Стихи о России: различия между версиями

Материал из Русского эксперта
Перейти к навигации Перейти к поиску
(→‎Блок Александр Александрович (1880—1921): Абсолютно точно заслуживает отдельного анализа)
 
(не показано 312 промежуточных версий 81 участника)
Строка 1: Строка 1:
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине.
<!-- ВНИМАНИЕ! Можно скопировать и вставить:
 
Шаблон для добавления нового поэта:
 
== '''Фамилия''' Имя Отчество ([[rwp:ссылка на ВикиПедию|год рождения—год смерти]]) ==
[[Файл:Имя_файла.jpg|thumb|200px|Имя Фамилия]]
'''Название стихотворения''' (год)
 
<spoiler><poem>
Текст стихотворения
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
Шаблон для добавления нового стихотворения (в раздел уже добавленного поэта):
 
'''Название стихотворения''' (год)
 
<spoiler><poem>
Текст стихотворения
</poem></spoiler>
 
 
-->
{{якорь|вернуться к содержанию}}
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, [[Россия|большой]], малой и [[Русский мир|огромной]]. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от [[Патриотизм|любви к Родине]] до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги [[Знаменитые россияне|героев]] будут побуждать к новым свершениям.
 
== Стихотворения по годам ==
=== 1790-е ===
* [[#1793-1|Карамзин Н. М. «К отечеству»]] (1793)
=== 1830-е ===
* [[#1830-1|Пушкин А. С. «Два чувства дивно близки нам…»]] (1830)
* [[#1831-1|Пушкин А. С. «Клеветникам России»]] (1831)
* [[#1839-1|Хомяков А. С. «России»]] (1839)
=== 1840-е ===
* [[#1841-1|Лермонтов М. Ю. «Родина» («Отчизна») ]] (1841)
* [[#1842-1|Кукольник Н. В. «Империя»]] (1842)
* [[#1842-2|Фет А. А. «Чудная картина…»]] (1842)
* [[#1849-1|Тютчев Ф. И. «Русская география»]] (1849)
=== 1850-е ===
* [[#1851-1|Никитин И. С. «Русь»]] (1851)
* [[#1851-2|Никитин И. С. «Юг и север»]] (1851)
* [[#1854-1|Глинка Ф. Н. «Ура!»]] (1854)
* [[#1855-1|Тютчев Ф. И. «Эти бедные селенья…»]] (1855)
* [[#1856-1|Толстой А. К. «Край ты мой, родимый край!..»]] (1856)
=== 1860-е ===
* [[#1866-1|Тютчев Ф. И. «Умом Россию не понять…»]] (1866)
* [[#1867-1|Тютчев Ф. И. «И дым отечества нам сладок и приятен…»]] (1867)
* [[#1868-1|Тютчев Ф. И. «Ты долго ль будешь за туманом…»]] (1868)
=== 1870-е ===
* [[#1870-1|Тютчев Ф. И. «Два единства»]] (1870)
* [[#1877-1|Некрасов Н. А. «Кому на Руси жить хорошо» (песнь «Русь»)]] (1877)
=== 1900-е ===
* [[#1908-1|Блок А. А. «Россiя»]] (1908)
* [[#1908-2|Хлебников В. «Россия забыла напитки…»]] (1908)
=== 1910-е ===
* [[#1912-1|Хлебников В. «Мне мало надо!..»]] (1912)
* [[#1912-2|Хлебников В. «Будем грозны, как Остраница…»]] (1912)
* [[#1913-1|Савинков Б. В. «Нет родины — и всё кругом неверно…»]] (1913)
* [[#1913-2|Эренбург И. Г. «России»]] (1913)
* [[#1914-1|Блок А. А. «Грешить бесстыдно, непробудно…»]] (1914)
* [[#1914-2|Есенин С. А. «Гой ты, Русь, моя родная…»]] (1914)
* [[#1915-1|Ахматова А. А. «Молитва»]] (1915)
* [[#1915-2|Волошин М. А. «Россия»]] (1915)
* [[#1917-1|Волошин М. А. «Мир»]] (1917)
* [[#1918-1|Блок А. А. «Скифы»]] (1918)
* [[#1918-2|Гиппиус З. Н. «Так есть»]] (1918)
* [[#1918-3|Павлович Н. А. «Русь»]] (1918)
* [[#1918-4|Эренбург И. Г.  «Молитва о России»]] (1918)
* [[#1919-1|Брюсов В. Я. «Только русский»]] (1919)
=== 1920-е ===
* [[#1920-е-1|Тэффи «Перед картой России»]] (1920-е)
* [[#1920-1|Ахматова А. А. «Когда в тоске самоубийства…»]] (1920)
* [[#1920-2|Брюсов В. Я. «России»]] (1920)
* [[#1920-3|Волошин М. А. «Заклинание»]] (1920)
* [[#1920-4|Эренбург И. Г. «России»]] (1920)
* [[#1921-1|Хлебников В. «Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»]] (1921)
* [[#1922-1|Ахматова А. А. «Не с теми я, кто бросил землю…»]] (1922)
* [[#1924-1|Есенин С. А. «Русь советская»]] (1924)
* [[#1925-1|Есенин С. А. «Спит ковыль. Равнина дорогая…»]] (1925)
* [[#1925-2|Есенин С. А. «Неуютная жидкая лунность…»]] (1925)
* [[#1925-3|Северянин И. «Чаемый праздник»]] (1925)
* [[#1925-4|Северянин И. «Слова солнца»]] (1925)
* [[#1925-5|Северянин И. «Что нужно знать»]] (1925)
* [[#1926-1|Орешин П. В. «Земля родная»]] (1926)
* [[#1927-1|Маяковский В. В. «Хорошо»]] (1927)
* [[#1929-1|Северянин И. «Бывают дни»]] (1929)
=== 1930-е ===
* [[#1932-1|Жураковский А. Е. «Россия, моя Россия…»]] (1932)
* [[#1932-2|Цветаева М. И. «Родина»]] (1932)
* [[#1934-1|Аврущенко В. И. «Ещё далече до Батайска…»]] (1934)
* [[#1935-1|Вертинский А. Н. «О нас и о Родине»]] (1935)
* [[#1936-1|Занадворов В. Л. «Родина»]] (1936)
* [[#1936-2|Северянин И. «Без нас»]] (1936)
* [[#1938-1|Эренбург И. Г. «В кастильском нищенском селенье…»]] (1938)
 
=== 1940-е ===
* [[#1940-е-1|Лисянский М. С. «Я себя не мыслю без России…»]] (1940-е)
* [[#1940-1|Майоров Н. П. «Мы»]] (1940)
* [[#1941-1|Аврущенко В. И. «Присяга»]] (1941)
* [[#1941-2|Джалиль М. «Письмо из окопа»]] (1941)
* [[#1941-3|Коган П. Д. «Первая треть»]] (1941)
* [[#1941-4|Рыленков Н. И. «Русская земля»]] (1941)
* [[#1941-5|Симонов К. М. «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»]] (1941)
* [[#1941-6|Симонов К. М. «Родина»]] (1941)
* [[#1941-7|Шершер Л. Р. «В День Победы»]] (1941)
* [[#1942-1|Ахматова А. А. «Мужество»]] (1942)
* [[#1942-2|Кедрин Д. Б. «Завет»]] (1942)
* [[#1942-3|Решетников Л. В. «Сколько их? Не считал, дорогая…»]] (1942)
* [[#1943-1|Вертинский А. Н. «Китеж»]] (1943)
* [[#1943-2|Джалиль М. «О героизме»]] (1943)
* [[#1944-1|Ахматова А. А. «С самолёта»]] (1944)
* [[#1944-2|Исаковский М. В. «Слово о России»]] (1944)
* [[#1944-3|Михалков С. В. «Кремлёвские звёзды»]] (1944)
* [[#1945-1|Симонов К. М. «Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»]] (1945)
* [[#1945-2|Сурков А. А. «Песня сердца»]] (1945)
* [[#1946-1|Васильев С. А. «Россия»]] (1946)
 
=== 1950-е ===
* [[#1950-1|Андреев Д. Л. «Размах»]] (1950)
* [[#1952-1|Бехтеев С. С. «Царская Россия — кротость и смиренье…»]] (1952)
* [[#1955-1|Друнина Ю. В. «О, Россия!..»]] (1955)
* [[#1957-1|Заболоцкий Н. А. «Вечер на Оке»]] (1957)
* [[#1958-1|Васильев С. А. «Родная земля»]] (1958)
* [[#1959-1|Прокофьев А. А. «Мне о России надо говорить»]] (1959)
* [[#1959-2|Прокофьев А. А. «Я, как степняк, пою о том, что вижу…»]] (1959)
=== 1960-е ===
* [[#1960-е-1|Львов М. Д. «Сколько нас, нерусских, у России…»]] (1960-е)
* [[#1960-е-2|Рубцов Н. М. «Берёзы»]] (1960-е)
* [[#1960-1|Визбор Ю. И. «Любовь моя, Россия…»]] (1960)
* [[#1960-2|Рубцов Н. М. «Видения на холме»]] (1960)
* [[#1961-1|Друнина Ю. В. «И откуда вдруг берутся силы…»]] (1961)
* [[#1961-2|Ахматова А. А. «Родная земля»]] (1961)
* [[#1961-3|Белов В. И. «Россия»]] (1961)
* [[#1962-1|Боков В. Ф. «Откуда начинается Россия?»]] (1962)
* [[#1962-2|Рождественский Р. И. «Реквием»]] (1962)
* [[#1963-1|Александрова З. Н. «Родина»]] (1963)
* [[#1964-1|Ваншенкин К. Я. «Родина»]] (1964)
* [[#1964-2|Рубцов Н. М. «Тихая моя родина»]] (1964)
* [[#1965-1|Рыленков Н. И. «Всё в тающей дымке»]] (1965)
* [[#1965-2|Рыленков Н. И. «Дай припасть к руке твоей, Россия»]] (1965)
* [[#1965-3|Боков В. Ф. «Я видел Русь у берегов Камчатки…»]] (1965)
* [[#1965-4|Евтушенко Е. А. «Идут белые снеги»]] (1965)
* [[#1965-5|Прокофьев А. А. «Нет жизни мне без России»]] (1965)
* [[#1967-1|Жигулин А. В. «О, Родина! В неярком блеске…»]] (1967)
* [[#1967-2|Фирсов В. И.  «Чувство родины»]] (1967)
* [[#1968-1|Матусовский М. Л.  «С чего начинается Родина?»]] (1968)
 
=== 1970-е ===
* [[#1970-е-1|Фирсов В. И. «Родине»]] (1970-е)
* [[#1970-1|Примеров Б. Т. «Наедине с родимым небом…»]] (1970)
* [[#1971-1|Фирсов В. И. «Мир полон звуков…»]] (1971)
* [[#1972-1|Евтушенко Е. А. «Я хотел бы…»]] (1972)
* [[#1973-1|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1973)
* [[#1974-1|Асадов Э. А. «Россия начиналась не с меча»]] (1974)
* [[#1977-1|Ратушинская И. Б. «Родина»]] (1977)
* [[#1978-1|Солоухин В. А. «Чета белеющих берёз»]] (1978)
=== 1980-е ===
* [[#1980-е-1|Коротаев В. В. «Русь»]] (1980-е)
* [[#1980-е-2|Орлов В. Н. «Родное»]] (1980-е)
* [[#1981-1|Кушнер А. С. «Снег подлетает к ночному окну…»]] (1981)
*[[#1985-1|Ратушинская И. Б. «Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»]] (1985)
*[[#1987-1|Сырнева С. А. «Прописи»]] (1987)
=== 1990-е ===
* [[#1990-е-1|Аввакумова М. Н. «В Старом Симонове»]] (1990-е)
* [[#1992-1|Асадов Э. А. «Перекройка»]] (1992)
* [[#1993-1|Асадов Э. А. «России»]] (1993)
* [[#1993-2|Белов В. И. «Заросла ты, Москва, бузиной…»]] (1993)
* [[#1993-3|Примеров Б. Т. «Молитва»]] (1993)
* [[#1993-4|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1993)
* [[#1994-1|Примеров Б. Т. «Когда-нибудь, достигнув совершенства…»]] (1994)
* [[#1994-2|Тряпкин Н. И. «Вербная песнь»]] (1994)
* [[#1994-3|Шумилин В. А. «Люби Россию в непогоду»]] (1994)
* [[#1999-1|Бушин В. С. «Моё время»]] (1999)
=== 2000-е ===
* [[#2003-1|Матюшин-Правдин А. «Россия»]] (2003)
* [[#2005-1|Якутин Л. Н. «Не сдавайте Россию»]] (2005)
* [[#2009-1|Бушин В. С. «Русским»]] (2009)
=== 2010-е ===
* [[#2012-1|Фролов-Крымский К. Ю. «Мы русские»]] (2012)
 
 
== '''Аввакумова''' Мария Николаевна ([https://rospisatel.ru/avvakumova.htm род. 1943]) ==
[[Файл:Avvakumova.jpg|thumb|200px|Мария Аввакумова]]
'''В Старом Симонове''' (1990-е){{якорь|1990-е-1}}
 
<spoiler><poem>
            ''Далёким предкам долг отдай,''
            ''Святой их поклонись могиле.''
            ''Они страну свою любили''
            ''И защищали отчий край.''<ref>Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[https://www.chitalnya.ru/work/15855/][https://otrageniya.livejournal.com/732057.html]</ref>
 
                1
Что лучше этого найдёшь
сказать в сей час немилосердный?
Люби её. Иди, как сербы,
через насилие и ложь.
Иди… И брат тебя поймёт.
А недруг… песнь его известна:
он унижает повсеместно
стяжавший святости народ.
Храни её. В уме держи,
на дыбе не давайся сраму.
Жив Пересвет, Ослябя — жив,
пока их помнят наши храмы.
Сим инокам слагая стих,
судьбы их пригубляя чашу…
Отчизну чтить учусь у них,
благословеннейшую нашу.
 
                2
Помнишь, как, бывало,
смели мы парить!..
Птичкою колибри велено нам быть.
Там, где клёкот орлий, —
жидкий голосок…
Над страной хлопочет рыжий петушок.
Он бряцает шпорой
на осьми морях.
Он курей гоняет на осьми полях.
Мужики, доколе
всё нам всё равно?
Куликово поле… было ли оно?
 
                3
Заскрипели головы — вспять.
Ибо больше негде силы взять.
Вспять — не пятиться.
Вспять — к Пятнице,
Параскеве-мученице и её силе.
Потому что хочется
жить в России,
а не на ферме аглицкой
иль турецкой.
Жить в России — праведной,
а не зверской.
Не тяни дольше — посмотри вспять,
ибо негде больше силы взять.
Там — незарастаемы,
с нами заодно! —
поле Куликово и Бородино.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Аврущенко''' Владимир Израилевич ([[rwp:Аврущенко, Владимир Израилевич|1908—1941]]) ==
== '''Аврущенко''' Владимир Израилевич ([[rwp:Аврущенко, Владимир Израилевич|1908—1941]]) ==
[[File:Avruschenko.jpg|thumb|200px|Владимир Аврущенко]]
[[Файл:Avruschenko.jpg|thumb|200px|Владимир Аврущенко]]
'''Ещё далече до Батайска…''' (1934)<spoiler><pre>  
'''«Ещё далече до Батайска…»''' (1934){{якорь|1934-1}}
 
<spoiler><poem>
Ещё далече до Батайска.
Ещё далече до Батайска.
И до Ростова далеко.
И до Ростова далёко.
И ты безумствуй и скитайся,
И ты безумствуй и скитайся,
Покуда на душе легко.
Покуда на душе легко.
Строка 23: Строка 270:
И ты увидишь наяву,
И ты увидишь наяву,
Как вечер медленный струится
Как вечер медленный струится
И солнце надает в траву.
И солнце падает в траву.
Далёко зашумело море.
Далёко зашумело море.
Пойми его широкий рев
Пойми его широкий рёв
В солёных одиноких зорях,
В солёных одиноких зорях,
В советской песне моряков.
В советской песне моряков.
Строка 43: Строка 290:
Седых веков надменный сон,
Седых веков надменный сон,
Всё, всё, что называлось славой
Всё, всё, что называлось славой
У всех народов и времен.
У всех народов и времён.
Но, даже грозно погибая,
Но, даже грозно погибая,
Всё тот же принимая бой,
Всё тот же принимая бой,
Строка 49: Строка 296:
Взрывает горы за собой.
Взрывает горы за собой.
И пусть в последнем поцелуе
И пусть в последнем поцелуе
С землей прощаемся навек —
С землёй прощаемся навек —
Наш путь по-прежнему бушует
Наш путь по-прежнему бушует
В кипенье звезд, в движенье рек.
В кипенье звёзд, в движенье рек.
Что вечности глухая сила?..
Что вечности глухая сила?..
Есть в мире Родина. Она
Есть в мире Родина. Она
Своё бессмертье нам вручила
Своё бессмертье нам вручила
И помнит наши имена.</pre></spoiler>
И помнит наши имена.
'''Присяга''' (23 июля 1941)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''Присяга''' (23 июля 1941) {{якорь|1941-1}}
 
<spoiler><poem>
Советского Союза гражданин —
Советского Союза гражданин —
Я клятву нерушимую даю:
Я клятву нерушимую даю:
Строка 62: Строка 313:
Беречь большую Родину мою…
Беречь большую Родину мою…
На верность присягну СССР,
На верность присягну СССР,
И голос сердца для врага — грозой,
И голос сердца для врага — грозой,
Передо мной Чапаева пример
Передо мной Чапаева пример
И подвиг героический Лазо.
И подвиг героический Лазо.
Строка 76: Строка 327:
Твоей, Отчизна, клятвой боевой —
Твоей, Отчизна, клятвой боевой —
Я пронесу родных Советов клич
Я пронесу родных Советов клич
В стальном строю, в цепи передовой!</pre></spoiler>
В стальном строю, в цепи передовой!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Александрова''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Александрова, Зинаида Николаевна|1907—1983]]) ==
[[Файл:Aleksandrova.jpg|thumb|200px|Зинаида Александрова]]
'''Родина''' (1963){{якорь|1963-1}}


== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
Если скажут слово «Родина»,
'''Россия начиналась не с меча''' (1974)<spoiler><pre>  
Сразу в памяти встаёт
Россия начиналась не с меча,
Старый дом, в саду смородина,
Она с косы и плуга начиналась.
Толстый тополь у ворот.
Не потому, что кровь не горяча,
 
А потому, что русского плеча
У реки берёзка-скромница
Ни разу в жизни злоба не касалась…
И ромашковый бугор…
А другим, наверно, вспомнится
Свой родной московский двор…
 
В лужах первые кораблики,
Над скакалкой топот ног
И большой соседней фабрики
Громкий радостный гудок.
 
Или степь от маков красная,
Золотая целина…
Родина бывает разная,
Но у всех она одна!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Андреев''' Даниил Леонидович ([[rwp:Андреев, Даниил Леонидович|1906—1959]]) ==
[[Файл:Daniil_Andreev_Front.jpg|thumb|200px|Даниил Андреев]]
'''Размах''' (1950) {{якорь|1950-1}}
 
<spoiler><poem>
Есть в медлительной душе
                        русских
Жар, растапливающий
                  любой
                        лёд:
Дно всех бездн
              испытать
                      в спусках
И до звёзд
          совершать
                  взлёт.
 
И дерзанью души
              вторит
Шквал триумфов
              и шквал вины, —
К мировому Устью истории
Схожий с бурей
              полёт страны.
 
Пламень жгучий
              и ветр морозный.
Тягу — вглубь,
              дальше всех
                        черт,
В сердце нёс
            Иоанн Грозный,
И Ермак,
        и простой
                смерд.
 
За Урал, за пургу Сибири,
За Амурский седой
                вал,
Дальше всех рубежей
                  в мире
Рать казачью тот зов
                    гнал.
 
Он гудел — он гудит, бьётся
В славословьях, в бунтах, в хуле,
В огнищанах, в землепроходцах,
В гайдамацкой
            степной
                    мгле.
 
Дальше! дальше! вперёд! шире!
Напролом! напрорыв! вброд!
К злодеяньям, каких
                  в мире
Не свершал ни один
                  род;
 
И к безбрежным морям Братства,
К пиру братскому
                всех
                    стран,
К солнцу, сыплющему богатства
Всем, кто незван
                и кто
                    зван!..
 
Зов всемирных преображений,
Непонятных ещё вчера,
Был и в муках самосожжений,
И в громовых шагах Петра.
 
И с легенд о Последнем Риме,
От пророчеств
            во дни
                  смут,
Всё безумней, неукротимей
Зовы Устья
          к сердцам
                  льнут.
 
Этот свищущий ветр метельный,
Этот брызжущий хмель веков
В нашей горечи беспредельной
И в безумствах большевиков.
 
В ком зажжётся
              другим
                    духом
Завтра он, как пожар
                    всех?
Только слышу:
            гудит
                  рухом
Даль грядущая —
              без
                  вех.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
[[Файл:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
'''Россия начиналась не с меча''' (1974){{якорь|1974-1}}
 
<spoiler><poem>
Россия начиналась не с меча,
Она с косы и плуга начиналась.
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…


И стрелами звеневшие бои
И стрелами звеневшие бои
Строка 93: Строка 480:
Оседлан был хозяином на пашне.
Оседлан был хозяином на пашне.


В руках, веселых только от труда,
В руках, весёлых только от труда,
По добродушью иногда не сразу
По добродушью иногда не сразу
Возмездие вздымалось. Это да.
Возмездие вздымалось. Это да.
Строка 104: Строка 491:


Но только подлость радовалась зря.
Но только подлость радовалась зря.
С богатырем недолговечны шутки:
С богатырём недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!
Но победить — вот это уже дудки!


Ведь это было так же бы смешно,
Ведь это было так же бы смешно,
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Тому порукой — озеро Чудское,
Тому порукой — озеро Чудское,
Река Непрядва и Бородино.
Река Непрядва и Бородино.


Строка 120: Строка 507:
И в схватке с самой лютою войною
И в схватке с самой лютою войною
Она и ад сумела превозмочь.
Она и ад сумела превозмочь.
Тому порукой — города-герои
Тому порукой — города-герои
В огнях салюта в праздничную ночь!
В огнях салюта в праздничную ночь!


Строка 128: Строка 515:
Как бескорыстье действеннее жала.
Как бескорыстье действеннее жала.


Встает заря, светла и горяча.
Встаёт заря, светла и горяча.
И будет так вовеки нерушимо.
И будет так вовеки нерушимо.
Россия начиналась не с меча,
Россия начиналась не с меча,
И потому она непобедима!</pre></spoiler>
И потому она непобедима!
</poem></spoiler>
 
'''России''' (1993){{якорь|1993-1}}


'''России''' (1993)<spoiler><pre>
<spoiler><poem>
Ты так всегда доверчива, Россия,
Ты так всегда доверчива, Россия,
Что, право, просто оторопь берет.
Что, право, просто оторопь берёт.
Еще с времен Тимура и Батыя
Ещё с времён Тимура и Батыя
Тебя, хитря, терзали силы злые
Тебя, хитря, терзали силы злые
И грубо унижали твой народ.
И грубо унижали твой народ.
Строка 155: Строка 545:
Что будто сам ты, небогат умами,
Что будто сам ты, небогат умами,
Слал к Рюрику с поклонами послов:
Слал к Рюрику с поклонами послов:
"Идите, княже, володейте нами!"
«Идите, княже, володейте нами!»


И как случилось так, что триста лет
И как случилось так, что триста лет
После Петра в России на престоле, -
После Петра в России на престоле,
Вот именно, ведь целых триста лет! -
Вот именно, ведь целых триста лет!
Сидели люди, в ком ни капли нет
Сидели люди, в ком ни капли нет
Ни русской крови, ни души, ни боли!
Ни русской крови, ни души, ни боли!
Строка 177: Строка 567:
Ты бунтовала гневно и сурово,
Ты бунтовала гневно и сурово,
Тебе со Стенькой голову рубили
Тебе со Стенькой голову рубили
И устрашали кровью Пугачева.
И устрашали кровью Пугачёва.


В семнадцатом же тяжкие загадки
В семнадцатом же тяжкие загадки
Строка 183: Строка 573:
С какою целью и за чьи порядки
С какою целью и за чьи порядки
Твоих сынов столкнули в смертной схватке,
Твоих сынов столкнули в смертной схватке,
Разбив народ на "красных" и на "белых"?!
Разбив народ на «красных» и на «белых»?!


Казалось: цели - лучшие на свете:
Казалось: цели — лучшие на свете:
"Свобода, братство, равенство труда!"
«Свобода, братство, равенство труда!»
Но все богатыри просты, как дети,
Но все богатыри просты, как дети,
И в этом их великая беда.
И в этом их великая беда.
Строка 193: Строка 583:
Как пыль смело коварством и свинцом,
Как пыль смело коварством и свинцом,
И все свободы смяло и попрало
И все свободы смяло и попрало
"Отца народов" твердым сапогом.
«Отца народов» твёрдым сапогом.


И все же, все же, много лет спустя
И всё же, всё же, много лет спустя
Ты вновь зажглась от пламени плакатов,
Ты вновь зажглась от пламени плакатов,
И вновь ты, героиня и дитя,
И вновь ты, героиня и дитя,
Поверила в посулы "демократов".
Поверила в посулы «демократов».


А "демократы", господи прости,
А «демократы», господи прости,
Всего-то и умели от рожденья,
Всего-то и умели от рожденья,
Что в свой карман отчаянно грести
Что в свой карман отчаянно грести
Строка 207: Строка 597:
А что в недавнем прошлом, например?
А что в недавнем прошлом, например?
Какие честь, достоинство и слава?
Какие честь, достоинство и слава?
Была у нас страна СССР -
Была у нас страна СССР
Великая и гордая держава.
Великая и гордая держава.


Но ведь никак же допустить нельзя,
Но ведь никак же допустить нельзя,
Чтоб жить стране без горя и тревоги!
Чтоб жить стране без горя и тревоги!
Нашлись же вновь "удельные князья",
Нашлись же вновь «удельные князья»,
А впрочем, нет! Какие там "князья"!
А впрочем, нет! Какие там «князья»!
Сплошные крикуны и демагоги!
Сплошные крикуны и демагоги!


Строка 229: Строка 619:
Они, цинично попирая труд,
Они, цинично попирая труд,
К заморским дядям тащат и везут
К заморским дядям тащат и везут
Леса и недра наши по дешевке!
Леса и недра наши по дешёвке!


Да, Русь всегда доверчива. Все так.
Да, Русь всегда доверчива. Всё так.
Но сколько раз в истории случалось,
Но сколько раз в истории случалось,
Как ни ломал, как ни тиранил враг,
Как ни ломал, как ни тиранил враг,
Строка 238: Строка 628:


А если так, то, значит, и теперь
А если так, то, значит, и теперь
Все непременно доброе случится,
Всё непременно доброе случится,
И от обид, от горя и потерь
И от обид, от горя и потерь
Россия на куски не разлетится!
Россия на куски не разлетится!
Строка 244: Строка 634:
И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,
И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,
Когда Россия встанет во весь рост.
Когда Россия встанет во весь рост.
Могучая, от недр до самых звезд
Могучая, от недр до самых звёзд
И сбросит с плеч деляческие своры!
И сбросит с плеч деляческие своры!


Подымет к солнцу благодарный взор,
Подымет к солнцу благодарный взор,
Сквозь искры слез, взволнованный и чистый,
Сквозь искры слёз, взволнованный и чистый,
И вновь обнимет любящих сестер,
И вновь обнимет любящих сестёр,
Всех, с кем с недавних и недобрых пор
Всех, с кем с недавних и недобрых пор
Так злобно разлучили шовинисты!
Так злобно разлучили шовинисты!


Не знаю, доживем мы или нет
Не знаю, доживём мы или нет
До этих дней, мои родные люди,
До этих дней, мои родные люди,
Но твердо верю: загорится свет,
Но твёрдо верю: загорится свет,
Но точно знаю: возрожденье будет!
Но точно знаю: возрожденье будет!


Когда наступят эти времена?
Когда наступят эти времена?
Судить не мне. Но разлетятся тучи!
Судить не мне. Но разлетятся тучи!
И знаю твердо: правдой зажжена,
И знаю твёрдо: правдой зажжена,
Еще предстанет всем моя страна
Ещё предстанет всем моя страна
И гордой, и великой, и могучей!
И гордой, и великой, и могучей!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
<br clear=all>


== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова,_Анна_Андреевна|1889—1966]]) ==
'''Перекройка''' (1992){{якорь|1992-1}}
[[File:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской, 1914]]
 
'''Не с теми я, кто бросил землю…''' (Июль 1922. Петроград)<spoiler><pre>
<spoiler><poem>
Не с теми я, кто бросил землю
Сдвинув вместе для удобства парты,
На растерзание врагам.
Две «учебно-творческие музы»
Их грубой лести я не внемлю,
Разложили красочную карту
Им песен я своих не дам.
Бывшего Советского Союза.
 
Молодость к новаторству стремится,
И, рождая новые привычки,
Полная идей географичка
Режет карту с бойкой ученицей.
 
Всё летит со скоростью предельной,
Жить, как встарь, — сегодня не резон!
Каждую республику отдельно
С шуточками клеят на картон.
 
Гордую, великую державу,
Что крепчала сотни лет подряд,
Беспощадно ножницы кроят,
И — прощай величие и слава!
 
От былых дискуссий и мытарств
Не осталось даже и подобья:
Будет в школе новое пособье —
«Карты иностранных государств».
 
И, свершая жутковатый «труд»,
Со времён Хмельницкого впервые
Ножницы напористо стригут
И бегут, безжалостно бегут
Между Украиной и Россией.
 
Из-за тучи вырвался закат,
Стала ярко-розовою стенка.
А со стенки классики глядят:
Гоголь, Пушкин. Чехов и Шевченко.
 
Луч исчез и появился вновь.
Стал багрянцем наливаться свет.
Показалось вдруг, что это кровь
Капнула из карты на паркет…
 
Где-то глухо громыхают грозы,
Ветер зябко шелестит в ветвях,
И блестят у классиков в глазах
Тихо навернувшиеся слёзы…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова, Анна Андреевна|1889—1966]]) ==
[[Файл:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)]]
'''«Не с теми я, кто бросил землю…»''' (1922. Июль. Петроград){{якорь|1922-1}}
 
<spoiler><poem>
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.


Но вечно жалок мне изгнанник,
Но вечно жалок мне изгнанник,
Строка 286: Строка 730:
И знаем, что в оценке поздней
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час;
Оправдан будет каждый час;
Но в мире нет людей бесслезней,
Но в мире нет людей бесслёзней,
Надменнее и проще нас.
Надменнее и проще нас.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград)<spoiler><pre>
 
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград){{якорь|1915-1}}
 
<spoiler><poem>
Дай мне горькие годы недуга,
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
Отыми и ребёнка, и друга,
И таинственный песенный дар —
И таинственный песенный дар —
Так молюсь за Твоей литургией
Так молюсь за Твоей литургией
Строка 298: Строка 745:
Чтобы туча над тёмной Россией
Чтобы туча над тёмной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Стала облаком в славе лучей.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Мужество''' (1942. Ташкент)<spoiler><pre>
 
'''Мужество''' (1942. Ташкент) {{якорь|1942-1}}
 
<spoiler><poem>
Мы знаем, что ныне лежит на весах
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,—
Не горько остаться без крова,—
И мы сохраним тебя, русская речь,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасем
И внукам дадим, и от плена спасём
              Навеки!
                    Навеки!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Родная земля''' (1961. Ленинград)<spoiler><pre>
 
        И в мире нет людей бесслезней,  
'''Родная земля''' (1961. Ленинград){{якорь|1961-2}}
        Надменнее и проще нас.
 
                              1922
<spoiler><poem>
    И в мире нет людей бесслёзней,  
    Надменнее и проще нас.
                          ''1922''
 
В заветных ладанках не носим на груди,
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Строка 327: Строка 781:
Да, для нас это хруст на зубах.
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Тот ни в чём не замешанный прах.
Но ложимся в неё и становимся ею,
Но ложимся в неё и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.
Оттого и зовем так свободно — своею.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Когда в тоске самоубийства''' (1917—1920[http://www.akhmatova.org/articles/articles.php?id=211])<spoiler><pre>
 
'''«Когда в тоске самоубийства…»''' (1917—1920)<ref>Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/ivanova-o-tekstologii-i-datirovke.htm]</ref>{{якорь|1920-1}}
 
<spoiler><poem>
Когда в тоске самоубийства
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
Народ гостей немецких ждал,
Строка 338: Строка 795:


Когда приневская столица,
Когда приневская столица,
Забыв величие свое,
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берет её,—
Не знала, кто берёт её,—


Мне голос был. Он звал утешно,
Мне голос был. Он звал утешно,
Строка 348: Строка 805:


Я кровь от рук твоих отмою,
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Боль поражений и обид».
Строка 356: Строка 813:
Чтоб этой речью недостойной
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Не осквернился скорбный дух.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
<br clear=all>


== '''Бехтеев''' Сергей Сергеевич ([[rwp:Бехтеев,_Сергей_Сергеевич|1879—1954]]) ==
'''С самолёта''' (май 1944) {{якорь|1944-1}}
[[File:Behteev.jpg|thumb|200px|Сергей Бехтеев]]
'''Царская Россия — кротость и смиренье…''' (30 мая 1952. Ницца)<spoiler><pre>
Царская Россия: — кротость и смиренье,
У икон столетних жаркие молитвы,
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…


Царская Россия: — говор колокольный,
<spoiler><poem>
Средь боров дремучих древних келий срубы,
            1
Радость и веселье встречи хлебосольной,
О любви заветной шепчущие губы…


Царская Россия: общий труд и служба,
На сотни верст, на сотни миль,
На сотни километров
Лежала соль, шумел ковыль,
Чернели рощи кедров.
Как в первый раз я на неё,
На Родину, глядела.
Я знала: это всё моё —
Душа моя и тело.
 
            2
 
Белым камнем тот день отмечу,
Когда я о победе пела,
Когда я победе навстречу,
Обгоняя солнце, летела.
 
            3
 
И весеннего аэродрома
Шелестит под ногой трава.
Дома, дома — ужели дома!
Как всё ново и как знакомо,
И такая в сердце истома,
Сладко кружится голова…
В свежем грохоте майского грома —
Победительница Москва!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Белов''' Василий Иванович ([[rwp:Белов, Василий Иванович|1932—2012]]) ==
[[Файл:Vasilii_Belov.jpg|thumb|200px|Василий Белов]]
'''Россия''' (1961){{якорь|1961-3}}
 
<spoiler><poem>
Она меня не приласкала,
а обняла с железной хваткой,
жалеть и нянчиться не стала,
в борьбу втянула без остатка.
 
Борьба! Какое, скажут, слово-то, —
давно оскомину набило,
но в мире, надвое расколотом,
меня оно всегда будило.
 
Будило утром, днём и вечером
от сна, от голубого детства.
Борьба! И больше делать нечего
и никуда уже не деться.
 
А мир, велик, суров и радостен,
моей Отчизной огорошен,
всё меньше в жизни дряхлой гадости,
всё больше свежести хорошей!
 
Но если я уйду из боя
для тишины и для бессилья,
ты не бери меня с собою,
ты прокляни меня, Россия!
</poem></spoiler>
 
'''«Заросла ты, Москва, бузиной…»''' (1993){{якорь|1993-2}}
 
<spoiler><poem>
    И врагу никогда не добиться,
    Чтоб склонилась твоя голова,
    Дорогая моя столица,
    Золотая моя Москва.
        ''Из песни военного времени''
 
Заросла ты, Москва, бузиной,
и тебя поделили по-братски
атлантический холод ночной
и безжалостный зной азиатский.
 
Не боялась железных пантер,
у драконов не клянчила милость,
отзовись, почему же теперь
золотому тельцу поклонилась?
 
Все заставы сгорели дотла,
караульщики слепы и глухи,
и святые твои купола
облепили зловещие духи.
 
Притомясь в поднебесной игре,
опускаются с ревом и писком
в тишину на Поклонной горе,
в суету на холме Боровицком.
 
Днём и ночью по жилам антенн
ядовитая влага струится…
Угодила в египетский плен
золотая моя столица!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Бехтеев''' Сергей Сергеевич ([[rwp:Бехтеев, Сергей Сергеевич|1879—1954]]) ==
[[Файл:Behteev.jpg|thumb|200px|Сергей Бехтеев]]
'''«Царская Россия — кротость и смиренье…»''' (30 мая 1952. Ницца) {{якорь|1952-1}}
 
<spoiler><poem>
Царская Россия: — кротость и смиренье,
У икон столетних жаркие молитвы,
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…
 
Царская Россия: — говор колокольный,
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Радость и веселье встречи хлебосольной,
О любви заветной шепчущие губы…
 
Царская Россия: — общий труд и служба,
Твёрдая охрана мира и порядка,
Твёрдая охрана мира и порядка,
Всех её сословий и народов дружба,
Всех её сословий и народов дружба,
Вековой избыток щедрого достатка…
Вековой избыток щедрого достатка…


Царская Россия: это быт былинный,
Царская Россия: — это быт былинный,
Это лад семейный, это строй свободный,
Это лад семейный, это строй свободный,
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Удаль и отвага пляски хороводной.
Удаль и отвага пляски хороводной.


Царская Россия: вера в подвиг ратный,
Царская Россия: — вера в подвиг ратный,
В торжество и славу мудрого правленья,
В торжество и славу мудрого правленья,
Небом данный свыше жребий благодатный
Небом данный свыше жребий благодатный
Родине великой честного служенья…
Родине великой честного служенья…


Царская Россия: помощь нищей братьи,
Царская Россия: — помощь нищей братьи,
Смелая защита от чужой угрозы,
Смелая защита от чужой угрозы,
Матери счастливой нежное объятье,
Матери счастливой нежное объятье,
Доброю рукою вытертые слёзы…
Доброю рукою вытертые слёзы…


Царская Россия: наша песнь родная,
Царская Россия: — наша песнь родная,
Без конца, без края большака дорога,
Без конца, без края большака дорога,
Царская Россия: это Русь Святая,
Царская Россия: — это Русь Святая,
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!</pre></spoiler>
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Блок''' Александр Александрович ([[rwp:Блок,_Александр_Александрович|1880—1921]]) ==
== '''Блок''' Александр Александрович ([[rwp:Блок, Александр Александрович|1880—1921]]) ==
[[File:Alexander Blok.jpeg|thumb|200px|Александр Блок]]
[[Файл:Alexander Blok.jpeg|thumb|200px|Александр Блок]]
'''Скифы''' (30 января 1918)<spoiler><pre>
'''[[Скифы (Блок)|Скифы]]''' (30 января 1918){{якорь|1918-1}}
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
 
<spoiler><poem>
                    Панмонголизм! Хоть имя дико,
                    Но мне ласкает слух оно.
                                  Владимир Соловьёв
 
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
С раскосыми и жадными очами!


Для вас — века, для нас — единый час.
Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Держали щит меж двух враждебных рас
Строка 421: Строка 993:
Когда наставить пушек жерла!
Когда наставить пушек жерла!


Вот — срок настал. Крылами бьет беда,
Вот — срок настал. Крылами бьёт беда,
И каждый день обиды множит,
И каждый день обиды множит,
И день придет — не будет и следа
И день придёт — не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
От ваших Пестумов, быть может!


Строка 431: Строка 1003:
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Пред Сфинксом с древнею загадкой!


Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
И обливаясь чёрной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..
И с ненавистью, и с любовью!..
Строка 442: Строка 1014:
Которая и жжёт, и губит!
Которая и жжёт, и губит!


Мы любим все — и жар холодных числ,
Мы любим всё — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…
И сумрачный германский гений…


Мы помним всё — парижских улиц ад,
Мы помним всё — парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
Лимонных рощ далёкий аромат,
И Кельна дымные громады…
И Кёльна дымные громады…


Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
Строка 464: Строка 1036:
Придите к нам! От ужасов войны
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!
Товарищи! Мы станем — братья!


А если нет — нам нечего терять,
А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Века, века вас будет проклинать
Строка 474: Строка 1046:
Мы широко по дебрям и лесам
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Расступимся! Мы обернёмся к вам
Своею азиатской рожей!
Своею азиатской рожей!


Строка 482: Строка 1054:
С монгольской дикою ордою!
С монгольской дикою ордою!


Но сами мы — отныне вам не щит,
Но сами мы — отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Строка 492: Строка 1064:
И мясо белых братьев жарить!..
И мясо белых братьев жарить!..


В последний раз — опомнись, старый мир!
В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!</pre></spoiler>
Сзывает варварская лира!
'''Россия''' (18 октября 1908)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
Опять, как в годы золотые,
Три стёртых треплются шлеи,
И вязнут спицы росписные
В расхлябанные колеи…


Россия, нищая Россия,
'''Россiя''' (18 октября 1908)<ref>Приводится в дореволюционной орфографии по [https://dlib.rsl.ru/viewer/01004202753#?page=33 изданию 1915 года] в связи с неправильным переводом с русского на русский.[https://vz.ru/opinions/2018/10/11/945597.html]</ref>{{якорь|1908-1}}
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, —
Как слезы первые любви!


Тебя жалеть я не умею
<spoiler><poem>
И крест свой бережно несу…
Опять, какъ в годы золотые,
Какому хочешь чародею
Три стёртыхъ треплются шлеи,
И вязнутъ спицы росписныя
Въ расхлябанныя колеи…
 
Россiя, нищая Россiя,
Мнѣ избы сѣрые твои,
Твои мнѣ пѣсни вѣтровыя, —
Какъ слёзы первыя любви!
 
Тебя жалѣть я не умѣю
И крестъ свой бережно несу…
Какому хочешь чародѣю
Отдай разбойную красу!
Отдай разбойную красу!


Пускай заманит и обманет, —
Пускай заманитъ и обманетъ, —
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
И лишь забота затуманитъ
Твои прекрасные черты…
Твои прекрасныя черты…


Ну что ж? Одной заботой боле
Ну что жъ? Одной заботой болѣ
Одной слезой река шумней
Одной слезой рѣка шумнѣй
А ты всё та же — лес, да поле,
А ты всё та же — лѣс, да поле,
Да плат узорный до бровей…
Да платъ узорный до бровей…


И невозможное возможно,
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Дорога долгая легка,
Когда блеснёт в дали дорожной
Когда блеснётъ въ дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Мгновенный взоръ изъ-подъ платка,
Когда звенит тоской острожной
Когда звенитъ тоской острожной
Глухая песня ямщика!..</pre></spoiler>
Глухая пѣсня ямщика!..
</poem></spoiler>
 
'''«Грешить бесстыдно, непробудно…»''' (1914){{якорь|1914-1}}
 
<spoiler><poem>
Грешить бесстыдно, непробудно,
Счёт потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.
 
Три раза преклониться долу,
Семь — осенить себя крестом,
Тайком к заплёванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
 
Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да ещё семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.
 
А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от две́ри,
Икнув, ногою отпихнуть.
 
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщёлкивая счёт,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,
 
И на перины пуховые
В тяжёлом завалиться сне…
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краёв дороже мне.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Боков''' Виктор Фёдорович ([[rwp:Боков, Виктор Фёдорович|1914—2009]]) ==
[[Файл:Виктор Боков.jpg|thumb|200px|Виктор Боков]]
'''Откуда начинается Россия?''' (1962) {{якорь|1962-1}}
<spoiler><poem>
Откуда начинается Россия?
С Курил? С Камчатки? Или с Командор?
О чём грустят глаза её степные
Над камышами всех её озёр?
Россия начинается с пристрастья
  к труду,
    к терпенью,
      к правде,
        к доброте.
Вот в чем её звезда. Она прекрасна!
Она горит и светит в темноте.
Отсюда все дела её большие,
Её неповторимая судьба.
И если ты причастен к ней —
Россия
Не с гор берёт начало, а с тебя!
</poem></spoiler>
'''«Я видел Русь у берегов Камчатки…»''' (1965) {{якорь|1965-3}}
<spoiler><poem>
Я видел Русь у берегов Камчатки.
Мне не забыть, наверно, никогда:
Холодным взмывом скал земля кончалась,
А дальше шла солёная вода.
Я видел Русь в её степном обличье:
Сурки свистели, зной валил волов,
На ковылях с эпическим величьем
Распластывались тени от орлов.
Я видел Русь лесную, боровую,
Где рыси, глухари-бородачи,
Где с ружьецом идут напропалую
Охотники, темней, чем кедрачи.
Я видел Русь в иконах у Рублёва —
Глаза, как окна, свет их нестерпим,
Я узнавал черты лица родного,
Как матери родной, был предан им.
Ни на каких дорогах и дорожках
Я, сын Руси, забыть её не мог!
Она в меня легла, как гриб в лукошко,
Как дерево в пазы и мягкий мох.
</poem></spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Брюсов''' Валерий Яковлевич ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
== '''Брюсов''' Валерий Яковлевич ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
[[File:Valery Bryusov c. 1900.jpg|thumb|200px|Валерий Брюсов]]
[[Файл:Valery Bryusov c. 1900.jpg|thumb|200px|Валерий Брюсов]]
'''России''' (1920)<spoiler><pre>
'''России''' (1920){{якорь|1920-2}}
 
<spoiler><poem>
В стозарном зареве пожара,
В стозарном зареве пожара,
Под ярый вопль вражды всемирной,
Под ярый вопль вражды всемирной,
В дыму неукрощенных бурь, —
В дыму неукрощённых бурь, —
Твой облик реет властной чарой:
Твой облик реет властной чарой:
Венец рубинный и сапфирный
Венец рубинный и сапфирный
Строка 564: Строка 1235:
Где ты, кто смеет прекословить?
Где ты, кто смеет прекословить?
Где ты, кто может ведать страх?
Где ты, кто может ведать страх?
Нам — лишь вершить, что ты решила,
Нам — лишь вершить, что ты решила,
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Твоё величие в веках!</pre></spoiler>
Твоё величие в веках!
'''Только русский''' (1919)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''Только русский''' (1919){{якорь|1919-1}}
 
<spoiler><poem>
Только русский, знавший с детства
Только русский, знавший с детства
Тяжесть вечной духоты,
Тяжесть вечной духоты,
Строка 578: Строка 1253:
Новой вольности примкнуть!
Новой вольности примкнуть!


Мы пугаем. Да, мы — дики,
Мы пугаем. Да, мы — дики,
Тёсан грубо наш народ;
Тёсан грубо наш народ;
Ведь века над ним владыки
Ведь века над ним владыки
Строка 599: Строка 1274:


Ты расслышишь в нём, что прежде
Ты расслышишь в нём, что прежде
Не звучало нам вовёк:
Не звучало нам вовек:
В нём теперь — простор надежде,
В нём теперь — простор надежде,
В нём — свободный человек.
В нём — свободный человек.


Чьи-то цепи где-то пали,
Чьи-то цепи где-то пали,
Строка 611: Строка 1286:
Шум её, и гул, и гам,—
Шум её, и гул, и гам,—
Даже грубый, даже гневный,
Даже грубый, даже гневный,
Даже с бранью пополам!</pre></spoiler>
Даже с бранью пополам!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Бушин''' Владимир Сергеевич ([[rwp:Бушин, Владимир Сергеевич|1924—2019]]) ==
[[Файл:Bushin.jpg|thumb|200px|Владимир Бушин]]
'''Моё время''' (1999){{якорь|1999-1}}
<spoiler><poem>
Я жил во времена Советов.
И видел всё и убеждён:
Для тружеников, для поэтов
Достойней не было времён.
Я жил в Стране Социализма.
И взвесил все её дела
И понял: никогда Отчизна
Сильней и краше не была.
Я жил во времена Союза
В семье несметных языков,
Где дружбы дух и братства узы
Страну хранили от врагов.


== '''Васильев''' Сергей Александрович ([[rwp:Васильев,_Сергей_Александрович_(поэт)|1911—1975]]) ==
Я жил в эпоху Пятилеток,
[[File:Vasil'ev.jpg|thumb|200px|Сергей Васильев]]
И был голодным иногда,
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район)<spoiler><pre>
Но видел я — мой глаз был меток, —
Поля, да богатства лесные,
Нам светит горняя звезда.
да синих озёр благодать.
 
Россия, Россия, Россия!
Да, ошибались мы во многом,
Но первыми прорвали мрак.
И в Судный день, представ пред Богом,
Мы развернём наш Красный Флаг.
</poem></spoiler>
 
'''Русским''' (31 декабря 2009. Красновидово){{якорь|2009-1}}
 
<spoiler><poem>
Таких в долгой жизни я много видал.
С дней юных законом их стало:
Если России не всё ты отдал,
Значит, отдал ты мало.
   
Пусть ты и честно, и праведно жил
И хлеб зарабатывал по{{Ударение}}том,
Но если не всё для страны совершил,
Считаться не смей патриотом.
   
К спасению путь во веки веков
Был жёстким, кровавым и узким.
А ты, коль за Родину в бой не готов,
Не смей называть себя русским!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин, Константин Яковлевич|1925—2012]]) ==
[[Файл:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
'''Родина''' (1964) {{якорь|1964-1}}
 
<spoiler><poem>
Как же ты необъятна!
С первых моих слогов
Белые твои пятна
Блещут белее снегов.
 
Катится, нарастая,
Долгий, как сон, гудок.
Жизнь без конца и края,
Ну, и ещё гудок.
 
Ветром раздуты шторы…
Если б хватило сил,
Все бы твои просторы
Трижды исколесил.
 
А подойду с годами
К скрытому рубежу,
Стынущими губами
Так я тебе скажу:
 
«Ноги мои устали
Идти сквозь твои поля,
Руки мои устали
Тебя обнимать, земля.
 
Устало воображенье
Во льдах и в горах бродить.
И лишь, не устало сердце
Тебя до конца любить».
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Васильев''' Сергей Александрович ([[rwp:Васильев, Сергей Александрович (поэт)|1911—1975]]) ==
[[Файл:Vasil'ev.jpg|thumb|200px|Сергей Васильев]]
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район) {{якорь|1958-1}}
 
<spoiler><poem>
Поля, да богатства лесные,
да синих озёр благодать.
Россия, Россия, Россия!
Границ красоте не видать.
Границ красоте не видать.
Ещё лишь вчера в Адыгее
Ещё лишь вчера в Адыгее
я гостем на празднике был,
я гостем на празднике был,
гулял по зелённым аллеям,
гулял по зелёным аллеям,
вино виноградное пил.
вино виноградное пил.
А ныне уже, оставляя
А ныне уже, оставляя
Строка 660: Строка 1432:
Бессмертны на все времена
Бессмертны на все времена
знамёна твои боевые,
знамёна твои боевые,
героев твоих имена.</pre></spoiler>
героев твоих имена.
'''Россия''' (1946)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''Россия''' (1946) {{якорь|1946-1}}
 
<spoiler><poem>
Люблю тебя, моя Россия,
Люблю тебя, моя Россия,
за ясный свет твоих очей,
за ясный свет твоих очей,
Строка 692: Строка 1468:
Но я пою и славлю ныне
Но я пою и славлю ныне
не твой ромашковый покой,
не твой ромашковый покой,
а славлю Русь, как героиню,
а славлю Русь как героиню,
как землю, гордости людской.
как землю гордости людской.
Люблю тебя, моя Россия,
Люблю тебя, моя Россия,
за твой характер боевой,
за твой характер боевой,
Строка 732: Строка 1508:
по праву первой среди равных
по праву первой среди равных
твоих пятнадцати сестёр.
твоих пятнадцати сестёр.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Вертинский''' Александр Николаевич ([[rwp:Вертинский, Александр Николаевич|1889—1957]]) ==
[[Файл:Vertinskij.jpg|thumb|200px|Александр Вертинский]]
'''О нас и о Родине''' (1935){{якорь|1935-1}}


== '''Вертинский''' Александр Николаевич ([[rwp:Вертинский,_Александр_Николаевич|1889—1957]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Vertinskij.jpg|thumb|200px|Александр Вертинский]]
'''О нас и о Родине''' (1935)<spoiler><pre>  
Проплываем океаны,
Проплываем океаны,
Бороздим материки
Бороздим материки
И несем в чужие страны
И несём в чужие страны
Чувство русское тоски.
Чувство русское тоски.


Строка 758: Строка 1538:
Что былого не вернуть.
Что былого не вернуть.


И еще понять беззлобно,
И ещё понять беззлобно,
Что свою, пусть злую, мать
Что свою, пусть злую, мать
Все же как-то неудобно
Всё же как-то неудобно
Вечно в обществе ругать.
Вечно в обществе ругать.


А она цветет и зреет,
А она цветёт и зреет,
Возрожденная в Огне,
Возрождённая в Огне,
И простит и пожалеет
И простит и пожалеет
И о вас и обо мне!..
И о вас и обо мне!..
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
'''Китеж''' (1943) {{якорь|1943-1}}
 
<spoiler><poem>
Проклинали. Плакали. Вопили.
Декламировали: «Наша мать…»
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять наутро проклинать.
 
А потом вдруг поняли. Прозрели.
За голову взялись. Неужели
«Китеж», оживающий без нас…
Так-таки Великая? Подите ж…
А она, действительно, как Китеж,
Проплывает мимо ваших глаз.
 
И уже сердец людских мильоны
Ждут её на дальних берегах.
И уже пылают их знамёна
Ей навстречу в поднятых руках.
А она, с улыбкой и приветом
Мир несущая народам и векам,
Вся сияет нестерпимым светом,
Всё ещё невидимая вам!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Визбор''' Юрий Иосифович ([[rwp:Визбор, Юрий Иосифович|1934—1984]]) ==
[[Файл:Jurij_Vizbor.jpg|thumb|200px|Юрий Визбор]]
'''«Любовь моя, Россия…»''' (1960) {{якорь|1960-1}}


== '''Визбор''' Юрий Иосифович ([[rwp:Визбор,_Юрий_Иосифович|1934-1984]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Jurij_Vizbor.jpg|thumb|200px|Юрий Визбор]]
'''Любовь моя, Россия...''' <spoiler><pre>  
Любовь моя, Россия,
Любовь моя, Россия,
Люблю, пока живу,
Люблю, пока живу,
Строка 799: Строка 1608:
Любовь моя, Россия,
Любовь моя, Россия,
Спасение моё!
Спасение моё!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Волошин''' Максимилиан Александрович ([[rwp:Волошин, Максимилиан Александрович|1877—1932]]) ==
[[Файл:Maximilian Voloshin.jpg|thumb|200px|Максимилиан Волошин]]
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель){{якорь|1920-3}}


== '''Волошин''' Максимилиан Александрович ([[rwp:Волошин,_Максимилиан_Александрович|1877—1932]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Maximilian Voloshin.jpg|thumb|200px|Максимилиан Волошин]]
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель)<spoiler><pre>
         (От усобиц)
         (От усобиц)


Строка 821: Строка 1634:
Она святится в ярых битвах,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.</pre></spoiler>
В безумных плавится молитвах.
'''Мир''' (23 ноября 1917)<spoiler><pre>  
</poem></spoiler>
 
'''Мир''' (23 ноября 1917){{якорь|1917-1}}
 
<spoiler><poem>
С Россией кончено… На последях
С Россией кончено… На последях
Её мы прогалдели, проболтали,
Её мы прогалдели, проболтали,
Строка 840: Строка 1657:
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!
Иудин грех до Страшного Суда!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Россия''' (1915)<spoiler><pre>  
 
'''Россия''' (1915){{якорь|1915-2}}
 
<spoiler><poem>
Враждующих скорбный гений
Враждующих скорбный гений
Братским вяжет узлом,
Братским вяжет узлом,
Строка 849: Строка 1669:
Взвивается стяг победный…
Взвивается стяг победный…
Что в том, Россия, тебе?
Что в том, Россия, тебе?
Пребудь смиренной и бедной
Пребудь смиренной и бедной
Верной своей судьбе.
Верной своей судьбе.


Строка 876: Строка 1696:
Твоей тоске причаститься,
Твоей тоске причаститься,
Сгореть во имя твоё.
Сгореть во имя твоё.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Гиппиус''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Гиппиус, Зинаида Николаевна|1869—1945]]) ==
[[Файл:Gippius 1910s.jpg|thumb|200px|Зинаида Гиппиус]]
'''Так есть''' (1918){{якорь|1918-2}}
<spoiler><poem>
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</poem></spoiler>


== '''Гиппиус''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Гиппиус,_Зинаида_Николаевна|1869—1945]]) ==
[[File:Gippius 1910s.jpg|thumb|200px|Зинаида Гиппиус]]
'''Так есть''' (1918)<spoiler><pre> 
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Глинка''' Фёдор Николаевич ([[rwp:Глинка,_Фёдор_Николаевич|1786—1880]]) ==
== '''Глинка''' Фёдор Николаевич ([[rwp:Глинка, Фёдор Николаевич|1786—1880]]) ==
[[File:F Glinka.jpg|thumb|200px|Фёдор Глинка (1878)]]
[[Файл:F Glinka.jpg|thumb|200px|Фёдор Глинка (1878)]]
'''Ура!''' (1854)<spoiler><pre>
'''Ура!''' (1854) {{якорь|1854-1}}
Ура!.. На трёх ударим рАзом,  
 
Не даром же трёхгранный штык  
<spoiler><poem>
«Ура»! отгрянет над Кавказом,  
Ура!.. На трёх ударим ра{{ударение}}зом,
В Европу грянет тот же клик!..  
Не даром же трёхгранный штык
«Ура»! — отгрянет над Кавказом,
В Европу грянет тот же клик!..
   
   
И двадцать шло на нас народов,  
И двадцать шло на нас народов,
Но Русь управилась с гостьми:  
Но Русь управилась с гостьми:
Их кровь замыла след походов;  
Их кровь замыла след походов;
Поля белелись их костьми.  
Поля белелись их костьми.


Тогда спасали мы родную  
Тогда спасали мы родную
Страну и честь, и Царский трон;  
Страну и честь, и Царский трон;
Тогда о нашу грудь стальную  
Тогда о нашу грудь стальную
Расшибся сам Наполеон!..  
Расшибся сам Наполеон!..


Теперь же вздрогни, вся природа!  
Теперь же вздрогни, вся природа!
Во сне не снилось никому:  
Во сне не снилось никому:
Два христианские народа  
Два христианские народа
На нас грозятся за чалму!!  
На нас грозятся за чалму!!


Но год двенадцатый не сказки,  
Но год двенадцатый не сказки,
И Запад видел не во сне,  
И Запад видел не во сне,
Как двадцати народов каски  
Как двадцати народов каски
Валялись на Бородине.  
Валялись на Бородине.
   
   
И видел, что за все лишенья,  
И видел, что за все лишенья,
Пришли с царём пощады мы ж,  
Пришли с царём пощады мы ж,
И белым знаменем прощенья  
И белым знаменем прощенья
Прикрыли трепетный Париж.  
Прикрыли трепетный Париж.


И видел, что коня степного  
И видел, что коня степного
На Сену пить водил калмык,  
На Сену пить водил калмык,
И в Тюильри у часового  
И в Тюильри у часового
Сиял, как дома, русский штык!..  
Сиял, как дома, русский штык!..


И сын пределов енисейских,  
И сын пределов енисейских,
Или придонский наш казак,  
Или придонский наш казак,
В полях роскошных Елисейских,  
В полях роскошных Елисейских,
Походный ставил свой бивак…  
Походный ставил свой бивак…


Но засорив поля картечью,  
Но засорив поля картечью,
В Париже русский мирно жил,  
В Париже русский мирно жил,
И бойкою французской речью  
И бойкою французской речью
Да русским золотом сорил.  
Да русским золотом сорил.


И после, на Москве сожжённой  
И после, на Москве сожжённой
И над нетронутой Невой,  
И над нетронутой Невой,
Никем, нигде не оскорблённый  
Никем, нигде не оскорблённый
Француз с британцем был, как свой.  
Француз с британцем был, как свой.
   
   
Но что же? За хлеб-соль и дружбу  
Но что же? За хлеб-соль и дружбу
Предав наш символ за Коран,  
Предав наш символ за Коран,
Вы к туркам поступили в службу  
Вы к туркам поступили в службу
И отступились христиан!!  
И отступились христиан!!
   
   
Что ж скажет летопись пред светом  
Что ж скажет летопись пред светом
Про нечестивый ваш союз?  
Про нечестивый ваш союз?
Британец в сделке с Магометом,  
Британец в сделке с Магометом,
И — стыд! Отурчился француз!!  
И — стыд! Отурчился француз!!


Но тщетны ваши упованья  
Но тщетны ваши упованья
Взять верх на суше и морях:  
Взять верх на суше и морях:
Спросите древние сказанья  
Спросите древние сказанья
О русском мужестве в боях…  
О русском мужестве в боях…


Спроситесь и с полями битвы,  
Спроситесь и с полями битвы,
Как русским святы честь и долг  
Как русским святы честь и долг
И как доходны их молитвы  
И как доходны их молитвы
И как велик российский Бог!!!  
И как велик российский Бог!!!


Знакома ль вам пучина Понта?  
Знакома ль вам пучина Понта?
Спросите у неё самой:  
Спросите у неё самой:
Каков был пламень горизонта,  
Каков был пламень горизонта,
Когда горело под Чесмой?..  
Когда горело под Чесмой?..


Что ж вас гордят так ваши силы  
Что ж вас гордят так ваши силы
И ваш высокопарный флот?!  
И ваш высокопарный флот?!
Есть и у нас в морях ветрила  
Есть и у нас в морях ветрила
И колесистый пароход!..  
И колесистый пароход!..
        
        
И наш моряк с мятежной влагой  
И наш моряк с мятежной влагой
Не меньше вашего знаком…  
Не меньше вашего знаком…
И русской там возьмёт отвагой,  
И русской там возьмёт отвагой,
Где не придется взять числом…
Где не придётся взять числом…
              
              
Так знайте, ваши все мытарства,  
Так знайте, ваши все мытарства,
Расчёт и вычет — всё мечта!  
Расчёт и вычет — всё мечта!
Вам русского не сдвинуть царства:  
Вам русского не сдвинуть царства:
Оно с Христом и за Христа!..  
Оно с Христом и за Христа!..
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Джалиль''' Муса ([[rwp:Муса Джалиль|1906—1944]]) ==
[[Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg|thumb|200px|Памятник Мусе Джалилю в Казани]]
'''Письмо из окопа''' (октябрь 1941, перевод Владимира Державина) {{якорь|1941-2}}


== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина,_Юлия_Владимировна|1924—1991]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
  ''Гази Кашшафу''
'''О, Россия!..''' (1955)<spoiler><pre>  
О, Россия!
С нелегкой судьбою страна…
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу —
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу…
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко,_Евгений_Александрович|род. 1932]]) ==
Любимый друг!
[[File:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
От твоего письма
'''Идут белые снеги''' (1965)<spoiler><pre> 
В груди моей живой родник забил.
Идут белые снеги,
Прочёл я, взял оружие своё
как по нитке скользя…
И воинскую клятву повторил.
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.


Чьи-то души бесследно,
Я ростом невысок. А в тесноте
растворяясь вдали,
Окопной с виду вовсе не батыр.
словно белые снеги,
Но нынче в сердце, в разуме моём,
идут в небо с земли.
Мне кажется, вместился целый мир.


Идут белые снеги…
Окоп мой узкий, он сегодня грань
И я тоже уйду.
Враждебных двух миров.
Не печалюсь о смерти
Здесь мрак и свет
и бессмертья не жду.
Сошлись, здесь человечества судьба
Решается на сотни сотен лет.


я не верую в чудо,
И чувствую я, друг мой, что глаза
я не снег, не звезда,
Народов всех теперь на нас глядят,
и я больше не буду
И, силу в нас вдохнув, сюда, на фронт,
никогда, никогда.
Приветы и надежды их летят.


И я думаю, грешный,
И слышу я, как ночи напролёт
ну, а кем же я был,
Веретено без умолку поёт.
что я в жизни поспешной
На варежки сынам-богатырям
больше жизни любил?
Без сна овечью пряжу мать прядёт.
 
Я вижу наших девушек-сестёр —
Вдали, в цехах огромных, у станков.
Они гранаты делают для нас,
Чтоб нам скорее сокрушить врагов.


А любил я Россию
И вижу я — тимуровцы мои
всею кровью, хребтом
Советуются в тишине дворов,
её реки в разливе
Как, чем помочь семье фронтовика, —
и когда подо льдом,
Сарай покрыть да заготовить дров.


дух её пятистенок,
С завода сутками не выходя,
дух её сосняков,
Седой рабочий трудится для нас.
её Пушкина, Стеньку
Что глубже чувства дружбы?
и её стариков.
Что сильней,
Чем дружба, окрыляет в грозный час?


Если было несладко,
Моё оружье! Я твоим огнём
я не шибко тужил.
Не только защищаюсь, я его
Пусть я прожил нескладно,
В фашистов направляю, как ответ,
для России я жил.
Как приговор народа моего.


И надеждою маюсь,
Я знаю: грозный голос громовой
(полный тайных тревог)
Народа в каждом выстреле звучит.
что хоть малую малость
Я знаю, что опорою за мной
я России помог.
Страна непобедимая стоит.


Пусть она позабудет,
Нет, не остыть сердечному теплу,
про меня без труда,
Ведь в нём тепло родной моей страны!
только пусть она будет,
Надежда не погаснет, если в ней
навсегда, навсегда.
Горячее дыханье всей страны!


Идут белые снеги,
Пусть над моим окопом всё грозней
как во все времена,
Смерть распускает крылья,
как при Пушкине, Стеньке
    тем сильней
и как после меня,
Люблю свободу я, тем ярче жизнь
Кипит в крови пылающей моей!


Идут снеги большие,
Пусть слёзы на глазах…
аж до боли светлы,
Но их могло
и мои, и чужие
Лишь чувство жизни гордое родить.
заметая следы.
Что выше, чем в боях за край родной
В окопе узком мужественно жить?!


Быть бессмертным не в силе,
<nowiki>*</nowiki>
но надежда моя:
Спасибо, друг!
если будет Россия,
Как чистым родником,
значит, буду и я.
Письмом твоим я душу освежил.
</pre></spoiler>
Как будто ощутил всю жизнь страны,
<br clear=all>
Свободу, мужество, избыток сил.
 
Целую на прощанье горячо.
О, как бы, милый друг, хотелось мне,
Фашистов разгромив,
Опять с тобой
Счастливо встретиться в родной стране!
</poem></spoiler>
 
'''О героизме''' (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта) {{якорь|1943-2}}


== '''Есенин''' Сергей Александрович ([[rwp:Есенин,_Сергей_Александрович|1895—1925]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Esenin_Moscow_1922.jpg|Сергей Есенин (1921)|thumb|200px|Сергей Есенин (1921)]]
Знаю, в песне есть твоей, джигит,
'''Гой ты, Русь, моя родная''' (1914)<spoiler><pre>
Пламя и любовь к родной стране.
Гой ты, Русь, моя родная,
Но боец не песней знаменит:
Хаты — в ризах образа…
Что, скажи, ты сделал на войне?
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.


Как захожий богомолец,
Встал ли ты за родину свою
Я смотрю твои поля.
В час, когда пылал великий бой?
А у низеньких околиц
Смелых узнают всегда в бою,
Звонно чахнут тополя.
В горе проверяется герой.


Пахнет яблоком и мёдом
Бой отваги требует, джигит,
По церквам твой кроткий Спас.
В бой с надеждою идёт, кто храбр.
И гудит за корогодом
С мужеством свобода, что гранит,
На лугах весёлый пляс.
Кто не знает мужества — тот раб.


Побегу по мятой стёжке
Не спастись мольбою, если враг
На приволь зелёных лех,
Нас возьмёт в железный плен оков.
Мне навстречу, как серёжки,
Но не быть оковам на руках,
Прозвенит девичий смех.
Саблей поражающих врагов.


Если крикнет рать святая:
Если жизнь проходит без следа,
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
В низости, в неволе, что за честь?
Я скажу: «Не надо рая,
Лишь в свободе жизни красота!
Дайте родину мою».</pre></spoiler>
Лишь в отважном сердце вечность есть!
'''Русь советская''' (1924)<spoiler><pre>
Тот ураган прошёл.  Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Кого позвать мне?  С кем мне поделиться
Если кровь твоя за родину лилась,
Той грустной радостью, что я остался жив?
Ты в народе не умрёшь, джигит.
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
Кровь предателя струится в грязь,
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.
Кровь отважного в сердцах горит,


Я никому здесь не знаком,
Умирая, не умрёт герой —
А те, что помнили, давно забыли.
Мужество останется в веках.
И там, где был когда-то отчий дом,
Имя прославляй своё борьбой,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
Чтоб оно не молкло на устах!
</poem></spoiler>


А жизнь кипит.
<br clear=all>
Вокруг меня снуют
[[#вернуться к содержанию||^|]]
И старые и молодые лица.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.


И в голове моей проходят роем думы:
== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина, Юлия Владимировна|1924—1991]]) ==
Что родина?
[[Файл:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
Ужели это сны?
'''«О, Россия!..»''' (1955) {{якорь|1955-1}}
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далёкой стороны.


И это я!
<spoiler><poem>
Я, гражданин села,
О, Россия!
Которое лишь тем и будет знаменито,
С нелёгкой судьбою страна…
Что здесь когда-то баба родила
У меня ты, Россия,
Российского скандального пиита.
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу —
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу…
</poem></spoiler>


Но голос мысли сердцу говорит:
'''«И откуда вдруг берутся силы…»''' (1961){{якорь|1961-1}}
«Опомнись!  Чем же ты обижен?
Ведь это только новый свет горит
Другого поколения у хижин.


Уже ты стал немного отцветать,
<spoiler><poem>
Другие юноши поют другие песни.
И откуда
Они, пожалуй, будут интересней —
Вдруг берутся силы
Уж не село, а вся земля им мать».
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища…
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.
</poem></spoiler>


Ах, родина!  Какой я стал смешной.
<br clear=all>
На щёки впалые летит сухой румянец.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.


Вот вижу я:
== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко, Евгений Александрович|1932—2017]]) ==
Воскресные сельчане
[[Файл:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
У волости, как в церковь, собрались.
'''Идут белые снеги''' (1965) {{якорь|1965-4}}
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».


Уж вечер. Жидкой позолотой
<spoiler><poem>
Закат обрызгал серые поля.
Идут белые снеги,
И ноги босые, как телки под ворота,
как по нитке скользя…
Уткнули по канавам тополя.
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.


Хромой красноармеец с ликом сонным,
Чьи-то души бесследно,
В воспоминаниях морщиня лоб,
растворяясь вдали,
Рассказывает важно о Будённом,
словно белые снеги,
О том, как красные отбили Перекоп.
идут в небо с земли.


«Уж мы его — и этак и раз-этак, —
Идут белые снеги…
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
И я тоже уйду.
И клены морщатся ушами длинных веток,
Не печалюсь о смерти
И бабы охают в немую полутьму.
и бессмертья не жду.


С горы идёт крестьянский комсомол,
Я не верую в чудо,
И под гармонику, наяривая рьяно,
я не снег, не звезда,
Поют агитки Бедного Демьяна,
и я больше не буду
Весёлым криком оглашая дол.
никогда, никогда.


Вот так страна!
И я думаю, грешный,
Какого ж я рожна
ну, а кем же я был,
Орал в стихах, что я с народом дружен?
что я в жизни поспешной
Моя поэзия здесь больше не нужна,
больше жизни любил?
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.


Ну что ж!
А любил я Россию
Прости, родной приют.
всею кровью, хребтом
Чем сослужил тебе и тем уж я доволен.
её реки в разливе
Пускай меня сегодня не поют —
и когда подо льдом,
Я пел тогда, когда был край мой болен.


Приемлю всё.
дух её пятистенок,
Как есть всё принимаю.
дух её сосняков,
Готов идти по выбитым следам.
её Пушкина, Стеньку
Отдам всю душу октябрю и маю,
и её стариков.
Но только лиры милой не отдам.


Я не отдам её в чужие руки,
Если было несладко,
Ни матери, ни другу, ни жене.
я не шибко тужил.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
Пусть я прожил нескладно,
И песни нежные лишь только пела мне.
для России я жил.


Цветите, юные!  И здоровейте телом!
И надеждою маюсь,
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
(полный тайных тревог)
А я пойду один к неведомым пределам,
что хоть малую малость
Душой бунтующей навеки присмирев.
я России помог.


Но и тогда,
Пусть она позабудет,
Когда во всей планете
про меня без труда,
Пройдёт вражда племен,
только пусть она будет,
Исчезнет ложь и грусть,
навсегда, навсегда.
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
</pre></spoiler>
'''Спит ковыль. Равнина дорогая…''' (1925)<spoiler><pre>
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.


Знать, у всех у нас такая участь,
Идут белые снеги,
И, пожалуй, всякого спроси —
как во все времена,
Радуясь, свирепствуя и мучась,
как при Пушкине, Стеньке
Хорошо живётся на Руси?
и как после меня,


Свет луны, таинственный и длинный,
Идут снеги большие,
Плачут вербы, шепчут тополя.
аж до боли светлы,
Но никто под окрик журавлиный
и мои, и чужие
Не разлюбит отчие поля.
заметая следы.
 
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
</poem></spoiler>


И теперь, когда вот новым светом
'''«Я хотел бы…»''' (1972){{якорь|1972-1}}
И моей коснулась жизнь судьбы,
Всё равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.


По ночам, прижавшись к изголовью,
<spoiler><poem>
Вижу я, как сильного врага,
Я хотел бы
Как чужая юность брызжет новью
      родиться
На мои поляны и луга.
              во всех странах,
быть беспаспортным,
      к панике бедного МИДа,
всеми рыбами быть
            во всех океанах
и собаками всеми
              на улицах мира.
Не хочу я склоняться
              ни перед какими богами,
не хочу я играть
              в православного хиппи,
но я хотел бы нырнуть
              глубоко-глубоко на Байкале,
ну а вынырнуть,
            фыркая,
                на Миссисипи.
Я хотел бы
    в моей ненаглядной проклятой
                            вселенной
быть репейником сирым —
          не то что холеным левкоем.
Божьей тварью любой,
            хоть последней паршивой гиеной,
но тираном — ни в коем
              и кошкой тирана — ни в коем.
И хотел бы я быть
              человеком в любой ипостаси:
хоть под пыткой в тюрьме гватемальской,
хоть бездомным в трущобах Гонконга,
хоть скелетом живым в Бангладеше,
                хоть нищим юродивым в Лхасе,
хоть в Кейптауне негром,
              но не в ипостаси подонка.
Я хотел бы лежать
              под ножами всех в мире хирургов,
быть горбатым, слепым,
      испытать все болезни, все раны,
                                уродства,
быть обрубком войны,
              подбирателем грязных окурков —
лишь бы внутрь не пролез
          подловатый микроб превосходства.
Не в элите хотел бы я быть,
      но, конечно, не в стаде трусливых,
не в овчарках при стаде,
              не в пастырях,
                      стаду угодных,
и хотел бы я счастья,
      но лишь не за счёт несчастливых,
и хотел бы свободы,
      но лишь не за счёт несвободных.
Я хотел бы любить
              всех на свете женщин,
и хотел бы я женщиной быть —
                        хоть однажды…
Мать-природа,
      мужчина тобой приуменьшен.
Почему материнства
              мужчине не дашь ты?
Если б торкнулось в нём,
              там, под сердцем,
                    дитя беспричинно,
то, наверно, жесток
              так бы не был мужчина.
Всенасущным хотел бы я быть —
      ну, хоть чашкою риса
              в руках у вьетнамки наплаканной,
хоть головкою лука
              в тюремной бурде на Гаити,
хоть дешевым вином
      в траттории рабочей неапольской
и хоть крошечным тюбиком сыра
                    на лунной орбите:
пусть бы съели меня,
      пусть бы выпили —
лишь бы польза была
              в моей гибели.
Я хотел бы всевременным быть,
              всю историю так огорошив,
чтоб она обалдела,
              как я с ней нахальствую:
распилить пугачевскую клетку
              в Россию проникшим Гаврошем,
привезти Нефертити
      на пущинской тройке в Михайловское.
Я хотел бы раз в сто
      увеличить пространство мгновенья:
чтобы в тот же момент
              я на Лене пил спирт с рыбаками,
целовался в Бейруте,
      плясал под тамтамы в Гвинее,
бастовал на «Рено»,
      мяч гонял с пацанами на Копакабане.
Всеязыким хотел бы я быть,
              словно тайные воды под почвой.
Всепрофессийным сразу.
              И я бы добился,
чтоб один Евтушенко был просто поэт,
                а второй был подпольщик,
третий — в Беркли студент,
      а четвёртый — чеканщик тбилисский.
Ну а пятый —
            учитель среди эскимосских детей
                                    на Аляске,
а шестой —
      молодой президент,
              где-то, скажем, хоть в Сьерра-Леоне,
а седьмой —
      ещё только бы тряс
              погремушкой в коляске,
а десятый…
      а сотый…
              миллионный…
Быть собою мне мало —
              быть всеми мне дайте!
Каждой твари —
      и то, как ведётся, по паре,
ну а бог,
      поскупись на копирку,
              меня в самиздате напечатал
                    в единственном экземпляре.
но я богу все карты смешаю.
                    Я бога запутаю!
Буду тысячелик
      до последнего самого дня,
чтоб гудела земля от меня,
              чтоб рехнулись компьютеры
на всемирной переписи меня.
Я хотел бы на всех баррикадах твоих,
                            человечество,
                                    драться,
к Пиренеям прижаться,
      Сахарой насквозь пропылиться
и принять в себя веру
      людского великого братства,
а лицом своим сделать —
              всего человечества лица.
Но когда я умру —
      нашумевшим сибирским Вийоном,—
положите меня
      не в английскую,
              не в итальянскую землю —
в нашу русскую землю
        на тихом холме,
                  на зелёном,
где впервые
        себя
            я почувствовал всеми.
</poem></spoiler>


Но и всё же, новью той теснимый,
<br clear=all>
Я могу прочувственно пропеть:
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Дайте мне на родине любимой,
Всё любя, спокойно умереть!
</pre></spoiler>
'''Неуютная жидкая лунность…''' (1925)<spoiler><pre>
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,—
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.


По дорогам усохшие вербы
== '''Есенин''' Сергей Александрович ([[rwp:Есенин, Сергей Александрович|1895—1925]]) ==
И тележная песня колес…
[[Файл:Esenin_Moscow_1922.jpg|Сергей Есенин (1921)|thumb|200px|Сергей Есенин (1921)]]
Ни за что не хотел я теперь бы,
'''«Гой ты, Русь, моя родная…»''' (1914){{якорь|1914-2}}
Чтоб мне слушать её привелось.


Равнодушен я стал к лачугам,
<spoiler><poem>
И очажный огонь мне не мил.
Гой ты, Русь, моя родная,
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Хаты — в ризах образа…
Я за бедность полей разлюбил.
Не видать конца и края —
Только синь сосёт глаза.


Мне теперь по душе иное…
Как захожий богомолец,
И в чахоточном свете луны
Я смотрю твои поля.
Через каменное и стальное
А у низеньких околиц
Вижу мощь я родной стороны.
Звонно чахнут тополя.


Полевая Россия! Довольно
Пахнет яблоком и мёдом
Волочиться сохой по полям!
По церквам твой кроткий Спас.
Нищету твою видеть больно
И гудит за корогодом
И березам и тополям.
На лугах весёлый пляс.


Я не знаю, что будет со мною…
Побегу по мятой стёжке
Может, в новую жизнь не гожусь,
На приволь зелёных лех,
Но и всё же хочу я стальною
Мне навстречу, как серёжки,
Видеть бедную, нищую Русь.
Прозвенит девичий смех.


И, внимая моторному лаю
Если крикнет рать святая:
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Ни за что я теперь не желаю
Я скажу: «Не надо рая,
Слушать песню тележных колес.
Дайте родину мою».
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
<br clear=all>


== '''Жигулин''' Анатолий Владимирович ([[rwp:Жигулин,_Анатолий_Владимирович|1930-2000]]) ==
'''Русь советская''' (1924){{якорь|1924-1}}
[[File:Zhigulin_Anatolij.jpg|thumb|200px|Анатолий Жигулин]]
'''О, Родина! В неярком блеске...''' <spoiler><pre>
О, Родина! В неярком блеске
Я взором трепетным ловлю
Твои пролески, перелески -
Все, что без памяти люблю:


И шорох рощи белоствольной,
<spoiler><poem>
И синий дым в дали пустой,
Тот ураган прошёл. Нас мало уцелело.
И ржавый крест над колокольней,
На перекличке дружбы многих нет.
И низкий холмик со звездой...
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Мои обиды и прощенья
Кого позвать мне? С кем мне поделиться
Сгорят, как старое жнивье.
Той грустной радостью, что я остался жив?
В тебе одной - и утешенье
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
И исцеление мое.
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Жураковский''' Анатолий Евгеньевич ([[rwp:Жураковский,_Анатолий_Евгеньевич|1897-1937]]) ==
Я никому здесь не знаком,
[[File:Анатолий Жураковский 2.jpg|thumb|200px|Анатолий Жураковский]]
А те, что помнили, давно забыли.
'''Россия, моя Россия''' (1932. Свирьлаг) <spoiler><pre>
И там, где был когда-то отчий дом,
Россия, моя Россия,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
Страна несказанных мук,
Целую язвы страстные
Твоих пригвожденных рук.


Ведь в эти руки когда-то
А жизнь кипит.
Ты приняла Христа,
Вокруг меня снуют
А теперь сама распята
И старые и молодые лица.
На высоте того Креста…
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.


Впереди я вижу своды
И в голове моей проходят роем думы:
Все тех же тюремных стен,
Что родина?
Одиночку, разлуки годы
Ужели это сны?
И суровый лагерный плен.
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далёкой стороны.


Но я все, что принимаю
И это я!
И святыням твоим отдаю,
Я, гражданин села,
До конца, до самого края,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Всю жизнь и душу мою.
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.


Много нас, подними свои взоры,
Но голос мысли сердцу говорит:
Погляди, родная окрест:
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Мы идем от твоих просторов,
Ведь это только новый свет горит
Поднимаем твой тяжкий крест.
Другого поколения у хижин.


Мы пришли с тобой на распятье
Уже ты стал немного отцветать,
Разделить твой последний час,
Другие юноши поют другие песни.
О, раскрой же свои объятья
Они, пожалуй, будут интересней —
И прости и прими всех нас.  
Уж не село, а вся земля им мать».
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Заболоцкий''' Николай Алексеевич ([[rwp:Заболоцкий,_Николай_Алексеевич|1903-1958]]) ==
Ах, родина! Какой я стал смешной.
[[File:Zabolockij_Nikolaj.jpg|thumb|200px|Николай Заболоцкий]]
На щёки впалые летит сухой румянец.
'''Вечер на Оке''' (1957) <spoiler><pre>
Язык сограждан стал мне как чужой,
В очарованье русского пейзажа
В своей стране я словно иностранец.
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.


С утра обремененная работой,
Вот вижу я:
Трудом лесов, заботами полей,
Воскресные сельчане
Природа смотрит как бы с неохотой
У волости, как в церковь, собрались.
На нас, не очарованных людей.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».


И лишь когда за темной чащей леса
Уж вечер. Жидкой позолотой
Вечерний луч таинственно блеснет,
Закат обрызгал серые поля.
Обыденности плотная завеса
И ноги босые, как телки под ворота,
С ее красот мгновенно упадет.
Уткнули по канавам тополя.


Вздохнут леса, опущенные в воду,
Хромой красноармеец с ликом сонным,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Вся грудь реки приникнет к небосводу
Рассказывает важно о Будённом,
И загорится влажно и светло.
О том, как красные отбили Перекоп.


Из белых башен облачного мира
«Уж мы его — и этак и раз-этак, —
Сойдет огонь, и в нежном том огне,
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
Как будто под руками ювелира,
И клёны морщатся ушами длинных веток,
Сквозные тени лягут в глубине.
И бабы охают в немую полутьму.


И чем ясней становятся детали
С горы идёт крестьянский комсомол,
Предметов, расположенных вокруг,
И под гармонику, наяривая рьяно,
Тем необъятней делаются дали
Поют агитки Бедного Демьяна,
Речных лугов, затонов и излук.
Весёлым криком оглашая дол.


Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Вот так страна!
Теперь-то он поистине хорош,
Какого ж я рожна
И ты, ликуя, множество диковин
Орал в стихах, что я с народом дружен?
В его живых чертах распознаешь.  
Моя поэзия здесь больше не нужна,
</pre></spoiler>
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
<br clear=all>


== '''Карамзин''' Николай Михайлович ([[rwp:Карамзин,_Николай_Михайлович|1766-1826]]) ==
Ну что ж!
[[File:Karamzin by Tropinin (1818, Tretyakov gallery).jpg|thumb|200px|Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)]]
Прости, родной приют.
'''К отечеству''' (1793)<spoiler><pre>
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
Цвети, отечество святое,
Пускай меня сегодня не поют —
Сынам любезное, драгое!
Я пел тогда, когда был край мой болен.
Мы все боготворим тебя
И в жертву принести себя
Для пользы твоея готовы.
Ах! смерть ничто, когда оковы
И стыд грозят твоим сынам!
Так древле Кодры умирали,
Так Леониды погибали
В пример героям и друзьям.
Союз родства и узы крови
Не так священы для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Кедрин''' Дмитрий Борисович ([[rwp:Кедрин,_Дмитрий_Борисович|1907—1945]]) ==
Приемлю всё.
[[File:Kedrin.JPG|thumb|200px|Дмитрий Кедрин]]
Как есть всё принимаю.
'''Завет''' (1942)<spoiler><pre>
Готов идти по выбитым следам.
В час испытаний
Отдам всю душу октябрю и маю,
Поклонись Отчизне
Но только лиры милой не отдам.
По-русски,
В ночи,
И скажи ей:
— Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
— И моего тут капля мёда есть.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Кукольник''' Нестор Васильевич ([[rwp:Кукольник,_Нестор_Васильевич|1809—1868]]) ==
Я не отдам её в чужие руки,
[[File:Briullov-kukolnik.jpg|thumb|200px|Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова]]
Ни матери, ни другу, ни жене.
'''Империя''' (1842)<spoiler><pre>
Лишь только мне она свои вверяла звуки
У ног могилы Гедымина,
И песни нежные лишь только пела мне.
Теснясь, толпится шумный град;
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!


Кругом враги когда-то были,
Цветите, юные! И здоровейте телом!
Ливонцы, Новгород и Псков;
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
Татар, волынцев, поляков
А я пойду один к неведомым пределам,
Сюда наезды заходили;
Душой бунтующей навеки присмирев.
Кругом сто княжеств и врагов,
 
Сто исповеданий различных
Но и тогда,
На ста языках, и столичных
Когда во всей планете
Сто многолюдных городов.
Пройдёт вражда племён,
Но смолкли бури боевые:
Исчезнет ложь и грусть, —
И всё и вся — теперь Россия!
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
</poem></spoiler>


Не семь холмов, а семь морей —
'''«Спит ковыль. Равнина дорогая…»''' (1925){{якорь|1925-1}}
Подножие святой державы!
Три части света — ложе ей,
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов,_Михаил_Юрьевич|1814—1841]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
Спит ковыль. Равнина дорогая,
'''Родина''' (1841)<spoiler><pre>
И свинцовой свежести полынь.
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Никакая родина другая
Не победит её рассудок мой.
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Лисянский''' Марк Самойлович ([[rwp:Лисянский,_Марк_Самойлович|1912-1993]]) ==
Знать, у всех у нас такая участь,
[[File:Lisjanskij_Mark.jpg|thumb|200px|Марк Лисянский]]
И, пожалуй, всякого спроси —
'''Я себя не мыслю без России...''' (1841)<spoiler><pre>
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Я себя не мыслю без России,
Хорошо живётся на Руси?
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.


Без её работника и бога —
Свет луны, таинственный и длинный,
Человека с опытом Левши,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Без её Есенина и Блока,
Но никто под окрик журавлиный
Без её пророческой души.
Не разлюбит отчие поля.


Я себя не мыслю без России,
И теперь, когда вот новым светом
Без родной земли, где все моё,
И моей коснулась жизнь судьбы,
Где легла мне на сердце впервые
Всё равно остался я поэтом
Песня колыбельная её.
Золотой бревенчатой избы.


Без её легенд и сказок вещих,
По ночам, прижавшись к изголовью,
Горных ветров, горьких как полынь.
Вижу я, как сильного врага,
Без её преображенных женщин
Как чужая юность брызжет новью
Из безвестных Золушек в богинь.
На мои поляны и луга.


Без её железных комиссаров,
Но и всё же, новью той теснимый,
Падающих с песней на устах,
Я могу прочувственно пропеть:
Без её космических Икаров
Дайте мне на родине любимой,
На своих немыслимых постах.
Всё любя, спокойно умереть!
</poem></spoiler>


Без её неизмеримой силы,
'''«Неуютная жидкая лунность…»''' (1925){{якорь|1925-2}}
Без её распахнутых морей...
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Майоров''' Николай Петрович ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Majorov.jpg|thumb|200px|Николай Майоров]]
Неуютная жидкая лунность
'''Мы''' (1940)<spoiler><pre>  
И тоска бесконечных равнин,—
      Это время
Вот что видел я в резвую юность,
        трудновато для пера.
Что, любя, проклинал не один.
      В.Маяковский
     
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрет. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы —
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы спросите жен!
     
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,  
В столбцах газет, в набросках на холсте.
Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.
И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,  
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.  
Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»! 
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Матюшин-Правдин''' Александр Иванович ([[rwp:Роман_(Матюшин)|род. 1954]]) ==
По дорогам усохшие вербы
[[File:Matjushin_Roman.jpg|thumb|200px|Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)]]
И тележная песня колёс…
'''Россия''' (2003) <spoiler><pre>
Ни за что не хотел я теперь бы,
О, сколько ты в себя вместила!
Чтоб мне слушать её привелось.
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.


И почернелые избушки,
Равнодушен я стал к лачугам,
И тихие разливы вод,
И очажный огонь мне не мил.
И деревенские церквушки,
Даже яблонь весеннюю вьюгу
И многостраждущий народ.
Я за бедность полей разлюбил.


И нерастраченную совесть,
Мне теперь по душе иное…
И тайну Млечного моста.
И в чахоточном свете луны
Но главная твоя особость -
Через каменное и стальное
Тебе не выжить без Христа.
Вижу мощь я родной стороны.


Другим довольно зрелищ, хлеба:
Полевая Россия! Довольно
Душа - рабыня кошелька.
Волочиться сохой по полям!
Но ты не надышалась Небом
Нищету твою видеть больно
И потому так велика!
И берёзам и тополям.
 
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и всё же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
 
И, внимая моторному лаю
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Ни за что я теперь не желаю
Слушать песню тележных колёс.
</poem></spoiler>


И если вдруг тебя погубят,
То и самим врагам не жить:
Вселенная могилой будет -
Иначе не похоронить.
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Мориц''' Юнна Петровна ([[rwp:Мориц,_Юнна_Петровна|род. 1937]]) ==
== '''Жигулин''' Анатолий Владимирович ([[rwp:Жигулин, Анатолий Владимирович|1930—2000]]) ==
[[File:Yunna Morits2.jpg|thumb|200px|Юнна Мориц]]
[[Файл:Zhigulin_Anatolij.jpg|thumb|200px|Анатолий Жигулин]]
'''Мы со смертью не играем''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records235.htm]<spoiler><pre>
'''«О, Родина! В неярком блеске…»''' (1967) {{якорь|1967-1}}
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела»,
Но Россия петь не будет «Я ещё не умерла!»
Эта разница — такого необъятного размера,
Как небесная улыбка лучезарного тепла!


Эта разница бездонна, эта разница интимна,
<spoiler><poem>
Тайна гимна так взаимна, что влияет на судьбу, —
О, Родина! В неярком блеске
У России быть не может никогда такого гимна
Я взором трепетным ловлю
«Не дала ещё я дуба», «Не лежу ещё в гробу».
Твои пролески, перелески
Всё, что без памяти люблю:


Русофобов это свойство пробирает вечным страхом,
И шорох рощи белоствольной,
Русофобы чуют нечто, не вместимое в слова…
И синий дым в дали пустой,
Но Россия петь не будет «Я ещё не стала прахом»,
И ржавый крест над колокольней,
Потому что смерть не любит панибратства, хвастовства.
И низкий холмик со звездой…


«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела», —
Мои обиды и прощенья
Смерть ещё не наступила, вот какие, брат, дела!
Сгорят, как старое жнивьё.
Но Россия петь не будет «Я ещё не околела»,
В тебе одной — и утешенье
У неё не будет гимна «Я ещё не умерла».
И исцеление моё.
</poem></spoiler>


Эта разница священна, и вселенная красива,
<br clear=all>
Мы со смертью не играем и не дразним — кто сильней?
[[#вернуться к содержанию||^|]]
«Щэ нэ вмэрла, не сгинела» — так не будет петь Россия,
 
Эта разница огромна, остальное — только в ней!
== '''Жураковский''' Анатолий Евгеньевич ([[rwp:Жураковский, Анатолий Евгеньевич|1897—1937]]) ==
[[Файл:Анатолий Жураковский 2.jpg|thumb|200px|Анатолий Жураковский]]
'''«Россия, моя Россия…»''' (1932. Свирьлаг){{якорь|1932-1}}
 
<spoiler><poem>
Россия, моя Россия,
Страна несказанных мук,
Целую язвы страстные
Твоих пригвождённых рук.


Наблюдается такая гимнов общая картина —
Ведь в эти руки когда-то
«Ещэ польска не сгинела», «Щэ нэ вмэрла Украина».
Ты приняла Христа,
В эту общую картину «Я ещё не умерла» —
А теперь сама распята
Слава Богу не вписали нас Поэзии крыла!
На высоте того Креста.
</pre></spoiler>
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records098.htm]<spoiler><pre>         
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам, —
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом, —
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!


Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Я с тобой, на руках моих раны,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
И из них сочится кровь,
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Но в сердце звучит «осанна»
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
И сильнее смерти любовь.
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.


Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Впереди я вижу своды
Разбитой вдребезги подлой сделкой,
Всё тех же тюре{{Ударение}}мных стен,
Страной осколков, отдельно взятых
Одиночку, разлуки годы
В разъединённых российских штатах.
И суровый лагерный плен.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
 
Не следуй правилам тех приличий,
Но я всё, всё принимаю
Какие хищник диктует жертвам…
И святыням твоим отдаю,
Не будь, Россия, ничьей добычей!</pre></spoiler>
До конца, до самого края,
'''Сейчасно''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records114.htm]<spoiler><pre>
Всю жизнь и всю душу мою.
Россию любить не модно,
 
Не выгодно и опасно.
Много нас, подними свои взоры,
Но честно и благородно —
Погляди, родная, окре{{Ударение}}ст:
Россию любить сейчасно.
Мы идём от твоих просторов,
Поднимаем твой тяжкий крест.
 
Мы пришли с тобой на распятье
Разделить твой последний час,
О, раскрой же свои объятья
И прости и прими всех нас.
</poem></spoiler>


Когда она будет в моде, —
Полюбит её отродье,
Которое ей от злости
Сейчасно ломает кости!..</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов,_Николай_Алексеевич|1821—1878]]) ==
== '''Заболоцкий''' Николай Алексеевич ([[rwp:Заболоцкий, Николай Алексеевич|1903—1958]]) ==
[[File:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
[[Файл:Zabolockij_Nikolaj.jpg|thumb|200px|Николай Заболоцкий]]
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877)<spoiler><pre>
'''Вечер на Оке''' (1957) {{якорь|1957-1}}
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!
 
В рабстве спасенное
Сердце свободное —
Золото, золото
Сердце народное!


Сила народная,
<spoiler><poem>
Сила могучая —
В очарованье русского пейзажа
Совесть спокойная,
Есть подлинная радость, но она
Правда живучая!
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.


Сила с неправдою
С утра обременённая работой,
Не уживается,
Трудом лесов, заботами полей,
Жертва неправдою
Природа смотрит как бы с неохотой
Не вызывается,
На нас, не очарованных людей.


Русь не шелохнется,
И лишь когда за тёмной чащей леса
Русь — как убитая!
Вечерний луч таинственно блеснёт,
А загорелась в ней
Обыденности плотная завеса
Искра сокрытая, —
С её красот мгновенно упадёт.


Встали — небужены,
Вздохнут леса, опущенные в воду,
Вышли — непрошены,
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Жита по зернышку
Вся грудь реки приникнет к небосводу
Горы наношены!
И загорится влажно и светло.


Рать подымается —
Из белых башен облачного мира
Неисчислимая!
Сойдёт огонь, и в нежном том огне,
Сила в ней скажется
Как будто под руками ювелира,
Несокрушимая!
Сквозные тени лягут в глубине.
 
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.
 
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаёшь.
</poem></spoiler>


Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!.</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Занадворов''' Владислав Леонидович ([[rwp:Занадворов, Владислав Леонидович|1914—1942]]) ==
[[Файл:Zanadvorov.jpg|thumb|200px|Владислав Занадворов]]
'''Родина''' (1936){{якорь|1936-1}}


== '''Никитин''' Иван Саввич ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Ivan Nikitin.jpg|thumb|200px|Иван Никитин]]
Вот она — лесная родина:
'''Русь''' (1851)<spoiler><pre>
Над рекой падучая гроза,
Под большим шатром
Наливная чёрная смородина,
Голубых небес
Чёрная, как девичьи глаза.
Вижу — даль степей
А в лесах, за горными вершинами,
Зеленеется.
Травы стынут в утренней росе,
И берёзы с лопнувшими жилами
Падают, подвластные грозе.
И навек пленённая просторами,
Выбегает узкая тропа.
Дальнее село за косогорами,
В воздухе повисли ястреба.
И потайно за густыми травами
Сказывали парням молодым,
Как по Волге с Емельяном плавали,
Жили с атаманом Золотым.
Над крестами, над моими предками,
Над крутыми строками стиха
Снова машет огненными ветками
Дикая заречная ольха.
И хоть сколько бы дорог ни пройдено,
Ни отмерено далёких вёрст
Хлебом-солью повстречает родина,
Улыбнётся тысячами звёзд.
А меж гор, что с тучами обвенчаны,
Кама силу пробует свою.
Я ни друга, ни отца, ни женщины
Не любил, как родину мою.
</poem></spoiler>


И на гранях их,
<br clear=all>
Выше тёмных туч,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Цепи гор стоят
Великанами.


По степям в моря
== '''Исаковский ''' Михаил Васильевич ([[rwp:Исаковский, Михаил Васильевич|1900—1973]]) ==
Реки катятся,
[[Файл:Isakovski.jpg|thumb|200px|Михаил Исаковский]]
И лежат пути
'''Слово о России''' (1944) {{якорь|1944-2}}
Во все стороны.


Посмотрю на юг
<spoiler><poem>
Нивы зрелые.
Советская Россия,
Что камыш густой,
Родная наша мать!
Тихо движутся;
Каким высоким словом
Мне подвиг твой назвать?
Какой великой славой
Венчать твои дела?
Какой измерить мерой
Что ты перенесла?


Мурава лугов
В годину испытаний,
Ковром стелется,
В боях с ордой громил,
Виноград в садах
Спасла ты, заслонила
Наливается.
От гибели весь мир.
Ты шла в огонь и в воду,
В стальной кромешный ад,
Ложилася под танки
Со связками гранат;
В горящем самолёте
Бросалась с облаков
На пыльные дороги,
На головы врагов;
Наваливалась грудью
На вражий пулемёт,
Чтобы твои солдаты
Могли идти вперёд…


Гляну к северу —
Тебя морили мором
Там, в глуши пустынь,
И жгли тебя огнём,
Снег, что белый пух,
Землею засыпали
Быстро кружится;
На кладбище живьём;
Тебя травили газом,
Вздымали на ножах,
Гвоздями прибивали
В немецких блиндажах…


Подымает грудь
Скажи, а сколько ж, сколько
Море синее,
Ты не спала ночей
И горами лёд
В полях, в цехах, в забоях,
Ходит по морю;
У доменных печей?
По твоему призыву
Работал стар и мал:
Ты сеяла, и жала,
И плавила металл;
Леса валила наземь,
Сдвигала горы с мест, —
Сурово и достойно
Несла свой тяжкий крест…


И пожар небес
Ты всё перетерпела,
Ярким заревом
Познала всё сполна.
Освещает мглу
Поднять такую тяжесть
Непроглядную…
Могла лишь ты одна!
И, в бой благословляя
Своих богатырей,
Ты знала — будет праздник
На улице твоей!..


Это ты, моя
И он пришёл! Победа
Русь державная.
Твоя недалека:
Моя родина
За Тисой, за Дунаем
Православная!
Твои идут войска;
Твоё пылает знамя
Над склонами Карпат,
На Висле под Варшавой
Твои костры горят;
Твои грохочут пушки
Над прусскою землёй,
Огни твоих салютов
Всплывают над Москвой…


Широко ты, Русь,
Скажи, какой же славой
По лицу земли
Венчать твои дела?
В красе царственной
Какой измерить мерой
Развернулася!
Тот путь, что ты прошла?
Никто в таком величье
Вовеки не вставал.
Ты — выше всякой славы,
Достойней всех похвал!
И все народы мира,
Что с нами шли в борьбе,
Поклоном благодарным
Поклонятся тебе;
Поклонятся всем сердцем
За все твои дела,
За подвиг твой бессмертный,
За всё, что ты снесла;
За то, что жизнь и правду
Сумела отстоять,
Советская Россия,
Родная наша мать!
</poem></spoiler>


У тебя ли нет
<br clear=all>
Поля чистого,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Где б разгул нашла
Воля смелая?


У тебя ли нет
== '''Карамзин''' Николай Михайлович ([[rwp:Карамзин, Николай Михайлович|1766—1826]]) ==
Про запас казны,
[[Файл:Karamzin by Tropinin (1818, Tretyakov gallery).jpg|thumb|200px|Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)]]
Для друзей стола,
'''К отечеству''' (1793) {{якорь|1793-1}}
Меча недругу?


У тебя ли нет
<spoiler><poem>
Богатырских сил,
Цвети, отечество святое,
Старины святой,
Сынам любезное, драгое!
Громких подвигов?
Мы все боготворим тебя
И в жертву принести себя
Для пользы твоея готовы.
Ах! смерть ничто, когда оковы
И стыд грозят твоим сынам!
Так древле Кодры умирали,
Так Леониды погибали
В пример героям и друзьям.
Союз родства и узы крови
Не так священны для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.
</poem></spoiler>


Перед кем себя
<br clear=all>
Ты унизила?
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Кому в чёрный день
Низко кланялась?


На полях своих,
== '''Кедрин''' Дмитрий Борисович ([[rwp:Кедрин, Дмитрий Борисович|1907—1945]]) ==
Под курганами,
[[Файл:Kedrin.JPG|thumb|200px|Дмитрий Кедрин]]
Положила ты
'''Завет''' (1942) {{якорь|1942-2}}
Татар полчища.


Ты на жизнь и смерть
<spoiler><poem>
Вела спор с Литвой
В час испытаний
И дала урок
Поклонись Отчизне
Ляху гордому.
По-русски,
В ночи,
И скажи ей:
— Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
И моего тут капля мёда есть.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Коган''' Павел Давидович ([[rwp:Коган, Павел Давыдович|1918—1942]]) ==
[[Файл:Kogan_Pavel_1.jpg|thumb|200px|Павел Коган]]
'''Лирическое отступление''' из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941) {{якорь|1941-3}}


И давно ль было,
<spoiler><poem>
Когда с Запада
Есть в наших днях такая точность,
Облегла тебя
Что мальчики иных веков,
Туча тёмная?
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Сажень косая, твёрдый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И всё-таки пробьёмся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох как пёс от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
</poem></spoiler>


Под грозой её
<br clear=all>
Леса падали,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Мать сыра-земля
Колебалася,


И зловещий дым
== '''Коротаев''' Виктор Вениаминович ([[rwp:Коротаев, Виктор Вениаминович|1939—1997]]) ==
От горевших сёл
[[Файл:Korotaev.jpg|thumb|200px|Виктор Коротаев]]
Высоко вставал
'''Русь''' (198?){{якорь|1980-е-1}}
Чёрным облаком!


Но лишь кликнул царь
<spoiler><poem>
Свой народ на брань —
Я в прошлое гляжу нередко,
Вдруг со всех концов
Стремясь вернее угадать
Поднялася Русь.
Тех бородатых наших предков,
Что жили в давние года.


Собрала детей,
Работой выпитые лица,
Стариков и жён,
Глубокий и тяжёлый взгляд,
Приняла гостей
И злые острые ключицы
На кровавый пир.
Из-под худых рубах торчат.
 
«Эх, доля наша…
Чтоб те сгинуть!»
А в голосе такая грусть!
Они плюют и горбят спину,
Ругая нищенскую Русь.


И в глухих степях,
Но стоит только им прослышать
Под сугробами,
Что вдруг, с какой-то стороны,
Улеглися спать
Сосед с несметным войском вышел,
Гости навеки.
Поганя земли их страны…


Хоронили их
Они, свои отринув беды,
Вьюги снежные,
Опять берут доспехов груз —
Бури севера
И бьют татар, и рубят шведов
О них плакали!..
За эту самую же Русь.


И теперь среди
Им наша Русь
Городов твоих
Из дальней дали
Муравьём кишит
Светила светом молодым.
Православный люд.
И коль они за ту стояли,
То мы — за эту постоим.
</poem></spoiler>


По седым морям
'''«Мы — не на уровне задачи …»'''
Из далёких стран
На поклон к тебе
Корабли идут.


И поля цветут,
<spoiler><poem>
И леса шумят,
Мы — не на уровне задачи,
И лежат в земле
Когда, пуская лёгкий дым,
Груды золота.
В кругу
О Родине судачим:
Шумим!
Корим!
Боготворим!
Да путь её и многотруден,
И объясним не всякий раз…
Но Русь была,
И есть,
И будет
До нас,
При нас
И после нас!
</poem></spoiler>


И во всех концах
<br clear=all>
Света белого
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Про тебя идёт
Слава громкая.


Уж и есть за что,
== '''Кукольник''' Нестор Васильевич ([[rwp:Кукольник, Нестор Васильевич|1809—1868]]) ==
Русь могучая,
[[Файл:Briullov-kukolnik.jpg|thumb|200px|Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
Полюбить тебя,
'''Империя''' (1842)<ref>Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица [[Литва|Литвы]]. Однако захоронен он был, скорее всего, в [[ewp:Veliuona|Велюоне]] (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.</ref> {{якорь|1842-1}}
Назвать матерью,


Стать за честь твою
<spoiler><poem>
Против недруга,
У ног могилы Гедымина,
За тебя в нужде
Теснясь, толпится шумный град;
Сложить голову!
Пред ней разбитая твердыня
</pre></spoiler>
Великокняжеских палат.
<br clear=all>
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!


== '''Прокофьев''' Александр Андреевич ([[rwp:Прокофьев,_Александр_Андреевич|1900—1971]]) ==
Кругом враги когда-то были,
[[File:Prokof'ev.jpg|thumb|200px|Александр Прокофьев]]
Ливонцы, Новгород и Псков;
'''Мне о России надо говорить'''<spoiler><pre>
Татар, волынцев, поляков
Мне о России надо говорить,
Сюда наезды заходили;
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Кругом сто княжеств и врагов,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сто исповеданий различных
Сильнее всех имён сказать: Россия!
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И всё и вся — теперь Россия!


Сильнее всех имён произнести,
Не семь холмов, а семь морей —
Сильнее матери, любви сильнее
Подножие святой державы!
И на устах отрадно пронести
Три части света — ложе ей,
К поющим волнам, что вдали синеют.
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кушнер''' Александр Семёнович ([[rwp:Кушнер, Александр Семёнович|род. 1936]]) ==
[[Файл:Александр Кушнер фото.jpg|thumb|200px|Александр Ку́шнер, 2005 г.]]
'''«Снег подлетает к ночному окну…»''' (1981){{якорь|1981-1}}
 
<spoiler><poem>
Снег подлетает к ночному окну,
Вьюга дымится.
Как мы с тобой угадали страну,
Где нам родиться!
 
Вьюжная. Ватная. Снежная вся.
Давит на плечи.
Но и представить другую нельзя
Шубу, полегче.
 
Гоголь из Рима нам пишет письмо,
Как виноватый.
Бритвой почтовое смотрит клеймо
Продолговатой.
 
Но и представить другое нельзя
Поле, поуже.
Доблести, подлости, горе, семья,
Зимы и дружбы.
 
И англичанин, что к нам заходил,
Строгий, как вымпел,
Не понимал ничего, говорил
Глупости, выпив.
 
Как на дитя, мы тогда на него
С грустью смотрели.
И доставали плеча твоего
Крылья метели.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


Не раз наедине я был с тобой,
== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов, Михаил Юрьевич|1814—1841]]) ==
Просил участья, требовал совета,
[[Файл:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
И ты всегда была моей судьбой,
'''Родина'''<ref>В беловом автографе стих назван «Отчизна». [https://ru.wikisource.org/w/index.php?oldid=3948899]</ref> (1841) {{якорь|1841-1}}
Моей звездой, неповторимым светом.
 
<spoiler><poem>
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит её рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путём люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
</poem></spoiler>


Он мне сиял из материнских глаз,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
И если б он в груди моей погас,
То сердце б разорвалось в тот же миг!</pre></spoiler>
'''Нет жизни мне без России (…А мне Россия навек люба…)''' (1965)<spoiler><pre>
…А мне Россия
Навек люба,
В судьбе России —
Моя судьба.
Мой век суровый,
Мой день крутой
Гудит громОво:
«Иди, не стой!»
Идёт Россия —
Врагов гроза,
Синее синих
Её глаза,
Синее синих
Озёр и рек,
Сильнее сильных
Её разбег!
Неповторима,
Вольным-вольна,
Необорима
В грозе она!
С ней, непоборной,
Иду, как в бой,
Дорогой горной,
Тропой любой.
Всё в ней, в Отчизне,
Кругом моё,
И нету жизни
Мне без неё!</pre></spoiler>
'''Я, как степняк, пою о том, что вижу…''' (1959)<spoiler><pre>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Что мне в глаза попало в свой черед,
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Оно меня никак не подведёт.
Вон строят дом, уже свели стропила.
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
                                                          Давай!
Давай! Давай! Россия любит дело.
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Давай! Давай! Россия любит смелых.
А коль не смел — учись у храбрецов!
Горят сады листвою разноцветной —
Зелёной, красной, жёлтой… в семь
                                                            цветов.
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Он мне как брат, и я пойти готов
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чтоб знать её деянья наизусть
И увидать, как расправляет плечи
Моя страна,
                    моя Отчизна,
                                              Русь!</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин,_Александр_Сергеевич|1799—1837]]) ==
== '''Лисянский''' Марк Самойлович ([[rwp:Лисянский, Марк Самойлович|1912—1993]]) ==
[[File:Portrait of Alexander Pushkin (Orest Kiprensky, 1827).PNG|thumb|200px|Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.]]
[[Файл:Lisjanskij_Mark.jpg|thumb|200px|Марк Лисянский]]
'''Клеветникам России''' (1831)<spoiler><pre>
'''«Я себя не мыслю без России…»''' (1941?) {{якорь|1940-е-1}}
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.


Уже давно между собою
<spoiler><poem>
Враждуют эти племена;
Я себя не мыслю без России,
Не раз клонилась под грозою
Без её берёз и тополей,
То их, то наша сторона.
Без её невыплаканной сини,
Кто устоит в неравном споре:
Без её заснеженных полей.
Кичливый лях, иль верный росс?
 
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Без её работника и бога —
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Человека с опытом Левши,
Без её Есенина и Блока,
Без её пророческой души.


Оставьте нас: вы не читали
Я себя не мыслю без России,
Сии кровавые скрижали;
Без родной земли, где всё моё,
Вам непонятна, вам чужда
Где легла мне на сердце впервые
Сия семейная вражда;
Песня колыбельная её.
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
 
Бессмысленно прельщает вас
Без её легенд и сказок вещих,
Борьбы отчаянной отвага —
Горных ветров, горьких как полынь.
И ненавидите вы нас…
Без её преображённых женщин
Из безвестных Золушек в богинь.
 
Без её железных комиссаров,
Падающих с песней на устах,
Без её космических Икаров
На своих немыслимых постах.
 
Без её неизмеримой силы,
Без её распахнутых морей…
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
</poem></spoiler>


За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Рачков''' Николай Борисович ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
== '''Львов''' Михаил Давыдович ([[rwp:Львов, Михаил Давыдович|1917—1988]]) ==
[[File:Rachkov.jpg|thumb|200px|Николай Рачков]]
[[Файл:L'vov_Mihail.jpg|thumb|200px|Михаил Львов]]
<br>
'''«Сколько нас, нерусских, у России…»''' (196?){{якорь|1960-е-1}}
'''А Россия была и будет'''
 
<br>  
<spoiler><poem>
<br>Свысока её недруг судит,
              С. Хакиму
<br>Предъявляя смертельный счет.
 
<br>А Россия была и будет,
Сколько нас, нерусских, у России —
<br>А Россия не пропадёт.
И татарских, и иных кровей,
<br>
Имена носящих не простые,
<br>Заведут в глухое болото
Но простых российских сыновей!
<br>И укажут ей ложный брод.
 
<br>Там погибла целая рота,
Пусть нас и не жалуют иные,
<br>А Россия не пропадёт.
Но вовек — ни завтра, ни сейчас —
<br>
Отделить нельзя нас от России
<br>Хороша! — и берут завидки.
Родина немыслима без нас!
<br>Через чёрный нагрянут ход,
 
<br>Обберут Россию до нитки.
Как прекрасно вяжутся в России,
<br>А Россия не пропадёт.
В солнечном сплетении любви,
<br>
И любимой волосы льняные,
<br>Мир, как бомба, во зле взорвётся,
И заметно тёмные твои.
<br>Будет всем в аду горячо.
 
<br>А Россия сама спасётся
Сколько нас, нерусских, у России —
<br>И врагу подставит плечо.<br>
Истинных российских сыновей,
<br>
Любящих глаза небесной сини
У великой матери своей!
</poem></spoiler>


<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Рубцов''' Николай Михайлович ([[rwp:Рубцов,_Николай_Михайлович|1936—1971]]) ==
== '''Маяковский''' Владимир Владимирович ([[rwp:Маяковский, Владимир Владимирович|1893—1930]]) ==
[[File:Rubcov_1.jpg|thumb|200px|Николай Рубцов]]
[[Файл:Mayakovsky and Krasnoarmeitsy.jpg|thumb|200px|Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929]]
'''Тихая моя родина''' (1964)<spoiler><pre>
'''17-я часть из поэмы «Хорошо»''' (1927){{якорь|1927-1}}
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.


— Где тут погост? Вы не видели?
<spoiler><poem>
Сам я найти не могу.
Хвалить
Тихо ответили жители:
            не заставят
Это на том берегу.
                            не долг,
                                          ни стих
всего,
        что делаем мы.
Я
  пол-отечества мог бы
                                  снести,
а пол
            отстроить, умыв.


Тихо ответили жители,
Я с теми,
Тихо проехал обоз.
              кто вышел
Купол церковной обители
                              строить
Яркой травою зарос.
                                          и месть
в сплошной
                  лихорадке
                                  буден.
Отечество
                славлю,
                            которое есть,
но трижды —
                    которое будет.


Там, где я плавал за рыбами,
Я
Сено гребут в сеновал:
  планов наших
Между речными изгибами
                        люблю громадьё,
Вырыли люди канал.
размаха
            шаги саженьи.
Я радуюсь
                маршу,
                          которым идём
в работу
              и в сраженья.


Тина теперь и болотина
Я вижу —
Там, где купаться любил…
                где сор сегодня гниёт,
Тихая моя родина,
где только земля простая —
Я ничего не забыл.
на сажень вижу,
                        из-под неё
комунны
            дома
                    прорастают.


Новый забор перед школою,
И меркнет
Тот же зелёный простор.
              доверье
Словно ворона весёлая,
                          к природным дарам
Сяду опять на забор!
с унылым
              пудом сенца{{ударение}}
И поворачиваются
                            к тракторам
крестьян
            заскорузлые сердца.


Школа моя деревянная!..
И планы,
Время придёт уезжать
              что раньше
Речка за мною туманная
                                на станциях лбов
Будет бежать и бежать.
задерживал
                  нищенства тормоз,
сегодня
            встают
                      из дня голубого,
железом
            и камнем формясь.
 
И я,
      как весну человечества,
рождённую
                в трудах и в бою,
пою
      моё отечество,
республику мою!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Майоров''' Николай Петрович ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
[[Файл:Majorov.jpg|thumb|200px|Николай Майоров]]
'''Мы''' (1940) {{якорь|1940-1}}
 
<spoiler><poem>
      Это время
                        трудновато для пера.
                                            ''В. Маяковский''
     
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрёт. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
 
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы — спросите жён!
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.


С каждой избою и тучею,
Мы были высоки, русоволосы.
С громом, готовым упасть,
Вы в книгах прочитаете, как миф,
Чувствую самую жгучую,
О людях, что ушли, не долюбив,
Самую смертную связь.</pre></spoiler>
Не докурив последней папиросы.
'''Берёзы''' (196?)<spoiler><pre>
Когда б не бой, не вечные исканья
Я люблю, когда шумят берёзы,
Крутых путей к последней высоте,
Когда листья падают с берёз.
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
Слушаю — и набегают слёзы
В столбцах газет, в набросках на холсте.
На глаза, отвыкшие от слёз.


Всё очнётся в памяти невольно,
Но время шло. Меняли реки русла.
Отзовётся в сердце и в крови́.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Станет как-то радостно и больно,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Будто кто-то шепчет о любви.
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.


Только чаще побеждает проза,
И шли вперёд, и падали, и, еле
Словно дунет ветер хмурых дней.
В обмотках грубых ноги волоча,
Ведь шумит такая же берёза
Мы видели, как женщины глядели
Над могилой матери моей.
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.


На войне отца убила пуля,
Был камень твёрд, уступы каменисты,
А у нас в деревне у оград
Почти со всех сторон окружены,
С ветром и с дождём шумел, как улей,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Вот такой же жёлтый листопад…
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
 
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Матюшин-Правдин''' Александр Иванович ([[rwp:Роман (Матюшин)|род. 1954]]) ==
[[Файл:Matjushin_Roman.jpg|thumb|200px|Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)]]
'''Россия''' (2003){{якорь|2003-1}}
 
<spoiler><poem>
О, сколько ты в себя вместила!
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.
 
И почернелые избушки,
И тихие разливы вод,
И деревенские церквушки,
И многостраждущий народ.
 
И нерастраченную совесть,
И тайну Млечного моста.
Но главная твоя особость —
Тебе не выжить без Христа.
 
Другим довольно зрелищ, хлеба:
Душа — рабыня кошелька.
Но ты не надышалась Небом
И потому так велика!
 
И если вдруг тебя погубят,
То и самим врагам не жить:
Вселенная могилой будет —
Иначе не похоронить.
</poem></spoiler>


Русь моя, люблю твои берёзы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз…
</pre></spoiler>
'''Видения на холме''' (1960)<spoiler><pre>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь – куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни тебя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной –
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Матусовский''' Михаил Львович ([[rwp:Матусовский, Михаил Львович|1915—1990]]) ==
[[Файл:Михаил Львович Матусовский.jpg|thumb|200px|Михаил Матусовский]]
'''С чего начинается Родина?''' (1968) {{якорь|1968-1}}
<spoiler><poem>
С чего начинается Родина?
С картинки в твоём букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
А, может, она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.
С чего начинается Родина?
С заветной скамьи у ворот,
С той самой берёзки, что во поле,
Под ветром склоняясь, растёт.


== '''Рыленков''' Николай Иванович ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
А, может, она начинается
[[File:Rylenkov.jpg|thumb|200px|Николай Рыленков]]
С весенней запевки скворца
'''Всё в тающей дымке''' (1965)<spoiler><pre>
И с этой дороги просёлочной,
Всё в тающей дымке:
Которой не видно конца.
Холмы, перелески.
 
Здесь краски не ярки
С чего начинается Родина?
И звуки не резки.
С окошек, горящих вдали,
Здесь медленны реки,
Со старой отцовской будёновки,
Туманны озёры,
Что где-то в шкафу мы нашли,
И всё ускользает
 
От беглого взора.
А, может, она начинается
Здесь мало увидеть,
Со стука вагонных колёс
Здесь нужно всмотреться,
И с клятвы, которую в юности
Чтоб ясной любовью
Ты ей в своём сердце принёс.
Наполнилось сердце.
 
Здесь мало услышать,
С чего начинается Родина?..
Здесь вслушаться нужно,
</poem></spoiler>
Чтоб в душу созвучья
 
Нахлынули дружно.
<br clear=all>
Чтоб вдруг отразили
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Прозрачные воды
 
Всю прелесть застенчивой
== '''Милявский''' Олег Анатольевич ([[rwp:Милявский, Олег Анатольевич|1923—1989]]) ==
Русской природы.</pre></spoiler>
[[Файл:Miljavskij_Oleg.jpg|thumb|200px|Олег Милявский]]
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965)<spoiler><pre>
'''Любите Россию'''
Скрылся день в туманы росяные,
 
Отпылали облаков края.
<spoiler><poem>
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Колышет берёзоньки ль ветер весенний,
Вечная заботница моя.
Весёлой капели доносится звон.
Дай поцеловать твои мозоли,
Как будто читает поэму Есенин
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Про землю, в которую был так влюблён…
Чтоб навек остался привкус соли
 
На моих запёкшихся губах.
Про белые рощи и ливни косые,
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Про жёлтые нивы и взлёт журавлей,
Каждый вздох в краю моём родном.
Любите Россию, любите Россию!
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Для русского сердца земли нет милей…
Жить, как пахарь твой грядущим днём.
 
Видел я не раз иные дали,
Нам русские песни с рождения пели,
Но мечтал лишь об одном, любя,
Нас ветер России в пути обнимал,
Чтоб друзья и недруги сказали,
Когда вся Россия надела шинели,
Что характером я весь в тебя.
Нередко, бывало, солдат вспоминал…
Мне таить перед тобой не надо,
 
Где я плакал, где дарил цветы.
И белые рощи и ливни косые,
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
И мысленно детям своим завещал: —
Материнским сердцем чуешь ты.
Любите Россию, любите Россию!
Освежит виски мои седые
Россию, которую я защищал!
Лишь твоя певучая струя.
 
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Кто Русью рождённый — в Россию влюблённый,
Вечная заботница моя!</pre></spoiler>
Тот отдал ей сердце и душу свою!
'''Русская земля''' (1941)<spoiler><pre>
Пред ней величавой, склоняюсь в поклоне,
От хребтов Кавказа до Урала,
О ней, о России я песню пою!
Дальними дорогами пыля,
 
Ты не раз на бой сынов скликала,
Про белые рощи и ливни косые,
Русская земля!
Про жёлтые нивы и радость весны,
Прибавляли сил им в дни печали
Любите Россию, любите Россию!
Полноводных рек твоих струи,
И будьте навеки России верны!
И врагам обиды не прощали
</poem></spoiler>
Сыновья твои.
 
И всегда, цела и невредима,
<br clear=all>
Сыновей бессмертьем наделя,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Ты вставала из огня и дыма,
 
Русская земля!
== '''Михалков''' Сергей Владимирович ([[rwp:Михалков, Сергей Владимирович|1913—2009]]) ==
О тебе в столетьях песни громки,
[[Файл:Михалков Сергей Владимирович1.jpg|thumb|200px|Сергей Михалков]]
Вся ты как певучая струна!
'''Кремлёвские звёзды''' (1944) {{якорь|1944-3}}
И наследье предков мы, потомки,
 
Приняли сполна!
<spoiler><poem>
Вот опять ковыль дымится бурый,
Кремлёвские звёзды
Лёгкими кистями шевеля,
Над нами горят,
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
Повсюду доходит их свет!
Русская земля!
Хорошая Родина есть у ребят,
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
И лучше той Родины
Иль военный клич отцов забыт?
Нет!
Не простим насильникам проклятым
</poem></spoiler>
Мы твоих обид!
 
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
<br clear=all>
Смерть за смерть врагам твоим суля,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Мужеством твоим укреплены мы,
 
Русская земля.
== '''Мориц''' Юнна Петровна ([[rwp:Мориц, Юнна Петровна|род. 1937]]) ==
Мы друзей скликаем поимённо,
[[Файл:Yunna Morits2.jpg|thumb|200px|Юнна Мориц]]
Под огнём испытанных солдат,
'''Мы со смертью не играем'''
И над ними русские знамёна
 
На ветру шумят!
<spoiler><poem>
Помяни ж героев, в битвах павших,
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела»,
Осени знамёнами Кремля
Но Россия петь не будет «Я ещё не умерла!»
Колыбель отцов и дедов наших,
Эта разница — такого необъятного размера,
Русская земля!
Как небесная улыбка лучезарного тепла!
Прокляни отныне и навеки
 
Дрогнувшим перед лицом врага, —
Эта разница бездонна, эта разница интимна,
В дни, когда катили пламя реки,
Тайна гимна так взаимна, что влияет на судьбу,
Бросив берега.
У России быть не может никогда такого гимна
И опять цела и невредима,
«Не дала ещё я дуба», «Не лежу ещё в гробу».
Сыновей бессмертьем наделяя,
 
Встанешь ты из пламени и дыма,
Русофобов это свойство пробирает вечным страхом,
Русская земля!</pre></spoiler>
Русофобы чуют нечто, не вместимое в слова…
<br clear=all>
Но Россия петь не будет «Я ещё не стала прахом»,
Потому что смерть не любит панибратства, хвастовства.
 
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела», —
Смерть ещё не наступила, вот какие, брат, дела!
Но Россия петь не будет «Я ещё не околела»,
У неё не будет гимна «Я ещё не умерла».
 
Эта разница священна, и вселенная красива,
Мы со смертью не играем и не дразним — кто сильней?
«Щэ нэ вмэрла, не сгинела» — так не будет петь Россия,
Эта разница огромна, остальное — только в ней!
 
Наблюдается такая гимнов общая картина —
«Ещэ польска не сгинела», «Щэ нэ вмэрла Украина».
В эту общую картину «Я ещё не умерла» —
Слава Богу не вписали нас Поэзии крыла!
</poem></spoiler>
 
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!'''
 
<spoiler><poem>
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам,
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом,
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!
 
Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.
 
Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Разбитой вдребезги подлой сделкой, —
Страной осколков, отдельно взятых
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!
</poem></spoiler>


== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов,_Константин_Михайлович|1915—1979]]) ==
'''Сейчасно'''
[[File:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
'''Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…''' (1941)<spoiler><pre>
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,


Как слезы они вытирали украдкою,
<spoiler><poem>
Как вслед нам шептали: Господь вас спаси! —
Россию любить не модно,
И снова себя называли солдатками,
Не выгодно и опасно.
Как встарь повелось на великой Руси.
Но честно и благородно
Россию любить сейчасно.


Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Когда она будет в моде,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Полюбит её отродье,
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Которое ей от злости
Как будто на них вся Россия сошлась,
Сейчасно ломает кости!..
</poem></spoiler>


Как будто за каждою русской околицей,
<br clear=all>
Крестом своих рук ограждая живых,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.


Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов, Николай Алексеевич|1821—1878]]) ==
Не дом городской, где я празднично жил,
[[Файл:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
А эти проселки, что дедами пройдены,
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877) {{якорь|1877-1}}
С простыми крестами их русских могил.


Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
<spoiler><poem>
Дорожной тоской от села до села,
Ты и убогая,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Ты и обильная,
Впервые война на проселках свела.
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!


Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
В рабстве спасённое
По мертвому плачущий девичий крик,
Сердце свободное —
Седая старуха в салопчике плисовом,
Золото, золото
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Сердце народное!


Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Сила народная,
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Сила могучая —
Ты помнишь, старуха сказала:— Родимые,
Совесть спокойная,
Покуда идите, мы вас подождем.
Правда живучая!


«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
Сила с неправдою
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Не уживается,
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Жертва неправдою
Что следом за мной их идут голоса.
Не вызывается,


По русским обычаям, только пожарища
Русь не шелохнется,
На русской земле раскидав позади,
Русь — как убитая!
На наших глазах умирали товарищи,
А загорелась в ней
По-русски рубаху рванув на груди.
Искра сокрытая,


Нас пули с тобою пока еще милуют.
Встали — небужены,
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Вышли — непрошены,
Я все-таки горд был за самую милую,
Жита по зёрнышку
За горькую землю, где я родился,
Горы наношены!


За то, что на ней умереть мне завещано,
Рать подымается —
Что русская мать нас на свет родила,
Неисчислимая!
Что, в бой провожая нас, русская женщина
Сила в ней скажется
По-русски три раза меня обняла.</pre></spoiler>
Несокрушимая!
'''Не той, что из сказок, не той, что с пеленок…''' (1945)<spoiler><pre>
Не той, что из сказок, не той, что с пеленок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Все снесшей, все вынесшей русскою женщиной.</pre></spoiler>
'''Родина''' (1941)<spoiler><pre>
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.


Но в час, когда последняя граната
Ты и убогая,
Уже занесена в твоей руке
Ты и обильная,
И в краткий миг припомнить разом надо
Ты и забитая,
Всё, что у нас осталось вдалеке,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!..
</poem></spoiler>


Ты вспоминаешь не страну большую,
<br clear=all>
Какую ты изъездил и узнал,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой её ты в детстве увидал.


Клочок земли, припавший к трём берёзам,
== '''Никитин''' Иван Саввич ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
Далекую дорогу за леском,
[[Файл:Ivan Nikitin.jpg|thumb|200px|Иван Никитин]]
Речонку со скрипучим перевозом,
'''Русь''' (1851) {{якорь|1851-1}}
Песчаный берег с низким ивняком.


Вот где нам посчастливилось родиться,
<spoiler><poem>
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Под большим шатром
Ту горсть земли, которая годится,
Голубых небес —
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Вижу — даль степей
Зеленеется.


Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
И на гранях их,
Да, можно голодать и холодать,
Выше тёмных туч,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
Цепи гор стоят
При жизни никому нельзя отдать.</pre></spoiler>
Великанами.
<br clear=all>


== '''Синявский''' Пётр Алексеевич ([[rwp:Синявский,_Пётр_Алексеевич|род. 1943]]) ==
По степям в моря
[[File:Petr Sinjavsky.jpg|thumb|200px|Пётр Синявский]]
Реки катятся,
'''Россия'''<spoiler><pre>
И лежат пути
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Во все стороны.
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.


И землю водою святой оросили,
Посмотрю на юг —
И синий простор осенили крестом.
Нивы зрелые.
И нет у нас Родины, кроме России –
Что камыш густой,
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
Тихо движутся;
</pre></spoiler>
 
<br clear=all>
Мурава лугов
Ковром стелется,
Виноград в садах
Наливается.


== '''Толстой''' Алексей Константинович ([[rwp:Толстой,_Алексей_Константинович|1817—1875]]) ==
Гляну к северу —
[[File:Brullov AKTolstoy.jpg|thumb|200px|Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
Там, в глуши пустынь,
'''Край ты мой, родимый край!..''' (1856)<spoiler><pre>
Снег, что белый пух,
Край ты мой, родимый край!
Быстро кружится;
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!


Гой ты, родина моя!
Подымает грудь
Гой ты, бор дремучий!
Море синее,
Свист полночный соловья,
И горами лёд
Ветер, степь да тучи!</pre></spoiler>
Ходит по морю;
<br clear=all>


== '''Тушнова''' Вероника Михайловна ([[rwp:Тушнова,_Вероника_Михайловна|1911-1965]]) ==
И пожар небес
[[File:Veronika_Tushnova.jpg|thumb|200px|Вероника Тушнова]]
Ярким заревом
'''Вот говорят: Россия...''' <spoiler><pre>
Освещает мглу
Вот говорят: Россия...
Непроглядную…
Реченьки да березки...
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведенные,
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые...
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно...
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори "не надо", -
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье свое держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Тютчев''' Фёдор Иванович ([[rwp:Тютчев,_Фёдор_Иванович|1803—1873]]) ==
Это ты, моя
[[File:Fyodor Tyutchev.jpg|thumb|200px|Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)]]
Русь державная.
'''Умом Россию не понять''' (28 ноября 1866)<spoiler><pre>
Моя родина
Умом Россию не понять,
Православная!
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.</pre></spoiler>
'''Эти бедные селенья''' (13 августа 1855)<spoiler><pre>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!


Не поймет и не заметит
Широко ты, Русь,
Гордый взор иноплеменный,
По лицу земли
Что сквозит и тайно светит
В красе царственной
В наготе твоей смиренной.
Развернулася!


Удрученный ношей крестной,
У тебя ли нет
Всю тебя, земля родная,
Поля чистого,
В рабском виде Царь Небесный
Где б разгул нашла
Исходил, благословляя.
Воля смелая?
</pre></spoiler>
'''Два единства''' (сентябрь 1870)<spoiler><pre>
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней…


«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
У тебя ли нет
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Про запас казны,
Но мы попробуем спаять его любовью —
Для друзей стола,
А там увидим, что прочней…
Меча недругу?
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Фролов-Крымский''' Константин Юрьевич ([http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2046 род. 1956]) ==
У тебя ли нет
[[File:Frolov.jpg|thumb|200px|Константин Фролов-Крымский]]
Богатырских сил,
'''Мы русские''' (18 ноября 2012)<spoiler><pre>
Старины святой,
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
Громких подвигов?
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы — нация бездарных алкашей».


Солидный вид, манера поведенья —
Перед кем себя
Всё дьяволом продумано хитро.
Ты унизила?
Но беспощадный вирус вырожденья
Кому в чёрный день
Сточил бесславно всё его нутро.
Низко кланялась?


Его душа не стоит и полушки,
На полях своих,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
Под курганами,
А вот потомок эфиопов  Пушкин
Положила ты
Не тяготился русскостью своей.
Татар полчища.


Себя считали русскими по праву
Ты на жизнь и смерть
И поднимали Родину с колен
Вела спор с Литвой
Творцы российской мореходной славы
И дала урок
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
Ляху гордому.


И не мирясь с мировоззреньем узким,
И давно ль было,
Стараясь заглянуть за горизонт,
Когда с Запада
За честь считали называться русским                                               
Облегла тебя
Шотландцы — Грейг, де Толли и Лермонт.
Туча тёмная?


Любой из них достоин восхищенья,
Под грозой её
Ведь Родину воспеть — для них закон!
Леса падали,
Так жизнь свою отдал без сожаленья
Мать сыра-земля
За Русь грузинский князь Багратион.
Колебалася,


Язык наш — многогранный, точный, верный —
И зловещий дым
То душу лечит, то разит, как сталь.
От горевших сёл
Способны ль мы ценить его безмерно
Высоко вставал
И знать его, как знал датчанин Даль?
Чёрным облаком!


Да что там Даль! А в наше время много ль
Но лишь кликнул царь
Владеющих Великим языком
Свой народ на брань —
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Вдруг со всех концов
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
Поднялася Русь.


Не стоит головой стучать о стенку
Собрала детей,
И в бешенстве слюною брызгать зря!
Стариков и жён,
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
Приняла гостей
Внимательней читайте кобзаря.
На кровавый пир.


В душе любовь сыновнюю лелея,
И в глухих степях,
Всю жизнь трудились до семи потов
Под сугробами,
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Улеглися спать
Кулибин, Ломоносов и Попов.
Гости навеки.


Их имена остались на скрижалях
Хоронили их
Как подлинной истории азы.
Вьюги снежные,
И среди них как столп — старик Державин,
Бури севера
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
О них плакали!..


Они идут — то слуги, то мессии, —
И теперь среди
Неся свой крест на согбенных плечах,
Городов твоих
Как нёс его во имя всей России
Муравьём кишит
Потомок турка адмирал Колчак.
Православный люд.


Они любовь привили и взрастили
По седым морям
От вековых истоков и корней.
Из далёких стран
Тот — русский, чья душа живёт в России,
На поклон к тебе
Чьи помыслы — о матушке, о ней.
Корабли идут.


Патриотизм не продают в нагрузку
И поля цветут,
К беретам, сапогам или пальто.
И леса шумят,
И коль вам стыдно называться русским,
И лежат в земле
Вы, батенька, не русский. Вы — никто.</pre></spoiler>
Груды золота.
<br clear=all>


== '''Хлебников''' Велимир ([[rwp:Хлебников, Велимир|1885—1922]]) ==
И во всех концах
[[File:Chlebnikow.jpg|thumb|200px|Велимир Хлебников]]
Света белого
'''Россия забыла напитки…''' (1908)<spoiler><pre>
Про тебя идёт
Россия забыла напитки,
Слава громкая.
В них вечности было вино,
 
И в первом разобранном свитке
Уж и есть за что,
Восчла роковое письмо.
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,
 
Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!
</poem></spoiler>
'''Юг и север''' (1851) {{якорь|1851-2}}
 
<spoiler><poem>
Есть сторона, где всё благоухает;
Где ночь, как день безоблачный, сияет
Над зыбью вод и моря вечный шум
Таинственно оковывает ум;
Где в сумраке садов уединённых,
Сияющей луной осеребрённых,
Подъемлется алмазною дугой
Фонтанный дождь над сочною травой;
Где статуи безмолвствуют угрюмо,
Объятые невыразимой думой;
Где говорят так много о былом
Развалины, покрытые плющом;
Где на коврах долины живописной
Ложится тень от рощи кипарисной;
Где всё быстрей и зреет и цветёт;
Где жизни пир беспечнее идёт.
 
Но мне милей роскошной жизни Юга
Седой зимы полуночная вьюга,
Мороз и ветр, и грозный шум лесов,
Дремучий бор по скату берегов,
Простор степей и небо над степями
С громадой туч и яркими звездами.
Глядишь кругом — всё сердцу говорит:
И деревень однообразный вид,
И городов обширные картины,
И снежные безлюдные равнины,
И удали размашистый разгул,
И русский дух, и русской песни гул,
То глубоко беспечной, то унылой,
Проникнутой невыразимой силой…
Глядишь вокруг — и на душе легко,
И зреет мысль так вольно, широко,
И сладко песнь в честь родины поётся,
И кровь кипит, и сердце гордо бьётся,
И с радостью внимаешь звуку слов:
«Я Руси сын! здесь край моих отцов!»
</poem></spoiler>


Ты свитку внимала немливо,
Как взрослым внимает дитя,
И подлая тайная сила
Тебя наблюдала хотя.
</pre></spoiler>
'''«Мне мало надо…»''' (1912)<spoiler><pre>
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!
</pre></spoiler>
'''«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»''' (осень, 1921)<spoiler><pre>
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст.
И шубы вдруг проворно
Обегает, синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и чёрно.
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Орешин''' Пётр Васильевич ([[rwp:Орешин, Пётр Васильевич|1887—1938]]) ==
[[Файл:Oreshin.jpg|thumb|200px|Пётр Орешин]]
'''Земля родная''' (1926){{якорь|1926-1}}
<spoiler><poem>


== '''Хомяков''' Алексей Степанович ([[rwp:Хомяков, Алексей Степанович|1804—1860]]) ==
      ''Артёму Весёлому''
[[File:KhomyakovA AvtoportretABR.jpg|thumb|200px|Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842]]
 
'''России''' (1839)<spoiler><pre>
Незадаром жестоко тоскую,
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Заглядевшись на русскую сыть.
Земля с увенчанным челом,
Надо выстрадать землю родную
Земля несокрушимой стали,
Для того, чтоб её полюбить.
Полмира взявшая мечом!
 
Пределов нет твоим владеньям,
Пусть она не совсем красовита,
И, прихотей твоих раба,
Степь желта, а пригорок уныл, —
Внимает гордым повеленьям
Сколько дум в эту землю убито,
Тебе покорная судьба.
Сколько вырыто свежих могил!
Красны степей твоих уборы,
 
И горы в небо уперлись,
Погляжу на восток и на север,
И как моря твои озеры…»
На родные лесные края.
Не верь, не слушай, не гордись!
Это ты и в туманы и в клевер
Пусть рек твоих глубоки волны,
Затонула, родная земля!
Как волны синие морей,
 
И недра гор алмазов полны,
Пусть желтеют расшитые стяги,
И хлебом пышен тук степей;
Багровеют в просторах степных, —
Пусть пред твоим державным блеском
Незадаром родные сермяги
Народы робко кланят взор
Головами ложились на них.
И семь морей немолчным плеском
 
Тебе поют хвалебный хор;
Слышу гомон ковыльного юга,
Пусть далеко грозой кровавой
Льётся Волга и плещется Дон.
Твои перуны пронеслись —
Вот она, трудовая лачуга,
Всей этой силой, этой славой,
Чернозёмный диковинный звон!
Всем этим прахом не гордись!
 
Грозней тебя был Рим великой,
Не видать ни начала, ни края.
Царь семихолмного хребта,
Лес да поле, да море вдали.
Железных сил и воли дикой
За тебя, знать, недаром, родная,
Осуществленная мечта;
Мы тяжёлую тягу несли!
И нестерпим был огнь булата
 
В руках алтайских дикарей;
Каждый холм — золотая могила,
И вся зарылась в груды злата
Каждый дол — вековая любовь.
Царица западных морей.
Не загинь, богатырская сила!
И что же Рим? и где монголы?
Не застынь, богатырская кровь!
И, скрыв в груди предсмертный стон,
 
Кует бессильные крамолы,
В чёрный день я недаром тоскую,
Дрожа над бездной, Альбион!
Стерегу хлебозвонную сыть.
Бесплоден всякой дух гордыни,
Надо выстрадать землю родную
Неверно злато, сталь хрупка,
Для того, чтоб её полюбить!
Но крепок ясный мир святыни,
</poem></spoiler>
Сильна молящихся рука!
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Орлов''' Владимир Натанович ([[rwp:Орлов, Владимир Натанович|1930—1999]]) ==
[[Файл:Фото_Орлова_Владимира_Натановича.jpg|thumb|200px|Владимир Орлов]]
'''Родное''' (1980-е гг. [http://orlowvn.blogspot.ru/p/blog-page_13.html]){{якорь|1980-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я узнал, что у меня
Есть огромная родня:
И тропинка,
И лесок,
В поле — каждый
Колосок,
Речка,
Небо надо мною…
Это всё — моё родное!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Павлович''' Надежда Александровна ([http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pavlovich_na.php 1895—1980]) ==
[[Файл:Pavlovich_Nadezhda.jpg|thumb|200px|Надежда Павлович]]
'''Русь''' (1918){{якорь|1918-3}}
 
<spoiler><poem>
Русь! Чужая чуженинка я
Пришла и греюсь у твоей груди,
Скажи, какою тропинкою
Мне всю тебя исходить?
 
Если б странницей твоей убогою,
Не оглядываясь никогда назад,
Мне пройти потаённой дорогою
В заповедный твой Китеж-град!
 
Ведь ты вся вырастаешь, Россия,
Не в Кремле златоглавом Москвы
И не там, где гранитные выи
Наклонили мосты Невы,
 
Ты молчишь и горишь, не сгорая,
Там, где Китеж в глубинах спит,
Где пугливая выпь пролетает
И над озером мёртвым кричит.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Примеров''' Борис Терентьевич ([[rwp:Примеров, Борис Терентьевич|1938—1995]]) ==
[[Файл:Примеров Борис Терентьевич.jpg|thumb|200px|Борис Примеров]]
'''«Наедине с родимым небом…»''' (1970){{якорь|1970-1}}
 
<spoiler><poem>
Наедине с родимым небом,
Ах, как давно, ах, как давно,
Ах, как давно я нежным не был,
Таким, как в этот час оно.
Широкое и голубое,
В молве вечернего пера,
Как будто я ушёл в ночное
И стерегу его ветра,
Как будто стерегу я лето
И песни здешних косарей,
Чтоб месяц мне попался в сети
Со всей наивностью своей.
А ветры, словно птичьи стаи,
Роняют на воду круги.
Я ничего не понимаю,
Я просто чувствую стихи.
Со всех сторон глядит Россия,
Моя любовь, моя звезда.
Я в этот миг такой красивый,
Каким не буду никогда!
</poem></spoiler>
 
'''Молитва''' (1993){{якорь|1993-3}}


И вот за то, что ты смиренна,
<spoiler><poem>
Что в чувстве детской простоты,
Боже, который Советской державе
В молчаньи сердца сокровенна,
Дал процвести в дивной силе и славе,
Глагол творца прияла ты, —
Боже, спасавший Советы от бед,
Тебе он дал свое призванье,
Боже, венчавший их громом побед.
Тебе он светлый дал удел:
Боже, помилуй нас в смутные дни,
Хранить для мира достоянье
Боже, Советскую власть нам верни!
Высоких жертв и чистых дел;
 
Хранить племён святое братство,
Властью тиранов, Тобою венчанных,
Любви живительный сосуд,
Русь возвеличилась в подвигах бранных,
И веры пламенной богатство,
Стала могучею в мирных делах
И правду, и бескровный суд.
Нашим на славу, врагам же на страх.
Твое всё то, чем дух святится,
Боже, помилуй нас в горькие дни,
В чём сердцу слышен глас небес,
Боже, Советский Союз нам верни!
В чём жизнь грядущих дней таится,
 
Начало славы и чудес!..
Русское имя покрылось позором,
О, вспомни свой удел высокой!
Царство растерзано тёмным раздором.
Былое в сердце воскреси
Кровью залита вся наша страна.
И в нем сокрытого глубоко
Боже, наш грех в том и наша вина.
Ты духа жизни допроси!
Каемся мы в эти горькие дни.
Внимай ему и, все народы
Боже, державу былую верни!
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!</pre></spoiler>
<br clear=all>
== '''Цветаева''' Марина Ивановна ([[rwp:Цветаева, Марина Ивановна|1892—1941]]) ==
[[Файл:Tsvetaeva.jpg|thumb|200px|Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова]]
'''Родина''' (1932. Пригород Парижа Кламар)<spoiler><pre>
О, неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»


Но и с калужского холма
Молим, избавь нас от искушенья
Мне открывалася она —
И укажи нам пути избавленья.
Даль, тридевятая земля!
Стонет измученный грешный народ,
Чужбина, родина моя!
Гибнет под гнётом стыда и невзгод.
Боже, лукавого власть изжени,
Боже, Империю нам сохрани!
</poem></spoiler>


Даль, прирожденная, как боль,
'''«Когда-нибудь, достигнув совершенства…»''' (1994){{якорь|1994-1}}
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю её с собой несу!


Даль, отдалившая мне близь,
<spoiler><poem>
Даль, говорящая: «Вернись
Когда-нибудь, достигнув совершенства,
Домой!» Со всех — до горних звёзд —
Великолепным пятистопным ямбом,
Меня снимающая мест!
Цезурами преображая ритмы,
Я возвращусь в советскую страну,
В союз советских сказочных республик,
Назначенного часа ожидая,
Где голос наливался, словно колос,
Где яблоками созревала мысль,
Где песня лебединая поэта
Брала начало с самой первой строчки
И очень грубо кованные речи
Просторный возводили Храм свобод.
Там человек был гордым, будто знамя,
Что трепетало над рейхстагом падшим
И обжигало пламенем незримым,
Как Данту, щёки и сердца всерьёз.
Какая сила и какая воля
Меня подбрасывала прямо к солнцу…
</poem></spoiler>


Недаром, голубей воды,
<br clear=all>
Я далью обдавала лбы.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Прокофьев''' Александр Андреевич ([[rwp:Прокофьев, Александр Андреевич|1900—1971]]) ==
[[Файл:Prokof'ev.jpg|thumb|200px|Александр Прокофьев]]
'''Мне о России надо говорить''' (1959) {{якорь|1959-1}}
 
<spoiler><poem>
                      1
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!
 
Сильнее всех имён произнести,
Сильнее матери, любви сильнее
И на устах отрадно пронести
К поющим волнам, что вдали синеют.
 
                      2
Не раз наедине я был с тобой,
Просил участья, требовал совета,
И ты всегда была моей судьбой,
Моей звездой, неповторимым светом.
 
Он мне сиял из материнских глаз,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
И если б он в груди моей погас,
То сердце б разорвалось в тот же миг!
 
                      3
      Среди долины ровныя…
              Из песни
 
Сияние небес твоих огромно,
И пусть навеки память сохранит:
Могучий дуб среди долины ровной
Твоей зарёй, как лентою, обвит.
И он стоит, величия исполнен,
И смотрит вдаль, и видит дальний путь,
И только шрамы от ударов молний,
Как воину, легли ему на грудь.
 
                      4
А сколько молний грудь твою разили!
Не раз, врываясь в дом твой, обнаглев,
Враги кричали: «Кончено с Россией!» —
И узнавали твой, Россия, гнев!
Такой испепеляющий и грозный,
Он так неумолимо налетал,
Что если б враг тогда метнулся к звёздам
Не избежал бы гибели и там!
 
                      5
      Воротись обратно из Зазвездья…
              И. Асеев
 
Уже в Зазвездье красный флаг огнистый.
Подвластно всё мозолистым рукам.
Идут с открытым сердцем коммунисты.
Любить тебя — их заповедь векам!
Они несут знамена боевые,
Благоговейно осеняют Русь.
Они клялись беречь тебя, Россия,
И я под их знаменами клянусь!
</poem></spoiler>
 
'''Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…»)''' (1965) {{якорь|1965-5}}
 
<spoiler><poem>
…А мне Россия
Навек люба,
В судьбе России —
Моя судьба.
Мой век суровый,
Мой день крутой
Гудит громо́во:
«Иди, не стой!»
Идёт Россия —
Врагов гроза,
Синее синих
Её глаза,
Синее синих
Озёр и рек,
Сильнее сильных
Её разбег!
Неповторима,
Вольным-вольна,
Необорима
В грозе она!
С ней, непоборной,
Иду, как в бой,
Дорогой горной,
Тропой любой.
Всё в ней, в Отчизне,
Кругом моё,
И нету жизни
Мне без неё!
</poem></spoiler>
 
'''«Я, как степняк, пою о том, что вижу…»''' (1959) {{якорь|1959-2}}
 
<spoiler><poem>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Что мне в глаза попало в свой черёд,
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Оно меня никак не подведёт.
Вон строят дом, уже свели стропила.
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
                                                          Давай!
Давай! Давай! Россия любит дело.
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Давай! Давай! Россия любит смелых.
А коль не смел — учись у храбрецов!
Горят сады листвою разноцветной —
Зелёной, красной, жёлтой… в семь
                                                            цветов.
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Он мне как брат, и я пойти готов
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чтоб знать её деянья наизусть
И увидать, как расправляет плечи
Моя страна,
                    моя Отчизна,
                                              Русь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин, Александр Сергеевич|1799—1837]]) ==
[[Файл:Portrait of Alexander Pushkin (Orest Kiprensky, 1827).PNG|thumb|200px|Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.]]
'''«Два чувства дивно близки нам…»''' (1830<ref>При жизни поэта не было опубликовано. [http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isd/isd-2792.htm] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
<br>
<spoiler><poem>
На них основано от века
По воле бога самого
Самостоянье человека,
Залог величия его.
</poem></spoiler></ref>) {{якорь|1830-1}}
 
<spoiler><poem>
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
 
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва,
Как пустыня
И как алтарь без божества.
</poem></spoiler>
 
'''Клеветникам России''' (1831) {{якорь|1831-1}}
 
<spoiler><poem>
                    {{abbr|Vox et praeterea nihil|Голос и больше ничего (латынь)|0}}
 
О чём шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
 
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
 
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
 
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ратушинская''' Ирина Борисовна ([[rwp:Ратушинская, Ирина Борисовна|1954—2017]]) ==
[[Файл:Ratushinskaja.jpg|thumb|200px|Ирина Ратушинская]]
'''«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»''' (1985, тюрьма КГБ, Киев){{якорь|1985-1}}
 
<spoiler><poem>
Родина, ты мне врастаешь в рёбра!
Погоди, помедли, не теперь!
Я тебя так редко помню доброй.
Ты свирепа, как библейский зверь.
 
Снова дождик лупит по бетону,
Хлещет по решёточной броне.
Надышаться ветром заоконным
Дай мне сквозь намордник на окне!
 
Знаю: этой ласки ждать нелепо,
И смолчу, и боль не покажу.
Я возьму сегодня пайку хлеба
И на завтра корку отложу.
 
Сколько лет, склоняясь над стихами,
Мне их прятать, слыша звон ключей?
Сколько ты отмеришь мне дыханья,
Сколько лютых камерных ночей,
 
Родина? В твоих тяжёлых лапах
Так до стона трудно быть живой!
Скоро ль день последнего этапа,
Чтоб могла ты прорасти травой
 
Сквозь меня, затихнуть надо мною,
Ветер уведя за облака?
Впрочем, погоди ещё с отбоем:
Видишь — не дописана строка
Главная.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1977, Одесса){{якорь|1977-1}}
 
<spoiler><poem>
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
 
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех — некупленных
‎и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
 
Нет вины на твоих испуганных —
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
‎слёзы твои?
 
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя —
‎родную,
‎проклятую —
На такую же смерть идти!
 
Самой страшной твоей дорогою —
Гранью ненависти
‎и любви —
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
‎благослови!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рачков''' Николай Борисович ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
[[Файл:Rachkov.jpg|thumb|200px|Николай Рачков]]
'''А Россия была и будет'''
 
<spoiler><poem>
Свысока её недруг судит,
Предъявляя смертельный счёт.
А Россия была и будет,
А Россия не пропадёт.
 
Заведут в глухое болото
И укажут ей ложный брод.
Там погибла целая рота,
А Россия — не пропадёт.
 
Хороша! — и берут зави{{Ударение}}дки.
Через чёрный нагрянут ход,
Обберут Россию до нитки.
А Россия не пропадёт.
 
Мир, как бомба, во зле взорвётся,
Будет всем в аду горячо.
А Россия сама спасётся
И врагу подставит плечо.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Решетников''' Леонид Васильевич ([[rwp:Решетников, Леонид Васильевич|1920—1990]]) ==
[[Файл:ReshetnikovLV.jpg|thumb|200px|Леонид Решетников]]
'''«Сколько их? Не считал, дорогая…»''' (май 1942, Малоярославец) {{якорь|1942-3}}
 
<spoiler><poem>
Сколько их? Не считал, дорогая.
Мы убитых устали считать.
В этом поле, от края до края,
Кровью полита каждая пядь.
 
Эту землю пришлось не от скуки
Динамитом перепахать.
Будут после, наверно, и внуки
Кости дедов своих отрывать…
 
Если скажет кто: «Переплатили
Здесь за клок неудобных полей», —
Ты ответь, что у нас не любили
Торговаться с отчизной своей.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рождественский''' Роберт Иванович ([[rwp:Рождественский, Роберт Иванович|1932—1994]]) ==
[[Файл:Rozhdestvenskij_Robert.jpg|thumb|200px|Роберт Рождественский]]
'''Вторая глава из поэмы «Реквием»''' (1962) {{якорь|1962-2}}
 
<spoiler><poem>
Разве погибнуть
                ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
      обещала,
любовь
      обещала,
Родина.
 
Разве для смерти
                рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
                нашей
                      смерти,
Родина?
 
Пламя
      ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
              «Вставайте
                        на помощь…»
Родина.
Славы
      никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
  или
      Родина.
 
Самое лучшее
            и дорогое —
Родина.
Горе твоё —
это наше
        горе,
Родина.
 
Правда твоя —
это наша
        правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша
        слава,
Родина!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рубцов''' Николай Михайлович ([[rwp:Рубцов, Николай Михайлович|1936—1971]]) ==
[[Файл:Rubcov_1.jpg|thumb|200px|Николай Рубцов]]
'''Тихая моя родина''' (1964) {{якорь|1964-2}}
 
<spoiler><poem>
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
 
— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.—
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.
 
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
 
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.
 
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
 
Новый забор перед школою,
Тот же зелёный простор.
Словно ворона весёлая,
Сяду опять на забор!
 
Школа моя деревянная!..
Время придёт уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
 
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
</poem></spoiler>
 
'''Берёзы''' (196?){{якорь|1960-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.
 
Всё очнётся в памяти невольно,
Отзовётся в сердце и в крови́.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
 
Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же берёза
Над могилой матери моей.
 
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и с дождём шумел, как улей,
Вот такой же жёлтый листопад…
 
Русь моя, люблю твои берёзы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз…
</poem></spoiler>
 
'''Видения на холме''' (1960) {{якорь|1960-2}}
 
<spoiler><poem>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь — куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они — и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рыленков''' Николай Иванович ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
[[Файл:Rylenkov.jpg|thumb|200px|Николай Рыленков]]
'''Всё в тающей дымке''' (1965) {{якорь|1965-1}}
 
<spoiler><poem>
Всё в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озёры,
И всё ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.
</poem></spoiler>
 
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965) {{якорь|1965-2}}
 
<spoiler><poem>
Скрылся день в туманы росяные,
Отпылали облаков края.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя.
Дай поцеловать твои мозоли,
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Чтоб навек остался привкус соли
На моих запёкшихся губах.
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Каждый вздох в краю моём родном.
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Жить, как пахарь твой — грядущим днём.
Видел я не раз иные дали,
Но мечтал лишь об одном, любя, —
Чтоб друзья и недруги сказали,
Что характером я весь в тебя.
Мне таить перед тобой не надо,
Где я плакал, где дарил цветы.
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Материнским сердцем чуешь ты.
Освежит виски мои седые
Лишь твоя певучая струя.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя!
</poem></spoiler>
 
'''Русская земля''' (1941) {{якорь|1941-4}}
 
<spoiler><poem>
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогами пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала,
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда, цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма,
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты как певучая струна!
И наследье предков мы, потомки,
Приняли сполна!
Вот опять ковыль дымится бурый,
Лёгкими кистями шевеля,
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
Русская земля!
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
Иль военный клич отцов забыт?
Не простим насильникам проклятым
Мы твоих обид!
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
Смерть за смерть врагам твоим суля, —
Мужеством твоим укреплены мы,
Русская земля.
Мы друзей скликаем поимённо,
Под огнём испытанных солдат,
И над ними русские знамёна
На ветру шумят!
Помяни ж героев, в битвах павших,
Осени знамёнами Кремля
Колыбель отцов и дедов наших,
Русская земля!
Прокляни отныне и навеки
Дрогнувшим перед лицом врага, —
В дни, когда катили пламя реки,
Бросив берега.
И опять цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделяя,
Встанешь ты из пламени и дыма,
Русская земля!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Савинков''' Борис Викторович ([[rwp:Савинков, Борис Викторович|1879—1925]]) ==
[[Файл:Boris Viktorovich Savinkov.jpg|thumb|200px|Борис Савинков]]
'''«Нет родины — и всё кругом неверно…»''' (1913. Франция){{якорь|1913-1}}
 
<spoiler><poem>
Нет родины — и всё кругом неверно,
Нет родины — и всё кругом ничтожно,
Нет родины — и вера невозможна,
Нет родины — и слово лицемерно,
Нет родины — и радость без улыбки,
Нет родины — и горе без названья
Нет родины — и жизнь как призрак зыбкий,
Нет родины — и смерть как увяданье…
Нет родины. Замок висит острожный,
И всё кругом ненужно или ложно…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
 
== '''Северянин''' Игорь ([[rwp:Северянин, Игорь|1887—1941]]) ==
[[Файл:Северянин Игорь.jpg|thumb|200px|Игорь Северянин]]
'''Чаемый праздник''' (1925){{якорь|1925-3}}
 
<spoiler><poem>
О России петь — что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам…
О России петь — что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать…
О России петь — что тоску забыть,
Что Любовь любить, что бессмертным быть!
</poem></spoiler>
 
'''Слова солнца''' (1925){{якорь|1925-4}}
 
<spoiler><poem>
Много видел я стран и не хуже её —
Вся земля мною нежно любима.
Но с Россией сравнить?.. С нею — сердце моё,
И она для меня несравнима!
 
Чья космична душа, тот плохой патриот:
Целый мир для меня одинаков…
Знаю я, чем могуч и чем слаб мой народ,
Знаю смысл незначительных знаков…
 
Осуждая войну, осуждая погром,
Над народностью каждой насилье,
Я Россию люблю — свой родительский дом —
Даже с грязью со всею и пылью…
 
Мне немыслима мысль, что над мёртвою — тьма…
Верю, верю в её воскресенье
Всею силой души, всем воскрыльем ума,
Всем огнём своего вдохновенья!
 
Знайте, верьте: он близок, наш праздничный день,
И не так он уже за горами —
Огласится простор нам родных деревень
Православными колоколами!
 
И раскается тёмный, но вещий народ
В прегрешеньях своих перед Богом.
Остановится прежде, чем в церковь войдёт,
Нерешительно перед порогом…
 
И, в восторге метнув в воздух луч, как копьё
Золотое, слова всеблагие
Скажет солнце с небес: «В воскресенье своё
Всех виновных прощает Россия!»
</poem></spoiler>
 
'''Что нужно знать''' (1925){{якорь|1925-5}}
 
<spoiler><poem>
Ты потерял свою Россию.
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить —
Россию нужно заслужить!
</poem></spoiler>
 
'''Бывают дни''' (канун 1930 года){{якорь|1929-1}}
 
<spoiler><poem>
Бывают дни: я ненавижу
Свою отчизну — мать свою.
Бывают дни: её нет ближе,
Всем существом её пою.
 
Всё, всё в ней противоречиво,
Двулико, двоедушно в ней,
И, дева, верящая в диво
Надземное, — всего земней…
 
Как снег — миндаль. Миндальны зимы.
Гармошка — и колокола.
Дни дымчаты. Прозрачны дымы.
И вороны — и сокола.
 
Слом Иверской часовни. Китеж.
И ругань — мать, и ласка — мать…
А вы-то тщитесь, вы хотите
Ширококрайнюю объять!
 
Я — русский сам, и что я знаю?
Я падаю. Я в небо рвусь.
Я сам себя не понимаю,
А сам я — вылитая Русь!
</poem></spoiler>
 
'''Без нас''' (1936, Таллин){{якорь|1936-2}}
 
<spoiler><poem>
От гордого чувства, чуть странного,
Бывает так горько подчас:
Россия построена заново
Не нами, другими, без нас…
 
Уж ладно ли, худо ль построена,
Однако построена всё ж.
Сильна ты без нашего воина,
Не наши ты песни поёшь!
 
И вот мы остались без родины,
И вид наш и жалок, и пуст,
Как будто бы белой смородины
Обглодан раскидистый куст.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов, Константин Михайлович|1915—1979]]) ==
[[Файл:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
'''«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»''' (1941) {{якорь|1941-5}}
 
<spoiler><poem>
                        ''[[#Сурков Алексей Александрович (1899—1983)|Алексею Суркову]]''
Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
 
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
 
Слезами измеренный чаще, чем вёрстами,
Шёл тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
 
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
 
Ты знаешь, наверное, всё-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти просёлки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
 
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на просёлках свела.
 
Ты помнишь, Алёша: изба под Борисовом,
По мёртвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
 
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:— Родимые,
Покуда идите, мы вас подождём.
 
«Мы вас подождём!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождём!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алёша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
 
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
 
Нас пули с тобою пока ещё милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я всё-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
 
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
</poem></spoiler>
 
'''«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»''' (1945) {{якорь|1945-1}}
 
<spoiler><poem>
Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспалённых,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Всё снёсшей, всё вынесшей русскою женщиной.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1941) {{якорь|1941-6}}
 
<spoiler><poem>
Касаясь трёх великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
 
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке,
 
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой её ты в детстве увидал.
 
Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Далёкую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
 
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
 
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
При жизни никому нельзя отдать.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Синявский''' Пётр Алексеевич ([[rwp:Синявский, Пётр Алексеевич|род. 1943]]) ==
[[Файл:Petr Sinjavsky.jpg|thumb|200px|Пётр Синявский]]
'''Россия'''
 
<spoiler><poem>
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.
 
И землю водою святой оросили,
И синий простор осенили крестом.
И нет у нас Родины, кроме России —
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Солоухин''' Владимир Алексеевич ([[rwp:Солоухин, Владимир Алексеевич|1924—1997]]) ==
[[Файл:Solouhin.jpg|thumb|200px|Владимир Солоухин]]
'''Чета белеющих берёз''' (1978){{якорь|1978-1}}
 
<spoiler><poem>
          …и на холме средь жёлтой нивы
          чету белеющих берёз.
                                ''[[#.D0.9B.D0.B5.D1.80.D0.BC.D0.BE.D0.BD.D1.82.D0.BE.D0.B2_.D0.9C.D0.B8.D1.85.D0.B0.D0.B8.D0.BB_.D0.AE.D1.80.D1.8C.D0.B5.D0.B2.D0.B8.D1.87_.281814.E2.80.941841.29|М. Лермонтов]]''
Куда ни вёл бы путь неблизкий,
К какому б дальнему огню,
Я в сердце образ материнский,
Я образ родины храню.
 
Храню светло и молчаливо
Её от трав до самых звёзд…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Лежит она в лесах и пашнях,
Меж океанов и морей.
Я провожаю день вчерашний
И новый день встречаю с ней.
 
Встречаю сердцем, словно диво,
И снег, и майский грохот гроз…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Её проезжие дороги,
Её большие города.
И слёзы мамы на пороге,
И тяжесть ратного труда.
 
В сыновьем сердце терпеливо
Я сквозь огонь жестокий нёс
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Нас разлучить никто не может,
Уйду с земли — встречай, земля.
Пускай другой, на полке лёжа,
Глядит в российские поля.
 
Пускай увидит он счастливо
Родной простор под стук колёс…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сурков''' Алексей Александрович ([[rwp:Сурков, Алексей Александрович|1899—1983]]) ==
[[Файл:Surkov_Aleksandr.jpg|thumb|200px|Алексей Сурков]]
'''Песня сердца''' ([http://www.oldgazette.ru/pravda/10051945/all.html 10 мая 1945 года]) {{якорь|1945-2}}
 
<spoiler><poem>
Умолкают боевые грозы,
И у светлой грани новых дней
Люди улыбаются сквозь слёзы
Выстраданной радости своей.
 
Родина своей державной властью
Всех людей слила в одну семью.
Оттого и неделимо счастье,
Добытое в яростном бою.
 
Солнцем нашей славы осиянна,
Гром салютов слушает Москва.
Как вместить безбрежье океана
В самые просторные слова?
 
Как стихом взволнованным и песней
Радость миллионов передать,
Если ей сегодня стала тесной
Ширь полей и океанов гладь?
 
Пойте, люди, города и реки!
Пой, морская синяя волна!
Будь славна отныне и вовеки,
Жизнь моя — советская страна!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сырнева''' Светлана Анатольевна ([[rwp:Сырнева, Светлана Анатольевна|род. 1957]]) ==
[[Файл:Сырнева_Светлана.jpg|thumb|200px|Светлана Сырнева]]
'''Прописи''' (1987){{якорь|1987-1}}
 
<spoiler><poem>
                        ''Д. П. Ильину''
 
Помню: осень стоит неминучая,
Восемь лет мне, и за руку — мама:
«Наша Родина — самая лучшая
И богатая самая».
 
В пеших далях — деревья корявые.
Дождь то в щёку, то в спину,
И в мои сапожонки дырявые
Заливается глина.
 
Образ детства навеки —
Как мы входим в село на болоте.
Вон и церковь с разрушенным верхом
Вся в грачином помёте.
 
Лавка низкая керосинная
На минуту укроет от ветра.
«Наша Родина самая сильная,
Наша Родина самая светлая».
 
Нас возьмёт грузовик попутный
По дороге ползущий юзом,
И опустится небо мутное
К нам в дощатый гремучий кузов.
 
И споёт во все хилые рёбра
Октябрятский мой класс бритолобый:
«Наша Родина самая вольная,
Наша Родина самая добрая».
 
Из чего я росла-прозревала,
Что сквозь сон розовело?
Скажут: обворовала
Безрассудная вера.
 
Ты горька, как осина,
Но превыше и лести и срама —
Моя Родина, самая сильная
И богатая самая.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Толстой''' Алексей Константинович ([[rwp:Толстой, Алексей Константинович|1817—1875]]) ==
[[Файл:Brullov AKTolstoy.jpg|thumb|200px|Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''«Край ты мой, родимый край!..»''' (1856) {{якорь|1856-1}}
 
<spoiler><poem>
Край ты мой, родимый край!
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
 
Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тряпкин''' Николай Иванович ([[rwp:Тряпкин, Николай Иванович|1918—1999]]) ==
[[Файл:Николай_Тряпкин.jpg|thumb|200px|Николай Тряпкин]]
'''Русь''' (1973){{якорь|1973-1}}
 
<spoiler><poem>
              С одною думой непостижной
          Смотрю на твой спокойный лик.
          А. Блок
 
Сколько прожитых снов! Сколько звёздного шума!
Сколько вёсен и зим на плечах!
А со мною всё та ж непостижная дума
И всё те же виденья в ночах.
 
И всё так же свеча над бессонной страницей
Догорает в моей конуре…
И цветёшь ты во мне луговою зарницей
И цветком, что весной на дворе.
 
И опять ухожу я к ракитам далёким
И к далёким мостам полевым,
Чтобы вновь прокричать журавлём одиноким
Над великим простором твоим.
 
Прокурлычу — и вновь не услышу ответа
И поникну печальным крылом.
Только снова под пологом лунного света
Застучишь ты в лесу топором.
 
Узнаю тебя, Русь. И не буду в обиде.
И свой подвиг свершу, как смогу.
И пускай той ракитой в осенней хламиде
Загрущу я в пустынном лугу.
 
И склонюсь под железом высокою рожью,
И сорокой скакну у ручья.
Ты — единый мой свет на моём раздорожье
И единая пристань моя.
 
И вернусь я к своей одинокой светлице
Никому не известной тропой…
И летит моя дума — полночная птица, —
И роняет перо над тобой.
</poem></spoiler>
 
'''Русь''' (1993){{якорь|1993-4}}
 
<spoiler><poem>
Значит — снова в путь-дорогу,
Значит — вновь не удалось.
Значит — снова, братцы, — с Богом!
На авось, так на авось.
 
Что нам отчее крылечко!
Что нам брат и что нам друг!
Ты катись моё колечко,
Хоть на север, хоть на юг.
 
Умираем, да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда:
 
В те края и в те предместья,
Где дома не под замком,
Где растут слова и песни
Под лампадным огоньком.
 
Провались ты, зло людское,
Все карманы и гроши!
Проклинаю всё такое,
Где ни Бога, ни души.
 
То крылечко — не крылечко,
Где платочек — на роток…
Ты катись, моё колечко,
Хоть на запад иль восток.
 
Проклинаем да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда.
</poem></spoiler>
 
'''Вербная песнь''' (1994){{якорь|1994-2}}
 
<spoiler><poem>
За великий Советский Союз!
За святейшее братство людское!
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси наше счастье земное.
 
О Господь! Наклонись надо мной.
Задичали мы в прорве кромешной.
Окропи Ты нас вербной водой,
Осени голосистой скворешней.
 
Не держи Ты всевышнего зла
За срамные мои вавилоны, —
Что срывал я Твои купала,
Что кромсал я святые иконы!
 
Огради! Упаси! Защити!
Подними из кровавых узилищ!
Что за гной в моей старой кости,
Что за смрад от бесовских блудилищ!
 
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси моё счастье земное.
Подними Ты мой красный Союз
До Креста Своего аналоя.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тушнова''' Вероника Михайловна ([[rwp:Тушнова, Вероника Михайловна|1911—1965]]) ==
[[Файл:Veronika_Tushnova.jpg|thumb|200px|Вероника Тушнова]]
'''«Вот говорят: Россия…»'''
 
<spoiler><poem>
Вот говорят: Россия…
Реченьки да берёзки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жёсткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведённые,
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори «не надо», —
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье своё держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тэффи''' ([[rwp:Тэффи|1872—1952]]) ==
[[Файл:Teffi Choumoff.jpg|thumb|200px|Надежда Тэффи]]
'''Перед картой России''' (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)<ref>Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.</ref>{{якорь|1920-е-1}}
 
<spoiler><poem>
В чужой стране, в торжественном доме
На стене повешен ея портрет —
Ея, умершей, как нищенка, на соломе
В муках, которым имени нет.
 
Но здесь, на портрете, она вся как прежде,
Она роскошна, она молода,
Она в своей пышной земной одежде,
В какой рисовали её всегда.
 
И вокруг к ней прильнули соседние страны,
Как резная рамка, витой венок,
Индия, и Китай, и пёстрые Балканы —
Простая опора, подножие ног.
 
На лик Твой смотрю я, как на икону,
«Да святится имя Твое, убиенная Русь!»
Твою одежду рукою тихо трону
И этой рукою перекрещусь.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тютчев''' Фёдор Иванович ([[rwp:Тютчев, Фёдор Иванович|1803—1873]]) ==
[[Файл:Fyodor Tyutchev.jpg|thumb|200px|Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)]]
'''Русская география''' (1848—1849)[http://www.fedor-tutchev.ru/poezia322.html] {{якорь|1849-1}}
 
<spoiler><poem>
Москва и Град Петров, и Константинов Град —
Вот царства Русского заветные Столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?..
Грядущим временам судьбы их обличат…
 
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство Русское… и не прейдёт вовек,
Как то провидел Дух, и Даниил предрёк…
</poem></spoiler>
 
'''«Эти бедные селенья…»''' (13 августа 1855) {{якорь|1855-1}}
 
<spoiler><poem>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!
 
Не поймёт и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
 
Удручённый ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
</poem></spoiler>
 
'''«Умом Россию не понять…»''' (28 ноября 1866)[http://ftutchev.ru/stihi0308.html] {{якорь|1866-1}}
 
<spoiler><poem>
Умом — Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
</poem></spoiler>
 
'''«И дым отечества нам сладок и приятен…»''' (1867)[http://ftutchev.ru/stihi0315.html] {{якорь|1867-1}}
 
<spoiler><poem>
«И дым отечества нам сладок и приятен!» —
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш — и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
</poem></spoiler>
 
'''«Ты долго ль будешь за туманом…»''' (1868)[http://ftutchev.ru/stihi0310.html] {{якорь|1868-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель, навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Всё гуще мрак, всё пуще горе,
Всё неминуемей беда —
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись — теперь иль никогда.
</poem></spoiler>
 
'''Два единства''' (сентябрь 1870) {{якорь|1870-1}}
 
<spoiler><poem>
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней…
 
«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью —
А там увидим, что прочней…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фет''' Афанасий Афанасьевич ([[rwp:Фет, Афанасий Афанасьевич|1820—1892]]) ==
[[Файл:Fet by Repin.jpg|thumb|200px|Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)]]
'''«Чудная картина…»''' (1842) {{якорь|1842-2}}
<spoiler><poem>
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далёких
Одинокий бег.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фирсов''' Владимир Иванович ([[rwp:Фирсов, Владимир Иванович|1937—2011]]) ==
[[Файл:Фирсов Владимир Иванович (1937—2011).JPG|thumb|200px|Владимир Фирсов]]
'''Чувство родины''' (1967) {{якорь|1967-2}}
 
<spoiler><poem>
Родина, суровая и милая,
Помнит все жестокие бои…
Вырастают рощи над могилами,
Славят жизнь по рощам соловьи.
Что грозы железная мелодия,
Радость или горькая нужда?!
Всё проходит.
Остаётся — Родина,
То, что не изменит никогда.
С ней живут,
Любя, страдая, радуясь,
Падая и поднимаясь ввысь.
Над грозою
Торжествует радуга,
А над смертью
Торжествует жизнь!
Медленно история листается,
Летописный тяжелеет слог.
Всё стареет.
Родина — не старится,
Не пускает старость на порог.
Мы прошли столетия с Россиею
От сохи до звёздного крыла.
А взгляни —
Всё то же небо синее,
И над Волгой та же тень орла.
Те же травы к солнцу поднимаются,
Так же розов неотцветший сад,
Так же любят, и с любовью маются,
И страдают, как века назад.
И ещё немало будет пройдено,
Коль зовут в грядущее пути.
Но светлей и чище чувства Родины
Людям никогда не обрести.
С этим чувством человек рождается,
С ним живёт и умирает с ним.
Всё пройдёт.
А Родина — останется.
Если мы то чувство сохраним.
</poem></spoiler>
 
'''Родине''' (1970?){{якорь|1970-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты не вставала на колени
Ни перед кем
И никогда…
И каждый кустик твой —
Священен.
Священны
Небо и вода.
Священен
Тын, где сохнут крынки,
Ракет космических огонь
И даже малая дождинка,
Что падает
В мою ладонь.
Священен
Мир широких пашен,
Священны льды родимых рек,
И снег,
Что полит кровью нашей,
И кровь,
Что пролита на снег.
</poem></spoiler>
 
'''«Мир полон звуков…»''' (1971){{якорь|1971-1}}
 
<spoiler><poem>
Мир полон звуков
И противоречий.
И мир, в конечном счёте, очень
прост…
Влюблённого взволнованные речи.
И уходящий в горизонт погост.
Рожденье.
Смерть.
Как всё это обычно!
Молчание
И крик в ночи глухой.
Большой пожар
И крохотная спичка.
Солдат в бою.
И пахарь за сохой.
Всё в этой жизни просто. Объяснимо.
И надобно её не усложнять.
А усложнишь, она — промчится мимо,
И поздно будет время нагонять…
Я не терплю, когда вокруг лукавят,
Боятся сущность показать свою.
И, брошенный в кого-то подло
Камень —
Всегда на душу падает мою.
И я бываю в этой жизни слабым.
Но и тогда
Я верю всё равно,
Что подлость — наказуемой должна быть
И высоко добро вознесено.
Да, мир не прост.
Хотя не очень сложен.
Да, мир велик.
Хотя и очень мал.
Я с каждым годом подхожу всё строже
К тому, чем раньше сердце занимал.
Пусть я в бою за Родину не дрался,
Случись беда — и я не отвернусь.
И если раньше я в любви ей клялся,
То нынче
В вечной верности клянусь.
И, упрощая сложности земные,
О Родина, одной тобой дышу.
Я твой солдат и пахарь твой поныне, —
Что повелишь, то я и совершу.
Не отвернусь! Ты слышишь ли, родная?
В беде и в счастье — навсегда с тобой.
Не веря в сложность, жизнь не усложняя,
Мне жить твоею сложною судьбой.
Я подавлю в себе любую слабость,
Поскольку верить мне тобой дано,
Что подлость — наказуема должна быть
И высоко добро вознесено!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фролов-Крымский''' Константин Юрьевич ([http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2046 род. 1956]) ==
[[Файл:Frolov.jpg|thumb|200px|Константин Фролов-Крымский]]
'''Мы русские''' (18 ноября 2012){{якорь|2012-1}}
 
<spoiler><poem>
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы — нация бездарных алкашей».
 
Солидный вид, манера поведенья —
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
 
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
 
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
 
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы — Грейг, де Толли и Лермонт.
 
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть — для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
 
Язык наш — многогранный, точный, верный —
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
 
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
 
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
 
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
 
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп — старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
 
Они идут — то слуги, то мессии, —
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
 
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот — русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы — о матушке, о ней.
 
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы — никто.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хлебников''' Велимир ([[rwp:Хлебников, Велимир|1885—1922]]) ==
[[Файл:Chlebnikow.jpg|thumb|200px|Велимир Хлебников]]
'''«Россия забыла напитки…»''' (1908){{якорь|1908-2}}
 
<spoiler><poem>
Россия забыла напитки,
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.
 
Ты свитку внимала немливо,
Как взрослым внимает дитя,
И подлая тайная сила
Тебя наблюдала хотя.
</poem></spoiler>
 
'''«Мне мало надо!..»''' (1912){{якорь|1912-1}}
 
<spoiler><poem>
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!
</poem></spoiler>
 
'''«Будем грозны, как Остраница…»''' (1912)<ref>Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый [http://rvb.ru/hlebnikov/tekst/001stihi/035.htm «Мы желаем звёздам тыкать…»].</ref>{{якорь|1912-2}}
 
<spoiler><poem>
Будем грозны, как Остраница,
Платов и Бакланов.
Полно вам кланяться
Роже басурманов!
С толпою прадедов за нами
Ермак и Ослябя.
Вейся, вейся, русское знамя,
Веди через сушу и через хляби!
</poem></spoiler>
 
'''«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»''' (осень, 1921){{якорь|1921-1}}
 
<spoiler><poem>
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст.
И шубы вдруг проворно
Обегает, синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и чёрно.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хомяков''' Алексей Степанович ([[rwp:Хомяков, Алексей Степанович|1804—1860]]) ==
[[Файл:KhomyakovA AvtoportretABR.jpg|thumb|200px|Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842]]
'''России''' (1839) {{якорь|1839-1}}
 
<spoiler><poem>
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Пределов нет твоим владеньям,
И, прихотей твоих раба,
Внимает гордым повеленьям
Тебе покорная судьба.
Красны степей твоих уборы,
И горы в небо уперлись,
И как моря твои озёры…»
Не верь, не слушай, не гордись!
Пусть рек твоих глубоки волны,
Как волны синие морей,
И недра гор алмазов полны,
И хлебом пышен тук степей;
Пусть пред твоим державным блеском
Народы робко кланят взор
И семь морей немолчным плеском
Тебе поют хвалебный хор;
Пусть далеко грозой кровавой
Твои перуны пронеслись —
Всей этой силой, этой славой,
Всем этим прахом не гордись!
Грозней тебя был Рим великой,
Царь семихолмного хребта,
Железных сил и воли дикой
Осуществлённая мечта;
И нестерпим был огнь булата
В руках алтайских дикарей;
И вся зарылась в груды злата
Царица западных морей.
И что же Рим? и где монголы?
И, скрыв в груди предсмертный стон,
Куёт бессильные крамолы,
Дрожа над бездной, Альбион!
Бесплоден всякой дух гордыни,
Неверно злато, сталь хрупка,
Но крепок ясный мир святыни,
Сильна молящихся рука!
 
И вот за то, что ты смиренна,
Что в чувстве детской простоты,
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал своё призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твоё всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нём сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Цветаева''' Марина Ивановна ([[rwp:Цветаева, Марина Ивановна|1892—1941]]) ==
[[Файл:Tsvetaeva.jpg|thumb|200px|Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)]]
'''Родина''' (1932. Пригород Парижа Кламар){{якорь|1932-2}}
 
<spoiler><poem>
О, неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»
 
Но и с калужского холма
Мне открывалася она —
Даль, тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
 
Даль, прирождённая, как боль,
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю её с собой несу!
 
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись
Домой!» Со всех — до горних звёзд —
Меня снимающая мест!
 
Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.
 
Ты! Сей руки своей лишусь, —
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шершер''' Леонид Рафаилович ([[rwp:Шершер, Леонид Рафаилович|1916—1942]]) ==
[[Файл:Shersher.jpg|thumb|200px|Леонид Шершер]]
'''В День Победы''' (1941) {{якорь|1941-7}}
 
<spoiler><poem>
Да будет весёлым день нашей победы!
Мы снова сойдёмся в круг —
Друг налево и друг направо,
И прямо напротив друг.
 
Когда этот час неизбежный настанет,
Я встану, подняв стакан:
«Не все здесь с нами. Одни убиты,
Лечат других от ран.
 
Но я от имени всех живущих
И тех, кто погиб в бою,
В слове, простом и взволнованном слове
Прославлю страну мою.
 
Что я скажу, как сумею найти я
Лучшие в мире слова!
Я даже не крикну, а тихо скажу вам:
Да здравствует наша Москва!»
 
Мы в окна посмотрим — увидим: снова
Звёзды горят на Кремле,
Весна начинается, пахнет весною
По всей молодой земле.
 
Вот они, школы, где мы учились,
Сквер, куда шли гулять.
Вокзалы, с которых мы провожали,
Зовут нас теперь встречать!
 
А если мне суждено в сраженьи
Погибнуть до этого дня —
Ты тогда поднимись со стаканом
И это скажи за меня.
 
Сделайте всё, что я не успею
Сделать в моей стране.
А любимую пусть никто не целует,
Пусть помнит она обо мне!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шумилин''' Валерий Александрович (род. 1935) ==
[[Файл:Valerij_Shumilin.jpg|thumb|200px|Валерий Шумилин]]
'''Люби Россию в непогоду''' (1994){{якорь|1994-3}}
 
<spoiler><poem>
Не слышно песен о России,
Во славу больше не поют.
То до небес превозносили,
Теперь ногами в сердце бьют.
А ты попробуй все невзгоды
С ней разделить, живя в нужде.
Люби Россию в непогоду,
Не оставляй её в беде.
 
Иных корысть по свету носит,
Влечёт чужая сторона.
Как можно мать в несчастье бросить,
Сбежать, когда она больна?
Не дай, Господь, чтоб в наши годы
Не знать ни веры, ни родства!
Люби Россию в непогоду, —
Любовью Родина жива.
 
Как время смутное осилить?
Но где страданья, — там любовь.
Молитесь, люди, за Россию,
Чтоб возродилась в муках вновь.
Дай, Бог, чтоб выстоять народу,
В душе безверье побороть!
Люби Россию в непогоду…
Благослови её, Господь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Эренбург''' Илья Григорьевич ([[rwp:Эренбург, Илья Григорьевич|1891—1967]]) ==
[[Файл:Ilya_Ehrenburg_Russian_writer.jpg|thumb|200px|Илья Эренбург]]
'''России''' (1913){{якорь|1913-2}}
 
<spoiler><poem>
Ты прости меня, Россия, на чужбине
Больше я не в силах жить твоей святыней.
Слишком рано отнят от твоей груди,
Я не помню, что осталось позади.
Если я когда-нибудь увижу снова
И носильщиков, и надпись «Вержболово»,
Мутный, ласковый весенний день,
Талый снег и горечь деревень,
На дворе церковном бурые дорожки
И берёзки хилой тонкие серёжки, —
Я пойму, как пред тобой я нищ и мал,
Как я много в эти годы растерял.
И тогда, быть может, соберу я снова
Всё, что сохранилось детского, родного,
И отдам тебе остатки прежних сил,
Что случайно я сберёг и утаил.
</poem></spoiler>
 
'''России''' (1920){{якорь|1920-4}}
 
<spoiler><poem>
Смердишь, распухла с голоду, сочатся кровь и гной из ран отверстых.
Вопя и корчась, к матери-земле припала ты.
Россия, твой родильный бред они сочли за смертный,
Гнушаются тобой, разумны, сыты и чисты.
Бесплодно чрево их, пустые груди каменеют.
Кто древнее наследие возьмёт?
Кто разожжёт и дальше понесёт
Полупогасший факел Прометея?
Суровы роды, час высок и страшен.
Не в пене моря, не в небесной синеве,
На тёмном гноище, омытый кровью нашей,
Рождается иной, великий век.
Уверуйте! Его из наших рук примите!
Он наш и ваш — сотрёт он все межи.
Забытая, в полунощной столице
Под саваном снегов таилась жизнь.
На краткий срок народ бывает призван
Своею кровью напоить земные борозды —
Гонители к тебе придут, Отчизна,
Целуя на снегу кровавые следы.
</poem></spoiler>
 
'''Молитва о России''' (1917—1918){{якорь|1918-4}}
 
<spoiler><poem>
    «Всякiй пьющiй воду сiю возжаждетъ опять.
    А кто будетъ пить воду, которую Я дамъ ему,
    тотъ не будетъ жаждать вовѣкъ».
                        Ев. отъ Iоанна 4, 13-14
 
Эх, настало время разгуляться,
Позабыть про давнюю печаль!
Резолюцию, декларацию
Жарь!
Послужи-ка нам, красавица!
Что не нравится?
Приласкаем, рядом не пройдём —
Можно и прикладом,
Можно и штыком!..
Да завоем во мгле
От этой, от вольной воли!..
О нашей родимой земле
Миром Господу помолимся.
 
О наших полях, пустых и холодных,
О наших безлюбых сердцах,
О тех, что молиться не могут,
О тех, что давят малых ребят,
О тех, что поют невесёлые песенки,
О тех, что ходят с ножами и кольями,
О тех, что брешут языками пёсьими,
Миром Господу помолимся.
 
Господи, пьяна, обнажена,
Вот твоя великая страна!
Захотела с тоски повеселиться,
Загуляла, упала, в грязи и лежит.
Говорят: «Не жилица».
Как же нам жить?
Видишь, плачут горькие очи
Твоей усталой рабы;
Только рубашки в клочьях
Да румянец тёмной гульбы.
И поёт, и хохочет, и стонет…
Только Своей её не зови —
Видишь, смуглые церковные ладони
В крови.
…А кто-то орёт: «Эй, поди ко мне!
Ишь, раскидалась, голенькая!..»
О нашей великой стране
Миром Господу помолимся.
 
О матерях, что прячут своих детей —
Хоть бы не заметили!..
Господи, пожалей!..
О тех, что ждут последнего часа,
О тех, что в тоске предсмертной молятся,
О всех, умученных своими братьями,
Миром, господу помолимся.
 
Была ведь великой она!
И, маясь, молилась за всех,
И верили все племена,
Что несёт она миру
Крест…
И, глядя на Восток молчащий,
Где горы, снег и весна,
Говорила, веря и плача: «Гряди,
Христова страна!».
Была, росла и молилась,
И нет её больше…
О всех могилах
Миром Господу помолимся.
 
О тех, что с крестами,
О тех, на которых ни креста, ни камня.
О камнях на месте, где стояли церкви наши,
О погасших лампадах, о замолкших колокольнях,
О запустении ныне наставшем
Миром Господу помолимся.
 
Господи, прости, помилуй нас!
Не оставь её в последний час!
Всё изведав и всё потеряв,
Да уйдёт она от смуты,
К тебе, трижды отринутому,
Как ушла овца заблудшая
От пахучих трав
На луг родимый!
Да отвергнут духа цепи,
Злое и разгульное житьё,
Чтоб с улыбкой тихой встретить
Иго лёгкое Твоё!
Да искупят жаркой страдой
Эти адовы года,
Чтоб вкусить другую радость
Покаянья и труда.
Ту, что сбилась на своём таинственном пути,
Господи, прости.
 
Да воскреснет золотое солнце,
Церкви белые, главы голубые,
Русь богомольная!
О России
Миром Господу помолимся.
</poem></spoiler>
 
'''«В кастильском нищенском селенье…»''' (1938){{якорь|1938-1}}
 
<spoiler><poem>
В кастильском нищенском селенье,
Где только камень и война,
Была та ночь до одуренья
Криклива и раскалена.
Артиллерийской подготовки
Гроза гремела вдалеке.
Глаза хватались за винтовки,
И пулемёт стучал в виске.
А в церкви — экая морока! —
Показывали нам кино.
Среди святителей барокко
Дрожало яркое пятно.
Как камень, сумрачны и стойки,
Молчали смутные бойцы.
Вдруг я услышал: русской тройки
Звенели лихо бубенцы,
И, памятью меня измаяв,
Расталкивая всех святых,
На стенке бушевал Чапаев,
Сзывал живых и неживых.
Как много силы у потери!
Как в годы переходит день!
И мечется по рыжей сьерре
Чапаева большая тень.
Земля моя, земли ты шире,
Страна, ты вышла из страны,
Ты стала воздухом, и в мире
Им дышат мужества сыны.
Но для меня ты с колыбели —
Моя земля, родимый край,
И знаю я, как пахнут ели,
С которыми дружил Чапай.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Якутин''' Леонид Никифорович ([http://dubna.org/p/?id=19571 1938—2008]) ==
[[Файл:Jakuytin_Leonid.jpg|thumb|200px|Леонид Якутин]]
'''Не сдавайте Россию''' (2005){{якорь|2005-1}}
 
<spoiler><poem>
Мы не вышли в герои,
Мы с тобою, как все.
Ты погиб под Москвою,
Я — на волжской косе.
Но не станем стыдиться,
Что ушли без наград.
Ты не отдал столицу.
Я не сдал Сталинград.
Потому будем вправе
Счёт живым предъявить
За потери Державы:
Быть ей или не быть.
За детишек голодных,
За руины страны
Вы в ответе сегодня,
Наши внуки, сыны.
На минуту представьте:
За спиной — Сталинград.
С нами намертво встаньте,
И ни шагу назад!
Соберите все силы,
Как смогли мы тогда.
Не сдавайте Россию
Ни за что, никогда!
</poem></spoiler>


Ты! Сей руки своей лишусь, —
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
</pre></spoiler>
<br clear=all>
== '''Шумилин''' Валерий Александрович (род. 1935) ==
[[Файл:Valerij_Shumilin.jpg|thumb|200px|Валерий Шумилин]]
'''Люби Россию в непогоду''' (1994)<spoiler><pre>
Не слышно песен о России,
Во славу больше не поют.
То до небес превозносили,
Теперь ногами в сердце бьют.
А ты попробуй все невзгоды
С ней разделить, живя в нужде.
Люби Россию в непогоду,
Не оставляй её в беде.
Иных корысть по свету носит,
Влечёт чужая сторона.
Как можно мать в несчастье бросить,
Сбежать, когда она больна?
Не дай, Господь, чтоб в наши годы
Не знать ни веры, ни родства!
Люби Россию в непогоду, -
Любовью Родина жива.
Как время смутное осилить?
Но где страданья, - таи любовь.
Молитесь, люди, за Россию,
Чтоб возродилась в муках вновь.
Дай, Бог, чтоб выстоять народу,
В душе безверье побороть!
Люби Россию в непогоду...
Благослови её, Господь!
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== См. также ==
== См. также ==
Строка 2705: Строка 5922:
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Гимн России]]
* [[Гимн России]]
* [[Стихи о войне]]


== Примечания ==
{{примечания}}
<br>
<br>
{{Россия}}
{{Россия}}


[[Категория:Культура России]]
[[Категория:Культура России]]

Текущая версия от 11:49, 17 апреля 2024

Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, большой, малой и огромной. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от любви к Родине до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги героев будут побуждать к новым свершениям.

Стихотворения по годам

1790-е

1830-е

1840-е

1850-е

1860-е

1870-е

1900-е

1910-е

1920-е

1930-е

1940-е

1950-е

1960-е

1970-е

1980-е

1990-е

2000-е

2010-е


Аввакумова Мария Николаевна (род. 1943)

Мария Аввакумова

В Старом Симонове (1990-е)


|^|

Аврущенко Владимир Израилевич (1908—1941)

Владимир Аврущенко

«Ещё далече до Батайска…» (1934)

Присяга (23 июля 1941)


|^|

Александрова Зинаида Николаевна (1907—1983)

Зинаида Александрова

Родина (1963)


|^|

Андреев Даниил Леонидович (1906—1959)

Даниил Андреев

Размах (1950)


|^|

Асадов Эдуард Аркадьевич (1923—2004)

Эдуард Асадов

Россия начиналась не с меча (1974)

России (1993)

Перекройка (1992)


|^|

Ахматова Анна Андреевна (1889—1966)

Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)

«Не с теми я, кто бросил землю…» (1922. Июль. Петроград)

Молитва (1915. Духов день. Петроград)

Мужество (1942. Ташкент)

Родная земля (1961. Ленинград)

«Когда в тоске самоубийства…» (1917—1920)[2]

С самолёта (май 1944)


|^|

Белов Василий Иванович (1932—2012)

Василий Белов

Россия (1961)

«Заросла ты, Москва, бузиной…» (1993)


|^|

Бехтеев Сергей Сергеевич (1879—1954)

Сергей Бехтеев

«Царская Россия — кротость и смиренье…» (30 мая 1952. Ницца)


|^|

Блок Александр Александрович (1880—1921)

Александр Блок

Скифы (30 января 1918)

Россiя (18 октября 1908)[3]

«Грешить бесстыдно, непробудно…» (1914)


|^|

Боков Виктор Фёдорович (1914—2009)

Виктор Боков

Откуда начинается Россия? (1962)

«Я видел Русь у берегов Камчатки…» (1965)


|^|

Брюсов Валерий Яковлевич (1873—1924)

Валерий Брюсов

России (1920)

Только русский (1919)


|^|

Бушин Владимир Сергеевич (1924—2019)

Владимир Бушин

Моё время (1999)

Русским (31 декабря 2009. Красновидово)


|^|

Ваншенкин Константин Яковлевич (1925—2012)

Константин Ваншенкин

Родина (1964)


|^|

Васильев Сергей Александрович (1911—1975)

Сергей Васильев

Родная земля (1958. Алтай, Поспелихинский район)

Россия (1946)


|^|

Вертинский Александр Николаевич (1889—1957)

Александр Вертинский

О нас и о Родине (1935)

Китеж (1943)


|^|

Визбор Юрий Иосифович (1934—1984)

Юрий Визбор

«Любовь моя, Россия…» (1960)


|^|

Волошин Максимилиан Александрович (1877—1932)

Максимилиан Волошин

Заклинание (19 июня 1920, Коктебель)

Мир (23 ноября 1917)

Россия (1915)


|^|

Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945)

Зинаида Гиппиус

Так есть (1918)


|^|

Глинка Фёдор Николаевич (1786—1880)

Фёдор Глинка (1878)

Ура! (1854)


|^|

Джалиль Муса (1906—1944)

Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg
Памятник Мусе Джалилю в Казани

Письмо из окопа (октябрь 1941, перевод Владимира Державина)

О героизме (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта)


|^|

Друнина Юлия Владимировна (1924—1991)

Юлия Друнина

«О, Россия!..» (1955)

«И откуда вдруг берутся силы…» (1961)


|^|

Евтушенко Евгений Александрович (1932—2017)

Евгений Евтушенко

Идут белые снеги (1965)

«Я хотел бы…» (1972)


|^|

Есенин Сергей Александрович (1895—1925)

Сергей Есенин (1921)

«Гой ты, Русь, моя родная…» (1914)

Русь советская (1924)

«Спит ковыль. Равнина дорогая…» (1925)

«Неуютная жидкая лунность…» (1925)


|^|

Жигулин Анатолий Владимирович (1930—2000)

Анатолий Жигулин

«О, Родина! В неярком блеске…» (1967)


|^|

Жураковский Анатолий Евгеньевич (1897—1937)

Анатолий Жураковский

«Россия, моя Россия…» (1932. Свирьлаг)


|^|

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903—1958)

Николай Заболоцкий

Вечер на Оке (1957)


|^|

Занадворов Владислав Леонидович (1914—1942)

Владислав Занадворов

Родина (1936)


|^|

Исаковский Михаил Васильевич (1900—1973)

Михаил Исаковский

Слово о России (1944)


|^|

Карамзин Николай Михайлович (1766—1826)

Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)

К отечеству (1793)


|^|

Кедрин Дмитрий Борисович (1907—1945)

Дмитрий Кедрин

Завет (1942)


|^|

Коган Павел Давидович (1918—1942)

Павел Коган

Лирическое отступление из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941)


|^|

Коротаев Виктор Вениаминович (1939—1997)

Виктор Коротаев

Русь (198?)

«Мы — не на уровне задачи …»


|^|

Кукольник Нестор Васильевич (1809—1868)

Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

Империя (1842)[4]


|^|

Кушнер Александр Семёнович (род. 1936)

Александр Ку́шнер, 2005 г.

«Снег подлетает к ночному окну…» (1981)


|^|

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814—1841)

Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)

Родина[5] (1841)


|^|

Лисянский Марк Самойлович (1912—1993)

Марк Лисянский

«Я себя не мыслю без России…» (1941?)


|^|

Львов Михаил Давыдович (1917—1988)

Михаил Львов

«Сколько нас, нерусских, у России…» (196?)


|^|

Маяковский Владимир Владимирович (1893—1930)

Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929

17-я часть из поэмы «Хорошо» (1927)


|^|

Майоров Николай Петрович (1919—1942)

Николай Майоров

Мы (1940)


|^|

Матюшин-Правдин Александр Иванович (род. 1954)

Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)

Россия (2003)


|^|

Матусовский Михаил Львович (1915—1990)

Михаил Матусовский

С чего начинается Родина? (1968)


|^|

Милявский Олег Анатольевич (1923—1989)

Олег Милявский

Любите Россию


|^|

Михалков Сергей Владимирович (1913—2009)

Сергей Михалков

Кремлёвские звёзды (1944)


|^|

Мориц Юнна Петровна (род. 1937)

Юнна Мориц

Мы со смертью не играем

Не будь, Россия, ничьей добычей!

Сейчасно


|^|

Некрасов Николай Алексеевич (1821—1878)

Николай Некрасов

Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» (1876—1877)


|^|

Никитин Иван Саввич (1824—1861)

Иван Никитин

Русь (1851)

Юг и север (1851)


|^|

Орешин Пётр Васильевич (1887—1938)

Пётр Орешин

Земля родная (1926)


|^|

Орлов Владимир Натанович (1930—1999)

Владимир Орлов

Родное (1980-е гг. [7])


|^|

Павлович Надежда Александровна (1895—1980)

Надежда Павлович

Русь (1918)


|^|

Примеров Борис Терентьевич (1938—1995)

Борис Примеров

«Наедине с родимым небом…» (1970)

Молитва (1993)

«Когда-нибудь, достигнув совершенства…» (1994)


|^|

Прокофьев Александр Андреевич (1900—1971)

Александр Прокофьев

Мне о России надо говорить (1959)

Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…») (1965)

«Я, как степняк, пою о том, что вижу…» (1959)


|^|

Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837)

Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.

«Два чувства дивно близки нам…» (1830[6])

Клеветникам России (1831)


|^|

Ратушинская Ирина Борисовна (1954—2017)

Ирина Ратушинская

«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..» (1985, тюрьма КГБ, Киев)

Родина (1977, Одесса)


|^|

Рачков Николай Борисович (род. 1941)

Николай Рачков

А Россия была и будет


|^|

Решетников Леонид Васильевич (1920—1990)

Леонид Решетников

«Сколько их? Не считал, дорогая…» (май 1942, Малоярославец)


|^|

Рождественский Роберт Иванович (1932—1994)

Роберт Рождественский

Вторая глава из поэмы «Реквием» (1962)


|^|

Рубцов Николай Михайлович (1936—1971)

Николай Рубцов

Тихая моя родина (1964)

Берёзы (196?)

Видения на холме (1960)


|^|

Рыленков Николай Иванович (1909—1969)

Николай Рыленков

Всё в тающей дымке (1965)

Дай припасть к руке твоей, Россия (1965)

Русская земля (1941)


|^|

Савинков Борис Викторович (1879—1925)

Борис Савинков

«Нет родины — и всё кругом неверно…» (1913. Франция)


|^|


Северянин Игорь (1887—1941)

Игорь Северянин

Чаемый праздник (1925)

Слова солнца (1925)

Что нужно знать (1925)

Бывают дни (канун 1930 года)

Без нас (1936, Таллин)


|^|

Симонов Константин Михайлович (1915—1979)

Константин Симонов

«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» (1941)

«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…» (1945)

Родина (1941)


|^|

Синявский Пётр Алексеевич (род. 1943)

Пётр Синявский

Россия


|^|

Солоухин Владимир Алексеевич (1924—1997)

Владимир Солоухин

Чета белеющих берёз (1978)


|^|

Сурков Алексей Александрович (1899—1983)

Алексей Сурков

Песня сердца (10 мая 1945 года)


|^|

Сырнева Светлана Анатольевна (род. 1957)

Светлана Сырнева

Прописи (1987)


|^|

Толстой Алексей Константинович (1817—1875)

Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

«Край ты мой, родимый край!..» (1856)


|^|

Тряпкин Николай Иванович (1918—1999)

Николай Тряпкин

Русь (1973)

Русь (1993)

Вербная песнь (1994)


|^|

Тушнова Вероника Михайловна (1911—1965)

Вероника Тушнова

«Вот говорят: Россия…»


|^|

Тэффи (1872—1952)

Надежда Тэффи

Перед картой России (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)[7]


|^|

Тютчев Фёдор Иванович (1803—1873)

Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)

Русская география (1848—1849)[8]

«Эти бедные селенья…» (13 августа 1855)

«Умом Россию не понять…» (28 ноября 1866)[9]

«И дым отечества нам сладок и приятен…» (1867)[10]

«Ты долго ль будешь за туманом…» (1868)[11]

Два единства (сентябрь 1870)


|^|

Фет Афанасий Афанасьевич (1820—1892)

Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)

«Чудная картина…» (1842)


|^|

Фирсов Владимир Иванович (1937—2011)

Чувство родины (1967)

Родине (1970?)

«Мир полон звуков…» (1971)


|^|

Фролов-Крымский Константин Юрьевич (род. 1956)

Константин Фролов-Крымский

Мы русские (18 ноября 2012)


|^|

Хлебников Велимир (1885—1922)

Велимир Хлебников

«Россия забыла напитки…» (1908)

«Мне мало надо!..» (1912)

«Будем грозны, как Остраница…» (1912)[8]

«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..» (осень, 1921)


|^|

Хомяков Алексей Степанович (1804—1860)

Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842

России (1839)


|^|

Цветаева Марина Ивановна (1892—1941)

Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)

Родина (1932. Пригород Парижа Кламар)


|^|

Шершер Леонид Рафаилович (1916—1942)

Леонид Шершер

В День Победы (1941)


|^|

Шумилин Валерий Александрович (род. 1935)

Валерий Шумилин

Люби Россию в непогоду (1994)


|^|

Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967)

Илья Эренбург

России (1913)

России (1920)

Молитва о России (1917—1918)

«В кастильском нищенском селенье…» (1938)


|^|

Якутин Леонид Никифорович (1938—2008)

Леонид Якутин

Не сдавайте Россию (2005)


|^|

См. также

Примечания

  1. Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[1][2]
  2. Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [3]
  3. Приводится в дореволюционной орфографии по изданию 1915 года в связи с неправильным переводом с русского на русский.[4]
  4. Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица Литвы. Однако захоронен он был, скорее всего, в Велюоне (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.
  5. В беловом автографе стих назван «Отчизна». [5]
  6. При жизни поэта не было опубликовано. [6] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
  7. Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.
  8. Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый «Мы желаем звёздам тыкать…».