Стихи о России: различия между версиями

Материал из Русского эксперта
Перейти к навигации Перейти к поиску
(Отсортировал добавленных поэтов по алфавиту (по первой букве фамилии))
(→‎Блок Александр Александрович (1880—1921): Абсолютно точно заслуживает отдельного анализа)
 
(не показаны 402 промежуточные версии 90 участников)
Строка 1: Строка 1:
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине.
<!-- ВНИМАНИЕ! Можно скопировать и вставить:


== Эдуард Асадов ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
Шаблон для добавления нового поэта:
'''Россия начиналась не с меча''' (1974)<spoiler><pre> 
 
Россия начиналась не с меча,
== '''Фамилия''' Имя Отчество ([[rwp:ссылка на ВикиПедию|год рождения—год смерти]]) ==
Она с косы и плуга начиналась.
[[Файл:Имя_файла.jpg|thumb|200px|Имя Фамилия]]
Не потому, что кровь не горяча,
'''Название стихотворения''' (год)
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…


И стрелами звеневшие бои
<spoiler><poem>
Лишь прерывали труд её всегдашний.
Текст стихотворения
Недаром конь могучего Ильи
</poem></spoiler>
Оседлан был хозяином на пашне.


В руках, веселых только от труда,
<br clear=all>
По добродушью иногда не сразу
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Возмездие вздымалось. Это да.
Но жажды крови не было ни разу.


А коли верх одерживали орды,
Шаблон для добавления нового стихотворения (в раздел уже добавленного поэта):
Прости, Россия, беды сыновей.
Когда бы не усобицы князей,
То как же ордам дали бы по мордам!


Но только подлость радовалась зря.
'''Название стихотворения''' (год)
С богатырем недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!


Ведь это было так же бы смешно,
<spoiler><poem>
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Текст стихотворения
Тому порукой — озеро Чудское,
</poem></spoiler>
Река Непрядва и Бородино.


И если тьмы тевтонцев иль Батыя
Нашли конец на родине моей,
То нынешняя гордая Россия
Стократ ещё прекрасней и сильней!


И в схватке с самой лютою войною
-->
Она и ад сумела превозмочь.
{{якорь|вернуться к содержанию}}
Тому порукой — города-герои
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, [[Россия|большой]], малой и [[Русский мир|огромной]]. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от [[Патриотизм|любви к Родине]] до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги [[Знаменитые россияне|героев]] будут побуждать к новым свершениям.
В огнях салюта в праздничную ночь!


И вечно тем сильна моя страна,
== Стихотворения по годам ==
Что никого нигде не унижала.
=== 1790-е ===
Ведь доброта сильнее, чем война,
* [[#1793-1|Карамзин Н. М. «К отечеству»]] (1793)
Как бескорыстье действеннее жала.
=== 1830-е ===
* [[#1830-1|Пушкин А. С. «Два чувства дивно близки нам…»]] (1830)
* [[#1831-1|Пушкин А. С. «Клеветникам России»]] (1831)
* [[#1839-1|Хомяков А. С. «России»]] (1839)
=== 1840-е ===
* [[#1841-1|Лермонтов М. Ю. «Родина» («Отчизна») ]] (1841)
* [[#1842-1|Кукольник Н. В. «Империя»]] (1842)
* [[#1842-2|Фет А. А. «Чудная картина…»]] (1842)
* [[#1849-1|Тютчев Ф. И. «Русская география»]] (1849)
=== 1850-е ===
* [[#1851-1|Никитин И. С. «Русь»]] (1851)
* [[#1851-2|Никитин И. С. «Юг и север»]] (1851)
* [[#1854-1|Глинка Ф. Н. «Ура!»]] (1854)
* [[#1855-1|Тютчев Ф. И. «Эти бедные селенья…»]] (1855)
* [[#1856-1|Толстой А. К. «Край ты мой, родимый край!..»]] (1856)
=== 1860-е ===
* [[#1866-1|Тютчев Ф. И. «Умом Россию не понять…»]] (1866)
* [[#1867-1|Тютчев Ф. И. «И дым отечества нам сладок и приятен…»]] (1867)
* [[#1868-1|Тютчев Ф. И. «Ты долго ль будешь за туманом…»]] (1868)
=== 1870-е ===
* [[#1870-1|Тютчев Ф. И. «Два единства»]] (1870)
* [[#1877-1|Некрасов Н. А. «Кому на Руси жить хорошо» (песнь «Русь»)]] (1877)
=== 1900-е ===
* [[#1908-1|Блок А. А. «Россiя»]] (1908)
* [[#1908-2|Хлебников В. «Россия забыла напитки…»]] (1908)
=== 1910-е ===
* [[#1912-1|Хлебников В. «Мне мало надо!..»]] (1912)
* [[#1912-2|Хлебников В. «Будем грозны, как Остраница…»]] (1912)
* [[#1913-1|Савинков Б. В. «Нет родины — и всё кругом неверно…»]] (1913)
* [[#1913-2|Эренбург И. Г. «России»]] (1913)
* [[#1914-1|Блок А. А. «Грешить бесстыдно, непробудно…»]] (1914)
* [[#1914-2|Есенин С. А. «Гой ты, Русь, моя родная…»]] (1914)
* [[#1915-1|Ахматова А. А. «Молитва»]] (1915)
* [[#1915-2|Волошин М. А. «Россия»]] (1915)
* [[#1917-1|Волошин М. А. «Мир»]] (1917)
* [[#1918-1|Блок А. А. «Скифы»]] (1918)
* [[#1918-2|Гиппиус З. Н. «Так есть»]] (1918)
* [[#1918-3|Павлович Н. А. «Русь»]] (1918)
* [[#1918-4|Эренбург И. Г.  «Молитва о России»]] (1918)
* [[#1919-1|Брюсов В. Я. «Только русский»]] (1919)
=== 1920-е ===
* [[#1920-е-1|Тэффи «Перед картой России»]] (1920-е)
* [[#1920-1|Ахматова А. А. «Когда в тоске самоубийства…»]] (1920)
* [[#1920-2|Брюсов В. Я. «России»]] (1920)
* [[#1920-3|Волошин М. А. «Заклинание»]] (1920)
* [[#1920-4|Эренбург И. Г. «России»]] (1920)
* [[#1921-1|Хлебников В. «Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»]] (1921)
* [[#1922-1|Ахматова А. А. «Не с теми я, кто бросил землю…»]] (1922)
* [[#1924-1|Есенин С. А. «Русь советская»]] (1924)
* [[#1925-1|Есенин С. А. «Спит ковыль. Равнина дорогая…»]] (1925)
* [[#1925-2|Есенин С. А. «Неуютная жидкая лунность…»]] (1925)
* [[#1925-3|Северянин И. «Чаемый праздник»]] (1925)
* [[#1925-4|Северянин И. «Слова солнца»]] (1925)
* [[#1925-5|Северянин И. «Что нужно знать»]] (1925)
* [[#1926-1|Орешин П. В. «Земля родная»]] (1926)
* [[#1927-1|Маяковский В. В. «Хорошо»]] (1927)
* [[#1929-1|Северянин И. «Бывают дни»]] (1929)
=== 1930-е ===
* [[#1932-1|Жураковский А. Е. «Россия, моя Россия…»]] (1932)
* [[#1932-2|Цветаева М. И. «Родина»]] (1932)
* [[#1934-1|Аврущенко В. И. «Ещё далече до Батайска…»]] (1934)
* [[#1935-1|Вертинский А. Н. «О нас и о Родине»]] (1935)
* [[#1936-1|Занадворов В. Л. «Родина»]] (1936)
* [[#1936-2|Северянин И. «Без нас»]] (1936)
* [[#1938-1|Эренбург И. Г. «В кастильском нищенском селенье…»]] (1938)
 
=== 1940-е ===
* [[#1940-е-1|Лисянский М. С. «Я себя не мыслю без России…»]] (1940-е)
* [[#1940-1|Майоров Н. П. «Мы»]] (1940)
* [[#1941-1|Аврущенко В. И. «Присяга»]] (1941)
* [[#1941-2|Джалиль М. «Письмо из окопа»]] (1941)
* [[#1941-3|Коган П. Д. «Первая треть»]] (1941)
* [[#1941-4|Рыленков Н. И. «Русская земля»]] (1941)
* [[#1941-5|Симонов К. М. «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»]] (1941)
* [[#1941-6|Симонов К. М. «Родина»]] (1941)
* [[#1941-7|Шершер Л. Р. «В День Победы»]] (1941)
* [[#1942-1|Ахматова А. А. «Мужество»]] (1942)
* [[#1942-2|Кедрин Д. Б. «Завет»]] (1942)
* [[#1942-3|Решетников Л. В. «Сколько их? Не считал, дорогая…»]] (1942)
* [[#1943-1|Вертинский А. Н. «Китеж»]] (1943)
* [[#1943-2|Джалиль М. «О героизме»]] (1943)
* [[#1944-1|Ахматова А. А. «С самолёта»]] (1944)
* [[#1944-2|Исаковский М. В. «Слово о России»]] (1944)
* [[#1944-3|Михалков С. В. «Кремлёвские звёзды»]] (1944)
* [[#1945-1|Симонов К. М. «Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»]] (1945)
* [[#1945-2|Сурков А. А. «Песня сердца»]] (1945)
* [[#1946-1|Васильев С. А. «Россия»]] (1946)
 
=== 1950-е ===
* [[#1950-1|Андреев Д. Л. «Размах»]] (1950)
* [[#1952-1|Бехтеев С. С. «Царская Россия — кротость и смиренье…»]] (1952)
* [[#1955-1|Друнина Ю. В. «О, Россия!..»]] (1955)
* [[#1957-1|Заболоцкий Н. А. «Вечер на Оке»]] (1957)
* [[#1958-1|Васильев С. А. «Родная земля»]] (1958)
* [[#1959-1|Прокофьев А. А. «Мне о России надо говорить»]] (1959)
* [[#1959-2|Прокофьев А. А. «Я, как степняк, пою о том, что вижу…»]] (1959)
=== 1960-е ===
* [[#1960-е-1|Львов М. Д. «Сколько нас, нерусских, у России…»]] (1960-е)
* [[#1960-е-2|Рубцов Н. М. «Берёзы»]] (1960-е)
* [[#1960-1|Визбор Ю. И. «Любовь моя, Россия…»]] (1960)
* [[#1960-2|Рубцов Н. М. «Видения на холме»]] (1960)
* [[#1961-1|Друнина Ю. В. «И откуда вдруг берутся силы…»]] (1961)
* [[#1961-2|Ахматова А. А. «Родная земля»]] (1961)
* [[#1961-3|Белов В. И. «Россия»]] (1961)
* [[#1962-1|Боков В. Ф. «Откуда начинается Россия?»]] (1962)
* [[#1962-2|Рождественский Р. И. «Реквием»]] (1962)
* [[#1963-1|Александрова З. Н. «Родина»]] (1963)
* [[#1964-1|Ваншенкин К. Я. «Родина»]] (1964)
* [[#1964-2|Рубцов Н. М. «Тихая моя родина»]] (1964)
* [[#1965-1|Рыленков Н. И. «Всё в тающей дымке»]] (1965)
* [[#1965-2|Рыленков Н. И. «Дай припасть к руке твоей, Россия»]] (1965)
* [[#1965-3|Боков В. Ф. «Я видел Русь у берегов Камчатки…»]] (1965)
* [[#1965-4|Евтушенко Е. А. «Идут белые снеги»]] (1965)
* [[#1965-5|Прокофьев А. А. «Нет жизни мне без России»]] (1965)
* [[#1967-1|Жигулин А. В. «О, Родина! В неярком блеске…»]] (1967)
* [[#1967-2|Фирсов В. И.  «Чувство родины»]] (1967)
* [[#1968-1|Матусовский М. Л.  «С чего начинается Родина?»]] (1968)
 
=== 1970-е ===
* [[#1970-е-1|Фирсов В. И. «Родине»]] (1970-е)
* [[#1970-1|Примеров Б. Т. «Наедине с родимым небом…»]] (1970)
* [[#1971-1|Фирсов В. И. «Мир полон звуков…»]] (1971)
* [[#1972-1|Евтушенко Е. А. «Я хотел бы…»]] (1972)
* [[#1973-1|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1973)
* [[#1974-1|Асадов Э. А. «Россия начиналась не с меча»]] (1974)
* [[#1977-1|Ратушинская И. Б. «Родина»]] (1977)
* [[#1978-1|Солоухин В. А. «Чета белеющих берёз»]] (1978)
=== 1980-е ===
* [[#1980-е-1|Коротаев В. В. «Русь»]] (1980-е)
* [[#1980-е-2|Орлов В. Н. «Родное»]] (1980-е)
* [[#1981-1|Кушнер А. С. «Снег подлетает к ночному окну…»]] (1981)
*[[#1985-1|Ратушинская И. Б. «Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»]] (1985)
*[[#1987-1|Сырнева С. А. «Прописи»]] (1987)
=== 1990-е ===
* [[#1990-е-1|Аввакумова М. Н. «В Старом Симонове»]] (1990-е)
* [[#1992-1|Асадов Э. А. «Перекройка»]] (1992)
* [[#1993-1|Асадов Э. А. «России»]] (1993)
* [[#1993-2|Белов В. И. «Заросла ты, Москва, бузиной…»]] (1993)
* [[#1993-3|Примеров Б. Т. «Молитва»]] (1993)
* [[#1993-4|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1993)
* [[#1994-1|Примеров Б. Т. «Когда-нибудь, достигнув совершенства…»]] (1994)
* [[#1994-2|Тряпкин Н. И. «Вербная песнь»]] (1994)
* [[#1994-3|Шумилин В. А. «Люби Россию в непогоду»]] (1994)
* [[#1999-1|Бушин В. С. «Моё время»]] (1999)
=== 2000-е ===
* [[#2003-1|Матюшин-Правдин А. «Россия»]] (2003)
* [[#2005-1|Якутин Л. Н. «Не сдавайте Россию»]] (2005)
* [[#2009-1|Бушин В. С. «Русским»]] (2009)
=== 2010-е ===
* [[#2012-1|Фролов-Крымский К. Ю. «Мы русские»]] (2012)
 
 
== '''Аввакумова''' Мария Николаевна ([https://rospisatel.ru/avvakumova.htm род. 1943]) ==
[[Файл:Avvakumova.jpg|thumb|200px|Мария Аввакумова]]
'''В Старом Симонове''' (1990-е){{якорь|1990-е-1}}
 
<spoiler><poem>
            ''Далёким предкам долг отдай,''
            ''Святой их поклонись могиле.''
            ''Они страну свою любили''
            ''И защищали отчий край.''<ref>Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[https://www.chitalnya.ru/work/15855/][https://otrageniya.livejournal.com/732057.html]</ref>


Встает заря, светла и горяча.
                1
И будет так вовеки нерушимо.
Что лучше этого найдёшь
Россия начиналась не с меча,
сказать в сей час немилосердный?
И потому она непобедима!</pre></spoiler>
Люби её. Иди, как сербы,
через насилие и ложь.
Иди… И брат тебя поймёт.
А недруг… песнь его известна:
он унижает повсеместно
стяжавший святости народ.
Храни её. В уме держи,
на дыбе не давайся сраму.
Жив Пересвет, Ослябя — жив,
пока их помнят наши храмы.
Сим инокам слагая стих,
судьбы их пригубляя чашу…
Отчизну чтить учусь у них,
благословеннейшую нашу.


== Анна Ахматова ([[rwp:Ахматова,_Анна_Андреевна|1889—1966]]) ==
                2
'''Не с теми я, кто бросил землю…''' (Июль 1922. Петроград)<spoiler><pre>
Помнишь, как, бывало,
Не с теми я, кто бросил землю
смели мы парить!..
На растерзание врагам.
Птичкою колибри велено нам быть.
Их грубой лести я не внемлю,
Там, где клёкот орлий,
Им песен я своих не дам.
жидкий голосок…
Над страной хлопочет рыжий петушок.
Он бряцает шпорой
на осьми морях.
Он курей гоняет на осьми полях.
Мужики, доколе
всё нам всё равно?
Куликово поле… было ли оно?


Но вечно жалок мне изгнанник,
                3
Как заключённый, как больной.
Заскрипели головы — вспять.
Темна твоя дорога, странник,
Ибо больше негде силы взять.
Полынью пахнет хлеб чужой.
Вспять — не пятиться.
Вспять — к Пятнице,
Параскеве-мученице и её силе.
Потому что хочется
жить в России,
а не на ферме аглицкой
иль турецкой.
Жить в России — праведной,
а не зверской.
Не тяни дольше — посмотри вспять,
ибо негде больше силы взять.
Там — незарастаемы,
с нами заодно! —
поле Куликово и Бородино.
</poem></spoiler>


А здесь, в глухом чаду пожара
<br clear=all>
Остаток юности губя,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.


И знаем, что в оценке поздней
== '''Аврущенко''' Владимир Израилевич ([[rwp:Аврущенко, Владимир Израилевич|1908—1941]]) ==
Оправдан будет каждый час;
[[Файл:Avruschenko.jpg|thumb|200px|Владимир Аврущенко]]
Но в мире нет людей бесслезней,
'''«Ещё далече до Батайска…»''' (1934){{якорь|1934-1}}
Надменнее и проще нас.
 
</pre></spoiler>
<spoiler><poem>
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград)<spoiler><pre>
Ещё далече до Батайска.
Дай мне горькие годы недуга,
И до Ростова далёко.
Задыханья, бессонницу, жар,
И ты безумствуй и скитайся,
Отыми и ребенка, и друга,
Покуда на душе легко.
И таинственный песенный дар —
Покуда в этом мире звёздном,
Так молюсь за Твоей литургией
Годам, гудящим напрямик,
После стольких томительных дней,
Ты слышишь в крике паровозном
Чтобы туча над тёмной Россией
Свою же юность, свой же крик.
Стала облаком в славе лучей.
И ты увидишь там, поодаль,
</pre></spoiler>
В степях, в горах, в движенье рек,
'''Мужество''' (1942. Ташкент)<spoiler><pre> 
Как изменяется природа
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И легче дышит человек.
И что совершается ныне.
Тогда без грусти и печали
Час мужества пробил на наших часах,
Тебе запомнятся года,
И мужество нас не покинет.
Когда мы церкви разрушали
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
И воздвигали города.
Не горько остаться без крова,
И ты узнаешь говор птицы,
И мы сохраним тебя, русская речь,
И ты увидишь наяву,
Великое русское слово.
Как вечер медленный струится
Свободным и чистым тебя пронесем,
И солнце падает в траву.
И внукам дадим, и от плена спасем
Далёко зашумело море.
              Навеки!
Пойми его широкий рёв
</pre></spoiler>
В солёных одиноких зорях,
'''Родная земля''' (1961. Ленинград)<spoiler><pre>
В советской песне моряков.
        И в мире нет людей бесслезней,  
Ангары синие раскрыты,
        Надменнее и проще нас.
И самолёты, чуть рассвет,
                              1922
Уже летят на Ледовитый,
В заветных ладанках не носим на груди,
Бензиновый оставив след.
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Ночь гулевая. Ветер. Темь ли,
Наш горький сон она не бередит,
Леса, болота. И кусты.
Не кажется обетованным раем.
Солдаты Феликса не дремлют,
Не делаем её в душе своей
Тут пограничные посты.
Предметом купли и продажи,
Пустынями идут герои.
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
Почётным стал их чёрный труд.
О ней не вспоминаем даже.
Они глухую землю роют,
Да, для нас это грязь на калошах,
Торопят время и идут.
Да, для нас это хруст на зубах.
Им кажется простой забавой
И мы мелем, и месим, и крошим
Седых веков надменный сон,
Тот ни в чем не замешанный прах.
Всё, всё, что называлось славой
Но ложимся в неё и становимся ею,
У всех народов и времён.
Оттого и зовем так свободно своею.
Но, даже грозно погибая,
</pre></spoiler>
Всё тот же принимая бой,
'''Когда в тоске самоубийства''' (1917—1920[http://www.akhmatova.org/articles/articles.php?id=211])<spoiler><pre> 
Одна их память боевая
Когда в тоске самоубийства
Взрывает горы за собой.
Народ гостей немецких ждал,
И пусть в последнем поцелуе
И дух суровый византийства
С землёй прощаемся навек
От русской церкви отлетал,
Наш путь по-прежнему бушует
В кипенье звёзд, в движенье рек.
Что вечности глухая сила?..
Есть в мире Родина. Она
Своё бессмертье нам вручила
И помнит наши имена.
</poem></spoiler>


Когда приневская столица,
'''Присяга''' (23 июля 1941) {{якорь|1941-1}}
Забыв величие свое,
 
Как опьяневшая блудница,
<spoiler><poem>
Не знала, кто берет её,—
Советского Союза гражданин —
Я клятву нерушимую даю:
От волн каспийских до полярных льдин
Беречь большую Родину мою…
На верность присягну СССР,
И голос сердца для врага — грозой,
Передо мной Чапаева пример
И подвиг героический Лазо.
Не сдав ни пяди дорогой земли,
Они дыханье отдали стране,
Их образы сияют нам вдали,
Их клятва раздаётся в тишине.
Германцев гонит легендарный Щорс,
Комбриг Котовский принимает бой,
И к Феликсу чекисты на допрос
Ведут шпионов полночью глухой…
Клянусь твоею памятью, Ильич,
Твоей, Отчизна, клятвой боевой
Я пронесу родных Советов клич
В стальном строю, в цепи передовой!
</poem></spoiler>


Мне голос был. Он звал утешно,
<br clear=all>
Он говорил: «Иди сюда,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.


Я кровь от рук твоих отмою,
== '''Александрова''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Александрова, Зинаида Николаевна|1907—1983]]) ==
Из сердца выну черный стыд,
[[Файл:Aleksandrova.jpg|thumb|200px|Зинаида Александрова]]
Я новым именем покрою
'''Родина''' (1963){{якорь|1963-1}}
Боль поражений и обид».


Но равнодушно и спокойно
<spoiler><poem>
Руками я замкнула слух,
Если скажут слово «Родина»,
Чтоб этой речью недостойной
Сразу в памяти встаёт
Не осквернился скорбный дух.
Старый дом, в саду смородина,
</pre></spoiler>
Толстый тополь у ворот.


== Сергей Бехтеев ([[rwp:Бехтеев,_Сергей_Сергеевич|1879—1954]]) ==
У реки берёзка-скромница
'''Царская Россия — кротость и смиренье…''' (30 мая 1952. Ницца)<spoiler><pre>
И ромашковый бугор…
Царская Россия: — кротость и смиренье,
А другим, наверно, вспомнится
У икон столетних жаркие молитвы,
Свой родной московский двор…
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…


Царская Россия: — говор колокольный,
В лужах первые кораблики,
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Над скакалкой топот ног
Радость и веселье встречи хлебосольной,
И большой соседней фабрики
О любви заветной шепчущие губы…
Громкий радостный гудок.


Царская Россия: — общий труд и служба,
Или степь от маков красная,
Твёрдая охрана мира и порядка,
Золотая целина…
Всех её сословий и народов дружба,
Родина бывает разная,
Вековой избыток щедрого достатка…
Но у всех она одна!
</poem></spoiler>


Царская Россия: — это быт былинный,
<br clear=all>
Это лад семейный, это строй свободный,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Удаль и отвага пляски хороводной.


Царская Россия: — вера в подвиг ратный,
== '''Андреев''' Даниил Леонидович ([[rwp:Андреев, Даниил Леонидович|1906—1959]]) ==
В торжество и славу мудрого правленья,
[[Файл:Daniil_Andreev_Front.jpg|thumb|200px|Даниил Андреев]]
Небом данный свыше жребий благодатный
'''Размах''' (1950) {{якорь|1950-1}}
Родине великой честного служенья…


Царская Россия: — помощь нищей братьи,
<spoiler><poem>
Смелая защита от чужой угрозы,
Есть в медлительной душе
Матери счастливой нежное объятье,
                        русских
Доброю рукою вытертые слёзы…
Жар, растапливающий
                  любой
                        лёд:
Дно всех бездн
              испытать
                      в спусках
И до звёзд
          совершать
                  взлёт.


Царская Россия: наша песнь родная,
И дерзанью души
Без конца, без края большака дорога,
              вторит
Царская Россия: — это Русь Святая,
Шквал триумфов
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!</pre></spoiler>
              и шквал вины,
К мировому Устью истории
Схожий с бурей
              полёт страны.


== Александр Блок ([[rwp:Блок,_Александр_Александрович|1880—1921]]) ==
Пламень жгучий
'''Скифы''' (30 января 1918)<spoiler><pre>
              и ветр морозный.
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Тягу — вглубь,
Попробуйте, сразитесь с нами!
              дальше всех
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
                        черт,
С раскосыми и жадными очами!
В сердце нёс
            Иоанн Грозный,
И Ермак,
        и простой
                смерд.


Для вас — века, для нас — единый час.
За Урал, за пургу Сибири,
Мы, как послушные холопы,
За Амурский седой
Держали щит меж двух враждебных рас
                вал,
Монголов и Европы!
Дальше всех рубежей
                  в мире
Рать казачью тот зов
                    гнал.


Века, века ваш старый горн ковал
Он гудел — он гудит, бьётся
И заглушал грома, лавины,
В славословьях, в бунтах, в хуле,
И дикой сказкой был для вас провал
В огнищанах, в землепроходцах,
И Лиссабона, и Мессины!
В гайдамацкой
            степной
                    мгле.


Вы сотни лет глядели на Восток
Дальше! дальше! вперёд! шире!
Копя и плавя наши перлы,
Напролом! напрорыв! вброд!
И вы, глумясь, считали только срок,
К злодеяньям, каких
Когда наставить пушек жерла!
                  в мире
Не свершал ни один
                  род;


Вот — срок настал. Крылами бьет беда,
И к безбрежным морям Братства,
И каждый день обиды множит,
К пиру братскому
И день придет — не будет и следа
                всех
От ваших Пестумов, быть может!
                    стран,
К солнцу, сыплющему богатства
Всем, кто незван
                и кто
                    зван!..


О, старый мир! Пока ты не погиб,
Зов всемирных преображений,
Пока томишься мукой сладкой,
Непонятных ещё вчера,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Был и в муках самосожжений,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
И в громовых шагах Петра.


Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И с легенд о Последнем Риме,
И обливаясь черной кровью,
От пророчеств
Она глядит, глядит, глядит в тебя
            во дни
И с ненавистью, и с любовью!…
                  смут,
Всё безумней, неукротимей
Зовы Устья
          к сердцам
                  льнут.


Да, так любить, как любит наша кровь,
Этот свищущий ветр метельный,
Никто из вас давно не любит!
Этот брызжущий хмель веков
В нашей горечи беспредельной
И в безумствах большевиков.


Забыли вы, что в мире есть любовь,
В ком зажжётся
Которая и жжет, и губит!
              другим
                    духом
Завтра он, как пожар
                    всех?
Только слышу:
            гудит
                  рухом
Даль грядущая —
              без
                  вех.
</poem></spoiler>


Мы любим все — и жар холодных числ,
<br clear=all>
И дар божественных видений,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…


Мы помним всё — парижских улиц ад,
== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
И венецьянские прохлады,
[[Файл:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
Лимонных рощ далекий аромат,
'''Россия начиналась не с меча''' (1974){{якорь|1974-1}}
И Кельна дымные громады…


Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
<spoiler><poem>
И душный, смертный плоти запах…
Россия начиналась не с меча,
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
Она с косы и плуга начиналась.
В тяжелых, нежных наших лапах?
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…


Привыкли мы, хватая под уздцы
И стрелами звеневшие бои
Играющих коней ретивых,
Лишь прерывали труд её всегдашний.
Ломать коням тяжелые крестцы,
Недаром конь могучего Ильи
И усмирять рабынь строптивых…
Оседлан был хозяином на пашне.


Придите к нам! От ужасов войны
В руках, весёлых только от труда,
Придите в мирные обьятья!
По добродушью иногда не сразу
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Возмездие вздымалось. Это да.
Товарищи! Мы станем — братья!
Но жажды крови не было ни разу.


А если нет — нам нечего терять,
А коли верх одерживали орды,
И нам доступно вероломство!
Прости, Россия, беды сыновей.
Века, века вас будет проклинать
Когда бы не усобицы князей,
Больное позднее потомство!
То как же ордам дали бы по мордам!


Мы широко по дебрям и лесам
Но только подлость радовалась зря.
Перед Европою пригожей
С богатырём недолговечны шутки:
Расступимся! Мы обернемся к вам
Да, можно обмануть богатыря,
Своею азиатской рожей!
Но победить — вот это уже дудки!


Идите все, идите на Урал!
Ведь это было так же бы смешно,
Мы очищаем место бою
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Стальных машин, где дышит интеграл,
Тому порукой — озеро Чудское,
С монгольской дикою ордою!
Река Непрядва и Бородино.


Но сами мы — отныне вам не щит,
И если тьмы тевтонцев иль Батыя
Отныне в бой не вступим сами,
Нашли конец на родине моей,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
То нынешняя гордая Россия
Своими узкими глазами.
Стократ ещё прекрасней и сильней!


Не сдвинемся, когда свирепый гунн
И в схватке с самой лютою войною
В карманах трупов будет шарить,
Она и ад сумела превозмочь.
Жечь города, и в церковь гнать табун,
Тому порукой — города-герои
И мясо белых братьев жарить!
В огнях салюта в праздничную ночь!


В последний раз — опомнись, старый мир!
И вечно тем сильна моя страна,
На братский пир труда и мира,
Что никого нигде не унижала.
В последний раз на светлый братский пир
Ведь доброта сильнее, чем война,
Сзывает варварская лира!</pre></spoiler>
Как бескорыстье действеннее жала.
'''Россия''' (18 октября 1908)<spoiler><pre>
Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы росписные
В расхлябанные колеи…


Россия, нищая Россия,
Встаёт заря, светла и горяча.
Мне избы серые твои,
И будет так вовеки нерушимо.
Твои мне песни ветровые,
Россия начиналась не с меча,
Как слезы первые любви!
И потому она непобедима!
</poem></spoiler>


Тебя жалеть я не умею
'''России''' (1993){{якорь|1993-1}}
И крест свой бережно несу…
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!


Пускай заманит и обманет, —
<spoiler><poem>
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
Ты так всегда доверчива, Россия,
И лишь забота затуманит
Что, право, просто оторопь берёт.
Твои прекрасные черты…
Ещё с времён Тимура и Батыя
Тебя, хитря, терзали силы злые
И грубо унижали твой народ.


Ну что ж? Одной заботой боле —
Великая трагедия твоя
Одной слезой река шумней
Вторично в мире сыщется едва ли:
А ты все та же — лес, да поле,
Ты помнишь, как удельные князья,
Да плат узорный до бровей…
В звериной злобе, отчие края
Врагам без сожаленья предавали?!


И невозможное возможно,
Народ мой добрый! Сколько ты страдал
Дорога долгая легка,
От хитрых козней со своим доверьем!
Когда блеснет в дали дорожной
Ведь Рюрика на Русь никто не звал.
Мгновенный взор из-под платка,
Он сам с дружиной Новгород подмял
Когда звенит тоской острожной
Посулами, мечом и лицемерьем!
Глухая песня ямщика!..</pre></spoiler>


== Валерий Брюсов ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
Тебе ж внушали испокон веков,
'''России''' (1920)<spoiler><pre>
Что будто сам ты, небогат умами,
В стозарном зареве пожара,
Слал к Рюрику с поклонами послов:
Под ярый вопль вражды всемирной,
«Идите, княже, володейте нами!»
В дыму неукрощенных бурь,
Твой облик реет властной чарой:
Венец рубинный и сапфирный
Превыше туч пронзил лазурь!


Россия! в злые дни Батыя
И как случилось так, что триста лет
Кто, кто монгольскому потопу
После Петра в России на престоле,
Возвёл плотину, как не ты?
Вот именно, ведь целых триста лет! —
Чья, в напряжённой воле, выя,
Сидели люди, в ком ни капли нет
За плату рабств, спасла Европу
Ни русской крови, ни души, ни боли!
От Чингис-хановой пяты?


Но из глухих глубин позора,
И сколько раз среди смертельной мглы
Из тьмы бессменных унижений,
Навек ложились в Альпах ли, в Карпатах
Вдруг, ярким выкриком костра, —
За чью-то спесь и пышные столы
Не ты ль, с палящей сталью взора,
Суворова могучие орлы,
Взнеслась к державности велений
Брусилова бесстрашные солдаты.
В дни революции Петра?


И вновь, в час мировой расплаты,
И в ком, скажите, сердце закипело?
Дыша сквозь пушечные дула,
Когда тебя, лишая всякой воли,
Огня твоя хлебнула грудь,
Хлыстами крепостничества пороли,
Всех впереди, страна-вожатый,
А ты, сжав зубы, каменно терпела?
Над мраком факел ты взметнула,
Народам озаряя путь.


Что ж нам пред этой страшной силой?
Когда ж, устав от захребетной гнили,
Где ты, кто смеет прекословить?
Ты бунтовала гневно и сурово,
Где ты, кто может ведать страх?
Тебе со Стенькой голову рубили
Нам — лишь вершить, что ты решила,
И устрашали кровью Пугачёва.
Нам — быть с тобой, нам — славословить
 
Твоё величие в веках!</pre></spoiler>
В семнадцатом же тяжкие загадки
'''Только русский''' (1919)<spoiler><pre>
Ты, добрая, распутать не сумела:
Только русский, знавший с детства
С какою целью и за чьи порядки
Тяжесть вечной духоты,
Твоих сынов столкнули в смертной схватке,
С жизнью взявший, как наследство,
Разбив народ на «красных» и на «белых»?!
Дедов страстные мечты;


Тот, кто выпил полной чашей
Казалось: цели — лучшие на свете:
Нашей прошлой правды муть,
«Свобода, братство, равенство труда!»
Без притворства может к нашей
Но все богатыри просты, как дети,
Новой вольности примкнуть!
И в этом их великая беда.


Мы пугаем. Да, мы — дики,
Высокие святые идеалы
Тёсан грубо наш народ;
Как пыль смело коварством и свинцом,
Ведь века над ним владыки
И все свободы смяло и попрало
Простирали тяжкий гнёт,—
«Отца народов» твёрдым сапогом.


Выполняя труд тяжёлый,
И всё же, всё же, много лет спустя
Загнан, голоден и наг,
Ты вновь зажглась от пламени плакатов,
Он не знал дороги в школы,
И вновь ты, героиня и дитя,
Он был чужд вселенских благ;
Поверила в посулы «демократов».


Просвещенья ключ целебный
А «демократы», господи прости,
Скрыв, бросали нам цари
Всего-то и умели от рожденья,
Лишь хоругви, лишь молебны,
Что в свой карман отчаянно грести
В пёстрых красках алтари!
И всех толкать в пучину разоренья.


И когда в толпе шумливой,
А что в недавнем прошлом, например?
Слышишь брань и буйный крик,
Какие честь, достоинство и слава?
Вникни думой терпеливой
Была у нас страна СССР
В новый, пламенный язык.
Великая и гордая держава.


Ты расслышишь в нём, что прежде
Но ведь никак же допустить нельзя,
Не звучало нам вовёк:
Чтоб жить стране без горя и тревоги!
В нём теперь — простор надежде,
Нашлись же вновь «удельные князья»,
В нём — свободный человек.
А впрочем, нет! Какие там «князья»!
Сплошные крикуны и демагоги!


Чьи-то цепи где-то пали,
И как же нужно было развалить
Что-то взято навсегда,
И растащить все силы и богатства,
Люди новые восстали
Чтоб нынче с ней не то что говорить,
Здесь, в республике труда.
А даже и не думают считаться!
 
И сколько ж нужно было провести
Лихих законов, бьющих злее палки,
Чтоб мощную державу довести
До положенья жалкой приживалки!
 
И, далее уже без остановки,
Они, цинично попирая труд,
К заморским дядям тащат и везут
Леса и недра наши по дешёвке!
 
Да, Русь всегда доверчива. Всё так.
Но сколько раз в истории случалось,
Как ни ломал, как ни тиранил враг,
Она всегда, рассеивая мрак,
Как птица Феникс, снова возрождалась!
 
А если так, то, значит, и теперь
Всё непременно доброе случится,
И от обид, от горя и потерь
Россия на куски не разлетится!
 
И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,
Когда Россия встанет во весь рост.
Могучая, от недр до самых звёзд
И сбросит с плеч деляческие своры!
 
Подымет к солнцу благодарный взор,
Сквозь искры слёз, взволнованный и чистый,
И вновь обнимет любящих сестёр,
Всех, с кем с недавних и недобрых пор
Так злобно разлучили шовинисты!
 
Не знаю, доживём мы или нет
До этих дней, мои родные люди,
Но твёрдо верю: загорится свет,
Но точно знаю: возрожденье будет!
 
Когда наступят эти времена?
Судить не мне. Но разлетятся тучи!
И знаю твёрдо: правдой зажжена,
Ещё предстанет всем моя страна
И гордой, и великой, и могучей!
</poem></spoiler>
 
'''Перекройка''' (1992){{якорь|1992-1}}
 
<spoiler><poem>
Сдвинув вместе для удобства парты,
Две «учебно-творческие музы»
Разложили красочную карту
Бывшего Советского Союза.
 
Молодость к новаторству стремится,
И, рождая новые привычки,
Полная идей географичка
Режет карту с бойкой ученицей.
 
Всё летит со скоростью предельной,
Жить, как встарь, — сегодня не резон!
Каждую республику отдельно
С шуточками клеят на картон.


Полюби ж в толпе вседневный
Гордую, великую державу,
Шум её, и гул, и гам,
Что крепчала сотни лет подряд,
Даже грубый, даже гневный,
Беспощадно ножницы кроят,
Даже с бранью пополам!</pre></spoiler>
И — прощай величие и слава!


== Сергей Васильев ([[rwp:Васильев,_Сергей_Александрович_(поэт)|1911—1975]]) ==
От былых дискуссий и мытарств
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район)<spoiler><pre>
Не осталось даже и подобья:
Поля, да богатства лесные,
Будет в школе новое пособье —
да синих озёр благодать.
«Карты иностранных государств».
Россия, Россия, Россия!
 
Границ красоте не видать.
И, свершая жутковатый «труд»,
Ещё лишь вчера в Адыгее
Со времён Хмельницкого впервые
я гостем на празднике был,
Ножницы напористо стригут
гулял по зелённым аллеям,
И бегут, безжалостно бегут
вино виноградное пил.
Между Украиной и Россией.
А ныне уже, оставляя
 
от шин вездехода следы,
Из-за тучи вырвался закат,
качу по равнине Алтая
Стала ярко-розовою стенка.
в пшеничных полях Кулунды.
А со стенки классики глядят:
Казалось бы, что тут такого —
Гоголь, Пушкин. Чехов и Шевченко.
здесь дышит Сибирь, там Кавказ,
 
но вдумайтесь: честное слово,
Луч исчез и появился вновь.
на сказку похож мой рассказ.
Стал багрянцем наливаться свет.
Ведь эти различья земные —
Показалось вдруг, что это кровь
черты одного же лица:
Капнула из карты на паркет…
Россия, Россия, Россия!
 
Ни края ей нет, ни конца.
Где-то глухо громыхают грозы,
Подвластны винтам самолёта,
Ветер зябко шелестит в ветвях,
лучась, подо мною прошли
И блестят у классиков в глазах
в осеннем багрянце широты
Тихо навернувшиеся слёзы…
великой российской земли.
</poem></spoiler>
И всюду, на всём расстоянье,
 
на запад, на юг, на восток
<br clear=all>
огней молодое сиянье,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
бессчётные стрелы дорог.
 
Сады, корпуса заводские,
== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова, Анна Андреевна|1889—1966]]) ==
гигантские склады зерна.
[[Файл:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)]]
Россия, Россия, Россия!
'''«Не с теми я, кто бросил землю…»''' (1922. Июль. Петроград){{якорь|1922-1}}
Ты ленинской мыслью сильна.
 
Недаром к борьбе пробудила
<spoiler><poem>
ты честных своих сыновей
Не с теми я, кто бросил землю
и миру всему возвестила
На растерзание врагам.
о солнечной правде своей.
Их грубой лести я не внемлю,
Живёт, молодеет, мужает,
Им песен я своих не дам.
людские сердца веселя,
 
большие растит урожаи
Но вечно жалок мне изгнанник,
родная навеки земля.
Как заключённый, как больной.
Россия, Россия, Россия!
Темна твоя дорога, странник,
Бессмертны на все времена
Полынью пахнет хлеб чужой.
знамёна твои боевые,
 
героев твоих имена.</pre></spoiler>
А здесь, в глухом чаду пожара
'''Россия''' (1946)<spoiler><pre>
Остаток юности губя,
Люблю тебя, моя Россия,
Мы ни единого удара
за ясный свет твоих очей,
Не отклонили от себя.
за ум, за подвиги святые,
 
за голос звонкий, как ручей.
И знаем, что в оценке поздней
Одною общею судьбою
Оправдан будет каждый час;
навеки связанный с тобой,
Но в мире нет людей бесслёзней,
горжусь, как матерью, тобою,
Надменнее и проще нас.
благословляющей на бой.
</poem></spoiler>
В день расставанья, в миг разлуки
 
целую мысленно всегда
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград){{якорь|1915-1}}
твои натруженные руки
 
в часы бессменного труда.
<spoiler><poem>
В глухую ночь грозы военной
Дай мне горькие годы недуга,
и в светлый полдень торжества
Задыханья, бессонницу, жар,
несу в себе, как дар бесценный,
Отыми и ребёнка, и друга,
огонь великого родства…
И таинственный песенный дар
Люблю твои луга и нивы,
Так молюсь за Твоей литургией
прозрачный зной твоих равнин,
После стольких томительных дней,
к воде склонившиеся ивы,
Чтобы туча над тёмной Россией
верха пылающих рябин.
Стала облаком в славе лучей.
Люблю тебя с твоей тайгою,
</poem></spoiler>
с воспетым трижды камышом,
 
с великой Волгою-рекою,
'''Мужество''' (1942. Ташкент) {{якорь|1942-1}}
с могучим, быстрым Иртышем.
 
Люблю, глубоко понимаю,
<spoiler><poem>
твержу всем сердцем наизусть
Мы знаем, что ныне лежит на весах
всё то, что гордо называю
И что совершается ныне.
одним широким словом: Русь.
Час мужества пробил на наших часах,
Но я пою и славлю ныне
И мужество нас не покинет.
не твой ромашковый покой,
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
а славлю Русь, как героиню,
Не горько остаться без крова,
как землю, гордости людской.
И мы сохраним тебя, русская речь,
Люблю тебя, моя Россия,
Великое русское слово.
за твой характер боевой,
Свободным и чистым тебя пронесём,
за испытанья грозовые,
И внукам дадим, и от плена спасём
за величавый облик твой.
                    Навеки!
Люблю за то, что первой в мире
</poem></spoiler>
законы рабства истребя,
 
бесправья тягостные гири
'''Родная земля''' (1961. Ленинград){{якорь|1961-2}}
ты гневно сбросила с себя.
 
Что на развалинах царизма
<spoiler><poem>
своею собственной рукой
    И в мире нет людей бесслёзней,  
воздвигла ты, моя Отчизна,
    Надменнее и проще нас.
мир справедливости большой.
                          ''1922''
И в час, когда пора настала
 
оборонить его в бою,
В заветных ладанках не носим на груди,
ты в полный рост отважно встала
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
за правду светлую свою.
Наш горький сон она не бередит,
Люблю тебя за то, что снова
Не кажется обетованным раем.
в борьбе свободу ты спасла,
Не делаем её в душе своей
что ты решающее слово
Предметом купли и продажи,
с мечом в руках произнесла.
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
Что, победив, стряхнув усталость,
О ней не вспоминаем даже.
неколебима и тверда
Да, для нас это грязь на калошах,
ты вновь примером оказалась,
Да, для нас это хруст на зубах.
на стройке мирного труда.
И мы мелем, и месим, и крошим
Твои штыки на солнце блещут,
Тот ни в чём не замешанный прах.
тебя друзья боготворят.
Но ложимся в неё и становимся ею,
Твоя ликующая сила
Оттого и зовем так свободно — своею.
под сенью стягов огневых
</poem></spoiler>
объединила и сплотила
 
семью республик молодых.
'''«Когда в тоске самоубийства…»''' (1917—1920)<ref>Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/ivanova-o-tekstologii-i-datirovke.htm]</ref>{{якорь|1920-1}}
Не счесть теперь твои богатства,
 
не разомкнуть священных уз,
<spoiler><poem>
не разделить знамёна братства
Когда в тоске самоубийства
и не расторгнуть их союз.
Народ гостей немецких ждал,
Прямым путём деяний славных
И дух суровый византийства
ты с честью вышла на простор
От русской церкви отлетал,
по праву первой среди равных
 
твоих пятнадцати сестёр.
Когда приневская столица,
</pre></spoiler>
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берёт её,
 
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
 
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
 
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
</poem></spoiler>
 
'''С самолёта''' (май 1944) {{якорь|1944-1}}
 
<spoiler><poem>
            1
 
На сотни верст, на сотни миль,
На сотни километров
Лежала соль, шумел ковыль,
Чернели рощи кедров.
Как в первый раз я на неё,
На Родину, глядела.
Я знала: это всё моё —
Душа моя и тело.
 
            2
 
Белым камнем тот день отмечу,
Когда я о победе пела,
Когда я победе навстречу,
Обгоняя солнце, летела.
 
            3
 
И весеннего аэродрома
Шелестит под ногой трава.
Дома, дома — ужели дома!
Как всё ново и как знакомо,
И такая в сердце истома,
Сладко кружится голова…
В свежем грохоте майского грома —
Победительница Москва!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Белов''' Василий Иванович ([[rwp:Белов, Василий Иванович|1932—2012]]) ==
[[Файл:Vasilii_Belov.jpg|thumb|200px|Василий Белов]]
'''Россия''' (1961){{якорь|1961-3}}
 
<spoiler><poem>
Она меня не приласкала,
а обняла с железной хваткой,
жалеть и нянчиться не стала,
в борьбу втянула без остатка.
 
Борьба! Какое, скажут, слово-то, —
давно оскомину набило,
но в мире, надвое расколотом,
меня оно всегда будило.


== Александр Вертинский ([[rwp:Вертинский,_Александр_Николаевич|1889—1957]]) ==
Будило утром, днём и вечером
'''О нас и о Родине''' (1935)<spoiler><pre> 
от сна, от голубого детства.
Проплываем океаны,
Борьба! И больше делать нечего
Бороздим материки
и никуда уже не деться.
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски.


И никак понять не можем,
А мир, велик, суров и радостен,
Что в сочувствии чужом
моей Отчизной огорошен,
Только раны мы тревожим,
всё меньше в жизни дряхлой гадости,
А покоя не найдём.
всё больше свежести хорошей!


И пора уже сознаться,
Но если я уйду из боя
Что напрасен дальний путь,
для тишины и для бессилья,
Что довольно улыбаться,
ты не бери меня с собою,
Извиняться как-нибудь.
ты прокляни меня, Россия!
</poem></spoiler>


Что пора остановиться,
'''«Заросла ты, Москва, бузиной…»''' (1993){{якорь|1993-2}}
Как-то где-то отдохнуть
И спокойно согласиться,
Что былого не вернуть.


И еще понять беззлобно,
<spoiler><poem>
Что свою, пусть злую, мать
    И врагу никогда не добиться,
Все же как-то неудобно
    Чтоб склонилась твоя голова,
Вечно в обществе ругать.
    Дорогая моя столица,
    Золотая моя Москва.
        ''Из песни военного времени''


А она цветет и зреет,
Заросла ты, Москва, бузиной,
Возрожденная в Огне,
и тебя поделили по-братски
И простит и пожалеет
атлантический холод ночной
И о вас и обо мне!..
и безжалостный зной азиатский.
</pre></spoiler>


Не боялась железных пантер,
у драконов не клянчила милость,
отзовись, почему же теперь
золотому тельцу поклонилась?


== Максимилиан Волошин ([[rwp:Волошин,_Максимилиан_Александрович|1877—1932]]) ==
Все заставы сгорели дотла,
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель)<spoiler><pre>
караульщики слепы и глухи,
        (От усобиц)
и святые твои купола
облепили зловещие духи.


Из крови, пролитой в боях,
Притомясь в поднебесной игре,
Из праха обращённых в прах,
опускаются с ревом и писком
Из мук казнённых поколений,
в тишину на Поклонной горе,
Из душ, крестившихся в крови,
в суету на холме Боровицком.
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений —
Возникнет праведная Русь.


Я за неё за всю молюсь
Днём и ночью по жилам антенн
И верю замыслам предвечным:
ядовитая влага струится…
Её куют ударом мечным,
Угодила в египетский плен
Она мостится на костях,
золотая моя столица!
Она святится в ярых битвах,
</poem></spoiler>
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.</pre></spoiler>
'''Мир''' (23 ноября 1917)<spoiler><pre> 
С Россией кончено… На последях
Её мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,


Распродали на улицах: не надо ль
<br clear=all>
Кому земли, республик, да свобод,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.


О, Господи, разверзни, расточи,
== '''Бехтеев''' Сергей Сергеевич ([[rwp:Бехтеев, Сергей Сергеевич|1879—1954]]) ==
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
[[Файл:Behteev.jpg|thumb|200px|Сергей Бехтеев]]
Германцев с запада, Монгол с востока,
'''«Царская Россия — кротость и смиренье…»''' (30 мая 1952. Ницца) {{якорь|1952-1}}


Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
<spoiler><poem>
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Царская Россия: — кротость и смиренье,
Иудин грех до Страшного Суда!
У икон столетних жаркие молитвы,
</pre></spoiler>
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
'''Россия''' (1915)<spoiler><pre> 
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…
Враждующих скорбный гений
Братским вяжет узлом,
И зло в тесноте сражений
Побеждается горшим злом.


Взвивается стяг победный…
Царская Россия: — говор колокольный,
Что в том, Россия, тебе?
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Пребудь смиренной и бедной –
Радость и веселье встречи хлебосольной,
Верной своей судьбе.
О любви заветной шепчущие губы…


Люблю тебя побеждённой,
Царская Россия: — общий труд и служба,
Поруганной и в пыли,
Твёрдая охрана мира и порядка,
Таинственно осветлённой
Всех её сословий и народов дружба,
Всей красотой земли.
Вековой избыток щедрого достатка…


Люблю тебя в лике рабьем,
Царская Россия: — это быт былинный,
Когда в тишине полей
Это лад семейный, это строй свободный,
Причитаешь голосом бабьим
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Над трупами сыновей.
Удаль и отвага пляски хороводной.


Когда сердце никнет и блещет,
Царская Россия: — вера в подвиг ратный,
Когда связав по ногам,
В торжество и славу мудрого правленья,
Наотмашь хозяин хлещет
Небом данный свыше жребий благодатный
Тебя по кротким глазам.
Родине великой честного служенья…


Сильна ты нездешней мерой,
Царская Россия: — помощь нищей братьи,
Нездешней страстью чиста,
Смелая защита от чужой угрозы,
Неутолённой верой
Матери счастливой нежное объятье,
Твои запеклись уста.
Доброю рукою вытертые слёзы…


Дай слов за тебя помолиться,
Царская Россия: — наша песнь родная,
Понять твоё бытиё,
Без конца, без края большака дорога,
Твоей тоске причаститься,
Царская Россия: — это Русь Святая,
Сгореть во имя твоё.
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>


== Зинаида Гиппиус ([[rwp:Гиппиус,_Зинаида_Николаевна|1869—1945]]) ==
<br clear=all>
'''Так есть''' (1918)<spoiler><pre> 
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</pre></spoiler>


== Фёдор Глинка ([[rwp:Глинка,_Фёдор_Николаевич|1786—1880]]) ==
== '''Блок''' Александр Александрович ([[rwp:Блок, Александр Александрович|1880—1921]]) ==
'''Ура!''' (1854)<spoiler><pre>
[[Файл:Alexander Blok.jpeg|thumb|200px|Александр Блок]]
Ура!.. На трёх ударим рАзом,
'''[[Скифы (Блок)|Скифы]]''' (30 января 1918){{якорь|1918-1}}
Не даром же трёхгранный штык
«Ура»! — отгрянет над Кавказом,
В Европу грянет тот же клик!..
И двадцать шло на нас народов,
Но Русь управилась с гостьми:
Их кровь замыла след походов;
Поля белелись их костьми.


Тогда спасали мы родную
<spoiler><poem>
Страну и честь, и Царский трон;
                    Панмонголизм! Хоть имя дико,
Тогда о нашу грудь стальную
                    Но мне ласкает слух оно.
Расшибся сам Наполеон!..
                                  Владимир Соловьёв


Теперь же вздрогни, вся природа!  
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Во сне не снилось никому:
Попробуйте, сразитесь с нами!
Два христианские народа
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
На нас грозятся за чалму!!  
С раскосыми и жадными очами!


Но год двенадцатый не сказки,  
Для вас — века, для нас — единый час.
И Запад видел не во сне,
Мы, как послушные холопы,
Как двадцати народов каски
Держали щит меж двух враждебных рас
Валялись на Бородине.  
Монголов и Европы!
И видел, что за все лишенья,  
Пришли с царём пощады мы ж,  
И белым знаменем прощенья
Прикрыли трепетный Париж.


И видел, что коня степного
Века, века ваш старый горн ковал
На Сену пить водил калмык,  
И заглушал грома, лавины,
И в Тюильри у часового
И дикой сказкой был для вас провал
Сиял, как дома, русский штык!..
И Лиссабона, и Мессины!


И сын пределов енисейских,  
Вы сотни лет глядели на Восток
Или придонский наш казак,  
Копя и плавя наши перлы,
В полях роскошных Елисейских,  
И вы, глумясь, считали только срок,
Походный ставил свой бивак…
Когда наставить пушек жерла!


Но засорив поля картечью,  
Вот — срок настал. Крылами бьёт беда,
В Париже русский мирно жил,  
И каждый день обиды множит,
И бойкою французской речью
И день придёт — не будет и следа
Да русским золотом сорил.
От ваших Пестумов, быть может!


И после, на Москве сожжённой
О, старый мир! Пока ты не погиб,
И над нетронутой Невой,  
Пока томишься мукой сладкой,
Никем, нигде не оскорблённый
Остановись, премудрый, как Эдип,
Француз с британцем был, как свой.
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Но что же? За хлеб-соль и дружбу
Предав наш символ за Коран,  
Вы к туркам поступили в службу
И отступились христиан!!
Что ж скажет летопись пред светом
Про нечестивый ваш союз?
Британец в сделке с Магометом,
И — стыд! Отурчился француз!!  


Но тщетны ваши упованья
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
Взять верх на суше и морях:
И обливаясь чёрной кровью,
Спросите древние сказанья
Она глядит, глядит, глядит в тебя
О русском мужестве в боях…
И с ненавистью, и с любовью!..


Спроситесь и с полями битвы,  
Да, так любить, как любит наша кровь,
Как русским святы честь и долг
Никто из вас давно не любит!
И как доходны их молитвы
 
И как велик российский Бог!!!  
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжёт, и губит!


Знакома ль вам пучина Понта?
Мы любим всё — и жар холодных числ,
Спросите у неё самой:
И дар божественных видений,
Каков был пламень горизонта,  
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
Когда горело под Чесмой?..
И сумрачный германский гений…


Что ж вас гордят так ваши силы
Мы помним всё — парижских улиц ад,
И ваш высокопарный флот?!
И венецьянские прохлады,
Есть и у нас в морях ветрила
Лимонных рощ далёкий аромат,
И колесистый пароход!..
И Кёльна дымные громады…
     
И наш моряк с мятежной влагой
Не меньше вашего знаком…
И русской там возьмёт отвагой,  
Где не придется взять числом… 
           
Так знайте, ваши все мытарства,  
Расчёт и вычет — всё мечта!
Вам русского не сдвинуть царства:
Оно с Христом и за Христа!..
</pre></spoiler>


== Юлия Друнина ([[rwp:Друнина,_Юлия_Владимировна|1924—1991]]) ==
Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
'''О, Россия!..''' (1955)<spoiler><pre> 
И душный, смертный плоти запах…
О, Россия!
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
С нелегкой судьбою страна…
В тяжёлых, нежных наших лапах?
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу —
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу…
</pre></spoiler>


== Евгений Евтушенко ([[rwp:Евтушенко,_Евгений_Александрович|род. 1932]]) ==
Привыкли мы, хватая под уздцы
'''Идут белые снеги''' (1965)<spoiler><pre> 
Играющих коней ретивых,
Идут белые снеги,
Ломать коням тяжёлые крестцы,
как по нитке скользя…
И усмирять рабынь строптивых…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.


Чьи-то души бесследно,
Придите к нам! От ужасов войны
растворяясь вдали,
Придите в мирные обьятья!
словно белые снеги,
Пока не поздно — старый меч в ножны,
идут в небо с земли.
Товарищи! Мы станем — братья!


Идут белые снеги…
А если нет — нам нечего терять,
И я тоже уйду.
И нам доступно вероломство!
Не печалюсь о смерти
Века, века вас будет проклинать
и бессмертья не жду.
Больное позднее потомство!


я не верую в чудо,
Мы широко по дебрям и лесам
я не снег, не звезда,
Перед Европою пригожей
и я больше не буду
Расступимся! Мы обернёмся к вам
никогда, никогда.
Своею азиатской рожей!


И я думаю, грешный,
Идите все, идите на Урал!
ну, а кем же я был,
Мы очищаем место бою
что я в жизни поспешной
Стальных машин, где дышит интеграл,
больше жизни любил?
С монгольской дикою ордою!


А любил я Россию
Но сами мы — отныне вам не щит,
всею кровью, хребтом —
Отныне в бой не вступим сами,
её реки в разливе
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
и когда подо льдом,
Своими узкими глазами.


дух её пятистенок,
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
дух её сосняков,
В карманах трупов будет шарить,
её Пушкина, Стеньку
Жечь города, и в церковь гнать табун,
и её стариков.
И мясо белых братьев жарить!..


Если было несладко,
В последний раз — опомнись, старый мир!
я не шибко тужил.
На братский пир труда и мира,
Пусть я прожил нескладно,
В последний раз на светлый братский пир
для России я жил.
Сзывает варварская лира!
</poem></spoiler>


И надеждою маюсь,
'''Россiя''' (18 октября 1908)<ref>Приводится в дореволюционной орфографии по [https://dlib.rsl.ru/viewer/01004202753#?page=33 изданию 1915 года] в связи с неправильным переводом с русского на русский.[https://vz.ru/opinions/2018/10/11/945597.html]</ref>{{якорь|1908-1}}
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.


Пусть она позабудет,
<spoiler><poem>
про меня без труда,
Опять, какъ в годы золотые,
только пусть она будет,
Три стёртыхъ треплются шлеи,
навсегда, навсегда.
И вязнутъ спицы росписныя
Въ расхлябанныя колеи…


Идут белые снеги,
Россiя, нищая Россiя,
как во все времена,
Мнѣ избы сѣрые твои,
как при Пушкине, Стеньке
Твои мнѣ пѣсни вѣтровыя,
и как после меня,
Какъ слёзы первыя любви!


Идут снеги большие,
Тебя жалѣть я не умѣю
аж до боли светлы,
И крестъ свой бережно несу…
и мои, и чужие
Какому хочешь чародѣю
заметая следы.
Отдай разбойную красу!


Быть бессмертным не в силе,
Пускай заманитъ и обманетъ,
но надежда моя:
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
если будет Россия,
И лишь забота затуманитъ
значит, буду и я.
Твои прекрасныя черты…
</pre></spoiler>


== Сергей Есенин ([[rwp:Есенин,_Сергей_Александрович|1895—1925]]) ==
Ну что жъ? Одной заботой болѣ —
'''Гой ты, Русь, моя родная''' (1914)<spoiler><pre>
Одной слезой рѣка шумнѣй
Гой ты, Русь, моя родная,
А ты всё та же — лѣс, да поле,
Хаты — в ризах образа…
Да платъ узорный до бровей…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.


Как захожий богомолец,
И невозможное возможно,
Я смотрю твои поля.
Дорога долгая легка,
А у низеньких околиц
Когда блеснётъ въ дали дорожной
Звонно чахнут тополя.
Мгновенный взоръ изъ-подъ платка,
Когда звенитъ тоской острожной
Глухая пѣсня ямщика!..
</poem></spoiler>
 
'''«Грешить бесстыдно, непробудно…»''' (1914){{якорь|1914-1}}


Пахнет яблоком и медом
<spoiler><poem>
По церквам твой кроткий Спас.
Грешить бесстыдно, непробудно,
И гудит за корогодом
Счёт потерять ночам и дням,
На лугах веселый пляс.
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.


Побегу по мятой стежке
Три раза преклониться долу,
На приволь зеленых лех,
Семь — осенить себя крестом,
Мне навстречу, как сережки,
Тайком к заплёванному полу
Прозвенит девичий смех.
Горячим прикоснуться лбом.


Если крикнет рать святая:
Кладя в тарелку грошик медный,
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Три, да ещё семь раз подряд
Я скажу: «Не надо рая,
Поцеловать столетний, бедный
Дайте родину мою».</pre></spoiler>
И зацелованный оклад.
'''Русь советская''' (1924)<spoiler><pre>
Тот ураган прошёл.  Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Кого позвать мне?  С кем мне поделиться
А воротясь домой, обмерить
Той грустной радостью, что я остался жив?
На тот же грош кого-нибудь,
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
И пса голодного от две́ри,
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.
Икнув, ногою отпихнуть.


Я никому здесь не знаком,
И под лампадой у иконы
А те, что помнили, давно забыли.
Пить чай, отщёлкивая счёт,
И там, где был когда-то отчий дом,
Потом переслюнить купоны,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
Пузатый отворив комод,


А жизнь кипит.
И на перины пуховые
Вокруг меня снуют
В тяжёлом завалиться сне…
И старые и молодые лица.
Да, и такой, моя Россия,
Но некому мне шляпой поклониться,
Ты всех краёв дороже мне.
Ни в чьих глазах не нахожу приют.
</poem></spoiler>


И в голове моей проходят роем думы:
<br clear=all>
Что родина?
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Ужели это сны?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далекой стороны.


И это я!
== '''Боков''' Виктор Фёдорович ([[rwp:Боков, Виктор Фёдорович|1914—2009]]) ==
Я, гражданин села,
[[Файл:Виктор Боков.jpg|thumb|200px|Виктор Боков]]
Которое лишь тем и будет знаменито,
'''Откуда начинается Россия?''' (1962) {{якорь|1962-1}}
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.


Но голос мысли сердцу говорит:
<spoiler><poem>
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Откуда начинается Россия?
Ведь это только новый свет горит
С Курил? С Камчатки? Или с Командор?
Другого поколения у хижин.
О чём грустят глаза её степные
Над камышами всех её озёр?
Россия начинается с пристрастья
  к труду,
    к терпенью,
      к правде,
        к доброте.
Вот в чем её звезда. Она прекрасна!
Она горит и светит в темноте.


Уже ты стал немного отцветать,
Отсюда все дела её большие,
Другие юноши поют другие песни.
Её неповторимая судьба.
Они, пожалуй, будут интересней
И если ты причастен к ней
Уж не село, а вся земля им мать».
Россия
Не с гор берёт начало, а с тебя!
</poem></spoiler>


Ах, родина!  Какой я стал смешной.
'''«Я видел Русь у берегов Камчатки…»''' (1965) {{якорь|1965-3}}
На щеки впалые летит сухой румянец.
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.


Вот вижу я:
<spoiler><poem>
Воскресные сельчане
Я видел Русь у берегов Камчатки.
У волости, как в церковь, собрались.
Мне не забыть, наверно, никогда:
Корявыми, немытыми речами
Холодным взмывом скал земля кончалась,
Они свою обсуживают «жись».
А дальше шла солёная вода.


Уж вечер. Жидкой позолотой
Я видел Русь в её степном обличье:
Закат обрызгал серые поля.
Сурки свистели, зной валил волов,
И ноги босые, как телки под ворота,
На ковылях с эпическим величьем
Уткнули по канавам тополя.
Распластывались тени от орлов.


Хромой красноармеец с ликом сонным,
Я видел Русь лесную, боровую,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Где рыси, глухари-бородачи,
Рассказывает важно о Будённом,
Где с ружьецом идут напропалую
О том, как красные отбили Перекоп.
Охотники, темней, чем кедрачи.


«Уж мы его и этак и раз-этак,
Я видел Русь в иконах у Рублёва
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
Глаза, как окна, свет их нестерпим,
И клены морщатся ушами длинных веток,
Я узнавал черты лица родного,
И бабы охают в немую полутьму.
Как матери родной, был предан им.


С горы идёт крестьянский комсомол,
Ни на каких дорогах и дорожках
И под гармонику, наяривая рьяно,
Я, сын Руси, забыть её не мог!
Поют агитки Бедного Демьяна,
Она в меня легла, как гриб в лукошко,
Весёлым криком оглашая дол.
Как дерево в пазы и мягкий мох.
</poem></spoiler>


Вот так страна!
<br clear=all>
Какого ж я рожна
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.


Ну что ж!
== '''Брюсов''' Валерий Яковлевич ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
Прости, родной приют.
[[Файл:Valery Bryusov c. 1900.jpg|thumb|200px|Валерий Брюсов]]
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
'''России''' (1920){{якорь|1920-2}}
Пускай меня сегодня не поют —
Я пел тогда, когда был край мой болен.


Приемлю всё.
<spoiler><poem>
Как есть всё принимаю.
В стозарном зареве пожара,
Готов идти по выбитым следам.
Под ярый вопль вражды всемирной,
Отдам всю душу октябрю и маю,
В дыму неукрощённых бурь, —
Но только лиры милой не отдам.
Твой облик реет властной чарой:
Венец рубинный и сапфирный
Превыше туч пронзил лазурь!


Я не отдам её в чужие руки,
Россия! в злые дни Батыя
Ни матери, ни другу, ни жене.
Кто, кто монгольскому потопу
Лишь только мне она свои вверяла звуки
Возвёл плотину, как не ты?
И песни нежные лишь только пела мне.
Чья, в напряжённой воле, выя,
За плату рабств, спасла Европу
От Чингис-хановой пяты?
 
Но из глухих глубин позора,
Из тьмы бессменных унижений,
Вдруг, ярким выкриком костра,
Не ты ль, с палящей сталью взора,
Взнеслась к державности велений
В дни революции Петра?


Цветите, юные!  И здоровейте телом!
И вновь, в час мировой расплаты,
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
Дыша сквозь пушечные дула,
А я пойду один к неведомым пределам,
Огня твоя хлебнула грудь,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Всех впереди, страна-вожатый,
Над мраком факел ты взметнула,
Народам озаряя путь.


Но и тогда,
Что ж нам пред этой страшной силой?
Когда во всей планете
Где ты, кто смеет прекословить?
Пройдёт вражда племен,
Где ты, кто может ведать страх?
Исчезнет ложь и грусть,
Нам — лишь вершить, что ты решила,
Я буду воспевать
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Всем существом в поэте
Твоё величие в веках!
Шестую часть земли
</poem></spoiler>
С названьем кратким «Русь».
</pre></spoiler>
'''Спит ковыль. Равнина дорогая…''' (1925)<spoiler><pre>
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.


Знать, у всех у нас такая участь,
'''Только русский''' (1919){{якорь|1919-1}}
И, пожалуй, всякого спроси —
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живётся на Руси?


Свет луны, таинственный и длинный,
<spoiler><poem>
Плачут вербы, шепчут тополя.
Только русский, знавший с детства
Но никто под окрик журавлиный
Тяжесть вечной духоты,
Не разлюбит отчие поля.
С жизнью взявший, как наследство,
Дедов страстные мечты;


И теперь, когда вот новым светом
Тот, кто выпил полной чашей
И моей коснулась жизнь судьбы,
Нашей прошлой правды муть,
Всё равно остался я поэтом
Без притворства может к нашей
Золотой бревенчатой избы.
Новой вольности примкнуть!


По ночам, прижавшись к изголовью,
Мы пугаем. Да, мы — дики,
Вижу я, как сильного врага,
Тёсан грубо наш народ;
Как чужая юность брызжет новью
Ведь века над ним владыки
На мои поляны и луга.
Простирали тяжкий гнёт,—


Но и всё же, новью той теснимый,
Выполняя труд тяжёлый,
Я могу прочувственно пропеть:
Загнан, голоден и наг,
Дайте мне на родине любимой,
Он не знал дороги в школы,
Всё любя, спокойно умереть!
Он был чужд вселенских благ;
</pre></spoiler>
'''Неуютная жидкая лунность…''' (1925)<spoiler><pre>
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,—
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.


По дорогам усохшие вербы
Просвещенья ключ целебный
И тележная песня колес…
Скрыв, бросали нам цари
Ни за что не хотел я теперь бы,
Лишь хоругви, лишь молебны,
Чтоб мне слушать её привелось.
В пёстрых красках алтари!


Равнодушен я стал к лачугам,
И когда в толпе шумливой,
И очажный огонь мне не мил.
Слышишь брань и буйный крик,—
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Вникни думой терпеливой
Я за бедность полей разлюбил.
В новый, пламенный язык.
 
Ты расслышишь в нём, что прежде
Не звучало нам вовек:
В нём теперь — простор надежде,
В нём — свободный человек.
 
Чьи-то цепи где-то пали,
Что-то взято навсегда,
Люди новые восстали
Здесь, в республике труда.
 
Полюби ж в толпе вседневный
Шум её, и гул, и гам,—
Даже грубый, даже гневный,
Даже с бранью пополам!
</poem></spoiler>


Мне теперь по душе иное…
<br clear=all>
И в чахоточном свете луны
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.


Полевая Россия! Довольно
== '''Бушин''' Владимир Сергеевич ([[rwp:Бушин, Владимир Сергеевич|1924—2019]]) ==
Волочиться сохой по полям!
[[Файл:Bushin.jpg|thumb|200px|Владимир Бушин]]
Нищету твою видеть больно
'''Моё время''' (1999){{якорь|1999-1}}
И березам и тополям.


Я не знаю, что будет со мною…
<spoiler><poem>
Может, в новую жизнь не гожусь,
Я жил во времена Советов.
Но и всё же хочу я стальною
И видел всё и убеждён:
Видеть бедную, нищую Русь.
Для тружеников, для поэтов
Достойней не было времён.


И, внимая моторному лаю
Я жил в Стране Социализма.
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
И взвесил все её дела
Ни за что я теперь не желаю
И понял: никогда Отчизна
Слушать песню тележных колес.
Сильней и краше не была.
</pre></spoiler>


== Николай Карамзин ([[rwp:Карамзин,_Николай_Михайлович|1766—1826]]) ==
Я жил во времена Союза
'''К отечеству''' (1793)<spoiler><pre>
В семье несметных языков,
Цвети, отечество святое,
Где дружбы дух и братства узы
Сынам любезное, драгое!
Страну хранили от врагов.
Мы все боготворим тебя
 
И в жертву принести себя
Я жил в эпоху Пятилеток,
Для пользы твоея готовы.
И был голодным иногда,
Ах! смерть ничто, когда оковы
Но видел я — мой глаз был меток, —
И стыд грозят твоим сынам!
Нам светит горняя звезда.
Так древле Кодры умирали,
 
Так Леониды погибали
Да, ошибались мы во многом,
В пример героям и друзьям.
Но первыми прорвали мрак.
Союз родства и узы крови
И в Судный день, представ пред Богом,
Не так священы для сердец,
Мы развернём наш Красный Флаг.
Как свят закон твоей любови.
</poem></spoiler>
Оставит милых чад отец,
 
И сын родителя забудет,
'''Русским''' (31 декабря 2009. Красновидово){{якорь|2009-1}}
Спеша отечеству служить;
 
Умрёт он, но потомство будет
<spoiler><poem>
Героя полубогом чтить.</pre></spoiler>
Таких в долгой жизни я много видал.
С дней юных законом их стало:
Если России не всё ты отдал,
Значит, отдал ты мало.
   
Пусть ты и честно, и праведно жил
И хлеб зарабатывал по{{Ударение}}том,
Но если не всё для страны совершил,
Считаться не смей патриотом.
   
К спасению путь во веки веков
Был жёстким, кровавым и узким.
А ты, коль за Родину в бой не готов,
Не смей называть себя русским!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин, Константин Яковлевич|1925—2012]]) ==
[[Файл:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
'''Родина''' (1964) {{якорь|1964-1}}
 
<spoiler><poem>
Как же ты необъятна!
С первых моих слогов
Белые твои пятна
Блещут белее снегов.
 
Катится, нарастая,
Долгий, как сон, гудок.
Жизнь без конца и края,
Ну, и ещё гудок.


== Дмитрий Кедрин ([[rwp:Кедрин,_Дмитрий_Борисович|1907—1945]]) ==
Ветром раздуты шторы…
'''Завет''' (1942)<spoiler><pre>
Если б хватило сил,
В час испытаний
Все бы твои просторы
Поклонись Отчизне
Трижды исколесил.
По-русски,
 
В ночи,
А подойду с годами
И скажи ей:
К скрытому рубежу,
— Мать!
Стынущими губами
Ты жизнь моя!
Так я тебе скажу:
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
— И моего тут капля мёда есть.</pre></spoiler>


== Нестор Кукольник ([[rwp:Кукольник,_Нестор_Васильевич|1809—1868]]) ==
«Ноги мои устали
'''Империя''' (1842)<spoiler><pre>
Идти сквозь твои поля,
У ног могилы Гедымина,
Руки мои устали
Теснясь, толпится шумный град;
Тебя обнимать, земля.
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!


Кругом враги когда-то были, —
Устало воображенье
Ливонцы, Новгород и Псков;
Во льдах и в горах бродить.
Татар, волынцев, поляков
И лишь, не устало сердце
Сюда наезды заходили;
Тебя до конца любить».
Кругом сто княжеств и врагов,
</poem></spoiler>
Сто исповеданий различных
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И всё и вся — теперь Россия!


Не семь холмов, а семь морей —
<br clear=all>
Подножие святой державы!
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Три части света — ложе ей,
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!</pre></spoiler>


== Михаил Лермонтов ([[rwp:Лермонтов,_Михаил_Юрьевич|1814—1841]]) ==
== '''Васильев''' Сергей Александрович ([[rwp:Васильев, Сергей Александрович (поэт)|1911—1975]]) ==
'''Родина''' (1841)<spoiler><pre>
[[Файл:Vasil'ev.jpg|thumb|200px|Сергей Васильев]]
Люблю отчизну я, но странною любовью!
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район) {{якорь|1958-1}}
Не победит её рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.</pre></spoiler>


== Николай Майоров ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
<spoiler><poem>
'''Мы''' (1940)<spoiler><pre>  
Поля, да богатства лесные,
      Это время
да синих озёр благодать.
        трудновато для пера.
Россия, Россия, Россия!
      В.Маяковский
Границ красоте не видать.
     
Ещё лишь вчера в Адыгее
Есть в голосе моём звучание металла.
я гостем на празднике был,
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
гулял по зелёным аллеям,
Не всё умрет. Не всё войдёт в каталог.
вино виноградное пил.
Но только пусть под именем моим
А ныне уже, оставляя
Потомок различит в архивном хламе
от шин вездехода следы,
Кусок горячей, верной нам земли,  
качу по равнине Алтая
Где мы прошли с обугленными ртами
в пшеничных полях Кулунды.
И мужество, как знамя, пронесли.
Казалось бы, что тут такого —
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
здесь дышит Сибирь, там Кавказ,
Нам не хватало неба и воды.  
но вдумайтесь: честное слово,
Упрямой жизни в каждом человеке
на сказку похож мой рассказ.
Железом обозначены следы —
Ведь эти различья земные —
Так в нас запали прошлого приметы.  
черты одного же лица:
А как любили мы — спросите жен!
Россия, Россия, Россия!
     
Ни края ей нет, ни конца.
Пройдут века, и вам солгут портреты,  
Подвластны винтам самолёта,
Где нашей жизни ход изображён.
лучась, подо мною прошли
Мы были высоки, русоволосы.  
в осеннем багрянце широты
Вы в книгах прочитаете, как миф,
великой российской земли.
О людях, что ушли, не долюбив,
И всюду, на всём расстоянье,
Не докурив последней папиросы.
на запад, на юг, на восток —
Когда б не бой, не вечные исканья
огней молодое сиянье,
Крутых путей к последней высоте,  
бессчётные стрелы дорог.
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,  
Сады, корпуса заводские,
В столбцах газет, в набросках на холсте.  
гигантские склады зерна.
Но время шло. Меняли реки русла.
Россия, Россия, Россия!
И жили мы, не тратя лишних слов,
Ты ленинской мыслью сильна.
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Недаром к борьбе пробудила
Да в серой прозе наших дневников.
ты честных своих сыновей
Мы брали пламя голыми руками.
и миру всему возвестила
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
о солнечной правде своей.
Тянули воду полными глотками
Живёт, молодеет, мужает,
И в женщину влюблялись не спеша.
людские сердца веселя,
И шли вперёд, и падали, и, еле
большие растит урожаи
В обмотках грубых ноги волоча,  
родная навеки земля.
Мы видели, как женщины глядели
Россия, Россия, Россия!
На нашего шального трубача.
Бессмертны на все времена
А тот трубил, мир ни во что не ставя
знамёна твои боевые,
(Ремень сползал с покатого плеча),
героев твоих имена.
Он тоже дома женщину оставил,
</poem></spoiler>
Не оглянувшись даже сгоряча.  
Был камень твёрд, уступы каменисты,  
Почти со всех сторон окружены,  
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.  
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,  
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.  
И как бы ни давили память годы,  
Нас не забудут потому вовек,  
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»! 
</pre></spoiler>
 
== Юнна Мориц ([[rwp:Мориц,_Юнна_Петровна|род. 1937]]) ==
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records098.htm]<spoiler><pre>         
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам, —
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом, —
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!
 
Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.
 
Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Разбитой вдребезги подлой сделкой, —
Страной осколков, отдельно взятых
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!</pre></spoiler>
'''Сейчасно''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records114.htm]<spoiler><pre>
Россию любить не модно,
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно –
Россию любить сейчасно.


Когда она будет в моде, –
'''Россия''' (1946) {{якорь|1946-1}}
Полюбит её отродье,
Которое ей от злости
Сейчасно ломает кости!..</pre></spoiler>


== Николай Некрасов ([[rwp:Некрасов,_Николай_Алексеевич|1821—1878]]) ==
<spoiler><poem>
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877)<spoiler><pre>
Люблю тебя, моя Россия,
Ты и убогая,
за ясный свет твоих очей,
Ты и обильная,
за ум, за подвиги святые,
Ты и могучая,
за голос звонкий, как ручей.
Ты и бессильная,
Одною общею судьбою
Матушка Русь!
навеки связанный с тобой,
 
горжусь, как матерью, тобою,
В рабстве спасенное
благословляющей на бой.
Сердце свободное —
В день расставанья, в миг разлуки
Золото, золото
целую мысленно всегда
Сердце народное!
твои натруженные руки
 
в часы бессменного труда.
Сила народная,
В глухую ночь грозы военной
Сила могучая —
и в светлый полдень торжества
Совесть спокойная,
несу в себе, как дар бесценный,
Правда живучая!
огонь великого родства…
 
Люблю твои луга и нивы,
Сила с неправдою
прозрачный зной твоих равнин,
Не уживается,
к воде склонившиеся ивы,
Жертва неправдою
верха пылающих рябин.
Не вызывается,
Люблю тебя с твоей тайгою,
 
с воспетым трижды камышом,
Русь не шелохнется,
с великой Волгою-рекою,
Русь как убитая!
с могучим, быстрым Иртышем.
А загорелась в ней
Люблю, глубоко понимаю,
Искра сокрытая,
твержу всем сердцем наизусть
 
всё то, что гордо называю
Встали — небужены,
одним широким словом: Русь.
Вышли — непрошены,
Но я пою и славлю ныне
Жита по зернышку
не твой ромашковый покой,
Горы наношены!
а славлю Русь как героиню,
 
как землю гордости людской.
Рать подымается —
Люблю тебя, моя Россия,
Неисчислимая!
за твой характер боевой,
Сила в ней скажется
за испытанья грозовые,
Несокрушимая!
за величавый облик твой.
 
Люблю за то, что первой в мире
Ты и убогая,
законы рабства истребя,
Ты и обильная,
бесправья тягостные гири
Ты и забитая,
ты гневно сбросила с себя.
Ты и всесильная,
Что на развалинах царизма
Матушка Русь!.</pre></spoiler>
своею собственной рукой
 
воздвигла ты, моя Отчизна,
== Иван Никитин ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
мир справедливости большой.
'''Русь''' (1851)<spoiler><pre>
И в час, когда пора настала
Под большим шатром
оборонить его в бою,
Голубых небес —
ты в полный рост отважно встала
Вижу — даль степей
за правду светлую свою.
Зеленеется.
Люблю тебя за то, что снова
 
в борьбе свободу ты спасла,
И на гранях их,
что ты решающее слово
Выше тёмных туч,
с мечом в руках произнесла.
Цепи гор стоят
Что, победив, стряхнув усталость,
Великанами.
неколебима и тверда
 
ты вновь примером оказалась,
По степям в моря
на стройке мирного труда.
Реки катятся,
Твои штыки на солнце блещут,
И лежат пути
тебя друзья боготворят.
Во все стороны.
Твоя ликующая сила
под сенью стягов огневых
объединила и сплотила
семью республик молодых.
Не счесть теперь твои богатства,
не разомкнуть священных уз,
не разделить знамёна братства
и не расторгнуть их союз.
Прямым путём деяний славных
ты с честью вышла на простор
по праву первой среди равных
твоих пятнадцати сестёр.
</poem></spoiler>


Посмотрю на юг —
<br clear=all>
Нивы зрелые.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Что камыш густой,
Тихо движутся;


Мурава лугов
== '''Вертинский''' Александр Николаевич ([[rwp:Вертинский, Александр Николаевич|1889—1957]]) ==
Ковром стелется,
[[Файл:Vertinskij.jpg|thumb|200px|Александр Вертинский]]
Виноград в садах
'''О нас и о Родине''' (1935){{якорь|1935-1}}
Наливается.


Гляну к северу —
<spoiler><poem>
Там, в глуши пустынь,
Проплываем океаны,
Снег, что белый пух,
Бороздим материки
Быстро кружится;
И несём в чужие страны
Чувство русское тоски.


Подымает грудь
И никак понять не можем,
Море синее,
Что в сочувствии чужом
И горами лёд
Только раны мы тревожим,
Ходит по морю;
А покоя не найдём.


И пожар небес
И пора уже сознаться,
Ярким заревом
Что напрасен дальний путь,
Освещает мглу
Что довольно улыбаться,
Непроглядную…
Извиняться как-нибудь.


Это ты, моя
Что пора остановиться,
Русь державная.
Как-то где-то отдохнуть
Моя родина
И спокойно согласиться,
Православная!
Что былого не вернуть.


Широко ты, Русь,
И ещё понять беззлобно,
По лицу земли
Что свою, пусть злую, мать
В красе царственной
Всё же как-то неудобно
Развернулася!
Вечно в обществе ругать.
 
А она цветёт и зреет,
Возрождённая в Огне,
И простит и пожалеет
И о вас и обо мне!..
</poem></spoiler>


У тебя ли нет
'''Китеж''' (1943) {{якорь|1943-1}}
Поля чистого,
Где б разгул нашла
Воля смелая?


У тебя ли нет
<spoiler><poem>
Про запас казны,
Проклинали. Плакали. Вопили.
Для друзей стола,
Декламировали: «Наша мать…»
Меча недругу?
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять наутро проклинать.


У тебя ли нет
А потом вдруг поняли. Прозрели.
Богатырских сил,
За голову взялись. Неужели
Старины святой,
«Китеж», оживающий без нас…
Громких подвигов?
Так-таки Великая? Подите ж…
А она, действительно, как Китеж,
Проплывает мимо ваших глаз.


Перед кем себя
И уже сердец людских мильоны
Ты унизила?
Ждут её на дальних берегах.
Кому в чёрный день
И уже пылают их знамёна
Низко кланялась?
Ей навстречу в поднятых руках.
А она, с улыбкой и приветом
Мир несущая народам и векам,
Вся сияет нестерпимым светом,
Всё ещё невидимая вам!
</poem></spoiler>


На полях своих,
<br clear=all>
Под курганами,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Положила ты
Татар полчища.


Ты на жизнь и смерть
== '''Визбор''' Юрий Иосифович ([[rwp:Визбор, Юрий Иосифович|1934—1984]]) ==
Вела спор с Литвой
[[Файл:Jurij_Vizbor.jpg|thumb|200px|Юрий Визбор]]
И дала урок
'''«Любовь моя, Россия…»''' (1960) {{якорь|1960-1}}
Ляху гордому.


И давно ль было,
<spoiler><poem>
Когда с Запада
Любовь моя, Россия,
Облегла тебя
Люблю, пока живу,
Туча тёмная?
Дожди твои косые,
Полян твоих траву,
Дорог твоих скитанья,
Лихих твоих ребят.
И нету оправданья
Не любящим тебя.


Под грозой её
Любовь моя, Россия,
Леса падали,
Ты с каждым днём сильней.
Мать сыра-земля
Тебя в груди носили
Колебалася,
Солдаты на войне,
Шинелью укрывали
И на руках несли,
От пуль оберегали,
От горя сберегли.


И зловещий дым
Любовь моя, Россия,
От горевших сёл
Немало над тобой
Высоко вставал
Невзгоды моросили
Чёрным облаком!
Осеннею порой.
Но ты за далью синей
Звездой надежд живёшь,
Любовь моя, Россия,
Спасение моё!
</poem></spoiler>


Но лишь кликнул царь
<br clear=all>
Свой народ на брань —
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Вдруг со всех концов
Поднялася Русь.


Собрала детей,
== '''Волошин''' Максимилиан Александрович ([[rwp:Волошин, Максимилиан Александрович|1877—1932]]) ==
Стариков и жён,
[[Файл:Maximilian Voloshin.jpg|thumb|200px|Максимилиан Волошин]]
Приняла гостей
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель){{якорь|1920-3}}
На кровавый пир.


И в глухих степях,
<spoiler><poem>
Под сугробами,
        (От усобиц)
Улеглися спать
Гости навеки.


Хоронили их
Из крови, пролитой в боях,
Вьюги снежные,
Из праха обращённых в прах,
Бури севера
Из мук казнённых поколений,
О них плакали!..
Из душ, крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений —
Возникнет праведная Русь.


И теперь среди
Я за неё за всю молюсь
Городов твоих
И верю замыслам предвечным:
Муравьём кишит
Её куют ударом мечным,
Православный люд.
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.
</poem></spoiler>


По седым морям
'''Мир''' (23 ноября 1917){{якорь|1917-1}}
Из далёких стран
На поклон к тебе
Корабли идут.


И поля цветут,
<spoiler><poem>
И леса шумят,
С Россией кончено… На последях
И лежат в земле
Её мы прогалдели, проболтали,
Груды золота.
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,


И во всех концах
Распродали на улицах: не надо ль
Света белого
Кому земли, республик, да свобод,
Про тебя идёт
Гражданских прав? И родину народ
Слава громкая.
Сам выволок на гноище, как падаль.


Уж и есть за что,
О, Господи, разверзни, расточи,
Русь могучая,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Полюбить тебя,
Германцев с запада, Монгол с востока,
Назвать матерью,


Стать за честь твою
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Против недруга,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
За тебя в нужде
Иудин грех до Страшного Суда!
Сложить голову!
</poem></spoiler>
</pre></spoiler>


== Александр Прокофьев ([[rwp:Прокофьев,_Александр_Андреевич|1900—1971]]) ==
'''Россия''' (1915){{якорь|1915-2}}
'''Мне о России надо говорить'''<spoiler><pre>
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!


Сильнее всех имён произнести,
<spoiler><poem>
Сильнее матери, любви сильнее
Враждующих скорбный гений
И на устах отрадно пронести
Братским вяжет узлом,
К поющим волнам, что вдали синеют.
И зло в тесноте сражений
Побеждается горшим злом.
 
Взвивается стяг победный…
Что в том, Россия, тебе?
Пребудь смиренной и бедной —
Верной своей судьбе.


Не раз наедине я был с тобой,
Люблю тебя побеждённой,
Просил участья, требовал совета,
Поруганной и в пыли,
И ты всегда была моей судьбой,
Таинственно осветлённой
Моей звездой, неповторимым светом.
Всей красотой земли.


Он мне сиял из материнских глаз,
Люблю тебя в лике рабьем,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
Когда в тишине полей
И если б он в груди моей погас,
Причитаешь голосом бабьим
То сердце б разорвалось в тот же миг!</pre></spoiler>
Над трупами сыновей.
'''Нет жизни мне без России (…А мне Россия навек люба…)''' (1965)<spoiler><pre>
 
…А мне Россия
Когда сердце никнет и блещет,
Навек люба,
Когда связав по ногам,
В судьбе России —
Наотмашь хозяин хлещет
Моя судьба.
Тебя по кротким глазам.
Мой век суровый,
 
Мой день крутой
Сильна ты нездешней мерой,
Гудит громОво:
Нездешней страстью чиста,
«Иди, не стой!»
Неутолённой верой
Идёт Россия —
Твои запеклись уста.
Врагов гроза,
 
Синее синих
Дай слов за тебя помолиться,
Её глаза,
Понять твоё бытиё,
Синее синих
Твоей тоске причаститься,
Озёр и рек,
Сгореть во имя твоё.
Сильнее сильных
</poem></spoiler>
Её разбег!
Неповторима,
Вольным-вольна,
Необорима
В грозе она!
С ней, непоборной,
Иду, как в бой,
Дорогой горной,
Тропой любой.
Всё в ней, в Отчизне,
Кругом моё,
И нету жизни
Мне без неё!</pre></spoiler>
'''Я, как степняк, пою о том, что вижу…''' (1959)<spoiler><pre>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Что мне в глаза попало в свой черед,
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Оно меня никак не подведет.
Вон строят дом, уже свели стропила.
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
                                                          Давай!
Давай! Давай! Россия любит дело.
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Давай! Давай! Россия любит смелых.
А коль не смел — учись у храбрецов!
Горят сады листвою разноцветной —
Зеленой, красной, желтой… в семь
                                                            цветов.
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Он мне как брат, и я пойти готов
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чтоб знать её деянья наизусть
И увидать, как расправляет плечи
Моя страна,
                    моя Отчизна,
                                              Русь!</pre></spoiler>


== Александр Пушкин ([[rwp:Пушкин,_Александр_Сергеевич|1799—1837]]) ==
<br clear=all>
'''Клеветникам России''' (1831)<spoiler><pre>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
О чем шумите вы, народные витии?
 
Зачем анафемой грозите вы России?
== '''Гиппиус''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Гиппиус, Зинаида Николаевна|1869—1945]]) ==
Что возмутило вас? волнения Литвы?
[[Файл:Gippius 1910s.jpg|thumb|200px|Зинаида Гиппиус]]
Оставьте: это спор славян между собою,
'''Так есть''' (1918){{якорь|1918-2}}
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
 
Вопрос, которого не разрешите вы.
<spoiler><poem>
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


Уже давно между собою
== '''Глинка''' Фёдор Николаевич ([[rwp:Глинка, Фёдор Николаевич|1786—1880]]) ==
Враждуют эти племена;
[[Файл:F Glinka.jpg|thumb|200px|Фёдор Глинка (1878)]]
Не раз клонилась под грозою
'''Ура!''' (1854) {{якорь|1854-1}}
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.


Оставьте нас: вы не читали
<spoiler><poem>
Сии кровавые скрижали;
Ура!.. На трёх ударим ра{{ударение}}зом,
Вам непонятна, вам чужда
Не даром же трёхгранный штык
Сия семейная вражда;
«Ура»! — отгрянет над Кавказом,
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
В Европу грянет тот же клик!..
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И двадцать шло на нас народов,
И ненавидите вы нас…
Но Русь управилась с гостьми:
Их кровь замыла след походов;
Поля белелись их костьми.


За что ж? ответствуйте: за то ли,
Тогда спасали мы родную
Что на развалинах пылающей Москвы
Страну и честь, и Царский трон;
Мы не признали наглой воли
Тогда о нашу грудь стальную
Того, под кем дрожали вы?
Расшибся сам Наполеон!..
За то ль, что в бездну повалили
 
Мы тяготеющий над царствами кумир
Теперь же вздрогни, вся природа!
И нашей кровью искупили
Во сне не снилось никому:
Европы вольность, честь и мир?..
Два христианские народа
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
На нас грозятся за чалму!!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.</pre></spoiler>


== Николай Рачков ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
Но год двенадцатый не сказки,
'''А Россия была и будет''' <spoiler><pre> 
И Запад видел не во сне,
Свысока её недруг судит,
Как двадцати народов каски
Предъявляя смертельный счет.
Валялись на Бородине.
А Россия была и будет,
А Россия не пропадёт.
И видел, что за все лишенья,
Пришли с царём пощады мы ж,
И белым знаменем прощенья
Прикрыли трепетный Париж.


Заведут в глухое болото
И видел, что коня степного
И укажут ей ложный брод.
На Сену пить водил калмык,
Там погибла целая рота,
И в Тюильри у часового
А Россия не пропадёт.
Сиял, как дома, русский штык!..


Хороша! — и берут завидки.
И сын пределов енисейских,
Через чёрный нагрянут ход,
Или придонский наш казак,
Обберут Россию до нитки.
В полях роскошных Елисейских,
А Россия не пропадёт.
Походный ставил свой бивак…


Мир, как бомба, во зле взорвётся,
Но засорив поля картечью,
Будет всем в аду горячо.
В Париже русский мирно жил,
А Россия сама спасётся
И бойкою французской речью
И врагу подставит плечо.
Да русским золотом сорил.
</pre></spoiler>
 
И после, на Москве сожжённой
И над нетронутой Невой,
Никем, нигде не оскорблённый
Француз с британцем был, как свой.
Но что же? За хлеб-соль и дружбу
Предав наш символ за Коран,
Вы к туркам поступили в службу
И отступились христиан!!
Что ж скажет летопись пред светом
Про нечестивый ваш союз?
Британец в сделке с Магометом,
И — стыд! Отурчился француз!!


== Николай Рубцов ([[rwp:Рубцов,_Николай_Михайлович|1936—1971]]) ==
Но тщетны ваши упованья
'''Тихая моя родина''' (1964)<spoiler><pre>
Взять верх на суше и морях:
Тихая моя родина!
Спросите древние сказанья
Ивы, река, соловьи…
О русском мужестве в боях…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.


— Где тут погост? Вы не видели?
Спроситесь и с полями битвы,
Сам я найти не могу.—
Как русским святы честь и долг
Тихо ответили жители:
И как доходны их молитвы
— Это на том берегу.
И как велик российский Бог!!!


Тихо ответили жители,
Знакома ль вам пучина Понта?
Тихо проехал обоз.
Спросите у неё самой:
Купол церковной обители
Каков был пламень горизонта,
Яркой травою зарос.
Когда горело под Чесмой?..


Там, где я плавал за рыбами,
Что ж вас гордят так ваши силы
Сено гребут в сеновал:
И ваш высокопарный флот?!
Между речными изгибами
Есть и у нас в морях ветрила
Вырыли люди канал.
И колесистый пароход!..
     
И наш моряк с мятежной влагой
Не меньше вашего знаком…
И русской там возьмёт отвагой,
Где не придётся взять числом…
           
Так знайте, ваши все мытарства,
Расчёт и вычет — всё мечта!
Вам русского не сдвинуть царства:
Оно с Христом и за Христа!..
</poem></spoiler>


Тина теперь и болотина
<br clear=all>
Там, где купаться любил…
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.


Новый забор перед школою,
== '''Джалиль''' Муса ([[rwp:Муса Джалиль|1906—1944]]) ==
Тот же зелёный простор.
[[Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg|thumb|200px|Памятник Мусе Джалилю в Казани]]
Словно ворона весёлая,
'''Письмо из окопа''' (октябрь 1941, перевод Владимира Державина) {{якорь|1941-2}}
Сяду опять на забор!
 
<spoiler><poem>
  ''Гази Кашшафу''
 
Любимый друг!
От твоего письма
В груди моей живой родник забил.
Прочёл я, взял оружие своё
И воинскую клятву повторил.


Школа моя деревянная!..
Я ростом невысок. А в тесноте
Время придёт уезжать —
Окопной с виду вовсе не батыр.
Речка за мною туманная
Но нынче в сердце, в разуме моём,
Будет бежать и бежать.
Мне кажется, вместился целый мир.


С каждой избою и тучею,
Окоп мой узкий, он сегодня грань
С громом, готовым упасть,
Враждебных двух миров.
Чувствую самую жгучую,
Здесь мрак и свет
Самую смертную связь.</pre></spoiler>
Сошлись, здесь человечества судьба
'''Берёзы''' (196?)<spoiler><pre>
Решается на сотни сотен лет.
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.


Всё очнётся в памяти невольно,
И чувствую я, друг мой, что глаза
Отзовётся в сердце и в крови́.
Народов всех теперь на нас глядят,
Станет как-то радостно и больно,
И, силу в нас вдохнув, сюда, на фронт,
Будто кто-то шепчет о любви.
Приветы и надежды их летят.


Только чаще побеждает проза,
И слышу я, как ночи напролёт
Словно дунет ветер хмурых дней.
Веретено без умолку поёт.
Ведь шумит такая же берёза
На варежки сынам-богатырям
Над могилой матери моей.
Без сна овечью пряжу мать прядёт.


На войне отца убила пуля,
Я вижу наших девушек-сестёр —
А у нас в деревне у оград
Вдали, в цехах огромных, у станков.
С ветром и с дождём шумел, как улей,
Они гранаты делают для нас,
Вот такой же жёлтый листопад…
Чтоб нам скорее сокрушить врагов.


Русь моя, люблю твои берёзы!
И вижу я — тимуровцы мои
С первых лет я с ними жил и рос.
Советуются в тишине дворов,
Потому и набегают слёзы
Как, чем помочь семье фронтовика, —
На глаза, отвыкшие от слёз…
Сарай покрыть да заготовить дров.
</pre></spoiler>
 
'''Видения на холме''' (1960)<spoiler><pre>
С завода сутками не выходя,
Взбегу на холм
Седой рабочий трудится для нас.
и упаду
Что глубже чувства дружбы?
    в траву.
Что сильней,
И древностью повеет вдруг из дола!
Чем дружба, окрыляет в грозный час?
И вдруг картины грозного раздора
 
Я в этот миг увижу наяву.
Моё оружье! Я твоим огнём
Пустынный свет на звёздных берегах
Не только защищаюсь, я его
И вереницы птиц твоих, Россия,
В фашистов направляю, как ответ,
Затмит на миг
Как приговор народа моего.
В крови и жемчугах
 
Тупой башмак скуластого Батыя…
Я знаю: грозный голос громовой
Россия, Русь – куда я ни взгляну…
Народа в каждом выстреле звучит.
За все твои страдания и битвы
Я знаю, что опорою за мной
Люблю твою, Россия, старину,
Страна непобедимая стоит.
Твои леса, погосты и молитвы,
 
Люблю твои избушки и цветы,
Нет, не остыть сердечному теплу,
И небеса, горящие от зноя,
Ведь в нём тепло родной моей страны!
И шёпот ив у омутной воды,
Надежда не погаснет, если в ней
Люблю навек, до вечного покоя…
Горячее дыханье всей страны!
Россия, Русь! Храни тебя, храни!
 
Смотри, опять в леса твои и долы
Пусть над моим окопом всё грозней
Со всех сторон нагрянули они,
Смерть распускает крылья,
Иных времён татары и монголы.
    тем сильней
Они несут на флагах чёрный крест,
Люблю свободу я, тем ярче жизнь
Они крестами небо закрестили,
Кипит в крови пылающей моей!
И не леса мне видятся окрест,
 
А лес крестов
Пусть слёзы на глазах…
в окрестностях
Но их могло
    России.
Лишь чувство жизни гордое родить.
Кресты, кресты…
Что выше, чем в боях за край родной
Я больше не могу!
В окопе узком мужественно жить?!
Я резко отниму от глаз ладони
 
И вдруг увижу: смирно на лугу
<nowiki>*</nowiki>
Траву жуют стреноженные кони.
Спасибо, друг!
Заржут они – и где-то у осин
Как чистым родником,
Подхватит это медленное ржанье,
Письмом твоим я душу освежил.
И надо мной –
Как будто ощутил всю жизнь страны,
    бессмертных звёзд Руси,
Свободу, мужество, избыток сил.
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
 
</pre></spoiler>
Целую на прощанье горячо.
О, как бы, милый друг, хотелось мне,
Фашистов разгромив,
Опять с тобой
Счастливо встретиться в родной стране!
</poem></spoiler>
 
'''О героизме''' (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта) {{якорь|1943-2}}
 
<spoiler><poem>
Знаю, в песне есть твоей, джигит,
Пламя и любовь к родной стране.
Но боец не песней знаменит:
Что, скажи, ты сделал на войне?
 
Встал ли ты за родину свою
В час, когда пылал великий бой?
Смелых узнают всегда в бою,
В горе проверяется герой.
 
Бой отваги требует, джигит,
В бой с надеждою идёт, кто храбр.
С мужеством свобода, что гранит,
Кто не знает мужества — тот раб.
 
Не спастись мольбою, если враг
Нас возьмёт в железный плен оков.
Но не быть оковам на руках,
Саблей поражающих врагов.
 
Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь?
Лишь в свободе жизни красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть!
 
Если кровь твоя за родину лилась,
Ты в народе не умрёшь, джигит.
Кровь предателя струится в грязь,
Кровь отважного в сердцах горит,
 
Умирая, не умрёт герой —
Мужество останется в веках.
Имя прославляй своё борьбой,
Чтоб оно не молкло на устах!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина, Юлия Владимировна|1924—1991]]) ==
[[Файл:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
'''«О, Россия!..»''' (1955) {{якорь|1955-1}}


== Николай Рыленков ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
<spoiler><poem>
'''Всё в тающей дымке''' (1965)<spoiler><pre>
О, Россия!
Всё в тающей дымке:
С нелёгкой судьбою страна…
Холмы, перелески.
У меня ты, Россия,
Здесь краски не ярки
Как сердце, одна.
И звуки не резки.
Я и другу скажу,
Здесь медленны реки,
Я скажу и врагу —
Туманны озёры,
Без тебя,
И всё ускользает
Как без сердца,
От беглого взора.
Прожить не смогу…
Здесь мало увидеть,
</poem></spoiler>
Здесь нужно всмотреться,
 
Чтоб ясной любовью
'''«И откуда вдруг берутся силы…»''' (1961){{якорь|1961-1}}
Наполнилось сердце.
 
Здесь мало услышать,
<spoiler><poem>
Здесь вслушаться нужно,
И откуда
Чтоб в душу созвучья
Вдруг берутся силы
Нахлынули дружно.
В час, когда
Чтоб вдруг отразили
В душе черным-черно?..
Прозрачные воды
Если б я
Всю прелесть застенчивой
Была не дочь России,
Русской природы.</pre></spoiler>
Опустила руки бы давно,
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965)<spoiler><pre>
Опустила руки
Скрылся день в туманы росяные,
В сорок первом.
Отпылали облаков края.
Помнишь?
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Заградительные рвы,
Вечная заботница моя.
Словно обнажившиеся нервы,
Дай поцеловать твои мозоли,
Зазмеились около Москвы.
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Похоронки,
Чтоб навек остался привкус соли
Раны,
На моих запёкшихся губах.
Пепелища…
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Память,
Каждый вздох в краю моём родном.
Душу мне
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Войной не рви,
Жить, как пахарь твой — грядущим днём.
Только времени
Видел я не раз иные дали,
Не знаю чище
Но мечтал лишь об одном, любя, —
И острее
Чтоб друзья и недруги сказали,
К Родине любви.
Что характером я весь в тебя.
Лишь любовь
Мне таить перед тобой не надо,
Давала людям силы
Где я плакал, где дарил цветы.
Посреди ревущего огня.
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Если б я
Материнским сердцем чуешь ты.
Не верила в Россию,
Освежит виски мои седые
То она
Лишь твоя певучая струя.
Не верила б в меня.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
</poem></spoiler>
Вечная заботница моя!</pre></spoiler>
 
'''Русская земля''' (1941)<spoiler><pre>
<br clear=all>
От хребтов Кавказа до Урала,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Дальними дорогами пыля,
 
Ты не раз на бой сынов скликала,
== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко, Евгений Александрович|1932—2017]]) ==
Русская земля!
[[Файл:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
Прибавляли сил им в дни печали
'''Идут белые снеги''' (1965) {{якорь|1965-4}}
Полноводных рек твоих струи,
 
И врагам обиды не прощали
<spoiler><poem>
Сыновья твои.
Идут белые снеги,
И всегда, цела и невредима,
как по нитке скользя…
Сыновей бессмертьем наделя,
Жить и жить бы на свете,
Ты вставала из огня и дыма,
но, наверно, нельзя.
Русская земля!
 
О тебе в столетьях песни громки,
Чьи-то души бесследно,
Вся ты как певучая струна!
растворяясь вдали,
И наследье предков мы, потомки,
словно белые снеги,
Приняли сполна!
идут в небо с земли.
Вот опять ковыль дымится бурый,
 
Лёгкими кистями шевеля,
Идут белые снеги…
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
И я тоже уйду.
Русская земля!
Не печалюсь о смерти
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
и бессмертья не жду.
Иль военный клич отцов забыт?
 
Не простим насильникам проклятым
Я не верую в чудо,
Мы твоих обид!
я не снег, не звезда,
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
и я больше не буду
Смерть за смерть врагам твоим суля, —
никогда, никогда.
Мужеством твоим укреплены мы,
 
Русская земля.
И я думаю, грешный,
Мы друзей скликаем поимённо,
ну, а кем же я был,
Под огнём испытанных солдат,
что я в жизни поспешной
И над ними русские знамёна
больше жизни любил?
На ветру шумят!
 
Помяни ж героев, в битвах павших,
А любил я Россию
Осени знамёнами Кремля
всею кровью, хребтом —
Колыбель отцов и дедов наших,
её реки в разливе
Русская земля!
и когда подо льдом,
Прокляни отныне и навеки
 
Дрогнувшим перед лицом врага,
дух её пятистенок,
В дни, когда катили пламя реки,
дух её сосняков,
Бросив берега.
её Пушкина, Стеньку
И опять цела и невредима,
и её стариков.
Сыновей бессмертьем наделяя,
 
Встанешь ты из пламени и дыма,
Если было несладко,
Русская земля!</pre></spoiler>
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.
 
И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.
 
Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.


== Константин Симонов ([[rwp:Симонов,_Константин_Михайлович|1915—1979]]) ==
Идут белые снеги,
'''Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…''' (1941)<spoiler><pre>
как во все времена,
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
как при Пушкине, Стеньке
Как шли бесконечные, злые дожди,
и как после меня,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,


Как слезы они вытирали украдкою,
Идут снеги большие,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
аж до боли светлы,
И снова себя называли солдатками,
и мои, и чужие
Как встарь повелось на великой Руси.
заметая следы.


Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Быть бессмертным не в силе,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
но надежда моя:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
если будет Россия,
Как будто на них вся Россия сошлась,
значит, буду и я.
</poem></spoiler>


Как будто за каждою русской околицей,
'''«Я хотел бы…»''' (1972){{якорь|1972-1}}
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.


Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —  
<spoiler><poem>
Не дом городской, где я празднично жил,
Я хотел бы
А эти проселки, что дедами пройдены,
      родиться
С простыми крестами их русских могил.
              во всех странах,
быть беспаспортным,
      к панике бедного МИДа,
всеми рыбами быть
            во всех океанах
и собаками всеми
              на улицах мира.
Не хочу я склоняться
              ни перед какими богами,
не хочу я играть
              в православного хиппи,
но я хотел бы нырнуть
              глубоко-глубоко на Байкале,
ну а вынырнуть,
            фыркая,
                на Миссисипи.
Я хотел бы
    в моей ненаглядной проклятой
                            вселенной
быть репейником сирым —
          не то что холеным левкоем.
Божьей тварью любой,
            хоть последней паршивой гиеной,
но тираном — ни в коем
              и кошкой тирана — ни в коем.
И хотел бы я быть
              человеком в любой ипостаси:
хоть под пыткой в тюрьме гватемальской,
хоть бездомным в трущобах Гонконга,
хоть скелетом живым в Бангладеше,
                хоть нищим юродивым в Лхасе,
хоть в Кейптауне негром,
              но не в ипостаси подонка.
Я хотел бы лежать
              под ножами всех в мире хирургов,
быть горбатым, слепым,
      испытать все болезни, все раны,
                                уродства,
быть обрубком войны,
              подбирателем грязных окурков —
лишь бы внутрь не пролез
          подловатый микроб превосходства.
Не в элите хотел бы я быть,
      но, конечно, не в стаде трусливых,
не в овчарках при стаде,
              не в пастырях,
                      стаду угодных,
и хотел бы я счастья,
      но лишь не за счёт несчастливых,
и хотел бы свободы,
      но лишь не за счёт несвободных.
Я хотел бы любить
              всех на свете женщин,
и хотел бы я женщиной быть —
                        хоть однажды…
Мать-природа,
      мужчина тобой приуменьшен.
Почему материнства
              мужчине не дашь ты?
Если б торкнулось в нём,
              там, под сердцем,
                    дитя беспричинно,
то, наверно, жесток
              так бы не был мужчина.
Всенасущным хотел бы я быть —
      ну, хоть чашкою риса
              в руках у вьетнамки наплаканной,
хоть головкою лука
              в тюремной бурде на Гаити,
хоть дешевым вином
      в траттории рабочей неапольской
и хоть крошечным тюбиком сыра
                    на лунной орбите:
пусть бы съели меня,
      пусть бы выпили —
лишь бы польза была
              в моей гибели.
Я хотел бы всевременным быть,
              всю историю так огорошив,
чтоб она обалдела,
              как я с ней нахальствую:
распилить пугачевскую клетку
              в Россию проникшим Гаврошем,
привезти Нефертити
      на пущинской тройке в Михайловское.
Я хотел бы раз в сто
      увеличить пространство мгновенья:
чтобы в тот же момент
              я на Лене пил спирт с рыбаками,
целовался в Бейруте,
      плясал под тамтамы в Гвинее,
бастовал на «Рено»,
      мяч гонял с пацанами на Копакабане.
Всеязыким хотел бы я быть,
              словно тайные воды под почвой.
Всепрофессийным сразу.
              И я бы добился,
чтоб один Евтушенко был просто поэт,
                а второй был подпольщик,
третий — в Беркли студент,
      а четвёртый чеканщик тбилисский.
Ну а пятый —
            учитель среди эскимосских детей
                                    на Аляске,
а шестой —
      молодой президент,
              где-то, скажем, хоть в Сьерра-Леоне,
а седьмой —
      ещё только бы тряс
              погремушкой в коляске,
а десятый…
      а сотый…
              миллионный…
Быть собою мне мало —
              быть всеми мне дайте!
Каждой твари —
      и то, как ведётся, по паре,
ну а бог,
      поскупись на копирку,
              меня в самиздате напечатал
                    в единственном экземпляре.
но я богу все карты смешаю.
                    Я бога запутаю!
Буду тысячелик
      до последнего самого дня,
чтоб гудела земля от меня,
              чтоб рехнулись компьютеры
на всемирной переписи меня.
Я хотел бы на всех баррикадах твоих,
                            человечество,
                                    драться,
к Пиренеям прижаться,
      Сахарой насквозь пропылиться
и принять в себя веру
      людского великого братства,
а лицом своим сделать —
              всего человечества лица.
Но когда я умру —
      нашумевшим сибирским Вийоном,
положите меня
      не в английскую,
              не в итальянскую землю —
в нашу русскую землю
        на тихом холме,
                  на зелёном,
где впервые
        себя
            я почувствовал всеми.
</poem></spoiler>


Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
<br clear=all>
Дорожной тоской от села до села,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.


Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
== '''Есенин''' Сергей Александрович ([[rwp:Есенин, Сергей Александрович|1895—1925]]) ==
По мертвому плачущий девичий крик,
[[Файл:Esenin_Moscow_1922.jpg|Сергей Есенин (1921)|thumb|200px|Сергей Есенин (1921)]]
Седая старуха в салопчике плисовом,
'''«Гой ты, Русь, моя родная…»''' (1914){{якорь|1914-2}}
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.


Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
<spoiler><poem>
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Гой ты, Русь, моя родная,
Ты помнишь, старуха сказала:Родимые,
Хаты — в ризах образа…
Покуда идите, мы вас подождем.
Не видать конца и края
Только синь сосёт глаза.


«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
Как захожий богомолец,
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Я смотрю твои поля.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
А у низеньких околиц
Что следом за мной их идут голоса.
Звонно чахнут тополя.


По русским обычаям, только пожарища
Пахнет яблоком и мёдом
На русской земле раскидав позади,
По церквам твой кроткий Спас.
На наших глазах умирали товарищи,
И гудит за корогодом
По-русски рубаху рванув на груди.
На лугах весёлый пляс.


Нас пули с тобою пока еще милуют.
Побегу по мятой стёжке
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
На приволь зелёных лех,
Я все-таки горд был за самую милую,
Мне навстречу, как серёжки,
За горькую землю, где я родился,
Прозвенит девичий смех.


За то, что на ней умереть мне завещано,
Если крикнет рать святая:
Что русская мать нас на свет родила,
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Что, в бой провожая нас, русская женщина
Я скажу: «Не надо рая,
По-русски три раза меня обняла.</pre></spoiler>
Дайте родину мою».
'''Не той, что из сказок, не той, что с пеленок…''' (1945)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
Не той, что из сказок, не той, что с пеленок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Все снесшей, все вынесшей русскою женщиной.</pre></spoiler>
'''Родина''' (1941)<spoiler><pre>
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.


Но в час, когда последняя граната
'''Русь советская''' (1924){{якорь|1924-1}}
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке,


Ты вспоминаешь не страну большую,
<spoiler><poem>
Какую ты изъездил и узнал,
Тот ураган прошёл. Нас мало уцелело.
Ты вспоминаешь родину — такую,
На перекличке дружбы многих нет.
Какой её ты в детстве увидал.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Кого позвать мне? С кем мне поделиться
Далекую дорогу за леском,
Той грустной радостью, что я остался жив?
Речонку со скрипучим перевозом,
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
Песчаный берег с низким ивняком.
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.


Вот где нам посчастливилось родиться,
Я никому здесь не знаком,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
А те, что помнили, давно забыли.
Ту горсть земли, которая годится,
И там, где был когда-то отчий дом,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.


Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
А жизнь кипит.
Да, можно голодать и холодать,
Вокруг меня снуют
Идти на смерть… Но эти три берёзы
И старые и молодые лица.
При жизни никому нельзя отдать.</pre></spoiler>
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.


== Пётр Синявский ([[rwp:Синявский,_Пётр_Алексеевич|род. 1943]]) ==
И в голове моей проходят роем думы:
'''Россия'''<spoiler><pre>
Что родина?
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Ужели это сны?
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Сюда златокрылые ангелы Божьи
Бог весть с какой далёкой стороны.
По лучикам света сошли с облаков.


И землю водою святой оросили,
И это я!
И синий простор осенили крестом.
Я, гражданин села,
И нет у нас Родины, кроме России –
Которое лишь тем и будет знаменито,
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
Что здесь когда-то баба родила
</pre></spoiler>
Российского скандального пиита.


== Алексей Толстой ([[rwp:Толстой,_Алексей_Николаевич|1883—1945]]) ==
Но голос мысли сердцу говорит:
'''Край ты мой, родимый край!..''' (1856)<spoiler><pre>
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Край ты мой, родимый край!
Ведь это только новый свет горит
Kонский бег на воле,
Другого поколения у хижин.
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!


Гой ты, родина моя!
Уже ты стал немного отцветать,
Гой ты, бор дремучий!
Другие юноши поют другие песни.
Свист полночный соловья,
Они, пожалуй, будут интересней —
Ветер, степь да тучи!</pre></spoiler>
Уж не село, а вся земля им мать».


== Фёдор Тютчев ([[rwp:Тютчев,_Фёдор_Иванович|1803—1873]]) ==
Ах, родина! Какой я стал смешной.
'''Умом Россию не понять''' (28 ноября 1866)<spoiler><pre>
На щёки впалые летит сухой румянец.
Умом Россию не понять,
Язык сограждан стал мне как чужой,
Аршином общим не измерить:
В своей стране я словно иностранец.
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.</pre></spoiler>
'''Эти бедные селенья''' (13 августа 1855)<spoiler><pre>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!


Не поймет и не заметит
Вот вижу я:
Гордый взор иноплеменный,
Воскресные сельчане
Что сквозит и тайно светит
У волости, как в церковь, собрались.
В наготе твоей смиренной.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».


Удрученный ношей крестной,
Уж вечер. Жидкой позолотой
Всю тебя, земля родная,
Закат обрызгал серые поля.
В рабском виде Царь Небесный
И ноги босые, как телки под ворота,
Исходил, благословляя.
Уткнули по канавам тополя.
</pre></spoiler>


== Алексей Хомяков ([[rwp:Хомяков,_Алексей_Степанович|1804—1860]]) ==
Хромой красноармеец с ликом сонным,
'''России''' (1839)<spoiler><pre>
В воспоминаниях морщиня лоб,
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Рассказывает важно о Будённом,
Земля с увенчанным челом,
О том, как красные отбили Перекоп.
Земля несокрушимой стали,
 
Полмира взявшая мечом!
«Уж мы его — и этак и раз-этак,
Пределов нет твоим владеньям,
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
И, прихотей твоих раба,
И клёны морщатся ушами длинных веток,
Внимает гордым повеленьям
И бабы охают в немую полутьму.
Тебе покорная судьба.
 
Красны степей твоих уборы,
С горы идёт крестьянский комсомол,
И горы в небо уперлись,
И под гармонику, наяривая рьяно,
И как моря твои озеры…»
Поют агитки Бедного Демьяна,
Не верь, не слушай, не гордись!
Весёлым криком оглашая дол.
Пусть рек твоих глубоки волны,
 
Как волны синие морей,
Вот так страна!
И недра гор алмазов полны,
Какого ж я рожна
И хлебом пышен тук степей;
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Пусть пред твоим державным блеском
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Народы робко кланят взор
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
И семь морей немолчным плеском
 
Тебе поют хвалебный хор;
Ну что ж!
Пусть далеко грозой кровавой
Прости, родной приют.
Твои перуны пронеслись —
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
Всей этой силой, этой славой,
Пускай меня сегодня не поют —
Всем этим прахом не гордись!
Я пел тогда, когда был край мой болен.
Грозней тебя был Рим великой,
 
Царь семихолмного хребта,
Приемлю всё.
Железных сил и воли дикой
Как есть всё принимаю.
Осуществленная мечта;
Готов идти по выбитым следам.
И нестерпим был огнь булата
Отдам всю душу октябрю и маю,
В руках алтайских дикарей;
Но только лиры милой не отдам.
И вся зарылась в груды злата
 
Царица западных морей.
Я не отдам её в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне.
 
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
 
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдёт вражда племён,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
</poem></spoiler>
 
'''«Спит ковыль. Равнина дорогая…»''' (1925){{якорь|1925-1}}
 
<spoiler><poem>
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.
 
Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси —
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живётся на Руси?
 
Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
 
И теперь, когда вот новым светом
И моей коснулась жизнь судьбы,
Всё равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
 
По ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новью
На мои поляны и луга.
 
Но и всё же, новью той теснимый,
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Всё любя, спокойно умереть!
</poem></spoiler>
 
'''«Неуютная жидкая лунность…»''' (1925){{якорь|1925-2}}
 
<spoiler><poem>
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,—
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.
 
По дорогам усохшие вербы
И тележная песня колёс…
Ни за что не хотел я теперь бы,
Чтоб мне слушать её привелось.
 
Равнодушен я стал к лачугам,
И очажный огонь мне не мил.
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.
 
Мне теперь по душе иное…
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
 
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И берёзам и тополям.
 
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и всё же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
 
И, внимая моторному лаю
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Ни за что я теперь не желаю
Слушать песню тележных колёс.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Жигулин''' Анатолий Владимирович ([[rwp:Жигулин, Анатолий Владимирович|1930—2000]]) ==
[[Файл:Zhigulin_Anatolij.jpg|thumb|200px|Анатолий Жигулин]]
'''«О, Родина! В неярком блеске…»''' (1967) {{якорь|1967-1}}
 
<spoiler><poem>
О, Родина! В неярком блеске
Я взором трепетным ловлю
Твои пролески, перелески —
Всё, что без памяти люблю:
 
И шорох рощи белоствольной,
И синий дым в дали пустой,
И ржавый крест над колокольней,
И низкий холмик со звездой…
 
Мои обиды и прощенья
Сгорят, как старое жнивьё.
В тебе одной — и утешенье
И исцеление моё.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Жураковский''' Анатолий Евгеньевич ([[rwp:Жураковский, Анатолий Евгеньевич|1897—1937]]) ==
[[Файл:Анатолий Жураковский 2.jpg|thumb|200px|Анатолий Жураковский]]
'''«Россия, моя Россия…»''' (1932. Свирьлаг){{якорь|1932-1}}
 
<spoiler><poem>
Россия, моя Россия,
Страна несказанных мук,
Целую язвы страстные
Твоих пригвождённых рук.
 
Ведь в эти руки когда-то
Ты приняла Христа,
А теперь сама распята
На высоте того Креста.
 
Я с тобой, на руках моих раны,
И из них сочится кровь,
Но в сердце звучит «осанна»
И сильнее смерти любовь.
 
Впереди я вижу своды
Всё тех же тюре{{Ударение}}мных стен,
Одиночку, разлуки годы
И суровый лагерный плен.
 
Но я всё, всё принимаю
И святыням твоим отдаю,
До конца, до самого края,
Всю жизнь и всю душу мою.
 
Много нас, подними свои взоры,
Погляди, родная, окре{{Ударение}}ст:
Мы идём от твоих просторов,
Поднимаем твой тяжкий крест.
 
Мы пришли с тобой на распятье
Разделить твой последний час,
О, раскрой же свои объятья
И прости и прими всех нас.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Заболоцкий''' Николай Алексеевич ([[rwp:Заболоцкий, Николай Алексеевич|1903—1958]]) ==
[[Файл:Zabolockij_Nikolaj.jpg|thumb|200px|Николай Заболоцкий]]
'''Вечер на Оке''' (1957) {{якорь|1957-1}}
 
<spoiler><poem>
В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.
 
С утра обременённая работой,
Трудом лесов, заботами полей,
Природа смотрит как бы с неохотой
На нас, не очарованных людей.
 
И лишь когда за тёмной чащей леса
Вечерний луч таинственно блеснёт,
Обыденности плотная завеса
С её красот мгновенно упадёт.
 
Вздохнут леса, опущенные в воду,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Вся грудь реки приникнет к небосводу
И загорится влажно и светло.
 
Из белых башен облачного мира
Сойдёт огонь, и в нежном том огне,
Как будто под руками ювелира,
Сквозные тени лягут в глубине.
 
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.
 
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаёшь.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Занадворов''' Владислав Леонидович ([[rwp:Занадворов, Владислав Леонидович|1914—1942]]) ==
[[Файл:Zanadvorov.jpg|thumb|200px|Владислав Занадворов]]
'''Родина''' (1936){{якорь|1936-1}}
 
<spoiler><poem>
Вот она — лесная родина:
Над рекой падучая гроза,
Наливная чёрная смородина,
Чёрная, как девичьи глаза.
А в лесах, за горными вершинами,
Травы стынут в утренней росе,
И берёзы с лопнувшими жилами
Падают, подвластные грозе.
И навек пленённая просторами,
Выбегает узкая тропа.
Дальнее село за косогорами,
В воздухе повисли ястреба.
И потайно за густыми травами
Сказывали парням молодым,
Как по Волге с Емельяном плавали,
Жили с атаманом Золотым.
Над крестами, над моими предками,
Над крутыми строками стиха
Снова машет огненными ветками
Дикая заречная ольха.
И хоть сколько бы дорог ни пройдено,
Ни отмерено далёких вёрст —
Хлебом-солью повстречает родина,
Улыбнётся тысячами звёзд.
А меж гор, что с тучами обвенчаны,
Кама силу пробует свою.
Я ни друга, ни отца, ни женщины
Не любил, как родину мою.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Исаковский ''' Михаил Васильевич ([[rwp:Исаковский, Михаил Васильевич|1900—1973]]) ==
[[Файл:Isakovski.jpg|thumb|200px|Михаил Исаковский]]
'''Слово о России''' (1944) {{якорь|1944-2}}
 
<spoiler><poem>
Советская Россия,
Родная наша мать!
Каким высоким словом
Мне подвиг твой назвать?
Какой великой славой
Венчать твои дела?
Какой измерить мерой —
Что ты перенесла?
 
В годину испытаний,
В боях с ордой громил,
Спасла ты, заслонила
От гибели весь мир.
Ты шла в огонь и в воду,
В стальной кромешный ад,
Ложилася под танки
Со связками гранат;
В горящем самолёте
Бросалась с облаков
На пыльные дороги,
На головы врагов;
Наваливалась грудью
На вражий пулемёт,
Чтобы твои солдаты
Могли идти вперёд…
 
Тебя морили мором
И жгли тебя огнём,
Землею засыпали
На кладбище живьём;
Тебя травили газом,
Вздымали на ножах,
Гвоздями прибивали
В немецких блиндажах…
 
Скажи, а сколько ж, сколько
Ты не спала ночей
В полях, в цехах, в забоях,
У доменных печей?
По твоему призыву
Работал стар и мал:
Ты сеяла, и жала,
И плавила металл;
Леса валила наземь,
Сдвигала горы с мест, —
Сурово и достойно
Несла свой тяжкий крест…
 
Ты всё перетерпела,
Познала всё сполна.
Поднять такую тяжесть
Могла лишь ты одна!
И, в бой благословляя
Своих богатырей,
Ты знала — будет праздник
На улице твоей!..
 
И он пришёл! Победа
Твоя недалека:
За Тисой, за Дунаем
Твои идут войска;
Твоё пылает знамя
Над склонами Карпат,
На Висле под Варшавой
Твои костры горят;
Твои грохочут пушки
Над прусскою землёй,
Огни твоих салютов
Всплывают над Москвой…
 
Скажи, какой же славой
Венчать твои дела?
Какой измерить мерой
Тот путь, что ты прошла?
Никто в таком величье
Вовеки не вставал.
Ты — выше всякой славы,
Достойней всех похвал!
И все народы мира,
Что с нами шли в борьбе,
Поклоном благодарным
Поклонятся тебе;
Поклонятся всем сердцем
За все твои дела,
За подвиг твой бессмертный,
За всё, что ты снесла;
За то, что жизнь и правду
Сумела отстоять,
Советская Россия,
Родная наша мать!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Карамзин''' Николай Михайлович ([[rwp:Карамзин, Николай Михайлович|1766—1826]]) ==
[[Файл:Karamzin by Tropinin (1818, Tretyakov gallery).jpg|thumb|200px|Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)]]
'''К отечеству''' (1793) {{якорь|1793-1}}
 
<spoiler><poem>
Цвети, отечество святое,
Сынам любезное, драгое!
Мы все боготворим тебя
И в жертву принести себя
Для пользы твоея готовы.
Ах! смерть ничто, когда оковы
И стыд грозят твоим сынам!
Так древле Кодры умирали,
Так Леониды погибали
В пример героям и друзьям.
Союз родства и узы крови
Не так священны для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кедрин''' Дмитрий Борисович ([[rwp:Кедрин, Дмитрий Борисович|1907—1945]]) ==
[[Файл:Kedrin.JPG|thumb|200px|Дмитрий Кедрин]]
'''Завет''' (1942) {{якорь|1942-2}}
 
<spoiler><poem>
В час испытаний
Поклонись Отчизне
По-русски,
В ночи,
И скажи ей:
— Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
— И моего тут капля мёда есть.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Коган''' Павел Давидович ([[rwp:Коган, Павел Давыдович|1918—1942]]) ==
[[Файл:Kogan_Pavel_1.jpg|thumb|200px|Павел Коган]]
'''Лирическое отступление''' из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941) {{якорь|1941-3}}
 
<spoiler><poem>
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Сажень косая, твёрдый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И всё-таки пробьёмся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох как пёс от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Коротаев''' Виктор Вениаминович ([[rwp:Коротаев, Виктор Вениаминович|1939—1997]]) ==
[[Файл:Korotaev.jpg|thumb|200px|Виктор Коротаев]]
'''Русь''' (198?){{якорь|1980-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Я в прошлое гляжу нередко,
Стремясь вернее угадать
Тех бородатых наших предков,
Что жили в давние года.
 
Работой выпитые лица,
Глубокий и тяжёлый взгляд,
И злые острые ключицы
Из-под худых рубах торчат.
 
«Эх, доля наша…
Чтоб те сгинуть!»
А в голосе такая грусть!
Они плюют и горбят спину,
Ругая нищенскую Русь.
 
Но стоит только им прослышать
Что вдруг, с какой-то стороны,
Сосед с несметным войском вышел,
Поганя земли их страны…
 
Они, свои отринув беды,
Опять берут доспехов груз —
И бьют татар, и рубят шведов
За эту самую же Русь.
 
Им наша Русь
Из дальней дали
Светила светом молодым.
И коль они за ту стояли,
То мы — за эту постоим.
</poem></spoiler>
 
'''«Мы — не на уровне задачи …»'''
 
<spoiler><poem>
Мы — не на уровне задачи,
Когда, пуская лёгкий дым,
В кругу
О Родине судачим:
Шумим!
Корим!
Боготворим!
Да путь её и многотруден,
И объясним не всякий раз…
Но Русь была,
И есть,
И будет
До нас,
При нас
И после нас!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кукольник''' Нестор Васильевич ([[rwp:Кукольник, Нестор Васильевич|1809—1868]]) ==
[[Файл:Briullov-kukolnik.jpg|thumb|200px|Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''Империя''' (1842)<ref>Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица [[Литва|Литвы]]. Однако захоронен он был, скорее всего, в [[ewp:Veliuona|Велюоне]] (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.</ref> {{якорь|1842-1}}
 
<spoiler><poem>
У ног могилы Гедымина,
Теснясь, толпится шумный град;
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!
 
Кругом враги когда-то были, —
Ливонцы, Новгород и Псков;
Татар, волынцев, поляков
Сюда наезды заходили;
Кругом сто княжеств и врагов,
Сто исповеданий различных
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И всё и вся — теперь Россия!
 
Не семь холмов, а семь морей —
Подножие святой державы!
Три части света — ложе ей,
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кушнер''' Александр Семёнович ([[rwp:Кушнер, Александр Семёнович|род. 1936]]) ==
[[Файл:Александр Кушнер фото.jpg|thumb|200px|Александр Ку́шнер, 2005 г.]]
'''«Снег подлетает к ночному окну…»''' (1981){{якорь|1981-1}}
 
<spoiler><poem>
Снег подлетает к ночному окну,
Вьюга дымится.
Как мы с тобой угадали страну,
Где нам родиться!
 
Вьюжная. Ватная. Снежная вся.
Давит на плечи.
Но и представить другую нельзя
Шубу, полегче.
 
Гоголь из Рима нам пишет письмо,
Как виноватый.
Бритвой почтовое смотрит клеймо
Продолговатой.
 
Но и представить другое нельзя
Поле, поуже.
Доблести, подлости, горе, семья,
Зимы и дружбы.
 
И англичанин, что к нам заходил,
Строгий, как вымпел,
Не понимал ничего, говорил
Глупости, выпив.
 
Как на дитя, мы тогда на него
С грустью смотрели.
И доставали плеча твоего
Крылья метели.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов, Михаил Юрьевич|1814—1841]]) ==
[[Файл:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
'''Родина'''<ref>В беловом автографе стих назван «Отчизна». [https://ru.wikisource.org/w/index.php?oldid=3948899]</ref> (1841) {{якорь|1841-1}}
 
<spoiler><poem>
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит её рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путём люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Лисянский''' Марк Самойлович ([[rwp:Лисянский, Марк Самойлович|1912—1993]]) ==
[[Файл:Lisjanskij_Mark.jpg|thumb|200px|Марк Лисянский]]
'''«Я себя не мыслю без России…»''' (1941?) {{якорь|1940-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Я себя не мыслю без России,
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.
 
Без её работника и бога —
Человека с опытом Левши,
Без её Есенина и Блока,
Без её пророческой души.
 
Я себя не мыслю без России,
Без родной земли, где всё моё,
Где легла мне на сердце впервые
Песня колыбельная её.
 
Без её легенд и сказок вещих,
Горных ветров, горьких как полынь.
Без её преображённых женщин
Из безвестных Золушек в богинь.
 
Без её железных комиссаров,
Падающих с песней на устах,
Без её космических Икаров
На своих немыслимых постах.
 
Без её неизмеримой силы,
Без её распахнутых морей…
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Львов''' Михаил Давыдович ([[rwp:Львов, Михаил Давыдович|1917—1988]]) ==
[[Файл:L'vov_Mihail.jpg|thumb|200px|Михаил Львов]]
'''«Сколько нас, нерусских, у России…»''' (196?){{якорь|1960-е-1}}
 
<spoiler><poem>
              С. Хакиму
 
Сколько нас, нерусских, у России —
И татарских, и иных кровей,
Имена носящих не простые,
Но простых российских сыновей!
 
Пусть нас и не жалуют иные,
Но вовек — ни завтра, ни сейчас —
Отделить нельзя нас от России —
Родина немыслима без нас!
 
Как прекрасно вяжутся в России,
В солнечном сплетении любви,
И любимой волосы льняные,
И заметно тёмные твои.
 
Сколько нас, нерусских, у России —
Истинных российских сыновей,
Любящих глаза небесной сини
У великой матери своей!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Маяковский''' Владимир Владимирович ([[rwp:Маяковский, Владимир Владимирович|1893—1930]]) ==
[[Файл:Mayakovsky and Krasnoarmeitsy.jpg|thumb|200px|Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929]]
'''17-я часть из поэмы «Хорошо»''' (1927){{якорь|1927-1}}
 
<spoiler><poem>
Хвалить
            не заставят
                            не долг,
                                          ни стих
всего,
        что делаем мы.
Я
  пол-отечества мог бы
                                  снести,
а пол —
            отстроить, умыв.
 
Я с теми,
              кто вышел
                              строить
                                          и месть
в сплошной
                  лихорадке
                                  буден.
Отечество
                славлю,
                            которое есть,
но трижды —
                    которое будет.
 
Я
  планов наших
                        люблю громадьё,
размаха
            шаги саженьи.
Я радуюсь
                маршу,
                          которым идём
в работу
              и в сраженья.
 
Я вижу —
                где сор сегодня гниёт,
где только земля простая —
на сажень вижу,
                        из-под неё
комунны
            дома
                    прорастают.
 
И меркнет
              доверье
                          к природным дарам
с унылым
              пудом сенца{{ударение}}
И поворачиваются
                            к тракторам
крестьян
            заскорузлые сердца.
 
И планы,
              что раньше
                                на станциях лбов
задерживал
                  нищенства тормоз,
сегодня
            встают
                      из дня голубого,
железом
            и камнем формясь.
 
И я,
      как весну человечества,
рождённую
                в трудах и в бою,
пою
      моё отечество,
республику мою!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Майоров''' Николай Петрович ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
[[Файл:Majorov.jpg|thumb|200px|Николай Майоров]]
'''Мы''' (1940) {{якорь|1940-1}}
 
<spoiler><poem>
      Это время
                        трудновато для пера.
                                            ''В. Маяковский''
     
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрёт. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
 
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы —
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы — спросите жён!
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.
 
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
 
Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.
 
И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.
 
Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
 
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Матюшин-Правдин''' Александр Иванович ([[rwp:Роман (Матюшин)|род. 1954]]) ==
[[Файл:Matjushin_Roman.jpg|thumb|200px|Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)]]
'''Россия''' (2003){{якорь|2003-1}}
 
<spoiler><poem>
О, сколько ты в себя вместила!
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.
 
И почернелые избушки,
И тихие разливы вод,
И деревенские церквушки,
И многостраждущий народ.
 
И нерастраченную совесть,
И тайну Млечного моста.
Но главная твоя особость —
Тебе не выжить без Христа.
 
Другим довольно зрелищ, хлеба:
Душа — рабыня кошелька.
Но ты не надышалась Небом
И потому так велика!
 
И если вдруг тебя погубят,
То и самим врагам не жить:
Вселенная могилой будет —
Иначе не похоронить.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Матусовский''' Михаил Львович ([[rwp:Матусовский, Михаил Львович|1915—1990]]) ==
[[Файл:Михаил Львович Матусовский.jpg|thumb|200px|Михаил Матусовский]]
'''С чего начинается Родина?''' (1968) {{якорь|1968-1}}
 
<spoiler><poem>
С чего начинается Родина?
С картинки в твоём букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
 
А, может, она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.
 
С чего начинается Родина?
С заветной скамьи у ворот,
С той самой берёзки, что во поле,
Под ветром склоняясь, растёт.
 
А, может, она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги просёлочной,
Которой не видно конца.
 
С чего начинается Родина?
С окошек, горящих вдали,
Со старой отцовской будёновки,
Что где-то в шкафу мы нашли,
 
А, может, она начинается
Со стука вагонных колёс
И с клятвы, которую в юности
Ты ей в своём сердце принёс.
 
С чего начинается Родина?..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Милявский''' Олег Анатольевич ([[rwp:Милявский, Олег Анатольевич|1923—1989]]) ==
[[Файл:Miljavskij_Oleg.jpg|thumb|200px|Олег Милявский]]
'''Любите Россию'''
 
<spoiler><poem>
Колышет берёзоньки ль ветер весенний,
Весёлой капели доносится звон.
Как будто читает поэму Есенин
Про землю, в которую был так влюблён…
 
Про белые рощи и ливни косые,
Про жёлтые нивы и взлёт журавлей,
Любите Россию, любите Россию!
Для русского сердца земли нет милей…
 
Нам русские песни с рождения пели,
Нас ветер России в пути обнимал,
Когда вся Россия надела шинели,
Нередко, бывало, солдат вспоминал…
 
И белые рощи и ливни косые,
И мысленно детям своим завещал: —
Любите Россию, любите Россию!
Россию, которую я защищал!
 
Кто Русью рождённый — в Россию влюблённый,
Тот отдал ей сердце и душу свою!
Пред ней величавой, склоняюсь в поклоне,
О ней, о России я песню пою!
 
Про белые рощи и ливни косые,
Про жёлтые нивы и радость весны,
Любите Россию, любите Россию!
И будьте навеки России верны!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Михалков''' Сергей Владимирович ([[rwp:Михалков, Сергей Владимирович|1913—2009]]) ==
[[Файл:Михалков Сергей Владимирович1.jpg|thumb|200px|Сергей Михалков]]
'''Кремлёвские звёзды''' (1944) {{якорь|1944-3}}
 
<spoiler><poem>
Кремлёвские звёзды
Над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины
Нет!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Мориц''' Юнна Петровна ([[rwp:Мориц, Юнна Петровна|род. 1937]]) ==
[[Файл:Yunna Morits2.jpg|thumb|200px|Юнна Мориц]]
'''Мы со смертью не играем'''
 
<spoiler><poem>
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела»,
Но Россия петь не будет «Я ещё не умерла!»
Эта разница — такого необъятного размера,
Как небесная улыбка лучезарного тепла!
 
Эта разница бездонна, эта разница интимна,
Тайна гимна так взаимна, что влияет на судьбу, —
У России быть не может никогда такого гимна
«Не дала ещё я дуба», «Не лежу ещё в гробу».
 
Русофобов это свойство пробирает вечным страхом,
Русофобы чуют нечто, не вместимое в слова…
Но Россия петь не будет «Я ещё не стала прахом», —
Потому что смерть не любит панибратства, хвастовства.
 
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела», —
Смерть ещё не наступила, вот какие, брат, дела!
Но Россия петь не будет «Я ещё не околела»,
У неё не будет гимна «Я ещё не умерла».
 
Эта разница священна, и вселенная красива,
Мы со смертью не играем и не дразним — кто сильней?
«Щэ нэ вмэрла, не сгинела» — так не будет петь Россия,
Эта разница огромна, остальное — только в ней!
 
Наблюдается такая гимнов общая картина —
«Ещэ польска не сгинела», «Щэ нэ вмэрла Украина».
В эту общую картину «Я ещё не умерла» —
Слава Богу не вписали нас Поэзии крыла!
</poem></spoiler>
 
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!'''
 
<spoiler><poem>
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам, —
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом, —
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!
 
Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.
 
Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Разбитой вдребезги подлой сделкой, —
Страной осколков, отдельно взятых
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!
</poem></spoiler>
 
'''Сейчасно'''
 
<spoiler><poem>
Россию любить не модно,
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно —
Россию любить сейчасно.
 
Когда она будет в моде, —
Полюбит её отродье,
Которое ей от злости
Сейчасно ломает кости!..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов, Николай Алексеевич|1821—1878]]) ==
[[Файл:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877) {{якорь|1877-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!
 
В рабстве спасённое
Сердце свободное —
Золото, золото
Сердце народное!
 
Сила народная,
Сила могучая —
Совесть спокойная,
Правда живучая!
 
Сила с неправдою
Не уживается,
Жертва неправдою
Не вызывается, —
 
Русь не шелохнется,
Русь — как убитая!
А загорелась в ней
Искра сокрытая, —
 
Встали — небужены,
Вышли — непрошены,
Жита по зёрнышку
Горы наношены!
 
Рать подымается —
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!
 
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Никитин''' Иван Саввич ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
[[Файл:Ivan Nikitin.jpg|thumb|200px|Иван Никитин]]
'''Русь''' (1851) {{якорь|1851-1}}
 
<spoiler><poem>
Под большим шатром
Голубых небес —
Вижу — даль степей
Зеленеется.
 
И на гранях их,
Выше тёмных туч,
Цепи гор стоят
Великанами.
 
По степям в моря
Реки катятся,
И лежат пути
Во все стороны.
 
Посмотрю на юг —
Нивы зрелые.
Что камыш густой,
Тихо движутся;
 
Мурава лугов
Ковром стелется,
Виноград в садах
Наливается.
 
Гляну к северу —
Там, в глуши пустынь,
Снег, что белый пух,
Быстро кружится;
 
Подымает грудь
Море синее,
И горами лёд
Ходит по морю;
 
И пожар небес
Ярким заревом
Освещает мглу
Непроглядную…
 
Это ты, моя
Русь державная.
Моя родина
Православная!
 
Широко ты, Русь,
По лицу земли
В красе царственной
Развернулася!
 
У тебя ли нет
Поля чистого,
Где б разгул нашла
Воля смелая?
 
У тебя ли нет
Про запас казны,
Для друзей стола,
Меча недругу?
 
У тебя ли нет
Богатырских сил,
Старины святой,
Громких подвигов?
 
Перед кем себя
Ты унизила?
Кому в чёрный день
Низко кланялась?
 
На полях своих,
Под курганами,
Положила ты
Татар полчища.
 
Ты на жизнь и смерть
Вела спор с Литвой
И дала урок
Ляху гордому.
 
И давно ль было,
Когда с Запада
Облегла тебя
Туча тёмная?
 
Под грозой её
Леса падали,
Мать сыра-земля
Колебалася,
 
И зловещий дым
От горевших сёл
Высоко вставал
Чёрным облаком!
 
Но лишь кликнул царь
Свой народ на брань —
Вдруг со всех концов
Поднялася Русь.
 
Собрала детей,
Стариков и жён,
Приняла гостей
На кровавый пир.
 
И в глухих степях,
Под сугробами,
Улеглися спать
Гости навеки.
 
Хоронили их
Вьюги снежные,
Бури севера
О них плакали!..
 
И теперь среди
Городов твоих
Муравьём кишит
Православный люд.
 
По седым морям
Из далёких стран
На поклон к тебе
Корабли идут.
 
И поля цветут,
И леса шумят,
И лежат в земле
Груды золота.
 
И во всех концах
Света белого
Про тебя идёт
Слава громкая.
 
Уж и есть за что,
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,
 
Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!
</poem></spoiler>
'''Юг и север''' (1851) {{якорь|1851-2}}
 
<spoiler><poem>
Есть сторона, где всё благоухает;
Где ночь, как день безоблачный, сияет
Над зыбью вод и моря вечный шум
Таинственно оковывает ум;
Где в сумраке садов уединённых,
Сияющей луной осеребрённых,
Подъемлется алмазною дугой
Фонтанный дождь над сочною травой;
Где статуи безмолвствуют угрюмо,
Объятые невыразимой думой;
Где говорят так много о былом
Развалины, покрытые плющом;
Где на коврах долины живописной
Ложится тень от рощи кипарисной;
Где всё быстрей и зреет и цветёт;
Где жизни пир беспечнее идёт.
 
Но мне милей роскошной жизни Юга
Седой зимы полуночная вьюга,
Мороз и ветр, и грозный шум лесов,
Дремучий бор по скату берегов,
Простор степей и небо над степями
С громадой туч и яркими звездами.
Глядишь кругом — всё сердцу говорит:
И деревень однообразный вид,
И городов обширные картины,
И снежные безлюдные равнины,
И удали размашистый разгул,
И русский дух, и русской песни гул,
То глубоко беспечной, то унылой,
Проникнутой невыразимой силой…
Глядишь вокруг — и на душе легко,
И зреет мысль так вольно, широко,
И сладко песнь в честь родины поётся,
И кровь кипит, и сердце гордо бьётся,
И с радостью внимаешь звуку слов:
«Я Руси сын! здесь край моих отцов!»
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Орешин''' Пётр Васильевич ([[rwp:Орешин, Пётр Васильевич|1887—1938]]) ==
[[Файл:Oreshin.jpg|thumb|200px|Пётр Орешин]]
'''Земля родная''' (1926){{якорь|1926-1}}
 
<spoiler><poem>
 
      ''Артёму Весёлому''
 
Незадаром жестоко тоскую,
Заглядевшись на русскую сыть.
Надо выстрадать землю родную
Для того, чтоб её полюбить.
 
Пусть она не совсем красовита,
Степь желта, а пригорок уныл, —
Сколько дум в эту землю убито,
Сколько вырыто свежих могил!
 
Погляжу на восток и на север,
На родные лесные края.
Это ты и в туманы и в клевер
Затонула, родная земля!
 
Пусть желтеют расшитые стяги,
Багровеют в просторах степных, —
Незадаром родные сермяги
Головами ложились на них.
 
Слышу гомон ковыльного юга,
Льётся Волга и плещется Дон.
Вот она, трудовая лачуга,
Чернозёмный диковинный звон!
 
Не видать ни начала, ни края.
Лес да поле, да море вдали.
За тебя, знать, недаром, родная,
Мы тяжёлую тягу несли!
 
Каждый холм — золотая могила,
Каждый дол — вековая любовь.
Не загинь, богатырская сила!
Не застынь, богатырская кровь!
 
В чёрный день я недаром тоскую,
Стерегу хлебозвонную сыть.
Надо выстрадать землю родную
Для того, чтоб её полюбить!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Орлов''' Владимир Натанович ([[rwp:Орлов, Владимир Натанович|1930—1999]]) ==
[[Файл:Фото_Орлова_Владимира_Натановича.jpg|thumb|200px|Владимир Орлов]]
'''Родное''' (1980-е гг. [http://orlowvn.blogspot.ru/p/blog-page_13.html]){{якорь|1980-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я узнал, что у меня
Есть огромная родня:
И тропинка,
И лесок,
В поле — каждый
Колосок,
Речка,
Небо надо мною…
Это всё — моё родное!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Павлович''' Надежда Александровна ([http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pavlovich_na.php 1895—1980]) ==
[[Файл:Pavlovich_Nadezhda.jpg|thumb|200px|Надежда Павлович]]
'''Русь''' (1918){{якорь|1918-3}}
 
<spoiler><poem>
Русь! Чужая чуженинка я
Пришла и греюсь у твоей груди,
Скажи, какою тропинкою
Мне всю тебя исходить?
 
Если б странницей твоей убогою,
Не оглядываясь никогда назад,
Мне пройти потаённой дорогою
В заповедный твой Китеж-град!
 
Ведь ты вся вырастаешь, Россия,
Не в Кремле златоглавом Москвы
И не там, где гранитные выи
Наклонили мосты Невы,
 
Ты молчишь и горишь, не сгорая,
Там, где Китеж в глубинах спит,
Где пугливая выпь пролетает
И над озером мёртвым кричит.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Примеров''' Борис Терентьевич ([[rwp:Примеров, Борис Терентьевич|1938—1995]]) ==
[[Файл:Примеров Борис Терентьевич.jpg|thumb|200px|Борис Примеров]]
'''«Наедине с родимым небом…»''' (1970){{якорь|1970-1}}
 
<spoiler><poem>
Наедине с родимым небом,
Ах, как давно, ах, как давно,
Ах, как давно я нежным не был,
Таким, как в этот час оно.
Широкое и голубое,
В молве вечернего пера,
Как будто я ушёл в ночное
И стерегу его ветра,
Как будто стерегу я лето
И песни здешних косарей,
Чтоб месяц мне попался в сети
Со всей наивностью своей.
А ветры, словно птичьи стаи,
Роняют на воду круги.
Я ничего не понимаю,
Я просто чувствую стихи.
Со всех сторон глядит Россия,
Моя любовь, моя звезда.
Я в этот миг такой красивый,
Каким не буду никогда!
</poem></spoiler>
 
'''Молитва''' (1993){{якорь|1993-3}}
 
<spoiler><poem>
Боже, который Советской державе
Дал процвести в дивной силе и славе,
Боже, спасавший Советы от бед,
Боже, венчавший их громом побед.
Боже, помилуй нас в смутные дни,
Боже, Советскую власть нам верни!
 
Властью тиранов, Тобою венчанных,
Русь возвеличилась в подвигах бранных,
Стала могучею в мирных делах —
Нашим на славу, врагам же на страх.
Боже, помилуй нас в горькие дни,
Боже, Советский Союз нам верни!
 
Русское имя покрылось позором,
Царство растерзано тёмным раздором.
Кровью залита вся наша страна.
Боже, наш грех в том и наша вина.
Каемся мы в эти горькие дни.
Боже, державу былую верни!
 
Молим, избавь нас от искушенья
И укажи нам пути избавленья.
Стонет измученный грешный народ,
Гибнет под гнётом стыда и невзгод.
Боже, лукавого власть изжени,
Боже, Империю нам сохрани!
</poem></spoiler>
 
'''«Когда-нибудь, достигнув совершенства…»''' (1994){{якорь|1994-1}}
 
<spoiler><poem>
Когда-нибудь, достигнув совершенства,
Великолепным пятистопным ямбом,
Цезурами преображая ритмы,
Я возвращусь в советскую страну,
В союз советских сказочных республик,
Назначенного часа ожидая,
Где голос наливался, словно колос,
Где яблоками созревала мысль,
Где песня лебединая поэта
Брала начало с самой первой строчки
И очень грубо кованные речи
Просторный возводили Храм свобод.
Там человек был гордым, будто знамя,
Что трепетало над рейхстагом падшим
И обжигало пламенем незримым,
Как Данту, щёки и сердца всерьёз.
Какая сила и какая воля
Меня подбрасывала прямо к солнцу…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Прокофьев''' Александр Андреевич ([[rwp:Прокофьев, Александр Андреевич|1900—1971]]) ==
[[Файл:Prokof'ev.jpg|thumb|200px|Александр Прокофьев]]
'''Мне о России надо говорить''' (1959) {{якорь|1959-1}}
 
<spoiler><poem>
                      1
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!
 
Сильнее всех имён произнести,
Сильнее матери, любви сильнее
И на устах отрадно пронести
К поющим волнам, что вдали синеют.
 
                      2
Не раз наедине я был с тобой,
Просил участья, требовал совета,
И ты всегда была моей судьбой,
Моей звездой, неповторимым светом.
 
Он мне сиял из материнских глаз,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
И если б он в груди моей погас,
То сердце б разорвалось в тот же миг!
 
                      3
      Среди долины ровныя…
              Из песни
 
Сияние небес твоих огромно,
И пусть навеки память сохранит:
Могучий дуб среди долины ровной
Твоей зарёй, как лентою, обвит.
И он стоит, величия исполнен,
И смотрит вдаль, и видит дальний путь,
И только шрамы от ударов молний,
Как воину, легли ему на грудь.
 
                      4
А сколько молний грудь твою разили!
Не раз, врываясь в дом твой, обнаглев,
Враги кричали: «Кончено с Россией!» —
И узнавали твой, Россия, гнев!
Такой испепеляющий и грозный,
Он так неумолимо налетал,
Что если б враг тогда метнулся к звёздам
Не избежал бы гибели и там!
 
                      5
      Воротись обратно из Зазвездья…
              И. Асеев
 
Уже в Зазвездье красный флаг огнистый.
Подвластно всё мозолистым рукам.
Идут с открытым сердцем коммунисты.
Любить тебя — их заповедь векам!
Они несут знамена боевые,
Благоговейно осеняют Русь.
Они клялись беречь тебя, Россия,
И я под их знаменами клянусь!
</poem></spoiler>
 
'''Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…»)''' (1965) {{якорь|1965-5}}
 
<spoiler><poem>
…А мне Россия
Навек люба,
В судьбе России —
Моя судьба.
Мой век суровый,
Мой день крутой
Гудит громо́во:
«Иди, не стой!»
Идёт Россия —
Врагов гроза,
Синее синих
Её глаза,
Синее синих
Озёр и рек,
Сильнее сильных
Её разбег!
Неповторима,
Вольным-вольна,
Необорима
В грозе она!
С ней, непоборной,
Иду, как в бой,
Дорогой горной,
Тропой любой.
Всё в ней, в Отчизне,
Кругом моё,
И нету жизни
Мне без неё!
</poem></spoiler>
 
'''«Я, как степняк, пою о том, что вижу…»''' (1959) {{якорь|1959-2}}
 
<spoiler><poem>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Что мне в глаза попало в свой черёд,
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Оно меня никак не подведёт.
Вон строят дом, уже свели стропила.
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
                                                          Давай!
Давай! Давай! Россия любит дело.
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Давай! Давай! Россия любит смелых.
А коль не смел — учись у храбрецов!
Горят сады листвою разноцветной —
Зелёной, красной, жёлтой… в семь
                                                            цветов.
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Он мне как брат, и я пойти готов
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чтоб знать её деянья наизусть
И увидать, как расправляет плечи
Моя страна,
                    моя Отчизна,
                                              Русь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин, Александр Сергеевич|1799—1837]]) ==
[[Файл:Portrait of Alexander Pushkin (Orest Kiprensky, 1827).PNG|thumb|200px|Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.]]
'''«Два чувства дивно близки нам…»''' (1830<ref>При жизни поэта не было опубликовано. [http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isd/isd-2792.htm] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
<br>
<spoiler><poem>
На них основано от века
По воле бога самого
Самостоянье человека,
Залог величия его.
</poem></spoiler></ref>) {{якорь|1830-1}}
 
<spoiler><poem>
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
 
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва,
Как пустыня
И как алтарь без божества.
</poem></spoiler>
 
'''Клеветникам России''' (1831) {{якорь|1831-1}}
 
<spoiler><poem>
                    {{abbr|Vox et praeterea nihil|Голос и больше ничего (латынь)|0}}
 
О чём шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
 
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
 
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
 
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ратушинская''' Ирина Борисовна ([[rwp:Ратушинская, Ирина Борисовна|1954—2017]]) ==
[[Файл:Ratushinskaja.jpg|thumb|200px|Ирина Ратушинская]]
'''«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»''' (1985, тюрьма КГБ, Киев){{якорь|1985-1}}
 
<spoiler><poem>
Родина, ты мне врастаешь в рёбра!
Погоди, помедли, не теперь!
Я тебя так редко помню доброй.
Ты свирепа, как библейский зверь.
 
Снова дождик лупит по бетону,
Хлещет по решёточной броне.
Надышаться ветром заоконным
Дай мне сквозь намордник на окне!
 
Знаю: этой ласки ждать нелепо,
И смолчу, и боль не покажу.
Я возьму сегодня пайку хлеба
И на завтра корку отложу.
 
Сколько лет, склоняясь над стихами,
Мне их прятать, слыша звон ключей?
Сколько ты отмеришь мне дыханья,
Сколько лютых камерных ночей,
 
Родина? В твоих тяжёлых лапах
Так до стона трудно быть живой!
Скоро ль день последнего этапа,
Чтоб могла ты прорасти травой
 
Сквозь меня, затихнуть надо мною,
Ветер уведя за облака?
Впрочем, погоди ещё с отбоем:
Видишь — не дописана строка
Главная.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1977, Одесса){{якорь|1977-1}}
 
<spoiler><poem>
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
 
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех — некупленных
‎и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
 
Нет вины на твоих испуганных —
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
‎слёзы твои?
 
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя —
‎родную,
‎проклятую —
На такую же смерть идти!
 
Самой страшной твоей дорогою —
Гранью ненависти
‎и любви —
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
‎благослови!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рачков''' Николай Борисович ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
[[Файл:Rachkov.jpg|thumb|200px|Николай Рачков]]
'''А Россия была и будет'''
 
<spoiler><poem>
Свысока её недруг судит,
Предъявляя смертельный счёт.
А Россия была и будет,
А Россия не пропадёт.
 
Заведут в глухое болото
И укажут ей ложный брод.
Там погибла целая рота,
А Россия — не пропадёт.
 
Хороша! — и берут зави{{Ударение}}дки.
Через чёрный нагрянут ход,
Обберут Россию до нитки.
А Россия не пропадёт.
 
Мир, как бомба, во зле взорвётся,
Будет всем в аду горячо.
А Россия сама спасётся
И врагу подставит плечо.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Решетников''' Леонид Васильевич ([[rwp:Решетников, Леонид Васильевич|1920—1990]]) ==
[[Файл:ReshetnikovLV.jpg|thumb|200px|Леонид Решетников]]
'''«Сколько их? Не считал, дорогая…»''' (май 1942, Малоярославец) {{якорь|1942-3}}
 
<spoiler><poem>
Сколько их? Не считал, дорогая.
Мы убитых устали считать.
В этом поле, от края до края,
Кровью полита каждая пядь.
 
Эту землю пришлось не от скуки
Динамитом перепахать.
Будут после, наверно, и внуки
Кости дедов своих отрывать…
 
Если скажет кто: «Переплатили
Здесь за клок неудобных полей», —
Ты ответь, что у нас не любили
Торговаться с отчизной своей.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рождественский''' Роберт Иванович ([[rwp:Рождественский, Роберт Иванович|1932—1994]]) ==
[[Файл:Rozhdestvenskij_Robert.jpg|thumb|200px|Роберт Рождественский]]
'''Вторая глава из поэмы «Реквием»''' (1962) {{якорь|1962-2}}
 
<spoiler><poem>
Разве погибнуть
                ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
      обещала,
любовь
      обещала,
Родина.
 
Разве для смерти
                рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
                нашей
                      смерти,
Родина?
 
Пламя
      ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
              «Вставайте
                        на помощь…»
Родина.
Славы
      никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
  или
      Родина.
 
Самое лучшее
            и дорогое —
Родина.
Горе твоё —
это наше
        горе,
Родина.
 
Правда твоя —
это наша
        правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша
        слава,
Родина!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рубцов''' Николай Михайлович ([[rwp:Рубцов, Николай Михайлович|1936—1971]]) ==
[[Файл:Rubcov_1.jpg|thumb|200px|Николай Рубцов]]
'''Тихая моя родина''' (1964) {{якорь|1964-2}}
 
<spoiler><poem>
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
 
— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.—
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.
 
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
 
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.
 
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
 
Новый забор перед школою,
Тот же зелёный простор.
Словно ворона весёлая,
Сяду опять на забор!
 
Школа моя деревянная!..
Время придёт уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
 
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
</poem></spoiler>
 
'''Берёзы''' (196?){{якорь|1960-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.
 
Всё очнётся в памяти невольно,
Отзовётся в сердце и в крови́.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
 
Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же берёза
Над могилой матери моей.
 
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и с дождём шумел, как улей,
Вот такой же жёлтый листопад…
 
Русь моя, люблю твои берёзы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз…
</poem></spoiler>
 
'''Видения на холме''' (1960) {{якорь|1960-2}}
 
<spoiler><poem>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь — куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они — и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рыленков''' Николай Иванович ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
[[Файл:Rylenkov.jpg|thumb|200px|Николай Рыленков]]
'''Всё в тающей дымке''' (1965) {{якорь|1965-1}}
 
<spoiler><poem>
Всё в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озёры,
И всё ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.
</poem></spoiler>
 
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965) {{якорь|1965-2}}
 
<spoiler><poem>
Скрылся день в туманы росяные,
Отпылали облаков края.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя.
Дай поцеловать твои мозоли,
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Чтоб навек остался привкус соли
На моих запёкшихся губах.
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Каждый вздох в краю моём родном.
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Жить, как пахарь твой — грядущим днём.
Видел я не раз иные дали,
Но мечтал лишь об одном, любя, —
Чтоб друзья и недруги сказали,
Что характером я весь в тебя.
Мне таить перед тобой не надо,
Где я плакал, где дарил цветы.
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Материнским сердцем чуешь ты.
Освежит виски мои седые
Лишь твоя певучая струя.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя!
</poem></spoiler>
 
'''Русская земля''' (1941) {{якорь|1941-4}}
 
<spoiler><poem>
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогами пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала,
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда, цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма,
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты как певучая струна!
И наследье предков мы, потомки,
Приняли сполна!
Вот опять ковыль дымится бурый,
Лёгкими кистями шевеля,
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
Русская земля!
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
Иль военный клич отцов забыт?
Не простим насильникам проклятым
Мы твоих обид!
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
Смерть за смерть врагам твоим суля, —
Мужеством твоим укреплены мы,
Русская земля.
Мы друзей скликаем поимённо,
Под огнём испытанных солдат,
И над ними русские знамёна
На ветру шумят!
Помяни ж героев, в битвах павших,
Осени знамёнами Кремля
Колыбель отцов и дедов наших,
Русская земля!
Прокляни отныне и навеки
Дрогнувшим перед лицом врага, —
В дни, когда катили пламя реки,
Бросив берега.
И опять цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделяя,
Встанешь ты из пламени и дыма,
Русская земля!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Савинков''' Борис Викторович ([[rwp:Савинков, Борис Викторович|1879—1925]]) ==
[[Файл:Boris Viktorovich Savinkov.jpg|thumb|200px|Борис Савинков]]
'''«Нет родины — и всё кругом неверно…»''' (1913. Франция){{якорь|1913-1}}
 
<spoiler><poem>
Нет родины — и всё кругом неверно,
Нет родины — и всё кругом ничтожно,
Нет родины — и вера невозможна,
Нет родины — и слово лицемерно,
Нет родины — и радость без улыбки,
Нет родины — и горе без названья
Нет родины — и жизнь как призрак зыбкий,
Нет родины — и смерть как увяданье…
Нет родины. Замок висит острожный,
И всё кругом ненужно или ложно…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
 
== '''Северянин''' Игорь ([[rwp:Северянин, Игорь|1887—1941]]) ==
[[Файл:Северянин Игорь.jpg|thumb|200px|Игорь Северянин]]
'''Чаемый праздник''' (1925){{якорь|1925-3}}
 
<spoiler><poem>
О России петь — что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам…
О России петь — что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать…
О России петь — что тоску забыть,
Что Любовь любить, что бессмертным быть!
</poem></spoiler>
 
'''Слова солнца''' (1925){{якорь|1925-4}}
 
<spoiler><poem>
Много видел я стран и не хуже её —
Вся земля мною нежно любима.
Но с Россией сравнить?.. С нею — сердце моё,
И она для меня несравнима!
 
Чья космична душа, тот плохой патриот:
Целый мир для меня одинаков…
Знаю я, чем могуч и чем слаб мой народ,
Знаю смысл незначительных знаков…
 
Осуждая войну, осуждая погром,
Над народностью каждой насилье,
Я Россию люблю — свой родительский дом —
Даже с грязью со всею и пылью…
 
Мне немыслима мысль, что над мёртвою — тьма…
Верю, верю в её воскресенье
Всею силой души, всем воскрыльем ума,
Всем огнём своего вдохновенья!
 
Знайте, верьте: он близок, наш праздничный день,
И не так он уже за горами —
Огласится простор нам родных деревень
Православными колоколами!
 
И раскается тёмный, но вещий народ
В прегрешеньях своих перед Богом.
Остановится прежде, чем в церковь войдёт,
Нерешительно перед порогом…
 
И, в восторге метнув в воздух луч, как копьё
Золотое, слова всеблагие
Скажет солнце с небес: «В воскресенье своё
Всех виновных прощает Россия!»
</poem></spoiler>
 
'''Что нужно знать''' (1925){{якорь|1925-5}}
 
<spoiler><poem>
Ты потерял свою Россию.
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить —
Россию нужно заслужить!
</poem></spoiler>
 
'''Бывают дни''' (канун 1930 года){{якорь|1929-1}}
 
<spoiler><poem>
Бывают дни: я ненавижу
Свою отчизну — мать свою.
Бывают дни: её нет ближе,
Всем существом её пою.
 
Всё, всё в ней противоречиво,
Двулико, двоедушно в ней,
И, дева, верящая в диво
Надземное, — всего земней…
 
Как снег — миндаль. Миндальны зимы.
Гармошка — и колокола.
Дни дымчаты. Прозрачны дымы.
И вороны — и сокола.
 
Слом Иверской часовни. Китеж.
И ругань — мать, и ласка — мать…
А вы-то тщитесь, вы хотите
Ширококрайнюю объять!
 
Я — русский сам, и что я знаю?
Я падаю. Я в небо рвусь.
Я сам себя не понимаю,
А сам я — вылитая Русь!
</poem></spoiler>
 
'''Без нас''' (1936, Таллин){{якорь|1936-2}}
 
<spoiler><poem>
От гордого чувства, чуть странного,
Бывает так горько подчас:
Россия построена заново
Не нами, другими, без нас…
 
Уж ладно ли, худо ль построена,
Однако построена всё ж.
Сильна ты без нашего воина,
Не наши ты песни поёшь!
 
И вот мы остались без родины,
И вид наш и жалок, и пуст,
Как будто бы белой смородины
Обглодан раскидистый куст.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов, Константин Михайлович|1915—1979]]) ==
[[Файл:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
'''«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»''' (1941) {{якорь|1941-5}}
 
<spoiler><poem>
                        ''[[#Сурков Алексей Александрович (1899—1983)|Алексею Суркову]]''
Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
 
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
 
Слезами измеренный чаще, чем вёрстами,
Шёл тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
 
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
 
Ты знаешь, наверное, всё-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти просёлки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
 
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на просёлках свела.
 
Ты помнишь, Алёша: изба под Борисовом,
По мёртвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
 
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:— Родимые,
Покуда идите, мы вас подождём.
 
«Мы вас подождём!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождём!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алёша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
 
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
 
Нас пули с тобою пока ещё милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я всё-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
 
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
</poem></spoiler>
 
'''«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»''' (1945) {{якорь|1945-1}}
 
<spoiler><poem>
Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспалённых,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Всё снёсшей, всё вынесшей русскою женщиной.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1941) {{якорь|1941-6}}
 
<spoiler><poem>
Касаясь трёх великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
 
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке,
 
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой её ты в детстве увидал.
 
Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Далёкую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
 
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
 
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
При жизни никому нельзя отдать.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Синявский''' Пётр Алексеевич ([[rwp:Синявский, Пётр Алексеевич|род. 1943]]) ==
[[Файл:Petr Sinjavsky.jpg|thumb|200px|Пётр Синявский]]
'''Россия'''
 
<spoiler><poem>
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.
 
И землю водою святой оросили,
И синий простор осенили крестом.
И нет у нас Родины, кроме России —
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Солоухин''' Владимир Алексеевич ([[rwp:Солоухин, Владимир Алексеевич|1924—1997]]) ==
[[Файл:Solouhin.jpg|thumb|200px|Владимир Солоухин]]
'''Чета белеющих берёз''' (1978){{якорь|1978-1}}
 
<spoiler><poem>
          …и на холме средь жёлтой нивы
          чету белеющих берёз.
                                ''[[#.D0.9B.D0.B5.D1.80.D0.BC.D0.BE.D0.BD.D1.82.D0.BE.D0.B2_.D0.9C.D0.B8.D1.85.D0.B0.D0.B8.D0.BB_.D0.AE.D1.80.D1.8C.D0.B5.D0.B2.D0.B8.D1.87_.281814.E2.80.941841.29|М. Лермонтов]]''
Куда ни вёл бы путь неблизкий,
К какому б дальнему огню,
Я в сердце образ материнский,
Я образ родины храню.
 
Храню светло и молчаливо
Её от трав до самых звёзд…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Лежит она в лесах и пашнях,
Меж океанов и морей.
Я провожаю день вчерашний
И новый день встречаю с ней.
 
Встречаю сердцем, словно диво,
И снег, и майский грохот гроз…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Её проезжие дороги,
Её большие города.
И слёзы мамы на пороге,
И тяжесть ратного труда.
 
В сыновьем сердце терпеливо
Я сквозь огонь жестокий нёс
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Нас разлучить никто не может,
Уйду с земли — встречай, земля.
Пускай другой, на полке лёжа,
Глядит в российские поля.
 
Пускай увидит он счастливо
Родной простор под стук колёс…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сурков''' Алексей Александрович ([[rwp:Сурков, Алексей Александрович|1899—1983]]) ==
[[Файл:Surkov_Aleksandr.jpg|thumb|200px|Алексей Сурков]]
'''Песня сердца''' ([http://www.oldgazette.ru/pravda/10051945/all.html 10 мая 1945 года]) {{якорь|1945-2}}
 
<spoiler><poem>
Умолкают боевые грозы,
И у светлой грани новых дней
Люди улыбаются сквозь слёзы
Выстраданной радости своей.
 
Родина своей державной властью
Всех людей слила в одну семью.
Оттого и неделимо счастье,
Добытое в яростном бою.
 
Солнцем нашей славы осиянна,
Гром салютов слушает Москва.
Как вместить безбрежье океана
В самые просторные слова?
 
Как стихом взволнованным и песней
Радость миллионов передать,
Если ей сегодня стала тесной
Ширь полей и океанов гладь?
 
Пойте, люди, города и реки!
Пой, морская синяя волна!
Будь славна отныне и вовеки,
Жизнь моя — советская страна!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сырнева''' Светлана Анатольевна ([[rwp:Сырнева, Светлана Анатольевна|род. 1957]]) ==
[[Файл:Сырнева_Светлана.jpg|thumb|200px|Светлана Сырнева]]
'''Прописи''' (1987){{якорь|1987-1}}
 
<spoiler><poem>
                        ''Д. П. Ильину''
 
Помню: осень стоит неминучая,
Восемь лет мне, и за руку — мама:
«Наша Родина — самая лучшая
И богатая самая».
 
В пеших далях — деревья корявые.
Дождь то в щёку, то в спину,
И в мои сапожонки дырявые
Заливается глина.
 
Образ детства навеки —
Как мы входим в село на болоте.
Вон и церковь с разрушенным верхом
Вся в грачином помёте.
 
Лавка низкая керосинная
На минуту укроет от ветра.
«Наша Родина самая сильная,
Наша Родина самая светлая».
 
Нас возьмёт грузовик попутный
По дороге ползущий юзом,
И опустится небо мутное
К нам в дощатый гремучий кузов.
 
И споёт во все хилые рёбра
Октябрятский мой класс бритолобый:
«Наша Родина самая вольная,
Наша Родина самая добрая».
 
Из чего я росла-прозревала,
Что сквозь сон розовело?
Скажут: обворовала
Безрассудная вера.
 
Ты горька, как осина,
Но превыше и лести и срама —
Моя Родина, самая сильная
И богатая самая.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Толстой''' Алексей Константинович ([[rwp:Толстой, Алексей Константинович|1817—1875]]) ==
[[Файл:Brullov AKTolstoy.jpg|thumb|200px|Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''«Край ты мой, родимый край!..»''' (1856) {{якорь|1856-1}}
 
<spoiler><poem>
Край ты мой, родимый край!
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
 
Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тряпкин''' Николай Иванович ([[rwp:Тряпкин, Николай Иванович|1918—1999]]) ==
[[Файл:Николай_Тряпкин.jpg|thumb|200px|Николай Тряпкин]]
'''Русь''' (1973){{якорь|1973-1}}
 
<spoiler><poem>
              С одною думой непостижной
          Смотрю на твой спокойный лик.
          А. Блок
 
Сколько прожитых снов! Сколько звёздного шума!
Сколько вёсен и зим на плечах!
А со мною всё та ж непостижная дума
И всё те же виденья в ночах.
 
И всё так же свеча над бессонной страницей
Догорает в моей конуре…
И цветёшь ты во мне луговою зарницей
И цветком, что весной на дворе.
 
И опять ухожу я к ракитам далёким
И к далёким мостам полевым,
Чтобы вновь прокричать журавлём одиноким
Над великим простором твоим.
 
Прокурлычу — и вновь не услышу ответа
И поникну печальным крылом.
Только снова под пологом лунного света
Застучишь ты в лесу топором.
 
Узнаю тебя, Русь. И не буду в обиде.
И свой подвиг свершу, как смогу.
И пускай той ракитой в осенней хламиде
Загрущу я в пустынном лугу.
 
И склонюсь под железом высокою рожью,
И сорокой скакну у ручья.
Ты — единый мой свет на моём раздорожье
И единая пристань моя.
 
И вернусь я к своей одинокой светлице
Никому не известной тропой…
И летит моя дума — полночная птица, —
И роняет перо над тобой.
</poem></spoiler>
 
'''Русь''' (1993){{якорь|1993-4}}
 
<spoiler><poem>
Значит — снова в путь-дорогу,
Значит — вновь не удалось.
Значит — снова, братцы, — с Богом!
На авось, так на авось.
 
Что нам отчее крылечко!
Что нам брат и что нам друг!
Ты катись моё колечко,
Хоть на север, хоть на юг.
 
Умираем, да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда:
 
В те края и в те предместья,
Где дома не под замком,
Где растут слова и песни
Под лампадным огоньком.
 
Провались ты, зло людское,
Все карманы и гроши!
Проклинаю всё такое,
Где ни Бога, ни души.
 
То крылечко — не крылечко,
Где платочек — на роток…
Ты катись, моё колечко,
Хоть на запад иль восток.
 
Проклинаем да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда.
</poem></spoiler>
 
'''Вербная песнь''' (1994){{якорь|1994-2}}
 
<spoiler><poem>
За великий Советский Союз!
За святейшее братство людское!
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси наше счастье земное.
 
О Господь! Наклонись надо мной.
Задичали мы в прорве кромешной.
Окропи Ты нас вербной водой,
Осени голосистой скворешней.
 
Не держи Ты всевышнего зла
За срамные мои вавилоны, —
Что срывал я Твои купала,
Что кромсал я святые иконы!
 
Огради! Упаси! Защити!
Подними из кровавых узилищ!
Что за гной в моей старой кости,
Что за смрад от бесовских блудилищ!
 
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси моё счастье земное.
Подними Ты мой красный Союз
До Креста Своего аналоя.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тушнова''' Вероника Михайловна ([[rwp:Тушнова, Вероника Михайловна|1911—1965]]) ==
[[Файл:Veronika_Tushnova.jpg|thumb|200px|Вероника Тушнова]]
'''«Вот говорят: Россия…»'''
 
<spoiler><poem>
Вот говорят: Россия…
Реченьки да берёзки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жёсткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведённые,
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори «не надо», —
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье своё держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тэффи''' ([[rwp:Тэффи|1872—1952]]) ==
[[Файл:Teffi Choumoff.jpg|thumb|200px|Надежда Тэффи]]
'''Перед картой России''' (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)<ref>Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.</ref>{{якорь|1920-е-1}}
 
<spoiler><poem>
В чужой стране, в торжественном доме
На стене повешен ея портрет —
Ея, умершей, как нищенка, на соломе
В муках, которым имени нет.
 
Но здесь, на портрете, она вся как прежде,
Она роскошна, она молода,
Она в своей пышной земной одежде,
В какой рисовали её всегда.
 
И вокруг к ней прильнули соседние страны,
Как резная рамка, витой венок,
Индия, и Китай, и пёстрые Балканы —
Простая опора, подножие ног.
 
На лик Твой смотрю я, как на икону,
«Да святится имя Твое, убиенная Русь!»
Твою одежду рукою тихо трону
И этой рукою перекрещусь.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тютчев''' Фёдор Иванович ([[rwp:Тютчев, Фёдор Иванович|1803—1873]]) ==
[[Файл:Fyodor Tyutchev.jpg|thumb|200px|Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)]]
'''Русская география''' (1848—1849)[http://www.fedor-tutchev.ru/poezia322.html] {{якорь|1849-1}}
 
<spoiler><poem>
Москва и Град Петров, и Константинов Град —
Вот царства Русского заветные Столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?..
Грядущим временам судьбы их обличат…
 
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство Русское… и не прейдёт вовек,
Как то провидел Дух, и Даниил предрёк…
</poem></spoiler>
 
'''«Эти бедные селенья…»''' (13 августа 1855) {{якорь|1855-1}}
 
<spoiler><poem>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!
 
Не поймёт и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
 
Удручённый ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
</poem></spoiler>
 
'''«Умом Россию не понять…»''' (28 ноября 1866)[http://ftutchev.ru/stihi0308.html] {{якорь|1866-1}}
 
<spoiler><poem>
Умом — Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
</poem></spoiler>
 
'''«И дым отечества нам сладок и приятен…»''' (1867)[http://ftutchev.ru/stihi0315.html] {{якорь|1867-1}}
 
<spoiler><poem>
«И дым отечества нам сладок и приятен!» —
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш — и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
</poem></spoiler>
 
'''«Ты долго ль будешь за туманом…»''' (1868)[http://ftutchev.ru/stihi0310.html] {{якорь|1868-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель, навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Всё гуще мрак, всё пуще горе,
Всё неминуемей беда —
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись — теперь иль никогда.
</poem></spoiler>
 
'''Два единства''' (сентябрь 1870) {{якорь|1870-1}}
 
<spoiler><poem>
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней…
 
«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью —
А там увидим, что прочней…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фет''' Афанасий Афанасьевич ([[rwp:Фет, Афанасий Афанасьевич|1820—1892]]) ==
[[Файл:Fet by Repin.jpg|thumb|200px|Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)]]
'''«Чудная картина…»''' (1842) {{якорь|1842-2}}
<spoiler><poem>
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далёких
Одинокий бег.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фирсов''' Владимир Иванович ([[rwp:Фирсов, Владимир Иванович|1937—2011]]) ==
[[Файл:Фирсов Владимир Иванович (1937—2011).JPG|thumb|200px|Владимир Фирсов]]
'''Чувство родины''' (1967) {{якорь|1967-2}}
 
<spoiler><poem>
Родина, суровая и милая,
Помнит все жестокие бои…
Вырастают рощи над могилами,
Славят жизнь по рощам соловьи.
Что грозы железная мелодия,
Радость или горькая нужда?!
Всё проходит.
Остаётся — Родина,
То, что не изменит никогда.
С ней живут,
Любя, страдая, радуясь,
Падая и поднимаясь ввысь.
Над грозою
Торжествует радуга,
А над смертью
Торжествует жизнь!
Медленно история листается,
Летописный тяжелеет слог.
Всё стареет.
Родина — не старится,
Не пускает старость на порог.
Мы прошли столетия с Россиею
От сохи до звёздного крыла.
А взгляни —
Всё то же небо синее,
И над Волгой та же тень орла.
Те же травы к солнцу поднимаются,
Так же розов неотцветший сад,
Так же любят, и с любовью маются,
И страдают, как века назад.
И ещё немало будет пройдено,
Коль зовут в грядущее пути.
Но светлей и чище чувства Родины
Людям никогда не обрести.
С этим чувством человек рождается,
С ним живёт и умирает с ним.
Всё пройдёт.
А Родина — останется.
Если мы то чувство сохраним.
</poem></spoiler>
 
'''Родине''' (1970?){{якорь|1970-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты не вставала на колени
Ни перед кем
И никогда…
И каждый кустик твой —
Священен.
Священны
Небо и вода.
Священен
Тын, где сохнут крынки,
Ракет космических огонь
И даже малая дождинка,
Что падает
В мою ладонь.
Священен
Мир широких пашен,
Священны льды родимых рек,
И снег,
Что полит кровью нашей,
И кровь,
Что пролита на снег.
</poem></spoiler>
 
'''«Мир полон звуков…»''' (1971){{якорь|1971-1}}
 
<spoiler><poem>
Мир полон звуков
И противоречий.
И мир, в конечном счёте, очень
прост…
Влюблённого взволнованные речи.
И уходящий в горизонт погост.
Рожденье.
Смерть.
Как всё это обычно!
Молчание
И крик в ночи глухой.
Большой пожар
И крохотная спичка.
Солдат в бою.
И пахарь за сохой.
Всё в этой жизни просто. Объяснимо.
И надобно её не усложнять.
А усложнишь, она — промчится мимо,
И поздно будет время нагонять…
Я не терплю, когда вокруг лукавят,
Боятся сущность показать свою.
И, брошенный в кого-то подло
Камень —
Всегда на душу падает мою.
И я бываю в этой жизни слабым.
Но и тогда
Я верю всё равно,
Что подлость — наказуемой должна быть
И высоко добро вознесено.
Да, мир не прост.
Хотя не очень сложен.
Да, мир велик.
Хотя и очень мал.
Я с каждым годом подхожу всё строже
К тому, чем раньше сердце занимал.
Пусть я в бою за Родину не дрался,
Случись беда — и я не отвернусь.
И если раньше я в любви ей клялся,
То нынче
В вечной верности клянусь.
И, упрощая сложности земные,
О Родина, одной тобой дышу.
Я твой солдат и пахарь твой поныне, —
Что повелишь, то я и совершу.
Не отвернусь! Ты слышишь ли, родная?
В беде и в счастье — навсегда с тобой.
Не веря в сложность, жизнь не усложняя,
Мне жить твоею сложною судьбой.
Я подавлю в себе любую слабость,
Поскольку верить мне тобой дано,
Что подлость — наказуема должна быть
И высоко добро вознесено!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фролов-Крымский''' Константин Юрьевич ([http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2046 род. 1956]) ==
[[Файл:Frolov.jpg|thumb|200px|Константин Фролов-Крымский]]
'''Мы русские''' (18 ноября 2012){{якорь|2012-1}}
 
<spoiler><poem>
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы — нация бездарных алкашей».
 
Солидный вид, манера поведенья —
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
 
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
 
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
 
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы — Грейг, де Толли и Лермонт.
 
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть — для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
 
Язык наш — многогранный, точный, верный —
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
 
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
 
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
 
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
 
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп — старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
 
Они идут — то слуги, то мессии, —
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
 
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот — русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы — о матушке, о ней.
 
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы — никто.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хлебников''' Велимир ([[rwp:Хлебников, Велимир|1885—1922]]) ==
[[Файл:Chlebnikow.jpg|thumb|200px|Велимир Хлебников]]
'''«Россия забыла напитки…»''' (1908){{якорь|1908-2}}
 
<spoiler><poem>
Россия забыла напитки,
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.
 
Ты свитку внимала немливо,
Как взрослым внимает дитя,
И подлая тайная сила
Тебя наблюдала хотя.
</poem></spoiler>
 
'''«Мне мало надо!..»''' (1912){{якорь|1912-1}}
 
<spoiler><poem>
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!
</poem></spoiler>
 
'''«Будем грозны, как Остраница…»''' (1912)<ref>Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый [http://rvb.ru/hlebnikov/tekst/001stihi/035.htm «Мы желаем звёздам тыкать…»].</ref>{{якорь|1912-2}}
 
<spoiler><poem>
Будем грозны, как Остраница,
Платов и Бакланов.
Полно вам кланяться
Роже басурманов!
С толпою прадедов за нами
Ермак и Ослябя.
Вейся, вейся, русское знамя,
Веди через сушу и через хляби!
</poem></spoiler>
 
'''«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»''' (осень, 1921){{якорь|1921-1}}
 
<spoiler><poem>
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст.
И шубы вдруг проворно
Обегает, синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и чёрно.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хомяков''' Алексей Степанович ([[rwp:Хомяков, Алексей Степанович|1804—1860]]) ==
[[Файл:KhomyakovA AvtoportretABR.jpg|thumb|200px|Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842]]
'''России''' (1839) {{якорь|1839-1}}
 
<spoiler><poem>
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Пределов нет твоим владеньям,
И, прихотей твоих раба,
Внимает гордым повеленьям
Тебе покорная судьба.
Красны степей твоих уборы,
И горы в небо уперлись,
И как моря твои озёры…»
Не верь, не слушай, не гордись!
Пусть рек твоих глубоки волны,
Как волны синие морей,
И недра гор алмазов полны,
И хлебом пышен тук степей;
Пусть пред твоим державным блеском
Народы робко кланят взор
И семь морей немолчным плеском
Тебе поют хвалебный хор;
Пусть далеко грозой кровавой
Твои перуны пронеслись —
Всей этой силой, этой славой,
Всем этим прахом не гордись!
Грозней тебя был Рим великой,
Царь семихолмного хребта,
Железных сил и воли дикой
Осуществлённая мечта;
И нестерпим был огнь булата
В руках алтайских дикарей;
И вся зарылась в груды злата
Царица западных морей.
И что же Рим? и где монголы?
И что же Рим? и где монголы?
И, скрыв в груди предсмертный стон,
И, скрыв в груди предсмертный стон,
Кует бессильные крамолы,
Куёт бессильные крамолы,
Дрожа над бездной, Альбион!
Дрожа над бездной, Альбион!
Бесплоден всякой дух гордыни,
Бесплоден всякой дух гордыни,
Неверно злато, сталь хрупка,
Неверно злато, сталь хрупка,
Но крепок ясный мир святыни,
Но крепок ясный мир святыни,
Сильна молящихся рука!
Сильна молящихся рука!
 
И вот за то, что ты смиренна,
Что в чувстве детской простоты,
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал своё призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твоё всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нём сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Цветаева''' Марина Ивановна ([[rwp:Цветаева, Марина Ивановна|1892—1941]]) ==
[[Файл:Tsvetaeva.jpg|thumb|200px|Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)]]
'''Родина''' (1932. Пригород Парижа Кламар){{якорь|1932-2}}
 
<spoiler><poem>
О, неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»
 
Но и с калужского холма
Мне открывалася она —
Даль, тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
 
Даль, прирождённая, как боль,
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю её с собой несу!
 
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись
Домой!» Со всех — до горних звёзд —
Меня снимающая мест!
 
Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.
 
Ты! Сей руки своей лишусь, —
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шершер''' Леонид Рафаилович ([[rwp:Шершер, Леонид Рафаилович|1916—1942]]) ==
[[Файл:Shersher.jpg|thumb|200px|Леонид Шершер]]
'''В День Победы''' (1941) {{якорь|1941-7}}
 
<spoiler><poem>
Да будет весёлым день нашей победы!
Мы снова сойдёмся в круг —
Друг налево и друг направо,
И прямо напротив друг.
 
Когда этот час неизбежный настанет,
Я встану, подняв стакан:
«Не все здесь с нами. Одни убиты,
Лечат других от ран.
 
Но я от имени всех живущих
И тех, кто погиб в бою,
В слове, простом и взволнованном слове
Прославлю страну мою.
 
Что я скажу, как сумею найти я
Лучшие в мире слова!
Я даже не крикну, а тихо скажу вам:
Да здравствует наша Москва!»
 
Мы в окна посмотрим — увидим: снова
Звёзды горят на Кремле,
Весна начинается, пахнет весною
По всей молодой земле.
 
Вот они, школы, где мы учились,
Сквер, куда шли гулять.
Вокзалы, с которых мы провожали,
Зовут нас теперь встречать!
 
А если мне суждено в сраженьи
Погибнуть до этого дня —
Ты тогда поднимись со стаканом
И это скажи за меня.
 
Сделайте всё, что я не успею
Сделать в моей стране.
А любимую пусть никто не целует,
Пусть помнит она обо мне!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шумилин''' Валерий Александрович (род. 1935) ==
[[Файл:Valerij_Shumilin.jpg|thumb|200px|Валерий Шумилин]]
'''Люби Россию в непогоду''' (1994){{якорь|1994-3}}
 
<spoiler><poem>
Не слышно песен о России,
Во славу больше не поют.
То до небес превозносили,
Теперь ногами в сердце бьют.
А ты попробуй все невзгоды
С ней разделить, живя в нужде.
Люби Россию в непогоду,
Не оставляй её в беде.
 
Иных корысть по свету носит,
Влечёт чужая сторона.
Как можно мать в несчастье бросить,
Сбежать, когда она больна?
Не дай, Господь, чтоб в наши годы
Не знать ни веры, ни родства!
Люби Россию в непогоду, —
Любовью Родина жива.
 
Как время смутное осилить?
Но где страданья, — там любовь.
Молитесь, люди, за Россию,
Чтоб возродилась в муках вновь.
Дай, Бог, чтоб выстоять народу,
В душе безверье побороть!
Люби Россию в непогоду…
Благослови её, Господь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Эренбург''' Илья Григорьевич ([[rwp:Эренбург, Илья Григорьевич|1891—1967]]) ==
[[Файл:Ilya_Ehrenburg_Russian_writer.jpg|thumb|200px|Илья Эренбург]]
'''России''' (1913){{якорь|1913-2}}
 
<spoiler><poem>
Ты прости меня, Россия, на чужбине
Больше я не в силах жить твоей святыней.
Слишком рано отнят от твоей груди,
Я не помню, что осталось позади.
Если я когда-нибудь увижу снова
И носильщиков, и надпись «Вержболово»,
Мутный, ласковый весенний день,
Талый снег и горечь деревень,
На дворе церковном бурые дорожки
И берёзки хилой тонкие серёжки, —
Я пойму, как пред тобой я нищ и мал,
Как я много в эти годы растерял.
И тогда, быть может, соберу я снова
Всё, что сохранилось детского, родного,
И отдам тебе остатки прежних сил,
Что случайно я сберёг и утаил.
</poem></spoiler>
 
'''России''' (1920){{якорь|1920-4}}
 
<spoiler><poem>
Смердишь, распухла с голоду, сочатся кровь и гной из ран отверстых.
Вопя и корчась, к матери-земле припала ты.
Россия, твой родильный бред они сочли за смертный,
Гнушаются тобой, разумны, сыты и чисты.
Бесплодно чрево их, пустые груди каменеют.
Кто древнее наследие возьмёт?
Кто разожжёт и дальше понесёт
Полупогасший факел Прометея?
Суровы роды, час высок и страшен.
Не в пене моря, не в небесной синеве,
На тёмном гноище, омытый кровью нашей,
Рождается иной, великий век.
Уверуйте! Его из наших рук примите!
Он наш и ваш — сотрёт он все межи.
Забытая, в полунощной столице
Под саваном снегов таилась жизнь.
На краткий срок народ бывает призван
Своею кровью напоить земные борозды —
Гонители к тебе придут, Отчизна,
Целуя на снегу кровавые следы.
</poem></spoiler>
 
'''Молитва о России''' (1917—1918){{якорь|1918-4}}
 
<spoiler><poem>
    «Всякiй пьющiй воду сiю возжаждетъ опять.
    А кто будетъ пить воду, которую Я дамъ ему,
    тотъ не будетъ жаждать вовѣкъ».
                        Ев. отъ Iоанна 4, 13-14
 
Эх, настало время разгуляться,
Позабыть про давнюю печаль!
Резолюцию, декларацию
Жарь!
Послужи-ка нам, красавица!
Что не нравится?
Приласкаем, рядом не пройдём —
Можно и прикладом,
Можно и штыком!..
Да завоем во мгле
От этой, от вольной воли!..
О нашей родимой земле
Миром Господу помолимся.
 
О наших полях, пустых и холодных,
О наших безлюбых сердцах,
О тех, что молиться не могут,
О тех, что давят малых ребят,
О тех, что поют невесёлые песенки,
О тех, что ходят с ножами и кольями,
О тех, что брешут языками пёсьими,
Миром Господу помолимся.
 
Господи, пьяна, обнажена,
Вот твоя великая страна!
Захотела с тоски повеселиться,
Загуляла, упала, в грязи и лежит.
Говорят: «Не жилица».
Как же нам жить?
Видишь, плачут горькие очи
Твоей усталой рабы;
Только рубашки в клочьях
Да румянец тёмной гульбы.
И поёт, и хохочет, и стонет…
Только Своей её не зови —
Видишь, смуглые церковные ладони
В крови.
…А кто-то орёт: «Эй, поди ко мне!
Ишь, раскидалась, голенькая!..»
О нашей великой стране
Миром Господу помолимся.
 
О матерях, что прячут своих детей —
Хоть бы не заметили!..
Господи, пожалей!..
О тех, что ждут последнего часа,
О тех, что в тоске предсмертной молятся,
О всех, умученных своими братьями,
Миром, господу помолимся.
 
Была ведь великой она!
И, маясь, молилась за всех,
И верили все племена,
Что несёт она миру
Крест…
И, глядя на Восток молчащий,
Где горы, снег и весна,
Говорила, веря и плача: «Гряди,
Христова страна!».
Была, росла и молилась,
И нет её больше…
О всех могилах
Миром Господу помолимся.
 
О тех, что с крестами,
О тех, на которых ни креста, ни камня.
О камнях на месте, где стояли церкви наши,
О погасших лампадах, о замолкших колокольнях,
О запустении ныне наставшем
Миром Господу помолимся.
 
Господи, прости, помилуй нас!
Не оставь её в последний час!
Всё изведав и всё потеряв,
Да уйдёт она от смуты,
К тебе, трижды отринутому,
Как ушла овца заблудшая
От пахучих трав
На луг родимый!
Да отвергнут духа цепи,
Злое и разгульное житьё,
Чтоб с улыбкой тихой встретить
Иго лёгкое Твоё!
Да искупят жаркой страдой
Эти адовы года,
Чтоб вкусить другую радость
Покаянья и труда.
Ту, что сбилась на своём таинственном пути,
Господи, прости.
 
Да воскреснет золотое солнце,
Церкви белые, главы голубые,
Русь богомольная!
О России
Миром Господу помолимся.
</poem></spoiler>
 
'''«В кастильском нищенском селенье…»''' (1938){{якорь|1938-1}}
 
<spoiler><poem>
В кастильском нищенском селенье,
Где только камень и война,
Была та ночь до одуренья
Криклива и раскалена.
Артиллерийской подготовки
Гроза гремела вдалеке.
Глаза хватались за винтовки,
И пулемёт стучал в виске.
А в церкви — экая морока! —
Показывали нам кино.
Среди святителей барокко
Дрожало яркое пятно.
Как камень, сумрачны и стойки,
Молчали смутные бойцы.
Вдруг я услышал: русской тройки
Звенели лихо бубенцы,
И, памятью меня измаяв,
Расталкивая всех святых,
На стенке бушевал Чапаев,
Сзывал живых и неживых.
Как много силы у потери!
Как в годы переходит день!
И мечется по рыжей сьерре
Чапаева большая тень.
Земля моя, земли ты шире,
Страна, ты вышла из страны,
Ты стала воздухом, и в мире
Им дышат мужества сыны.
Но для меня ты с колыбели —
Моя земля, родимый край,
И знаю я, как пахнут ели,
С которыми дружил Чапай.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Якутин''' Леонид Никифорович ([http://dubna.org/p/?id=19571 1938—2008]) ==
[[Файл:Jakuytin_Leonid.jpg|thumb|200px|Леонид Якутин]]
'''Не сдавайте Россию''' (2005){{якорь|2005-1}}
 
<spoiler><poem>
Мы не вышли в герои,
Мы с тобою, как все.
Ты погиб под Москвою,
Я — на волжской косе.
Но не станем стыдиться,
Что ушли без наград.
Ты не отдал столицу.
Я не сдал Сталинград.
Потому будем вправе
Счёт живым предъявить
За потери Державы:
Быть ей или не быть.
За детишек голодных,
За руины страны
Вы в ответе сегодня,
Наши внуки, сыны.
На минуту представьте:
За спиной — Сталинград.
С нами намертво встаньте,
И ни шагу назад!
Соберите все силы,
Как смогли мы тогда.
Не сдавайте Россию
Ни за что, никогда!
</poem></spoiler>


И вот за то, что ты смиренна,
<br clear=all>
Что в чувстве детской простоты,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал свое призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твое всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нем сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!</pre></spoiler>


== См. также ==
== См. также ==
* [[Цитаты о России]]
* [[Цитаты о России]]
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Гимн России]]
* [[Стихи о войне]]


<br />
== Примечания ==
{{примечания}}
<br>
{{Россия}}
{{Россия}}


[[Категория:Культура России]]
[[Категория:Культура России]]

Текущая версия от 11:49, 17 апреля 2024

Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, большой, малой и огромной. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от любви к Родине до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги героев будут побуждать к новым свершениям.

Стихотворения по годам

1790-е

1830-е

1840-е

1850-е

1860-е

1870-е

1900-е

1910-е

1920-е

1930-е

1940-е

1950-е

1960-е

1970-е

1980-е

1990-е

2000-е

2010-е


Аввакумова Мария Николаевна (род. 1943)

Мария Аввакумова

В Старом Симонове (1990-е)


|^|

Аврущенко Владимир Израилевич (1908—1941)

Владимир Аврущенко

«Ещё далече до Батайска…» (1934)

Присяга (23 июля 1941)


|^|

Александрова Зинаида Николаевна (1907—1983)

Зинаида Александрова

Родина (1963)


|^|

Андреев Даниил Леонидович (1906—1959)

Даниил Андреев

Размах (1950)


|^|

Асадов Эдуард Аркадьевич (1923—2004)

Эдуард Асадов

Россия начиналась не с меча (1974)

России (1993)

Перекройка (1992)


|^|

Ахматова Анна Андреевна (1889—1966)

Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)

«Не с теми я, кто бросил землю…» (1922. Июль. Петроград)

Молитва (1915. Духов день. Петроград)

Мужество (1942. Ташкент)

Родная земля (1961. Ленинград)

«Когда в тоске самоубийства…» (1917—1920)[2]

С самолёта (май 1944)


|^|

Белов Василий Иванович (1932—2012)

Василий Белов

Россия (1961)

«Заросла ты, Москва, бузиной…» (1993)


|^|

Бехтеев Сергей Сергеевич (1879—1954)

Сергей Бехтеев

«Царская Россия — кротость и смиренье…» (30 мая 1952. Ницца)


|^|

Блок Александр Александрович (1880—1921)

Александр Блок

Скифы (30 января 1918)

Россiя (18 октября 1908)[3]

«Грешить бесстыдно, непробудно…» (1914)


|^|

Боков Виктор Фёдорович (1914—2009)

Виктор Боков

Откуда начинается Россия? (1962)

«Я видел Русь у берегов Камчатки…» (1965)


|^|

Брюсов Валерий Яковлевич (1873—1924)

Валерий Брюсов

России (1920)

Только русский (1919)


|^|

Бушин Владимир Сергеевич (1924—2019)

Владимир Бушин

Моё время (1999)

Русским (31 декабря 2009. Красновидово)


|^|

Ваншенкин Константин Яковлевич (1925—2012)

Константин Ваншенкин

Родина (1964)


|^|

Васильев Сергей Александрович (1911—1975)

Сергей Васильев

Родная земля (1958. Алтай, Поспелихинский район)

Россия (1946)


|^|

Вертинский Александр Николаевич (1889—1957)

Александр Вертинский

О нас и о Родине (1935)

Китеж (1943)


|^|

Визбор Юрий Иосифович (1934—1984)

Юрий Визбор

«Любовь моя, Россия…» (1960)


|^|

Волошин Максимилиан Александрович (1877—1932)

Максимилиан Волошин

Заклинание (19 июня 1920, Коктебель)

Мир (23 ноября 1917)

Россия (1915)


|^|

Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945)

Зинаида Гиппиус

Так есть (1918)


|^|

Глинка Фёдор Николаевич (1786—1880)

Фёдор Глинка (1878)

Ура! (1854)


|^|

Джалиль Муса (1906—1944)

Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg
Памятник Мусе Джалилю в Казани

Письмо из окопа (октябрь 1941, перевод Владимира Державина)

О героизме (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта)


|^|

Друнина Юлия Владимировна (1924—1991)

Юлия Друнина

«О, Россия!..» (1955)

«И откуда вдруг берутся силы…» (1961)


|^|

Евтушенко Евгений Александрович (1932—2017)

Евгений Евтушенко

Идут белые снеги (1965)

«Я хотел бы…» (1972)


|^|

Есенин Сергей Александрович (1895—1925)

Сергей Есенин (1921)

«Гой ты, Русь, моя родная…» (1914)

Русь советская (1924)

«Спит ковыль. Равнина дорогая…» (1925)

«Неуютная жидкая лунность…» (1925)


|^|

Жигулин Анатолий Владимирович (1930—2000)

Анатолий Жигулин

«О, Родина! В неярком блеске…» (1967)


|^|

Жураковский Анатолий Евгеньевич (1897—1937)

Анатолий Жураковский

«Россия, моя Россия…» (1932. Свирьлаг)


|^|

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903—1958)

Николай Заболоцкий

Вечер на Оке (1957)


|^|

Занадворов Владислав Леонидович (1914—1942)

Владислав Занадворов

Родина (1936)


|^|

Исаковский Михаил Васильевич (1900—1973)

Михаил Исаковский

Слово о России (1944)


|^|

Карамзин Николай Михайлович (1766—1826)

Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)

К отечеству (1793)


|^|

Кедрин Дмитрий Борисович (1907—1945)

Дмитрий Кедрин

Завет (1942)


|^|

Коган Павел Давидович (1918—1942)

Павел Коган

Лирическое отступление из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941)


|^|

Коротаев Виктор Вениаминович (1939—1997)

Виктор Коротаев

Русь (198?)

«Мы — не на уровне задачи …»


|^|

Кукольник Нестор Васильевич (1809—1868)

Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

Империя (1842)[4]


|^|

Кушнер Александр Семёнович (род. 1936)

Александр Ку́шнер, 2005 г.

«Снег подлетает к ночному окну…» (1981)


|^|

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814—1841)

Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)

Родина[5] (1841)


|^|

Лисянский Марк Самойлович (1912—1993)

Марк Лисянский

«Я себя не мыслю без России…» (1941?)


|^|

Львов Михаил Давыдович (1917—1988)

Михаил Львов

«Сколько нас, нерусских, у России…» (196?)


|^|

Маяковский Владимир Владимирович (1893—1930)

Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929

17-я часть из поэмы «Хорошо» (1927)


|^|

Майоров Николай Петрович (1919—1942)

Николай Майоров

Мы (1940)


|^|

Матюшин-Правдин Александр Иванович (род. 1954)

Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)

Россия (2003)


|^|

Матусовский Михаил Львович (1915—1990)

Михаил Матусовский

С чего начинается Родина? (1968)


|^|

Милявский Олег Анатольевич (1923—1989)

Олег Милявский

Любите Россию


|^|

Михалков Сергей Владимирович (1913—2009)

Сергей Михалков

Кремлёвские звёзды (1944)


|^|

Мориц Юнна Петровна (род. 1937)

Юнна Мориц

Мы со смертью не играем

Не будь, Россия, ничьей добычей!

Сейчасно


|^|

Некрасов Николай Алексеевич (1821—1878)

Николай Некрасов

Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» (1876—1877)


|^|

Никитин Иван Саввич (1824—1861)

Иван Никитин

Русь (1851)

Юг и север (1851)


|^|

Орешин Пётр Васильевич (1887—1938)

Пётр Орешин

Земля родная (1926)


|^|

Орлов Владимир Натанович (1930—1999)

Владимир Орлов

Родное (1980-е гг. [7])


|^|

Павлович Надежда Александровна (1895—1980)

Надежда Павлович

Русь (1918)


|^|

Примеров Борис Терентьевич (1938—1995)

Борис Примеров

«Наедине с родимым небом…» (1970)

Молитва (1993)

«Когда-нибудь, достигнув совершенства…» (1994)


|^|

Прокофьев Александр Андреевич (1900—1971)

Александр Прокофьев

Мне о России надо говорить (1959)

Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…») (1965)

«Я, как степняк, пою о том, что вижу…» (1959)


|^|

Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837)

Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.

«Два чувства дивно близки нам…» (1830[6])

Клеветникам России (1831)


|^|

Ратушинская Ирина Борисовна (1954—2017)

Ирина Ратушинская

«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..» (1985, тюрьма КГБ, Киев)

Родина (1977, Одесса)


|^|

Рачков Николай Борисович (род. 1941)

Николай Рачков

А Россия была и будет


|^|

Решетников Леонид Васильевич (1920—1990)

Леонид Решетников

«Сколько их? Не считал, дорогая…» (май 1942, Малоярославец)


|^|

Рождественский Роберт Иванович (1932—1994)

Роберт Рождественский

Вторая глава из поэмы «Реквием» (1962)


|^|

Рубцов Николай Михайлович (1936—1971)

Николай Рубцов

Тихая моя родина (1964)

Берёзы (196?)

Видения на холме (1960)


|^|

Рыленков Николай Иванович (1909—1969)

Николай Рыленков

Всё в тающей дымке (1965)

Дай припасть к руке твоей, Россия (1965)

Русская земля (1941)


|^|

Савинков Борис Викторович (1879—1925)

Борис Савинков

«Нет родины — и всё кругом неверно…» (1913. Франция)


|^|


Северянин Игорь (1887—1941)

Игорь Северянин

Чаемый праздник (1925)

Слова солнца (1925)

Что нужно знать (1925)

Бывают дни (канун 1930 года)

Без нас (1936, Таллин)


|^|

Симонов Константин Михайлович (1915—1979)

Константин Симонов

«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» (1941)

«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…» (1945)

Родина (1941)


|^|

Синявский Пётр Алексеевич (род. 1943)

Пётр Синявский

Россия


|^|

Солоухин Владимир Алексеевич (1924—1997)

Владимир Солоухин

Чета белеющих берёз (1978)


|^|

Сурков Алексей Александрович (1899—1983)

Алексей Сурков

Песня сердца (10 мая 1945 года)


|^|

Сырнева Светлана Анатольевна (род. 1957)

Светлана Сырнева

Прописи (1987)


|^|

Толстой Алексей Константинович (1817—1875)

Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

«Край ты мой, родимый край!..» (1856)


|^|

Тряпкин Николай Иванович (1918—1999)

Николай Тряпкин

Русь (1973)

Русь (1993)

Вербная песнь (1994)


|^|

Тушнова Вероника Михайловна (1911—1965)

Вероника Тушнова

«Вот говорят: Россия…»


|^|

Тэффи (1872—1952)

Надежда Тэффи

Перед картой России (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)[7]


|^|

Тютчев Фёдор Иванович (1803—1873)

Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)

Русская география (1848—1849)[8]

«Эти бедные селенья…» (13 августа 1855)

«Умом Россию не понять…» (28 ноября 1866)[9]

«И дым отечества нам сладок и приятен…» (1867)[10]

«Ты долго ль будешь за туманом…» (1868)[11]

Два единства (сентябрь 1870)


|^|

Фет Афанасий Афанасьевич (1820—1892)

Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)

«Чудная картина…» (1842)


|^|

Фирсов Владимир Иванович (1937—2011)

Чувство родины (1967)

Родине (1970?)

«Мир полон звуков…» (1971)


|^|

Фролов-Крымский Константин Юрьевич (род. 1956)

Константин Фролов-Крымский

Мы русские (18 ноября 2012)


|^|

Хлебников Велимир (1885—1922)

Велимир Хлебников

«Россия забыла напитки…» (1908)

«Мне мало надо!..» (1912)

«Будем грозны, как Остраница…» (1912)[8]

«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..» (осень, 1921)


|^|

Хомяков Алексей Степанович (1804—1860)

Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842

России (1839)


|^|

Цветаева Марина Ивановна (1892—1941)

Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)

Родина (1932. Пригород Парижа Кламар)


|^|

Шершер Леонид Рафаилович (1916—1942)

Леонид Шершер

В День Победы (1941)


|^|

Шумилин Валерий Александрович (род. 1935)

Валерий Шумилин

Люби Россию в непогоду (1994)


|^|

Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967)

Илья Эренбург

России (1913)

России (1920)

Молитва о России (1917—1918)

«В кастильском нищенском селенье…» (1938)


|^|

Якутин Леонид Никифорович (1938—2008)

Леонид Якутин

Не сдавайте Россию (2005)


|^|

См. также

Примечания

  1. Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[1][2]
  2. Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [3]
  3. Приводится в дореволюционной орфографии по изданию 1915 года в связи с неправильным переводом с русского на русский.[4]
  4. Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица Литвы. Однако захоронен он был, скорее всего, в Велюоне (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.
  5. В беловом автографе стих назван «Отчизна». [5]
  6. При жизни поэта не было опубликовано. [6] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
  7. Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.
  8. Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый «Мы желаем звёздам тыкать…».