Стихи о России: различия между версиями

Материал из Русского эксперта
Перейти к навигации Перейти к поиску
(→‎Блок Александр Александрович (1880—1921): Абсолютно точно заслуживает отдельного анализа)
 
(не показано 305 промежуточных версий 81 участника)
Строка 1: Строка 1:
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине.
<!-- ВНИМАНИЕ! Можно скопировать и вставить:
 
Шаблон для добавления нового поэта:
 
== '''Фамилия''' Имя Отчество ([[rwp:ссылка на ВикиПедию|год рождения—год смерти]]) ==
[[Файл:Имя_файла.jpg|thumb|200px|Имя Фамилия]]
'''Название стихотворения''' (год)
 
<spoiler><poem>
Текст стихотворения
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
Шаблон для добавления нового стихотворения (в раздел уже добавленного поэта):
 
'''Название стихотворения''' (год)
 
<spoiler><poem>
Текст стихотворения
</poem></spoiler>
 
 
-->
{{якорь|вернуться к содержанию}}
Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, [[Россия|большой]], малой и [[Русский мир|огромной]]. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от [[Патриотизм|любви к Родине]] до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги [[Знаменитые россияне|героев]] будут побуждать к новым свершениям.
 
== Стихотворения по годам ==
=== 1790-е ===
* [[#1793-1|Карамзин Н. М. «К отечеству»]] (1793)
=== 1830-е ===
* [[#1830-1|Пушкин А. С. «Два чувства дивно близки нам…»]] (1830)
* [[#1831-1|Пушкин А. С. «Клеветникам России»]] (1831)
* [[#1839-1|Хомяков А. С. «России»]] (1839)
=== 1840-е ===
* [[#1841-1|Лермонтов М. Ю. «Родина» («Отчизна») ]] (1841)
* [[#1842-1|Кукольник Н. В. «Империя»]] (1842)
* [[#1842-2|Фет А. А. «Чудная картина…»]] (1842)
* [[#1849-1|Тютчев Ф. И. «Русская география»]] (1849)
=== 1850-е ===
* [[#1851-1|Никитин И. С. «Русь»]] (1851)
* [[#1851-2|Никитин И. С. «Юг и север»]] (1851)
* [[#1854-1|Глинка Ф. Н. «Ура!»]] (1854)
* [[#1855-1|Тютчев Ф. И. «Эти бедные селенья…»]] (1855)
* [[#1856-1|Толстой А. К. «Край ты мой, родимый край!..»]] (1856)
=== 1860-е ===
* [[#1866-1|Тютчев Ф. И. «Умом Россию не понять…»]] (1866)
* [[#1867-1|Тютчев Ф. И. «И дым отечества нам сладок и приятен…»]] (1867)
* [[#1868-1|Тютчев Ф. И. «Ты долго ль будешь за туманом…»]] (1868)
=== 1870-е ===
* [[#1870-1|Тютчев Ф. И. «Два единства»]] (1870)
* [[#1877-1|Некрасов Н. А. «Кому на Руси жить хорошо» (песнь «Русь»)]] (1877)
=== 1900-е ===
* [[#1908-1|Блок А. А. «Россiя»]] (1908)
* [[#1908-2|Хлебников В. «Россия забыла напитки…»]] (1908)
=== 1910-е ===
* [[#1912-1|Хлебников В. «Мне мало надо!..»]] (1912)
* [[#1912-2|Хлебников В. «Будем грозны, как Остраница…»]] (1912)
* [[#1913-1|Савинков Б. В. «Нет родины — и всё кругом неверно…»]] (1913)
* [[#1913-2|Эренбург И. Г. «России»]] (1913)
* [[#1914-1|Блок А. А. «Грешить бесстыдно, непробудно…»]] (1914)
* [[#1914-2|Есенин С. А. «Гой ты, Русь, моя родная…»]] (1914)
* [[#1915-1|Ахматова А. А. «Молитва»]] (1915)
* [[#1915-2|Волошин М. А. «Россия»]] (1915)
* [[#1917-1|Волошин М. А. «Мир»]] (1917)
* [[#1918-1|Блок А. А. «Скифы»]] (1918)
* [[#1918-2|Гиппиус З. Н. «Так есть»]] (1918)
* [[#1918-3|Павлович Н. А. «Русь»]] (1918)
* [[#1918-4|Эренбург И. Г.  «Молитва о России»]] (1918)
* [[#1919-1|Брюсов В. Я. «Только русский»]] (1919)
=== 1920-е ===
* [[#1920-е-1|Тэффи «Перед картой России»]] (1920-е)
* [[#1920-1|Ахматова А. А. «Когда в тоске самоубийства…»]] (1920)
* [[#1920-2|Брюсов В. Я. «России»]] (1920)
* [[#1920-3|Волошин М. А. «Заклинание»]] (1920)
* [[#1920-4|Эренбург И. Г. «России»]] (1920)
* [[#1921-1|Хлебников В. «Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»]] (1921)
* [[#1922-1|Ахматова А. А. «Не с теми я, кто бросил землю…»]] (1922)
* [[#1924-1|Есенин С. А. «Русь советская»]] (1924)
* [[#1925-1|Есенин С. А. «Спит ковыль. Равнина дорогая…»]] (1925)
* [[#1925-2|Есенин С. А. «Неуютная жидкая лунность…»]] (1925)
* [[#1925-3|Северянин И. «Чаемый праздник»]] (1925)
* [[#1925-4|Северянин И. «Слова солнца»]] (1925)
* [[#1925-5|Северянин И. «Что нужно знать»]] (1925)
* [[#1926-1|Орешин П. В. «Земля родная»]] (1926)
* [[#1927-1|Маяковский В. В. «Хорошо»]] (1927)
* [[#1929-1|Северянин И. «Бывают дни»]] (1929)
=== 1930-е ===
* [[#1932-1|Жураковский А. Е. «Россия, моя Россия…»]] (1932)
* [[#1932-2|Цветаева М. И. «Родина»]] (1932)
* [[#1934-1|Аврущенко В. И. «Ещё далече до Батайска…»]] (1934)
* [[#1935-1|Вертинский А. Н. «О нас и о Родине»]] (1935)
* [[#1936-1|Занадворов В. Л. «Родина»]] (1936)
* [[#1936-2|Северянин И. «Без нас»]] (1936)
* [[#1938-1|Эренбург И. Г. «В кастильском нищенском селенье…»]] (1938)
 
=== 1940-е ===
* [[#1940-е-1|Лисянский М. С. «Я себя не мыслю без России…»]] (1940-е)
* [[#1940-1|Майоров Н. П. «Мы»]] (1940)
* [[#1941-1|Аврущенко В. И. «Присяга»]] (1941)
* [[#1941-2|Джалиль М. «Письмо из окопа»]] (1941)
* [[#1941-3|Коган П. Д. «Первая треть»]] (1941)
* [[#1941-4|Рыленков Н. И. «Русская земля»]] (1941)
* [[#1941-5|Симонов К. М. «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»]] (1941)
* [[#1941-6|Симонов К. М. «Родина»]] (1941)
* [[#1941-7|Шершер Л. Р. «В День Победы»]] (1941)
* [[#1942-1|Ахматова А. А. «Мужество»]] (1942)
* [[#1942-2|Кедрин Д. Б. «Завет»]] (1942)
* [[#1942-3|Решетников Л. В. «Сколько их? Не считал, дорогая…»]] (1942)
* [[#1943-1|Вертинский А. Н. «Китеж»]] (1943)
* [[#1943-2|Джалиль М. «О героизме»]] (1943)
* [[#1944-1|Ахматова А. А. «С самолёта»]] (1944)
* [[#1944-2|Исаковский М. В. «Слово о России»]] (1944)
* [[#1944-3|Михалков С. В. «Кремлёвские звёзды»]] (1944)
* [[#1945-1|Симонов К. М. «Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»]] (1945)
* [[#1945-2|Сурков А. А. «Песня сердца»]] (1945)
* [[#1946-1|Васильев С. А. «Россия»]] (1946)
 
=== 1950-е ===
* [[#1950-1|Андреев Д. Л. «Размах»]] (1950)
* [[#1952-1|Бехтеев С. С. «Царская Россия — кротость и смиренье…»]] (1952)
* [[#1955-1|Друнина Ю. В. «О, Россия!..»]] (1955)
* [[#1957-1|Заболоцкий Н. А. «Вечер на Оке»]] (1957)
* [[#1958-1|Васильев С. А. «Родная земля»]] (1958)
* [[#1959-1|Прокофьев А. А. «Мне о России надо говорить»]] (1959)
* [[#1959-2|Прокофьев А. А. «Я, как степняк, пою о том, что вижу…»]] (1959)
=== 1960-е ===
* [[#1960-е-1|Львов М. Д. «Сколько нас, нерусских, у России…»]] (1960-е)
* [[#1960-е-2|Рубцов Н. М. «Берёзы»]] (1960-е)
* [[#1960-1|Визбор Ю. И. «Любовь моя, Россия…»]] (1960)
* [[#1960-2|Рубцов Н. М. «Видения на холме»]] (1960)
* [[#1961-1|Друнина Ю. В. «И откуда вдруг берутся силы…»]] (1961)
* [[#1961-2|Ахматова А. А. «Родная земля»]] (1961)
* [[#1961-3|Белов В. И. «Россия»]] (1961)
* [[#1962-1|Боков В. Ф. «Откуда начинается Россия?»]] (1962)
* [[#1962-2|Рождественский Р. И. «Реквием»]] (1962)
* [[#1963-1|Александрова З. Н. «Родина»]] (1963)
* [[#1964-1|Ваншенкин К. Я. «Родина»]] (1964)
* [[#1964-2|Рубцов Н. М. «Тихая моя родина»]] (1964)
* [[#1965-1|Рыленков Н. И. «Всё в тающей дымке»]] (1965)
* [[#1965-2|Рыленков Н. И. «Дай припасть к руке твоей, Россия»]] (1965)
* [[#1965-3|Боков В. Ф. «Я видел Русь у берегов Камчатки…»]] (1965)
* [[#1965-4|Евтушенко Е. А. «Идут белые снеги»]] (1965)
* [[#1965-5|Прокофьев А. А. «Нет жизни мне без России»]] (1965)
* [[#1967-1|Жигулин А. В. «О, Родина! В неярком блеске…»]] (1967)
* [[#1967-2|Фирсов В. И.  «Чувство родины»]] (1967)
* [[#1968-1|Матусовский М. Л.  «С чего начинается Родина?»]] (1968)
 
=== 1970-е ===
* [[#1970-е-1|Фирсов В. И. «Родине»]] (1970-е)
* [[#1970-1|Примеров Б. Т. «Наедине с родимым небом…»]] (1970)
* [[#1971-1|Фирсов В. И. «Мир полон звуков…»]] (1971)
* [[#1972-1|Евтушенко Е. А. «Я хотел бы…»]] (1972)
* [[#1973-1|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1973)
* [[#1974-1|Асадов Э. А. «Россия начиналась не с меча»]] (1974)
* [[#1977-1|Ратушинская И. Б. «Родина»]] (1977)
* [[#1978-1|Солоухин В. А. «Чета белеющих берёз»]] (1978)
=== 1980-е ===
* [[#1980-е-1|Коротаев В. В. «Русь»]] (1980-е)
* [[#1980-е-2|Орлов В. Н. «Родное»]] (1980-е)
* [[#1981-1|Кушнер А. С. «Снег подлетает к ночному окну…»]] (1981)
*[[#1985-1|Ратушинская И. Б. «Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»]] (1985)
*[[#1987-1|Сырнева С. А. «Прописи»]] (1987)
=== 1990-е ===
* [[#1990-е-1|Аввакумова М. Н. «В Старом Симонове»]] (1990-е)
* [[#1992-1|Асадов Э. А. «Перекройка»]] (1992)
* [[#1993-1|Асадов Э. А. «России»]] (1993)
* [[#1993-2|Белов В. И. «Заросла ты, Москва, бузиной…»]] (1993)
* [[#1993-3|Примеров Б. Т. «Молитва»]] (1993)
* [[#1993-4|Тряпкин Н. И. «Русь»]] (1993)
* [[#1994-1|Примеров Б. Т. «Когда-нибудь, достигнув совершенства…»]] (1994)
* [[#1994-2|Тряпкин Н. И. «Вербная песнь»]] (1994)
* [[#1994-3|Шумилин В. А. «Люби Россию в непогоду»]] (1994)
* [[#1999-1|Бушин В. С. «Моё время»]] (1999)
=== 2000-е ===
* [[#2003-1|Матюшин-Правдин А. «Россия»]] (2003)
* [[#2005-1|Якутин Л. Н. «Не сдавайте Россию»]] (2005)
* [[#2009-1|Бушин В. С. «Русским»]] (2009)
=== 2010-е ===
* [[#2012-1|Фролов-Крымский К. Ю. «Мы русские»]] (2012)
 
 
== '''Аввакумова''' Мария Николаевна ([https://rospisatel.ru/avvakumova.htm род. 1943]) ==
[[Файл:Avvakumova.jpg|thumb|200px|Мария Аввакумова]]
'''В Старом Симонове''' (1990-е){{якорь|1990-е-1}}
 
<spoiler><poem>
            ''Далёким предкам долг отдай,''
            ''Святой их поклонись могиле.''
            ''Они страну свою любили''
            ''И защищали отчий край.''<ref>Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[https://www.chitalnya.ru/work/15855/][https://otrageniya.livejournal.com/732057.html]</ref>
 
                1
Что лучше этого найдёшь
сказать в сей час немилосердный?
Люби её. Иди, как сербы,
через насилие и ложь.
Иди… И брат тебя поймёт.
А недруг… песнь его известна:
он унижает повсеместно
стяжавший святости народ.
Храни её. В уме держи,
на дыбе не давайся сраму.
Жив Пересвет, Ослябя — жив,
пока их помнят наши храмы.
Сим инокам слагая стих,
судьбы их пригубляя чашу…
Отчизну чтить учусь у них,
благословеннейшую нашу.
 
                2
Помнишь, как, бывало,
смели мы парить!..
Птичкою колибри велено нам быть.
Там, где клёкот орлий, —
жидкий голосок…
Над страной хлопочет рыжий петушок.
Он бряцает шпорой
на осьми морях.
Он курей гоняет на осьми полях.
Мужики, доколе
всё нам всё равно?
Куликово поле… было ли оно?
 
                3
Заскрипели головы — вспять.
Ибо больше негде силы взять.
Вспять — не пятиться.
Вспять — к Пятнице,
Параскеве-мученице и её силе.
Потому что хочется
жить в России,
а не на ферме аглицкой
иль турецкой.
Жить в России — праведной,
а не зверской.
Не тяни дольше — посмотри вспять,
ибо негде больше силы взять.
Там — незарастаемы,
с нами заодно! —
поле Куликово и Бородино.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Аврущенко''' Владимир Израилевич ([[rwp:Аврущенко, Владимир Израилевич|1908—1941]]) ==
== '''Аврущенко''' Владимир Израилевич ([[rwp:Аврущенко, Владимир Израилевич|1908—1941]]) ==
[[File:Avruschenko.jpg|thumb|200px|Владимир Аврущенко]]
[[Файл:Avruschenko.jpg|thumb|200px|Владимир Аврущенко]]
'''Ещё далече до Батайска…''' (1934)<spoiler><pre>  
'''«Ещё далече до Батайска…»''' (1934){{якорь|1934-1}}
 
<spoiler><poem>
Ещё далече до Батайска.
Ещё далече до Батайска.
И до Ростова далеко.
И до Ростова далёко.
И ты безумствуй и скитайся,
И ты безумствуй и скитайся,
Покуда на душе легко.
Покуда на душе легко.
Строка 23: Строка 270:
И ты увидишь наяву,
И ты увидишь наяву,
Как вечер медленный струится
Как вечер медленный струится
И солнце надает в траву.
И солнце падает в траву.
Далёко зашумело море.
Далёко зашумело море.
Пойми его широкий рев
Пойми его широкий рёв
В солёных одиноких зорях,
В солёных одиноких зорях,
В советской песне моряков.
В советской песне моряков.
Строка 43: Строка 290:
Седых веков надменный сон,
Седых веков надменный сон,
Всё, всё, что называлось славой
Всё, всё, что называлось славой
У всех народов и времен.
У всех народов и времён.
Но, даже грозно погибая,
Но, даже грозно погибая,
Всё тот же принимая бой,
Всё тот же принимая бой,
Строка 49: Строка 296:
Взрывает горы за собой.
Взрывает горы за собой.
И пусть в последнем поцелуе
И пусть в последнем поцелуе
С землей прощаемся навек —
С землёй прощаемся навек —
Наш путь по-прежнему бушует
Наш путь по-прежнему бушует
В кипенье звезд, в движенье рек.
В кипенье звёзд, в движенье рек.
Что вечности глухая сила?..
Что вечности глухая сила?..
Есть в мире Родина. Она
Есть в мире Родина. Она
Своё бессмертье нам вручила
Своё бессмертье нам вручила
И помнит наши имена.</pre></spoiler>
И помнит наши имена.
'''Присяга''' (23 июля 1941)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''Присяга''' (23 июля 1941) {{якорь|1941-1}}
 
<spoiler><poem>
Советского Союза гражданин —
Советского Союза гражданин —
Я клятву нерушимую даю:
Я клятву нерушимую даю:
Строка 62: Строка 313:
Беречь большую Родину мою…
Беречь большую Родину мою…
На верность присягну СССР,
На верность присягну СССР,
И голос сердца для врага — грозой,
И голос сердца для врага — грозой,
Передо мной Чапаева пример
Передо мной Чапаева пример
И подвиг героический Лазо.
И подвиг героический Лазо.
Строка 76: Строка 327:
Твоей, Отчизна, клятвой боевой —
Твоей, Отчизна, клятвой боевой —
Я пронесу родных Советов клич
Я пронесу родных Советов клич
В стальном строю, в цепи передовой!</pre></spoiler>
В стальном строю, в цепи передовой!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Александрова''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Александрова, Зинаида Николаевна|1907—1983]]) ==
[[Файл:Aleksandrova.jpg|thumb|200px|Зинаида Александрова]]
'''Родина''' (1963){{якорь|1963-1}}


== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
Если скажут слово «Родина»,
'''Россия начиналась не с меча''' (1974)<spoiler><pre>  
Сразу в памяти встаёт
Россия начиналась не с меча,
Старый дом, в саду смородина,
Она с косы и плуга начиналась.
Толстый тополь у ворот.
Не потому, что кровь не горяча,
 
А потому, что русского плеча
У реки берёзка-скромница
Ни разу в жизни злоба не касалась…
И ромашковый бугор…
А другим, наверно, вспомнится
Свой родной московский двор…
 
В лужах первые кораблики,
Над скакалкой топот ног
И большой соседней фабрики
Громкий радостный гудок.
 
Или степь от маков красная,
Золотая целина…
Родина бывает разная,
Но у всех она одна!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Андреев''' Даниил Леонидович ([[rwp:Андреев, Даниил Леонидович|1906—1959]]) ==
[[Файл:Daniil_Andreev_Front.jpg|thumb|200px|Даниил Андреев]]
'''Размах''' (1950) {{якорь|1950-1}}
 
<spoiler><poem>
Есть в медлительной душе
                        русских
Жар, растапливающий
                  любой
                        лёд:
Дно всех бездн
              испытать
                      в спусках
И до звёзд
          совершать
                  взлёт.
 
И дерзанью души
              вторит
Шквал триумфов
              и шквал вины, —
К мировому Устью истории
Схожий с бурей
              полёт страны.
 
Пламень жгучий
              и ветр морозный.
Тягу — вглубь,
              дальше всех
                        черт,
В сердце нёс
            Иоанн Грозный,
И Ермак,
        и простой
                смерд.
 
За Урал, за пургу Сибири,
За Амурский седой
                вал,
Дальше всех рубежей
                  в мире
Рать казачью тот зов
                    гнал.
 
Он гудел — он гудит, бьётся
В славословьях, в бунтах, в хуле,
В огнищанах, в землепроходцах,
В гайдамацкой
            степной
                    мгле.
 
Дальше! дальше! вперёд! шире!
Напролом! напрорыв! вброд!
К злодеяньям, каких
                  в мире
Не свершал ни один
                  род;
 
И к безбрежным морям Братства,
К пиру братскому
                всех
                    стран,
К солнцу, сыплющему богатства
Всем, кто незван
                и кто
                    зван!..
 
Зов всемирных преображений,
Непонятных ещё вчера,
Был и в муках самосожжений,
И в громовых шагах Петра.
 
И с легенд о Последнем Риме,
От пророчеств
            во дни
                  смут,
Всё безумней, неукротимей
Зовы Устья
          к сердцам
                  льнут.
 
Этот свищущий ветр метельный,
Этот брызжущий хмель веков
В нашей горечи беспредельной
И в безумствах большевиков.
 
В ком зажжётся
              другим
                    духом
Завтра он, как пожар
                    всех?
Только слышу:
            гудит
                  рухом
Даль грядущая —
              без
                  вех.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Асадов''' Эдуард Аркадьевич ([[rwp:Асадов, Эдуард Аркадьевич|1923—2004]]) ==
[[Файл:Asadov.jpg|thumb|200px|Эдуард Асадов]]
'''Россия начиналась не с меча''' (1974){{якорь|1974-1}}
 
<spoiler><poem>
Россия начиналась не с меча,
Она с косы и плуга начиналась.
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…


И стрелами звеневшие бои
И стрелами звеневшие бои
Строка 93: Строка 480:
Оседлан был хозяином на пашне.
Оседлан был хозяином на пашне.


В руках, веселых только от труда,
В руках, весёлых только от труда,
По добродушью иногда не сразу
По добродушью иногда не сразу
Возмездие вздымалось. Это да.
Возмездие вздымалось. Это да.
Строка 104: Строка 491:


Но только подлость радовалась зря.
Но только подлость радовалась зря.
С богатырем недолговечны шутки:
С богатырём недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!
Но победить — вот это уже дудки!


Ведь это было так же бы смешно,
Ведь это было так же бы смешно,
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Тому порукой — озеро Чудское,
Тому порукой — озеро Чудское,
Река Непрядва и Бородино.
Река Непрядва и Бородино.


Строка 120: Строка 507:
И в схватке с самой лютою войною
И в схватке с самой лютою войною
Она и ад сумела превозмочь.
Она и ад сумела превозмочь.
Тому порукой — города-герои
Тому порукой — города-герои
В огнях салюта в праздничную ночь!
В огнях салюта в праздничную ночь!


Строка 128: Строка 515:
Как бескорыстье действеннее жала.
Как бескорыстье действеннее жала.


Встает заря, светла и горяча.
Встаёт заря, светла и горяча.
И будет так вовеки нерушимо.
И будет так вовеки нерушимо.
Россия начиналась не с меча,
Россия начиналась не с меча,
И потому она непобедима!</pre></spoiler>
И потому она непобедима!
'''России''' (1993)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''России''' (1993){{якорь|1993-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты так всегда доверчива, Россия,
Ты так всегда доверчива, Россия,
Что, право, просто оторопь берет.
Что, право, просто оторопь берёт.
Еще с времен Тимура и Батыя
Ещё с времён Тимура и Батыя
Тебя, хитря, терзали силы злые
Тебя, хитря, терзали силы злые
И грубо унижали твой народ.
И грубо унижали твой народ.
Строка 154: Строка 545:
Что будто сам ты, небогат умами,
Что будто сам ты, небогат умами,
Слал к Рюрику с поклонами послов:
Слал к Рюрику с поклонами послов:
"Идите, княже, володейте нами!"
«Идите, княже, володейте нами!»


И как случилось так, что триста лет
И как случилось так, что триста лет
После Петра в России на престоле, -
После Петра в России на престоле,
Вот именно, ведь целых триста лет! -
Вот именно, ведь целых триста лет!
Сидели люди, в ком ни капли нет
Сидели люди, в ком ни капли нет
Ни русской крови, ни души, ни боли!
Ни русской крови, ни души, ни боли!
Строка 176: Строка 567:
Ты бунтовала гневно и сурово,
Ты бунтовала гневно и сурово,
Тебе со Стенькой голову рубили
Тебе со Стенькой голову рубили
И устрашали кровью Пугачева.
И устрашали кровью Пугачёва.


В семнадцатом же тяжкие загадки
В семнадцатом же тяжкие загадки
Строка 182: Строка 573:
С какою целью и за чьи порядки
С какою целью и за чьи порядки
Твоих сынов столкнули в смертной схватке,
Твоих сынов столкнули в смертной схватке,
Разбив народ на "красных" и на "белых"?!
Разбив народ на «красных» и на «белых»?!


Казалось: цели - лучшие на свете:
Казалось: цели — лучшие на свете:
"Свобода, братство, равенство труда!"
«Свобода, братство, равенство труда!»
Но все богатыри просты, как дети,
Но все богатыри просты, как дети,
И в этом их великая беда.
И в этом их великая беда.
Строка 192: Строка 583:
Как пыль смело коварством и свинцом,
Как пыль смело коварством и свинцом,
И все свободы смяло и попрало
И все свободы смяло и попрало
"Отца народов" твердым сапогом.
«Отца народов» твёрдым сапогом.


И все же, все же, много лет спустя
И всё же, всё же, много лет спустя
Ты вновь зажглась от пламени плакатов,
Ты вновь зажглась от пламени плакатов,
И вновь ты, героиня и дитя,
И вновь ты, героиня и дитя,
Поверила в посулы "демократов".
Поверила в посулы «демократов».


А "демократы", господи прости,
А «демократы», господи прости,
Всего-то и умели от рожденья,
Всего-то и умели от рожденья,
Что в свой карман отчаянно грести
Что в свой карман отчаянно грести
Строка 206: Строка 597:
А что в недавнем прошлом, например?
А что в недавнем прошлом, например?
Какие честь, достоинство и слава?
Какие честь, достоинство и слава?
Была у нас страна СССР -
Была у нас страна СССР
Великая и гордая держава.
Великая и гордая держава.


Но ведь никак же допустить нельзя,
Но ведь никак же допустить нельзя,
Чтоб жить стране без горя и тревоги!
Чтоб жить стране без горя и тревоги!
Нашлись же вновь "удельные князья",
Нашлись же вновь «удельные князья»,
А впрочем, нет! Какие там "князья"!
А впрочем, нет! Какие там «князья»!
Сплошные крикуны и демагоги!
Сплошные крикуны и демагоги!


Строка 228: Строка 619:
Они, цинично попирая труд,
Они, цинично попирая труд,
К заморским дядям тащат и везут
К заморским дядям тащат и везут
Леса и недра наши по дешевке!
Леса и недра наши по дешёвке!


Да, Русь всегда доверчива. Все так.
Да, Русь всегда доверчива. Всё так.
Но сколько раз в истории случалось,
Но сколько раз в истории случалось,
Как ни ломал, как ни тиранил враг,
Как ни ломал, как ни тиранил враг,
Строка 237: Строка 628:


А если так, то, значит, и теперь
А если так, то, значит, и теперь
Все непременно доброе случится,
Всё непременно доброе случится,
И от обид, от горя и потерь
И от обид, от горя и потерь
Россия на куски не разлетится!
Россия на куски не разлетится!
Строка 243: Строка 634:
И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,
И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,
Когда Россия встанет во весь рост.
Когда Россия встанет во весь рост.
Могучая, от недр до самых звезд
Могучая, от недр до самых звёзд
И сбросит с плеч деляческие своры!
И сбросит с плеч деляческие своры!


Подымет к солнцу благодарный взор,
Подымет к солнцу благодарный взор,
Сквозь искры слез, взволнованный и чистый,
Сквозь искры слёз, взволнованный и чистый,
И вновь обнимет любящих сестер,
И вновь обнимет любящих сестёр,
Всех, с кем с недавних и недобрых пор
Всех, с кем с недавних и недобрых пор
Так злобно разлучили шовинисты!
Так злобно разлучили шовинисты!


Не знаю, доживем мы или нет
Не знаю, доживём мы или нет
До этих дней, мои родные люди,
До этих дней, мои родные люди,
Но твердо верю: загорится свет,
Но твёрдо верю: загорится свет,
Но точно знаю: возрожденье будет!
Но точно знаю: возрожденье будет!


Когда наступят эти времена?
Когда наступят эти времена?
Судить не мне. Но разлетятся тучи!
Судить не мне. Но разлетятся тучи!
И знаю твердо: правдой зажжена,
И знаю твёрдо: правдой зажжена,
Еще предстанет всем моя страна
Ещё предстанет всем моя страна
И гордой, и великой, и могучей!
И гордой, и великой, и могучей!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Перекройка''' (1992)<spoiler><pre>
 
'''Перекройка''' (1992){{якорь|1992-1}}
 
<spoiler><poem>
Сдвинув вместе для удобства парты,
Сдвинув вместе для удобства парты,
Две "учебно-творческие музы"
Две «учебно-творческие музы»
Разложили красочную карту
Разложили красочную карту
Бывшего Советского Союза.
Бывшего Советского Союза.
Строка 274: Строка 668:
Режет карту с бойкой ученицей.
Режет карту с бойкой ученицей.


Все летит со скоростью предельной,
Всё летит со скоростью предельной,
Жить, как встарь, - сегодня не резон!
Жить, как встарь, — сегодня не резон!
Каждую республику отдельно
Каждую республику отдельно
С шуточками клеят на картон.
С шуточками клеят на картон.
Строка 282: Строка 676:
Что крепчала сотни лет подряд,
Что крепчала сотни лет подряд,
Беспощадно ножницы кроят,
Беспощадно ножницы кроят,
И - прощай величие и слава!
И — прощай величие и слава!


От былых дискуссий и мытарств
От былых дискуссий и мытарств
Не осталось даже и подобья:
Не осталось даже и подобья:
Будет в школе новое пособье -
Будет в школе новое пособье
"Карты иностранных государств".
«Карты иностранных государств».


И, свершая жутковатый "труд",
И, свершая жутковатый «труд»,
Со времен Хмельницкого впервые
Со времён Хмельницкого впервые
Ножницы напористо стригут
Ножницы напористо стригут
И бегут, безжалостно бегут
И бегут, безжалостно бегут
Строка 303: Строка 697:
Стал багрянцем наливаться свет.
Стал багрянцем наливаться свет.
Показалось вдруг, что это кровь
Показалось вдруг, что это кровь
Капнула из карты на паркет...
Капнула из карты на паркет…


Где-то глухо громыхают грозы,
Где-то глухо громыхают грозы,
Ветер зябко шелестит в ветвях,
Ветер зябко шелестит в ветвях,
И блестят у классиков в глазах
И блестят у классиков в глазах
Тихо навернувшиеся слезы...</pre></spoiler>  
Тихо навернувшиеся слёзы…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова,_Анна_Андреевна|1889—1966]]) ==
== '''Ахматова''' Анна Андреевна ([[rwp:Ахматова, Анна Андреевна|1889—1966]]) ==
[[File:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской, 1914]]
[[Файл:Olga kardovskaya portret ahmatovoy 1914 szh 16.jpg|thumb|200px|Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)]]
'''Не с теми я, кто бросил землю…''' (Июль 1922. Петроград)<spoiler><pre>
'''«Не с теми я, кто бросил землю…»''' (1922. Июль. Петроград){{якорь|1922-1}}
 
<spoiler><poem>
Не с теми я, кто бросил землю
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
На растерзание врагам.
Строка 331: Строка 730:
И знаем, что в оценке поздней
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час;
Оправдан будет каждый час;
Но в мире нет людей бесслезней,
Но в мире нет людей бесслёзней,
Надменнее и проще нас.
Надменнее и проще нас.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград)<spoiler><pre>
 
'''Молитва''' (1915. Духов день. Петроград){{якорь|1915-1}}
 
<spoiler><poem>
Дай мне горькие годы недуга,
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
Отыми и ребёнка, и друга,
И таинственный песенный дар —
И таинственный песенный дар —
Так молюсь за Твоей литургией
Так молюсь за Твоей литургией
Строка 343: Строка 745:
Чтобы туча над тёмной Россией
Чтобы туча над тёмной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Стала облаком в славе лучей.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Мужество''' (1942. Ташкент)<spoiler><pre>
 
'''Мужество''' (1942. Ташкент) {{якорь|1942-1}}
 
<spoiler><poem>
Мы знаем, что ныне лежит на весах
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,—
Не горько остаться без крова,—
И мы сохраним тебя, русская речь,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасем
И внукам дадим, и от плена спасём
              Навеки!
                    Навеки!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Родная земля''' (1961. Ленинград)<spoiler><pre>
 
        И в мире нет людей бесслезней,  
'''Родная земля''' (1961. Ленинград){{якорь|1961-2}}
        Надменнее и проще нас.
 
                              1922
<spoiler><poem>
    И в мире нет людей бесслёзней,  
    Надменнее и проще нас.
                          ''1922''
 
В заветных ладанках не носим на груди,
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Строка 372: Строка 781:
Да, для нас это хруст на зубах.
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Тот ни в чём не замешанный прах.
Но ложимся в неё и становимся ею,
Но ложимся в неё и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.
Оттого и зовем так свободно — своею.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Когда в тоске самоубийства''' (1917—1920[http://www.akhmatova.org/articles/articles.php?id=211])<spoiler><pre>
 
'''«Когда в тоске самоубийства…»''' (1917—1920)<ref>Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/ivanova-o-tekstologii-i-datirovke.htm]</ref>{{якорь|1920-1}}
 
<spoiler><poem>
Когда в тоске самоубийства
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
Народ гостей немецких ждал,
Строка 383: Строка 795:


Когда приневская столица,
Когда приневская столица,
Забыв величие свое,
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берет её,—
Не знала, кто берёт её,—


Мне голос был. Он звал утешно,
Мне голос был. Он звал утешно,
Строка 393: Строка 805:


Я кровь от рук твоих отмою,
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Боль поражений и обид».
Строка 401: Строка 813:
Чтоб этой речью недостойной
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Не осквернился скорбный дух.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
'''С самолёта''' (май 1944) {{якорь|1944-1}}
 
<spoiler><poem>
            1
 
На сотни верст, на сотни миль,
На сотни километров
Лежала соль, шумел ковыль,
Чернели рощи кедров.
Как в первый раз я на неё,
На Родину, глядела.
Я знала: это всё моё —
Душа моя и тело.
 
            2
 
Белым камнем тот день отмечу,
Когда я о победе пела,
Когда я победе навстречу,
Обгоняя солнце, летела.
 
            3
 
И весеннего аэродрома
Шелестит под ногой трава.
Дома, дома — ужели дома!
Как всё ново и как знакомо,
И такая в сердце истома,
Сладко кружится голова…
В свежем грохоте майского грома —
Победительница Москва!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Бехтеев''' Сергей Сергеевич ([[rwp:Бехтеев,_Сергей_Сергеевич|1879—1954]]) ==
== '''Белов''' Василий Иванович ([[rwp:Белов, Василий Иванович|1932—2012]]) ==
[[File:Behteev.jpg|thumb|200px|Сергей Бехтеев]]
[[Файл:Vasilii_Belov.jpg|thumb|200px|Василий Белов]]
'''Царская Россия — кротость и смиренье…''' (30 мая 1952. Ницца)<spoiler><pre>
'''Россия''' (1961){{якорь|1961-3}}
Царская Россия: кротость и смиренье,
 
<spoiler><poem>
Она меня не приласкала,
а обняла с железной хваткой,
жалеть и нянчиться не стала,
в борьбу втянула без остатка.
 
Борьба! Какое, скажут, слово-то, —
давно оскомину набило,
но в мире, надвое расколотом,
меня оно всегда будило.
 
Будило утром, днём и вечером
от сна, от голубого детства.
Борьба! И больше делать нечего
и никуда уже не деться.
 
А мир, велик, суров и радостен,
моей Отчизной огорошен,
всё меньше в жизни дряхлой гадости,
всё больше свежести хорошей!
 
Но если я уйду из боя
для тишины и для бессилья,
ты не бери меня с собою,
ты прокляни меня, Россия!
</poem></spoiler>
 
'''«Заросла ты, Москва, бузиной…»''' (1993){{якорь|1993-2}}
 
<spoiler><poem>
    И врагу никогда не добиться,
    Чтоб склонилась твоя голова,
    Дорогая моя столица,
    Золотая моя Москва.
        ''Из песни военного времени''
 
Заросла ты, Москва, бузиной,
и тебя поделили по-братски
атлантический холод ночной
и безжалостный зной азиатский.
 
Не боялась железных пантер,
у драконов не клянчила милость,
отзовись, почему же теперь
золотому тельцу поклонилась?
 
Все заставы сгорели дотла,
караульщики слепы и глухи,
и святые твои купола
облепили зловещие духи.
 
Притомясь в поднебесной игре,
опускаются с ревом и писком
в тишину на Поклонной горе,
в суету на холме Боровицком.
 
Днём и ночью по жилам антенн
ядовитая влага струится…
Угодила в египетский плен
золотая моя столица!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Бехтеев''' Сергей Сергеевич ([[rwp:Бехтеев, Сергей Сергеевич|1879—1954]]) ==
[[Файл:Behteev.jpg|thumb|200px|Сергей Бехтеев]]
'''«Царская Россия — кротость и смиренье…»''' (30 мая 1952. Ницца) {{якорь|1952-1}}
 
<spoiler><poem>
Царская Россия: — кротость и смиренье,
У икон столетних жаркие молитвы,
У икон столетних жаркие молитвы,
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Жажда покаянья, сладость всепрощенья,
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…
Жертвенная доблесть безкорыстной битвы…


Царская Россия: говор колокольный,
Царская Россия: — говор колокольный,
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Средь боров дремучих древних келий срубы,
Радость и веселье встречи хлебосольной,
Радость и веселье встречи хлебосольной,
О любви заветной шепчущие губы…
О любви заветной шепчущие губы…


Царская Россия: общий труд и служба,
Царская Россия: — общий труд и служба,
Твёрдая охрана мира и порядка,
Твёрдая охрана мира и порядка,
Всех её сословий и народов дружба,
Всех её сословий и народов дружба,
Вековой избыток щедрого достатка…
Вековой избыток щедрого достатка…


Царская Россия: это быт былинный,
Царская Россия: — это быт былинный,
Это лад семейный, это строй свободный,
Это лад семейный, это строй свободный,
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Наш язык могучий, наш уклад старинный,
Удаль и отвага пляски хороводной.
Удаль и отвага пляски хороводной.


Царская Россия: вера в подвиг ратный,
Царская Россия: — вера в подвиг ратный,
В торжество и славу мудрого правленья,
В торжество и славу мудрого правленья,
Небом данный свыше жребий благодатный
Небом данный свыше жребий благодатный
Родине великой честного служенья…
Родине великой честного служенья…


Царская Россия: помощь нищей братьи,
Царская Россия: — помощь нищей братьи,
Смелая защита от чужой угрозы,
Смелая защита от чужой угрозы,
Матери счастливой нежное объятье,
Матери счастливой нежное объятье,
Доброю рукою вытертые слёзы…
Доброю рукою вытертые слёзы…


Царская Россия: наша песнь родная,
Царская Россия: — наша песнь родная,
Без конца, без края большака дорога,
Без конца, без края большака дорога,
Царская Россия: это Русь Святая,
Царская Россия: — это Русь Святая,
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!</pre></spoiler>
Та, что ищет правду, та, что верит в Бога!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Блок''' Александр Александрович ([[rwp:Блок,_Александр_Александрович|1880—1921]]) ==
== '''Блок''' Александр Александрович ([[rwp:Блок, Александр Александрович|1880—1921]]) ==
[[File:Alexander Blok.jpeg|thumb|200px|Александр Блок]]
[[Файл:Alexander Blok.jpeg|thumb|200px|Александр Блок]]
'''Скифы''' (30 января 1918)<spoiler><pre>
'''[[Скифы (Блок)|Скифы]]''' (30 января 1918){{якорь|1918-1}}
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
 
<spoiler><poem>
                    Панмонголизм! Хоть имя дико,
                    Но мне ласкает слух оно.
                                  Владимир Соловьёв
 
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
С раскосыми и жадными очами!


Для вас — века, для нас — единый час.
Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Держали щит меж двух враждебных рас
Строка 466: Строка 993:
Когда наставить пушек жерла!
Когда наставить пушек жерла!


Вот — срок настал. Крылами бьет беда,
Вот — срок настал. Крылами бьёт беда,
И каждый день обиды множит,
И каждый день обиды множит,
И день придет — не будет и следа
И день придёт — не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
От ваших Пестумов, быть может!


Строка 476: Строка 1003:
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Пред Сфинксом с древнею загадкой!


Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
И обливаясь чёрной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..
И с ненавистью, и с любовью!..
Строка 487: Строка 1014:
Которая и жжёт, и губит!
Которая и жжёт, и губит!


Мы любим все — и жар холодных числ,
Мы любим всё — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…
И сумрачный германский гений…


Мы помним всё — парижских улиц ад,
Мы помним всё — парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
Лимонных рощ далёкий аромат,
И Кельна дымные громады…
И Кёльна дымные громады…


Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
Строка 509: Строка 1036:
Придите к нам! От ужасов войны
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!
Товарищи! Мы станем — братья!


А если нет — нам нечего терять,
А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Века, века вас будет проклинать
Строка 519: Строка 1046:
Мы широко по дебрям и лесам
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Расступимся! Мы обернёмся к вам
Своею азиатской рожей!
Своею азиатской рожей!


Строка 527: Строка 1054:
С монгольской дикою ордою!
С монгольской дикою ордою!


Но сами мы — отныне вам не щит,
Но сами мы — отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Строка 537: Строка 1064:
И мясо белых братьев жарить!..
И мясо белых братьев жарить!..


В последний раз — опомнись, старый мир!
В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!</pre></spoiler>
Сзывает варварская лира!
'''Россия''' (18 октября 1908)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
Опять, как в годы золотые,
Три стёртых треплются шлеи,
И вязнут спицы росписные
В расхлябанные колеи…


Россия, нищая Россия,
'''Россiя''' (18 октября 1908)<ref>Приводится в дореволюционной орфографии по [https://dlib.rsl.ru/viewer/01004202753#?page=33 изданию 1915 года] в связи с неправильным переводом с русского на русский.[https://vz.ru/opinions/2018/10/11/945597.html]</ref>{{якорь|1908-1}}
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, —
Как слезы первые любви!


Тебя жалеть я не умею
<spoiler><poem>
И крест свой бережно несу…
Опять, какъ в годы золотые,
Какому хочешь чародею
Три стёртыхъ треплются шлеи,
И вязнутъ спицы росписныя
Въ расхлябанныя колеи…
 
Россiя, нищая Россiя,
Мнѣ избы сѣрые твои,
Твои мнѣ пѣсни вѣтровыя, —
Какъ слёзы первыя любви!
 
Тебя жалѣть я не умѣю
И крестъ свой бережно несу…
Какому хочешь чародѣю
Отдай разбойную красу!
Отдай разбойную красу!


Пускай заманит и обманет, —
Пускай заманитъ и обманетъ, —
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
И лишь забота затуманитъ
Твои прекрасные черты…
Твои прекрасныя черты…


Ну что ж? Одной заботой боле
Ну что жъ? Одной заботой болѣ
Одной слезой река шумней
Одной слезой рѣка шумнѣй
А ты всё та же — лес, да поле,
А ты всё та же — лѣс, да поле,
Да плат узорный до бровей…
Да платъ узорный до бровей…


И невозможное возможно,
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Дорога долгая легка,
Когда блеснёт в дали дорожной
Когда блеснётъ въ дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Мгновенный взоръ изъ-подъ платка,
Когда звенит тоской острожной
Когда звенитъ тоской острожной
Глухая песня ямщика!..</pre></spoiler>
Глухая пѣсня ямщика!..
'''Грешить бесстыдно, непробудно''' (1914)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''«Грешить бесстыдно, непробудно…»''' (1914){{якорь|1914-1}}
 
<spoiler><poem>
Грешить бесстыдно, непробудно,
Грешить бесстыдно, непробудно,
Счёт потерять ночам и дням,
Счёт потерять ночам и дням,
Строка 580: Строка 1115:


Три раза преклониться долу,
Три раза преклониться долу,
Семь — осенить себя крестом,
Семь — осенить себя крестом,
Тайком к заплёванному полу
Тайком к заплёванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
Горячим прикоснуться лбом.
Строка 603: Строка 1138:
Да, и такой, моя Россия,
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краёв дороже мне.
Ты всех краёв дороже мне.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Боков''' Виктор Фёдорович ([[rwp:Боков, Виктор Фёдорович|1914—2009]]) ==
[[Файл:Виктор Боков.jpg|thumb|200px|Виктор Боков]]
'''Откуда начинается Россия?''' (1962) {{якорь|1962-1}}
<spoiler><poem>
Откуда начинается Россия?
С Курил? С Камчатки? Или с Командор?
О чём грустят глаза её степные
Над камышами всех её озёр?
Россия начинается с пристрастья
  к труду,
    к терпенью,
      к правде,
        к доброте.
Вот в чем её звезда. Она прекрасна!
Она горит и светит в темноте.
Отсюда все дела её большие,
Её неповторимая судьба.
И если ты причастен к ней —
Россия
Не с гор берёт начало, а с тебя!
</poem></spoiler>
'''«Я видел Русь у берегов Камчатки…»''' (1965) {{якорь|1965-3}}
<spoiler><poem>
Я видел Русь у берегов Камчатки.
Мне не забыть, наверно, никогда:
Холодным взмывом скал земля кончалась,
А дальше шла солёная вода.
Я видел Русь в её степном обличье:
Сурки свистели, зной валил волов,
На ковылях с эпическим величьем
Распластывались тени от орлов.
Я видел Русь лесную, боровую,
Где рыси, глухари-бородачи,
Где с ружьецом идут напропалую
Охотники, темней, чем кедрачи.
Я видел Русь в иконах у Рублёва —
Глаза, как окна, свет их нестерпим,
Я узнавал черты лица родного,
Как матери родной, был предан им.
Ни на каких дорогах и дорожках
Я, сын Руси, забыть её не мог!
Она в меня легла, как гриб в лукошко,
Как дерево в пазы и мягкий мох.
</poem></spoiler>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Брюсов''' Валерий Яковлевич ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
== '''Брюсов''' Валерий Яковлевич ([[rwp:Брюсов, Валерий Яковлевич|1873—1924]]) ==
[[File:Valery Bryusov c. 1900.jpg|thumb|200px|Валерий Брюсов]]
[[Файл:Valery Bryusov c. 1900.jpg|thumb|200px|Валерий Брюсов]]
'''России''' (1920)<spoiler><pre>
'''России''' (1920){{якорь|1920-2}}
 
<spoiler><poem>
В стозарном зареве пожара,
В стозарном зареве пожара,
Под ярый вопль вражды всемирной,
Под ярый вопль вражды всемирной,
В дыму неукрощенных бурь, —
В дыму неукрощённых бурь, —
Твой облик реет властной чарой:
Твой облик реет властной чарой:
Венец рубинный и сапфирный
Венец рубинный и сапфирный
Строка 640: Строка 1235:
Где ты, кто смеет прекословить?
Где ты, кто смеет прекословить?
Где ты, кто может ведать страх?
Где ты, кто может ведать страх?
Нам — лишь вершить, что ты решила,
Нам — лишь вершить, что ты решила,
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Нам — быть с тобой, нам — славословить
Твоё величие в веках!</pre></spoiler>
Твоё величие в веках!
'''Только русский''' (1919)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''Только русский''' (1919){{якорь|1919-1}}
 
<spoiler><poem>
Только русский, знавший с детства
Только русский, знавший с детства
Тяжесть вечной духоты,
Тяжесть вечной духоты,
Строка 654: Строка 1253:
Новой вольности примкнуть!
Новой вольности примкнуть!


Мы пугаем. Да, мы — дики,
Мы пугаем. Да, мы — дики,
Тёсан грубо наш народ;
Тёсан грубо наш народ;
Ведь века над ним владыки
Ведь века над ним владыки
Строка 675: Строка 1274:


Ты расслышишь в нём, что прежде
Ты расслышишь в нём, что прежде
Не звучало нам вовёк:
Не звучало нам вовек:
В нём теперь — простор надежде,
В нём теперь — простор надежде,
В нём — свободный человек.
В нём — свободный человек.


Чьи-то цепи где-то пали,
Чьи-то цепи где-то пали,
Строка 687: Строка 1286:
Шум её, и гул, и гам,—
Шум её, и гул, и гам,—
Даже грубый, даже гневный,
Даже грубый, даже гневный,
Даже с бранью пополам!</pre></spoiler>
Даже с бранью пополам!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Бушин''' Владимир Сергеевич ([[rwp:Бушин, Владимир Сергеевич|1924—2019]]) ==
[[Файл:Bushin.jpg|thumb|200px|Владимир Бушин]]
'''Моё время''' (1999){{якорь|1999-1}}


== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин,_Константин_Яковлевич|1925-2012]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
Я жил во времена Советов.
'''Родина''' (1964)<spoiler><pre>
И видел всё и убеждён:
Как же ты необъятна!
Для тружеников, для поэтов
С первых моих слогов
Достойней не было времён.
Белые твои пятна
Блещут белее снегов.


Катится, нарастая,
Я жил в Стране Социализма.
Долгий, как сон, гудок.
И взвесил все её дела
Жизнь без конца и края,
И понял: никогда Отчизна
Ну, и ещё гудок.
Сильней и краше не была.


Ветром раздуты шторы…
Я жил во времена Союза
В семье несметных языков,
Где дружбы дух и братства узы
Страну хранили от врагов.
 
Я жил в эпоху Пятилеток,
И был голодным иногда,
Но видел я — мой глаз был меток, —
Нам светит горняя звезда.
 
Да, ошибались мы во многом,
Но первыми прорвали мрак.
И в Судный день, представ пред Богом,
Мы развернём наш Красный Флаг.
</poem></spoiler>
 
'''Русским''' (31 декабря 2009. Красновидово){{якорь|2009-1}}
 
<spoiler><poem>
Таких в долгой жизни я много видал.
С дней юных законом их стало:
Если России не всё ты отдал,
Значит, отдал ты мало.
   
Пусть ты и честно, и праведно жил
И хлеб зарабатывал по{{Ударение}}том,
Но если не всё для страны совершил,
Считаться не смей патриотом.
   
К спасению путь во веки веков
Был жёстким, кровавым и узким.
А ты, коль за Родину в бой не готов,
Не смей называть себя русским!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ваншенкин''' Константин Яковлевич ([[rwp:Ваншенкин, Константин Яковлевич|1925—2012]]) ==
[[Файл:Vanshenkin_Konstantin.jpg|thumb|200px|Константин Ваншенкин]]
'''Родина''' (1964) {{якорь|1964-1}}
 
<spoiler><poem>
Как же ты необъятна!
С первых моих слогов
Белые твои пятна
Блещут белее снегов.
 
Катится, нарастая,
Долгий, как сон, гудок.
Жизнь без конца и края,
Ну, и ещё гудок.
 
Ветром раздуты шторы…
Если б хватило сил,
Если б хватило сил,
Все бы твои просторы
Все бы твои просторы
Строка 721: Строка 1378:
Во льдах и в горах бродить.
Во льдах и в горах бродить.
И лишь, не устало сердце
И лишь, не устало сердце
Тебя до конца любить».</pre></spoiler>
Тебя до конца любить».
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Васильев''' Сергей Александрович ([[rwp:Васильев, Сергей Александрович (поэт)|1911—1975]]) ==
[[Файл:Vasil'ev.jpg|thumb|200px|Сергей Васильев]]
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район) {{якорь|1958-1}}


== '''Васильев''' Сергей Александрович ([[rwp:Васильев,_Сергей_Александрович_(поэт)|1911—1975]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Vasil'ev.jpg|thumb|200px|Сергей Васильев]]
'''Родная земля''' (1958. Алтай, Поспелихинский район)<spoiler><pre>
Поля, да богатства лесные,
Поля, да богатства лесные,
да синих озёр благодать.
да синих озёр благодать.
Строка 733: Строка 1395:
Ещё лишь вчера в Адыгее
Ещё лишь вчера в Адыгее
я гостем на празднике был,
я гостем на празднике был,
гулял по зелённым аллеям,
гулял по зелёным аллеям,
вино виноградное пил.
вино виноградное пил.
А ныне уже, оставляя
А ныне уже, оставляя
Строка 770: Строка 1432:
Бессмертны на все времена
Бессмертны на все времена
знамёна твои боевые,
знамёна твои боевые,
героев твоих имена.</pre></spoiler>
героев твоих имена.
'''Россия''' (1946)<spoiler><pre>
</poem></spoiler>
 
'''Россия''' (1946) {{якорь|1946-1}}
 
<spoiler><poem>
Люблю тебя, моя Россия,
Люблю тебя, моя Россия,
за ясный свет твоих очей,
за ясный свет твоих очей,
Строка 802: Строка 1468:
Но я пою и славлю ныне
Но я пою и славлю ныне
не твой ромашковый покой,
не твой ромашковый покой,
а славлю Русь, как героиню,
а славлю Русь как героиню,
как землю, гордости людской.
как землю гордости людской.
Люблю тебя, моя Россия,
Люблю тебя, моя Россия,
за твой характер боевой,
за твой характер боевой,
Строка 842: Строка 1508:
по праву первой среди равных
по праву первой среди равных
твоих пятнадцати сестёр.
твоих пятнадцати сестёр.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Вертинский''' Александр Николаевич ([[rwp:Вертинский, Александр Николаевич|1889—1957]]) ==
[[Файл:Vertinskij.jpg|thumb|200px|Александр Вертинский]]
'''О нас и о Родине''' (1935){{якорь|1935-1}}


== '''Вертинский''' Александр Николаевич ([[rwp:Вертинский,_Александр_Николаевич|1889—1957]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Vertinskij.jpg|thumb|200px|Александр Вертинский]]
'''О нас и о Родине''' (1935)<spoiler><pre>  
Проплываем океаны,
Проплываем океаны,
Бороздим материки
Бороздим материки
И несем в чужие страны
И несём в чужие страны
Чувство русское тоски.
Чувство русское тоски.


Строка 868: Строка 1538:
Что былого не вернуть.
Что былого не вернуть.


И еще понять беззлобно,
И ещё понять беззлобно,
Что свою, пусть злую, мать
Что свою, пусть злую, мать
Все же как-то неудобно
Всё же как-то неудобно
Вечно в обществе ругать.
Вечно в обществе ругать.


А она цветет и зреет,
А она цветёт и зреет,
Возрожденная в Огне,
Возрождённая в Огне,
И простит и пожалеет
И простит и пожалеет
И о вас и обо мне!..
И о вас и обо мне!..
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
'''Китеж''' (1943) {{якорь|1943-1}}
 
<spoiler><poem>
Проклинали. Плакали. Вопили.
Декламировали: «Наша мать…»
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять наутро проклинать.
 
А потом вдруг поняли. Прозрели.
За голову взялись. Неужели
«Китеж», оживающий без нас…
Так-таки Великая? Подите ж…
А она, действительно, как Китеж,
Проплывает мимо ваших глаз.
 
И уже сердец людских мильоны
Ждут её на дальних берегах.
И уже пылают их знамёна
Ей навстречу в поднятых руках.
А она, с улыбкой и приветом
Мир несущая народам и векам,
Вся сияет нестерпимым светом,
Всё ещё невидимая вам!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Визбор''' Юрий Иосифович ([[rwp:Визбор, Юрий Иосифович|1934—1984]]) ==
[[Файл:Jurij_Vizbor.jpg|thumb|200px|Юрий Визбор]]
'''«Любовь моя, Россия…»''' (1960) {{якорь|1960-1}}


== '''Визбор''' Юрий Иосифович ([[rwp:Визбор,_Юрий_Иосифович|1934-1984]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Jurij_Vizbor.jpg|thumb|200px|Юрий Визбор]]
'''Любовь моя, Россия...''' <spoiler><pre>  
Любовь моя, Россия,
Любовь моя, Россия,
Люблю, пока живу,
Люблю, пока живу,
Строка 909: Строка 1608:
Любовь моя, Россия,
Любовь моя, Россия,
Спасение моё!
Спасение моё!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Волошин''' Максимилиан Александрович ([[rwp:Волошин,_Максимилиан_Александрович|1877—1932]]) ==
== '''Волошин''' Максимилиан Александрович ([[rwp:Волошин, Максимилиан Александрович|1877—1932]]) ==
[[File:Maximilian Voloshin.jpg|thumb|200px|Максимилиан Волошин]]
[[Файл:Maximilian Voloshin.jpg|thumb|200px|Максимилиан Волошин]]
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель)<spoiler><pre>
'''Заклинание''' (19 июня 1920, Коктебель){{якорь|1920-3}}
 
<spoiler><poem>
         (От усобиц)
         (От усобиц)


Строка 931: Строка 1634:
Она святится в ярых битвах,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.</pre></spoiler>
В безумных плавится молитвах.
'''Мир''' (23 ноября 1917)<spoiler><pre>  
</poem></spoiler>
 
'''Мир''' (23 ноября 1917){{якорь|1917-1}}
 
<spoiler><poem>
С Россией кончено… На последях
С Россией кончено… На последях
Её мы прогалдели, проболтали,
Её мы прогалдели, проболтали,
Строка 950: Строка 1657:
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!
Иудин грех до Страшного Суда!
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
'''Россия''' (1915)<spoiler><pre>  
 
'''Россия''' (1915){{якорь|1915-2}}
 
<spoiler><poem>
Враждующих скорбный гений
Враждующих скорбный гений
Братским вяжет узлом,
Братским вяжет узлом,
Строка 959: Строка 1669:
Взвивается стяг победный…
Взвивается стяг победный…
Что в том, Россия, тебе?
Что в том, Россия, тебе?
Пребудь смиренной и бедной
Пребудь смиренной и бедной
Верной своей судьбе.
Верной своей судьбе.


Строка 986: Строка 1696:
Твоей тоске причаститься,
Твоей тоске причаститься,
Сгореть во имя твоё.
Сгореть во имя твоё.
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Гиппиус''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Гиппиус, Зинаида Николаевна|1869—1945]]) ==
[[Файл:Gippius 1910s.jpg|thumb|200px|Зинаида Гиппиус]]
'''Так есть''' (1918){{якорь|1918-2}}
<spoiler><poem>
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</poem></spoiler>


== '''Гиппиус''' Зинаида Николаевна ([[rwp:Гиппиус,_Зинаида_Николаевна|1869—1945]]) ==
[[File:Gippius 1910s.jpg|thumb|200px|Зинаида Гиппиус]]
'''Так есть''' (1918)<spoiler><pre> 
Если гаснет свет — я ничего не вижу.
Если человек зверь — я его ненавижу.
Если человек хуже зверя — я его убиваю.
Если кончена моя Россия — я умираю.
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Глинка''' Фёдор Николаевич ([[rwp:Глинка, Фёдор Николаевич|1786—1880]]) ==
[[Файл:F Glinka.jpg|thumb|200px|Фёдор Глинка (1878)]]
'''Ура!''' (1854) {{якорь|1854-1}}


== '''Глинка''' Фёдор Николаевич ([[rwp:Глинка,_Фёдор_Николаевич|1786—1880]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:F Glinka.jpg|thumb|200px|Фёдор Глинка (1878)]]
Ура!.. На трёх ударим ра{{ударение}}зом,
'''Ура!''' (1854)<spoiler><pre>
Не даром же трёхгранный штык
Ура!.. На трёх ударим рАзом,  
«Ура»! — отгрянет над Кавказом,
Не даром же трёхгранный штык  
В Европу грянет тот же клик!..
«Ура»! отгрянет над Кавказом,  
В Европу грянет тот же клик!..  
   
   
И двадцать шло на нас народов,  
И двадцать шло на нас народов,
Но Русь управилась с гостьми:  
Но Русь управилась с гостьми:
Их кровь замыла след походов;  
Их кровь замыла след походов;
Поля белелись их костьми.  
Поля белелись их костьми.


Тогда спасали мы родную  
Тогда спасали мы родную
Страну и честь, и Царский трон;  
Страну и честь, и Царский трон;
Тогда о нашу грудь стальную  
Тогда о нашу грудь стальную
Расшибся сам Наполеон!..  
Расшибся сам Наполеон!..


Теперь же вздрогни, вся природа!  
Теперь же вздрогни, вся природа!
Во сне не снилось никому:  
Во сне не снилось никому:
Два христианские народа  
Два христианские народа
На нас грозятся за чалму!!  
На нас грозятся за чалму!!


Но год двенадцатый не сказки,  
Но год двенадцатый не сказки,
И Запад видел не во сне,  
И Запад видел не во сне,
Как двадцати народов каски  
Как двадцати народов каски
Валялись на Бородине.  
Валялись на Бородине.
   
   
И видел, что за все лишенья,  
И видел, что за все лишенья,
Пришли с царём пощады мы ж,  
Пришли с царём пощады мы ж,
И белым знаменем прощенья  
И белым знаменем прощенья
Прикрыли трепетный Париж.  
Прикрыли трепетный Париж.


И видел, что коня степного  
И видел, что коня степного
На Сену пить водил калмык,  
На Сену пить водил калмык,
И в Тюильри у часового  
И в Тюильри у часового
Сиял, как дома, русский штык!..  
Сиял, как дома, русский штык!..


И сын пределов енисейских,  
И сын пределов енисейских,
Или придонский наш казак,  
Или придонский наш казак,
В полях роскошных Елисейских,  
В полях роскошных Елисейских,
Походный ставил свой бивак…  
Походный ставил свой бивак…


Но засорив поля картечью,  
Но засорив поля картечью,
В Париже русский мирно жил,  
В Париже русский мирно жил,
И бойкою французской речью  
И бойкою французской речью
Да русским золотом сорил.  
Да русским золотом сорил.


И после, на Москве сожжённой  
И после, на Москве сожжённой
И над нетронутой Невой,  
И над нетронутой Невой,
Никем, нигде не оскорблённый  
Никем, нигде не оскорблённый
Француз с британцем был, как свой.  
Француз с британцем был, как свой.
   
   
Но что же? За хлеб-соль и дружбу  
Но что же? За хлеб-соль и дружбу
Предав наш символ за Коран,  
Предав наш символ за Коран,
Вы к туркам поступили в службу  
Вы к туркам поступили в службу
И отступились христиан!!  
И отступились христиан!!
   
   
Что ж скажет летопись пред светом  
Что ж скажет летопись пред светом
Про нечестивый ваш союз?  
Про нечестивый ваш союз?
Британец в сделке с Магометом,  
Британец в сделке с Магометом,
И — стыд! Отурчился француз!!  
И — стыд! Отурчился француз!!


Но тщетны ваши упованья  
Но тщетны ваши упованья
Взять верх на суше и морях:  
Взять верх на суше и морях:
Спросите древние сказанья  
Спросите древние сказанья
О русском мужестве в боях…  
О русском мужестве в боях…


Спроситесь и с полями битвы,  
Спроситесь и с полями битвы,
Как русским святы честь и долг  
Как русским святы честь и долг
И как доходны их молитвы  
И как доходны их молитвы
И как велик российский Бог!!!  
И как велик российский Бог!!!


Знакома ль вам пучина Понта?  
Знакома ль вам пучина Понта?
Спросите у неё самой:  
Спросите у неё самой:
Каков был пламень горизонта,  
Каков был пламень горизонта,
Когда горело под Чесмой?..  
Когда горело под Чесмой?..


Что ж вас гордят так ваши силы  
Что ж вас гордят так ваши силы
И ваш высокопарный флот?!  
И ваш высокопарный флот?!
Есть и у нас в морях ветрила  
Есть и у нас в морях ветрила
И колесистый пароход!..  
И колесистый пароход!..
        
        
И наш моряк с мятежной влагой  
И наш моряк с мятежной влагой
Не меньше вашего знаком…  
Не меньше вашего знаком…
И русской там возьмёт отвагой,  
И русской там возьмёт отвагой,
Где не придется взять числом…
Где не придётся взять числом…
              
              
Так знайте, ваши все мытарства,  
Так знайте, ваши все мытарства,
Расчёт и вычет — всё мечта!  
Расчёт и вычет — всё мечта!
Вам русского не сдвинуть царства:  
Вам русского не сдвинуть царства:
Оно с Христом и за Христа!..  
Оно с Христом и за Христа!..
</pre></spoiler>
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина,_Юлия_Владимировна|1924—1991]]) ==
== '''Джалиль''' Муса ([[rwp:Муса Джалиль|1906—1944]]) ==
[[File:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
[[Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg|thumb|200px|Памятник Мусе Джалилю в Казани]]
'''О, Россия!..''' (1955)<spoiler><pre> 
'''Письмо из окопа''' (октябрь 1941, перевод Владимира Державина) {{якорь|1941-2}}
О, Россия!
С нелегкой судьбою страна…
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу —
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу…
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко,_Евгений_Александрович|род. 1932]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
  ''Гази Кашшафу''
'''Идут белые снеги''' (1965)<spoiler><pre>  
Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.


Чьи-то души бесследно,
Любимый друг!
растворяясь вдали,
От твоего письма
словно белые снеги,
В груди моей живой родник забил.
идут в небо с земли.
Прочёл я, взял оружие своё
И воинскую клятву повторил.


Идут белые снеги…
Я ростом невысок. А в тесноте
И я тоже уйду.
Окопной с виду вовсе не батыр.
Не печалюсь о смерти
Но нынче в сердце, в разуме моём,
и бессмертья не жду.
Мне кажется, вместился целый мир.


я не верую в чудо,
Окоп мой узкий, он сегодня грань
я не снег, не звезда,
Враждебных двух миров.
и я больше не буду
Здесь мрак и свет
никогда, никогда.
Сошлись, здесь человечества судьба
Решается на сотни сотен лет.


И я думаю, грешный,
И чувствую я, друг мой, что глаза
ну, а кем же я был,
Народов всех теперь на нас глядят,
что я в жизни поспешной
И, силу в нас вдохнув, сюда, на фронт,
больше жизни любил?
Приветы и надежды их летят.
 
И слышу я, как ночи напролёт
Веретено без умолку поёт.
На варежки сынам-богатырям
Без сна овечью пряжу мать прядёт.


А любил я Россию
Я вижу наших девушек-сестёр —
всею кровью, хребтом —
Вдали, в цехах огромных, у станков.
её реки в разливе
Они гранаты делают для нас,
и когда подо льдом,
Чтоб нам скорее сокрушить врагов.


дух её пятистенок,
И вижу я — тимуровцы мои
дух её сосняков,
Советуются в тишине дворов,
её Пушкина, Стеньку
Как, чем помочь семье фронтовика,
и её стариков.
Сарай покрыть да заготовить дров.


Если было несладко,
С завода сутками не выходя,
я не шибко тужил.
Седой рабочий трудится для нас.
Пусть я прожил нескладно,
Что глубже чувства дружбы?
для России я жил.
Что сильней,
Чем дружба, окрыляет в грозный час?


И надеждою маюсь,
Моё оружье! Я твоим огнём
(полный тайных тревог)
Не только защищаюсь, я его
что хоть малую малость
В фашистов направляю, как ответ,
я России помог.
Как приговор народа моего.


Пусть она позабудет,
Я знаю: грозный голос громовой
про меня без труда,
Народа в каждом выстреле звучит.
только пусть она будет,
Я знаю, что опорою за мной
навсегда, навсегда.
Страна непобедимая стоит.


Идут белые снеги,
Нет, не остыть сердечному теплу,
как во все времена,
Ведь в нём тепло родной моей страны!
как при Пушкине, Стеньке
Надежда не погаснет, если в ней
и как после меня,
Горячее дыханье всей страны!


Идут снеги большие,
Пусть над моим окопом всё грозней
аж до боли светлы,
Смерть распускает крылья,
и мои, и чужие
    тем сильней
заметая следы.
Люблю свободу я, тем ярче жизнь
Кипит в крови пылающей моей!


Быть бессмертным не в силе,
Пусть слёзы на глазах…
но надежда моя:
Но их могло
если будет Россия,
Лишь чувство жизни гордое родить.
значит, буду и я.
Что выше, чем в боях за край родной
</pre></spoiler>
В окопе узком мужественно жить?!
<br clear=all>
 
<nowiki>*</nowiki>
Спасибо, друг!
Как чистым родником,
Письмом твоим я душу освежил.
Как будто ощутил всю жизнь страны,
Свободу, мужество, избыток сил.
 
Целую на прощанье горячо.
О, как бы, милый друг, хотелось мне,
Фашистов разгромив,
Опять с тобой
Счастливо встретиться в родной стране!
</poem></spoiler>


== '''Есенин''' Сергей Александрович ([[rwp:Есенин,_Сергей_Александрович|1895—1925]]) ==
'''О героизме''' (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта) {{якорь|1943-2}}
[[File:Esenin_Moscow_1922.jpg|Сергей Есенин (1921)|thumb|200px|Сергей Есенин (1921)]]
'''Гой ты, Русь, моя родная''' (1914)<spoiler><pre>
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.


Как захожий богомолец,
<spoiler><poem>
Я смотрю твои поля.
Знаю, в песне есть твоей, джигит,
А у низеньких околиц
Пламя и любовь к родной стране.
Звонно чахнут тополя.
Но боец не песней знаменит:
Что, скажи, ты сделал на войне?


Пахнет яблоком и мёдом
Встал ли ты за родину свою
По церквам твой кроткий Спас.
В час, когда пылал великий бой?
И гудит за корогодом
Смелых узнают всегда в бою,
На лугах весёлый пляс.
В горе проверяется герой.


Побегу по мятой стёжке
Бой отваги требует, джигит,
На приволь зелёных лех,
В бой с надеждою идёт, кто храбр.
Мне навстречу, как серёжки,
С мужеством свобода, что гранит,
Прозвенит девичий смех.
Кто не знает мужества — тот раб.


Если крикнет рать святая:
Не спастись мольбою, если враг
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Нас возьмёт в железный плен оков.
Я скажу: «Не надо рая,
Но не быть оковам на руках,
Дайте родину мою».</pre></spoiler>
Саблей поражающих врагов.
'''Русь советская''' (1924)<spoiler><pre>
Тот ураган прошёл.  Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.


Кого позвать мне?  С кем мне поделиться
Если жизнь проходит без следа,
Той грустной радостью, что я остался жив?
В низости, в неволе, что за честь?
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
Лишь в свободе жизни красота!
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.
Лишь в отважном сердце вечность есть!


Я никому здесь не знаком,
Если кровь твоя за родину лилась,
А те, что помнили, давно забыли.
Ты в народе не умрёшь, джигит.
И там, где был когда-то отчий дом,
Кровь предателя струится в грязь,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
Кровь отважного в сердцах горит,


А жизнь кипит.
Умирая, не умрёт герой —
Вокруг меня снуют
Мужество останется в веках.
И старые и молодые лица.
Имя прославляй своё борьбой,
Но некому мне шляпой поклониться,
Чтоб оно не молкло на устах!
Ни в чьих глазах не нахожу приют.
</poem></spoiler>


И в голове моей проходят роем думы:
<br clear=all>
Что родина?
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Ужели это сны?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далёкой стороны.


И это я!
== '''Друнина''' Юлия Владимировна ([[rwp:Друнина, Юлия Владимировна|1924—1991]]) ==
Я, гражданин села,
[[Файл:Drunina.jpg|thumb|200px|Юлия Друнина]]
Которое лишь тем и будет знаменито,
'''«О, Россия!..»''' (1955) {{якорь|1955-1}}
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.


Но голос мысли сердцу говорит:
<spoiler><poem>
«Опомнись! Чем же ты обижен?
О, Россия!
Ведь это только новый свет горит
С нелёгкой судьбою страна…
Другого поколения у хижин.
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу —
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу…
</poem></spoiler>


Уже ты стал немного отцветать,
'''«И откуда вдруг берутся силы…»''' (1961){{якорь|1961-1}}
Другие юноши поют другие песни.
Они, пожалуй, будут интересней —
Уж не село, а вся земля им мать».


Ах, родина!  Какой я стал смешной.
<spoiler><poem>
На щёки впалые летит сухой румянец.
И откуда
Язык сограждан стал мне как чужой,
Вдруг берутся силы
В своей стране я словно иностранец.
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища…
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.
</poem></spoiler>


Вот вижу я:
<br clear=all>
Воскресные сельчане
[[#вернуться к содержанию||^|]]
У волости, как в церковь, собрались.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».


Уж вечер. Жидкой позолотой
== '''Евтушенко''' Евгений Александрович ([[rwp:Евтушенко, Евгений Александрович|1932—2017]]) ==
Закат обрызгал серые поля.
[[Файл:Evtushenko_1.jpg|thumb|200px|Евгений Евтушенко]]
И ноги босые, как телки под ворота,
'''Идут белые снеги''' (1965) {{якорь|1965-4}}
Уткнули по канавам тополя.


Хромой красноармеец с ликом сонным,
<spoiler><poem>
В воспоминаниях морщиня лоб,
Идут белые снеги,
Рассказывает важно о Будённом,
как по нитке скользя…
О том, как красные отбили Перекоп.
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.


«Уж мы его — и этак и раз-этак,
Чьи-то души бесследно,
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
растворяясь вдали,
И клены морщатся ушами длинных веток,
словно белые снеги,
И бабы охают в немую полутьму.
идут в небо с земли.


С горы идёт крестьянский комсомол,
Идут белые снеги…
И под гармонику, наяривая рьяно,
И я тоже уйду.
Поют агитки Бедного Демьяна,
Не печалюсь о смерти
Весёлым криком оглашая дол.
и бессмертья не жду.


Вот так страна!
Я не верую в чудо,
Какого ж я рожна
я не снег, не звезда,
Орал в стихах, что я с народом дружен?
и я больше не буду
Моя поэзия здесь больше не нужна,
никогда, никогда.
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.


Ну что ж!
И я думаю, грешный,
Прости, родной приют.
ну, а кем же я был,
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
что я в жизни поспешной
Пускай меня сегодня не поют —
больше жизни любил?
Я пел тогда, когда был край мой болен.


Приемлю всё.
А любил я Россию
Как есть всё принимаю.
всею кровью, хребтом —
Готов идти по выбитым следам.
её реки в разливе
Отдам всю душу октябрю и маю,
и когда подо льдом,
Но только лиры милой не отдам.


Я не отдам её в чужие руки,
дух её пятистенок,
Ни матери, ни другу, ни жене.
дух её сосняков,
Лишь только мне она свои вверяла звуки
её Пушкина, Стеньку
И песни нежные лишь только пела мне.
и её стариков.


Цветите, юные!  И здоровейте телом!
Если было несладко,
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
я не шибко тужил.
А я пойду один к неведомым пределам,
Пусть я прожил нескладно,
Душой бунтующей навеки присмирев.
для России я жил.


Но и тогда,
И надеждою маюсь,
Когда во всей планете
(полный тайных тревог)
Пройдёт вражда племен,
что хоть малую малость
Исчезнет ложь и грусть,
я России помог.
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
</pre></spoiler>
'''Спит ковыль. Равнина дорогая…''' (1925)<spoiler><pre>
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.


Знать, у всех у нас такая участь,
Пусть она позабудет,
И, пожалуй, всякого спроси —
про меня без труда,
Радуясь, свирепствуя и мучась,
только пусть она будет,
Хорошо живётся на Руси?
навсегда, навсегда.


Свет луны, таинственный и длинный,
Идут белые снеги,
Плачут вербы, шепчут тополя.
как во все времена,
Но никто под окрик журавлиный
как при Пушкине, Стеньке
Не разлюбит отчие поля.
и как после меня,


И теперь, когда вот новым светом
Идут снеги большие,
И моей коснулась жизнь судьбы,
аж до боли светлы,
Всё равно остался я поэтом
и мои, и чужие
Золотой бревенчатой избы.
заметая следы.


По ночам, прижавшись к изголовью,
Быть бессмертным не в силе,
Вижу я, как сильного врага,
но надежда моя:
Как чужая юность брызжет новью
если будет Россия,
На мои поляны и луга.
значит, буду и я.
</poem></spoiler>


Но и всё же, новью той теснимый,
'''«Я хотел бы…»''' (1972){{якорь|1972-1}}
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Всё любя, спокойно умереть!
</pre></spoiler>
'''Неуютная жидкая лунность…''' (1925)<spoiler><pre>
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,—
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.


По дорогам усохшие вербы
<spoiler><poem>
И тележная песня колес…
Я хотел бы
Ни за что не хотел я теперь бы,
      родиться
Чтоб мне слушать её привелось.
              во всех странах,
быть беспаспортным,
      к панике бедного МИДа,
всеми рыбами быть
            во всех океанах
и собаками всеми
              на улицах мира.
Не хочу я склоняться
              ни перед какими богами,
не хочу я играть
              в православного хиппи,
но я хотел бы нырнуть
              глубоко-глубоко на Байкале,
ну а вынырнуть,
            фыркая,
                на Миссисипи.
Я хотел бы
    в моей ненаглядной проклятой
                            вселенной
быть репейником сирым —
          не то что холеным левкоем.
Божьей тварью любой,
            хоть последней паршивой гиеной,
но тираном — ни в коем
              и кошкой тирана — ни в коем.
И хотел бы я быть
              человеком в любой ипостаси:
хоть под пыткой в тюрьме гватемальской,
хоть бездомным в трущобах Гонконга,
хоть скелетом живым в Бангладеше,
                хоть нищим юродивым в Лхасе,
хоть в Кейптауне негром,
              но не в ипостаси подонка.
Я хотел бы лежать
              под ножами всех в мире хирургов,
быть горбатым, слепым,
      испытать все болезни, все раны,
                                уродства,
быть обрубком войны,
              подбирателем грязных окурков —
лишь бы внутрь не пролез
          подловатый микроб превосходства.
Не в элите хотел бы я быть,
      но, конечно, не в стаде трусливых,
не в овчарках при стаде,
              не в пастырях,
                      стаду угодных,
и хотел бы я счастья,
      но лишь не за счёт несчастливых,
и хотел бы свободы,
      но лишь не за счёт несвободных.
Я хотел бы любить
              всех на свете женщин,
и хотел бы я женщиной быть —
                        хоть однажды…
Мать-природа,
      мужчина тобой приуменьшен.
Почему материнства
              мужчине не дашь ты?
Если б торкнулось в нём,
              там, под сердцем,
                    дитя беспричинно,
то, наверно, жесток
              так бы не был мужчина.
Всенасущным хотел бы я быть —
      ну, хоть чашкою риса
              в руках у вьетнамки наплаканной,
хоть головкою лука
              в тюремной бурде на Гаити,
хоть дешевым вином
      в траттории рабочей неапольской
и хоть крошечным тюбиком сыра
                    на лунной орбите:
пусть бы съели меня,
      пусть бы выпили —
лишь бы польза была
              в моей гибели.
Я хотел бы всевременным быть,
              всю историю так огорошив,
чтоб она обалдела,
              как я с ней нахальствую:
распилить пугачевскую клетку
              в Россию проникшим Гаврошем,
привезти Нефертити
      на пущинской тройке в Михайловское.
Я хотел бы раз в сто
      увеличить пространство мгновенья:
чтобы в тот же момент
              я на Лене пил спирт с рыбаками,
целовался в Бейруте,
      плясал под тамтамы в Гвинее,
бастовал на «Рено»,
      мяч гонял с пацанами на Копакабане.
Всеязыким хотел бы я быть,
              словно тайные воды под почвой.
Всепрофессийным сразу.
              И я бы добился,
чтоб один Евтушенко был просто поэт,
                а второй был подпольщик,
третий — в Беркли студент,
      а четвёртый — чеканщик тбилисский.
Ну а пятый —
            учитель среди эскимосских детей
                                    на Аляске,
а шестой —
      молодой президент,
              где-то, скажем, хоть в Сьерра-Леоне,
а седьмой —
      ещё только бы тряс
              погремушкой в коляске,
а десятый…
      а сотый…
              миллионный…
Быть собою мне мало —
              быть всеми мне дайте!
Каждой твари —
      и то, как ведётся, по паре,
ну а бог,
      поскупись на копирку,
              меня в самиздате напечатал
                    в единственном экземпляре.
но я богу все карты смешаю.
                    Я бога запутаю!
Буду тысячелик
      до последнего самого дня,
чтоб гудела земля от меня,
              чтоб рехнулись компьютеры
на всемирной переписи меня.
Я хотел бы на всех баррикадах твоих,
                            человечество,
                                    драться,
к Пиренеям прижаться,
      Сахарой насквозь пропылиться
и принять в себя веру
      людского великого братства,
а лицом своим сделать —
              всего человечества лица.
Но когда я умру —
      нашумевшим сибирским Вийоном,—
положите меня
      не в английскую,
              не в итальянскую землю —
в нашу русскую землю
        на тихом холме,
                  на зелёном,
где впервые
        себя
            я почувствовал всеми.
</poem></spoiler>


Равнодушен я стал к лачугам,
<br clear=all>
И очажный огонь мне не мил.
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.


Мне теперь по душе иное…
== '''Есенин''' Сергей Александрович ([[rwp:Есенин, Сергей Александрович|1895—1925]]) ==
И в чахоточном свете луны
[[Файл:Esenin_Moscow_1922.jpg|Сергей Есенин (1921)|thumb|200px|Сергей Есенин (1921)]]
Через каменное и стальное
'''«Гой ты, Русь, моя родная…»''' (1914){{якорь|1914-2}}
Вижу мощь я родной стороны.


Полевая Россия! Довольно
<spoiler><poem>
Волочиться сохой по полям!
Гой ты, Русь, моя родная,
Нищету твою видеть больно
Хаты — в ризах образа…
И березам и тополям.
Не видать конца и края —
Только синь сосёт глаза.


Я не знаю, что будет со мною…
Как захожий богомолец,
Может, в новую жизнь не гожусь,
Я смотрю твои поля.
Но и всё же хочу я стальною
А у низеньких околиц
Видеть бедную, нищую Русь.
Звонно чахнут тополя.


И, внимая моторному лаю
Пахнет яблоком и мёдом
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
По церквам твой кроткий Спас.
Ни за что я теперь не желаю
И гудит за корогодом
Слушать песню тележных колес.
На лугах весёлый пляс.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Жигулин''' Анатолий Владимирович ([[rwp:Жигулин,_Анатолий_Владимирович|1930-2000]]) ==
Побегу по мятой стёжке
[[File:Zhigulin_Anatolij.jpg|thumb|200px|Анатолий Жигулин]]
На приволь зелёных лех,
'''О, Родина! В неярком блеске...''' <spoiler><pre>
Мне навстречу, как серёжки,
О, Родина! В неярком блеске
Прозвенит девичий смех.
Я взором трепетным ловлю
Твои пролески, перелески -
Все, что без памяти люблю:


И шорох рощи белоствольной,
Если крикнет рать святая:
И синий дым в дали пустой,
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
И ржавый крест над колокольней,
Я скажу: «Не надо рая,
И низкий холмик со звездой...
Дайте родину мою».
</poem></spoiler>


Мои обиды и прощенья
'''Русь советская''' (1924){{якорь|1924-1}}
Сгорят, как старое жнивье.
В тебе одной - и утешенье
И исцеление мое.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Жураковский''' Анатолий Евгеньевич ([[rwp:Жураковский,_Анатолий_Евгеньевич|1897-1937]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Анатолий Жураковский 2.jpg|thumb|200px|Анатолий Жураковский]]
Тот ураган прошёл. Нас мало уцелело.
'''Россия, моя Россия''' (1932. Свирьлаг) <spoiler><pre>
На перекличке дружбы многих нет.
Россия, моя Россия,
Я вновь вернулся в край осиротелый,
Страна несказанных мук,
В котором не был восемь лет.
Целую язвы страстные
Твоих пригвожденных рук.


Ведь в эти руки когда-то
Кого позвать мне? С кем мне поделиться
Ты приняла Христа,
Той грустной радостью, что я остался жив?
А теперь сама распята
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
На высоте того Креста…
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.


Впереди я вижу своды
Я никому здесь не знаком,
Все тех же тюремных стен,
А те, что помнили, давно забыли.
Одиночку, разлуки годы
И там, где был когда-то отчий дом,
И суровый лагерный плен.
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.


Но я все, что принимаю
А жизнь кипит.
И святыням твоим отдаю,
Вокруг меня снуют
До конца, до самого края,
И старые и молодые лица.
Всю жизнь и душу мою.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.


Много нас, подними свои взоры,
И в голове моей проходят роем думы:
Погляди, родная окрест:
Что родина?
Мы идем от твоих просторов,
Ужели это сны?
Поднимаем твой тяжкий крест.
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далёкой стороны.


Мы пришли с тобой на распятье
И это я!
Разделить твой последний час,
Я, гражданин села,
О, раскрой же свои объятья
Которое лишь тем и будет знаменито,
И прости и прими всех нас.
Что здесь когда-то баба родила
</pre></spoiler>
Российского скандального пиита.
<br clear=all>


== '''Заболоцкий''' Николай Алексеевич ([[rwp:Заболоцкий,_Николай_Алексеевич|1903-1958]]) ==
Но голос мысли сердцу говорит:
[[File:Zabolockij_Nikolaj.jpg|thumb|200px|Николай Заболоцкий]]
«Опомнись! Чем же ты обижен?
'''Вечер на Оке''' (1957) <spoiler><pre>
Ведь это только новый свет горит
В очарованье русского пейзажа
Другого поколения у хижин.
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.


С утра обремененная работой,
Уже ты стал немного отцветать,
Трудом лесов, заботами полей,
Другие юноши поют другие песни.
Природа смотрит как бы с неохотой
Они, пожалуй, будут интересней —
На нас, не очарованных людей.
Уж не село, а вся земля им мать».


И лишь когда за темной чащей леса
Ах, родина! Какой я стал смешной.
Вечерний луч таинственно блеснет,
На щёки впалые летит сухой румянец.
Обыденности плотная завеса
Язык сограждан стал мне как чужой,
С ее красот мгновенно упадет.
В своей стране я словно иностранец.


Вздохнут леса, опущенные в воду,
Вот вижу я:
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
Воскресные сельчане
Вся грудь реки приникнет к небосводу
У волости, как в церковь, собрались.
И загорится влажно и светло.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».


Из белых башен облачного мира
Уж вечер. Жидкой позолотой
Сойдет огонь, и в нежном том огне,
Закат обрызгал серые поля.
Как будто под руками ювелира,
И ноги босые, как телки под ворота,
Сквозные тени лягут в глубине.
Уткнули по канавам тополя.


И чем ясней становятся детали
Хромой красноармеец с ликом сонным,
Предметов, расположенных вокруг,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Тем необъятней делаются дали
Рассказывает важно о Будённом,
Речных лугов, затонов и излук.
О том, как красные отбили Перекоп.


Горит весь мир, прозрачен и духовен,
«Уж мы его — и этак и раз-этак,
Теперь-то он поистине хорош,
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
И ты, ликуя, множество диковин
И клёны морщатся ушами длинных веток,
В его живых чертах распознаешь.  
И бабы охают в немую полутьму.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Карамзин''' Николай Михайлович ([[rwp:Карамзин,_Николай_Михайлович|1766-1826]]) ==
С горы идёт крестьянский комсомол,
[[File:Karamzin by Tropinin (1818, Tretyakov gallery).jpg|thumb|200px|Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)]]
И под гармонику, наяривая рьяно,
'''К отечеству''' (1793)<spoiler><pre>
Поют агитки Бедного Демьяна,
Цвети, отечество святое,
Весёлым криком оглашая дол.
Сынам любезное, драгое!
 
Мы все боготворим тебя
Вот так страна!
И в жертву принести себя
Какого ж я рожна
Для пользы твоея готовы.
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Ах! смерть ничто, когда оковы
Моя поэзия здесь больше не нужна,
И стыд грозят твоим сынам!
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Так древле Кодры умирали,
Так Леониды погибали
В пример героям и друзьям.
Союз родства и узы крови
Не так священы для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Кедрин''' Дмитрий Борисович ([[rwp:Кедрин,_Дмитрий_Борисович|1907—1945]]) ==
Ну что ж!
[[File:Kedrin.JPG|thumb|200px|Дмитрий Кедрин]]
Прости, родной приют.
'''Завет''' (1942)<spoiler><pre>
Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
В час испытаний
Пускай меня сегодня не поют
Поклонись Отчизне
Я пел тогда, когда был край мой болен.
По-русски,
В ночи,
И скажи ей:
Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
— И моего тут капля мёда есть.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Кукольник''' Нестор Васильевич ([[rwp:Кукольник,_Нестор_Васильевич|1809—1868]]) ==
Приемлю всё.
[[File:Briullov-kukolnik.jpg|thumb|200px|Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова]]
Как есть всё принимаю.
'''Империя''' (1842)<spoiler><pre>
Готов идти по выбитым следам.
У ног могилы Гедымина,
Отдам всю душу октябрю и маю,
Теснясь, толпится шумный град;
Но только лиры милой не отдам.
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!


Кругом враги когда-то были,
Я не отдам её в чужие руки,
Ливонцы, Новгород и Псков;
Ни матери, ни другу, ни жене.
Татар, волынцев, поляков
Лишь только мне она свои вверяла звуки
Сюда наезды заходили;
И песни нежные лишь только пела мне.
Кругом сто княжеств и врагов,
Сто исповеданий различных
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И всё и вся — теперь Россия!


Не семь холмов, а семь морей —
Цветите, юные! И здоровейте телом!
Подножие святой державы!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
Три части света — ложе ей,
А я пойду один к неведомым пределам,
Полмира — мера русской славы!
Душой бунтующей навеки присмирев.
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов,_Михаил_Юрьевич|1814—1841]]) ==
Но и тогда,
[[File:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
Когда во всей планете
'''Родина''' (1841)<spoiler><pre>
Пройдёт вражда племён,
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Исчезнет ложь и грусть, —
Не победит её рассудок мой.
Я буду воспевать
Ни слава, купленная кровью,
Всем существом в поэте
Ни полный гордого доверия покой,
Шестую часть земли
Ни тёмной старины заветные преданья
С названьем кратким «Русь».
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
</poem></spoiler>
Но я люблю — за что, не знаю сам
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Лисянский''' Марк Самойлович ([[rwp:Лисянский,_Марк_Самойлович|1912-1993]]) ==
'''«Спит ковыль. Равнина дорогая…»''' (1925){{якорь|1925-1}}
[[File:Lisjanskij_Mark.jpg|thumb|200px|Марк Лисянский]]
'''Я себя не мыслю без России...''' (1841)<spoiler><pre>
Я себя не мыслю без России,
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.


Без её работника и бога —
<spoiler><poem>
Человека с опытом Левши,
Спит ковыль. Равнина дорогая,
Без её Есенина и Блока,
И свинцовой свежести полынь.
Без её пророческой души.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.


Я себя не мыслю без России,
Знать, у всех у нас такая участь,
Без родной земли, где все моё,
И, пожалуй, всякого спроси —
Где легла мне на сердце впервые
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Песня колыбельная её.
Хорошо живётся на Руси?


Без её легенд и сказок вещих,
Свет луны, таинственный и длинный,
Горных ветров, горьких как полынь.
Плачут вербы, шепчут тополя.
Без её преображенных женщин
Но никто под окрик журавлиный
Из безвестных Золушек в богинь.
Не разлюбит отчие поля.


Без её железных комиссаров,
И теперь, когда вот новым светом
Падающих с песней на устах,
И моей коснулась жизнь судьбы,
Без её космических Икаров
Всё равно остался я поэтом
На своих немыслимых постах.
Золотой бревенчатой избы.


Без её неизмеримой силы,
По ночам, прижавшись к изголовью,
Без её распахнутых морей...
Вижу я, как сильного врага,
Я себя не мыслю без России,
Как чужая юность брызжет новью
Без её любви и без моей!
На мои поляны и луга.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Майоров''' Николай Петрович ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
Но и всё же, новью той теснимый,
[[File:Majorov.jpg|thumb|200px|Николай Майоров]]
Я могу прочувственно пропеть:
'''Мы''' (1940)<spoiler><pre>
Дайте мне на родине любимой,
      Это время
Всё любя, спокойно умереть!
        трудновато для пера.
</poem></spoiler>
      В.Маяковский
     
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрет. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,  
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы —
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы — спросите жен!
     
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.
И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.
Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,  
И слог тяжёл, и выраженья грубы!  
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»! 
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Матюшин-Правдин''' Александр Иванович ([[rwp:Роман_(Матюшин)|род. 1954]]) ==
'''«Неуютная жидкая лунность…»''' (1925){{якорь|1925-2}}
[[File:Matjushin_Roman.jpg|thumb|200px|Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)]]
'''Россия''' (2003) <spoiler><pre>
О, сколько ты в себя вместила!
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.


И почернелые избушки,
<spoiler><poem>
И тихие разливы вод,
Неуютная жидкая лунность
И деревенские церквушки,
И тоска бесконечных равнин,
И многостраждущий народ.
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.


И нерастраченную совесть,
По дорогам усохшие вербы
И тайну Млечного моста.
И тележная песня колёс…
Но главная твоя особость -
Ни за что не хотел я теперь бы,
Тебе не выжить без Христа.
Чтоб мне слушать её привелось.


Другим довольно зрелищ, хлеба:
Равнодушен я стал к лачугам,
Душа - рабыня кошелька.
И очажный огонь мне не мил.
Но ты не надышалась Небом
Даже яблонь весеннюю вьюгу
И потому так велика!
Я за бедность полей разлюбил.


И если вдруг тебя погубят,
Мне теперь по душе иное…
То и самим врагам не жить:
И в чахоточном свете луны
Вселенная могилой будет -
Через каменное и стальное
Иначе не похоронить.  
Вижу мощь я родной стороны.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Милявский''' Олег Анатольевич ([[rwp:Милявский,_Олег_Анатольевич|1923—1989]]) ==
Полевая Россия! Довольно
[[File:Miljavskij_Oleg.jpg|thumb|200px|Олег Милявский]]
Волочиться сохой по полям!
'''Любите Россию''' <spoiler><pre>
Нищету твою видеть больно
Колышет березоньки ль ветер весенний,
И берёзам и тополям.
Веселой капели доносится звон.
Как будто читает поэму Есенин
Про землю, в которую был так влюблен...


Про белые рощи и ливни косые,
Я не знаю, что будет со мною…
Про желтые нивы и взлет журавлей,
Может, в новую жизнь не гожусь,
Любите Россию, любите Россию!
Но и всё же хочу я стальною
Для русского сердца земли нет милей...
Видеть бедную, нищую Русь.


Нам русские песни с рождения пели,
И, внимая моторному лаю
Нас ветер России в пути обнимал,
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Когда вся Россия надела шинели,
Ни за что я теперь не желаю
Нередко, бывало, солдат вспоминал...
Слушать песню тележных колёс.
</poem></spoiler>


И белые рощи и ливни косые,
<br clear=all>
И мысленно детям своим завещал:-
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Любите Россию, любите Россию!
Россию, которую я защищал!


Кто Русью рожденный - в Россию влюбленный,
== '''Жигулин''' Анатолий Владимирович ([[rwp:Жигулин, Анатолий Владимирович|1930—2000]]) ==
Тот отдал ей сердце и душу свою!
[[Файл:Zhigulin_Anatolij.jpg|thumb|200px|Анатолий Жигулин]]
Пред ней величавой, склоняюсь в поклоне,
'''«О, Родина! В неярком блеске…»''' (1967) {{якорь|1967-1}}
О ней, о России я песню пою!


Про белые рощи и ливни косые,
<spoiler><poem>
Про желтые нивы и радость весны,
О, Родина! В неярком блеске
Любите Россию, любите Россию!
Я взором трепетным ловлю
И будьте навеки России верны!</pre></spoiler>
Твои пролески, перелески —
<br clear=all>
Всё, что без памяти люблю:


== '''Мориц''' Юнна Петровна ([[rwp:Мориц,_Юнна_Петровна|род. 1937]]) ==
И шорох рощи белоствольной,
[[File:Yunna Morits2.jpg|thumb|200px|Юнна Мориц]]
И синий дым в дали пустой,
'''Мы со смертью не играем''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records235.htm]<spoiler><pre>
И ржавый крест над колокольней,
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела»,
И низкий холмик со звездой…
Но Россия петь не будет «Я ещё не умерла!»
Эта разница — такого необъятного размера,
Как небесная улыбка лучезарного тепла!


Эта разница бездонна, эта разница интимна,
Мои обиды и прощенья
Тайна гимна так взаимна, что влияет на судьбу, —
Сгорят, как старое жнивьё.
У России быть не может никогда такого гимна
В тебе одной — и утешенье
«Не дала ещё я дуба», «Не лежу ещё в гробу».
И исцеление моё.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Жураковский''' Анатолий Евгеньевич ([[rwp:Жураковский, Анатолий Евгеньевич|1897—1937]]) ==
[[Файл:Анатолий Жураковский 2.jpg|thumb|200px|Анатолий Жураковский]]
'''«Россия, моя Россия…»''' (1932. Свирьлаг){{якорь|1932-1}}


Русофобов это свойство пробирает вечным страхом,
<spoiler><poem>
Русофобы чуют нечто, не вместимое в слова…
Россия, моя Россия,
Но Россия петь не будет «Я ещё не стала прахом»,
Страна несказанных мук,
Потому что смерть не любит панибратства, хвастовства.
Целую язвы страстные
Твоих пригвождённых рук.


«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела», —
Ведь в эти руки когда-то
Смерть ещё не наступила, вот какие, брат, дела!
Ты приняла Христа,
Но Россия петь не будет «Я ещё не околела»,
А теперь сама распята
У неё не будет гимна «Я ещё не умерла».
На высоте того Креста.


Эта разница священна, и вселенная красива,
Я с тобой, на руках моих раны,
Мы со смертью не играем и не дразним — кто сильней?
И из них сочится кровь,
«Щэ нэ вмэрла, не сгинела» — так не будет петь Россия,
Но в сердце звучит «осанна»
Эта разница огромна, остальное — только в ней!
И сильнее смерти любовь.


Наблюдается такая гимнов общая картина —
Впереди я вижу своды
«Ещэ польска не сгинела», «Щэ нэ вмэрла Украина».
Всё тех же тюре{{Ударение}}мных стен,
В эту общую картину «Я ещё не умерла» —
Одиночку, разлуки годы
Слава Богу не вписали нас Поэзии крыла!
И суровый лагерный плен.
</pre></spoiler>
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records098.htm]<spoiler><pre>         
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам,
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом, —
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!


Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Но я всё, всё принимаю
Никто не ангел, — упрёки лживы.
И святыням твоим отдаю,
Не будь пушистой, а будь зубастой!
До конца, до самого края,
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Всю жизнь и всю душу мою.
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.


Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Много нас, подними свои взоры,
Разбитой вдребезги подлой сделкой,
Погляди, родная, окре{{Ударение}}ст:
Страной осколков, отдельно взятых
Мы идём от твоих просторов,
В разъединённых российских штатах.
Поднимаем твой тяжкий крест.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
 
Не следуй правилам тех приличий,
Мы пришли с тобой на распятье
Какие хищник диктует жертвам…
Разделить твой последний час,
Не будь, Россия, ничьей добычей!</pre></spoiler>
О, раскрой же свои объятья
'''Сейчасно''' [http://www.owl.ru/morits/stih/off-records114.htm]<spoiler><pre>
И прости и прими всех нас.
Россию любить не модно,
</poem></spoiler>
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно —
Россию любить сейчасно.


Когда она будет в моде, —
Полюбит её отродье,
Которое ей от злости
Сейчасно ломает кости!..</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов,_Николай_Алексеевич|1821—1878]]) ==
== '''Заболоцкий''' Николай Алексеевич ([[rwp:Заболоцкий, Николай Алексеевич|1903—1958]]) ==
[[File:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
[[Файл:Zabolockij_Nikolaj.jpg|thumb|200px|Николай Заболоцкий]]
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877)<spoiler><pre>
'''Вечер на Оке''' (1957) {{якорь|1957-1}}
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!


В рабстве спасенное
<spoiler><poem>
Сердце свободное —
В очарованье русского пейзажа
Золото, золото
Есть подлинная радость, но она
Сердце народное!
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна.


Сила народная,
С утра обременённая работой,
Сила могучая —
Трудом лесов, заботами полей,
Совесть спокойная,
Природа смотрит как бы с неохотой
Правда живучая!
На нас, не очарованных людей.


Сила с неправдою
И лишь когда за тёмной чащей леса
Не уживается,
Вечерний луч таинственно блеснёт,
Жертва неправдою
Обыденности плотная завеса
Не вызывается, —
С её красот мгновенно упадёт.


Русь не шелохнется,
Вздохнут леса, опущенные в воду,
Русь — как убитая!
И, как бы сквозь прозрачное стекло,
А загорелась в ней
Вся грудь реки приникнет к небосводу
Искра сокрытая, —
И загорится влажно и светло.


Встали — небужены,
Из белых башен облачного мира
Вышли — непрошены,
Сойдёт огонь, и в нежном том огне,
Жита по зернышку
Как будто под руками ювелира,
Горы наношены!
Сквозные тени лягут в глубине.
 
И чем ясней становятся детали
Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали
Речных лугов, затонов и излук.


Рать подымается —
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Неисчислимая!
Теперь-то он поистине хорош,
Сила в ней скажется
И ты, ликуя, множество диковин
Несокрушимая!
В его живых чертах распознаёшь.
</poem></spoiler>


Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!.</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Занадворов''' Владислав Леонидович ([[rwp:Занадворов, Владислав Леонидович|1914—1942]]) ==
[[Файл:Zanadvorov.jpg|thumb|200px|Владислав Занадворов]]
'''Родина''' (1936){{якорь|1936-1}}


== '''Никитин''' Иван Саввич ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Ivan Nikitin.jpg|thumb|200px|Иван Никитин]]
Вот она — лесная родина:
'''Русь''' (1851)<spoiler><pre>
Над рекой падучая гроза,
Под большим шатром
Наливная чёрная смородина,
Голубых небес
Чёрная, как девичьи глаза.
Вижу — даль степей
А в лесах, за горными вершинами,
Зеленеется.
Травы стынут в утренней росе,
И берёзы с лопнувшими жилами
Падают, подвластные грозе.
И навек пленённая просторами,
Выбегает узкая тропа.
Дальнее село за косогорами,
В воздухе повисли ястреба.
И потайно за густыми травами
Сказывали парням молодым,
Как по Волге с Емельяном плавали,
Жили с атаманом Золотым.
Над крестами, над моими предками,
Над крутыми строками стиха
Снова машет огненными ветками
Дикая заречная ольха.
И хоть сколько бы дорог ни пройдено,
Ни отмерено далёких вёрст
Хлебом-солью повстречает родина,
Улыбнётся тысячами звёзд.
А меж гор, что с тучами обвенчаны,
Кама силу пробует свою.
Я ни друга, ни отца, ни женщины
Не любил, как родину мою.
</poem></spoiler>


И на гранях их,
<br clear=all>
Выше тёмных туч,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Цепи гор стоят
Великанами.


По степям в моря
== '''Исаковский ''' Михаил Васильевич ([[rwp:Исаковский, Михаил Васильевич|1900—1973]]) ==
Реки катятся,
[[Файл:Isakovski.jpg|thumb|200px|Михаил Исаковский]]
И лежат пути
'''Слово о России''' (1944) {{якорь|1944-2}}
Во все стороны.
 
<spoiler><poem>
Советская Россия,
Родная наша мать!
Каким высоким словом
Мне подвиг твой назвать?
Какой великой славой
Венчать твои дела?
Какой измерить мерой —
Что ты перенесла?


Посмотрю на юг —
В годину испытаний,
Нивы зрелые.
В боях с ордой громил,
Что камыш густой,
Спасла ты, заслонила
Тихо движутся;
От гибели весь мир.
Ты шла в огонь и в воду,
В стальной кромешный ад,
Ложилася под танки
Со связками гранат;
В горящем самолёте
Бросалась с облаков
На пыльные дороги,
На головы врагов;
Наваливалась грудью
На вражий пулемёт,
Чтобы твои солдаты
Могли идти вперёд…


Мурава лугов
Тебя морили мором
Ковром стелется,
И жгли тебя огнём,
Виноград в садах
Землею засыпали
Наливается.
На кладбище живьём;
Тебя травили газом,
Вздымали на ножах,
Гвоздями прибивали
В немецких блиндажах…


Гляну к северу —
Скажи, а сколько ж, сколько
Там, в глуши пустынь,
Ты не спала ночей
Снег, что белый пух,
В полях, в цехах, в забоях,
Быстро кружится;
У доменных печей?
По твоему призыву
Работал стар и мал:
Ты сеяла, и жала,
И плавила металл;
Леса валила наземь,
Сдвигала горы с мест, —
Сурово и достойно
Несла свой тяжкий крест…


Подымает грудь
Ты всё перетерпела,
Море синее,
Познала всё сполна.
И горами лёд
Поднять такую тяжесть
Ходит по морю;
Могла лишь ты одна!
И, в бой благословляя
Своих богатырей,
Ты знала — будет праздник
На улице твоей!..


И пожар небес
И он пришёл! Победа
Ярким заревом
Твоя недалека:
Освещает мглу
За Тисой, за Дунаем
Непроглядную…
Твои идут войска;
Твоё пылает знамя
Над склонами Карпат,
На Висле под Варшавой
Твои костры горят;
Твои грохочут пушки
Над прусскою землёй,
Огни твоих салютов
Всплывают над Москвой…


Это ты, моя
Скажи, какой же славой
Русь державная.
Венчать твои дела?
Моя родина
Какой измерить мерой
Православная!
Тот путь, что ты прошла?
Никто в таком величье
Вовеки не вставал.
Ты — выше всякой славы,
Достойней всех похвал!
И все народы мира,
Что с нами шли в борьбе,
Поклоном благодарным
Поклонятся тебе;
Поклонятся всем сердцем
За все твои дела,
За подвиг твой бессмертный,
За всё, что ты снесла;
За то, что жизнь и правду
Сумела отстоять,
Советская Россия,
Родная наша мать!
</poem></spoiler>


Широко ты, Русь,
<br clear=all>
По лицу земли
[[#вернуться к содержанию||^|]]
В красе царственной
Развернулася!


У тебя ли нет
== '''Карамзин''' Николай Михайлович ([[rwp:Карамзин, Николай Михайлович|1766—1826]]) ==
Поля чистого,
[[Файл:Karamzin by Tropinin (1818, Tretyakov gallery).jpg|thumb|200px|Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)]]
Где б разгул нашла
'''К отечеству''' (1793) {{якорь|1793-1}}
Воля смелая?


У тебя ли нет
<spoiler><poem>
Про запас казны,
Цвети, отечество святое,
Для друзей стола,
Сынам любезное, драгое!
Меча недругу?
Мы все боготворим тебя
И в жертву принести себя
Для пользы твоея готовы.
Ах! смерть ничто, когда оковы
И стыд грозят твоим сынам!
Так древле Кодры умирали,
Так Леониды погибали
В пример героям и друзьям.
Союз родства и узы крови
Не так священны для сердец,
Как свят закон твоей любови.
Оставит милых чад отец,
И сын родителя забудет,
Спеша отечеству служить;
Умрёт он, но потомство будет
Героя полубогом чтить.
</poem></spoiler>


У тебя ли нет
<br clear=all>
Богатырских сил,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Старины святой,
Громких подвигов?


Перед кем себя
== '''Кедрин''' Дмитрий Борисович ([[rwp:Кедрин, Дмитрий Борисович|1907—1945]]) ==
Ты унизила?
[[Файл:Kedrin.JPG|thumb|200px|Дмитрий Кедрин]]
Кому в чёрный день
'''Завет''' (1942) {{якорь|1942-2}}
Низко кланялась?


На полях своих,
<spoiler><poem>
Под курганами,
В час испытаний
Положила ты
Поклонись Отчизне
Татар полчища.
По-русски,
В ночи,
И скажи ей:
— Мать!
Ты жизнь моя!
Ты мне дороже жизни!
С тобою — жить,
С тобою — умирать!
И как бы ни был длинен
И тяжек день военной маяты, —
Коль пахарь ты,
Отдай ей всё, как Минин,
Будь ей Суворовым,
Коль воин ты.
Люби её, клянись, как наши деды,
Горой стоять за жизнь её и честь,
Чтобы сказать в желанный час победы:
— И моего тут капля мёда есть.
</poem></spoiler>


Ты на жизнь и смерть
<br clear=all>
Вела спор с Литвой
[[#вернуться к содержанию||^|]]
И дала урок
Ляху гордому.


И давно ль было,
== '''Коган''' Павел Давидович ([[rwp:Коган, Павел Давыдович|1918—1942]]) ==
Когда с Запада
[[Файл:Kogan_Pavel_1.jpg|thumb|200px|Павел Коган]]
Облегла тебя
'''Лирическое отступление''' из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941) {{якорь|1941-3}}
Туча тёмная?


Под грозой её
<spoiler><poem>
Леса падали,
Есть в наших днях такая точность,
Мать сыра-земля
Что мальчики иных веков,
Колебалася,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Сажень косая, твёрдый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И всё-таки пробьёмся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох как пёс от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
</poem></spoiler>


И зловещий дым
<br clear=all>
От горевших сёл
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Высоко вставал
Чёрным облаком!


Но лишь кликнул царь
== '''Коротаев''' Виктор Вениаминович ([[rwp:Коротаев, Виктор Вениаминович|1939—1997]]) ==
Свой народ на брань —
[[Файл:Korotaev.jpg|thumb|200px|Виктор Коротаев]]
Вдруг со всех концов
'''Русь''' (198?){{якорь|1980-е-1}}
Поднялася Русь.


Собрала детей,
<spoiler><poem>
Стариков и жён,
Я в прошлое гляжу нередко,
Приняла гостей
Стремясь вернее угадать
На кровавый пир.
Тех бородатых наших предков,
Что жили в давние года.


И в глухих степях,
Работой выпитые лица,
Под сугробами,
Глубокий и тяжёлый взгляд,
Улеглися спать
И злые острые ключицы
Гости навеки.
Из-под худых рубах торчат.


Хоронили их
«Эх, доля наша…
Вьюги снежные,
Чтоб те сгинуть!»
Бури севера
А в голосе такая грусть!
О них плакали!..
Они плюют и горбят спину,
Ругая нищенскую Русь.


И теперь среди
Но стоит только им прослышать
Городов твоих
Что вдруг, с какой-то стороны,
Муравьём кишит
Сосед с несметным войском вышел,
Православный люд.
Поганя земли их страны…


По седым морям
Они, свои отринув беды,
Из далёких стран
Опять берут доспехов груз —
На поклон к тебе
И бьют татар, и рубят шведов
Корабли идут.
За эту самую же Русь.


И поля цветут,
Им наша Русь
И леса шумят,
Из дальней дали
И лежат в земле
Светила светом молодым.
Груды золота.
И коль они за ту стояли,
То мы — за эту постоим.
</poem></spoiler>


И во всех концах
'''«Мы — не на уровне задачи …»'''
Света белого
Про тебя идёт
Слава громкая.


Уж и есть за что,
<spoiler><poem>
Русь могучая,
Мы — не на уровне задачи,
Полюбить тебя,
Когда, пуская лёгкий дым,
Назвать матерью,
В кругу
О Родине судачим:
Шумим!
Корим!
Боготворим!
Да путь её и многотруден,
И объясним не всякий раз…
Но Русь была,
И есть,
И будет
До нас,
При нас
И после нас!
</poem></spoiler>


Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Прокофьев''' Александр Андреевич ([[rwp:Прокофьев,_Александр_Андреевич|1900—1971]]) ==
== '''Кукольник''' Нестор Васильевич ([[rwp:Кукольник, Нестор Васильевич|1809—1868]]) ==
[[File:Prokof'ev.jpg|thumb|200px|Александр Прокофьев]]
[[Файл:Briullov-kukolnik.jpg|thumb|200px|Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''Мне о России надо говорить'''<spoiler><pre>
'''Империя''' (1842)<ref>Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица [[Литва|Литвы]]. Однако захоронен он был, скорее всего, в [[ewp:Veliuona|Велюоне]] (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.</ref> {{якорь|1842-1}}
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!


Сильнее всех имён произнести,
<spoiler><poem>
Сильнее матери, любви сильнее
У ног могилы Гедымина,
И на устах отрадно пронести
Теснясь, толпится шумный град;
К поющим волнам, что вдали синеют.
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили…
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!


Не раз наедине я был с тобой,
Кругом враги когда-то были, —
Просил участья, требовал совета,
Ливонцы, Новгород и Псков;
И ты всегда была моей судьбой,
Татар, волынцев, поляков
Моей звездой, неповторимым светом.
Сюда наезды заходили;
Кругом сто княжеств и врагов,
Сто исповеданий различных
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И всё и вся — теперь Россия!
 
Не семь холмов, а семь морей —
Подножие святой державы!
Три части света — ложе ей,
Полмира — мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идёт прогулкой на парад!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Кушнер''' Александр Семёнович ([[rwp:Кушнер, Александр Семёнович|род. 1936]]) ==
[[Файл:Александр Кушнер фото.jpg|thumb|200px|Александр Ку́шнер, 2005 г.]]
'''«Снег подлетает к ночному окну…»''' (1981){{якорь|1981-1}}
 
<spoiler><poem>
Снег подлетает к ночному окну,
Вьюга дымится.
Как мы с тобой угадали страну,
Где нам родиться!


Он мне сиял из материнских глаз,
Вьюжная. Ватная. Снежная вся.
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
Давит на плечи.
И если б он в груди моей погас,
Но и представить другую нельзя
То сердце б разорвалось в тот же миг!</pre></spoiler>
Шубу, полегче.
'''Нет жизни мне без России (…А мне Россия навек люба…)''' (1965)<spoiler><pre>
 
…А мне Россия
Гоголь из Рима нам пишет письмо,
Навек люба,
Как виноватый.
В судьбе России —
Бритвой почтовое смотрит клеймо
Моя судьба.
Продолговатой.
Мой век суровый,
 
Мой день крутой
Но и представить другое нельзя
Гудит громОво:
Поле, поуже.
«Иди, не стой!»
Доблести, подлости, горе, семья,
Идёт Россия —
Зимы и дружбы.
Врагов гроза,
 
Синее синих
И англичанин, что к нам заходил,
Её глаза,
Строгий, как вымпел,
Синее синих
Не понимал ничего, говорил
Озёр и рек,
Глупости, выпив.
Сильнее сильных
 
Её разбег!
Как на дитя, мы тогда на него
Неповторима,
С грустью смотрели.
Вольным-вольна,
И доставали плеча твоего
Необорима
Крылья метели.
В грозе она!
</poem></spoiler>
С ней, непоборной,
 
Иду, как в бой,
<br clear=all>
Дорогой горной,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Тропой любой.
 
Всё в ней, в Отчизне,
== '''Лермонтов''' Михаил Юрьевич ([[rwp:Лермонтов, Михаил Юрьевич|1814—1841]]) ==
Кругом моё,
[[Файл:Mikhail lermontov.jpg|thumb|200px|Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)]]
И нету жизни
'''Родина'''<ref>В беловом автографе стих назван «Отчизна». [https://ru.wikisource.org/w/index.php?oldid=3948899]</ref> (1841) {{якорь|1841-1}}
Мне без неё!</pre></spoiler>
 
'''Я, как степняк, пою о том, что вижу…''' (1959)<spoiler><pre>
<spoiler><poem>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Что мне в глаза попало в свой черед,
Не победит её рассудок мой.
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Ни слава, купленная кровью,
Оно меня никак не подведёт.
Ни полный гордого доверия покой,
Вон строят дом, уже свели стропила.
Ни тёмной старины заветные преданья
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
Но я люблю — за что, не знаю сам —
                                                          Давай!
Её степей холодное молчанье,
Давай! Давай! Россия любит дело.
Её лесов безбрежных колыханье,
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Разливы рек её, подобные морям;
Давай! Давай! Россия любит смелых.
Просёлочным путём люблю скакать в телеге
А коль не смел — учись у храбрецов!
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Горят сады листвою разноцветной —
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Зелёной, красной, жёлтой… в семь
Дрожащие огни печальных деревень;
                                                            цветов.
Люблю дымок спалённой жнивы,
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
В степи ночующий обоз
Он мне как брат, и я пойти готов
И на холме средь жёлтой нивы
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чету белеющих берёз.
Чтоб знать её деянья наизусть
С отрадой, многим незнакомой,
И увидать, как расправляет плечи
Я вижу полное гумно,
Моя страна,
Избу, покрытую соломой,
                    моя Отчизна,
С резными ставнями окно;
                                              Русь!</pre></spoiler>
И в праздник, вечером росистым,
<br clear=all>
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Лисянский''' Марк Самойлович ([[rwp:Лисянский, Марк Самойлович|1912—1993]]) ==
[[Файл:Lisjanskij_Mark.jpg|thumb|200px|Марк Лисянский]]
'''«Я себя не мыслю без России…»''' (1941?) {{якорь|1940-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Я себя не мыслю без России,
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.


== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин,_Александр_Сергеевич|1799—1837]]) ==
Без её работника и бога —
[[File:Portrait of Alexander Pushkin (Orest Kiprensky, 1827).PNG|thumb|200px|Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.]]
Человека с опытом Левши,
'''Клеветникам России''' (1831)<spoiler><pre>
Без её Есенина и Блока,
О чем шумите вы, народные витии?
Без её пророческой души.
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.


Уже давно между собою
Я себя не мыслю без России,
Враждуют эти племена;
Без родной земли, где всё моё,
Не раз клонилась под грозою
Где легла мне на сердце впервые
То их, то наша сторона.
Песня колыбельная её.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.


Оставьте нас: вы не читали
Без её легенд и сказок вещих,
Сии кровавые скрижали;
Горных ветров, горьких как полынь.
Вам непонятна, вам чужда
Без её преображённых женщин
Сия семейная вражда;
Из безвестных Золушек в богинь.
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
 
Бессмысленно прельщает вас
Без её железных комиссаров,
Борьбы отчаянной отвага —
Падающих с песней на устах,
И ненавидите вы нас…
Без её космических Икаров
На своих немыслимых постах.
 
Без её неизмеримой силы,
Без её распахнутых морей…
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Львов''' Михаил Давыдович ([[rwp:Львов, Михаил Давыдович|1917—1988]]) ==
[[Файл:L'vov_Mihail.jpg|thumb|200px|Михаил Львов]]
'''«Сколько нас, нерусских, у России…»''' (196?){{якорь|1960-е-1}}


За что ж? ответствуйте: за то ли,
<spoiler><poem>
Что на развалинах пылающей Москвы
              С. Хакиму
Мы не признали наглой воли
 
Того, под кем дрожали вы?
Сколько нас, нерусских, у России —
За то ль, что в бездну повалили
И татарских, и иных кровей,
Мы тяготеющий над царствами кумир
Имена носящих не простые,
И нашей кровью искупили
Но простых российских сыновей!
Европы вольность, честь и мир?..
 
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Пусть нас и не жалуют иные,
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Но вовек — ни завтра, ни сейчас —
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Отделить нельзя нас от России —
Иль русского царя уже бессильно слово?
Родина немыслима без нас!
Иль нам с Европой спорить ново?
 
Иль русский от побед отвык?
Как прекрасно вяжутся в России,
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
В солнечном сплетении любви,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
И любимой волосы льняные,
От потрясенного Кремля
И заметно тёмные твои.
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Рачков''' Николай Борисович ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
Сколько нас, нерусских, у России —
[[File:Rachkov.jpg|thumb|200px|Николай Рачков]]
Истинных российских сыновей,
<br>
Любящих глаза небесной сини
'''А Россия была и будет'''
У великой матери своей!
<br>
</poem></spoiler>
<br>Свысока её недруг судит,
<br>Предъявляя смертельный счет.
<br>А Россия была и будет,
<br>А Россия не пропадёт.
<br>
<br>Заведут в глухое болото
<br>И укажут ей ложный брод.
<br>Там погибла целая рота,
<br>А Россия — не пропадёт.
<br>
<br>Хороша! — и берут завидки.
<br>Через чёрный нагрянут ход,
<br>Обберут Россию до нитки.
<br>А Россия не пропадёт.
<br>
<br>Мир, как бомба, во зле взорвётся,
<br>Будет всем в аду горячо.
<br>А Россия сама спасётся
<br>И врагу подставит плечо.<br>
<br>


<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Маяковский''' Владимир Владимирович ([[rwp:Маяковский, Владимир Владимирович|1893—1930]]) ==
[[Файл:Mayakovsky and Krasnoarmeitsy.jpg|thumb|200px|Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929]]
'''17-я часть из поэмы «Хорошо»''' (1927){{якорь|1927-1}}


== '''Рубцов''' Николай Михайлович ([[rwp:Рубцов,_Николай_Михайлович|1936—1971]]) ==
<spoiler><poem>
[[File:Rubcov_1.jpg|thumb|200px|Николай Рубцов]]
Хвалить
'''Тихая моя родина''' (1964)<spoiler><pre>
            не заставят
Тихая моя родина!
                            не долг,
Ивы, река, соловьи…
                                          ни стих
Мать моя здесь похоронена
всего,
В детские годы мои.
        что делаем мы.
Я
  пол-отечества мог бы
                                  снести,
а пол —
            отстроить, умыв.


— Где тут погост? Вы не видели?
Я с теми,
Сам я найти не могу.
              кто вышел
Тихо ответили жители:
                              строить
Это на том берегу.
                                          и месть
в сплошной
                  лихорадке
                                  буден.
Отечество
                славлю,
                            которое есть,
но трижды
                    которое будет.


Тихо ответили жители,
Я
Тихо проехал обоз.
  планов наших
Купол церковной обители
                        люблю громадьё,
Яркой травою зарос.
размаха
            шаги саженьи.
Я радуюсь
                маршу,
                          которым идём
в работу
              и в сраженья.


Там, где я плавал за рыбами,
Я вижу —
Сено гребут в сеновал:
                где сор сегодня гниёт,
Между речными изгибами
где только земля простая —
Вырыли люди канал.
на сажень вижу,
                        из-под неё
комунны
            дома
                    прорастают.
 
И меркнет
              доверье
                          к природным дарам
с унылым
              пудом сенца{{ударение}}
И поворачиваются
                            к тракторам
крестьян
            заскорузлые сердца.


Тина теперь и болотина
И планы,
Там, где купаться любил…
              что раньше
Тихая моя родина,
                                на станциях лбов
Я ничего не забыл.
задерживал
                  нищенства тормоз,
сегодня
            встают
                      из дня голубого,
железом
            и камнем формясь.


Новый забор перед школою,
И я,
Тот же зелёный простор.
      как весну человечества,
Словно ворона весёлая,
рождённую
Сяду опять на забор!
                в трудах и в бою,
пою
      моё отечество,
республику мою!
</poem></spoiler>


Школа моя деревянная!..
<br clear=all>
Время придёт уезжать —
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.


С каждой избою и тучею,
== '''Майоров''' Николай Петрович ([[rwp:Майоров, Николай Петрович (поэт)|1919—1942]]) ==
С громом, готовым упасть,
[[Файл:Majorov.jpg|thumb|200px|Николай Майоров]]
Чувствую самую жгучую,
'''Мы''' (1940) {{якорь|1940-1}}
Самую смертную связь.</pre></spoiler>
'''Берёзы''' (196?)<spoiler><pre>
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.


Всё очнётся в памяти невольно,
<spoiler><poem>
Отзовётся в сердце и в крови́.
      Это время
Станет как-то радостно и больно,
                        трудновато для пера.
Будто кто-то шепчет о любви.
                                            ''В. Маяковский''
     
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрёт. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.


Только чаще побеждает проза,
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Словно дунет ветер хмурых дней.
Нам не хватало неба и воды.
Ведь шумит такая же берёза
Упрямой жизни в каждом человеке
Над могилой матери моей.
Железом обозначены следы —
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы — спросите жён!
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.
 
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
 
Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.
 
И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.
 
Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.
 
Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Матюшин-Правдин''' Александр Иванович ([[rwp:Роман (Матюшин)|род. 1954]]) ==
[[Файл:Matjushin_Roman.jpg|thumb|200px|Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)]]
'''Россия''' (2003){{якорь|2003-1}}


На войне отца убила пуля,
<spoiler><poem>
А у нас в деревне у оград
О, сколько ты в себя вместила!
С ветром и с дождём шумел, как улей,
И грусть немереных равнин,
Вот такой же жёлтый листопад…
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.


Русь моя, люблю твои берёзы!
И почернелые избушки,
С первых лет я с ними жил и рос.
И тихие разливы вод,
Потому и набегают слёзы
И деревенские церквушки,
На глаза, отвыкшие от слёз…
И многостраждущий народ.
</pre></spoiler>
'''Видения на холме''' (1960)<spoiler><pre>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь – куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни тебя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной –
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Рыленков''' Николай Иванович ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
И нерастраченную совесть,
[[File:Rylenkov.jpg|thumb|200px|Николай Рыленков]]
И тайну Млечного моста.
'''Всё в тающей дымке''' (1965)<spoiler><pre>
Но главная твоя особость —
Всё в тающей дымке:
Тебе не выжить без Христа.
Холмы, перелески.
 
Здесь краски не ярки
Другим довольно зрелищ, хлеба:
И звуки не резки.
Душа — рабыня кошелька.
Здесь медленны реки,
Но ты не надышалась Небом
Туманны озёры,
И потому так велика!
И всё ускользает
 
От беглого взора.
И если вдруг тебя погубят,
Здесь мало увидеть,
То и самим врагам не жить:
Здесь нужно всмотреться,
Вселенная могилой будет —
Чтоб ясной любовью
Иначе не похоронить.
Наполнилось сердце.
</poem></spoiler>
Здесь мало услышать,
 
Здесь вслушаться нужно,
<br clear=all>
Чтоб в душу созвучья
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Нахлынули дружно.
 
Чтоб вдруг отразили
== '''Матусовский''' Михаил Львович ([[rwp:Матусовский, Михаил Львович|1915—1990]]) ==
Прозрачные воды
[[Файл:Михаил Львович Матусовский.jpg|thumb|200px|Михаил Матусовский]]
Всю прелесть застенчивой
'''С чего начинается Родина?''' (1968) {{якорь|1968-1}}
Русской природы.</pre></spoiler>
 
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965)<spoiler><pre>
<spoiler><poem>
Скрылся день в туманы росяные,
С чего начинается Родина?
Отпылали облаков края.
С картинки в твоём букваре,
Дай припасть к руке твоей, Россия,
С хороших и верных товарищей,
Вечная заботница моя.
Живущих в соседнем дворе.
Дай поцеловать твои мозоли,
 
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
А, может, она начинается
Чтоб навек остался привкус соли
С той песни, что пела нам мать,
На моих запёкшихся губах.
С того, что в любых испытаниях
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
У нас никому не отнять.
Каждый вздох в краю моём родном.
 
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
С чего начинается Родина?
Жить, как пахарь твой — грядущим днём.
С заветной скамьи у ворот,
Видел я не раз иные дали,
С той самой берёзки, что во поле,
Но мечтал лишь об одном, любя,
Под ветром склоняясь, растёт.
Чтоб друзья и недруги сказали,
 
Что характером я весь в тебя.
А, может, она начинается
Мне таить перед тобой не надо,
С весенней запевки скворца
Где я плакал, где дарил цветы.
И с этой дороги просёлочной,
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Которой не видно конца.
Материнским сердцем чуешь ты.
 
Освежит виски мои седые
С чего начинается Родина?
Лишь твоя певучая струя.
С окошек, горящих вдали,
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Со старой отцовской будёновки,
Вечная заботница моя!</pre></spoiler>
Что где-то в шкафу мы нашли,
'''Русская земля''' (1941)<spoiler><pre>
 
От хребтов Кавказа до Урала,
А, может, она начинается
Дальними дорогами пыля,
Со стука вагонных колёс
Ты не раз на бой сынов скликала,
И с клятвы, которую в юности
Русская земля!
Ты ей в своём сердце принёс.
Прибавляли сил им в дни печали
 
Полноводных рек твоих струи,
С чего начинается Родина?..
И врагам обиды не прощали
</poem></spoiler>
Сыновья твои.
 
И всегда, цела и невредима,
<br clear=all>
Сыновей бессмертьем наделя,
[[#вернуться к содержанию||^|]]
Ты вставала из огня и дыма,
 
Русская земля!
== '''Милявский''' Олег Анатольевич ([[rwp:Милявский, Олег Анатольевич|1923—1989]]) ==
О тебе в столетьях песни громки,
[[Файл:Miljavskij_Oleg.jpg|thumb|200px|Олег Милявский]]
Вся ты как певучая струна!
'''Любите Россию'''
И наследье предков мы, потомки,
 
Приняли сполна!
<spoiler><poem>
Вот опять ковыль дымится бурый,
Колышет берёзоньки ль ветер весенний,
Лёгкими кистями шевеля,
Весёлой капели доносится звон.
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
Как будто читает поэму Есенин
Русская земля!
Про землю, в которую был так влюблён…
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
 
Иль военный клич отцов забыт?
Про белые рощи и ливни косые,
Не простим насильникам проклятым
Про жёлтые нивы и взлёт журавлей,
Мы твоих обид!
Любите Россию, любите Россию!
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
Для русского сердца земли нет милей…
Смерть за смерть врагам твоим суля, —
 
Мужеством твоим укреплены мы,
Нам русские песни с рождения пели,
Русская земля.
Нас ветер России в пути обнимал,
Мы друзей скликаем поимённо,
Когда вся Россия надела шинели,
Под огнём испытанных солдат,
Нередко, бывало, солдат вспоминал…
И над ними русские знамёна
 
На ветру шумят!
И белые рощи и ливни косые,
Помяни ж героев, в битвах павших,
И мысленно детям своим завещал: —
Осени знамёнами Кремля
Любите Россию, любите Россию!
Колыбель отцов и дедов наших,
Россию, которую я защищал!
Русская земля!
 
Прокляни отныне и навеки
Кто Русью рождённый — в Россию влюблённый,
Дрогнувшим перед лицом врага, —
Тот отдал ей сердце и душу свою!
В дни, когда катили пламя реки,
Пред ней величавой, склоняюсь в поклоне,
Бросив берега.
О ней, о России я песню пою!
И опять цела и невредима,
 
Сыновей бессмертьем наделяя,
Про белые рощи и ливни косые,
Встанешь ты из пламени и дыма,
Про жёлтые нивы и радость весны,
Русская земля!</pre></spoiler>
Любите Россию, любите Россию!
<br clear=all>
И будьте навеки России верны!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Михалков''' Сергей Владимирович ([[rwp:Михалков, Сергей Владимирович|1913—2009]]) ==
[[Файл:Михалков Сергей Владимирович1.jpg|thumb|200px|Сергей Михалков]]
'''Кремлёвские звёзды''' (1944) {{якорь|1944-3}}
 
<spoiler><poem>
Кремлёвские звёзды
Над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины
Нет!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Мориц''' Юнна Петровна ([[rwp:Мориц, Юнна Петровна|род. 1937]]) ==
[[Файл:Yunna Morits2.jpg|thumb|200px|Юнна Мориц]]
'''Мы со смертью не играем'''
 
<spoiler><poem>
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела»,
Но Россия петь не будет «Я ещё не умерла!»
Эта разница — такого необъятного размера,
Как небесная улыбка лучезарного тепла!
 
Эта разница бездонна, эта разница интимна,
Тайна гимна так взаимна, что влияет на судьбу, —
У России быть не может никогда такого гимна
«Не дала ещё я дуба», «Не лежу ещё в гробу».
 
Русофобов это свойство пробирает вечным страхом,
Русофобы чуют нечто, не вместимое в слова…
Но Россия петь не будет «Я ещё не стала прахом»,
Потому что смерть не любит панибратства, хвастовства.
 
«Щэ нэ вмэрла Украина», «Ещэ Польска не сгинела», —
Смерть ещё не наступила, вот какие, брат, дела!
Но Россия петь не будет «Я ещё не околела»,
У неё не будет гимна «Я ещё не умерла».
 
Эта разница священна, и вселенная красива,
Мы со смертью не играем и не дразним — кто сильней?
«Щэ нэ вмэрла, не сгинела» — так не будет петь Россия,
Эта разница огромна, остальное — только в ней!


== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов,_Константин_Михайлович|1915—1979]]) ==
Наблюдается такая гимнов общая картина —
[[File:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
«Ещэ польска не сгинела», «Щэ нэ вмэрла Украина».
'''Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…''' (1941)<spoiler><pre>
В эту общую картину «Я ещё не умерла» —
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Слава Богу не вписали нас Поэзии крыла!
Как шли бесконечные, злые дожди,
</poem></spoiler>
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,


Как слезы они вытирали украдкою,
'''Не будь, Россия, ничьей добычей!'''
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси!
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.


Слезами измеренный чаще, чем верстами,
<spoiler><poem>
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Не будь, Россия, ничьей добычей!
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Не следуй правилам тех приличий,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Какие хищник диктует жертвам,
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом,
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти —
Порвать с восторгом тебя на части!


Как будто за каждою русской околицей,
Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Крестом своих рук ограждая живых,
Никто не ангел, — упрёки лживы.
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
Не будь пушистой, а будь зубастой!
За в бога не верящих внуков своих.
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.


Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —  
Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Не дом городской, где я празднично жил,
Разбитой вдребезги подлой сделкой,
А эти проселки, что дедами пройдены,
Страной осколков, отдельно взятых
С простыми крестами их русских могил.
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!
</poem></spoiler>


Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
'''Сейчасно'''
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.


Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
<spoiler><poem>
По мертвому плачущий девичий крик,
Россию любить не модно,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Не выгодно и опасно.
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Но честно и благородно —
Россию любить сейчасно.


Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Когда она будет в моде,
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Полюбит её отродье,
Ты помнишь, старуха сказала:— Родимые,
Которое ей от злости
Покуда идите, мы вас подождем.
Сейчасно ломает кости!..
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
== '''Некрасов''' Николай Алексеевич ([[rwp:Некрасов, Николай Алексеевич|1821—1878]]) ==
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
[[Файл:Николай Некрасов.jpg|thumb|200px|Николай Некрасов]]
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
'''Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»''' (1876—1877) {{якорь|1877-1}}
Что следом за мной их идут голоса.


По русским обычаям, только пожарища
<spoiler><poem>
На русской земле раскидав позади,
Ты и убогая,
На наших глазах умирали товарищи,
Ты и обильная,
По-русски рубаху рванув на груди.
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!


Нас пули с тобою пока еще милуют.
В рабстве спасённое
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Сердце свободное —
Я все-таки горд был за самую милую,
Золото, золото
За горькую землю, где я родился,
Сердце народное!


За то, что на ней умереть мне завещано,
Сила народная,
Что русская мать нас на свет родила,
Сила могучая
Что, в бой провожая нас, русская женщина
Совесть спокойная,
По-русски три раза меня обняла.</pre></spoiler>
Правда живучая!
'''Не той, что из сказок, не той, что с пеленок…''' (1945)<spoiler><pre>
Не той, что из сказок, не той, что с пеленок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала, запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Все снесшей, все вынесшей русскою женщиной.</pre></spoiler>
'''Родина''' (1941)<spoiler><pre>
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.


Но в час, когда последняя граната
Сила с неправдою
Уже занесена в твоей руке
Не уживается,
И в краткий миг припомнить разом надо
Жертва неправдою
Всё, что у нас осталось вдалеке,
Не вызывается,


Ты вспоминаешь не страну большую,
Русь не шелохнется,
Какую ты изъездил и узнал,
Русь — как убитая!
Ты вспоминаешь родину такую,
А загорелась в ней
Какой её ты в детстве увидал.
Искра сокрытая, —


Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Встали — небужены,
Далекую дорогу за леском,
Вышли — непрошены,
Речонку со скрипучим перевозом,
Жита по зёрнышку
Песчаный берег с низким ивняком.
Горы наношены!


Вот где нам посчастливилось родиться,
Рать подымается —
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Неисчислимая!
Ту горсть земли, которая годится,
Сила в ней скажется
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Несокрушимая!
 
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!..
</poem></spoiler>


Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
При жизни никому нельзя отдать.</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== '''Синявский''' Пётр Алексеевич ([[rwp:Синявский,_Пётр_Алексеевич|род. 1943]]) ==
== '''Никитин''' Иван Саввич ([[rwp:Никитин, Иван Саввич|1824—1861]]) ==
[[File:Petr Sinjavsky.jpg|thumb|200px|Пётр Синявский]]
[[Файл:Ivan Nikitin.jpg|thumb|200px|Иван Никитин]]
'''Россия'''<spoiler><pre>
'''Русь''' (1851) {{якорь|1851-1}}
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.


И землю водою святой оросили,
<spoiler><poem>
И синий простор осенили крестом.
Под большим шатром
И нет у нас Родины, кроме России –
Голубых небес —
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
Вижу — даль степей
</pre></spoiler>
Зеленеется.
<br clear=all>


== '''Толстой''' Алексей Константинович ([[rwp:Толстой,_Алексей_Константинович|1817—1875]]) ==
И на гранях их,
[[File:Brullov AKTolstoy.jpg|thumb|200px|Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
Выше тёмных туч,
'''Край ты мой, родимый край!..''' (1856)<spoiler><pre>
Цепи гор стоят
Край ты мой, родимый край!
Великанами.
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!


Гой ты, родина моя!
По степям в моря
Гой ты, бор дремучий!
Реки катятся,
Свист полночный соловья,
И лежат пути
Ветер, степь да тучи!</pre></spoiler>
Во все стороны.
<br clear=all>
 
== '''Тушнова''' Вероника Михайловна ([[rwp:Тушнова,_Вероника_Михайловна|1911-1965]]) ==
[[File:Veronika_Tushnova.jpg|thumb|200px|Вероника Тушнова]]
'''Вот говорят: Россия...''' <spoiler><pre>
Вот говорят: Россия...
Реченьки да березки...
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведенные,
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые...
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно...
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори "не надо", -
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье свое держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Тютчев''' Фёдор Иванович ([[rwp:Тютчев,_Фёдор_Иванович|1803—1873]]) ==
Посмотрю на юг
[[File:Fyodor Tyutchev.jpg|thumb|200px|Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)]]
Нивы зрелые.
'''Умом Россию не понять''' (28 ноября 1866)<spoiler><pre>
Что камыш густой,
Умом Россию не понять,
Тихо движутся;
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать
В Россию можно только верить.</pre></spoiler>
'''Эти бедные селенья''' (13 августа 1855)<spoiler><pre>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!


Не поймет и не заметит
Мурава лугов
Гордый взор иноплеменный,
Ковром стелется,
Что сквозит и тайно светит
Виноград в садах
В наготе твоей смиренной.
Наливается.


Удрученный ношей крестной,
Гляну к северу —
Всю тебя, земля родная,
Там, в глуши пустынь,
В рабском виде Царь Небесный
Снег, что белый пух,
Исходил, благословляя.
Быстро кружится;
</pre></spoiler>
'''Два единства''' (сентябрь 1870)<spoiler><pre>
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней…


«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Подымает грудь
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Море синее,
Но мы попробуем спаять его любовью —
И горами лёд
А там увидим, что прочней…
Ходит по морю;
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Фролов-Крымский''' Константин Юрьевич ([http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2046 род. 1956]) ==
И пожар небес
[[File:Frolov.jpg|thumb|200px|Константин Фролов-Крымский]]
Ярким заревом
'''Мы русские''' (18 ноября 2012)<spoiler><pre>
Освещает мглу
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
Непроглядную…
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы — нация бездарных алкашей».


Солидный вид, манера поведенья —
Это ты, моя
Всё дьяволом продумано хитро.
Русь державная.
Но беспощадный вирус вырожденья
Моя родина
Сточил бесславно всё его нутро.
Православная!


Его душа не стоит и полушки,
Широко ты, Русь,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
По лицу земли
А вот потомок эфиопов  Пушкин
В красе царственной
Не тяготился русскостью своей.
Развернулася!


Себя считали русскими по праву
У тебя ли нет
И поднимали Родину с колен
Поля чистого,
Творцы российской мореходной славы
Где б разгул нашла
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
Воля смелая?


И не мирясь с мировоззреньем узким,
У тебя ли нет
Стараясь заглянуть за горизонт,
Про запас казны,
За честь считали называться русским                                               
Для друзей стола,
Шотландцы — Грейг, де Толли и Лермонт.
Меча недругу?


Любой из них достоин восхищенья,
У тебя ли нет
Ведь Родину воспеть — для них закон!
Богатырских сил,
Так жизнь свою отдал без сожаленья
Старины святой,
За Русь грузинский князь Багратион.
Громких подвигов?


Язык наш — многогранный, точный, верный —
Перед кем себя
То душу лечит, то разит, как сталь.
Ты унизила?
Способны ль мы ценить его безмерно
Кому в чёрный день
И знать его, как знал датчанин Даль?
Низко кланялась?


Да что там Даль! А в наше время много ль
На полях своих,
Владеющих Великим языком
Под курганами,
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Положила ты
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
Татар полчища.


Не стоит головой стучать о стенку
Ты на жизнь и смерть
И в бешенстве слюною брызгать зря!
Вела спор с Литвой
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
И дала урок
Внимательней читайте кобзаря.
Ляху гордому.


В душе любовь сыновнюю лелея,
И давно ль было,
Всю жизнь трудились до семи потов
Когда с Запада
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Облегла тебя
Кулибин, Ломоносов и Попов.
Туча тёмная?


Их имена остались на скрижалях
Под грозой её
Как подлинной истории азы.
Леса падали,
И среди них как столп — старик Державин,
Мать сыра-земля
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
Колебалася,


Они идут — то слуги, то мессии, —
И зловещий дым
Неся свой крест на согбенных плечах,
От горевших сёл
Как нёс его во имя всей России
Высоко вставал
Потомок турка адмирал Колчак.
Чёрным облаком!


Они любовь привили и взрастили
Но лишь кликнул царь
От вековых истоков и корней.
Свой народ на брань —
Тот — русский, чья душа живёт в России,
Вдруг со всех концов
Чьи помыслы — о матушке, о ней.
Поднялася Русь.


Патриотизм не продают в нагрузку
Собрала детей,
К беретам, сапогам или пальто.
Стариков и жён,
И коль вам стыдно называться русским,
Приняла гостей
Вы, батенька, не русский. Вы — никто.</pre></spoiler>
На кровавый пир.
<br clear=all>


== '''Хлебников''' Велимир ([[rwp:Хлебников, Велимир|1885—1922]]) ==
И в глухих степях,
[[File:Chlebnikow.jpg|thumb|200px|Велимир Хлебников]]
Под сугробами,
'''Россия забыла напитки…''' (1908)<spoiler><pre>
Улеглися спать
Россия забыла напитки,
Гости навеки.
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.


Ты свитку внимала немливо,
Хоронили их
Как взрослым внимает дитя,
Вьюги снежные,
И подлая тайная сила
Бури севера
Тебя наблюдала хотя.
О них плакали!..
</pre></spoiler>
'''«Мне мало надо…»''' (1912)<spoiler><pre>
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!
</pre></spoiler>
'''«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»''' (осень, 1921)<spoiler><pre>
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст.
И шубы вдруг проворно
Обегает, синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и чёрно.
</pre></spoiler>
<br clear=all>


== '''Хомяков''' Алексей Степанович ([[rwp:Хомяков, Алексей Степанович|1804—1860]]) ==
И теперь среди
[[File:KhomyakovA AvtoportretABR.jpg|thumb|200px|Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842]]
Городов твоих
'''России''' (1839)<spoiler><pre>
Муравьём кишит
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Православный люд.
Земля с увенчанным челом,
 
Земля несокрушимой стали,
По седым морям
Полмира взявшая мечом!
Из далёких стран
Пределов нет твоим владеньям,
На поклон к тебе
И, прихотей твоих раба,
Корабли идут.
Внимает гордым повеленьям
 
Тебе покорная судьба.
И поля цветут,
Красны степей твоих уборы,
И леса шумят,
И горы в небо уперлись,
И лежат в земле
И как моря твои озеры…»
Груды золота.
Не верь, не слушай, не гордись!
 
Пусть рек твоих глубоки волны,
И во всех концах
Как волны синие морей,
Света белого
И недра гор алмазов полны,
Про тебя идёт
И хлебом пышен тук степей;
Слава громкая.
Пусть пред твоим державным блеском
 
Народы робко кланят взор
Уж и есть за что,
И семь морей немолчным плеском
Русь могучая,
Тебе поют хвалебный хор;
Полюбить тебя,
Пусть далеко грозой кровавой
Назвать матерью,
Твои перуны пронеслись —
 
Всей этой силой, этой славой,
Стать за честь твою
Всем этим прахом не гордись!
Против недруга,
Грозней тебя был Рим великой,
За тебя в нужде
Царь семихолмного хребта,
Сложить голову!
Железных сил и воли дикой
</poem></spoiler>
Осуществленная мечта;
'''Юг и север''' (1851) {{якорь|1851-2}}
И нестерпим был огнь булата
 
В руках алтайских дикарей;
<spoiler><poem>
И вся зарылась в груды злата
Есть сторона, где всё благоухает;
Царица западных морей.
Где ночь, как день безоблачный, сияет
И что же Рим? и где монголы?
Над зыбью вод и моря вечный шум
И, скрыв в груди предсмертный стон,
Таинственно оковывает ум;
Кует бессильные крамолы,
Где в сумраке садов уединённых,
Дрожа над бездной, Альбион!
Сияющей луной осеребрённых,
Бесплоден всякой дух гордыни,
Подъемлется алмазною дугой
Неверно злато, сталь хрупка,
Фонтанный дождь над сочною травой;
Но крепок ясный мир святыни,
Где статуи безмолвствуют угрюмо,
Сильна молящихся рука!
Объятые невыразимой думой;
Где говорят так много о былом
Развалины, покрытые плющом;
Где на коврах долины живописной
Ложится тень от рощи кипарисной;
Где всё быстрей и зреет и цветёт;
Где жизни пир беспечнее идёт.
 
Но мне милей роскошной жизни Юга
Седой зимы полуночная вьюга,
Мороз и ветр, и грозный шум лесов,
Дремучий бор по скату берегов,
Простор степей и небо над степями
С громадой туч и яркими звездами.
Глядишь кругом — всё сердцу говорит:
И деревень однообразный вид,
И городов обширные картины,
И снежные безлюдные равнины,
И удали размашистый разгул,
И русский дух, и русской песни гул,
То глубоко беспечной, то унылой,
Проникнутой невыразимой силой…
Глядишь вокруг — и на душе легко,
И зреет мысль так вольно, широко,
И сладко песнь в честь родины поётся,
И кровь кипит, и сердце гордо бьётся,
И с радостью внимаешь звуку слов:
«Я Руси сын! здесь край моих отцов!»
</poem></spoiler>


И вот за то, что ты смиренна,
Что в чувстве детской простоты,
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал свое призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твое всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нем сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
== '''Цветаева''' Марина Ивановна ([[rwp:Цветаева, Марина Ивановна|1892—1941]]) ==
[[#вернуться к содержанию||^|]]
[[Файл:Tsvetaeva.jpg|thumb|200px|Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова]]
 
'''Родина''' (1932. Пригород Парижа Кламар)<spoiler><pre>
== '''Орешин''' Пётр Васильевич ([[rwp:Орешин, Пётр Васильевич|1887—1938]]) ==
О, неподатливый язык!
[[Файл:Oreshin.jpg|thumb|200px|Пётр Орешин]]
Чего бы попросту — мужик,
'''Земля родная''' (1926){{якорь|1926-1}}
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»


Но и с калужского холма
<spoiler><poem>
Мне открывалася она —
Даль, тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!


Даль, прирожденная, как боль,
      ''Артёму Весёлому''
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю её с собой несу!


Даль, отдалившая мне близь,
Незадаром жестоко тоскую,
Даль, говорящая: «Вернись
Заглядевшись на русскую сыть.
Домой!» Со всех — до горних звёзд —
Надо выстрадать землю родную
Меня снимающая мест!
Для того, чтоб её полюбить.


Недаром, голубей воды,
Пусть она не совсем красовита,
Я далью обдавала лбы.
Степь желта, а пригорок уныл, —
Сколько дум в эту землю убито,
Сколько вырыто свежих могил!
 
Погляжу на восток и на север,
На родные лесные края.
Это ты и в туманы и в клевер
Затонула, родная земля!
 
Пусть желтеют расшитые стяги,
Багровеют в просторах степных, —
Незадаром родные сермяги
Головами ложились на них.
 
Слышу гомон ковыльного юга,
Льётся Волга и плещется Дон.
Вот она, трудовая лачуга,
Чернозёмный диковинный звон!
 
Не видать ни начала, ни края.
Лес да поле, да море вдали.
За тебя, знать, недаром, родная,
Мы тяжёлую тягу несли!
 
Каждый холм — золотая могила,
Каждый дол — вековая любовь.
Не загинь, богатырская сила!
Не застынь, богатырская кровь!
 
В чёрный день я недаром тоскую,
Стерегу хлебозвонную сыть.
Надо выстрадать землю родную
Для того, чтоб её полюбить!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Орлов''' Владимир Натанович ([[rwp:Орлов, Владимир Натанович|1930—1999]]) ==
[[Файл:Фото_Орлова_Владимира_Натановича.jpg|thumb|200px|Владимир Орлов]]
'''Родное''' (1980-е гг. [http://orlowvn.blogspot.ru/p/blog-page_13.html]){{якорь|1980-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я узнал, что у меня
Есть огромная родня:
И тропинка,
И лесок,
В поле — каждый
Колосок,
Речка,
Небо надо мною…
Это всё — моё родное!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Павлович''' Надежда Александровна ([http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pavlovich_na.php 1895—1980]) ==
[[Файл:Pavlovich_Nadezhda.jpg|thumb|200px|Надежда Павлович]]
'''Русь''' (1918){{якорь|1918-3}}
 
<spoiler><poem>
Русь! Чужая чуженинка я
Пришла и греюсь у твоей груди,
Скажи, какою тропинкою
Мне всю тебя исходить?
 
Если б странницей твоей убогою,
Не оглядываясь никогда назад,
Мне пройти потаённой дорогою
В заповедный твой Китеж-град!
 
Ведь ты вся вырастаешь, Россия,
Не в Кремле златоглавом Москвы
И не там, где гранитные выи
Наклонили мосты Невы,
 
Ты молчишь и горишь, не сгорая,
Там, где Китеж в глубинах спит,
Где пугливая выпь пролетает
И над озером мёртвым кричит.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Примеров''' Борис Терентьевич ([[rwp:Примеров, Борис Терентьевич|1938—1995]]) ==
[[Файл:Примеров Борис Терентьевич.jpg|thumb|200px|Борис Примеров]]
'''«Наедине с родимым небом…»''' (1970){{якорь|1970-1}}
 
<spoiler><poem>
Наедине с родимым небом,
Ах, как давно, ах, как давно,
Ах, как давно я нежным не был,
Таким, как в этот час оно.
Широкое и голубое,
В молве вечернего пера,
Как будто я ушёл в ночное
И стерегу его ветра,
Как будто стерегу я лето
И песни здешних косарей,
Чтоб месяц мне попался в сети
Со всей наивностью своей.
А ветры, словно птичьи стаи,
Роняют на воду круги.
Я ничего не понимаю,
Я просто чувствую стихи.
Со всех сторон глядит Россия,
Моя любовь, моя звезда.
Я в этот миг такой красивый,
Каким не буду никогда!
</poem></spoiler>
 
'''Молитва''' (1993){{якорь|1993-3}}
 
<spoiler><poem>
Боже, который Советской державе
Дал процвести в дивной силе и славе,
Боже, спасавший Советы от бед,
Боже, венчавший их громом побед.
Боже, помилуй нас в смутные дни,
Боже, Советскую власть нам верни!
 
Властью тиранов, Тобою венчанных,
Русь возвеличилась в подвигах бранных,
Стала могучею в мирных делах —
Нашим на славу, врагам же на страх.
Боже, помилуй нас в горькие дни,
Боже, Советский Союз нам верни!
 
Русское имя покрылось позором,
Царство растерзано тёмным раздором.
Кровью залита вся наша страна.
Боже, наш грех в том и наша вина.
Каемся мы в эти горькие дни.
Боже, державу былую верни!
 
Молим, избавь нас от искушенья
И укажи нам пути избавленья.
Стонет измученный грешный народ,
Гибнет под гнётом стыда и невзгод.
Боже, лукавого власть изжени,
Боже, Империю нам сохрани!
</poem></spoiler>
 
'''«Когда-нибудь, достигнув совершенства…»''' (1994){{якорь|1994-1}}
 
<spoiler><poem>
Когда-нибудь, достигнув совершенства,
Великолепным пятистопным ямбом,
Цезурами преображая ритмы,
Я возвращусь в советскую страну,
В союз советских сказочных республик,
Назначенного часа ожидая,
Где голос наливался, словно колос,
Где яблоками созревала мысль,
Где песня лебединая поэта
Брала начало с самой первой строчки
И очень грубо кованные речи
Просторный возводили Храм свобод.
Там человек был гордым, будто знамя,
Что трепетало над рейхстагом падшим
И обжигало пламенем незримым,
Как Данту, щёки и сердца всерьёз.
Какая сила и какая воля
Меня подбрасывала прямо к солнцу…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Прокофьев''' Александр Андреевич ([[rwp:Прокофьев, Александр Андреевич|1900—1971]]) ==
[[Файл:Prokof'ev.jpg|thumb|200px|Александр Прокофьев]]
'''Мне о России надо говорить''' (1959) {{якорь|1959-1}}
 
<spoiler><poem>
                      1
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать: Россия!
 
Сильнее всех имён произнести,
Сильнее матери, любви сильнее
И на устах отрадно пронести
К поющим волнам, что вдали синеют.
 
                      2
Не раз наедине я был с тобой,
Просил участья, требовал совета,
И ты всегда была моей судьбой,
Моей звездой, неповторимым светом.
 
Он мне сиял из материнских глаз,
И в грудь вошёл, и в кровь мою проник,
И если б он в груди моей погас,
То сердце б разорвалось в тот же миг!
 
                      3
      Среди долины ровныя…
              Из песни
 
Сияние небес твоих огромно,
И пусть навеки память сохранит:
Могучий дуб среди долины ровной
Твоей зарёй, как лентою, обвит.
И он стоит, величия исполнен,
И смотрит вдаль, и видит дальний путь,
И только шрамы от ударов молний,
Как воину, легли ему на грудь.
 
                      4
А сколько молний грудь твою разили!
Не раз, врываясь в дом твой, обнаглев,
Враги кричали: «Кончено с Россией!» —
И узнавали твой, Россия, гнев!
Такой испепеляющий и грозный,
Он так неумолимо налетал,
Что если б враг тогда метнулся к звёздам
Не избежал бы гибели и там!
 
                      5
      Воротись обратно из Зазвездья…
              И. Асеев
 
Уже в Зазвездье красный флаг огнистый.
Подвластно всё мозолистым рукам.
Идут с открытым сердцем коммунисты.
Любить тебя — их заповедь векам!
Они несут знамена боевые,
Благоговейно осеняют Русь.
Они клялись беречь тебя, Россия,
И я под их знаменами клянусь!
</poem></spoiler>
 
'''Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…»)''' (1965) {{якорь|1965-5}}
 
<spoiler><poem>
…А мне Россия
Навек люба,
В судьбе России —
Моя судьба.
Мой век суровый,
Мой день крутой
Гудит громо́во:
«Иди, не стой!»
Идёт Россия —
Врагов гроза,
Синее синих
Её глаза,
Синее синих
Озёр и рек,
Сильнее сильных
Её разбег!
Неповторима,
Вольным-вольна,
Необорима
В грозе она!
С ней, непоборной,
Иду, как в бой,
Дорогой горной,
Тропой любой.
Всё в ней, в Отчизне,
Кругом моё,
И нету жизни
Мне без неё!
</poem></spoiler>
 
'''«Я, как степняк, пою о том, что вижу…»''' (1959) {{якорь|1959-2}}
 
<spoiler><poem>
Я, как степняк, пою о том, что вижу,
Что мне в глаза попало в свой черёд,
А сердце, дальше видя, строчки нижет,
Оно меня никак не подведёт.
Вон строят дом, уже свели стропила.
Готовь к столу, хозяйка, каравай!
Стучит топор, и звонко ходят пилы,
Бьют молотки… Всем дело есть…
                                                          Давай!
Давай! Давай! Россия любит дело.
Всяк презирай, как трусов, беглецов.
Давай! Давай! Россия любит смелых.
А коль не смел — учись у храбрецов!
Горят сады листвою разноцветной —
Зелёной, красной, жёлтой… в семь
                                                            цветов.
Как хорошо, что грудь открыта ветру,
Он мне как брат, и я пойти готов
За ним, попутным, иль ему навстречу,
Чтоб знать её деянья наизусть
И увидать, как расправляет плечи
Моя страна,
                    моя Отчизна,
                                              Русь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Пушкин''' Александр Сергеевич ([[rwp:Пушкин, Александр Сергеевич|1799—1837]]) ==
[[Файл:Portrait of Alexander Pushkin (Orest Kiprensky, 1827).PNG|thumb|200px|Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.]]
'''«Два чувства дивно близки нам…»''' (1830<ref>При жизни поэта не было опубликовано. [http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isd/isd-2792.htm] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
<br>
<spoiler><poem>
На них основано от века
По воле бога самого
Самостоянье человека,
Залог величия его.
</poem></spoiler></ref>) {{якорь|1830-1}}
 
<spoiler><poem>
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
 
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва,
Как пустыня
И как алтарь без божества.
</poem></spoiler>
 
'''Клеветникам России''' (1831) {{якорь|1831-1}}
 
<spoiler><poem>
                    {{abbr|Vox et praeterea nihil|Голос и больше ничего (латынь)|0}}
 
О чём шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
 
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
 
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
 
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Ратушинская''' Ирина Борисовна ([[rwp:Ратушинская, Ирина Борисовна|1954—2017]]) ==
[[Файл:Ratushinskaja.jpg|thumb|200px|Ирина Ратушинская]]
'''«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»''' (1985, тюрьма КГБ, Киев){{якорь|1985-1}}
 
<spoiler><poem>
Родина, ты мне врастаешь в рёбра!
Погоди, помедли, не теперь!
Я тебя так редко помню доброй.
Ты свирепа, как библейский зверь.
 
Снова дождик лупит по бетону,
Хлещет по решёточной броне.
Надышаться ветром заоконным
Дай мне сквозь намордник на окне!
 
Знаю: этой ласки ждать нелепо,
И смолчу, и боль не покажу.
Я возьму сегодня пайку хлеба
И на завтра корку отложу.
 
Сколько лет, склоняясь над стихами,
Мне их прятать, слыша звон ключей?
Сколько ты отмеришь мне дыханья,
Сколько лютых камерных ночей,
 
Родина? В твоих тяжёлых лапах
Так до стона трудно быть живой!
Скоро ль день последнего этапа,
Чтоб могла ты прорасти травой
 
Сквозь меня, затихнуть надо мною,
Ветер уведя за облака?
Впрочем, погоди ещё с отбоем:
Видишь — не дописана строка
Главная.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1977, Одесса){{якорь|1977-1}}
 
<spoiler><poem>
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
 
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех — некупленных
‎и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
 
Нет вины на твоих испуганных —
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
‎слёзы твои?
 
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя —
‎родную,
‎проклятую —
На такую же смерть идти!
 
Самой страшной твоей дорогою —
Гранью ненависти
‎и любви —
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
‎благослови!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рачков''' Николай Борисович ([http://soulibre.ru/Николай_Рачков род. 1941]) ==
[[Файл:Rachkov.jpg|thumb|200px|Николай Рачков]]
'''А Россия была и будет'''
 
<spoiler><poem>
Свысока её недруг судит,
Предъявляя смертельный счёт.
А Россия была и будет,
А Россия не пропадёт.
 
Заведут в глухое болото
И укажут ей ложный брод.
Там погибла целая рота,
А Россия — не пропадёт.
 
Хороша! — и берут зави{{Ударение}}дки.
Через чёрный нагрянут ход,
Обберут Россию до нитки.
А Россия не пропадёт.
 
Мир, как бомба, во зле взорвётся,
Будет всем в аду горячо.
А Россия сама спасётся
И врагу подставит плечо.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
== '''Решетников''' Леонид Васильевич ([[rwp:Решетников, Леонид Васильевич|1920—1990]]) ==
[[Файл:ReshetnikovLV.jpg|thumb|200px|Леонид Решетников]]
'''«Сколько их? Не считал, дорогая…»''' (май 1942, Малоярославец) {{якорь|1942-3}}
 
<spoiler><poem>
Сколько их? Не считал, дорогая.
Мы убитых устали считать.
В этом поле, от края до края,
Кровью полита каждая пядь.
 
Эту землю пришлось не от скуки
Динамитом перепахать.
Будут после, наверно, и внуки
Кости дедов своих отрывать…
 
Если скажет кто: «Переплатили
Здесь за клок неудобных полей», —
Ты ответь, что у нас не любили
Торговаться с отчизной своей.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рождественский''' Роберт Иванович ([[rwp:Рождественский, Роберт Иванович|1932—1994]]) ==
[[Файл:Rozhdestvenskij_Robert.jpg|thumb|200px|Роберт Рождественский]]
'''Вторая глава из поэмы «Реквием»''' (1962) {{якорь|1962-2}}
 
<spoiler><poem>
Разве погибнуть
                ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
      обещала,
любовь
      обещала,
Родина.
 
Разве для смерти
                рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
                нашей
                      смерти,
Родина?
 
Пламя
      ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
              «Вставайте
                        на помощь…»
Родина.
Славы
      никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
  или
      Родина.
 
Самое лучшее
            и дорогое —
Родина.
Горе твоё —
это наше
        горе,
Родина.
 
Правда твоя —
это наша
        правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша
        слава,
Родина!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рубцов''' Николай Михайлович ([[rwp:Рубцов, Николай Михайлович|1936—1971]]) ==
[[Файл:Rubcov_1.jpg|thumb|200px|Николай Рубцов]]
'''Тихая моя родина''' (1964) {{якорь|1964-2}}
 
<spoiler><poem>
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
 
— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.—
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.
 
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
 
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.
 
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
 
Новый забор перед школою,
Тот же зелёный простор.
Словно ворона весёлая,
Сяду опять на забор!
 
Школа моя деревянная!..
Время придёт уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
 
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
</poem></spoiler>
 
'''Берёзы''' (196?){{якорь|1960-е-2}}
 
<spoiler><poem>
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю — и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.
 
Всё очнётся в памяти невольно,
Отзовётся в сердце и в крови́.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
 
Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же берёза
Над могилой матери моей.
 
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и с дождём шумел, как улей,
Вот такой же жёлтый листопад…
 
Русь моя, люблю твои берёзы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз…
</poem></spoiler>
 
'''Видения на холме''' (1960) {{якорь|1960-2}}
 
<spoiler><poem>
Взбегу на холм
и упаду
    в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…
Россия, Русь — куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
    России.
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они — и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
    бессмертных звёзд Руси,
Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Рыленков''' Николай Иванович ([[rwp:Рыленков, Николай Иванович|1909—1969]]) ==
[[Файл:Rylenkov.jpg|thumb|200px|Николай Рыленков]]
'''Всё в тающей дымке''' (1965) {{якорь|1965-1}}
 
<spoiler><poem>
Всё в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озёры,
И всё ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.
</poem></spoiler>
 
'''Дай припасть к руке твоей, Россия''' (1965) {{якорь|1965-2}}
 
<spoiler><poem>
Скрылся день в туманы росяные,
Отпылали облаков края.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя.
Дай поцеловать твои мозоли,
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Чтоб навек остался привкус соли
На моих запёкшихся губах.
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Каждый вздох в краю моём родном.
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Жить, как пахарь твой — грядущим днём.
Видел я не раз иные дали,
Но мечтал лишь об одном, любя, —
Чтоб друзья и недруги сказали,
Что характером я весь в тебя.
Мне таить перед тобой не надо,
Где я плакал, где дарил цветы.
Всё, что скрыто от чужого взгляда,
Материнским сердцем чуешь ты.
Освежит виски мои седые
Лишь твоя певучая струя.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя!
</poem></spoiler>
 
'''Русская земля''' (1941) {{якорь|1941-4}}
 
<spoiler><poem>
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогами пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала,
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда, цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма,
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты как певучая струна!
И наследье предков мы, потомки,
Приняли сполна!
Вот опять ковыль дымится бурый,
Лёгкими кистями шевеля,
Вот опять ты в бой нас шлёшь под бурей,
Русская земля!
Что ж! Иль мы не русские солдаты,
Иль военный клич отцов забыт?
Не простим насильникам проклятым
Мы твоих обид!
Где б не шли, судьбой твоей хранимы,
Смерть за смерть врагам твоим суля, —
Мужеством твоим укреплены мы,
Русская земля.
Мы друзей скликаем поимённо,
Под огнём испытанных солдат,
И над ними русские знамёна
На ветру шумят!
Помяни ж героев, в битвах павших,
Осени знамёнами Кремля
Колыбель отцов и дедов наших,
Русская земля!
Прокляни отныне и навеки
Дрогнувшим перед лицом врага, —
В дни, когда катили пламя реки,
Бросив берега.
И опять цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделяя,
Встанешь ты из пламени и дыма,
Русская земля!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Савинков''' Борис Викторович ([[rwp:Савинков, Борис Викторович|1879—1925]]) ==
[[Файл:Boris Viktorovich Savinkov.jpg|thumb|200px|Борис Савинков]]
'''«Нет родины — и всё кругом неверно…»''' (1913. Франция){{якорь|1913-1}}
 
<spoiler><poem>
Нет родины — и всё кругом неверно,
Нет родины — и всё кругом ничтожно,
Нет родины — и вера невозможна,
Нет родины — и слово лицемерно,
Нет родины — и радость без улыбки,
Нет родины — и горе без названья
Нет родины — и жизнь как призрак зыбкий,
Нет родины — и смерть как увяданье…
Нет родины. Замок висит острожный,
И всё кругом ненужно или ложно…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
 
== '''Северянин''' Игорь ([[rwp:Северянин, Игорь|1887—1941]]) ==
[[Файл:Северянин Игорь.jpg|thumb|200px|Игорь Северянин]]
'''Чаемый праздник''' (1925){{якорь|1925-3}}
 
<spoiler><poem>
О России петь — что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам…
О России петь — что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать…
О России петь — что тоску забыть,
Что Любовь любить, что бессмертным быть!
</poem></spoiler>
 
'''Слова солнца''' (1925){{якорь|1925-4}}
 
<spoiler><poem>
Много видел я стран и не хуже её —
Вся земля мною нежно любима.
Но с Россией сравнить?.. С нею — сердце моё,
И она для меня несравнима!
 
Чья космична душа, тот плохой патриот:
Целый мир для меня одинаков…
Знаю я, чем могуч и чем слаб мой народ,
Знаю смысл незначительных знаков…
 
Осуждая войну, осуждая погром,
Над народностью каждой насилье,
Я Россию люблю — свой родительский дом —
Даже с грязью со всею и пылью…
 
Мне немыслима мысль, что над мёртвою — тьма…
Верю, верю в её воскресенье
Всею силой души, всем воскрыльем ума,
Всем огнём своего вдохновенья!
 
Знайте, верьте: он близок, наш праздничный день,
И не так он уже за горами —
Огласится простор нам родных деревень
Православными колоколами!
 
И раскается тёмный, но вещий народ
В прегрешеньях своих перед Богом.
Остановится прежде, чем в церковь войдёт,
Нерешительно перед порогом…
 
И, в восторге метнув в воздух луч, как копьё
Золотое, слова всеблагие
Скажет солнце с небес: «В воскресенье своё
Всех виновных прощает Россия!»
</poem></spoiler>
 
'''Что нужно знать''' (1925){{якорь|1925-5}}
 
<spoiler><poem>
Ты потерял свою Россию.
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить —
Россию нужно заслужить!
</poem></spoiler>
 
'''Бывают дни''' (канун 1930 года){{якорь|1929-1}}
 
<spoiler><poem>
Бывают дни: я ненавижу
Свою отчизну — мать свою.
Бывают дни: её нет ближе,
Всем существом её пою.
 
Всё, всё в ней противоречиво,
Двулико, двоедушно в ней,
И, дева, верящая в диво
Надземное, — всего земней…
 
Как снег — миндаль. Миндальны зимы.
Гармошка — и колокола.
Дни дымчаты. Прозрачны дымы.
И вороны — и сокола.
 
Слом Иверской часовни. Китеж.
И ругань — мать, и ласка — мать…
А вы-то тщитесь, вы хотите
Ширококрайнюю объять!
 
Я — русский сам, и что я знаю?
Я падаю. Я в небо рвусь.
Я сам себя не понимаю,
А сам я — вылитая Русь!
</poem></spoiler>
 
'''Без нас''' (1936, Таллин){{якорь|1936-2}}
 
<spoiler><poem>
От гордого чувства, чуть странного,
Бывает так горько подчас:
Россия построена заново
Не нами, другими, без нас…
 
Уж ладно ли, худо ль построена,
Однако построена всё ж.
Сильна ты без нашего воина,
Не наши ты песни поёшь!
 
И вот мы остались без родины,
И вид наш и жалок, и пуст,
Как будто бы белой смородины
Обглодан раскидистый куст.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Симонов''' Константин Михайлович ([[rwp:Симонов, Константин Михайлович|1915—1979]]) ==
[[Файл:Bundesarchiv Bild 183-F1019-0039-001, Berlin, Konstantin Simonow.jpg|thumb|200px|Константин Симонов]]
'''«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…»''' (1941) {{якорь|1941-5}}
 
<spoiler><poem>
                        ''[[#Сурков Алексей Александрович (1899—1983)|Алексею Суркову]]''
Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
 
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
 
Слезами измеренный чаще, чем вёрстами,
Шёл тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
 
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
 
Ты знаешь, наверное, всё-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти просёлки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
 
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на просёлках свела.
 
Ты помнишь, Алёша: изба под Борисовом,
По мёртвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
 
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:— Родимые,
Покуда идите, мы вас подождём.
 
«Мы вас подождём!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождём!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алёша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
 
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
 
Нас пули с тобою пока ещё милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я всё-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
 
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
</poem></spoiler>
 
'''«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…»''' (1945) {{якорь|1945-1}}
 
<spoiler><poem>
Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспалённых,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.
И вижу её, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Всё снёсшей, всё вынесшей русскою женщиной.
</poem></spoiler>
 
'''Родина''' (1941) {{якорь|1941-6}}
 
<spoiler><poem>
Касаясь трёх великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
 
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке,
 
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой её ты в детстве увидал.
 
Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Далёкую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
 
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
 
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
При жизни никому нельзя отдать.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Синявский''' Пётр Алексеевич ([[rwp:Синявский, Пётр Алексеевич|род. 1943]]) ==
[[Файл:Petr Sinjavsky.jpg|thumb|200px|Пётр Синявский]]
'''Россия'''
 
<spoiler><poem>
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.
 
И землю водою святой оросили,
И синий простор осенили крестом.
И нет у нас Родины, кроме России —
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Солоухин''' Владимир Алексеевич ([[rwp:Солоухин, Владимир Алексеевич|1924—1997]]) ==
[[Файл:Solouhin.jpg|thumb|200px|Владимир Солоухин]]
'''Чета белеющих берёз''' (1978){{якорь|1978-1}}
 
<spoiler><poem>
          …и на холме средь жёлтой нивы
          чету белеющих берёз.
                                ''[[#.D0.9B.D0.B5.D1.80.D0.BC.D0.BE.D0.BD.D1.82.D0.BE.D0.B2_.D0.9C.D0.B8.D1.85.D0.B0.D0.B8.D0.BB_.D0.AE.D1.80.D1.8C.D0.B5.D0.B2.D0.B8.D1.87_.281814.E2.80.941841.29|М. Лермонтов]]''
Куда ни вёл бы путь неблизкий,
К какому б дальнему огню,
Я в сердце образ материнский,
Я образ родины храню.
 
Храню светло и молчаливо
Её от трав до самых звёзд…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Лежит она в лесах и пашнях,
Меж океанов и морей.
Я провожаю день вчерашний
И новый день встречаю с ней.
 
Встречаю сердцем, словно диво,
И снег, и майский грохот гроз…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Её проезжие дороги,
Её большие города.
И слёзы мамы на пороге,
И тяжесть ратного труда.
 
В сыновьем сердце терпеливо
Я сквозь огонь жестокий нёс
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
 
Нас разлучить никто не может,
Уйду с земли — встречай, земля.
Пускай другой, на полке лёжа,
Глядит в российские поля.
 
Пускай увидит он счастливо
Родной простор под стук колёс…
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сурков''' Алексей Александрович ([[rwp:Сурков, Алексей Александрович|1899—1983]]) ==
[[Файл:Surkov_Aleksandr.jpg|thumb|200px|Алексей Сурков]]
'''Песня сердца''' ([http://www.oldgazette.ru/pravda/10051945/all.html 10 мая 1945 года]) {{якорь|1945-2}}
 
<spoiler><poem>
Умолкают боевые грозы,
И у светлой грани новых дней
Люди улыбаются сквозь слёзы
Выстраданной радости своей.
 
Родина своей державной властью
Всех людей слила в одну семью.
Оттого и неделимо счастье,
Добытое в яростном бою.
 
Солнцем нашей славы осиянна,
Гром салютов слушает Москва.
Как вместить безбрежье океана
В самые просторные слова?
 
Как стихом взволнованным и песней
Радость миллионов передать,
Если ей сегодня стала тесной
Ширь полей и океанов гладь?
 
Пойте, люди, города и реки!
Пой, морская синяя волна!
Будь славна отныне и вовеки,
Жизнь моя — советская страна!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Сырнева''' Светлана Анатольевна ([[rwp:Сырнева, Светлана Анатольевна|род. 1957]]) ==
[[Файл:Сырнева_Светлана.jpg|thumb|200px|Светлана Сырнева]]
'''Прописи''' (1987){{якорь|1987-1}}
 
<spoiler><poem>
                        ''Д. П. Ильину''
 
Помню: осень стоит неминучая,
Восемь лет мне, и за руку — мама:
«Наша Родина — самая лучшая
И богатая самая».
 
В пеших далях — деревья корявые.
Дождь то в щёку, то в спину,
И в мои сапожонки дырявые
Заливается глина.
 
Образ детства навеки —
Как мы входим в село на болоте.
Вон и церковь с разрушенным верхом
Вся в грачином помёте.
 
Лавка низкая керосинная
На минуту укроет от ветра.
«Наша Родина самая сильная,
Наша Родина самая светлая».
 
Нас возьмёт грузовик попутный
По дороге ползущий юзом,
И опустится небо мутное
К нам в дощатый гремучий кузов.
 
И споёт во все хилые рёбра
Октябрятский мой класс бритолобый:
«Наша Родина самая вольная,
Наша Родина самая добрая».
 
Из чего я росла-прозревала,
Что сквозь сон розовело?
Скажут: обворовала
Безрассудная вера.
 
Ты горька, как осина,
Но превыше и лести и срама —
Моя Родина, самая сильная
И богатая самая.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Толстой''' Алексей Константинович ([[rwp:Толстой, Алексей Константинович|1817—1875]]) ==
[[Файл:Brullov AKTolstoy.jpg|thumb|200px|Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)]]
'''«Край ты мой, родимый край!..»''' (1856) {{якорь|1856-1}}
 
<spoiler><poem>
Край ты мой, родимый край!
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
 
Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тряпкин''' Николай Иванович ([[rwp:Тряпкин, Николай Иванович|1918—1999]]) ==
[[Файл:Николай_Тряпкин.jpg|thumb|200px|Николай Тряпкин]]
'''Русь''' (1973){{якорь|1973-1}}
 
<spoiler><poem>
              С одною думой непостижной
          Смотрю на твой спокойный лик.
          А. Блок
 
Сколько прожитых снов! Сколько звёздного шума!
Сколько вёсен и зим на плечах!
А со мною всё та ж непостижная дума
И всё те же виденья в ночах.
 
И всё так же свеча над бессонной страницей
Догорает в моей конуре…
И цветёшь ты во мне луговою зарницей
И цветком, что весной на дворе.
 
И опять ухожу я к ракитам далёким
И к далёким мостам полевым,
Чтобы вновь прокричать журавлём одиноким
Над великим простором твоим.
 
Прокурлычу — и вновь не услышу ответа
И поникну печальным крылом.
Только снова под пологом лунного света
Застучишь ты в лесу топором.
 
Узнаю тебя, Русь. И не буду в обиде.
И свой подвиг свершу, как смогу.
И пускай той ракитой в осенней хламиде
Загрущу я в пустынном лугу.
 
И склонюсь под железом высокою рожью,
И сорокой скакну у ручья.
Ты — единый мой свет на моём раздорожье
И единая пристань моя.
 
И вернусь я к своей одинокой светлице
Никому не известной тропой…
И летит моя дума — полночная птица, —
И роняет перо над тобой.
</poem></spoiler>
 
'''Русь''' (1993){{якорь|1993-4}}
 
<spoiler><poem>
Значит — снова в путь-дорогу,
Значит — вновь не удалось.
Значит — снова, братцы, — с Богом!
На авось, так на авось.
 
Что нам отчее крылечко!
Что нам брат и что нам друг!
Ты катись моё колечко,
Хоть на север, хоть на юг.
 
Умираем, да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда:
 
В те края и в те предместья,
Где дома не под замком,
Где растут слова и песни
Под лампадным огоньком.
 
Провались ты, зло людское,
Все карманы и гроши!
Проклинаю всё такое,
Где ни Бога, ни души.
 
То крылечко — не крылечко,
Где платочек — на роток…
Ты катись, моё колечко,
Хоть на запад иль восток.
 
Проклинаем да шагаем
Через горы и стада.
А куда идём — не знаем,
Только знаем, что туда.
</poem></spoiler>
 
'''Вербная песнь''' (1994){{якорь|1994-2}}
 
<spoiler><poem>
За великий Советский Союз!
За святейшее братство людское!
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси наше счастье земное.
 
О Господь! Наклонись надо мной.
Задичали мы в прорве кромешной.
Окропи Ты нас вербной водой,
Осени голосистой скворешней.
 
Не держи Ты всевышнего зла
За срамные мои вавилоны, —
Что срывал я Твои купала,
Что кромсал я святые иконы!
 
Огради! Упаси! Защити!
Подними из кровавых узилищ!
Что за гной в моей старой кости,
Что за смрад от бесовских блудилищ!
 
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси моё счастье земное.
Подними Ты мой красный Союз
До Креста Своего аналоя.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тушнова''' Вероника Михайловна ([[rwp:Тушнова, Вероника Михайловна|1911—1965]]) ==
[[Файл:Veronika_Tushnova.jpg|thumb|200px|Вероника Тушнова]]
'''«Вот говорят: Россия…»'''
 
<spoiler><poem>
Вот говорят: Россия…
Реченьки да берёзки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жёсткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведённые,
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
хочешь, синие, хочешь, красные?
Не говори «не надо», —
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье своё держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тэффи''' ([[rwp:Тэффи|1872—1952]]) ==
[[Файл:Teffi Choumoff.jpg|thumb|200px|Надежда Тэффи]]
'''Перед картой России''' (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)<ref>Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.</ref>{{якорь|1920-е-1}}
 
<spoiler><poem>
В чужой стране, в торжественном доме
На стене повешен ея портрет —
Ея, умершей, как нищенка, на соломе
В муках, которым имени нет.
 
Но здесь, на портрете, она вся как прежде,
Она роскошна, она молода,
Она в своей пышной земной одежде,
В какой рисовали её всегда.
 
И вокруг к ней прильнули соседние страны,
Как резная рамка, витой венок,
Индия, и Китай, и пёстрые Балканы —
Простая опора, подножие ног.
 
На лик Твой смотрю я, как на икону,
«Да святится имя Твое, убиенная Русь!»
Твою одежду рукою тихо трону
И этой рукою перекрещусь.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Тютчев''' Фёдор Иванович ([[rwp:Тютчев, Фёдор Иванович|1803—1873]]) ==
[[Файл:Fyodor Tyutchev.jpg|thumb|200px|Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)]]
'''Русская география''' (1848—1849)[http://www.fedor-tutchev.ru/poezia322.html] {{якорь|1849-1}}
 
<spoiler><poem>
Москва и Град Петров, и Константинов Град —
Вот царства Русского заветные Столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?..
Грядущим временам судьбы их обличат…
 
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство Русское… и не прейдёт вовек,
Как то провидел Дух, и Даниил предрёк…
</poem></spoiler>
 
'''«Эти бедные селенья…»''' (13 августа 1855) {{якорь|1855-1}}
 
<spoiler><poem>
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!
 
Не поймёт и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
 
Удручённый ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
</poem></spoiler>
 
'''«Умом Россию не понять…»''' (28 ноября 1866)[http://ftutchev.ru/stihi0308.html] {{якорь|1866-1}}
 
<spoiler><poem>
Умом — Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
</poem></spoiler>
 
'''«И дым отечества нам сладок и приятен…»''' (1867)[http://ftutchev.ru/stihi0315.html] {{якорь|1867-1}}
 
<spoiler><poem>
«И дым отечества нам сладок и приятен!» —
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш — и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
</poem></spoiler>
 
'''«Ты долго ль будешь за туманом…»''' (1868)[http://ftutchev.ru/stihi0310.html] {{якорь|1868-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель, навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Всё гуще мрак, всё пуще горе,
Всё неминуемей беда —
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись — теперь иль никогда.
</poem></spoiler>
 
'''Два единства''' (сентябрь 1870) {{якорь|1870-1}}
 
<spoiler><poem>
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней…
 
«Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью —
А там увидим, что прочней…
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фет''' Афанасий Афанасьевич ([[rwp:Фет, Афанасий Афанасьевич|1820—1892]]) ==
[[Файл:Fet by Repin.jpg|thumb|200px|Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)]]
'''«Чудная картина…»''' (1842) {{якорь|1842-2}}
<spoiler><poem>
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далёких
Одинокий бег.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фирсов''' Владимир Иванович ([[rwp:Фирсов, Владимир Иванович|1937—2011]]) ==
[[Файл:Фирсов Владимир Иванович (1937—2011).JPG|thumb|200px|Владимир Фирсов]]
'''Чувство родины''' (1967) {{якорь|1967-2}}
 
<spoiler><poem>
Родина, суровая и милая,
Помнит все жестокие бои…
Вырастают рощи над могилами,
Славят жизнь по рощам соловьи.
Что грозы железная мелодия,
Радость или горькая нужда?!
Всё проходит.
Остаётся — Родина,
То, что не изменит никогда.
С ней живут,
Любя, страдая, радуясь,
Падая и поднимаясь ввысь.
Над грозою
Торжествует радуга,
А над смертью
Торжествует жизнь!
Медленно история листается,
Летописный тяжелеет слог.
Всё стареет.
Родина — не старится,
Не пускает старость на порог.
Мы прошли столетия с Россиею
От сохи до звёздного крыла.
А взгляни —
Всё то же небо синее,
И над Волгой та же тень орла.
Те же травы к солнцу поднимаются,
Так же розов неотцветший сад,
Так же любят, и с любовью маются,
И страдают, как века назад.
И ещё немало будет пройдено,
Коль зовут в грядущее пути.
Но светлей и чище чувства Родины
Людям никогда не обрести.
С этим чувством человек рождается,
С ним живёт и умирает с ним.
Всё пройдёт.
А Родина — останется.
Если мы то чувство сохраним.
</poem></spoiler>
 
'''Родине''' (1970?){{якорь|1970-е-1}}
 
<spoiler><poem>
Ты не вставала на колени
Ни перед кем
И никогда…
И каждый кустик твой —
Священен.
Священны
Небо и вода.
Священен
Тын, где сохнут крынки,
Ракет космических огонь
И даже малая дождинка,
Что падает
В мою ладонь.
Священен
Мир широких пашен,
Священны льды родимых рек,
И снег,
Что полит кровью нашей,
И кровь,
Что пролита на снег.
</poem></spoiler>
 
'''«Мир полон звуков…»''' (1971){{якорь|1971-1}}
 
<spoiler><poem>
Мир полон звуков
И противоречий.
И мир, в конечном счёте, очень
прост…
Влюблённого взволнованные речи.
И уходящий в горизонт погост.
Рожденье.
Смерть.
Как всё это обычно!
Молчание
И крик в ночи глухой.
Большой пожар
И крохотная спичка.
Солдат в бою.
И пахарь за сохой.
Всё в этой жизни просто. Объяснимо.
И надобно её не усложнять.
А усложнишь, она — промчится мимо,
И поздно будет время нагонять…
Я не терплю, когда вокруг лукавят,
Боятся сущность показать свою.
И, брошенный в кого-то подло
Камень —
Всегда на душу падает мою.
И я бываю в этой жизни слабым.
Но и тогда
Я верю всё равно,
Что подлость — наказуемой должна быть
И высоко добро вознесено.
Да, мир не прост.
Хотя не очень сложен.
Да, мир велик.
Хотя и очень мал.
Я с каждым годом подхожу всё строже
К тому, чем раньше сердце занимал.
Пусть я в бою за Родину не дрался,
Случись беда — и я не отвернусь.
И если раньше я в любви ей клялся,
То нынче
В вечной верности клянусь.
И, упрощая сложности земные,
О Родина, одной тобой дышу.
Я твой солдат и пахарь твой поныне, —
Что повелишь, то я и совершу.
Не отвернусь! Ты слышишь ли, родная?
В беде и в счастье — навсегда с тобой.
Не веря в сложность, жизнь не усложняя,
Мне жить твоею сложною судьбой.
Я подавлю в себе любую слабость,
Поскольку верить мне тобой дано,
Что подлость — наказуема должна быть
И высоко добро вознесено!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Фролов-Крымский''' Константин Юрьевич ([http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2046 род. 1956]) ==
[[Файл:Frolov.jpg|thumb|200px|Константин Фролов-Крымский]]
'''Мы русские''' (18 ноября 2012){{якорь|2012-1}}
 
<spoiler><poem>
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы — нация бездарных алкашей».
 
Солидный вид, манера поведенья —
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
 
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
 
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
 
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы — Грейг, де Толли и Лермонт.
 
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть — для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
 
Язык наш — многогранный, точный, верный —
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
 
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
 
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы — русские!» — так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
 
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
 
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп — старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
 
Они идут — то слуги, то мессии, —
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
 
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот — русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы — о матушке, о ней.
 
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы — никто.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хлебников''' Велимир ([[rwp:Хлебников, Велимир|1885—1922]]) ==
[[Файл:Chlebnikow.jpg|thumb|200px|Велимир Хлебников]]
'''«Россия забыла напитки…»''' (1908){{якорь|1908-2}}
 
<spoiler><poem>
Россия забыла напитки,
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.
 
Ты свитку внимала немливо,
Как взрослым внимает дитя,
И подлая тайная сила
Тебя наблюдала хотя.
</poem></spoiler>
 
'''«Мне мало надо!..»''' (1912){{якорь|1912-1}}
 
<spoiler><poem>
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!
</poem></spoiler>
 
'''«Будем грозны, как Остраница…»''' (1912)<ref>Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый [http://rvb.ru/hlebnikov/tekst/001stihi/035.htm «Мы желаем звёздам тыкать…»].</ref>{{якорь|1912-2}}
 
<spoiler><poem>
Будем грозны, как Остраница,
Платов и Бакланов.
Полно вам кланяться
Роже басурманов!
С толпою прадедов за нами
Ермак и Ослябя.
Вейся, вейся, русское знамя,
Веди через сушу и через хляби!
</poem></spoiler>
 
'''«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..»''' (осень, 1921){{якорь|1921-1}}
 
<spoiler><poem>
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст.
И шубы вдруг проворно
Обегает, синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и чёрно.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Хомяков''' Алексей Степанович ([[rwp:Хомяков, Алексей Степанович|1804—1860]]) ==
[[Файл:KhomyakovA AvtoportretABR.jpg|thumb|200px|Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842]]
'''России''' (1839) {{якорь|1839-1}}
 
<spoiler><poem>
«Гордись! — тебе льстецы сказали. —
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Пределов нет твоим владеньям,
И, прихотей твоих раба,
Внимает гордым повеленьям
Тебе покорная судьба.
Красны степей твоих уборы,
И горы в небо уперлись,
И как моря твои озёры…»
Не верь, не слушай, не гордись!
Пусть рек твоих глубоки волны,
Как волны синие морей,
И недра гор алмазов полны,
И хлебом пышен тук степей;
Пусть пред твоим державным блеском
Народы робко кланят взор
И семь морей немолчным плеском
Тебе поют хвалебный хор;
Пусть далеко грозой кровавой
Твои перуны пронеслись —
Всей этой силой, этой славой,
Всем этим прахом не гордись!
Грозней тебя был Рим великой,
Царь семихолмного хребта,
Железных сил и воли дикой
Осуществлённая мечта;
И нестерпим был огнь булата
В руках алтайских дикарей;
И вся зарылась в груды злата
Царица западных морей.
И что же Рим? и где монголы?
И, скрыв в груди предсмертный стон,
Куёт бессильные крамолы,
Дрожа над бездной, Альбион!
Бесплоден всякой дух гордыни,
Неверно злато, сталь хрупка,
Но крепок ясный мир святыни,
Сильна молящихся рука!
 
И вот за то, что ты смиренна,
Что в чувстве детской простоты,
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол творца прияла ты, —
Тебе он дал своё призванье,
Тебе он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел;
Хранить племён святое братство,
Любви живительный сосуд,
И веры пламенной богатство,
И правду, и бескровный суд.
Твоё всё то, чем дух святится,
В чём сердцу слышен глас небес,
В чём жизнь грядущих дней таится,
Начало славы и чудес!..
О, вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси
И в нём сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Внимай ему — и, все народы
Обняв любовию своей,
Скажи им таинство свободы,
Сиянье веры им пролей!
И станешь в славе ты чудесной
Превыше всех земных сынов,
Как этот синий свод небесный —
Прозрачный вышнего покров!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Цветаева''' Марина Ивановна ([[rwp:Цветаева, Марина Ивановна|1892—1941]]) ==
[[Файл:Tsvetaeva.jpg|thumb|200px|Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)]]
'''Родина''' (1932. Пригород Парижа Кламар){{якорь|1932-2}}
 
<spoiler><poem>
О, неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»
 
Но и с калужского холма
Мне открывалася она —
Даль, тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
 
Даль, прирождённая, как боль,
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю её с собой несу!
 
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись
Домой!» Со всех — до горних звёзд —
Меня снимающая мест!
 
Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.
 
Ты! Сей руки своей лишусь, —
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шершер''' Леонид Рафаилович ([[rwp:Шершер, Леонид Рафаилович|1916—1942]]) ==
[[Файл:Shersher.jpg|thumb|200px|Леонид Шершер]]
'''В День Победы''' (1941) {{якорь|1941-7}}
 
<spoiler><poem>
Да будет весёлым день нашей победы!
Мы снова сойдёмся в круг —
Друг налево и друг направо,
И прямо напротив друг.
 
Когда этот час неизбежный настанет,
Я встану, подняв стакан:
«Не все здесь с нами. Одни убиты,
Лечат других от ран.
 
Но я от имени всех живущих
И тех, кто погиб в бою,
В слове, простом и взволнованном слове
Прославлю страну мою.
 
Что я скажу, как сумею найти я
Лучшие в мире слова!
Я даже не крикну, а тихо скажу вам:
Да здравствует наша Москва!»
 
Мы в окна посмотрим — увидим: снова
Звёзды горят на Кремле,
Весна начинается, пахнет весною
По всей молодой земле.
 
Вот они, школы, где мы учились,
Сквер, куда шли гулять.
Вокзалы, с которых мы провожали,
Зовут нас теперь встречать!
 
А если мне суждено в сраженьи
Погибнуть до этого дня —
Ты тогда поднимись со стаканом
И это скажи за меня.
 
Сделайте всё, что я не успею
Сделать в моей стране.
А любимую пусть никто не целует,
Пусть помнит она обо мне!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Шумилин''' Валерий Александрович (род. 1935) ==
[[Файл:Valerij_Shumilin.jpg|thumb|200px|Валерий Шумилин]]
'''Люби Россию в непогоду''' (1994){{якорь|1994-3}}
 
<spoiler><poem>
Не слышно песен о России,
Во славу больше не поют.
То до небес превозносили,
Теперь ногами в сердце бьют.
А ты попробуй все невзгоды
С ней разделить, живя в нужде.
Люби Россию в непогоду,
Не оставляй её в беде.
 
Иных корысть по свету носит,
Влечёт чужая сторона.
Как можно мать в несчастье бросить,
Сбежать, когда она больна?
Не дай, Господь, чтоб в наши годы
Не знать ни веры, ни родства!
Люби Россию в непогоду, —
Любовью Родина жива.
 
Как время смутное осилить?
Но где страданья, — там любовь.
Молитесь, люди, за Россию,
Чтоб возродилась в муках вновь.
Дай, Бог, чтоб выстоять народу,
В душе безверье побороть!
Люби Россию в непогоду…
Благослови её, Господь!
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Эренбург''' Илья Григорьевич ([[rwp:Эренбург, Илья Григорьевич|1891—1967]]) ==
[[Файл:Ilya_Ehrenburg_Russian_writer.jpg|thumb|200px|Илья Эренбург]]
'''России''' (1913){{якорь|1913-2}}
 
<spoiler><poem>
Ты прости меня, Россия, на чужбине
Больше я не в силах жить твоей святыней.
Слишком рано отнят от твоей груди,
Я не помню, что осталось позади.
Если я когда-нибудь увижу снова
И носильщиков, и надпись «Вержболово»,
Мутный, ласковый весенний день,
Талый снег и горечь деревень,
На дворе церковном бурые дорожки
И берёзки хилой тонкие серёжки, —
Я пойму, как пред тобой я нищ и мал,
Как я много в эти годы растерял.
И тогда, быть может, соберу я снова
Всё, что сохранилось детского, родного,
И отдам тебе остатки прежних сил,
Что случайно я сберёг и утаил.
</poem></spoiler>
 
'''России''' (1920){{якорь|1920-4}}
 
<spoiler><poem>
Смердишь, распухла с голоду, сочатся кровь и гной из ран отверстых.
Вопя и корчась, к матери-земле припала ты.
Россия, твой родильный бред они сочли за смертный,
Гнушаются тобой, разумны, сыты и чисты.
Бесплодно чрево их, пустые груди каменеют.
Кто древнее наследие возьмёт?
Кто разожжёт и дальше понесёт
Полупогасший факел Прометея?
Суровы роды, час высок и страшен.
Не в пене моря, не в небесной синеве,
На тёмном гноище, омытый кровью нашей,
Рождается иной, великий век.
Уверуйте! Его из наших рук примите!
Он наш и ваш — сотрёт он все межи.
Забытая, в полунощной столице
Под саваном снегов таилась жизнь.
На краткий срок народ бывает призван
Своею кровью напоить земные борозды —
Гонители к тебе придут, Отчизна,
Целуя на снегу кровавые следы.
</poem></spoiler>
 
'''Молитва о России''' (1917—1918){{якорь|1918-4}}
 
<spoiler><poem>
    «Всякiй пьющiй воду сiю возжаждетъ опять.
    А кто будетъ пить воду, которую Я дамъ ему,
    тотъ не будетъ жаждать вовѣкъ».
                        Ев. отъ Iоанна 4, 13-14
 
Эх, настало время разгуляться,
Позабыть про давнюю печаль!
Резолюцию, декларацию
Жарь!
Послужи-ка нам, красавица!
Что не нравится?
Приласкаем, рядом не пройдём —
Можно и прикладом,
Можно и штыком!..
Да завоем во мгле
От этой, от вольной воли!..
О нашей родимой земле
Миром Господу помолимся.
 
О наших полях, пустых и холодных,
О наших безлюбых сердцах,
О тех, что молиться не могут,
О тех, что давят малых ребят,
О тех, что поют невесёлые песенки,
О тех, что ходят с ножами и кольями,
О тех, что брешут языками пёсьими,
Миром Господу помолимся.
 
Господи, пьяна, обнажена,
Вот твоя великая страна!
Захотела с тоски повеселиться,
Загуляла, упала, в грязи и лежит.
Говорят: «Не жилица».
Как же нам жить?
Видишь, плачут горькие очи
Твоей усталой рабы;
Только рубашки в клочьях
Да румянец тёмной гульбы.
И поёт, и хохочет, и стонет…
Только Своей её не зови —
Видишь, смуглые церковные ладони
В крови.
…А кто-то орёт: «Эй, поди ко мне!
Ишь, раскидалась, голенькая!..»
О нашей великой стране
Миром Господу помолимся.
 
О матерях, что прячут своих детей —
Хоть бы не заметили!..
Господи, пожалей!..
О тех, что ждут последнего часа,
О тех, что в тоске предсмертной молятся,
О всех, умученных своими братьями,
Миром, господу помолимся.
 
Была ведь великой она!
И, маясь, молилась за всех,
И верили все племена,
Что несёт она миру
Крест…
И, глядя на Восток молчащий,
Где горы, снег и весна,
Говорила, веря и плача: «Гряди,
Христова страна!».
Была, росла и молилась,
И нет её больше…
О всех могилах
Миром Господу помолимся.
 
О тех, что с крестами,
О тех, на которых ни креста, ни камня.
О камнях на месте, где стояли церкви наши,
О погасших лампадах, о замолкших колокольнях,
О запустении ныне наставшем
Миром Господу помолимся.
 
Господи, прости, помилуй нас!
Не оставь её в последний час!
Всё изведав и всё потеряв,
Да уйдёт она от смуты,
К тебе, трижды отринутому,
Как ушла овца заблудшая
От пахучих трав
На луг родимый!
Да отвергнут духа цепи,
Злое и разгульное житьё,
Чтоб с улыбкой тихой встретить
Иго лёгкое Твоё!
Да искупят жаркой страдой
Эти адовы года,
Чтоб вкусить другую радость
Покаянья и труда.
Ту, что сбилась на своём таинственном пути,
Господи, прости.
 
Да воскреснет золотое солнце,
Церкви белые, главы голубые,
Русь богомольная!
О России
Миром Господу помолимся.
</poem></spoiler>
 
'''«В кастильском нищенском селенье…»''' (1938){{якорь|1938-1}}
 
<spoiler><poem>
В кастильском нищенском селенье,
Где только камень и война,
Была та ночь до одуренья
Криклива и раскалена.
Артиллерийской подготовки
Гроза гремела вдалеке.
Глаза хватались за винтовки,
И пулемёт стучал в виске.
А в церкви — экая морока! —
Показывали нам кино.
Среди святителей барокко
Дрожало яркое пятно.
Как камень, сумрачны и стойки,
Молчали смутные бойцы.
Вдруг я услышал: русской тройки
Звенели лихо бубенцы,
И, памятью меня измаяв,
Расталкивая всех святых,
На стенке бушевал Чапаев,
Сзывал живых и неживых.
Как много силы у потери!
Как в годы переходит день!
И мечется по рыжей сьерре
Чапаева большая тень.
Земля моя, земли ты шире,
Страна, ты вышла из страны,
Ты стала воздухом, и в мире
Им дышат мужества сыны.
Но для меня ты с колыбели —
Моя земля, родимый край,
И знаю я, как пахнут ели,
С которыми дружил Чапай.
</poem></spoiler>
 
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]
 
== '''Якутин''' Леонид Никифорович ([http://dubna.org/p/?id=19571 1938—2008]) ==
[[Файл:Jakuytin_Leonid.jpg|thumb|200px|Леонид Якутин]]
'''Не сдавайте Россию''' (2005){{якорь|2005-1}}
 
<spoiler><poem>
Мы не вышли в герои,
Мы с тобою, как все.
Ты погиб под Москвою,
Я — на волжской косе.
Но не станем стыдиться,
Что ушли без наград.
Ты не отдал столицу.
Я не сдал Сталинград.
Потому будем вправе
Счёт живым предъявить
За потери Державы:
Быть ей или не быть.
За детишек голодных,
За руины страны
Вы в ответе сегодня,
Наши внуки, сыны.
На минуту представьте:
За спиной — Сталинград.
С нами намертво встаньте,
И ни шагу назад!
Соберите все силы,
Как смогли мы тогда.
Не сдавайте Россию
Ни за что, никогда!
</poem></spoiler>


Ты! Сей руки своей лишусь, —
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
</pre></spoiler>
<br clear=all>
== '''Шумилин''' Валерий Александрович (род. 1935) ==
[[Файл:Valerij_Shumilin.jpg|thumb|200px|Валерий Шумилин]]
'''Люби Россию в непогоду''' (1994)<spoiler><pre>
Не слышно песен о России,
Во славу больше не поют.
То до небес превозносили,
Теперь ногами в сердце бьют.
А ты попробуй все невзгоды
С ней разделить, живя в нужде.
Люби Россию в непогоду,
Не оставляй её в беде.
Иных корысть по свету носит,
Влечёт чужая сторона.
Как можно мать в несчастье бросить,
Сбежать, когда она больна?
Не дай, Господь, чтоб в наши годы
Не знать ни веры, ни родства!
Люби Россию в непогоду, -
Любовью Родина жива.
Как время смутное осилить?
Но где страданья, - таи любовь.
Молитесь, люди, за Россию,
Чтоб возродилась в муках вновь.
Дай, Бог, чтоб выстоять народу,
В душе безверье побороть!
Люби Россию в непогоду...
Благослови её, Господь!
</pre></spoiler>
<br clear=all>
<br clear=all>
[[#вернуться к содержанию||^|]]


== См. также ==
== См. также ==
Строка 2849: Строка 5922:
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Музыка и песни о России]]
* [[Гимн России]]
* [[Гимн России]]
* [[Стихи о войне]]


== Примечания ==
{{примечания}}
<br>
<br>
{{Россия}}
{{Россия}}


[[Категория:Культура России]]
[[Категория:Культура России]]

Текущая версия от 11:49, 17 апреля 2024

Здесь собраны стихи русских поэтов о Родине, большой, малой и огромной. 139 стихотворений от 80 поэтов, от известнейших до полузабытых, передают разные чувства: от любви к Родине до обиды на неё, от гордости за широту, мощь и вместе с тем её смирение до печали о России ушедших эпох, и тут же рядом горячая вера в Отечество, которое будет, будет лучше и славнее, если будут выучены уроки прошлого, а незабвенные подвиги героев будут побуждать к новым свершениям.

Стихотворения по годам

1790-е

1830-е

1840-е

1850-е

1860-е

1870-е

1900-е

1910-е

1920-е

1930-е

1940-е

1950-е

1960-е

1970-е

1980-е

1990-е

2000-е

2010-е


Аввакумова Мария Николаевна (род. 1943)

Мария Аввакумова

В Старом Симонове (1990-е)


|^|

Аврущенко Владимир Израилевич (1908—1941)

Владимир Аврущенко

«Ещё далече до Батайска…» (1934)

Присяга (23 июля 1941)


|^|

Александрова Зинаида Николаевна (1907—1983)

Зинаида Александрова

Родина (1963)


|^|

Андреев Даниил Леонидович (1906—1959)

Даниил Андреев

Размах (1950)


|^|

Асадов Эдуард Аркадьевич (1923—2004)

Эдуард Асадов

Россия начиналась не с меча (1974)

России (1993)

Перекройка (1992)


|^|

Ахматова Анна Андреевна (1889—1966)

Анна Ахматова, портрет работы О. Л. Кардовской (1914)

«Не с теми я, кто бросил землю…» (1922. Июль. Петроград)

Молитва (1915. Духов день. Петроград)

Мужество (1942. Ташкент)

Родная земля (1961. Ленинград)

«Когда в тоске самоубийства…» (1917—1920)[2]

С самолёта (май 1944)


|^|

Белов Василий Иванович (1932—2012)

Василий Белов

Россия (1961)

«Заросла ты, Москва, бузиной…» (1993)


|^|

Бехтеев Сергей Сергеевич (1879—1954)

Сергей Бехтеев

«Царская Россия — кротость и смиренье…» (30 мая 1952. Ницца)


|^|

Блок Александр Александрович (1880—1921)

Александр Блок

Скифы (30 января 1918)

Россiя (18 октября 1908)[3]

«Грешить бесстыдно, непробудно…» (1914)


|^|

Боков Виктор Фёдорович (1914—2009)

Виктор Боков

Откуда начинается Россия? (1962)

«Я видел Русь у берегов Камчатки…» (1965)


|^|

Брюсов Валерий Яковлевич (1873—1924)

Валерий Брюсов

России (1920)

Только русский (1919)


|^|

Бушин Владимир Сергеевич (1924—2019)

Владимир Бушин

Моё время (1999)

Русским (31 декабря 2009. Красновидово)


|^|

Ваншенкин Константин Яковлевич (1925—2012)

Константин Ваншенкин

Родина (1964)


|^|

Васильев Сергей Александрович (1911—1975)

Сергей Васильев

Родная земля (1958. Алтай, Поспелихинский район)

Россия (1946)


|^|

Вертинский Александр Николаевич (1889—1957)

Александр Вертинский

О нас и о Родине (1935)

Китеж (1943)


|^|

Визбор Юрий Иосифович (1934—1984)

Юрий Визбор

«Любовь моя, Россия…» (1960)


|^|

Волошин Максимилиан Александрович (1877—1932)

Максимилиан Волошин

Заклинание (19 июня 1920, Коктебель)

Мир (23 ноября 1917)

Россия (1915)


|^|

Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945)

Зинаида Гиппиус

Так есть (1918)


|^|

Глинка Фёдор Николаевич (1786—1880)

Фёдор Глинка (1878)

Ура! (1854)


|^|

Джалиль Муса (1906—1944)

Файл:Памятник Мусе Джалилю, Казань.jpg
Памятник Мусе Джалилю в Казани

Письмо из окопа (октябрь 1941, перевод Владимира Державина)

О героизме (декабрь 1943, перевод Александра Шпирта)


|^|

Друнина Юлия Владимировна (1924—1991)

Юлия Друнина

«О, Россия!..» (1955)

«И откуда вдруг берутся силы…» (1961)


|^|

Евтушенко Евгений Александрович (1932—2017)

Евгений Евтушенко

Идут белые снеги (1965)

«Я хотел бы…» (1972)


|^|

Есенин Сергей Александрович (1895—1925)

Сергей Есенин (1921)

«Гой ты, Русь, моя родная…» (1914)

Русь советская (1924)

«Спит ковыль. Равнина дорогая…» (1925)

«Неуютная жидкая лунность…» (1925)


|^|

Жигулин Анатолий Владимирович (1930—2000)

Анатолий Жигулин

«О, Родина! В неярком блеске…» (1967)


|^|

Жураковский Анатолий Евгеньевич (1897—1937)

Анатолий Жураковский

«Россия, моя Россия…» (1932. Свирьлаг)


|^|

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903—1958)

Николай Заболоцкий

Вечер на Оке (1957)


|^|

Занадворов Владислав Леонидович (1914—1942)

Владислав Занадворов

Родина (1936)


|^|

Исаковский Михаил Васильевич (1900—1973)

Михаил Исаковский

Слово о России (1944)


|^|

Карамзин Николай Михайлович (1766—1826)

Николай Карамзин, портрет работы В. А. Тропинина (1818)

К отечеству (1793)


|^|

Кедрин Дмитрий Борисович (1907—1945)

Дмитрий Кедрин

Завет (1942)


|^|

Коган Павел Давидович (1918—1942)

Павел Коган

Лирическое отступление из недописанной главы из неоконченного романа в стихах «Первая треть» (1940—1941)


|^|

Коротаев Виктор Вениаминович (1939—1997)

Виктор Коротаев

Русь (198?)

«Мы — не на уровне задачи …»


|^|

Кукольник Нестор Васильевич (1809—1868)

Нестор Кукольник, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

Империя (1842)[4]


|^|

Кушнер Александр Семёнович (род. 1936)

Александр Ку́шнер, 2005 г.

«Снег подлетает к ночному окну…» (1981)


|^|

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814—1841)

Михаил Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина Петра Заболотского (1837)

Родина[5] (1841)


|^|

Лисянский Марк Самойлович (1912—1993)

Марк Лисянский

«Я себя не мыслю без России…» (1941?)


|^|

Львов Михаил Давыдович (1917—1988)

Михаил Львов

«Сколько нас, нерусских, у России…» (196?)


|^|

Маяковский Владимир Владимирович (1893—1930)

Владимир Маяковский среди красноармейцев на книжном базаре, 1929

17-я часть из поэмы «Хорошо» (1927)


|^|

Майоров Николай Петрович (1919—1942)

Николай Майоров

Мы (1940)


|^|

Матюшин-Правдин Александр Иванович (род. 1954)

Александр Матюшин-Правдин (Роман (Матюшин), иеромонах)

Россия (2003)


|^|

Матусовский Михаил Львович (1915—1990)

Михаил Матусовский

С чего начинается Родина? (1968)


|^|

Милявский Олег Анатольевич (1923—1989)

Олег Милявский

Любите Россию


|^|

Михалков Сергей Владимирович (1913—2009)

Сергей Михалков

Кремлёвские звёзды (1944)


|^|

Мориц Юнна Петровна (род. 1937)

Юнна Мориц

Мы со смертью не играем

Не будь, Россия, ничьей добычей!

Сейчасно


|^|

Некрасов Николай Алексеевич (1821—1878)

Николай Некрасов

Песнь «Русь» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» (1876—1877)


|^|

Никитин Иван Саввич (1824—1861)

Иван Никитин

Русь (1851)

Юг и север (1851)


|^|

Орешин Пётр Васильевич (1887—1938)

Пётр Орешин

Земля родная (1926)


|^|

Орлов Владимир Натанович (1930—1999)

Владимир Орлов

Родное (1980-е гг. [7])


|^|

Павлович Надежда Александровна (1895—1980)

Надежда Павлович

Русь (1918)


|^|

Примеров Борис Терентьевич (1938—1995)

Борис Примеров

«Наедине с родимым небом…» (1970)

Молитва (1993)

«Когда-нибудь, достигнув совершенства…» (1994)


|^|

Прокофьев Александр Андреевич (1900—1971)

Александр Прокофьев

Мне о России надо говорить (1959)

Нет жизни мне без России («А мне Россия навек люба…») (1965)

«Я, как степняк, пою о том, что вижу…» (1959)


|^|

Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837)

Александр Пушкин, портрет работы О. А. Кипренского.

«Два чувства дивно близки нам…» (1830[6])

Клеветникам России (1831)


|^|

Ратушинская Ирина Борисовна (1954—2017)

Ирина Ратушинская

«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..» (1985, тюрьма КГБ, Киев)

Родина (1977, Одесса)


|^|

Рачков Николай Борисович (род. 1941)

Николай Рачков

А Россия была и будет


|^|

Решетников Леонид Васильевич (1920—1990)

Леонид Решетников

«Сколько их? Не считал, дорогая…» (май 1942, Малоярославец)


|^|

Рождественский Роберт Иванович (1932—1994)

Роберт Рождественский

Вторая глава из поэмы «Реквием» (1962)


|^|

Рубцов Николай Михайлович (1936—1971)

Николай Рубцов

Тихая моя родина (1964)

Берёзы (196?)

Видения на холме (1960)


|^|

Рыленков Николай Иванович (1909—1969)

Николай Рыленков

Всё в тающей дымке (1965)

Дай припасть к руке твоей, Россия (1965)

Русская земля (1941)


|^|

Савинков Борис Викторович (1879—1925)

Борис Савинков

«Нет родины — и всё кругом неверно…» (1913. Франция)


|^|


Северянин Игорь (1887—1941)

Игорь Северянин

Чаемый праздник (1925)

Слова солнца (1925)

Что нужно знать (1925)

Бывают дни (канун 1930 года)

Без нас (1936, Таллин)


|^|

Симонов Константин Михайлович (1915—1979)

Константин Симонов

«Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» (1941)

«Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок…» (1945)

Родина (1941)


|^|

Синявский Пётр Алексеевич (род. 1943)

Пётр Синявский

Россия


|^|

Солоухин Владимир Алексеевич (1924—1997)

Владимир Солоухин

Чета белеющих берёз (1978)


|^|

Сурков Алексей Александрович (1899—1983)

Алексей Сурков

Песня сердца (10 мая 1945 года)


|^|

Сырнева Светлана Анатольевна (род. 1957)

Светлана Сырнева

Прописи (1987)


|^|

Толстой Алексей Константинович (1817—1875)

Алексей Толстой, портрет работы К. П. Брюллова (1836)

«Край ты мой, родимый край!..» (1856)


|^|

Тряпкин Николай Иванович (1918—1999)

Николай Тряпкин

Русь (1973)

Русь (1993)

Вербная песнь (1994)


|^|

Тушнова Вероника Михайловна (1911—1965)

Вероника Тушнова

«Вот говорят: Россия…»


|^|

Тэффи (1872—1952)

Надежда Тэффи

Перед картой России (вероятно, Париж, вероятно, до 1922 года)[7]


|^|

Тютчев Фёдор Иванович (1803—1873)

Фёдор Тютчев. Портрет работы С. Александровского (1876)

Русская география (1848—1849)[8]

«Эти бедные селенья…» (13 августа 1855)

«Умом Россию не понять…» (28 ноября 1866)[9]

«И дым отечества нам сладок и приятен…» (1867)[10]

«Ты долго ль будешь за туманом…» (1868)[11]

Два единства (сентябрь 1870)


|^|

Фет Афанасий Афанасьевич (1820—1892)

Афанасий Фет, портрет И. Е. Репина (1882)

«Чудная картина…» (1842)


|^|

Фирсов Владимир Иванович (1937—2011)

Чувство родины (1967)

Родине (1970?)

«Мир полон звуков…» (1971)


|^|

Фролов-Крымский Константин Юрьевич (род. 1956)

Константин Фролов-Крымский

Мы русские (18 ноября 2012)


|^|

Хлебников Велимир (1885—1922)

Велимир Хлебников

«Россия забыла напитки…» (1908)

«Мне мало надо!..» (1912)

«Будем грозны, как Остраница…» (1912)[8]

«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..» (осень, 1921)


|^|

Хомяков Алексей Степанович (1804—1860)

Алексей Хомяков. Автопортрет, 1842

России (1839)


|^|

Цветаева Марина Ивановна (1892—1941)

Марина Цветаева, фотография П. И. Шумова (1925)

Родина (1932. Пригород Парижа Кламар)


|^|

Шершер Леонид Рафаилович (1916—1942)

Леонид Шершер

В День Победы (1941)


|^|

Шумилин Валерий Александрович (род. 1935)

Валерий Шумилин

Люби Россию в непогоду (1994)


|^|

Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967)

Илья Эренбург

России (1913)

России (1920)

Молитва о России (1917—1918)

«В кастильском нищенском селенье…» (1938)


|^|

Якутин Леонид Никифорович (1938—2008)

Леонид Якутин

Не сдавайте Россию (2005)


|^|

См. также

Примечания

  1. Из стихотворения Александра Петрова, посвящённого нахождению останков героев Куликовской битвы — монахов Пересвета и Осляби.[1][2]
  2. Стихотворение датировано самой Ахматовой 1917 годом, но описываемые исторические события произошли в 1918 году. В самой первой опубликованной редакции 1918 года отсутствовало 5-е четверостишие, оно появится весной 1920 года. В сборнике, изданном в 1921 году, в связи с изменением обстоятельств была выброшена вторая строфа. В 1940 году вырезаны цензурой уже первые две строфы. А здесь приводится контаминированная редакция из сборника стихов 2000 года, подготовленного Н. И. Крайневой. [3]
  3. Приводится в дореволюционной орфографии по изданию 1915 года в связи с неправильным переводом с русского на русский.[4]
  4. Здесь шумным градом назван основанный великим князем Гедимином город Вильнюс, нынешняя столица Литвы. Однако захоронен он был, скорее всего, в Велюоне (Велиуоне), сейчас это небольшой посёлок в Литве.
  5. В беловом автографе стих назван «Отчизна». [5]
  6. При жизни поэта не было опубликовано. [6] В рукописях есть перечёркнутый вариант второй строфы:
  7. Чаще встречается в обрезанном виде, без третьего четверостишия, а бывает и без второго и третьего сразу.
  8. Есть ранний вариант этого стиха Хлебникова, 1910 года, по первой строчке называемый «Мы желаем звёздам тыкать…».