
С громом, готовым упасть,
(полный тайных тревог)
Чувствую самую жгучую,
что хоть малую малость
Самую смертную связь.</pre></spoiler>
я России помог.
'''Берёзы''' (196?)<spoiler><pre>
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.


Всё очнётся в памяти невольно,
Пусть она позабудет,
Отзовётся в сердце и в крови́.
про меня без труда,
Станет как-то радостно и больно,
только пусть она будет,
Будто кто-то шепчет о любви.
навсегда, навсегда.


Только чаще побеждает проза,
Идут белые снеги,
Словно дунет ветер хмурых дней.
как во все времена,
Ведь шумит такая же берёза
как при Пушкине, Стеньке
Над могилой матери моей.
и как после меня,


На войне отца убила пуля,
Идут снеги большие,
А у нас в деревне у оград
аж до боли светлы,
С ветром и с дождём шумел, как улей,
и мои, и чужие
Вот такой же жёлтый листопад…
заметая следы.
 
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
</poem></spoiler>
 
'''«Я хотел бы…»''' (1972){{якорь|1972-1}}
 
<spoiler><poem>
Я хотел бы
      родиться
              во всех странах,
быть беспаспортным,
      к панике бедного МИДа,
всеми рыбами быть
            во всех океанах
и собаками всеми
              на улицах мира.
Не хочу я склоняться
              ни перед какими богами,
не хочу я играть
              в православного хиппи,
но я хотел бы нырнуть
              глубоко-глубоко на Байкале,
ну а вынырнуть,
            фыркая,
                на Миссисипи.
Я хотел бы
    в моей ненаглядной проклятой
                            вселенной
быть репейником сирым —
          не то что холеным левкоем.
Божьей тварью любой,
            хоть последней паршивой гиеной,
но тираном — ни в коем
              и кошкой тирана — ни в коем.
И хотел бы я быть
              человеком в любой ипостаси:
хоть под пыткой в тюрьме гватемальской,
хоть бездомным в трущобах Гонконга,
хоть скелетом живым в Бангладеше,
                хоть нищим юродивым в Лхасе,
хоть в Кейптауне негром,
              но не в ипостаси подонка.
Я хотел бы лежать
              под ножами всех в мире хирургов,
быть горбатым, слепым,
      испытать все болезни, все раны,
                                уродства,
быть обрубком войны,
              подбирателем грязных окурков —
лишь бы внутрь не пролез
          подловатый микроб превосходства.
Не в элите хотел бы я быть,
      но, конечно, не в стаде трусливых,
не в овчарках при стаде,
              не в пастырях,
                      стаду угодных,
и хотел бы я счастья,
      но лишь не за счёт несчастливых,
и хотел бы свободы,
      но лишь не за счёт несвободных.
Я хотел бы любить
              всех на свете женщин,
и хотел бы я женщиной быть —
                        хоть однажды…
Мать-природа,
      мужчина тобой приуменьшен.
Почему материнства
              мужчине не дашь ты?
Если б торкнулось в нём,
              там, под сердцем,
                    дитя беспричинно,
то, наверно, жесток
              так бы не был мужчина.
Всенасущным хотел бы я быть —
      ну, хоть чашкою риса
              в руках у вьетнамки наплаканной,
хоть головкою лука
              в тюремной бурде на Гаити,
хоть дешевым вином
      в траттории рабочей неапольской
и хоть крошечным тюбиком сыра
                    на лунной орбите:
пусть бы съели меня,
      пусть бы выпили —
лишь бы польза была
              в моей гибели.
Я хотел бы всевременным быть,
              всю историю так огорошив,
чтоб она обалдела,
              как я с ней нахальствую:
распилить пугачевскую клетку
              в Россию проникшим Гаврошем,
привезти Нефертити
      на пущинской тройке в Михайловское.
Я хотел бы раз в сто
      увеличить пространство мгновенья:
чтобы в тот же момент
              я на Лене пил спирт с рыбаками,
целовался в Бейруте,
      плясал под тамтамы в Гвинее,
бастовал на «Рено»,
      мяч гонял с пацанами на Копакабане.
Всеязыким хотел бы я быть,
              словно тайные воды под почвой.
Всепрофессийным сразу.
              И я бы добился,
чтоб один Евтушенко был просто поэт,
                а второй был подпольщик,
третий — в Беркли студент,
      а четвёртый — чеканщик тбилисский.
Ну а пятый —
            учитель среди эскимосских детей
                                    на Аляске,
а шестой —
      молодой президент,
              где-то, скажем, хоть в Сьерра-Леоне,
а седьмой —
      ещё только бы тряс
              погремушкой в коляске,
а десятый…
      а сотый…
              миллионный…
Быть собою мне мало —
              быть всеми мне дайте!
Каждой твари —
      и то, как ведётся, по паре,
ну а бог,
      поскупись на копирку,
              меня в самиздате напечатал
                    в единственном экземпляре.
но я богу все карты смешаю.
                    Я бога запутаю!
Буду тысячелик
      до последнего самого дня,
чтоб гудела земля от меня,
              чтоб рехнулись компьютеры
на всемирной переписи меня.
Я хотел бы на всех баррикадах твоих,
                            человечество,
                                    драться,
к Пиренеям прижаться,
      Сахарой насквозь пропылиться
и принять в себя веру
      людского великого братства,
а лицом своим сделать —
              всего человечества лица.
Но когда я умру —
      нашумевшим сибирским Вийоном,—
положите меня
      не в английскую,
              не в итальянскую землю —
в нашу русскую землю
        на тихом холме,
                  на зелёном,
где впервые
        себя
            я почувствовал всеми.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Есенин''' Сергей Александрович ([[rwp:Есенин, Сергей Александрович|1895—1925]]) ==
[[Файл:Esenin_Moscow_1922.jpg|Сергей Есенин (1921)|thumb|200px|Сергей Есенин (1921)]]
'''«Гой ты, Русь, моя родная…»''' (1914){{якорь|1914-2}}


Русь моя, люблю твои берёзы!
<spoiler><poem>
С первых лет я с ними жил и рос.
Гой ты, Русь, моя родная,
Потому и набегают слёзы
Хаты — в ризах образа…
На глаза, отвыкшие от слёз…
Не видать конца и края —
</pre></spoiler>
Только синь сосёт глаза.
'''Видения на холме''' (1960)<spoiler><pre>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя...
Россия, Русь – куда я ни взгляну...
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...
Россия, Русь! Храни тебя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты...
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной –
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье...
</pre></spoiler>


== Константин Симонов ([[rwp:Симонов,_Константин_Михайлович|1915—1979]]) ==
Как захожий богомолец,
'''Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…''' (1941)<spoiler><pre>
Я смотрю твои поля.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
А у низеньких околиц
Как шли бесконечные, злые дожди,
Звонно чахнут тополя.
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,


Как слезы они вытирали украдкою,
Пахнет яблоком и мёдом
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
По церквам твой кроткий Спас.
И снова себя называли солдатками,
И гудит за корогодом
Как встарь повелось на великой Руси.
На лугах весёлый пляс.


Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Побегу по мятой стёжке
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
На приволь зелёных лех,
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Мне навстречу, как серёжки,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Прозвенит девичий смех.


Как будто за каждою русской околицей,
Если крикнет рать святая:
Крестом своих рук ограждая живых,
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
Я скажу: «Не надо рая,
За в бога не верящих внуков своих.
Дайте родину мою».
</poem></spoiler>


Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
'''Русь советская''' (1924){{якорь|1924-1}}
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.


Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
<spoiler><poem>
Дорожной тоской от села до села,
Тот ураган прошёл. Нас мало уцелело.
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
На перекличке дружбы многих нет.
Впервые война на проселках свела.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
Кого позвать мне? С кем мне поделиться
По мертвому плачущий девичий крик,
Той грустной радостью, что я остался жив?
Седая старуха в салопчике плисовом,
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.


Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Я никому здесь не знаком,
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
А те, что помнили, давно забыли.
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
И там, где был когда-то отчий дом,
Покуда идите, мы вас подождем.
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.


«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
А жизнь кипит.
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Вокруг меня снуют
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
И старые и молодые лица.
Что следом за мной их идут голоса.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.


По русским обычаям, только пожарища
И в голове моей проходят роем думы:
На русской земле раскидав позади,
Что родина?
На наших глазах умирали товарищи,
Ужели это сны?
По-русски рубаху рванув на груди.
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далёкой стороны.


Нас пули с тобою пока еще милуют.
И это я!
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я, гражданин села,
Я все-таки горд был за самую милую,
Которое лишь тем и будет знаменито,
За горькую землю, где я родился,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.


За то, что на ней умереть мне завещано,
Но голос мысли сердцу говорит:
Что русская мать нас на свет родила,
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Что, в бой провожая нас, русская женщина
Ведь это только новый свет горит
По-русски три раза меня обняла.</pre></spoiler>
Другого поколения у хижин.
'''Не той, что из сказок, не той, что с пеленок…''' (1945)<spoiler><pre>
Не той, что из сказок, не той, что с пеленок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Все снесшей, все вынесшей русскою женщиной.</pre></spoiler>
'''Родина''' (1941)<spoiler><pre>
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.


Но в час, когда последняя граната
Уже ты стал немного отцветать,
Уже занесена в твоей руке
Другие юноши поют другие песни.
И в краткий миг припомнить разом надо
Они, пожалуй, будут интересней —
Всё, что у нас осталось вдалеке,
Уж не село, а вся земля им мать».


Ты вспоминаешь не страну большую,
Ах, родина! Какой я стал смешной.
Какую ты изъездил и узнал,
На щёки впалые летит сухой румянец.
Ты вспоминаешь родину — такую,
Язык сограждан стал мне как чужой,
Какой её ты в детстве увидал.
В своей стране я словно иностранец.


Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Вот вижу я:
Далекую дорогу за леском,
Воскресные сельчане
Речонку со скрипучим перевозом,
У волости, как в церковь, собрались.
Песчаный берег с низким ивняком.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».


Вот где нам посчастливилось родиться,
Уж вечер. Жидкой позолотой
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Закат обрызгал серые поля.
Ту горсть земли, которая годится,
И ноги босые, как телки под ворота,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Уткнули по канавам тополя.


Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Хромой красноармеец с ликом сонным,
Да, можно голодать и холодать,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
Рассказывает важно о Будённом,
При жизни никому нельзя отдать.</pre></spoiler>
О том, как красные отбили Перекоп.


== Пётр Синявский ([[rwp:Синявский,_Пётр_Алексеевич|род. 1943]]) ==
«Уж мы его — и этак и раз-этак,
'''Россия'''<spoiler><pre>
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
И клёны морщатся ушами длинных веток,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
И бабы охают в немую полутьму.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.


И землю водою святой оросили,
С горы идёт крестьянский комсомол,
И синий простор осенили крестом.
И под гармонику, наяривая рьяно,
И нет у нас Родины, кроме России –
Поют агитки Бедного Демьяна,
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
Весёлым криком оглашая дол.
</pre></spoiler>


== Алексей Толстой ([[rwp:Толстой,_Алексей_Николаевич|1883—1945]]) ==
Вот так страна!
'''Край ты мой, родимый край!..''' (1856)<spoiler><pre>
Какого ж я рожна
Край ты мой, родимый край!
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Kонский бег на воле,
Моя поэзия здесь больше не нужна,
В небе крик орлиных стай,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Волчий голос в поле!


Гой ты, родина моя!
Ну что ж!
Гой ты, бор дремучий!
Прости, родной приют.
Свист полночный соловья,
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
Ветер, степь да тучи!</pre></spoiler>
Пускай меня сегодня не поют —
Я пел тогда, когда был край мой болен.


== Фёдор Тютчев ([[rwp:Тютчев,_Фёдор_Иванович|1803—1873]]) ==
Приемлю всё.
'''Умом Россию не понять''' (28 ноября 1866)<spoiler><pre>
Как есть всё принимаю.
Умом Россию не понять,
Готов идти по выбитым следам.
Аршином общим не измерить:
Отдам всю душу октябрю и маю,
У ней особенная стать —
Но только лиры милой не отдам.
В Россию можно только верить.</pre></spoiler>
'''Эти бедные селенья''' (13 августа 1855)<spoiler><pre>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!


Не поймет и не заметит
Я не отдам её в чужие руки,
Гордый взор иноплеменный,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Что сквозит и тайно светит
Лишь только мне она свои вверяла звуки
В наготе твоей смиренной.
И песни нежные лишь только пела мне.
 
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
 
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдёт вражда племён,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
</poem></spoiler>


Удрученный ношей крестной,
'''«Спит ковыль. Равнина дорогая…»''' (1925){{якорь|1925-1}}
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
</pre></spoiler>


== Алексей Хомяков ([[rwp:Тютчев,_Фёдор_Иванович|1804—1860]]) ==
<spoiler><poem>
'''России''' (1839)<spoiler><pre>
Спит ковыль. Равнина дорогая,
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
И свинцовой свежести полынь.
Земля с увенчанным челом,
Никакая родина другая
Земля несокрушимой стали,
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.
Полмира взявшая мечом!
 
Пределов нет твоим владеньям,
Знать, у всех у нас такая участь,
И, прихотей твоих раба,
И, пожалуй, всякого спроси
Внимает гордым повеленьям
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Тебе покорная судьба.
Хорошо живётся на Руси?
Красны степей твоих уборы,
 
И горы в небо уперлись,
Свет луны, таинственный и длинный,
И как моря твои озеры…»
Плачут вербы, шепчут тополя.
Не верь, не слушай, не гордись!
Но никто под окрик журавлиный
Пусть рек твоих глубоки волны,
Не разлюбит отчие поля.
Как волны синие морей,
 
И недра гор алмазов полны,
И теперь, когда вот новым светом
И хлебом пышен тук степей;
И моей коснулась жизнь судьбы,
Пусть пред твоим державным блеском
Всё равно остался я поэтом
Народы робко кланят взор
Золотой бревенчатой избы.
И семь морей немолчным плеском
 
Тебе поют хвалебный хор;
По ночам, прижавшись к изголовью,
Пусть далеко грозой кровавой
Вижу я, как сильного врага,
Твои перуны пронеслись —
Как чужая юность брызжет новью
Всей этой силой, этой славой,
На мои поляны и луга.
Всем этим прахом не гордись!
 
Грозней тебя был Рим великой,
Но и всё же, новью той теснимый,
Царь семихолмного хребта,
Я могу прочувственно пропеть:
Железных сил и воли дикой
Дайте мне на родине любимой,
Осуществленная мечта;
Всё любя, спокойно умереть!
И нестерпим был огнь булата
</poem></spoiler>
В руках алтайских дикарей;
 
И вся зарылась в груды злата
'''«Неуютная жидкая лунность…»''' (1925){{якорь|1925-2}}
Царица западных морей.
 
<spoiler><poem>
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,—
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.
 
По дорогам усохшие вербы
И тележная песня колёс…
Ни за что не хотел я теперь бы,
Чтоб мне слушать её привелось.
 
Равнодушен я стал к лачугам,
И очажный огонь мне не мил.
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.
 
Мне теперь по душе иное…
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
 
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И берёзам и тополям.
 
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и всё же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
 
И, внимая моторному лаю
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Ни за что я теперь не желаю
Слушать песню тележных колёс.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Жигулин''' Анатолий Владимирович ([[rwp:Жигулин, Анатолий Владимирович|1930—2000]]) ==
[[Файл:Zhigulin_Anatolij.jpg|thumb|200px|Анатолий Жигулин]]
'''«О, Родина! В неярком блеске…»''' (1967) {{якорь|1967-1}}
 
<spoiler><poem>
О, Родина! В неярком блеске
Я взором трепетным ловлю
Твои пролески, перелески —
Всё, что без памяти люблю:
 
И шорох рощи белоствольной,
И синий дым в дали пустой,
И ржавый крест над колокольней,
И низкий холмик со звездой…
 
Мои обиды и прощенья
Сгорят, как старое жнивьё.
В тебе одной — и утешенье
И исцеление моё.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Жураковский''' Анатолий Евгеньевич ([[rwp:Жураковский, Анатолий Евгеньевич|1897—1937]]) ==
[[Файл:Анатолий Жураковский 2.jpg|thumb|200px|Анатолий Жураковский]]
'''«Россия, моя Россия…»''' (1932. Свирьлаг){{якорь|1932-1}}
 
<spoiler><poem>
Россия, моя Россия,
Страна несказанных мук,
Целую язвы страстные
Твоих пригвождённых рук.
 
Ведь в эти руки когда-то
Ты приняла Христа,
А теперь сама распята
На высоте того Креста.
 
Я с тобой, на руках моих раны,
И из них сочится кровь,
Но в сердце звучит «осанна»
И сильнее смерти любовь.
 
Впереди я вижу своды
Всё тех же тюре{{Ударение}}мных стен,
Одиночку, разлуки годы
И суровый лагерный плен.
 
Но я всё, всё принимаю
И святыням твоим отдаю,
До конца, до самого края,
Всю жизнь и всю душу мою.
 
Много нас, подними свои взоры,
Погляди, родная, окре{{Ударение}}ст:
Мы идём от твоих просторов,
Поднимаем твой тяжкий крест.
 
Мы пришли с тобой на распятье
Разделить твой последний час,
О, раскрой же свои объятья
И прости и прими всех нас.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Заболоцкий''' Николай Алексеевич ([[rwp:Заболоцкий, Николай Алексеевич|1903—1958]]) ==
[[Файл:Zabolockij_Nikolaj.jpg|thumb|200px|Николай Заболоцкий]]
'''Вечер на Оке''' (1957) {{якорь|1957-1}}
 
<spoiler><poem>
В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.
 
С утра обременённая работой,
Трудом лесов, заботами полей,
Природа смотрит как бы с неохотой
На нас, не очарованных людей.
 
И лишь когда за тёмной чащей леса
Вечерний луч таинственно блеснёт,
Обыденности плотная завеса
С её красот мгновенно упадёт.
 
Вздохнут леса, опущенные в воду,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Вся грудь реки приникнет к небосводу
И загорится влажно и светло.
 
Из белых башен облачного мира
Сойдёт огонь, и в нежном том огне,
Как будто под руками ювелира,
Сквозные тени лягут в глубине.
 
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.
 
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаёшь.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Занадворов''' Владислав Леонидович ([[rwp:Занадворов, Владислав Леонидович|1914—1942]]) ==
[[Файл:Zanadvorov.jpg|thumb|200px|Владислав Занадворов]]
'''Родина''' (1936){{якорь|1936-1}}
 
<spoiler><poem>
Вот она — лесная родина:
Над рекой падучая гроза,
Наливная чёрная смородина,
Чёрная, как девичьи глаза.
А в лесах, за горными вершинами,
Травы стынут в утренней росе,
И берёзы с лопнувшими жилами
Падают, подвластные грозе.
И навек пленённая просторами,
Выбегает узкая тропа.
Дальнее село за косогорами,
В воздухе повисли ястреба.
И потайно за густыми травами
Сказывали парням молодым,
Как по Волге с Емельяном плавали,
Жили с атаманом Золотым.
Над крестами, над моими предками,
Над крутыми строками стиха
Снова машет огненными ветками
Дикая заречная ольха.
И хоть сколько бы дорог ни пройдено,
Ни отмерено далёких вёрст —
Хлебом-солью повстречает родина,
Улыбнётся тысячами звёзд.
А меж гор, что с тучами обвенчаны,
Кама силу пробует свою.
Я ни друга, ни отца, ни женщины
Не любил, как родину мою.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Исаковский ''' Михаил Васильевич ([[rwp:Исаковский, Михаил Васильевич|1900—1973]]) ==
[[Файл:Isakovski.jpg|thumb|200px|Михаил Исаковский]]
'''Слово о России''' (1944) {{якорь|1944-2}}
 
<spoiler><poem>
Советская Россия,
Родная наша мать!
Каким высоким словом
Мне подвиг твой назвать?
Какой великой славой
Венчать твои дела?
Какой измерить мерой —
Что ты перенесла?
 
В годину испытаний,
В боях с ордой громил,
Спасла ты, заслонила
От гибели весь мир.
Ты шла в огонь и в воду,
В стальной кромешный ад,
Ложилася под танки
Со связками гранат;
В горящем самолёте
Бросалась с облаков
На пыльные дороги,
На головы врагов;
Наваливалась грудью
На вражий пулемёт,
Чтобы твои солдаты
Могли идти вперёд…
 
Тебя морили мором
И жгли тебя огнём,
Землею засыпали
На кладбище живьём;
Тебя травили газом,
Вздымали на ножах,
Гвоздями прибивали
В немецких блиндажах…
 
Скажи, а сколько ж, сколько
Ты не спала ночей
В полях, в цехах, в забоях,
У доменных печей?
По твоему призыву
Работал стар и мал:
Ты сеяла, и жала,
И плавила металл;
Леса валила наземь,
Сдвигала горы с мест, —
Сурово и достойно
Несла свой тяжкий крест…
 
Ты всё перетерпела,
Познала всё сполна.
Поднять такую тяжесть
Могла лишь ты одна!
И, в бой благословляя
Своих богатырей,
Ты знала — будет праздник
На улице твоей!..
 
И он пришёл! Победа
Твоя недалека:
За Тисой, за Дунаем
Твои идут войска;
Твоё пылает знамя
Над склонами Карпат,
На Висле под Варшавой
Твои костры горят;
Твои грохочут пушки
Над прусскою землёй,
Огни твоих салютов
Всплывают над Москвой…
 
Скажи, какой же славой
Венчать твои дела?
Какой измерить мерой
Тот путь, что ты прошла?
Никто в таком величье
Вовеки не вставал.
Ты — выше всякой славы,
Достойней всех похвал!
И все народы мира,
Что с нами шли в борьбе,
Поклоном благодарным
Поклонятся тебе;
Поклонятся всем сердцем
За все твои дела,
За подвиг твой бессмертный,
За всё, что ты снесла;
За то, что жизнь и правду
Сумела отстоять,
Советская Россия,
Родная наша мать!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Карамзин''' Николай Михайлович ([[rwp:Карамзин, Николай Михайлович|1766—1826]]) ==
[[Файл:Karamzin by Tropinin (1818, Tretyakov gallery).jpg|thumb|200px|Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)]]
'''К отечеству''' (1793) {{якорь|1793-1}}
 
<spoiler><poem>
Цвети, отечество святое,
Сынам любезное, драгое!
Мы все боготворим тебя
И в жертву принести себя
Для пользы твоея готовы.
Ах! смерть ничто, когда оковы
И стыд грозят твоим сынам!
Так древле Кодры умирали,
Так Леониды погибали
В пример героям и друзьям.
Союз родства и узы крови
Не так священны для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кедрин''' Дмитрий Борисович ([[rwp:Кедрин, Дмитрий Борисович|1907—1945]]) ==
[[Файл:Kedrin.JPG|thumb|200px|Дмитрий Кедрин]]
'''Завет''' (1942) {{якорь|1942-2}}
 
<spoiler><poem>
В час испытаний
Поклонись Отчизне
По-русски,
В ночи,
И скажи ей:
— Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
— И моего тут капля мёда есть.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Коган''' Павел Давидович ([[rwp:Коган, Павел Давыдович|1918—1942]]) ==
[[Файл:Kogan_Pavel_1.jpg|thumb|200px|Павел Коган]]
'''Лирическое отступление''' из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941) {{якорь|1941-3}}
 
<spoiler><poem>
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Сажень косая, твёрдый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И всё-таки пробьёмся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох как пёс от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Коротаев''' Виктор Вениаминович ([[rwp:Коротаев, Виктор Вениаминович|1939—1997]]) ==
[[Файл:Korotaev.jpg|thumb|200px|Виктор Коротаев]]
'''Русь''' (198?){{якорь|1980-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Я в прошлое гляжу нередко,
Стремясь вернее угадать
Тех бородатых наших предков,
Что жили в давние года.
 
Работой выпитые лица,
Глубокий и тяжёлый взгляд,
И злые острые ключицы
Из-под худых рубах торчат.
 
«Эх, доля наша…
Чтоб те сгинуть!»
А в голосе такая грусть!
Они плюют и горбят спину,
Ругая нищенскую Русь.
 
Но стоит только им прослышать
Что вдруг, с какой-то стороны,
Сосед с несметным войском вышел,
Поганя земли их страны…
 
Они, свои отринув беды,
Опять берут доспехов груз —
И бьют татар, и рубят шведов
За эту самую же Русь.
 
Им наша Русь
Из дальней дали
Светила светом молодым.
И коль они за ту стояли,
То мы — за эту постоим.
</poem></spoiler>
 
'''«Мы — не на уровне задачи …»'''
 
<spoiler><poem>
Мы — не на уровне задачи,
Когда, пуская лёгкий дым,
В кругу
О Родине судачим:
Шумим!
Корим!
Боготворим!
Да путь её и многотруден,
И объясним не всякий раз…
Но Русь была,
И есть,
И будет
До нас,
При нас
И после нас!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кукольник''' Нестор Васильевич ([[rwp:Кукольник, Нестор Васильевич|1809—1868]]) ==
[[Файл:Briullov-kukolnik.jpg|thumb|200px|Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''Империя''' (1842)<ref>Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица [[Литва|Литвы]]. Однако захоронен он был, скорее всего, в [[ewp:Veliuona|Велюоне]] (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.</ref> {{якорь|1842-1}}
 
<spoiler><poem>
У ног могилы Гедымина,
Теснясь, толпится шумный град;
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!
 
Кругом враги когда-то были, —
Ливонцы, Новгород и Псков;
Татар, волынцев, поляков
Сюда наезды заходили;
Кругом сто княжеств и врагов,
Сто исповеданий различных
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И всё и вся — теперь Россия!
 
Не семь холмов, а семь морей —
Подножие святой державы!
Три части света — ложе ей,
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кушнер''' Александр Семёнович ([[rwp:Кушнер, Александр Семёнович|род. 1936]]) ==
[[Файл:Александр Кушнер фото.jpg|thumb|200px|Александр Ку́шнер, 2005 г.]]
'''«Снег подлетает к ночному окну…»''' (1981){{якорь|1981-1}}
 
<spoiler><poem>
Снег подлетает к ночному окну,
Вьюга дымится.
Как мы с тобой угадали страну,
Где нам родиться!
 
Вьюжная. Ватная. Снежная вся.
Давит на плечи.
Но и представить другую нельзя
Шубу, полегче.
 
Гоголь из Рима нам пишет письмо,
Как виноватый.
Бритвой почтовое смотрит клеймо
Продолговатой.
 
Но и представить другое нельзя
Поле, поуже.
Доблести, подлости, горе, семья,
Зимы и дружбы.
 
И англичанин, что к нам заходил,
Строгий, как вымпел,
Не понимал ничего, говорил
Глупости, выпив.
 
Как на дитя, мы тогда на него
С грустью смотрели.
И доставали плеча твоего
Крылья метели.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов, Михаил Юрьевич|1814—1841]]) ==
[[Файл:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
'''Родина'''<ref>В беловом автографе стих назван «Отчизна». [https://ru.wikisource.org/w/index.php?oldid=3948899]</ref> (1841) {{якорь|1841-1}}
 
<spoiler><poem>
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит её рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путём люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Лисянский''' Марк Самойлович ([[rwp:Лисянский, Марк Самойлович|1912—1993]]) ==
[[Файл:Lisjanskij_Mark.jpg|thumb|200px|Марк Лисянский]]
'''«Я себя не мыслю без России…»''' (1941?) {{якорь|1940-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Я себя не мыслю без России,
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.
 
Без её работника и бога —
Человека с опытом Левши,
Без её Есенина и Блока,
Без её пророческой души.
 
Я себя не мыслю без России,
Без родной земли, где всё моё,
Где легла мне на сердце впервые
Песня колыбельная её.
 
Без её легенд и сказок вещих,
Горных ветров, горьких как полынь.
Без её преображённых женщин
Из безвестных Золушек в богинь.
 
Без её железных комиссаров,
Падающих с песней на устах,
Без её космических Икаров
На своих немыслимых постах.
 
Без её неизмеримой силы,
Без её распахнутых морей…
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Львов''' Михаил Давыдович ([[rwp:Львов, Михаил Давыдович|1917—1988]]) ==
[[Файл:L'vov_Mihail.jpg|thumb|200px|Михаил Львов]]
'''«Сколько нас, нерусских, у России…»''' (196?){{якорь|1960-е-1}}
 
<spoiler><poem>
              С. Хакиму
 
Сколько нас, нерусских, у России —
И татарских, и иных кровей,
Имена носящих не простые,
Но простых российских сыновей!
 
Пусть нас и не жалуют иные,
Но вовек — ни завтра, ни сейчас —
Отделить нельзя нас от России —
Родина немыслима без нас!
 
Как прекрасно вяжутся в России,
В солнечном сплетении любви,
И любимой волосы льняные,
И заметно тёмные твои.
 
Сколько нас, нерусских, у России —
Истинных российских сыновей,
Любящих глаза небесной сини
У великой матери своей!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Маяковский''' Владимир Владимирович ([[rwp:Маяковский, Владимир Владимирович|1893—1930]]) ==
[[Файл:Mayakovsky and Krasnoarmeitsy.jpg|thumb|200px|Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929]]
'''17-я часть из поэмы «Хорошо»''' (1927){{якорь|1927-1}}
 
<spoiler><poem>
Хвалить
            не заставят
                            не долг,
                                          ни стих
всего,
        что делаем мы.
Я
  пол-отечества мог бы
                                  снести,
а пол —
            отстроить, умыв.
 
Я с теми,
              кто вышел
                              строить
                                          и месть
в сплошной
                  лихорадке
                                  буден.
Отечество
                славлю,
                            которое есть,
но трижды —
                    которое будет.
 
Я
  планов наших
                        люблю громадьё,
размаха
            шаги саженьи.
Я радуюсь
                маршу,
                          которым идём
в работу
              и в сраженья.
 
Я вижу —
                где сор сегодня гниёт,
где только земля простая —
на сажень вижу,
                        из-под неё
комунны
            дома
                    прорастают.
 
И меркнет
              доверье
                          к природным дарам
с унылым
              пудом сенца{{ударение}}
И поворачиваются
                            к тракторам
крестьян
            заскорузлые сердца.
 
И планы,
              что раньше
                                на станциях лбов
задерживал
                  нищенства тормоз,
сегодня
            встают
                      из дня голубого,
железом
            и камнем формясь.
 
И я,
      как весну человечества,
рождённую
                в трудах и в бою,
пою
      моё отечество,
республику мою!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Майоров''' Николай Петрович ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
[[Файл:Majorov.jpg|thumb|200px|Николай Майоров]]
'''Мы''' (1940) {{якорь|1940-1}}
 
<spoiler><poem>
      Это время
                        трудновато для пера.
                                            ''В. Маяковский''
     
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрёт. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
 
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы —
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы — спросите жён!
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.
 
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
 
Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.
 
И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.
 
Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
 
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Матюшин-Правдин''' Александр Иванович ([[rwp:Роман (Матюшин)|род. 1954]]) ==
[[Файл:Matjushin_Roman.jpg|thumb|200px|Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)]]
'''Россия''' (2003){{якорь|2003-1}}
 
<spoiler><poem>
О, сколько ты в себя вместила!
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.
 
И почернелые избушки,
И тихие разливы вод,
И деревенские церквушки,
И многостраждущий народ.
 
И нерастраченную совесть,
И тайну Млечного моста.
Но главная твоя особость —
Тебе не выжить без Христа.
 
Другим довольно зрелищ, хлеба:
Душа — рабыня кошелька.
Но ты не надышалась Небом
И потому так велика!
 
И если вдруг тебя погубят,
То и самим врагам не жить:
Вселенная могилой будет —
Иначе не похоронить.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Матусовский''' Михаил Львович ([[rwp:Матусовский, Михаил Львович|1915—1990]]) ==
[[Файл:Михаил Львович Матусовский.jpg|thumb|200px|Михаил Матусовский]]
'''С чего начинается Родина?''' (1968) {{якорь|1968-1}}
 
<spoiler><poem>
С чего начинается Родина?
С картинки в твоём букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
 
А, может, она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.
 
С чего начинается Родина?
С заветной скамьи у ворот,
С той самой берёзки, что во поле,
Под ветром склоняясь, растёт.
 
А, может, она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги просёлочной,
Которой не видно конца.
 
С чего начинается Родина?
С окошек, горящих вдали,
Со старой отцовской будёновки,
Что где-то в шкафу мы нашли,
 
А, может, она начинается
Со стука вагонных колёс
И с клятвы, которую в юности
Ты ей в своём сердце принёс.
 
С чего начинается Родина?..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Милявский''' Олег Анатольевич ([[rwp:Милявский, Олег Анатольевич|1923—1989]]) ==
[[Файл:Miljavskij_Oleg.jpg|thumb|200px|Олег Милявский]]
'''Любите Россию'''
 
<spoiler><poem>
Колышет берёзоньки ль ветер весенний,
Весёлой капели доносится звон.
Как будто читает поэму Есенин
Про землю, в которую был так влюблён…
 
Про белые рощи и ливни косые,
Про жёлтые нивы и взлёт журавлей,
Любите Россию, любите Россию!
Для русского сердца земли нет милей…
 
Нам русские песни с рождения пели,
Нас ветер России в пути обнимал,
Когда вся Россия надела шинели,
Нередко, бывало, солдат вспоминал…
 
И белые рощи и ливни косые,
И мысленно детям своим завещал: —
Любите Россию, любите Россию!
Россию, которую я защищал!
 
Кто Русью рождённый — в Россию влюблённый,
Тот отдал ей сердце и душу свою!
Пред ней величавой, склоняюсь в поклоне,
О ней, о России я песню пою!
 
Про белые рощи и ливни косые,
Про жёлтые нивы и радость весны,
Любите Россию, любите Россию!
И будьте навеки России верны!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Михалков''' Сергей Владимирович ([[rwp:Михалков, Сергей Владимирович|1913—2009]]) ==
[[Файл:Михалков Сергей Владимирович1.jpg|thumb|200px|Сергей Михалков]]
'''Кремлёвские звёзды''' (1944) {{якорь|1944-3}}
 
<spoiler><poem>
Кремлёвские звёзды
Над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины
Нет!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Мориц''' Юнна Петровна ([[rwp:Мориц, Юнна Петровна|род. 1937]]) ==
[[Файл:Yunna Morits2.jpg|thumb|200px|Юнна Мориц]]
'''Мы со смертью не играем'''
 
<spoiler><poem>
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела»,
Но Россия петь не будет «Я ещё не умерла!»
Эта разница — такого необъятного размера,
Как небесная улыбка лучезарного тепла!
 
Эта разница бездонна, эта разница интимна,
Тайна гимна так взаимна, что влияет на судьбу, —
У России быть не может никогда такого гимна
«Не дала ещё я дуба», «Не лежу ещё в гробу».
 
Русофобов это свойство пробирает вечным страхом,
Русофобы чуют нечто, не вместимое в слова…
Но Россия петь не будет «Я ещё не стала прахом», —
Потому что смерть не любит панибратства, хвастовства.
 
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела», —
Смерть ещё не наступила, вот какие, брат, дела!
Но Россия петь не будет «Я ещё не околела»,
У неё не будет гимна «Я ещё не умерла».
 
Эта разница священна, и вселенная красива,
Мы со смертью не играем и не дразним — кто сильней?
«Щэ нэ вмэрла, не сгинела» — так не будет петь Россия,
Эта разница огромна, остальное — только в ней!
 
Наблюдается такая гимнов общая картина —
«Ещэ польска не сгинела», «Щэ нэ вмэрла Украина».
В эту общую картину «Я ещё не умерла» —
Слава Богу не вписали нас Поэзии крыла!
</poem></spoiler>
 
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!'''
 
<spoiler><poem>
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам, —
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом, —
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!
 
Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.
 
Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Разбитой вдребезги подлой сделкой, —
Страной осколков, отдельно взятых
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!
</poem></spoiler>
 
'''Сейчасно'''
 
<spoiler><poem>
Россию любить не модно,
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно —
Россию любить сейчасно.
 
Когда она будет в моде, —
Полюбит её отродье,
Которое ей от злости
Сейчасно ломает кости!..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов, Николай Алексеевич|1821—1878]]) ==
[[Файл:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877) {{якорь|1877-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!
 
В рабстве спасённое
Сердце свободное —
Золото, золото
Сердце народное!
 
Сила народная,
Сила могучая —
Совесть спокойная,
Правда живучая!
 
Сила с неправдою
Не уживается,
Жертва неправдою
Не вызывается, —
 
Русь не шелохнется,
Русь — как убитая!
А загорелась в ней
Искра сокрытая, —
 
Встали — небужены,
Вышли — непрошены,
Жита по зёрнышку
Горы наношены!
 
Рать подымается —
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!
 
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Никитин''' Иван Саввич ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
[[Файл:Ivan Nikitin.jpg|thumb|200px|Иван Никитин]]
'''Русь''' (1851) {{якорь|1851-1}}
 
<spoiler><poem>
Под большим шатром
Голубых небес —
Вижу — даль степей
Зеленеется.
 
И на гранях их,
Выше тёмных туч,
Цепи гор стоят
Великанами.
 
По степям в моря
Реки катятся,
И лежат пути
Во все стороны.
 
Посмотрю на юг —
Нивы зрелые.
Что камыш густой,
Тихо движутся;
 
Мурава лугов
Ковром стелется,
Виноград в садах
Наливается.
 
Гляну к северу —
Там, в глуши пустынь,
Снег, что белый пух,
Быстро кружится;
 
Подымает грудь
Море синее,
И горами лёд
Ходит по морю;
 
И пожар небес
Ярким заревом
Освещает мглу
Непроглядную…
 
Это ты, моя
Русь державная.
Моя родина
Православная!
 
Широко ты, Русь,
По лицу земли
В красе царственной
Развернулася!
 
У тебя ли нет
Поля чистого,
Где б разгул нашла
Воля смелая?
 
У тебя ли нет
Про запас казны,
Для друзей стола,
Меча недругу?
 
У тебя ли нет
Богатырских сил,
Старины святой,
Громких подвигов?
 
Перед кем себя
Ты унизила?
Кому в чёрный день
Низко кланялась?
 
На полях своих,
Под курганами,
Положила ты
Татар полчища.
 
Ты на жизнь и смерть
Вела спор с Литвой
И дала урок
Ляху гордому.
 
И давно ль было,
Когда с Запада
Облегла тебя
Туча тёмная?
 
Под грозой её
Леса падали,
Мать сыра-земля
Колебалася,
 
И зловещий дым
От горевших сёл
Высоко вставал
Чёрным облаком!
 
Но лишь кликнул царь
Свой народ на брань —
Вдруг со всех концов
Поднялася Русь.
 
Собрала детей,
Стариков и жён,
Приняла гостей
На кровавый пир.
 
И в глухих степях,
Под сугробами,
Улеглися спать
Гости навеки.
 
Хоронили их
Вьюги снежные,
Бури севера
О них плакали!..
 
И теперь среди
Городов твоих
Муравьём кишит
Православный люд.
 
По седым морям
Из далёких стран
На поклон к тебе
Корабли идут.
 
И поля цветут,
И леса шумят,
И лежат в земле
Груды золота.
 
И во всех концах
Света белого
Про тебя идёт
Слава громкая.
 
Уж и есть за что,
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,
 
Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!
</poem></spoiler>
'''Юг и север''' (1851) {{якорь|1851-2}}
 
<spoiler><poem>
Есть сторона, где всё благоухает;
Где ночь, как день безоблачный, сияет
Над зыбью вод и моря вечный шум
Таинственно оковывает ум;
Где в сумраке садов уединённых,
Сияющей луной осеребрённых,
Подъемлется алмазною дугой
Фонтанный дождь над сочною травой;
Где статуи безмолвствуют угрюмо,
Объятые невыразимой думой;
Где говорят так много о былом
Развалины, покрытые плющом;
Где на коврах долины живописной
Ложится тень от рощи кипарисной;
Где всё быстрей и зреет и цветёт;
Где жизни пир беспечнее идёт.
 
Но мне милей роскошной жизни Юга
Седой зимы полуночная вьюга,
Мороз и ветр, и грозный шум лесов,
Дремучий бор по скату берегов,
Простор степей и небо над степями
С громадой туч и яркими звездами.
Глядишь кругом — всё сердцу говорит:
И деревень однообразный вид,
И городов обширные картины,
И снежные безлюдные равнины,
И удали размашистый разгул,
И русский дух, и русской песни гул,
То глубоко беспечной, то унылой,
Проникнутой невыразимой силой…
Глядишь вокруг — и на душе легко,
И зреет мысль так вольно, широко,
И сладко песнь в честь родины поётся,
И кровь кипит, и сердце гордо бьётся,
И с радостью внимаешь звуку слов:
«Я Руси сын! здесь край моих отцов!»
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Орешин''' Пётр Васильевич ([[rwp:Орешин, Пётр Васильевич|1887—1938]]) ==
[[Файл:Oreshin.jpg|thumb|200px|Пётр Орешин]]
'''Земля родная''' (1926){{якорь|1926-1}}
 
<spoiler><poem>
 
      ''Артёму Весёлому''
 
Незадаром жестоко тоскую,
Заглядевшись на русскую сыть.
Надо выстрадать землю родную
Для того, чтоб её полюбить.
 
Пусть она не совсем красовита,
Степь желта, а пригорок уныл, —
Сколько дум в эту землю убито,
Сколько вырыто свежих могил!
 
Погляжу на восток и на север,
На родные лесные края.
Это ты и в туманы и в клевер
Затонула, родная земля!
 
Пусть желтеют расшитые стяги,
Багровеют в просторах степных, —
Незадаром родные сермяги
Головами ложились на них.
 
Слышу гомон ковыльного юга,
Льётся Волга и плещется Дон.
Вот она, трудовая лачуга,
Чернозёмный диковинный звон!
 
Не видать ни начала, ни края.
Лес да поле, да море вдали.
За тебя, знать, недаром, родная,
Мы тяжёлую тягу несли!
 
Каждый холм — золотая могила,
Каждый дол — вековая любовь.
Не загинь, богатырская сила!
Не застынь, богатырская кровь!
 
В чёрный день я недаром тоскую,
Стерегу хлебозвонную сыть.
Надо выстрадать землю родную
Для того, чтоб её полюбить!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Орлов''' Владимир Натанович ([[rwp:Орлов, Владимир Натанович|1930—1999]]) ==
[[Файл:Фото_Орлова_Владимира_Натановича.jpg|thumb|200px|Владимир Орлов]]
'''Родное''' (1980-е гг. [http://orlowvn.blogspot.ru/p/blog-page_13.html]){{якорь|1980-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я узнал, что у меня
Есть огромная родня:
И тропинка,
И лесок,
В поле — каждый
Колосок,
Речка,
Небо надо мною…
Это всё — моё родное!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Павлович''' Надежда Александровна ([http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pavlovich_na.php 1895—1980]) ==
[[Файл:Pavlovich_Nadezhda.jpg|thumb|200px|Надежда Павлович]]
'''Русь''' (1918){{якорь|1918-3}}
 
<spoiler><poem>
Русь! Чужая чуженинка я
Пришла и греюсь у твоей груди,
Скажи, какою тропинкою
Мне всю тебя исходить?
 
Если б странницей твоей убогою,
Не оглядываясь никогда назад,
Мне пройти потаённой дорогою
В заповедный твой Китеж-град!
 
Ведь ты вся вырастаешь, Россия,
Не в Кремле златоглавом Москвы
И не там, где гранитные выи
Наклонили мосты Невы,
 
Ты молчишь и горишь, не сгорая,
Там, где Китеж в глубинах спит,
Где пугливая выпь пролетает
И над озером мёртвым кричит.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Примеров''' Борис Терентьевич ([[rwp:Примеров, Борис Терентьевич|1938—1995]]) ==
[[Файл:Примеров Борис Терентьевич.jpg|thumb|200px|Борис Примеров]]
'''«Наедине с родимым небом…»''' (1970){{якорь|1970-1}}
 
<spoiler><poem>
Наедине с родимым небом,
Ах, как давно, ах, как давно,
Ах, как давно я нежным не был,
Таким, как в этот час оно.
Широкое и голубое,
В молве вечернего пера,
Как будто я ушёл в ночное
И стерегу его ветра,
Как будто стерегу я лето
И песни здешних косарей,
Чтоб месяц мне попался в сети
Со всей наивностью своей.
А ветры, словно птичьи стаи,
Роняют на воду круги.
Я ничего не понимаю,
Я просто чувствую стихи.
Со всех сторон глядит Россия,
Моя любовь, моя звезда.
Я в этот миг такой красивый,
Каким не буду никогда!
</poem></spoiler>
 
'''Молитва''' (1993){{якорь|1993-3}}
 
<spoiler><poem>
Боже, который Советской державе
Дал процвести в дивной силе и славе,
Боже, спасавший Советы от бед,
Боже, венчавший их громом побед.
Боже, помилуй нас в смутные дни,
Боже, Советскую власть нам верни!
 
Властью тиранов, Тобою венчанных,
Русь возвеличилась в подвигах бранных,
Стала могучею в мирных делах —
Нашим на славу, врагам же на страх.
Боже, помилуй нас в горькие дни,
Боже, Советский Союз нам верни!
 
Русское имя покрылось позором,
Царство растерзано тёмным раздором.
Кровью залита вся наша страна.
Боже, наш грех в том и наша вина.
Каемся мы в эти горькие дни.
Боже, державу былую верни!
 
Молим, избавь нас от искушенья
И укажи нам пути избавленья.
Стонет измученный грешный народ,
Гибнет под гнётом стыда и невзгод.
Боже, лукавого власть изжени,
Боже, Империю нам сохрани!
</poem></spoiler>
 
'''«Когда-нибудь, достигнув совершенства…»''' (1994){{якорь|1994-1}}
 
<spoiler><poem>
Когда-нибудь, достигнув совершенства,
Великолепным пятистопным ямбом,
Цезурами преображая ритмы,
Я возвращусь в советскую страну,
В союз советских сказочных республик,
Назначенного часа ожидая,
Где голос наливался, словно колос,
Где яблоками созревала мысль,
Где песня лебединая поэта
Брала начало с самой первой строчки
И очень грубо кованные речи
Просторный возводили Храм свобод.
Там человек был гордым, будто знамя,
Что трепетало над рейхстагом падшим
И обжигало пламенем незримым,
Как Данту, щёки и сердца всерьёз.
Какая сила и какая воля
Меня подбрасывала прямо к солнцу…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Прокофьев''' Александр Андреевич ([[rwp:Прокофьев, Александр Андреевич|1900—1971]]) ==
[[Файл:Prokof'ev.jpg|thumb|200px|Александр Прокофьев]]
'''Мне о России надо говорить''' (1959) {{якорь|1959-1}}
 
<spoiler><poem>
                      1
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!
 
Сильнее всех имён произнести,
Сильнее матери, любви сильнее
И на устах отрадно пронести
К поющим волнам, что вдали синеют.
 
                      2
Не раз наедине я был с тобой,
Просил участья, требовал совета,
И ты всегда была моей судьбой,
Моей звездой, неповторимым светом.
 
Он мне сиял из материнских глаз,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
И если б он в груди моей погас,
То сердце б разорвалось в тот же миг!
 
                      3
      Среди долины ровныя…
              Из песни
 
Сияние небес твоих огромно,
И пусть навеки память сохранит:
Могучий дуб среди долины ровной
Твоей зарёй, как лентою, обвит.
И он стоит, величия исполнен,
И смотрит вдаль, и видит дальний путь,
И только шрамы от ударов молний,
Как воину, легли ему на грудь.
 
                      4
А сколько молний грудь твою разили!
Не раз, врываясь в дом твой, обнаглев,
Враги кричали: «Кончено с Россией!» —
И узнавали твой, Россия, гнев!
Такой испепеляющий и грозный,
Он так неумолимо налетал,
Что если б враг тогда метнулся к звёздам
Не избежал бы гибели и там!
 
                      5
      Воротись обратно из Зазвездья…
              И. Асеев
 
Уже в Зазвездье красный флаг огнистый.
Подвластно всё мозолистым рукам.
Идут с открытым сердцем коммунисты.
Любить тебя — их заповедь векам!
Они несут знамена боевые,
Благоговейно осеняют Русь.
Они клялись беречь тебя, Россия,
И я под их знаменами клянусь!
</poem></spoiler>
 
'''Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…»)''' (1965) {{якорь|1965-5}}
 
<spoiler><poem>
…А мне Россия
Навек люба,
В судьбе России —
Моя судьба.
Мой век суровый,
Мой день крутой
Гудит громо́во:
«Иди, не стой!»
Идёт Россия —
Врагов гроза,
Синее синих
Её глаза,
Синее синих
Озёр и рек,
Сильнее сильных
Её разбег!
Неповторима,
Вольным-вольна,
Необорима
В грозе она!
С ней, непоборной,
Иду, как в бой,
Дорогой горной,
Тропой любой.
Всё в ней, в Отчизне,
Кругом моё,
И нету жизни
Мне без неё!
</poem></spoiler>
 
'''«Я, как степняк, пою о том, что вижу…»''' (1959) {{якорь|1959-2}}
 
<spoiler><poem>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Что мне в глаза попало в свой черёд,
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Оно меня никак не подведёт.
Вон строят дом, уже свели стропила.
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
                                                          Давай!
Давай! Давай! Россия любит дело.
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Давай! Давай! Россия любит смелых.
А коль не смел — учись у храбрецов!
Горят сады листвою разноцветной —
Зелёной, красной, жёлтой… в семь
                                                            цветов.
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Он мне как брат, и я пойти готов
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чтоб знать её деянья наизусть
И увидать, как расправляет плечи
Моя страна,
                    моя Отчизна,
                                              Русь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин, Александр Сергеевич|1799—1837]]) ==
[[Файл:Portrait of Alexander Pushkin (Orest Kiprensky, 1827).PNG|thumb|200px|Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.]]
'''«Два чувства дивно близки нам…»''' (1830<ref>При жизни поэта не было опубликовано. [http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isd/isd-2792.htm] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
<br>
<spoiler><poem>
На них основано от века
По воле бога самого
Самостоянье человека,
Залог величия его.
</poem></spoiler></ref>) {{якорь|1830-1}}
 
<spoiler><poem>
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
 
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва,
Как пустыня
И как алтарь без божества.
</poem></spoiler>
 
'''Клеветникам России''' (1831) {{якорь|1831-1}}
 
<spoiler><poem>
                    {{abbr|Vox et praeterea nihil|Голос и больше ничего (латынь)|0}}
 
О чём шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
 
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
 
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
 
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ратушинская''' Ирина Борисовна ([[rwp:Ратушинская, Ирина Борисовна|1954—2017]]) ==
[[Файл:Ratushinskaja.jpg|thumb|200px|Ирина Ратушинская]]
'''«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»''' (1985, тюрьма КГБ, Киев){{якорь|1985-1}}
 
<spoiler><poem>
Родина, ты мне врастаешь в рёбра!
Погоди, помедли, не теперь!
Я тебя так редко помню доброй.
Ты свирепа, как библейский зверь.
 
Снова дождик лупит по бетону,
Хлещет по решёточной броне.
Надышаться ветром заоконным
Дай мне сквозь намордник на окне!
 
Знаю: этой ласки ждать нелепо,
И смолчу, и боль не покажу.
Я возьму сегодня пайку хлеба
И на завтра корку отложу.
 
Сколько лет, склоняясь над стихами,
Мне их прятать, слыша звон ключей?
Сколько ты отмеришь мне дыханья,
Сколько лютых камерных ночей,
 
Родина? В твоих тяжёлых лапах
Так до стона трудно быть живой!
Скоро ль день последнего этапа,
Чтоб могла ты прорасти травой
 
Сквозь меня, затихнуть надо мною,
Ветер уведя за облака?
Впрочем, погоди ещё с отбоем:
Видишь — не дописана строка
Главная.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1977, Одесса){{якорь|1977-1}}
 
<spoiler><poem>
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
 
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех — некупленных
‎и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
 
Нет вины на твоих испуганных —
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
‎слёзы твои?
 
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя —
‎родную,
‎проклятую —
На такую же смерть идти!
 
Самой страшной твоей дорогою —
Гранью ненависти
‎и любви —
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
‎благослови!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рачков''' Николай Борисович ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
[[Файл:Rachkov.jpg|thumb|200px|Николай Рачков]]
'''А Россия была и будет'''
 
<spoiler><poem>
Свысока её недруг судит,
Предъявляя смертельный счёт.
А Россия была и будет,
А Россия не пропадёт.
 
Заведут в глухое болото
И укажут ей ложный брод.
Там погибла целая рота,
А Россия — не пропадёт.
 
Хороша! — и берут зави{{Ударение}}дки.
Через чёрный нагрянут ход,
Обберут Россию до нитки.
А Россия не пропадёт.
 
Мир, как бомба, во зле взорвётся,
Будет всем в аду горячо.
А Россия сама спасётся
И врагу подставит плечо.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Решетников''' Леонид Васильевич ([[rwp:Решетников, Леонид Васильевич|1920—1990]]) ==
[[Файл:ReshetnikovLV.jpg|thumb|200px|Леонид Решетников]]
'''«Сколько их? Не считал, дорогая…»''' (май 1942, Малоярославец) {{якорь|1942-3}}
 
<spoiler><poem>
Сколько их? Не считал, дорогая.
Мы убитых устали считать.
В этом поле, от края до края,
Кровью полита каждая пядь.
 
Эту землю пришлось не от скуки
Динамитом перепахать.
Будут после, наверно, и внуки
Кости дедов своих отрывать…
 
Если скажет кто: «Переплатили
Здесь за клок неудобных полей», —
Ты ответь, что у нас не любили
Торговаться с отчизной своей.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рождественский''' Роберт Иванович ([[rwp:Рождественский, Роберт Иванович|1932—1994]]) ==
[[Файл:Rozhdestvenskij_Robert.jpg|thumb|200px|Роберт Рождественский]]
'''Вторая глава из поэмы «Реквием»''' (1962) {{якорь|1962-2}}
 
<spoiler><poem>
Разве погибнуть
                ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
      обещала,
любовь
      обещала,
Родина.
 
Разве для смерти
                рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
                нашей
                      смерти,
Родина?
 
Пламя
      ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
              «Вставайте
                        на помощь…»
Родина.
Славы
      никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
  или
      Родина.
 
Самое лучшее
            и дорогое —
Родина.
Горе твоё —
это наше
        горе,
Родина.
 
Правда твоя —
это наша
        правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша
        слава,
Родина!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рубцов''' Николай Михайлович ([[rwp:Рубцов, Николай Михайлович|1936—1971]]) ==
[[Файл:Rubcov_1.jpg|thumb|200px|Николай Рубцов]]
'''Тихая моя родина''' (1964) {{якорь|1964-2}}
 
<spoiler><poem>
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
 
— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.—
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.
 
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
 
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.
 
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
 
Новый забор перед школою,
Тот же зелёный простор.
Словно ворона весёлая,
Сяду опять на забор!
 
Школа моя деревянная!..
Время придёт уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
 
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
</poem></spoiler>
 
'''Берёзы''' (196?){{якорь|1960-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.
 
Всё очнётся в памяти невольно,
Отзовётся в сердце и в крови́.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
 
Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же берёза
Над могилой матери моей.
 
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и с дождём шумел, как улей,
Вот такой же жёлтый листопад…
 
Русь моя, люблю твои берёзы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз…
</poem></spoiler>
 
'''Видения на холме''' (1960) {{якорь|1960-2}}
 
<spoiler><poem>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь — куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они — и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рыленков''' Николай Иванович ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
[[Файл:Rylenkov.jpg|thumb|200px|Николай Рыленков]]
'''Всё в тающей дымке''' (1965) {{якорь|1965-1}}
 
<spoiler><poem>
Всё в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озёры,
И всё ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.
</poem></spoiler>
 
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965) {{якорь|1965-2}}
 
<spoiler><poem>
Скрылся день в туманы росяные,
Отпылали облаков края.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя.
Дай поцеловать твои мозоли,
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Чтоб навек остался привкус соли
На моих запёкшихся губах.
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Каждый вздох в краю моём родном.
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Жить, как пахарь твой — грядущим днём.
Видел я не раз иные дали,
Но мечтал лишь об одном, любя, —
Чтоб друзья и недруги сказали,
Что характером я весь в тебя.
Мне таить перед тобой не надо,
Где я плакал, где дарил цветы.
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Материнским сердцем чуешь ты.
Освежит виски мои седые
Лишь твоя певучая струя.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя!
</poem></spoiler>
 
'''Русская земля''' (1941) {{якорь|1941-4}}
 
<spoiler><poem>
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогами пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала,
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда, цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма,
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты как певучая струна!
И наследье предков мы, потомки,
Приняли сполна!
Вот опять ковыль дымится бурый,
Лёгкими кистями шевеля,
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
Русская земля!
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
Иль военный клич отцов забыт?
Не простим насильникам проклятым
Мы твоих обид!
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
Смерть за смерть врагам твоим суля, —
Мужеством твоим укреплены мы,
Русская земля.
Мы друзей скликаем поимённо,
Под огнём испытанных солдат,
И над ними русские знамёна
На ветру шумят!
Помяни ж героев, в битвах павших,
Осени знамёнами Кремля
Колыбель отцов и дедов наших,
Русская земля!
Прокляни отныне и навеки
Дрогнувшим перед лицом врага, —
В дни, когда катили пламя реки,
Бросив берега.
И опять цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделяя,
Встанешь ты из пламени и дыма,
Русская земля!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Савинков''' Борис Викторович ([[rwp:Савинков, Борис Викторович|1879—1925]]) ==
[[Файл:Boris Viktorovich Savinkov.jpg|thumb|200px|Борис Савинков]]
'''«Нет родины — и всё кругом неверно…»''' (1913. Франция){{якорь|1913-1}}
 
<spoiler><poem>
Нет родины — и всё кругом неверно,
Нет родины — и всё кругом ничтожно,
Нет родины — и вера невозможна,
Нет родины — и слово лицемерно,
Нет родины — и радость без улыбки,
Нет родины — и горе без названья
Нет родины — и жизнь как призрак зыбкий,
Нет родины — и смерть как увяданье…
Нет родины. Замок висит острожный,
И всё кругом ненужно или ложно…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
 
== '''Северянин''' Игорь ([[rwp:Северянин, Игорь|1887—1941]]) ==
[[Файл:Северянин Игорь.jpg|thumb|200px|Игорь Северянин]]
'''Чаемый праздник''' (1925){{якорь|1925-3}}
 
<spoiler><poem>
О России петь — что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам…
О России петь — что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать…
О России петь — что тоску забыть,
Что Любовь любить, что бессмертным быть!
</poem></spoiler>
 
'''Слова солнца''' (1925){{якорь|1925-4}}
 
<spoiler><poem>
Много видел я стран и не хуже её —
Вся земля мною нежно любима.
Но с Россией сравнить?.. С нею — сердце моё,
И она для меня несравнима!
 
Чья космична душа, тот плохой патриот:
Целый мир для меня одинаков…
Знаю я, чем могуч и чем слаб мой народ,
Знаю смысл незначительных знаков…
 
Осуждая войну, осуждая погром,
Над народностью каждой насилье,
Я Россию люблю — свой родительский дом —
Даже с грязью со всею и пылью…
 
Мне немыслима мысль, что над мёртвою — тьма…
Верю, верю в её воскресенье
Всею силой души, всем воскрыльем ума,
Всем огнём своего вдохновенья!
 
Знайте, верьте: он близок, наш праздничный день,
И не так он уже за горами —
Огласится простор нам родных деревень
Православными колоколами!
 
И раскается тёмный, но вещий народ
В прегрешеньях своих перед Богом.
Остановится прежде, чем в церковь войдёт,
Нерешительно перед порогом…
 
И, в восторге метнув в воздух луч, как копьё
Золотое, слова всеблагие
Скажет солнце с небес: «В воскресенье своё
Всех виновных прощает Россия!»
</poem></spoiler>
 
'''Что нужно знать''' (1925){{якорь|1925-5}}
 
<spoiler><poem>
Ты потерял свою Россию.
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить —
Россию нужно заслужить!
</poem></spoiler>
 
'''Бывают дни''' (канун 1930 года){{якорь|1929-1}}
 
<spoiler><poem>
Бывают дни: я ненавижу
Свою отчизну — мать свою.
Бывают дни: её нет ближе,
Всем существом её пою.
 
Всё, всё в ней противоречиво,
Двулико, двоедушно в ней,
И, дева, верящая в диво
Надземное, — всего земней…
 
Как снег — миндаль. Миндальны зимы.
Гармошка — и колокола.
Дни дымчаты. Прозрачны дымы.
И вороны — и сокола.
 
Слом Иверской часовни. Китеж.
И ругань — мать, и ласка — мать…
А вы-то тщитесь, вы хотите
Ширококрайнюю объять!
 
Я — русский сам, и что я знаю?
Я падаю. Я в небо рвусь.
Я сам себя не понимаю,
А сам я — вылитая Русь!
</poem></spoiler>
 
'''Без нас''' (1936, Таллин){{якорь|1936-2}}
 
<spoiler><poem>
От гордого чувства, чуть странного,
Бывает так горько подчас:
Россия построена заново
Не нами, другими, без нас…
 
Уж ладно ли, худо ль построена,
Однако построена всё ж.
Сильна ты без нашего воина,
Не наши ты песни поёшь!
 
И вот мы остались без родины,
И вид наш и жалок, и пуст,
Как будто бы белой смородины
Обглодан раскидистый куст.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов, Константин Михайлович|1915—1979]]) ==
[[Файл:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
'''«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»''' (1941) {{якорь|1941-5}}
 
<spoiler><poem>
                        ''[[#Сурков Алексей Александрович (1899—1983)|Алексею Суркову]]''
Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
 
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
 
Слезами измеренный чаще, чем вёрстами,
Шёл тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
 
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
 
Ты знаешь, наверное, всё-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти просёлки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
 
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на просёлках свела.
 
Ты помнишь, Алёша: изба под Борисовом,
По мёртвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
 
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:— Родимые,
Покуда идите, мы вас подождём.
 
«Мы вас подождём!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождём!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алёша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
 
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
 
Нас пули с тобою пока ещё милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я всё-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
 
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
</poem></spoiler>
 
'''«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»''' (1945) {{якорь|1945-1}}
 
<spoiler><poem>
Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспалённых,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Всё снёсшей, всё вынесшей русскою женщиной.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1941) {{якорь|1941-6}}
 
<spoiler><poem>
Касаясь трёх великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
 
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке,
 
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой её ты в детстве увидал.
 
Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Далёкую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
 
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
 
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
При жизни никому нельзя отдать.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Синявский''' Пётр Алексеевич ([[rwp:Синявский, Пётр Алексеевич|род. 1943]]) ==
[[Файл:Petr Sinjavsky.jpg|thumb|200px|Пётр Синявский]]
'''Россия'''
 
<spoiler><poem>
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.
 
И землю водою святой оросили,
И синий простор осенили крестом.
И нет у нас Родины, кроме России —
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Солоухин''' Владимир Алексеевич ([[rwp:Солоухин, Владимир Алексеевич|1924—1997]]) ==
[[Файл:Solouhin.jpg|thumb|200px|Владимир Солоухин]]
'''Чета белеющих берёз''' (1978){{якорь|1978-1}}
 
<spoiler><poem>
          …и на холме средь жёлтой нивы
          чету белеющих берёз.
                                ''[[#.D0.9B.D0.B5.D1.80.D0.BC.D0.BE.D0.BD.D1.82.D0.BE.D0.B2_.D0.9C.D0.B8.D1.85.D0.B0.D0.B8.D0.BB_.D0.AE.D1.80.D1.8C.D0.B5.D0.B2.D0.B8.D1.87_.281814.E2.80.941841.29|М. Лермонтов]]''
Куда ни вёл бы путь неблизкий,
К какому б дальнему огню,
Я в сердце образ материнский,
Я образ родины храню.
 
Храню светло и молчаливо
Её от трав до самых звёзд…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Лежит она в лесах и пашнях,
Меж океанов и морей.
Я провожаю день вчерашний
И новый день встречаю с ней.
 
Встречаю сердцем, словно диво,
И снег, и майский грохот гроз…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Её проезжие дороги,
Её большие города.
И слёзы мамы на пороге,
И тяжесть ратного труда.
 
В сыновьем сердце терпеливо
Я сквозь огонь жестокий нёс
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Нас разлучить никто не может,
Уйду с земли — встречай, земля.
Пускай другой, на полке лёжа,
Глядит в российские поля.
 
Пускай увидит он счастливо
Родной простор под стук колёс…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сурков''' Алексей Александрович ([[rwp:Сурков, Алексей Александрович|1899—1983]]) ==
[[Файл:Surkov_Aleksandr.jpg|thumb|200px|Алексей Сурков]]
'''Песня сердца''' ([http://www.oldgazette.ru/pravda/10051945/all.html 10 мая 1945 года]) {{якорь|1945-2}}
 
<spoiler><poem>
Умолкают боевые грозы,
И у светлой грани новых дней
Люди улыбаются сквозь слёзы
Выстраданной радости своей.
 
Родина своей державной властью
Всех людей слила в одну семью.
Оттого и неделимо счастье,
Добытое в яростном бою.
 
Солнцем нашей славы осиянна,
Гром салютов слушает Москва.
Как вместить безбрежье океана
В самые просторные слова?
 
Как стихом взволнованным и песней
Радость миллионов передать,
Если ей сегодня стала тесной
Ширь полей и океанов гладь?
 
Пойте, люди, города и реки!
Пой, морская синяя волна!
Будь славна отныне и вовеки,
Жизнь моя — советская страна!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сырнева''' Светлана Анатольевна ([[rwp:Сырнева, Светлана Анатольевна|род. 1957]]) ==
[[Файл:Сырнева_Светлана.jpg|thumb|200px|Светлана Сырнева]]
'''Прописи''' (1987){{якорь|1987-1}}
 
<spoiler><poem>
                        ''Д. П. Ильину''
 
Помню: осень стоит неминучая,
Восемь лет мне, и за руку — мама:
«Наша Родина — самая лучшая
И богатая самая».
 
В пеших далях — деревья корявые.
Дождь то в щёку, то в спину,
И в мои сапожонки дырявые
Заливается глина.
 
Образ детства навеки —
Как мы входим в село на болоте.
Вон и церковь с разрушенным верхом
Вся в грачином помёте.
 
Лавка низкая керосинная
На минуту укроет от ветра.
«Наша Родина самая сильная,
Наша Родина самая светлая».
 
Нас возьмёт грузовик попутный
По дороге ползущий юзом,
И опустится небо мутное
К нам в дощатый гремучий кузов.
 
И споёт во все хилые рёбра
Октябрятский мой класс бритолобый:
«Наша Родина самая вольная,
Наша Родина самая добрая».
 
Из чего я росла-прозревала,
Что сквозь сон розовело?
Скажут: обворовала
Безрассудная вера.
 
Ты горька, как осина,
Но превыше и лести и срама —
Моя Родина, самая сильная
И богатая самая.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Толстой''' Алексей Константинович ([[rwp:Толстой, Алексей Константинович|1817—1875]]) ==
[[Файл:Brullov AKTolstoy.jpg|thumb|200px|Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''«Край ты мой, родимый край!..»''' (1856) {{якорь|1856-1}}
 
<spoiler><poem>
Край ты мой, родимый край!
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
 
Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тряпкин''' Николай Иванович ([[rwp:Тряпкин, Николай Иванович|1918—1999]]) ==
[[Файл:Николай_Тряпкин.jpg|thumb|200px|Николай Тряпкин]]
'''Русь''' (1973){{якорь|1973-1}}
 
<spoiler><poem>
              С одною думой непостижной
          Смотрю на твой спокойный лик.
          А. Блок
 
Сколько прожитых снов! Сколько звёздного шума!
Сколько вёсен и зим на плечах!
А со мною всё та ж непостижная дума
И всё те же виденья в ночах.
 
И всё так же свеча над бессонной страницей
Догорает в моей конуре…
И цветёшь ты во мне луговою зарницей
И цветком, что весной на дворе.
 
И опять ухожу я к ракитам далёким
И к далёким мостам полевым,
Чтобы вновь прокричать журавлём одиноким
Над великим простором твоим.
 
Прокурлычу — и вновь не услышу ответа
И поникну печальным крылом.
Только снова под пологом лунного света
Застучишь ты в лесу топором.
 
Узнаю тебя, Русь. И не буду в обиде.
И свой подвиг свершу, как смогу.
И пускай той ракитой в осенней хламиде
Загрущу я в пустынном лугу.
 
И склонюсь под железом высокою рожью,
И сорокой скакну у ручья.
Ты — единый мой свет на моём раздорожье
И единая пристань моя.
 
И вернусь я к своей одинокой светлице
Никому не известной тропой…
И летит моя дума — полночная птица, —
И роняет перо над тобой.
</poem></spoiler>
 
'''Русь''' (1993){{якорь|1993-4}}
 
<spoiler><poem>
Значит — снова в путь-дорогу,
Значит — вновь не удалось.
Значит — снова, братцы, — с Богом!
На авось, так на авось.
 
Что нам отчее крылечко!
Что нам брат и что нам друг!
Ты катись моё колечко,
Хоть на север, хоть на юг.
 
Умираем, да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда:
 
В те края и в те предместья,
Где дома не под замком,
Где растут слова и песни
Под лампадным огоньком.
 
Провались ты, зло людское,
Все карманы и гроши!
Проклинаю всё такое,
Где ни Бога, ни души.
 
То крылечко — не крылечко,
Где платочек — на роток…
Ты катись, моё колечко,
Хоть на запад иль восток.
 
Проклинаем да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда.
</poem></spoiler>
 
'''Вербная песнь''' (1994){{якорь|1994-2}}
 
<spoiler><poem>
За великий Советский Союз!
За святейшее братство людское!
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси наше счастье земное.
 
О Господь! Наклонись надо мной.
Задичали мы в прорве кромешной.
Окропи Ты нас вербной водой,
Осени голосистой скворешней.
 
Не держи Ты всевышнего зла
За срамные мои вавилоны, —
Что срывал я Твои купала,
Что кромсал я святые иконы!
 
Огради! Упаси! Защити!
Подними из кровавых узилищ!
Что за гной в моей старой кости,
Что за смрад от бесовских блудилищ!
 
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси моё счастье земное.
Подними Ты мой красный Союз
До Креста Своего аналоя.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тушнова''' Вероника Михайловна ([[rwp:Тушнова, Вероника Михайловна|1911—1965]]) ==
[[Файл:Veronika_Tushnova.jpg|thumb|200px|Вероника Тушнова]]
'''«Вот говорят: Россия…»'''
 
<spoiler><poem>
Вот говорят: Россия…
Реченьки да берёзки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жёсткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведённые,
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори «не надо», —
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье своё держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тэффи''' ([[rwp:Тэффи|1872—1952]]) ==
[[Файл:Teffi Choumoff.jpg|thumb|200px|Надежда Тэффи]]
'''Перед картой России''' (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)<ref>Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.</ref>{{якорь|1920-е-1}}
 
<spoiler><poem>
В чужой стране, в торжественном доме
На стене повешен ея портрет —
Ея, умершей, как нищенка, на соломе
В муках, которым имени нет.
 
Но здесь, на портрете, она вся как прежде,
Она роскошна, она молода,
Она в своей пышной земной одежде,
В какой рисовали её всегда.
 
И вокруг к ней прильнули соседние страны,
Как резная рамка, витой венок,
Индия, и Китай, и пёстрые Балканы —
Простая опора, подножие ног.
 
На лик Твой смотрю я, как на икону,
«Да святится имя Твое, убиенная Русь!»
Твою одежду рукою тихо трону
И этой рукою перекрещусь.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тютчев''' Фёдор Иванович ([[rwp:Тютчев, Фёдор Иванович|1803—1873]]) ==
[[Файл:Fyodor Tyutchev.jpg|thumb|200px|Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)]]
'''Русская география''' (1848—1849)[http://www.fedor-tutchev.ru/poezia322.html] {{якорь|1849-1}}
 
<spoiler><poem>
Москва и Град Петров, и Константинов Град —
Вот царства Русского заветные Столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?..
Грядущим временам судьбы их обличат…
 
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство Русское… и не прейдёт вовек,
Как то провидел Дух, и Даниил предрёк…
</poem></spoiler>
 
'''«Эти бедные селенья…»''' (13 августа 1855) {{якорь|1855-1}}
 
<spoiler><poem>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!
 
Не поймёт и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
 
Удручённый ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
</poem></spoiler>
 
'''«Умом Россию не понять…»''' (28 ноября 1866)[http://ftutchev.ru/stihi0308.html] {{якорь|1866-1}}
 
<spoiler><poem>
Умом — Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
</poem></spoiler>
 
'''«И дым отечества нам сладок и приятен…»''' (1867)[http://ftutchev.ru/stihi0315.html] {{якорь|1867-1}}
 
<spoiler><poem>
«И дым отечества нам сладок и приятен!» —
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш — и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
</poem></spoiler>
 
'''«Ты долго ль будешь за туманом…»''' (1868)[http://ftutchev.ru/stihi0310.html] {{якорь|1868-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель, навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Всё гуще мрак, всё пуще горе,
Всё неминуемей беда —
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись — теперь иль никогда.
</poem></spoiler>
 
'''Два единства''' (сентябрь 1870) {{якорь|1870-1}}
 
<spoiler><poem>
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней…
 
«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью —
А там увидим, что прочней…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фет''' Афанасий Афанасьевич ([[rwp:Фет, Афанасий Афанасьевич|1820—1892]]) ==
[[Файл:Fet by Repin.jpg|thumb|200px|Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)]]
'''«Чудная картина…»''' (1842) {{якорь|1842-2}}
<spoiler><poem>
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далёких
Одинокий бег.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фирсов''' Владимир Иванович ([[rwp:Фирсов, Владимир Иванович|1937—2011]]) ==
[[Файл:Фирсов Владимир Иванович (1937—2011).JPG|thumb|200px|Владимир Фирсов]]
'''Чувство родины''' (1967) {{якорь|1967-2}}
 
<spoiler><poem>
Родина, суровая и милая,
Помнит все жестокие бои…
Вырастают рощи над могилами,
Славят жизнь по рощам соловьи.
Что грозы железная мелодия,
Радость или горькая нужда?!
Всё проходит.
Остаётся — Родина,
То, что не изменит никогда.
С ней живут,
Любя, страдая, радуясь,
Падая и поднимаясь ввысь.
Над грозою
Торжествует радуга,
А над смертью
Торжествует жизнь!
Медленно история листается,
Летописный тяжелеет слог.
Всё стареет.
Родина — не старится,
Не пускает старость на порог.
Мы прошли столетия с Россиею
От сохи до звёздного крыла.
А взгляни —
Всё то же небо синее,
И над Волгой та же тень орла.
Те же травы к солнцу поднимаются,
Так же розов неотцветший сад,
Так же любят, и с любовью маются,
И страдают, как века назад.
И ещё немало будет пройдено,
Коль зовут в грядущее пути.
Но светлей и чище чувства Родины
Людям никогда не обрести.
С этим чувством человек рождается,
С ним живёт и умирает с ним.
Всё пройдёт.
А Родина — останется.
Если мы то чувство сохраним.
</poem></spoiler>
 
'''Родине''' (1970?){{якорь|1970-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты не вставала на колени
Ни перед кем
И никогда…
И каждый кустик твой —
Священен.
Священны
Небо и вода.
Священен
Тын, где сохнут крынки,
Ракет космических огонь
И даже малая дождинка,
Что падает
В мою ладонь.
Священен
Мир широких пашен,
Священны льды родимых рек,
И снег,
Что полит кровью нашей,
И кровь,
Что пролита на снег.
</poem></spoiler>
 
'''«Мир полон звуков…»''' (1971){{якорь|1971-1}}
 
<spoiler><poem>
Мир полон звуков
И противоречий.
И мир, в конечном счёте, очень
прост…
Влюблённого взволнованные речи.
И уходящий в горизонт погост.
Рожденье.
Смерть.
Как всё это обычно!
Молчание
И крик в ночи глухой.
Большой пожар
И крохотная спичка.
Солдат в бою.
И пахарь за сохой.
Всё в этой жизни просто. Объяснимо.
И надобно её не усложнять.
А усложнишь, она — промчится мимо,
И поздно будет время нагонять…
Я не терплю, когда вокруг лукавят,
Боятся сущность показать свою.
И, брошенный в кого-то подло
Камень —
Всегда на душу падает мою.
И я бываю в этой жизни слабым.
Но и тогда
Я верю всё равно,
Что подлость — наказуемой должна быть
И высоко добро вознесено.
Да, мир не прост.
Хотя не очень сложен.
Да, мир велик.
Хотя и очень мал.
Я с каждым годом подхожу всё строже
К тому, чем раньше сердце занимал.
Пусть я в бою за Родину не дрался,
Случись беда — и я не отвернусь.
И если раньше я в любви ей клялся,
То нынче
В вечной верности клянусь.
И, упрощая сложности земные,
О Родина, одной тобой дышу.
Я твой солдат и пахарь твой поныне, —
Что повелишь, то я и совершу.
Не отвернусь! Ты слышишь ли, родная?
В беде и в счастье — навсегда с тобой.
Не веря в сложность, жизнь не усложняя,
Мне жить твоею сложною судьбой.
Я подавлю в себе любую слабость,
Поскольку верить мне тобой дано,
Что подлость — наказуема должна быть
И высоко добро вознесено!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фролов-Крымский''' Константин Юрьевич ([http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2046 род. 1956]) ==
[[Файл:Frolov.jpg|thumb|200px|Константин Фролов-Крымский]]
'''Мы русские''' (18 ноября 2012){{якорь|2012-1}}
 
<spoiler><poem>
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы — нация бездарных алкашей».
 
Солидный вид, манера поведенья —
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
 
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
 
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
 
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы — Грейг, де Толли и Лермонт.
 
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть — для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
 
Язык наш — многогранный, точный, верный —
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
 
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
 
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
 
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
 
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп — старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
 
Они идут — то слуги, то мессии, —
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
 
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот — русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы — о матушке, о ней.
 
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы — никто.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хлебников''' Велимир ([[rwp:Хлебников, Велимир|1885—1922]]) ==
[[Файл:Chlebnikow.jpg|thumb|200px|Велимир Хлебников]]
'''«Россия забыла напитки…»''' (1908){{якорь|1908-2}}
 
<spoiler><poem>
Россия забыла напитки,
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.
 
Ты свитку внимала немливо,
Как взрослым внимает дитя,
И подлая тайная сила
Тебя наблюдала хотя.
</poem></spoiler>
 
'''«Мне мало надо!..»''' (1912){{якорь|1912-1}}
 
<spoiler><poem>
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!
</poem></spoiler>
 
'''«Будем грозны, как Остраница…»''' (1912)<ref>Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый [http://rvb.ru/hlebnikov/tekst/001stihi/035.htm «Мы желаем звёздам тыкать…»].</ref>{{якорь|1912-2}}
 
<spoiler><poem>
Будем грозны, как Остраница,
Платов и Бакланов.
Полно вам кланяться
Роже басурманов!
С толпою прадедов за нами
Ермак и Ослябя.
Вейся, вейся, русское знамя,
Веди через сушу и через хляби!
</poem></spoiler>
 
'''«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»''' (осень, 1921){{якорь|1921-1}}
 
<spoiler><poem>
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст.
И шубы вдруг проворно
Обегает, синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и чёрно.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хомяков''' Алексей Степанович ([[rwp:Хомяков, Алексей Степанович|1804—1860]]) ==
[[Файл:KhomyakovA AvtoportretABR.jpg|thumb|200px|Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842]]
'''России''' (1839) {{якорь|1839-1}}
 
<spoiler><poem>
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Пределов нет твоим владеньям,
И, прихотей твоих раба,
Внимает гордым повеленьям
Тебе покорная судьба.
Красны степей твоих уборы,
И горы в небо уперлись,
И как моря твои озёры…»
Не верь, не слушай, не гордись!
Пусть рек твоих глубоки волны,
Как волны синие морей,
И недра гор алмазов полны,
И хлебом пышен тук степей;
Пусть пред твоим державным блеском
Народы робко кланят взор
И семь морей немолчным плеском
Тебе поют хвалебный хор;
Пусть далеко грозой кровавой
Твои перуны пронеслись —
Всей этой силой, этой славой,
Всем этим прахом не гордись!
Грозней тебя был Рим великой,
Царь семихолмного хребта,
Железных сил и воли дикой
Осуществлённая мечта;
И нестерпим был огнь булата
В руках алтайских дикарей;
И вся зарылась в груды злата
Царица западных морей.
И что же Рим? и где монголы?
И что же Рим? и где монголы?
И, скрыв в груди предсмертный стон,
И, скрыв в груди предсмертный стон,
Кует бессильные крамолы,
Куёт бессильные крамолы,
Дрожа над бездной, Альбион!
Дрожа над бездной, Альбион!
Бесплоден всякой дух гордыни,
Бесплоден всякой дух гордыни,
Неверно злато, сталь хрупка,
Неверно злато, сталь хрупка,
Но крепок ясный мир святыни,
Но крепок ясный мир святыни,
Сильна молящихся рука!
Сильна молящихся рука!
 
И вот за то, что ты смиренна,
Что в чувстве детской простоты,
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал своё призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твоё всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нём сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Цветаева''' Марина Ивановна ([[rwp:Цветаева, Марина Ивановна|1892—1941]]) ==
[[Файл:Tsvetaeva.jpg|thumb|200px|Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)]]
'''Родина''' (1932. Пригород Парижа Кламар){{якорь|1932-2}}
 
<spoiler><poem>
О, неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»
 
Но и с калужского холма
Мне открывалася она —
Даль, тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
 
Даль, прирождённая, как боль,
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю её с собой несу!
 
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись
Домой!» Со всех — до горних звёзд —
Меня снимающая мест!
 
Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.
 
Ты! Сей руки своей лишусь, —
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шершер''' Леонид Рафаилович ([[rwp:Шершер, Леонид Рафаилович|1916—1942]]) ==
[[Файл:Shersher.jpg|thumb|200px|Леонид Шершер]]
'''В День Победы''' (1941) {{якорь|1941-7}}
 
<spoiler><poem>
Да будет весёлым день нашей победы!
Мы снова сойдёмся в круг —
Друг налево и друг направо,
И прямо напротив друг.
 
Когда этот час неизбежный настанет,
Я встану, подняв стакан:
«Не все здесь с нами. Одни убиты,
Лечат других от ран.
 
Но я от имени всех живущих
И тех, кто погиб в бою,
В слове, простом и взволнованном слове
Прославлю страну мою.
 
Что я скажу, как сумею найти я
Лучшие в мире слова!
Я даже не крикну, а тихо скажу вам:
Да здравствует наша Москва!»
 
Мы в окна посмотрим — увидим: снова
Звёзды горят на Кремле,
Весна начинается, пахнет весною
По всей молодой земле.
 
Вот они, школы, где мы учились,
Сквер, куда шли гулять.
Вокзалы, с которых мы провожали,
Зовут нас теперь встречать!
 
А если мне суждено в сраженьи
Погибнуть до этого дня —
Ты тогда поднимись со стаканом
И это скажи за меня.
 
Сделайте всё, что я не успею
Сделать в моей стране.
А любимую пусть никто не целует,
Пусть помнит она обо мне!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шумилин''' Валерий Александрович (род. 1935) ==
[[Файл:Valerij_Shumilin.jpg|thumb|200px|Валерий Шумилин]]
'''Люби Россию в непогоду''' (1994){{якорь|1994-3}}
 
<spoiler><poem>
Не слышно песен о России,
Во славу больше не поют.
То до небес превозносили,
Теперь ногами в сердце бьют.
А ты попробуй все невзгоды
С ней разделить, живя в нужде.
Люби Россию в непогоду,
Не оставляй её в беде.
 
Иных корысть по свету носит,
Влечёт чужая сторона.
Как можно мать в несчастье бросить,
Сбежать, когда она больна?
Не дай, Господь, чтоб в наши годы
Не знать ни веры, ни родства!
Люби Россию в непогоду, —
Любовью Родина жива.
 
Как время смутное осилить?
Но где страданья, — там любовь.
Молитесь, люди, за Россию,
Чтоб возродилась в муках вновь.
Дай, Бог, чтоб выстоять народу,
В душе безверье побороть!
Люби Россию в непогоду…
Благослови её, Господь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Эренбург''' Илья Григорьевич ([[rwp:Эренбург, Илья Григорьевич|1891—1967]]) ==
[[Файл:Ilya_Ehrenburg_Russian_writer.jpg|thumb|200px|Илья Эренбург]]
'''России''' (1913){{якорь|1913-2}}
 
<spoiler><poem>
Ты прости меня, Россия, на чужбине
Больше я не в силах жить твоей святыней.
Слишком рано отнят от твоей груди,
Я не помню, что осталось позади.
Если я когда-нибудь увижу снова
И носильщиков, и надпись «Вержболово»,
Мутный, ласковый весенний день,
Талый снег и горечь деревень,
На дворе церковном бурые дорожки
И берёзки хилой тонкие серёжки, —
Я пойму, как пред тобой я нищ и мал,
Как я много в эти годы растерял.
И тогда, быть может, соберу я снова
Всё, что сохранилось детского, родного,
И отдам тебе остатки прежних сил,
Что случайно я сберёг и утаил.
</poem></spoiler>
 
'''России''' (1920){{якорь|1920-4}}
 
<spoiler><poem>
Смердишь, распухла с голоду, сочатся кровь и гной из ран отверстых.
Вопя и корчась, к матери-земле припала ты.
Россия, твой родильный бред они сочли за смертный,
Гнушаются тобой, разумны, сыты и чисты.
Бесплодно чрево их, пустые груди каменеют.
Кто древнее наследие возьмёт?
Кто разожжёт и дальше понесёт
Полупогасший факел Прометея?
Суровы роды, час высок и страшен.
Не в пене моря, не в небесной синеве,
На тёмном гноище, омытый кровью нашей,
Рождается иной, великий век.
Уверуйте! Его из наших рук примите!
Он наш и ваш — сотрёт он все межи.
Забытая, в полунощной столице
Под саваном снегов таилась жизнь.
На краткий срок народ бывает призван
Своею кровью напоить земные борозды —
Гонители к тебе придут, Отчизна,
Целуя на снегу кровавые следы.
</poem></spoiler>
 
'''Молитва о России''' (1917—1918){{якорь|1918-4}}
 
<spoiler><poem>
    «Всякiй пьющiй воду сiю возжаждетъ опять.
    А кто будетъ пить воду, которую Я дамъ ему,
    тотъ не будетъ жаждать вовѣкъ».
                        Ев. отъ Iоанна 4, 13-14
 
Эх, настало время разгуляться,
Позабыть про давнюю печаль!
Резолюцию, декларацию
Жарь!
Послужи-ка нам, красавица!
Что не нравится?
Приласкаем, рядом не пройдём —
Можно и прикладом,
Можно и штыком!..
Да завоем во мгле
От этой, от вольной воли!..
О нашей родимой земле
Миром Господу помолимся.
 
О наших полях, пустых и холодных,
О наших безлюбых сердцах,
О тех, что молиться не могут,
О тех, что давят малых ребят,
О тех, что поют невесёлые песенки,
О тех, что ходят с ножами и кольями,
О тех, что брешут языками пёсьими,
Миром Господу помолимся.
 
Господи, пьяна, обнажена,
Вот твоя великая страна!
Захотела с тоски повеселиться,
Загуляла, упала, в грязи и лежит.
Говорят: «Не жилица».
Как же нам жить?
Видишь, плачут горькие очи
Твоей усталой рабы;
Только рубашки в клочьях
Да румянец тёмной гульбы.
И поёт, и хохочет, и стонет…
Только Своей её не зови —
Видишь, смуглые церковные ладони
В крови.
…А кто-то орёт: «Эй, поди ко мне!
Ишь, раскидалась, голенькая!..»
О нашей великой стране
Миром Господу помолимся.
 
О матерях, что прячут своих детей —
Хоть бы не заметили!..
Господи, пожалей!..
О тех, что ждут последнего часа,
О тех, что в тоске предсмертной молятся,
О всех, умученных своими братьями,
Миром, господу помолимся.
 
Была ведь великой она!
И, маясь, молилась за всех,
И верили все племена,
Что несёт она миру
Крест…
И, глядя на Восток молчащий,
Где горы, снег и весна,
Говорила, веря и плача: «Гряди,
Христова страна!».
Была, росла и молилась,
И нет её больше…
О всех могилах
Миром Господу помолимся.
 
О тех, что с крестами,
О тех, на которых ни креста, ни камня.
О камнях на месте, где стояли церкви наши,
О погасших лампадах, о замолкших колокольнях,
О запустении ныне наставшем
Миром Господу помолимся.
 
Господи, прости, помилуй нас!
Не оставь её в последний час!
Всё изведав и всё потеряв,
Да уйдёт она от смуты,
К тебе, трижды отринутому,
Как ушла овца заблудшая
От пахучих трав
На луг родимый!
Да отвергнут духа цепи,
Злое и разгульное житьё,
Чтоб с улыбкой тихой встретить
Иго лёгкое Твоё!
Да искупят жаркой страдой
Эти адовы года,
Чтоб вкусить другую радость
Покаянья и труда.
Ту, что сбилась на своём таинственном пути,
Господи, прости.
 
Да воскреснет золотое солнце,
Церкви белые, главы голубые,
Русь богомольная!
О России
Миром Господу помолимся.
</poem></spoiler>
 
'''«В кастильском нищенском селенье…»''' (1938){{якорь|1938-1}}
 
<spoiler><poem>
В кастильском нищенском селенье,
Где только камень и война,
Была та ночь до одуренья
Криклива и раскалена.
Артиллерийской подготовки
Гроза гремела вдалеке.
Глаза хватались за винтовки,
И пулемёт стучал в виске.
А в церкви — экая морока! —
Показывали нам кино.
Среди святителей барокко
Дрожало яркое пятно.
Как камень, сумрачны и стойки,
Молчали смутные бойцы.
Вдруг я услышал: русской тройки
Звенели лихо бубенцы,
И, памятью меня измаяв,
Расталкивая всех святых,
На стенке бушевал Чапаев,
Сзывал живых и неживых.
Как много силы у потери!
Как в годы переходит день!
И мечется по рыжей сьерре
Чапаева большая тень.
Земля моя, земли ты шире,
Страна, ты вышла из страны,
Ты стала воздухом, и в мире
Им дышат мужества сыны.
Но для меня ты с колыбели —
Моя земля, родимый край,
И знаю я, как пахнут ели,
С которыми дружил Чапай.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Якутин''' Леонид Никифорович ([http://dubna.org/p/?id=19571 1938—2008]) ==
[[Файл:Jakuytin_Leonid.jpg|thumb|200px|Леонид Якутин]]
'''Не сдавайте Россию''' (2005){{якорь|2005-1}}
 
<spoiler><poem>
Мы не вышли в герои,
Мы с тобою, как все.
Ты погиб под Москвою,
Я — на волжской косе.
Но не станем стыдиться,
Что ушли без наград.
Ты не отдал столицу.
Я не сдал Сталинград.
Потому будем вправе
Счёт живым предъявить
За потери Державы:
Быть ей или не быть.
За детишек голодных,
За руины страны
Вы в ответе сегодня,
Наши внуки, сыны.
На минуту представьте:
За спиной — Сталинград.
С нами намертво встаньте,
И ни шагу назад!
Соберите все силы,
Как смогли мы тогда.
Не сдавайте Россию
Ни за что, никогда!
</poem></spoiler>


И вот за то, что ты смиренна,
<br clear=all>
Что в чувстве детской простоты,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал свое призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твое всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нем сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!</pre></spoiler>


== См. также ==
== См. также ==
* [[Цитаты о России]]
* [[Цитаты о России]]
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Гимн России]]
* [[Стихи о войне]]


<br />
== Примечания ==
{{примечания}}
<br>
{{Россия}}
{{Россия}}


[[Категория:Культура России]]
[[Категория:Культура России]]

Текущая версия от 11:49, 17 апреля 2024

Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, большой, малой и огромной. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от любви к Родине до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги героев будут побуждать к новым свершениям.

Стихотворения по годам

1790-е

1830-е

1840-е

1850-е

1860-е

1870-е

1900-е

1910-е

1920-е

1930-е

1940-е

1950-е

1960-е

1970-е

1980-е

1990-е

2000-е

2010-е


Аввакумова Мария Николаевна (род. 1943)

Мария Аввакумова

В Старом Симонове (1990-е)


|^|

Аврущенко Владимир Израилевич (1908—1941)

Владимир Аврущенко

«Ещё далече до Батайска…» (1934)

Присяга (23 июля 1941)


|^|

Александрова Зинаида Николаевна (1907—1983)

Зинаида Александрова

Родина (1963)


|^|

Андреев Даниил Леонидович (1906—1959)

Даниил Андреев

Размах (1950)


|^|

Асадов Эдуард Аркадьевич (1923—2004)

Эдуард Асадов

Россия начиналась не с меча (1974)

России (1993)

Перекройка (1992)


|^|

Ахматова Анна Андреевна (1889—1966)

Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)

«Не с теми я, кто бросил землю…» (1922. Июль. Петроград)

Молитва (1915. Духов день. Петроград)

Мужество (1942. Ташкент)

Родная земля (1961. Ленинград)

«Когда в тоске самоубийства…» (1917—1920)[2]

С самолёта (май 1944)


|^|

Белов Василий Иванович (1932—2012)

Василий Белов

Россия (1961)

«Заросла ты, Москва, бузиной…» (1993)


|^|

Бехтеев Сергей Сергеевич (1879—1954)

Сергей Бехтеев

«Царская Россия — кротость и смиренье…» (30 мая 1952. Ницца)


|^|

Блок Александр Александрович (1880—1921)

Александр Блок

Скифы (30 января 1918)

Россiя (18 октября 1908)[3]

«Грешить бесстыдно, непробудно…» (1914)


|^|

Боков Виктор Фёдорович (1914—2009)

Виктор Боков

Откуда начинается Россия? (1962)

«Я видел Русь у берегов Камчатки…» (1965)


|^|

Брюсов Валерий Яковлевич (1873—1924)

Валерий Брюсов

России (1920)

Только русский (1919)


|^|

Бушин Владимир Сергеевич (1924—2019)

Владимир Бушин

Моё время (1999)

Русским (31 декабря 2009. Красновидово)


|^|

Ваншенкин Константин Яковлевич (1925—2012)

Константин Ваншенкин

Родина (1964)


|^|

Васильев Сергей Александрович (1911—1975)

Сергей Васильев

Родная земля (1958. Алтай, Поспелихинский район)

Россия (1946)


|^|

Вертинский Александр Николаевич (1889—1957)

Александр Вертинский

О нас и о Родине (1935)

Китеж (1943)


|^|

Визбор Юрий Иосифович (1934—1984)

Юрий Визбор

«Любовь моя, Россия…» (1960)


|^|

Волошин Максимилиан Александрович (1877—1932)

Максимилиан Волошин

Заклинание (19 июня 1920, Коктебель)

Мир (23 ноября 1917)

Россия (1915)


|^|

Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945)

Зинаида Гиппиус

Так есть (1918)


|^|

Глинка Фёдор Николаевич (1786—1880)

Фёдор Глинка (1878)

Ура! (1854)


|^|

Джалиль Муса (1906—1944)

Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg
Памятник Мусе Джалилю в Казани

Письмо из окопа (октябрь 1941, перевод Владимира Державина)

О героизме (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта)


|^|

Друнина Юлия Владимировна (1924—1991)

Юлия Друнина

«О, Россия!..» (1955)

«И откуда вдруг берутся силы…» (1961)


|^|

Евтушенко Евгений Александрович (1932—2017)

Евгений Евтушенко

Идут белые снеги (1965)

«Я хотел бы…» (1972)


|^|

Есенин Сергей Александрович (1895—1925)

Сергей Есенин (1921)

«Гой ты, Русь, моя родная…» (1914)

Русь советская (1924)

«Спит ковыль. Равнина дорогая…» (1925)

«Неуютная жидкая лунность…» (1925)


|^|

Жигулин Анатолий Владимирович (1930—2000)

Анатолий Жигулин

«О, Родина! В неярком блеске…» (1967)


|^|

Жураковский Анатолий Евгеньевич (1897—1937)

Анатолий Жураковский

«Россия, моя Россия…» (1932. Свирьлаг)


|^|

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903—1958)

Николай Заболоцкий

Вечер на Оке (1957)


|^|

Занадворов Владислав Леонидович (1914—1942)

Владислав Занадворов

Родина (1936)


|^|

Исаковский Михаил Васильевич (1900—1973)

Михаил Исаковский

Слово о России (1944)


|^|

Карамзин Николай Михайлович (1766—1826)

Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)

К отечеству (1793)


|^|

Кедрин Дмитрий Борисович (1907—1945)

Дмитрий Кедрин

Завет (1942)


|^|

Коган Павел Давидович (1918—1942)

Павел Коган

Лирическое отступление из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941)


|^|

Коротаев Виктор Вениаминович (1939—1997)

Виктор Коротаев

Русь (198?)

«Мы — не на уровне задачи …»


|^|

Кукольник Нестор Васильевич (1809—1868)

Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

Империя (1842)[4]


|^|

Кушнер Александр Семёнович (род. 1936)

Александр Ку́шнер, 2005 г.

«Снег подлетает к ночному окну…» (1981)


|^|

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814—1841)

Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)

Родина[5] (1841)


|^|

Лисянский Марк Самойлович (1912—1993)

Марк Лисянский

«Я себя не мыслю без России…» (1941?)


|^|

Львов Михаил Давыдович (1917—1988)

Михаил Львов

«Сколько нас, нерусских, у России…» (196?)


|^|

Маяковский Владимир Владимирович (1893—1930)

Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929

17-я часть из поэмы «Хорошо» (1927)


|^|

Майоров Николай Петрович (1919—1942)

Николай Майоров

Мы (1940)


|^|

Матюшин-Правдин Александр Иванович (род. 1954)

Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)

Россия (2003)


|^|

Матусовский Михаил Львович (1915—1990)

Михаил Матусовский

С чего начинается Родина? (1968)


|^|

Милявский Олег Анатольевич (1923—1989)

Олег Милявский

Любите Россию


|^|

Михалков Сергей Владимирович (1913—2009)

Сергей Михалков

Кремлёвские звёзды (1944)


|^|

Мориц Юнна Петровна (род. 1937)

Юнна Мориц

Мы со смертью не играем

Не будь, Россия, ничьей добычей!

Сейчасно


|^|

Некрасов Николай Алексеевич (1821—1878)

Николай Некрасов

Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» (1876—1877)


|^|

Никитин Иван Саввич (1824—1861)

Иван Никитин

Русь (1851)

Юг и север (1851)


|^|

Орешин Пётр Васильевич (1887—1938)

Пётр Орешин

Земля родная (1926)


|^|

Орлов Владимир Натанович (1930—1999)

Владимир Орлов

Родное (1980-е гг. [7])


|^|

Павлович Надежда Александровна (1895—1980)

Надежда Павлович

Русь (1918)


|^|

Примеров Борис Терентьевич (1938—1995)

Борис Примеров

«Наедине с родимым небом…» (1970)

Молитва (1993)

«Когда-нибудь, достигнув совершенства…» (1994)


|^|

Прокофьев Александр Андреевич (1900—1971)

Александр Прокофьев

Мне о России надо говорить (1959)

Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…») (1965)

«Я, как степняк, пою о том, что вижу…» (1959)


|^|

Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837)

Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.

«Два чувства дивно близки нам…» (1830[6])

Клеветникам России (1831)


|^|

Ратушинская Ирина Борисовна (1954—2017)

Ирина Ратушинская

«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..» (1985, тюрьма КГБ, Киев)

Родина (1977, Одесса)


|^|

Рачков Николай Борисович (род. 1941)

Николай Рачков

А Россия была и будет


|^|

Решетников Леонид Васильевич (1920—1990)

Леонид Решетников

«Сколько их? Не считал, дорогая…» (май 1942, Малоярославец)


|^|

Рождественский Роберт Иванович (1932—1994)

Роберт Рождественский

Вторая глава из поэмы «Реквием» (1962)


|^|

Рубцов Николай Михайлович (1936—1971)

Николай Рубцов

Тихая моя родина (1964)

Берёзы (196?)

Видения на холме (1960)


|^|

Рыленков Николай Иванович (1909—1969)

Николай Рыленков

Всё в тающей дымке (1965)

Дай припасть к руке твоей, Россия (1965)

Русская земля (1941)


|^|

Савинков Борис Викторович (1879—1925)

Борис Савинков

«Нет родины — и всё кругом неверно…» (1913. Франция)


|^|


Северянин Игорь (1887—1941)

Игорь Северянин

Чаемый праздник (1925)

Слова солнца (1925)

Что нужно знать (1925)

Бывают дни (канун 1930 года)

Без нас (1936, Таллин)


|^|

Симонов Константин Михайлович (1915—1979)

Константин Симонов

«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» (1941)

«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…» (1945)

Родина (1941)


|^|

Синявский Пётр Алексеевич (род. 1943)

Пётр Синявский

Россия


|^|

Солоухин Владимир Алексеевич (1924—1997)

Владимир Солоухин

Чета белеющих берёз (1978)


|^|

Сурков Алексей Александрович (1899—1983)

Алексей Сурков

Песня сердца (10 мая 1945 года)


|^|

Сырнева Светлана Анатольевна (род. 1957)

Светлана Сырнева

Прописи (1987)


|^|

Толстой Алексей Константинович (1817—1875)

Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

«Край ты мой, родимый край!..» (1856)


|^|

Тряпкин Николай Иванович (1918—1999)

Николай Тряпкин

Русь (1973)

Русь (1993)

Вербная песнь (1994)


|^|

Тушнова Вероника Михайловна (1911—1965)

Вероника Тушнова

«Вот говорят: Россия…»


|^|

Тэффи (1872—1952)

Надежда Тэффи

Перед картой России (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)[7]


|^|

Тютчев Фёдор Иванович (1803—1873)

Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)

Русская география (1848—1849)[8]

«Эти бедные селенья…» (13 августа 1855)

«Умом Россию не понять…» (28 ноября 1866)[9]

«И дым отечества нам сладок и приятен…» (1867)[10]

«Ты долго ль будешь за туманом…» (1868)[11]

Два единства (сентябрь 1870)


|^|

Фет Афанасий Афанасьевич (1820—1892)

Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)

«Чудная картина…» (1842)


|^|

Фирсов Владимир Иванович (1937—2011)

Чувство родины (1967)

Родине (1970?)

«Мир полон звуков…» (1971)


|^|

Фролов-Крымский Константин Юрьевич (род. 1956)

Константин Фролов-Крымский

Мы русские (18 ноября 2012)


|^|

Хлебников Велимир (1885—1922)

Велимир Хлебников

«Россия забыла напитки…» (1908)

«Мне мало надо!..» (1912)

«Будем грозны, как Остраница…» (1912)[8]

«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..» (осень, 1921)


|^|

Хомяков Алексей Степанович (1804—1860)

Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842

России (1839)


|^|

Цветаева Марина Ивановна (1892—1941)

Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)

Родина (1932. Пригород Парижа Кламар)


|^|

Шершер Леонид Рафаилович (1916—1942)

Леонид Шершер

В День Победы (1941)


|^|

Шумилин Валерий Александрович (род. 1935)

Валерий Шумилин

Люби Россию в непогоду (1994)


|^|

Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967)

Илья Эренбург

России (1913)

России (1920)

Молитва о России (1917—1918)

«В кастильском нищенском селенье…» (1938)


|^|

Якутин Леонид Никифорович (1938—2008)

Леонид Якутин

Не сдавайте Россию (2005)


|^|

См. также

Примечания

  1. Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[1][2]
  2. Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [3]
  3. Приводится в дореволюционной орфографии по изданию 1915 года в связи с неправильным переводом с русского на русский.[4]
  4. Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица Литвы. Однако захоронен он был, скорее всего, в Велюоне (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.
  5. В беловом автографе стих назван «Отчизна». [5]
  6. При жизни поэта не было опубликовано. [6] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
  7. Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.
  8. Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый «Мы желаем звёздам тыкать…».